Я - кошка! (общий файл)

Полежаева Анастасия

Я — кошка!

Пролог

Две непонятные личности, лица которых были скрыты под глубокими капюшонами, уже около часа ошивались неподалеку от дома. Время от времени они переговаривались и нетерпеливо поглядывали в сторону резной калитки, словно ожидая кого-то.

Кошка наблюдала за ними довольно долго, пушистый хвост ее нервно поддергивался, поза выдавала напряжение. Создание богов будто ждало чего-то. Продолжение не заставило себя ждать: на первом этаже раздался звук шагов. Кошка повернула голову к двери, прислушиваясь. Когда, едва слышно скрипнув, открылась входная дверь, животное незаметно подобралось и спрыгнуло на пол. В тот же миг ближайший фонарь слабо моргнул и тут же погас, погружая пространство вокруг особняка в темноту. Некоторое время кошка не двигалась, словно раздумывая над чем-то. Затем она бесшумно скользнула под кровать и затаилась.

Братья Добб и Миллс облегченно вздохнули, когда во дворе особняка наконец-то замаячила фигура Посредника. Конечно, с его помощью они провернули не одну успешную кражу, но все же в этот раз дело было слишком серьезным.

— Все готово, — одними губами произнес Посредник, и в подтверждение его слов ближайшие к дому фонари потухли.

Двое грабителей или, как называли они себя сами, Ночных Охотников, переглянулись. Одновременно они активировали скрывающие от магии кристаллы. Ночь в самом разгаре, медлить больше нельзя.

Двигаясь вслед за провожающим, они неслышно проникли в дом. Движения сообщников были быстры и синхронны. Не зря их команда считалась лучшей во всем воровском мире. Поговаривали, что именно Добб и Миллс в свое время очистили королевскую казну Икерии. Впрочем, правда или нет, сейчас им предстояла куда более тяжелая операция.

Ночные Охотники не смотрели по сторонам — богатства магического особняка не являлись их нынешней целью. Дом магистра магии — не парк развлечений. Кто знает, чем нашпиговал его хозяин, маги всегда отличались на редкость параноидальным мышлением. Впрочем, на этот случай с братьями был Посредник, который с детства обладал прекрасным чутьем на магические ловушки, и эта способность не раз спасала друзьям жизнь. После первых неудач правило 'ни одного лишнего взгляда, ни одного лишнего шага' было крепко накрепко вбито в их головы старшим товарищем.

Движения грабителей были продуманными и четкими, скрывающие от магии амулеты работали на полную мощность. Вкупе с природными способностями обычно это делало их совершенно неуловимыми. Увы, сообщники не знали, что нынешней ночью им предстоит столкнуться с силой куда более древней, чем они могли предположить.

— Она здесь, — жестами показал Посредник.

Миллс кивнул, подтверждая, что понял, Добб достал из мешка тускло светящийся шар размером с куриное яйцо и осторожно раздавил его в руке. На первый взгляд ничего особенного не произошло, но прислушавшись к чему-то Добб подтверждающе кивнул — Сфера Тишины была установлена. Открытие двери не представило никакой сложности.

— Поторапливайтесь, — коротко бросил Посредник. Сам он остался с внешней стороны двери — мало ли что. Пока все шло слишком гладко, и это настораживало.

Кошка слышала, как в ее комнату проникли чужаки: двое мужчин. Еще один — за дверью. Она напряженно следила за ногами, остановившимися возле кровати. От незнакомцев не исходило никакого запаха, что было очень странным. Они двигались бесшумно. Все это очень настораживало животное, которое совершенно не хотело быть пойманным.

Вот оба грабителя замерли возле кровати. Кошка как можно тише постаралась отодвинуться на противоположную от них сторону. Она не знала, что происходит, и поэтому была немного напугана. И когда один из мужчин заглянул под кровать, натянутые струной нервы животного не выдержали...

1.

Юля не сразу поняла, что ее разбудило посреди ночи. Тревога нарастала словно лавина, грозя погрести разум девушки под собой. Непонятный, иррациональный страх сковывал тело. Что-то было неправильно в окружающем мире. Девушка четко ощущала, что на ее ногах лежит кто-то крупный.

Сердце Юли забилось быстрее. Стараясь не дергаться, она слегка приоткрыла глаза. Взгляд еле различил в темноте непонятный силуэт. Какое-то животное?

Но в комнате никто не держал питомцев! Уж в этом-то девушка была точно уверена. Юля едва удержалась от вскрика, когда прямо на нее уставились два горящих глаза с вертикальными зрачками. Дыхание девушки сбилось, и она крепко зажмурилась.

'Сон, сон, сон... — шептала она как молитву. — Господи, помоги', — золотой крестик, подаренный бабушкой, впился в ладонь. Стало немного легче.

'Ничего этого нет! Мне все снится!' — и правда, через какое-то мгновение тяжесть в ногах исчезла. Лица коснулось легкое и теплое дуновение ветерка. На миг студентке показалось, что мама снова рядом, и это ее пальцы нежно гладят щеку, унося все страхи.

— Спасибо, — одними губами произнесла девушка, благодаря неизвестно кого.

Шевелиться все еще было довольно страшно. Рука отказывалась отпускать крестик, цепляясь за него как за последнюю соломинку. Так она и уснула, не меняя позы.

'Она подойдет, — словно сотканный из клочков тьмы кот потянулся и спрыгнул со стола. — Ждать больше нельзя!' — он заглянул под кровать. В ответ из темноты сверкнули два испуганных глаза.

Пора...

Темное создание лапой легко отодвинуло в сторону свесившееся с кровати покрывало и пристально посмотрело прямо в глаза небольшой кошечки. Та прижал к голове уши и едва слышно зашипела и попятилась назад, но не смея оторвать взгляд.

Вперед!

Мгновенно успокоившись, кошечка серой тенью взметнулась на кровать Юли. Устроившись на груди девушки, она замерла и прикрыла глаза, смирившись со своей участью.

'Правильно, девочка, правильно', — теневой кот довольно заурчал, наблюдая как фигуры на кровати охватывает серебристое сияние. Оно образовывало кокон, внутри которого мерцал и, казалось, сгущался воздух. Еще мгновение, и девушка с кошкой испарились — будто никогда и не было.

Через некоторое время после их исчезновения предметы в комнате задрожали, меняясь. Какие-то из них исчезали, заменяясь на совершенно другие. Кровать расплылась, преобразовываясь, и вот уже на ее месте соткалась из воздуха двухэтажная, на которой тихо посапывали, улыбаясь во сне, два мальчика лет десяти. Изменения закончились так же внезапно, как и начались. Довольно урчащий кот осмотрелся и исчез — он никогда не принадлежал этому миру.

Посмотрим, что из этого выйдет...

Где-то в бесконечности

'Что происходит?' Я покачивалась на теплых волнах тьмы. Мысли текли лениво, неспешно. И правильно, куда теперь торопиться? Медленно надвигалась полная апатия.

Интересно, это Рай или Ад?

Попыталась осмотреться. Впрочем, безрезультатно. Вокруг ни одного просвета, только непроглядная чернота. Немного давило на нервы.

Я останусь здесь навсегда?

Не могу сказать, что меня не пугали мысли о смерти. Я и сейчас их до одури боюсь. Действительно, ведь умереть в двадцать лет — такая глупость! Только вот я совершенно не ощущала себя мертвой. Ни капли.

Может быть, вы засмеетесь: 'Мол, откуда ты знаешь, какая она — смерть?' Хм... Ну хоть убейте! Я просто была в этом уверена. И все.

Пройдет много времени, но я никогда не смогу сказать, почему так спокойно чувствовала себя в этом черном царстве. Наверное, в том было наркотическое воздействие темноты. Любопытно, не правда ли? Естественно, я никогда в жизни не захочу попасть сюда вновь, чтобы попробовать.

Интересно, Хронос имеет хоть какое-то влияние здесь? Я даже придумала эфемерному 'здесь' название: 'Никогда и Нигде'. Это было еще до того, как я полностью, по моим ощущениям, растворилась в темноте. Но все потом.

Сначала я лишь неспешно плавала в черном киселе, и уверенность в собственной жизнеспособности медленно увядала.

Может, я в коме?

Интересно, что сказали родителям... Как они там?

Но концентрироваться на чем-то одном становилось все сложнее. Мысли разбегались, словно тараканы в общажной кухне. Легко взмахивала руками, пытаясь плыть. Вдруг куда-то вынесет?

Пришла скука. Поймите меня правильно, не то, чтобы я такой уж деятельный человек, но подобное ничегонеделание точно не для меня. Я балансировала на грани забытья, сливаясь с тьмой, и воспоминания о прошлой жизни казались невероятным сном. Никому не пожелаю дойти до подобного.

Когда же все закончится?

А потом меня не стало...

2.

— Твою ж ...! — возмущенным мявом вырвалось у девушки, когда откуда-то сверху на нее неожиданно обрушился ослепляющий поток жидкости. Еще не соображая, что происходит, Юля резво отскочила в сторону, тут же неуклюже втыкаясь в стену и падая.

Тело отчего-то слушалось очень плохо, ноги разъезжались в разные стороны. Глаза немилосердно щипало и жгло, с ног до головы ее покрывали непонятные влажные ошметки, которые испускали настолько тошнотворное амбре, что оно отбивало все чувства и вмиг лишало любой возможности соображать. Запах, казалось, проникал в каждую клеточку тела, Юлю откровенно мутила.

'Господи, какой кошмарный сон...'

Чихнув, девушка неловко попыталась вытереть лицо, про себя костеря всех вокруг. Сидеть было довольно-таки сложно: ее основательно шатало из стороны в сторону, да руки отчего-то слушались с большим трудом.

На поразительное отсутствие звуков вокруг Юля обратила внимание, только когда на грани слышимости раздалось лошадиное ржание — словно сквозь вату. Ветерок с тонким ароматом свежей выпечки неприятно холодил тело. Подавив новый приступ тошноты, девушка осторожно приоткрыла глаза, силясь разобраться в происходящем. Все вокруг основательно расплывалось, она видела лишь темные силуэты непонятных домов.

'Да что же это такое?! Господи, защити...'

Память возвращалась урывками.

'Я же вроде была дома. Спала... или нет? Что за глупые розыгрыши?! Боже... Неужели терракт или газ взорвался' — в мыслях царил полнейший хаос, перед внутренним взором возникли два желтых глаза, от которых по телу пробежала непрошенная дрожь. Что-то было не так.

