Я - кошка! (общий файл)

Анастас все откладывал написание письма племяннику. Все чаще в голове мага появлялись шальные мысли не расставаться с волшебным зверем. Почти всю ночь магистру Лансу снились кошмары, в которых кошка тем или иным образом исчезала из его дома. В конце концов, не выдержав, боевой маг заперся в малой ритуальной комнате, что в глубине подвала, вознося пламенные молитвы всемогущему Карту.

Магистр не знал, что с момента появления кошки взгляды скучающих юных богов были обращены к нему. Разгорались жаркие споры за право повлиять на ее дальнейшую судьбу. Из забытых уголков тьмы вылезали опасные сущности. И едва Анастас за неимением другой жертвы окропил алтарь собственной кровью, одна из сильнейших божественных сущностей перехватила контроль над ситуацией. Она была сильна и намного старше импульсивных юных богов. Знала и понимала куда больше в происходящем и абсолютно не желала ни с кем делиться властью.

Это был один из переворотных моментов, заставивших содрогнуться астральные планы. Ось мира дрогнула и сдвинулась на доли секунд. Предначертанное древними приближалось, и лишь в руках малых находилась возможность все остановить.

Не почувствовавший ничего странного Анастас поднялся с колен и, еще раз почтительно поклонившись, покинул ритуальный зал. Солнце уже поднималось за горизонтом, давая начало новому, насыщенному заботами дню.

Тень, с этой ночи поселившаяся в подвалах и уголках особняка мага, замерла, готовясь к следующему удару. Она выжидала удобный момент, зная, что вряд ли найдутся силы, способные ее остановить. Впрочем, над другими наблюдателями тьма была не властна.

Чор, раздраженный неудачей Ночных Охотников, дернул плечом, на короткий миг ощутив колебания неизвестной сущности внутри дома нынешнего содержателя кошки. Оторвавшись от скрывающей его стены на другом конце улицы — подобные расстояния мало, что могли скрыть от туманного бога. С независимым видом Чор направился вверх по улице, напряженно ощупывая защищенный магией дом. Начинало подниматься солнце, значительно ослабляющее бога, пора было покидать наблюдательный пост. На сегодня запланировано еще много дел, а кошка никуда не денется...

'Есть ли такое, что мы никогда не сможем узнать о кошках? Если Вы вдруг зададитесь подобным вопросом, ответ у меня будет лишь один: 'Да и еще раз да!' Откуда они пришли? Что связывает с древними богами? Какими силами обладают?

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное)

14.

Валес недоумевающее хмыкнул, в очередной раз пересматривая принесенное соколом послание от дяди. Текст короткой записки был довольно-таки сумбурным. Анастас писал, что занялся очередными исследованиями в области совмещения магии и алхимии и 'наложении энергетических полей каждого ингредиента на магическое поле чарующего'.

В итоге, попытавшись оставить размышления о неожиданно увлекшемся наукой дяде и его странностям, Валес вернулся к прочтению исторических хроник — свободного времени было не так много. Впрочем, мысли так просто не исчезали, какая-то упорно отгоняемая идея мелькала на задворках сознания. Вздохнув, молодой маг прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания о годах, проведенных в Академии магии. Алхимии на старших курсах было отведено целых три года, первый из которых будущие маги привыкали к полной оторванности от магического источника и учились работать без него. Насколько опасной может быть дядюшкина затея или то, что она скрывает? Твердо решив в ближайшее время проведать Анастаса, Валес вновь погрузился в чтение древних легенд. В каждой сказке есть доля правды — твердо верил молодой маг.

До открытия сезона балов оставалось совсем мало времени. Дворец бурлил, слуги сбивались с ног, стремясь выполнить все указания. Разумеется, адептам тоже не давали продохнуть свободно, заставляя их делать всю неподвластную обычным людям работу. На изыскания оставалось совсем мало времени. И в короткие минуты, когда остальные адепты предпочитали отдыхать, Валес уходил в библиотеку, что уже неоднократно становилось поводом для насмешек.