Зрение потихоньку прояснялось, но цвета вокруг почему-то были на редкость тусклыми. 'Видимо, светает', — решила Юля. Не давая себе запаниковать, она с трудом поднялась на ноги и попыталась сделать шаг. Мир вокруг тут же покачнулся, чтобы удержать подобие равновесия, девушке пришлось ухватиться за стену. Зажмурившись, она прислонилась лбом к прохладному камню и легонько зашипела. Успокоилась и попыталась двигаться дальше — хотя бы осторожно, по стеночке. Вот так... Потихоньку... Сейчас к людям выйдем... В поле зрения тут же попала лапка, покрытая грязно-серой скомканной шерстью.

Что за черт?! А! Я все еще сплю! Или у меня шок... кажется я где-то читала — болевой шок или психологический шок? — снизошло озарение. Дышать стало немного легче. Захотелось рассмеяться.

Не удержав равновесия, девушка вновь рухнула на землю. Стоять на всех четырех конечностях оказалось куда удобнее. Юлю не покидало ощущение абсурдности всего происходящего. Хвост раздраженно дернулся.

Подождите... Какой такой хвост?! Обернувшись, девушка узрела грязное покрытое длинной шерстью тельце, заканчивающееся всколоченным хвостищем, сейчас нервно подметавшим пыльную дорогу и тут же становившимся еще грязнее. И тут сказалось напряжение последнего времени.

— Мать вашу, что со мной?! — истерическим мяуканьем распугивая воробьев и забыв об обещании думать, что все вокруг необыкновенный, до боли реальный сон, Юля резко подпрыгнула и бросилась вперед, не глядя.

Мелькающие улицы слились в расплывчатые полосы, внезапно нахлынувшая какофония звуков оглушала, лишая остатков разума. Мозг разрывался, не в силах принять происходящее. Через какое-то время проваливаясь в непонятную черную дыру и теряя сознание, она молила бога только о том, чтобы все это скорее закончилось.

* * *

Юля широко распахнула глаза и надрывно закричала. Девушку колотила крупная дрожь, до боли вцепившись руками в подлокотники кресла, она безрезультатно пыталась успокоиться.

— Сон, сон, сон, — то и дело повторяла студентка, находясь на грани срыва. Взгляд бездумно скользил по рядам кресел, перескакивал на большой мерцающий экран. Юля не заметила, как на соседнем сидении соткался из тьмы крупный кот, который с невозмутимостью сфинкса наблюдал за девушкой.

'Это же кинотеатр рядом с нашим домом! — от облегчения по щекам заструились слезы. — Всего лишь заснула, дурында нервная...'

Юля слабо улыбнулась и попыталась вникнуть в происходящее на картине. Там грязно-серая потрепанная кошка недвижимо лежала на каменном полу какого-то подземелья... 'Бедная', — мелькнула мысль у девушки. Чёрный кот подобрался: всё шло как нужно.

Мяукнув от боли (а Юля была почему-то была уверена, что именно от боли), кошка медленно поднялась на дрожащие лапки. Чувства ее были напряжены до предела, фиксируя все происходящее вокруг. Ощущение надвигающейся опасности не давало усидеть на месте, и, слегка покачиваясь, кошка двинулась вперед — в поисках выхода.

Тусклый свет, исходящий от отверстия высоко над полом, в последний раз осветил тонкую фигурку перед тем, как кошка скрылась в сумраке подземелий.

Юля нестерпимо жалела бедное создание на экране. В душе девушки поселилась какая-то пустота, прямо-таки кричащая о незавершенности. Студентка жадно пожирала глазами экранную кошку, вздрагивая и ойкая каждый раз, когда экранному животному грозила опасность.

Когда на экране появились огромные крысы с хищно горящими глазами, Юля едва не потеряла сознание от страха. Впервые в жизни, не контролируя себя, она так тянулась к вымышленному персонажу, сопереживая и боясь за него.

— Давай же, беги! — почти кричала девушка, не обращая внимания на удовлетворенно мяукнувшего кота, легко дотронувшегося до нее лапкой.

Как только стая крыс кинулась в атаку, мир поплыл цветами радуги перед глазами девушки. В животе будто распрямилась тугая пружина, вышвыривающая студентку куда-то вдаль, за сотни тысяч километров отсюда.

Едва не ослепнув от яркого солнца, Юля бросилась к проходящей мимо женщине.

Медлить было нельзя — ведь где-то в подвалах злобные твари убивают отчего-то ставшее таким родным существо!

— Помогите! — пыталась закричать девушка, хватаясь за подол длинной юбки. Но из глотки вместо слов вырвалось лишь громкое мяуканье. Пугаясь, сознание девушки вновь унеслось в темноту.

На экране, роняя тяжелые капли крови, кошка медленна отползала от потерявшей сознание женщины. Вокруг собиралась все большая толпа людей. Вот мужчина упал на колени и нервно заломил руки, безумными глазами смотря на животное. Женщина рядом с ним что-то непрерывно шептала, также не отрывая взгляда от кошки.

Ошеломленная Юля совсем не сопротивлялась, когда мягко переступая лапами, ей на колени забрался черный зверь и с удобством устроился, успокаивающе мурлыкая. Впрочем, возможно, студентка даже не заметила его — поглощенная происходящим на экране, она почти физически ощущала терзающую кошку боль и голод.

Кошка неподвижно сидела, скрытая в тени забора. Сейчас ее опознать можно было с огромным трудом: грязная серая шерсть свалялась, пораненный бок покрывала твердая корочка застывшей крови, с плеча — выдран целый клок шерсти. Прошло уже несколько дней, как Юля, нет... нет — это кошка, да кошка — ведь девушка находилась в кинотеатре — шаталась по улицам незнакомого города. За все это время ей удалось поживиться лишь тощей мышкой, помоями, да стащенным с прилавка птичьим крылышком. Организм требовал еды, а от очага, вокруг которого суетились человеческие самки, так аппетитно пахло.

Впрочем, кошка не спешила двигаться, наблюдая за этими странными людьми, выбравшимися из своих домов только с наступлением темноты. Одежда их была на редкость бедна, от немытых тел неприятно несло грязью и потом. Замечтавшись о кусочке мяса, кошка невольно упустила момент, когда рядом оказались дети. Первый камень больно ударил по лапке, зверь возмущенно мяукнул от боли, ненавидяще зашипел и отодвинулся дальше к стене.

— Что тут такое? — рядом раздался веселый мужской голос. Невольно подняв голову, кошка посмотрела в его глаза. Голод в ней боролся с недоверием к людям. Миг ничего не происходило, а потом животное инстинктивно ощутило волну желания и нетерпения, охвативших человека.

— Кис, кис, кис, — чужак медленно опустился на корточки и протянул руку к кошке. Та возмущенно заурчала, но не отодвинулась — слишком устала, да ослабела от потери крови. Дернулась в сторону кошка лишь услышав тонкий свист падающей на нее сети...

Несколько раз девушка порывалась выбежать из кинозала, но что-то удерживало ее на месте раз за разом. Затем панику сменило стойкое желание прижать бедное животное к себе и никогда не отпускать.

'Мое! — набатом било в голове. Никто не смеет трогать!'

Юля со слезами на глазах рассмеялась, когда кошка, вывернувшись из хватки ничтожных людей, скрылась среди домов.

Рассветало. Удачно избежавшая поимки, кошка, собирая последние силы, медленно брела по дороге.

Из-за угла появилась запряженная тройкой белоснежных скакунов карета, несущаяся на полном скаку.

'Нет!!!' — сознание Юли рвануло вперед, желая лишь одного — спасти , защитить, сберечь любой ценой...

Кот напрягся до предела, он стал самой силой, которая бурлила диким водоворотом мощи... Сейчас и только сейчас... Слишком много стояло на кону, что бы потерять душу этой глупой девчонки в хаосе вокруг них, когда столько усилий было потрачено чтобы найти подходящую кандидатуру... Ещё, вот так... Кот бился в агонии. Ну ещё немного...

* * *

Перепуганные лошади заржали и встали на дыбы. Наверное, они никогда не встречали столь нервных и наглых существ. В последний момент успев увернуться от мощных ударов копытами, девушка юркнула к большому колесу. Карета, чудом не завалившись на бок, резко остановилась, и на землю кто-то спустился. Затем мимо пошаркали ноги в грязных сапогах, и раздался злой мужской голос. Чисто интуитивно Юля поняла, что мне отнюдь не говорят спасибо. Лошади постепенно успокаивались, все еще нервно переступая с ноги на ногу, на икре одной из них алела капелька крови.

Сверху проскрипела дверца кареты, и недалеко от меня опустились еще два сапога. Мужчина глухо произнес что-то на незнакомом студентке языке, по-видимому, обращаясь к извозчику, и закашлялся. К тому времени, как он догадался заглянуть под карету, разум и инстинкты уже успели хоть немного прийти в согласие.

Все дело было в том, что Юля стала кошкой...

'Позвольте представить вам кошек, редчайших существ в подлунном мире. Они приходят лишь к избранным, при помощи специальных обрядов становясь неразлучными с ними. Идеальные фамилиары. Ниже привожу полное описание чудесных творений богов...'

Аластор Манн, нашумевшая Энциклопедия кошек (неопубликованное).

3.

Магистр Боевой магии Анастас Ланс возвращался из загородного дома, куда каждое лето отправлялся поправлять здоровье. Старый особняк был построен на скрытом источнике силы, и господин Ланс не уступил бы его и за душу покупателя.

Лишь непосвященные да глупцы могут думать, что любому хоть мало-мальски сильному волшебнику достаточно щелкнуть пальцами, и весь организм оздоровится, да помолодеет. Ерунда! Только вам о подобных вещах ни за что не сказали бы. Маги рьяно охраняют свои тайны, поддерживают слухи о всесильности, а в собственных особняках, скрытые от глаз людских, мастерски наводят скрывающие чары и иллюзии. И потом, все равно никто не осмеливается совать нос в личные дела волшебников.

Магистр с удобством расположился на подушках в обитой коврами карете и, прикрыв глаза, раздумывал о помощи племяннику.

Как назло, в голову какой уже день ничего не шло. К тому же, новый возница был на редкость нерасторопным неумехой и ему никак не удавалось заставить скакунов идти ровно. Выдрессированные кони были о себе довольно высокого мнения и отказывались принимать и слушаться нового извозчика. Но что взять с немагиков...

С трудом подавив раздражение, Анастас на миг пожалел о гибели предыдущего возницы — Петера. Тот умел находить общий язык с животными, даром что был ленивым глупцом. Впрочем, люди по большей части все такие...