Откуда-то с пола раздалось звонкое тявканье, заставившее Валеса вздрогнуть от неожиданности. Смерив раздраженным взглядом маленькую черную лису, уже примеривающуюся к его ноге, маг захлопнул книгу и резко поднялся. Лисичка по кличке Черная Кирка принадлежала управляющему и обладала крайне скверным характером. С ностальгией вспомнив ленивых ярких лис, любящих греться на широких подоконниках Академии и с удовольствием впитывающих в себя излишки магии, Валес с трудом удержался от желания пнуть непоседливое создание, уже занявшее его стул.

Бурча себе под нос что-то нелицеприятное о всяких любителях развлечений, маг поплелся возвращать на место тяжеленный талмуд. С трудом удерживая том на весу — в отделе старинных книг магию использовать категорически не рекомендовалось — молодой человек осторожно поднялся по лесенке к верхней поле стеллажа. Вообще, исторические книги, являющиеся крайне непопулярными для чтения, занимали самые отдаленные и труднодоступные углы библиотеки. Подчиняясь новым веяниям, образованные люди предпочитали современные научные статьи, простой же люд с его незамутненным сознанием популяризовал сдобренные едкими фразами карикатуры, выпускаемыми подпольными мастерскими на всякие злободневные темы. Свита же нынешнего правителя Альталлы больше предпочитала балы и охоту, чем чтение.

Талмуд с огромным трудом был водружен на законное место, и Валес, отдышавшись и восстановив равновесие, уже собирался спускаться вниз, когда его внимание привлекла неприметная коричневая книжонка, вопиюще нарушавшая стройный ряд пухлых томов 'Полной биографии древних алхимиков', в которых, к слову сказать, находилась информация о любом, хоть мало-мальски значащем алхимике прошлого. Заинтересовавшись, молодой человек попытался осторожно достать книжицу. Опустившись на пару ступеней вниз, Валес прижался к стеллажу и осторожно потянулся. Подцепил самыми кончиками пальцев. Книга поддавалась с трудом, будто древние алхимики отказывались отпускать ее.

— Давай же, давай, — шептал Валес. Книжица оказалось шершавой на ощупь и едва заметно грела руку.

Резкий скрежет, эхом взлетевший от пола, больно резанул по ушам. Лестница мелко задрожала. Охнув, маг впился ногтями в книжный корешок и дернул ее на себя. Пальцы на короткий миг обожгла резкая боль. Крепко прижимая книжку к себе, парень с ненавистью смотрел на увлеченно грызущую ножку металлической лестницы лису.

— Ах ты ж, тварь!

Выровняв дыхание, маг резво спустился вниз, с трудом подавляя настойчивое желание придушить надоедливого зверя. Лиса же, ощутив настроение человека, юркнула к двери и теперь оттуда требовательно тявкала, призывая идти за ней. Понимая, что деваться некуда, Валес засунул добытую книжицу в чрезплечную сумку и отправился выяснять, что в этот раз потребовалось управляющему.

* * *

Очнувшись, Олеся не узнала местности вокруг. Лежа на спине, она медленно приходила в себя, пристально вглядываясь в чужое небо. Происходящее почти мгновенно перестало казаться сном — слишком уж реалистичны были ощущения. По ноге девушки, лениво переставляя лапы, ползло какое-то насекомое, в бок при любом движении кололи веточки. Плавно колыхалась трава, то и дело прикрывая мерцающее небо. К горлу девушки подступил ком, первая слезинка покатилась по бледной щеке.

'Хотела приключений — получи!' — корила себя девушка, усиленно отгоняя панику. Тело отказывалось шевелиться, Олеся совсем не хотела видеть, знать, куда ее занесло. Убедиться в собственной правоте.

— Крош... — попробовала робко позвать друга девушка. Вышло на редкость пискляво, голос сорвался.