Анастас Ланс многое повидал за свою долгую жизнь, но вот прощать окружающим их слабости так и не научился. Он был человеком (точнее, извиняюсь за фамильярность, магом) весьма уважаемым в определенных кругах. Как и большая часть волшебников его ранга, Анастас не стремился быть на публике, предпочитая оставаться в тени. По молодости маг много путешествовал, привозя из своих странствий приглянувшиеся артефакты и книги, благодаря чему его личной библиотеке мог бы позавидовать и сам король. Разумеется, если бы ему было о ней известно. Отправив племянника на обучение в Школу магических искусств, Анастас официально ушел на покой, занявшихся изучением собранных им сокровищ, ведь они могли принести богатство и власть — самые желанные вещи в подлунном мире.

Вдруг карету резко встряхнуло, подушки полетели на пол, и маг крепко ударился головой об угол кареты. Заржали кони, вставая на дыбы, и только благодаря вовремя выпущенной силе магистра карета не перевернулась. Анастас услышал, как громко ругаясь и поминая всех богов, возница спустился на землю, чтобы успокоить испуганных животных. Резко вырванный из размышлений маг, потирая ушибленную голову, и в душе благодарный племяннику, который настоял на том, что бы оббить карету коврами, выглянул из окна, желая наконец-то высказать неумехе все, что он о нем думает. Пусть потом не спит ночами, ожидая обещанной кары. Конечно, магистр считал глупостью тратить драгоценные силы на всякий сброд, но попугать-то стоило.

Уже было открыв рот для гневной отповеди, Анастас ощутил странные потоки магии, вьющиеся вокруг кареты. Неужели покушение?

Тем временем возница — тот еще детина — заглянул под днище повозки и, не обращая на хозяина никакого внимания, ошеломленно охнул, падая на колени.

— Что с тобой? — надменно-безразлично произнес напрягшийся до предела магистр Ланс, смотря куда-то в сторону, а на деле сканируя пространство на предмет опасности. В ответ — тишина.

Маг прикрыл глаза, пытаясь увидеть полную картину происходящего. Ведь каждое живое существо оставляет после себя след: запаховый, тепловой, магический... И задача опытного чародея — увидеть и правильно прочитать его.

'Какое-то животное (силуэт был на редкость размазанным и нечетким) внезапно выскочило из подворотни и бросилось под копыта жеребцов, — понял магистр. — И сейчас оно находится прямо под каретой'.

Не обнаружив видимой опасности и с трудом удержавшись от такой заманчивой идеи уничтожения возницы, Анастас распахнул дверцу кареты, довольно сильно приложив кучера по голове. Несолидно кряхтя, магистр выбрался из повозки (все-таки годы давали о себе знать, причем, в самые неподходящие моменты). Потирая ноющую поясницу, маг поморщился, полной грудью втянул городской воздух и закашлялся от обилия ощущений.

Любопытство испокон веков являлось отличительной чертой волшебников всех времен и народов. Иначе, как познавать мир? 'Ведь магия не дается, кому попало. Эта отчасти разумная сила выбирает своим хранилищем лучших из лучших, — с давних пор считали маги, гордо улыбаясь. — Остальные — второсортный товар, которому стоит уделять чуть больше внимания, чем пыли под ногами'.

Анастас недовольно покосился на замершего рядом кучера. Дышал Тир прерывисто и упорно не отводил взгляда от чего-то под каретой. Раздраженный невниманием и уже с трудом держащий себя в руках маг, довольно грубо оттолкнул парня в сторону и больше не раздумывая (но на всякий случай заготовив несколько боевых заклинаний) заглянул под днище экипажа. Какого же было удивление магистра, когда возле дальнего колеса он обнаружил самую настоящую кошку!

Она лежала на боку и тяжело дышала. Но несмотря на спутанную грязную шерсть и кровоточащую рану на боку, взгляд цветных глаз был на редкость ясен. 'Они до краев наполнены внутренней силой и мудростью', — напишет позже Анастас в собственных мемуарах.

Хвост зверя слабо подергивался, выдавая раздражение; кошка скалила зубы. Лишь благодаря огромной силе воли магистр удержался от порыва немедленно броситься пляс. Наконец-то боги услышали его молитвы, явив свою милость!

'Кошка! Самая настоящая кошка!' — ладони магистра Ланса вспотели от возбуждения, сердце билось как угорелое.

Впрочем, радовался он недолго. Божественному животному требовалась помощь и срочно. Нельзя упустить преподнесенный богами шанс — Анастас как никогда ранее сейчас жалел, что боевые маги не имеют возможности исцелять чужие раны.

— Кис-кис-кис, — волшебник протянул дрожащую руку и позвал редкое животное. Он судорожно соображал, мысленно ища возможные выходы. Кошка, услышав звуки человеческого голоса, вздрогнула и широко распахнула глаза.

'Что же делать?' — Магию использовать было нельзя, магистр знал это из множества книг, хранящихся в особняке. Сам Анастас Ланс видел живую кошку лишь однажды — на приеме у правителя соседней Икерии. И вот теперь подобное чудо обнаруживается под каретой самого мага. Чудо, да и только!

Достав одну из подушек из кареты, Анастас опустился на колени (плевать на возраст, медлить совершенно было нельзя). Он медленно придвинулся к животному, мерно успокаивающе разговаривая и не делая резких движений:

— Давай же, чудо мое, я помогу тебе, — протянул дрожащую руку к голове животного. Смотреть прямо в глаза своей мечты было очень сложно, магистр сглотнул, пытаясь понять, что же делать. — Не волнуйся...

Маг слегка дотронулся до головы зверя. Кошка не отшатнулась, и Анастас облегченно вздохнул. Сердце его билось как угорелое, от боли в пояснице на глаза набежали непрошенные слезы. Впрочем, что такое боль, когда видишь рядом с собой ожившую мечту?

— Только переложу тебя на подушку, — ноздри щекотал запах крови, крупные бордовые капли завораживали. — Не дело такому чудесному существу оставаться на грязной улице, — Анастас читал, что кошки многое понимают из человеческой речи.

Что ж, появился шанс это проверить.

'Только бы не отшатнулась. Помоги мне, Карт[1]'.

Никогда позже магистр Ланс, прокручивая события того рокового дня, не сможет даже себе объяснить, каким образом он умудрился поднять кошку с земли и перенести подушку с ценной ношей в экипаж.

— Я отвезу тебя в теплое место, у тебя будет даже собственные покои, — заливался соловьем магистр, спина которого болела все сильнее. Но мужчина подсознательно знал, что останавливаться сейчас было нельзя, и находил все новые слова. — За тобой будут ухаживать, как и положено величественной особе.

Про себя магистр Ланс, не переставая, молился всем известным ему богам, сейчас магу было наплевать на секретность, на то, что его могут увидеть посторонние. Осторожно опустив подушку с не двигающейся кошкой на дно кареты, Анастас облегченно вздохнул и мигом надев а лицо непроницаемую маску, повернулся к вознице.

Тир так и не поднялся с колен. Он раскачивался из стороны в сторону, что-то бормоча себе под нос — молитвы, по-видимому. Отбросив мысль, что сам выглядел точно также, маг ткнул возницу кончиком сапога.

— Поднимайся, нам пора возвращаться! — резко произнес Анастас, морщась от отвращения. — Быстро! — и забрался в экипаж.

Тут же, словно очнувшись от транса и украдкой взглянув по сторонам, извозчик, возбужденно сопя, ринулся под карету. Не разбирая, Тир горстями зачерпывал пропитанную кровью кошки землю и рассовывал ее по карманам. Глаза парня лихорадочно блестели, в уголке губ выступила слюна.

'Да что же это такое!' — в итоге разозленный откровенным неповиновением магистр не выдержал и весьма ощутимо уколол возницу направленным потоком силы. И пусть он этим нарушил собственные же принципы, сегодня это возможно было допустить. Да и промедление сейчас недопустимо!

Тиру не пришлось повторять несколько раз. Неуклюже забравшись на козлы, парень в кои-то веки умудрился, по-видимому, также проникшихся важностью ситуации, заставить двигаться ровно. Остаток дороги прошел без происшествий.

Чем так хороши кошки, почему каждый маг так старается заполучить их? Все очень просто, при помощи ритуала связи обретая истинного хозяина, они увеличивают магическую силу выбранного. Приносят удачу в любых делах, пусть бытовых или, напротив, вселенской важности. От себя хочу добавить, что и целительские способности весьма и весьма развиты.

Но также умные создания эти своевольны до крайности. И не дай вам боги рассердить, испугать или обидеть кошку!'

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное).

4.

Устроив кошку среди подушек, количество которых в экипаже просто поражало воображение (что поделать, дороги ровные и ухоженные лишь на подъездах к стольному граду), разволновавшийся, как мальчишка, магистр извлек из сундучка плотный пергамент и черкнул на нем пару предложений дворецкому. Акир — сокол-посыльный, всюду сопровождающий своего хозяина — стрелой вылетел из окна кареты, неся послание в особняк Анастаса.

Ехать еще было довольно долго, и у магистра Ланса появилось время обдумать произошедшее. Планы требовали кардинального изменения, кошка будет преподнесена Валесу, племяннику Анастаса. Как свидетельство несомненного благоволения богов, она будет еще одним гарантом выполнения замысла магов. Помолодевший от открывающихся ему перспектив волшебник не спускал глаз с дремавшего животного и глупо улыбался. Какой же сегодня, спасибо Великому Карту, чудесный день!

Слуги возбужденно переговаривались, перемывая косточки дворецкому: к чему такая спешка; кого же ждет в гости их нелюдимый хозяин; зачем кухарке приказали приготовить несколько небольших порций блюд из различных видов мяса? Предвкушая что-то интересное, они не сговариваясь, вывалили во двор. Старый дворецкий, хоть на вопросы отвечать и отказывался, но последовал за всеми. Малолетнему кухаркиному сыну, который только мешался под ногами, дали в руку горячий пирожок и отправили на дорогу — следить, когда же появится экипаж мага.

По столице уже несколько дней ходили слухи о появлении беспризорной кошки. Завсегдатаи городских таверн, достаточно выпив, любили для красного словца обязательно добавлять про встречу с кошкой. Особо болтливые выдумщики рассказывали целые истории о таинственном звере. О том, что кошка, бросившись на подол старой деве, принесла ей удачу в виде богатого мужа. А седой точильщик ножей божился, что видел, как из капельки кошачьей крови вырастали золотые монеты.

Несмотря на тяжелый характер хозяина поместья — магистра Анастаса Ланса — слуги все равно очень уважали его и гордились почетной работой, позволяющей им, простым обывателям, приблизиться к таинственному волшебству. Что насчет ворчливости хозяина, так ведь маги испокон веков отличались скверным нравом.