Видят боги, не было никого желаннее для Олеси сейчас, чем этот неуклюжий и такой родной силач. На черном небе, мигнув, погасла маленькая звезда. Сглотнув, девушка резко села, морщась от боли в затекших мышцах, кончики пальцев неприятно покалывая.

— Надо выбираться отсюда, — четко произнесла Олеся, тут же вздрогнув от звуков собственного голоса. Решение немного ободрило, девушка старательно отгоняла от себя темные мысли. Тут ее внимание привлек какой-то звук слева — шипение, казалось наполненное сотнями оттенков, вытекало из травы, плавно нарастая. Девушка замерла, стараясь даже не дышать, ее душу затягивал первобытный ужас. Олеся почти физически ощущала на себе пристальный взгляд немигающих глаз.

— Нет, нет, — одними губами, лишь сдавленный выдох. Медленно, стараясь не делать лишних движений, травница поднялась на ноги. Главное — не поддаваться панике. Один шаг, второй.

Степь вокруг безразлично шептала на языке травы. Ей было плевать на маленькую потерявшуюся тень. Незащищенную душу девушки наполняла смесь звуков, несущихся со всех сторон, но вычислить ТОТ, единственный, главенствующий над всем, не составляло труда.

'Только бы не сорваться'.

В голове девушки крутились воспоминания о чудищах из легенд, детстве рассказываемых шепотом на 'тайных' собраниях на сеновале.

'Их манит страх, детонька, — каждый раз ласково успокаивала внучку старая знахарка, в глубине глаз которой затаилась грусть. — Будь сильной, не пускай и в свою душу'. Бабушка сейчас была очень далеко, и Олеся наконец поняла, каково это — пытаться не поддаться витающему в воздухе безумию. В памяти медленно восстанавливались слова песен на незнакомом языке, которые пела ей старуха перед сном. Знахарка никогда не отвечала на вопросы на их счет. Тем не менее, сейчас знакомые напевы успокаивали. Совсем чуть-чуть, но все же...

Тут справа, на границе видимости воздух на короткое мгновение засветился, и натянутые словно струна нервы девушки не выдержали. Девушка побежала, шарахаясь от каждого куста. И пусть сейчас девушка двигалась, подталкиваемая одним лишь всплеском эмоций, ее силы быстро иссякали. Ноги начали заплетаться, Олеся все чаще спотыкалась, в итоге переходя на шаг. Про себя она молила всех известных богов о снисхождении. Божества молчали, но на уныние у девушки не оставалось сил. Впрочем, неведомого преследователя уже не было слышно, выглянувшая из-за туч луна мягко освещала живущую собственной жизнью степь. Казалось, травница в один миг пересекла какую-то неведомую границу, за которой не было места темным созданиям. Но насколько обманчиво это ощущение? Бешено бьющееся сердце постепенно успокаивалось.

Солнце поднялось всего несколько часов назад, наполняя воздух жаром, от которого подрагивал воздух. Олесе нестерпимо хотелось пить. Не желающий погибать мозг пытался определить травы вокруг на пригодность в пищу. Чужие растения — чужая земля.

'Сколько можно прожить без еды и воды?' — война закончилась незадолго до рождения травницы, и в памяти родителей воспоминания о тяжелых годах лежали неподъемным грузом. Нет, никто ничего не рассказывал, хотя и по деревням ходили слухи, один другого невероятнее, лишь в глазах старших при ненужных вопросах, казалось, появлялась тьма. Олеся слабо помнила послевоенные восстановительные годы, и какой бы тяжелой не была жизнь в Окраинных землях, крестьяне почти не голодали — это единственное, в чем не отказывала пришельцам земля и населяющие ее духи.

Неторопливо шли дни. Девушка жила от заката до заката — ночь, несмотря на таящиеся в ней ужасы, приносила благословенную прохладу. Медленно теряющий жидкость организм мечтал о дожде. Погруженная в мысли Олеся медленно брела вперед. Дикая степь не спешила порадовать путницу, сухой ветер, казалось, истончал тело, выдувал из него всю влагу. Кожа девушки потемнела и обветрилась, на давно сбитых ногах появились плотные мозоли.