Поэтому не перестающие сплетничать слуги и приняли за самую верную дикую идею кухарки, что всесильный хозяин видно везёт в дом саму Кошку, и теперь на полном серьезе ждали именно приезда посланницы богов. Как можно упустить такое событие?

Ждать пришлось недолго. Не успел кухаркин сын, размахивая грязными руками, юркнуть в калитку, как из-за угла на дальнем конце улицы показался дорогой экипаж. Кони гордо гарцевали, что было редкостью за последний год и еще больше пробуждало любопытство. Светящийся от счастья Тир нетерпеливо ерзал на козлах, бросая многозначительные взгляды на стоящих во дворе людей.

Распахнув тяжёлые кованые ворота, слуги отхлынули в разные стороны, ведь своенравные, под стать хозяину оркские жеребцы обладали весьма скверным нравом и запросто могли укусить, а то и лягнуть со всей силы, если зазеваешься. Как только экипаж остановился, Тир с полубезумными глазами торопливо спрыгнул на выложенную брусчаткой дорожку и, склонившись в глубоком поклоне открыл дверь.

Анастас важно вышел из кареты и окинул встречающих безразличным взглядом (обитатели особняка единодушно опустили глаза. Непозволительная наглость — смотреть в упор на хозяина) Магистр бесстрастно и величественно, будто совершая какой-то ритуал осторожно извлек из кареты спящую на подушке белую кошку[2]. На животное он благоразумно еще в карете навел чары иллюзии. Незачем простым обывателям знать о состоянии божественного зверя, тем более о его неспособности себя защитить. Магистр участливо оглядел кошку и, резко развернувшись, быстрым шагом направился к входной двери. Он раздавал указания уже на ходу сухим и безэмоциональным голосом. Понимая, что спорить с Анастасом сейчас себе дороже, слуги тут же бросались выполнять приказы, отчаянно завидуя оставшимся счастливчикам, которые продолжали глазеть на чудо.

Дворецкий, поклонившись, распахнул дверь. По приказу магистра гостевая комната, где следовало поселить кошку, была уже приготовлена. Расторопные кухарки тут же принесли кувшин и таз с теплой водой. Взяв из рук дворецкого поданный им заполненным зельями сундучок и шуганув любопытных слуг, которые никак не хотели уходить, Анастас заперся в покоях. Пора приниматься за лечение. Едва дверь захлопнулась, иллюзия окончательно спала, открывая на редкость неприглядную картину. Вызывать сейчас целителя было бы самоубийством. Молясь про себя всемогущему Карту, чтобы раны оказались не смертельными, магистр Ланс скинул тяжелую накидку и закатал рукава мантии.

Первым делом следовало очистить рану, что Анастас и проделал, с большой осторожно убирая закрывающие рану длинные шерстинки. Особо мешающие волоски он укорачивал остро наточенным лезвием кинжала. Когда от неловкого движения корочка свернувшейся крови треснула, выпуская наружу зеленовато-желтый гной с поистине тошнотворным запахом, магистр вздохнул с облегчением, видимо инфекция была местной. Добавив в воду чуть ли не половину бутылочки с настоем трав, магистр решительно намочил салфетку.

Кошка дернулась, когда обеззараживающая жидкость потекла в рану. Анастас Ланс мерно и успокаивающе говорил, ловко убирая выступающий гной и время от времени очищая салфетку, и зверь успокоился, будто понимая мага. В итоге залив в очищенную и выглядевшую уже не так ужасно рану заживляющее зелье, магистр на некоторое время оставил кошку в покое. Сертифицированный состав действует довольно быстро и уже скоро на ране появилась защитная пленка, позволяющая вымыть измученного зверя.

Теперь дело за профилактикой внутренних заболеваний. Наполнив миниатюрный блестящий котелок наполовину живительной эльфийской водой, Анастас добавил точно отмеренное количество порошка из крыльев летучей мыши. Тонкой струйкой пустил по стенке котла отвар из цветков белого папоротника. Жидкость вспенилась, забурлила — реакция шла чрезвычайно активно. Подождав, пока взаимодействие полностью прекратится, магистр помешал нагревшийся состав против часовой стрелки. Затем он зачерпнул зелье небольшим ковшиком и, приоткрыв рот кошки, тонкой струйкой влил жидкость. Помассировал горло, стимулируя глотание.

К этому времени уже можно было приступать к мытью кошки. На полладони наполнив посеребренную ванную водой, маг добавил три капли успокаивающей настойки, окрасившей воду в приятный бледно-зеленый цвет. Стараясь не сильно тревожить зверя (благодаря зелью сейчас крепко спящего), Анастас опустил его в воду. Смочив шерсть водой, магистр переложил кошку на стоявший возле ванной столик и зачерпнул из небольшой деревянной емкости мылящую массу. Та была абсолютно безвредна и состояла из мыльных орехов, воды, смеси трав да небольшого количества пенящегося чистящего зелья.

Массирующими движениями маг, опустившись на колени перед столиком, начал наносить состав. Руки его действовали ловко и аккуратно, пара минут — и все тело кошки было покрыто ароматным составом. Голову и уши магистр Ланс благоразумно решил не трогать. Грязь и пыль легко удалялись с шерсти. Анастас чихал, удаляя излишки грязно-серой пены со стола. Перевернув кошку на другую сторону, он продолжил намывать там. Закончив с хвостом, маг вернул кошку в ванную, смывая пену и травы. В конце, он совсем осторожно маленькой тряпочкой почистил мордочку и уши. Утомительная процедура была закончена.

Завернутую в пушистое полотенце кошку Анастас опустил на кровать. Подождал немного, пока вода впитается в ткань и сменил полотенце одеялом. Довольный проделанный работой маг придирчиво осмотрел заживающую рану, смазал несколько мелких царапин и отступил на шаг от кровати, любуясь белым, казалось, сияющим существом.

Чудесно, просто чудесно.

'Умоляю, не пробуйте применять магическую силу к кошке. Эти создания обладают сильнейшим энергетическим полем, если кошка сверх меры устала или больна, вы можете нарушить силовые токи, что приведет к необратимым последствиям.

Впрочем, даже если вы и допустили подобную глупость, заклятье все равно не продержится долго'.

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное).

5.

Анастас, насвистывая простую мелодию, бодро спустился в подвал особняка, в руках маг держал приличного размера сверток.

В темных лабиринтах волшебник ориентировался прекрасно, он явно бывал здесь не один раз. Здание было построено на развалинах старого замка. Впрочем, весь город Торен заново отстраивался несколько раз, так что наличие обширных подземных помещение отнюдь не удивляло. Впрочем, даже боевому магу в одиночку здесь появляться было довольно опасно.

Магистр Ланс быстро миновал несколько неосвещенных пахнущих сыростью помещений, прежде, по-видимому, в прошлом бывшими пыточными да тюремными казематами, и остановился в просторном круглом зале. На стенах при его появлении вспыхнули факелы, бросая дрожащие тени на мраморный алтарь и геометрические фигуры, вырезанные в толще каменного пола.

В центре алтаря был выбит знак божества — круг с точкой по центру. Знание о том, что он символизирует давно утратили, как, впрочем, и веру в силы Карта. Немногие храмы с каждым годом все быстрее теряли покровителей и верующих, пустели и беднели, оставаясь без средств к существованию. Впрочем, окончательно исключать Карта из конклава богов никто не торопился.

Анастас, положив правую ладонь на левое плечо, благоговейно поклонился алтарю, губы мужчины при этом беззвучно шевелились. Сделав ровно три шага к центру зала, он вновь поклонился. Затем опустился на колени перед алтарем и поднял темный сверток вверх, будто протягивая кому-то невидимому.

— О, Карт, повелитель моей жизни и смерти! Прими это скромное подношение в знак благодарности моей! — удерживая сверток одной рукой, магистр сдернул ткань вниз. Не находясь на глазах у случайных зрителей, не было необходимости в использовании магии. На руках Анастаса, безвольно свесив ножки вниз, лежал белоснежный новорожденный ягненок.

Магистр Ланс торжественно водрузил одурманенного детеныша в цент алтаря и вновь поклонился. Маг судорожно раздумывал про себя, не обидится ли бог на столь скромное подношение и не стоило ли достать младенца. Впрочем, пути назад уже не было, следовало закончить ритуал.

— Да восславится в веках путь твой! — Анастас достал откуда-то из складок одежды простой кинжал, лишенный всяких украшений. — Да преумножатся деяния твои! — из перерезанного горла ягненка тонкой струйкой потекла кровь, заполняя вырезанные на алтаре символы.

Магистр боевой магии орудовал кинжалом с ловкостью мясника и необыкновенно одухотворенным выражением лица. Точные движения его были стремительны, и на белоснежной шерстке расцветали алые полосы, тут же наполняющиеся еще теплой кровью. Еще немного, и маленькое сердечко оказалось в руках мага, и он тут же водрузил его на круг, изображенный чуть ниже места, где лежало тельце жертвы.

— И будет так на веки веков! — закончил Анастас, повысив голос.

Минуту ничего не происходило. Затем на короткий миг алтарь окутала непроглядная тьма, а когда она рассеялась, ни тела ягненка, ни его сердца и крови уже не было. Магистр облегченно улыбнулся: что ни говори, Карт любил показательные выступления. И сегодня он был особенно милостив, принимая столь скромную жертву.

Анастас в последний раз склонился перед алтарем и, не разгибаясь, попятился к выходу. Ритуал благодарности за кошку был благосклонно воспринят темным божеством. Теперь спокойно можно приниматься за рутинные дела. И следует проведать редкого зверя.

* * *

— Лекс[3], ты уверен, что мы поступаем правильно? — глубоким грудным голосом обеспокоенно произнесла женщина лет тридцати на вид.

Самодовольно усмехающийся парень, фривольно раскинулся в кресле и даже не повернул голову в сторону говорившей. Одной ногой он упирался в тело ягненка, шкурка которого была полностью измазана в крови, еще слабо сочащейся из множественных порезов. В руках Лекс покачивал, держа за аорту, маленькое сердечко, то и дело слизывая стекающую по запястью кровь и сладко причмокивая. На летящие во все стороны мелкие капельки крови он не обращал внимания.

'Дрянной показушник', — сердитая Лика — богиня хозяйства и плодородия — отводила взгляд от неприятной сцены. Она была на десятки столетий старше Лекса, совсем недавно ставшего богом войны, и давно выросла из подобных игр. В последние три столетия парень совершенно распоясался, творя все, что придет в голову. Убийства, пытки, кровопролитные сражения были родной стихией Лекса, не гнушавшегося посещать людской мир. Он стравливал народы, разжигал кровопролитные войны, зачастую участвуя в них лично в роли главнокомандующего или, чаще всего, простого солдата.

Являясь единственным богом-покровителем воинствующих берсеркеров, со своеобразной любовью взращенных им самолично, он требовал в качестве жертвоприношений исключительно людей. Чаще всего — еще живых младенцев.

Многим представителям сонма богов Лекс не нравился, но вместо того, чтобы хоть что-то противопоставить ему, они предпочитали обходить парня стороной. Уже давно не было среди божеств того единства, что существовало при их появлении в мире. Разобщенные высшие создания думали лишь о том, как захватить как можно больше власти, собрать как можно больше последователей.

— Лекс! — в итоге не выдержав, Лика вырвала из рук парня сердечко ягненка и резко отбросила его в сторону.

— Да как ты смеешь, женщина! — мигом подобравшийся парень молниеносно перетек в вертикальное положение. Он был чуть ли не на две головы выше богини плодородия и в своих черно-красных кожаных одеждах выглядел на редкость угрожающе. Не умеющий держать себя в руках, Лекс пылал гневом.

— Успокойся, — холодно произнесла Лика, смотря снизу вверх на бога войны. Она являлась единственной, кто хоть что-то пыталась противопоставить своенравному юнцу. — И ответь на поставленный вопрос.

Что еще было более странным, так это то, что Лекс, как бы ни ломался в начале, перед богиней плодородия создавал хоть видимость послушания. Впрочем, лишь когда рядом не находились посторонние.

— Карт — всего лишь легенда, и ты это знаешь, — брезгливо протянул бог войны. — Так что я вполне имею право... — он осекся, сообразив, что оправдывается. — В последнее время количество обращений к нему увеличилось, что-то происходит. — И Лекс отвернулся, показывая, что потерял интерес к 'разговору'.

Тяжело вздохнув, Лика покачала головой — парень был абсолютно невыносим большую часть времени. И откуда он такой, будь прокляты Первые боги, взялся? И ведь с первого взгляда совершенно не скажешь, что скрывается под столь милой оболочкой.

На вид Лексу было лет семнадцать, его золотистые волосы цвета начинающейся зари, слегка отливали огненными всполохами, едва касаясь так обманчиво хрупких плеч. Тело парня несмотря на прожитые столетия, совершенно не изменилось, даже не потеряв юношеской угловатости. Высокий, стройный, гибкий — можно было бы перечислять его притягивающие взгляд достоинства бесконечно. Впрочем, лукавый взгляд ледяных, небесного цвета глаз, вряд ли бы удостоил вас особого внимания. В приоткрытое окно влетел иссиня-черный крупный ворон, тут же опустившийся на подставленную руку Лекса. Отливающие сталью когти впились в бледную кожу, тут же разрывая ее. Показались первые капли крови, но бог войны словно не заметил их. Легко накрыв изящной ладонью голову птицы, Лекс прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то.

Отошедшая в сторонку Лика не обращала на происходящее внимания, она давно привыкла к такому способу передачи сообщений. В конце концов, она довольно часто оставалась наедине с Лексом, самостоятельно взвалив на себя обязанность по присмотру за ним.

— Мда... довольно интересно, — не открывая глаз, протянул Лекс и хищно улыбнулся. — Надо заняться этим.

Стряхнув ворона с руки, юный бог покинул гостиную.

'Несмотря на все творимые ей чудеса, не стоит считать кошку божеством и уж естественно пытаться принести ей жертву. С ревностью оскорбленных богов не так-то просто бороться. Уж постарайтесь держать себя в руках'.

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное).

6.

Анастас Ланс с удобством расположился в глубоком кресле. На коленях у него лежала специальная подставка для письма с углублением для чернильницы и местом под пергамент. Магистр, поглядывая в сторону спящей кошки, основательно обдумывал текст предназначенного племяннику письма. Объединяющий обряд стоило провести сразу же после выздоровления зверя. До этого момента ее следовало беречь как зеницу ока. Змеевидные знаки споро ложились на бумагу. В отличие от официальной письменности, маги испокон веков изучали свой собственный язык. При этом традиционно перо держалось в левой руке, а символы выводились справа налево. Умение равнозначно пользоваться обеими руками — один из навыков, которые в первую очередь, наравне с риторикой, прививаемых на первом курсе Школы Магии.

'Скоро уже проснуться должна', — бросив быстрый взгляд за окно, где уже начинало темнеть, Анастас поднялся, разминая затекшую спину. Отставив в сторону подставку с законченным письмом, маг склонился над кошкой. Пальцами легко пробежал по мягкой белой шерстке, пристально осмотрел затягивающуюся на глазах ранку и облегченно вздохнул.

Животное мерно дышало, изредка подергивая задней лапкой. Анастас глубоко вздохнул, пытаясь унять бешеный восторг, охватывающий его при простом прикосновении к замечательному зверю. Рука магистра слегка задрожала, когда он решительно провел рукой по всей длине ее тела. Накрыл ладонью подрагивающий хвост и улыбнулся. 'Великолепно!' — в голове мелькнула желанная идея оставить кошку себе, и это быстро отрезвило магистра.

Резко отдернув руку, маг поднялся и отошел к окну. Предательские мысли никак не желали отступать.

'Обретешь истинное могущество, получишь все, о чем мечтал... — нашептывал на ухо тонкий голосок. — Ты же не сможешь отдать ее...'

Внутренним демонам сопротивляться было неимоверно сложно. Такая удача редко, кому приходит на закате жизни, в этом Анастас прекрасно отдавал себе отчет. Да и как можно упустить такой шанс. Уже готового разорвать письмо племяннику магистра насторожила темная тень, быстрым шагом удаляющаяся от особняка.

'Будь ты проклята, Катра! — мигом пришел в себя маг. — Не смей играть со мной в эти игры!' — И не давая себе опомниться, магистр Ланс подхватил письмо и быстро вышел из комнаты. В след ему несся звонкий, похожий на перелив колокольчиков смех.

На ходу он обратил внимание на подозрительное отсутствие слуг в доме. Челядь обнаружилась во дворе, занятые пристальным изучением кареты, люди не сразу заметили появление хозяина. Рассерженный таким пренебрежением магистр, холодным бесстрастным голосом приказал принести ему личного сокола. С мрачным удовлетворением понаблюдал за мгновенно вытянувшимися лицами испуганных слуг.

— Если информация о кошке выйдет за пределы этого дома... — Анастас сделал внушительную паузу. — Это станет последними произнесенными вами словами. — Тяжелый взгляд голубых глаз останавливался на каждом из присутствующих.

Уже позже, прикрепляя трубку с посланием к ноге сокола, магистр Ланс задумался, не поздно ли он сделал такое важное предупреждение. И если да, то чем подобная растерянность может обернуться.

* * *

Едва магистр Ланс покинул гостевые покои, из тени за портьерами выскользнула тонкая чумазая девчонка лет тринадцати на вид. Одета она была в короткие серые шорты да свободную майку, замысловато завязанную на уровне живота. Босые ноги бесшумно ступали по ворсистому ковру, оставляя на нем грязные следы. Девочка криво улыбалась, не сводя взгляда со спящей кошки.

Жестокая Катра — покровительница нечистого люда — очень любила кошек. Действительно, ведь именно рядом с этими чудесными существами постоянно сосуществовали интриги, ложь, насилие и даже убийства. А чем, как не таким чудным коктейлем привлечь юную богиню обмана.

— Скоро, скоро все начнется, — девочка сыто улыбнулась. И гримаса эта на редкость жутко и отчужденно смотрелась на детском лице. Катра потрепала кошку по голове, вырвала несколько волосинок из хвоста и, звонко захохотав, испарилась.

'Шерстка кошки обладает чудесными целительными свойствами. Простое прикосновение, поглаживание помогут успокоиться и расслабиться.

Но запомните! Никогда не следует гладить кошку против шерсти. Дотрагиваться до хвоста и особо настойчиво тянуть руки к животу — тоже'.

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное).

7.

В полной темноте Истока Всего Сущего маленький девичий силуэт пульсировал яркой звездой. Последним, что помнила сжавшаяся в комок испуганная девушка, это белая кошка и несущаяся на нее на полном скаку карета. Окружавший же ее сейчас океан темноты навевал на Юлю до жути правдоподобные мысли о библейском Чистилище. Всхлипывающая девушка обхватила руками колени, желая стать как можно менее заметной. Зажмурившись, она с ужасом ожидая предполагаемой участи.

Вокруг царила абсолютная темнота. Возможно, не будь Юля так испугана и сбита с толку происходящими с ней в последнее время событиями, она заметила бы, что темнота вокруг отнюдь не враждебна и наполнена массой различных оттенков. То тут, то там сверкали микроскопические искорки, стягивающиеся в определенную точку где-то за спиной Юлии.

Сияющий шар разгорался все сильнее, и в тот миг, когда вспыхнула обжигающим светом новая звезда, чей-то мягкий голос тихо произнес: 'Еще не время, девочка', — и Юлю вышвырнуло в земное тело.

Голова просто раскалывалась от обилия запахов и звуков. Едва не впадая в панику, Юля не находила в себе сил открыть глаза. Прокручивая в голове слова всех известных молитв, она просила лишь о том, чтобы все это поскорее закончилось.

'Хватит, хватит. Хватит!' — твердила девушка про себя, катаясь по кровати.

Теневой кот, наблюдающий за происходящим из угла комнаты, неспешно подошел к кровати. Таинственный зверь был на редкость удивлен тем, что не смотря на все его усилия, человеческое Я Юли до сих пор боролось, ни как не могло смириться с кошачьей составляющей. 'Сильна... Но сейчас не время для паники, со временем она все поймет', — легко вспрыгнув на кровать, он опустил тяжелую лапу на извивающуюся кошку, заставляя ее замереть.

Белая кошечка тяжело дышала, но даже не пыталась сопротивляться, будто ища спасения в простом прикосновении. Удовлетворенно заурчав, сумрачный зверь провел языком лоб кошечки. Слюна его тускло замерцала в сумраке комнаты, постепенно впитываясь в белую шерстку Юли. Когда кошка распахнула глаза, ее странного спасителя уже не было рядом.

Ощущение касания все еще оставалось на теле, но паника отступила. Девушка облегченно вздохнула и попыталась подняться. Все обилие запахов и звуков также никуда не исчезли, казалось, они просто отошли на задний план, призывая не обращать на них внимания. Только стоило Юле заглянуть в этот потаенный уголок сознания, как все началось вновь. Снова упав на кровать, девушка задрожала, усиленно пытаясь отвлечься.