Слабо облизнув потрескавшиеся губы, травница принялась жевать очередной стебелек. Горький травяной сок немного отрезвлял бередящий разум, по инерции переставляющей ноги девушки. 'Сколько это может продолжаться?' — голова Олеси наполнялась блаженной пустотой. Девушка жалела, что не успела посвятить себя одному из многочисленных богов, населяющих мир. Кто знает, может они не оставили бы свою служительницу. Впрочем, это уже было похоже на бредни отчаявшейся души — ведь кому только не посвящала девушка горячие мольбы за эти дни. Но ни Удачливая Лайма, ни Чухвар, ни Мира, ни многие из тех, кого смогла вспомнить отчаявшаяся девушка, не отзывались. Олеся была одна в этом даже богами забытом месте.

В очередной раз споткнувшись, девушка упала на колени.

— Да проклянет вас всех Карт! — сухим всхлипом вырвалась пропитанная горечью фраза. Источившиеся пальцы впились в иссушенную, но отчего-то легко крошащуюся землю, острый лист легко разрезал сухую, словно пергамент кожу. — Будьте...прокляты... — рыдания сотрясали ее тело.

Олеся коснулась лбом земли, обессилено опускаясь на землю. Она не видела, как за ее спиной осыпалась земля, открывая темный лаз. Голова девушки кружилась, уши заложило. Тонкое тело плавно заскользило под землю. Вконец ослабленная девушка уже не понимала, что с ней происходит. С трудом подняв голову, Олеся проползла сквозь облако поднявшейся пыли вглубь лаза, уже теряя сознание на ровном полу. Заброшенная землянка окутала путницу полумраком.

Теневой кот печально смотрел на мечущуюся в бреду девушку, изгибающуюся в самых невероятных позах. Вместо крика из горла вырывался лишь надрывный хрип, что с трудом выдерживали голосовые связки. Увы, черный зверь ничем не могу помочь ей — он сам был лишь бесплотной тенью, отражением потерявших власть повелителей. Оставалось лишь наблюдать, надеясь, что чужой удастся выдержать гнет Диких земель, не сломаться. Это будет переломным моментом — был уверен зверь. В какой-то момент кот почувствовал, как маленькую землянку наполнила божественная сила. Олеся широко распахнула глаза и закричала, окончательно срывая голос. Кот отступил в тень, скрываясь от случайной гостьи. Какими велениями судьбы божество оказалось в этом месте еще стоило разобраться. Теневой зверь с некоторым удивлением наблюдал, как мечется, замирая лишь на короткий миг, светло-зеленая сущность в теле девушки.

По-видимому, ничего не понимающая богиня пыталась побороть душу травницы, стремясь захватить нежданно-негаданно призвавшее ее тело. И кот гордился ослабленной, но не сдавшейся девчонкой. Да, она будет достойной помощницей в возрождении его Повелителей. Температура в землянке неуклонно повышалась: богиня не желала отступать, не представляя, что еще чуть-чуть, и смертное тело вспыхнет как спичка.

И в тот миг, когда Теневой кот был готов пренебречь запретом на вмешательство, бесплотную богиню силой вышвырнуло из тела Олеси. Дыхание девушки медленно выравнивалось, и когда кот подошел к ней, травница уже просто спала. Болезнь оставила свою жертву.

Голова девушки шла кругом. Воспаленному разуму казалось, что потолок и пол в миг поменялись местами. Опухший язык еле ворочался в иссушенном рту, в горле нестерпимо саднило.

'Пить...' — попыталась прошептать Олеся, но из горла вырвался лишь хрип. Травница закашлялась. Тут ее внимание привлекло ровное журчание. Сверху посыпалась земля, и на девушку пахнуло холодом и влагой. 'Дождь!' — она с трудом вспоминала определения. Перед глазами стояла картинка бушевавшей грозы, что валила многолетние деревья неподалеку от безымянной деревеньки.