'Не думай о белом медведе, не думай... — пыталась убедить себя. — И к тому же, это всего лишь сон. Кинотеатры, кошки... тьфу! Надо просто меньше ужастиков перед сном смотреть. — Мысли скакали с одного на другое. — Как можно стать существом в десятки раз меньше тебя самой? А сохранение массы... и что за чушь мне в голову лезет', — здравые мысли резко отрезвляли, помогая девушке успокоиться.

Немного успокоенной кошке наконец удалось сесть. В темноте она видела довольно-таки хорошо, легко различая контуры предметов. Комнатка была небольшой, но уютной. Широкая кровать, шкаф с зеркальными дверцами напротив нее, кресло справа и большое окно — вот и все убранство. Стены — завешаны коврами с изображениями каких-то битв так, что на их фоне как-то терялись две небольшие двери.

Взгляд непроизвольно возвращался к зеркалам, беспристрастно отражающим взъерошенную светлую кошечку с ошалелым взглядом. Юля вновь ощутила волнами подкатывающий к горлу ужас. Ушки плотно прижались к голове, захотелось забиться в какой-нибудь угол, сжаться в комок и никуда не вылезать. 'Я — Кошка! Забавный сон, — с усилием откинув панику, разум выбрал наиболее подходящую позицию для оценки окружающего. — А значит скоро проснусь! Ну что ж, тогда не стоит терять времени'.

Со своей точки зрения на редкость изящно, а со стороны — крайне неуклюже, кошка спрыгнула на покрытый мягким ковром пол. Короткие ворсинки щекотали чувствительные подушечки лап, скрадывая даже мельчайший шорох. Неосознанно принюхиваясь, кошка принялась осматривать комнату. Неизвестно, на каком круге, Юля краем глаза заметила непонятные светящиеся линии вокруг. Резко развернувшись, кошка уставилась в пустоту. Пару секунд постояла, не шевелясь, и отвернулась. Подобные действия продолжались довольно долго, пока кошка чета не увидела непонятные пульсирующие линии, пролегающие по стенам и дверям.

Эти бледные линии настораживали, совершенно не вызывая желания хоть как-то дотрагиваться до них. Пытаясь убедить себя, что всесильна и запросто сможет выйти из комнаты, Юля пристально осматривала опутанную светящимися контурами дверь, что сильно напоминали лучи лазера, виденные в фильмах. Как ни странно, замка на ней не было. Потянувшись, кошка дотронулась лапкой до свободного от линий места. Ничего не происходило.

Подождала немного. Осторожно примостила вторую лапку рядом и попыталась толкнуть. Линии замерцали и, казалось, почти окончательно потухли. Дверь неожиданно легко, без единого шороха или скрипа, поддалась.

Выскочив в коридор, Юля едва не налетела на очередные защитные линии (как она охарактеризовала их про себя). В последний момент затормозив, кошка недовольно дернула хвостом. Азарт охватил девушку, ощущение собственной всесильности так и витало в воздухе. Не долго думая, Юля отправилась на разведку, постепенно осваиваясь с новым телом и усиленно обходя защитные контуры.

Не присущая ранее тяга к приключениям так и играла в крови. Не особо смотря по сторонам, Юля носилась по дому, играла с собственным хвостом, пряталась от работающих слуг. Все было так легко и чудесно! Если не задумываться.

Через некоторое время пришло чувство голода. Не мешкая, абсолютно спокойная кошка понеслась на первый этаж, из дальних комнат которого так и веяло теплом и восхитительными запахами. Дверь, как и прежде, легко поддалась, и Юля оказалась на кухне.

В этот предрассветный час здесь кипела жизнь. Огромная повариха что-то нарезала сверкающим ножом, успевая раздавать указания маленькому мальчишке, носящемуся меж столов, да девушке, помешивающей некое варево, наполняющее котел.

— Мяу, — просительное мяуканье вырвалось против воли. Удивившись новому умению, кошка села, не сразу заметив, что движение на кухне тут же остановилось.

'Что происходит?' — недоумевала Юля, рассматривая замерших перед ней людей. больше всего девушку напрягал подрагивающий в руке кухарки тесак. Повариха глубоко дышала, буквально пожирая глазами кошечку.

— Ты, наверное, проголодалась, — напряженную тишину разорвал тонкий девичий голос. — Ой! — неловко дернувшись, девушка задела по-видимому горячий котел и замахала рукой, пытаясь уменьшить боль.

— Мурр, — согласилась кошка. Наблюдать за странно ведущими себя людьми оказалось на редкость забавно. 'Кошек что ли ни разу не видели...'

— Быстро, наберите-ка мне самых лакомых кусочков, — басом шикнула на помощников повариха, опуская тесак на пол и вытирая огромные ручищи о замасленный передник.

Приняв наполненное заманчиво пахнущей едой блюдо из рук девушки, главная кухарка сделала короткий шаг по направлению к кошке. Пол содрогнулся, на Юлю пахнуло запахом пота и лука. Ощутив, как шерсть встает дыбом и смотря на повариху снизу вверх, зверь заурчал и попятился. 'Что-то есть уже не хочется, спасибо', — мелькнула паническая мысль. К большому облегчению Юли, увидев, что кошка осторожно отходит к двери, кухарка остановилась и тяжело вздохнула.

— Можно я? — неуверенно спросила милая девушка-помощница, поправляя чепчик и смущенно опуская глаза.

Зло зыркнув на лезущую не в свое дело девчонку, кухарка нехотя впихнула ей блюдо. Помощница покачнулась, поморщилась от боли в обожженной руке, но промолчала.

— Тихо, не бойся, — слегка подрагивающим голосом начала она и сделала маленький шаг к кошке. Юля с интересом наблюдала за движениями девушки, впрочем, не забывая о так пугающей саму кошку поварихе. Впрочем, та никаких враждебных действий не предпринимала.

Опустившись на корточки, девушка придвинула блюдо к кошке и замерла. В последний раз смерив присутствующих подозрительным взглядом, Юля полностью посвятила себя еде. В основном на блюде присутствовало мясо в различных вариациях. Кошка выбирала наиболее аппетитно пахнувшие кусочки. Есть в обличье зверя оказалось на редкость неудобно, но ради великолепного вкуса предложенной пищи, это запросто можно было перенести.

Утолив голод и по инерции облизавшись, кошка довольно потянулась. С мордочки на пол упали тягучие капли мясного соуса. Так и не двинувшуюся с места помощницу кухарки хотелось отблагодарить. Кошка поднялась и, мягко ступая, подошла к застывшей девушке. Та, казалось, просто окаменела, не сводя взгляда с животного.

'Смешные вы, — мурлыкнула Юля, потершись головой о коленку помощницы. От кухарки донесся сдавленный вздох. — Спасибо', — развернувшись и гордо задрав голову, кошка последовала к выходу.

* * *

Испуганный Анастас собственной магией обшаривал особняк, пытаясь найти кошку. Несколько минут назад его разбудили активировавшиеся защитные линии, и маг тут же бросился проверять гостевую комнату. Кошки, что характерно, там не оказалось.

К вещему облегчению магистра, непоседливый зверь обнаружился на кухне, перед дверью которой маг и остановился сейчас. Вздохнув и придав лицу беспристрастное выражение, Анастас дернул дверь на себя. Не произнося ни слова, магистр зло глянул на присутствующих, подхватил кошку на руки, мысленно прося у нее прощения за самоуправство, и направился в гостевую комнату.

Так и не поднявшаяся с пола девушка ошарашено смотрела на стремительно заживающий на руке ожог, которого мимолетом коснулся хвост кошки.

Лишь опустив кошку на кровать и заперев магией дверь, Анастас позволил себе расслабиться. Не к месту заныла воспаленная поясница. До этого момента сам маг не признавался себе, насколько важное место посланный богами зверь занял в его планах за прошедший день. Впрочем, магистр Ланс до сих пор совершенно не представлял, как вести себя с кошкой.

'Как девица на выданье прям', — мелькнула раздраженная мысль и, встряхнув головой, он по привычке поправил сложную иллюзию.

Сияющая в лучах утреннего солнца кошка недовольно смотрела на мага и решать проблему общения с ней надо было прямо сейчас.

'Определенно, некоторая доля лести и уважения еще никогда не мешали. Вообще, кто знает, как с этими кошками обращаться надо, подробнее пусть племянник разбирается. А я пока перестрахуюсь'.

— Позволь представиться, мое имя Анастас Ланс, магистр боевой магии второго уровня, — мужчина не спешил отходить от двери, не желая пугать животное.

Надо сказать, что чувствовал он себя довольно странно, обращаясь к кошке, как к человеку. Но потом, чего только в этом мире не увидишь. Наверняка, и животные где-нибудь разговаривают. Сейчас главным было ничего не испортить, а то план с треском провалится. Да и Карт точно не оценит подобной глупости.

Судя по виду кошки, она решила, что у магистра Ланса что-то с головой. 'Значит, все же что-то понимает', — хмыкнул волшебник. Словно спеша разуверить Анастаса в своей разумности, редкое животное не спеша подняло лапку и начало ее усиленно вылизывать. Магистр уже начал терять терпение, когда кошка наконец-то закончила и вопросительно посмотрела на мага, мол 'ты еще здесь?'

'Тогда сколько времени занимает весь туалет?' — подивился про себя волшебник, улыбнувшись. И тут редкое животное вздохнуло. Почти по-человечески. Анастас едва не подпрыгнул от удивления, сколько в этом звуке прозвучало укоризны.

Убедившись, что кошка успокоилась, Анастас сделал шаг вперед. Магистр пристально наблюдал за действиями животного, ни на секунду не переставая улыбаться. Зверь вздрогнул и смерил человека настороженным взглядом.

— Не бойся, — маг показал пустые руки. — Я сяду рядом? — полувопросительно.

И опустился на любимые подушки.

Юля изучала странного старика. 'Наверное, хозяин дома', — сделала вывод из богатых одежд. У старика был довольно-таки приятный, сладковатый, хотя и несколько странный. Уж больно что-то напоминал...

Девушка удивилась странному обращению, но списала все на сон. 'Может, я уже человек? — мелькнула шальная мысль. На всякий случай она поднесла лапу к лицу. Да нет, обычная кошачья конечность'. Чтобы жест не выглядел странно, Юля лизнула лапку. Умываться при помощи языка было непривычно, но девушка смогла убедить себя, что все это временно.

Старик опустился на противоположный конец кровати, чему кошка откровенно порадовалась. Хвост, дернувшись, мягко обернулся вокруг тела. Взглядом зверь лениво мазнул по зеркалу, что напротив кровати, и от удивления едва не свалился с подушки. Оказывается, если верить отражению, рядом с лей сидел статный черноволосый мужчина лет тридцати. И он был невообразимо красив. 'Но как такое может быть, он же... — Дабы разувериться в собственном помешательстве, перевела кошка взор на сидящего рядом человека и изумленно мяукнула. Ну, все тот же старик, ошибки просто быть не может! — Что происходит?! Неужели... Хотя, если я сама — кошка, то с какой стати я должна удивляться?'

Ошарашенная очередным открытием, Юля полностью пропустила проникновенную речь Анастаса. Пришла в себя она лишь когда на кошачьей шее защелкнулся тонкий кожаный ошейник, покрытый вязью непонятных символов.

'Следует сказать, что на кошек в малой степени воздействуют любые из ментальных чар и иллюзий. Для их зрения они так же являются воистину ничтожной преградой. Если кошка хочет что-то узнать — она узнает. И сделает это в несколько раз быстрей, если знать скрываемое ей не положено'.

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное).

8.

Уверенный в том, что наркотическая смесь, призванная успокаивать Юлю-кошку, прекрасно действует, теневой кот перестал вести пристальное наблюдение за особняком. Его ждали куда более важные дела.

Две непонятные личности, лица которых были скрыты под глубокими капюшонами, уже около часа ошивались неподалеку от дома. Время от времени они переговаривались и нетерпеливо поглядывали в сторону резной калитки, словно ожидая кого-то.

Кошка наблюдала за ними довольно долго, пушистый хвост ее нервно поддергивался, поза выдавала напряжение. Создание богов будто ждало чего-то. Продолжение не заставило себя ждать: на первом этаже раздался звук шагов. Кошка повернула голову к двери, прислушиваясь. Когда, едва слышно скрипнув, открылась входная дверь, животное незаметно подобралось и спрыгнуло на пол. В тот же миг ближайший фонарь слабо моргнул и тут же погас, погружая пространство вокруг особняка в темноту. Некоторое время кошка не двигалась, словно раздумывая над чем-то. Затем она бесшумно скользнула под кровать и затаилась.

Братья Добб и Миллс облегченно вздохнули, когда во дворе особняка наконец-то замаячила фигура Посредника. Конечно, с его помощью они провернули не одну успешную кражу, но все же в этот раз дело было слишком серьезным.

— Все готово, — одними губами произнес Посредник, и в подтверждение его слов ближайшие к дому фонари потухли.

Двое грабителей или, как называли они себя сами, Ночных Охотников, переглянулись. Одновременно они активировали скрывающие от магии кристаллы. Ночь в самом разгаре, медлить больше нельзя.

Двигаясь вслед за провожающим, они неслышно проникли в дом. Движения сообщников были быстры и синхронны. Не зря их команда считалась лучшей во всем воровском мире. Поговаривали, что именно Добб и Миллс в свое время очистили королевскую казну Икерии. Впрочем, правда или нет, сейчас им предстояла куда более тяжелая операция.

Ночные Охотники не смотрели по сторонам — богатства магического особняка не являлись их нынешней целью. Дом магистра магии — не парк развлечений. Кто знает, чем нашпиговал его хозяин, маги всегда отличались на редкость параноидальным мышлением. Впрочем, на этот случай с братьями был Посредник, который с детства обладал прекрасным чутьем на магические ловушки, и эта способность не раз спасала друзьям жизнь. После первых неудач правило 'ни одного лишнего взгляда, ни одного лишнего шага' было крепко накрепко вбито в их головы старшим товарищем.

Движения грабителей были продуманными и четкими, скрывающие от магии амулеты работали на полную мощность. Вкупе с природными способностями обычно это делало их совершенно неуловимыми. Увы, сообщники не знали, что нынешней ночью им предстоит столкнуться с силой куда более древней, чем они могли предположить.

— Она здесь, — жестами показал Посредник.

Миллс кивнул, подтверждая, что понял, Добб достал из мешка тускло светящийся шар размером с куриное яйцо и осторожно раздавил его в руке. На первый взгляд ничего особенного не произошло, но прислушавшись к чему-то Добб подтверждающе кивнул — Сфера Тишины была установлена. Открытие двери не представило никакой сложности.

— Поторапливайтесь, — коротко бросил Посредник. Сам он остался с внешней стороны приоткрытой двери — мало ли что. Пока все шло слишком гладко, и это настораживало.

Кошка слышала, как в ее комнату проникли чужаки: двое мужчин. Еще один — за дверью. Она напряженно следила за ногами, остановившимися возле кровати. От незнакомцев не исходило никакого запаха, что было очень странным. Они двигались бесшумно. Все это очень настораживало животное, которое совершенно не хотело быть пойманным.

Вот оба грабителя замерли возле кровати. Кошка как можно тише постаралась отодвинуться на противоположную от них сторону. Она не знала, что происходит, и поэтому была немного напугана. И когда один из мужчин заглянул под кровать, натянутые струной нервы животного не выдержали.

Стрелой метнувшись вперед, кошка проскочила между ног стоящего у двери мужчины и, увернувшись от загребущих рук, ринулась вниз. Защитные линии, расположение которых за последние дни было заучено наизусть, она перескакивала по инерции.

Преследователей Юля чувствовала каждой клеточкой тела. Кошку заносило на поворотах, но инстинкты сами решали, что делать. Легко выскользнув через приоткрытую дверь (Посредник специально не стал замыкать защитные контуры дома), Юля понеслась прочь от особняка.

Наблюдающая за спящим Анастасом Катра довольно улыбнулась. План богини прекрасно действовал. Она тайно ото всех следила за непонятной кошкой уже несколько дней и в итоге во что бы то ни стало, решила заполучить ее себе.

* * *

Кошка неслась, что есть сил. В какой-то момент она с удивлением обнаружила, что подталкивает, тянет ее вперед отнюдь не страх. Рассвет наступит лишь через несколько часов, на улицах богатого квартала было относительно пусто. В некоторых домах горел свет, перед окнами мелькали танцующие силуэты.

Юля прислушивалась к собственным ощущениям, ведущим ее куда-то. Тяжелое дыхание преследователей слышалось далеко позади. Посредник без труда различал энергетический след быстро удаляющейся кошки.

Подворотни, прыжки, узкие проулки... улицы вокруг становились все беднее, когда кошка наконец выскочила к непонятному пустырю посреди города. В центре возвышались величественные развалины. Маленькие домишки жались друг к другу, не пересекая какой-то невидимой границы. От неожиданности кошка резко остановилась. Мрачное полуразрушенное здание отнюдь не пугало ее. Осторожно переступая лапами, Юля вошла во внутренний двор. Несколько неухоженных деревьев и сухая растрескавшаяся земля; непонятная скульптура в виде обруча и незнамо как висящего по центру шара являлась единственным украшением. Кошка кожей ощущала тяжесть веков, несомую древним храмом. Ее манило внутрь, окутывая мягким теплом.

— Вон она! — раздался за спиной предупреждающий окрик одного из преследователей.

Больше не раздумывая, кошка скользнула внутрь храма. От покрытых мхом стен пахнуло сыростью, запах мышиного помета пощипывал нос. Дорожка из внезапно вспыхнувших факелов осветила трещины на стенах и рассыпающиеся колоны. И у Юли стало тяжело на сердце от вида этого заброшенного великолепия. Краем глаза заметив какое-то движение слева, кошка приникла к пыльному полу. С ног до головы закутанное в непонятную хламиду существо пошаркало мимо, едва не задев Юлю полами одежды.

Чуткий слух явственно различал быстрые шаги преследователей. Больше не раздумывая, но не забывая об осторожности, кошка скользнула в невысокий дверной проем, темнеющий за алтарным камнем. В минуты опасности кошачьи инстинкты полностью брали верх над человеком. Скрывшись в тени, кошка целеустремленно двигалась вперед. Тело напряжено, уши подрагивают, фиксируя малейший звук, глаза сверкают.

В какой-то миг Юля перестала слышать неудачливых похитителей. Воздух вокруг, казалось, сгустился, тело пронзил короткий заряд. Он не принес особой боли, но ужасно напугал кошку, заставляя ее броситься вперед, что есть сил. Вслед эхо несло яростные, по большей части непереводимые ругательства преследователей. И у Юли не было никакого желания узнавать, что же с ними произошло.

Кошка резво свернула в какую-то дыру в стене, поплутала по покрытым пылью, паутиной и пометом проходами между стен. Пару раз встречавшиеся на пути огромные водянистые мокрицы были с легкостью отшвырнуты лапой в сторону. Некоторые сразу лопались при простом соприкосновении с когтями, забрызгивая все вокруг тягучей слизью и распространяя тошнотворный для чуткого нюха кошки запах. Впрочем, подобные мелкие препятствия не могли остановить Юлю, которой совершенно не хотелось остаться в этих жутких подземельях.

Откуда-то сбоку пахнуло прохладой. Легкое дуновение донесло запах человеческого тела да неразборчивый шепот. Не раздумывая, кошка двинулась на звук. С трудом выскользнув из очередной трещины в стене, Юля оказалась в темном закутке, наполненным стойким запахом мочевины и стухшей воды. Ближайший дверной проем ввиду отсутствия двери прикрывала тяжелая засаленная ткань. Не найдя другого выхода, кошка осторожно отодвинула лапкой край ткани.

В маленькое окошко под самым потолком проникал рассеянный утренний свет. Впрочем, Юля не нуждалась в его помощи, чтобы оценить комнатку. Ржавая кровать, грязный тюфяк, из боков которого выпирало сено, на ней; колченогий стул, непонятная кривая палка на нем и хиленький травяной коврик на полу. Только заметив короткое движение, Юля обратила внимание на единственного обитателя этой кельи.

Мальчик лет шести на вид, сжался в комок в дальнем углу комнаты. Его землисто-серое лицо не отражало ни одной эмоции, глаза — прикрыты, губы что-то судорожно шептали. Руки с иссушенными, похожими на прутики пальцами обхватывали не менее худые коленки. Одет ребенок был в непонятную тряпку. Юля поморщилась, ощутив исходящий от него запах, которым, казалось было пропитано все вокруг.

Больше не видя смысла скрываться, кошка вошла в комнату. Тяжелая ткань едва слышно хлопнула за ее спиной. И этого малейшего звука хватило на то, чтобы мальчонка резко вскинул голову, ударяясь затылком о стену и широко распахивая бесцветные глаза.

— Настоятель, это вы? — неуверенный тонкий голосок задрожал.

Мальчик не попытался понадобиться. Казалось, простой вопрос отнял у него последние силы. Охнув, ребенок обхватил руками живот и сжался еще сильнее.

— Так больно... — всхлипнул едва слышно.

Под тощим телом растеклась небольшая лужица. Преодолевая отвращение, кошка поддалась какому-то непонятному порыву и медленно двинулась к мальчику.

— Мяу? — коснулась пыльной лапкой руки ребенка, замурчав, осторожно потерлась головой.

Ребенок, казалось, одеревенел, даже стараясь не дышать.

'Шшшш...все будет хорошо', — Юлю переполняла жалость к несчастному существу, но что можно сделать она не знала. Впрочем, даже эти простые касания, казалось, обладали чудодейственным результатом. Мальчик расслабился, высохли слезы, беззвучно катившиеся по щекам.

— Кто вы? — маленькая ручка неуверенно заелозила по шерсти Юли, размазывая грязь. — Спасибо... — он улыбнулся, смотря куда-то в пустоту.

То, что мальчик слеп, кошка поняла не сразу. Брезгливо ухватив зубами за тряпку, заменяющую ребенку одежду, Юля потянула на себя, побуждая подняться. Он послушно встал, поправляя жалкое тряпье. Неуверенно сделал шаг, по-видимому прислушиваясь к себе.

— Не болит... — прошептал с вящей долей удивления.

Мурлыкнув, довольная кошка потерлась о его ноги. Сама Юля лихорадочно раздумывала о непонятном окончании приступа боли. Она совершенно не представляла, что можно сделать, если он повторится. Впрочем, внутренний голосок уверенно нашептывал, что этого не будет.

Наклонившись, мальчишка медленно пошарил руками в воздухе, нащупывая замершую кошку. Неуклюже подхватив ее под живот, он с трудом выпрямился. Юля старалась не выпускать когти, обхватывая лапами руку мальчика.

— Так вкусно пахнешь, — ребенок зарылся лицом в грязную шерсть и одной рукой нащупывая ошейник. — Тебя, наверное, уже ищут. Надо найти Настоятеля...

* * *

Настоятеля Орхалка не покидали тяжелые думы. Он не молодел с годами и в одиночку присматривать за заброшенным храмом становилось все сложнее. Друзья и помощники его давно покинули этот мир, либо ушли в лучшие края, потеряв веру в первого из богов. Сам Настоятель, двое послушников, да Юргик — слепой мальчишка-подобрашка, — пауки да мыши, — вот и все нынешние обитатели умирающего храма.

Денег на еду и лекарства почти не было, сам Карт десятки, если не сотни лет не являл свою милость. Взрослые братья-близнецы, Мирт и Тор, когда-то спасенные Орхалком от виселицы, по мере сил подрабатывали в городе, выполняя мелкие поручения за жалкие медяки. Сам Настоятель, не теряя надежды, обивал пороги королевского дворца, выпрашивая милости.

И пусть вера все еще жила в сердце Орхалка, мир это изменить не могло. За какие-то десятилетия пришедший в абсолютный упадок храм Карта, сейчас служил лишь местом для экскурсий да объектом насмешек. И не было никакой надежды на скорое исправление ситуации.

'Карт, где же ты?!' — но на молитвы давно не находилось сил. Отчаяние набирало все большую силу, отвоевывая подступы к твердыне воли.

Из главного зала донесся какой-то шум и яростные крики. Вздохнув, Настоятель отправился разбираться с очередными хулиганами. Представшую его глазам картину Орхалк сохранил в памяти на всю оставшуюся жизнь. Двое мужчин неприятной наружности висели прямо в воздухе у входа в освещенный факелами и утренним солнцем зал! Казалось, неведомая сила подхватила и задержала их, сковав все члены, прямо во время бега.

Незнакомцы страшно ругались, обещая все кары на головы шутников и непонятной кошки и яростно вращали покрасневшими, почти вываливающимися из орбит глазами. Ошарашенный Настоятель несколько минут наблюдал за странной картиной, не понимая, какие действия ему стоит предпринять. К входу в храм уже стягивались зеваки, привлеченные громкими воплями. Одни из них пристально осматривали помещение, оценивая обстановку, другие смеялись над неудачниками, третьи просто глазели, не стремясь подойти ближе.

— Кто вы? — наконец решившись, Орхалк вышел из-за колонн, останавливаясь в центре зала.

Ответ был слабо отягощен смыслом и отнюдь не порадовал Настоятеля. Но едва он открыл рот, дабы начать гневную отповедь, из-за спины донесся тонкий голосок:

— Отец Настоятель... — Юргик неуверенно остановился в отдалении. Кошка на его руках пыталась оценить обстановку, взгляд ее то и дело останавливался на зависших в воздухе преследователей. — Она наверное потерялась... — и мальчик вышел на свет.

Двухцветные глаза сверкнули в первых лучах солнца, и вокруг мгновенно наступила тишина. Держалась она всего лишь короткий миг, потом люди загалдели, обсуждая увиденное. Мальчишка один отделился от толпы, желая позвать родственников.

'Кошка в храме Карта!' — всего через десяток минут эта весть разнесется по ближайшим кварталам. Уже к обеду о произошедшем будет знать весь город.

Внимание Юли привлекла какая-то незнакомая девчонка возле одной из колонн. От нее так и веяло чужой неприятной силой, словно слизь, опутывающей разум. Руками девица выделывала непонятные пассы, что очень не понравились кошке. 'Чужая, чужая!' — пульсировало в мозгу. На короткое мгновение Юля увидела черные нити, тянущиеся от загорелых рук к каждому из присутствующих.

Решив, что сегодня день абсурдных поступков и еще не забыв ощущение собственной всесильности, кошка легко вырвалась из рук держащего ее ребенка и, распушив хвост, направилась к неприятной личности. Та, заметив приближение кошки, сделала рукой манящий жест и захохотала. И тогда, зашипев, Юля без предисловия выпустив когти, ударила лапой ногу девчонки. Ойкнув, та попятилась назад, даже не пытаясь что-то предпринять.

'Вон, вон отсюда!' — Юля почти рычала, не желая знать причин, отчего незнакомка вызвала в ней такое отторжение. Быть может, дело было в жестокой улыбке или взгляде глаз. Когда-то в детстве кошка не раз видела, как подобные дети мучили несчастных животных.

'Прочь!' — вошедшая в раж Юля ничего не замечала вокруг. В итоге, девчонка наткнулась на скульптурный обруч в дальнем конце зала.

Катра вскрикнула, ощутив спиной прикосновение к запретному среди юных богов символу Карта. Сейчас она очень жалела, что ввязалась в такую глупую авантюру и позволила любопытству привести себя в разрушенный храм. Сопротивляться не было сил, будто кто-то всесильный внезапно отключил все токи магических энергий.

Это был конец.

Всхлипнув, богиня раздора пристально посмотрела в глаза разъяренной кошки. В жилах девчонки разгорался настоящий огонь: заполонившая внутренние каналы сила искала выход.

'Карт, прости меня', — одними губами произнесла Катра перед тем, как вспыхнуть, словно в факел и через короткий миг рассыпаться пеплом. Кошку же отбросило в сторону силовой волной.

Ошеломленный народ молча наблюдал за битвой кошки с неизвестным противником. В воздухе то и дело из ниоткуда появлялись капли крови, тяжело падая на пол и когда-то белую шерстку. И когда божественный зверь почти вплотную подошел к полузабытому символу Карта, вспыхнуло пламя. Эхом разнесся последний крик, и появившаяся было тонкая фигурка осыпалась пеплом.

* * *

Анастас резко пришел в себя. Голова просто раскалывалась от наложенного каким-то вредителем усыпляющего заклинания. По привычке первым делом просканировав особняк, маг, как водится, кошки не обнаружил. Отлеживаться и приходить в себя времени не было. Благодаря Карта за то, что догадался одеть на редкого зверя ошейник со следящей подписью, магистр Ланс приказал запрягать карету. Как ни странно, спина сегодня совсем не болела, что определенно являлось поводом для радости.

Тусклая искра ошейника обнаружилась в западной части города. Нетерпеливо покрикивая на сонных помятых слуг, Анастас усиленно отгонял мысль, что кошка потеряна для него навсегда. Но вот наконец повозка, не разбирая дороги ринулась на поиски кошки.

Маячок привел магистра к полуразрушенному храму Карта, у входа в который собралась довольно внушительная толпа народа. Что интересно, от здания исходили токи неизвестной Анастасу силы.

Толпа волновалась, то и дело что-то выкрикивая. Не особо вслушиваясь, магистр боевой магии протолкался внутрь, где рядом с Настоятелем в характерных одеждах стоял юнец лет двадцати и ожесточенно жестикулировал. Кошку маг с облегчением заметил на руках у мальчонки больного вида. Зверь был до ужаса грязным, но спокойным. Анастас улыбнулся.

— Могу я забрать свою кошку? — осторожно подойдя к мальчишке, спросил магистр Ланс. Мальчик не ответил, лишь испуганно отшатнувшись, и Анастас с удивлением понял, что тот слеп.

Что ж, тогда стоит пойти другим путем. Боевой маг находился в своем праве. К тому же, он не раз помогал Настоятелю.

— Настоятель Орхалк, — Анастас откашлялся. — Могу я забрать свою кошку?

'Никогда не недооценивайте кошку. Не считайте ее глупой. Найдется довольно много вещей, в которых она разбирается куда лучше вас'.

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное).

9.

Толпа перед храмом Карта бурлила от возбуждения. Еще бы — настоящее чудо было так близко! Альталлу давно уже наводнил всякий брод, бежавший от режима соседних стран, и обычным волшебством мало кого можно было удивить. Но вот явление почти мифического существа, упоминания о котором прочно вошли в обиход жителей — на это стоило посмотреть.

— Карт тебя побери! — по инерции вырвалось ругательство. Мужчина резко оборвал себя и заозирался. Храм теперь находился под покровительством Кошки, и к подобного рода высказываниям следовало относиться с осторожностью.

Алексис являлся простым купцом, и дом его уже несколько десятилетий находился рядом со полузаброшенным храмом. До сего момента мужчина был абсолютно уверен, что старинное здание давно следует снести и пару раз даже пытался выкупить территорию. С появлением кошки мнение купца резко изменилось. Мозг уже лихорадочно обдумывал варианты, как лучше выиграть на этом факте.

Стоящий рядом с Алексисом мужчина хмыкнул и смерил купца пронзительным взглядом, будто прочитав его мысли. Поежившись, торговец отвернулся и с независимым видом принялся пробираться ближе. Темно-серые, почти сливающиеся со зрачком глаза незнакомца, совсем не понравились мужчине.

'Ничтожество, как и все вокруг', — Чор [4] проводил человечишку презрительным взглядом. Настоящий талант в науке маскировки, туманный бог присутствовал на площади перед храмом довольно давно. В конце концов, в этот раз попались принадлежащие ему люди. Бог перевел в взгляд на зависших в дверном проеме мужчин. 'Глупцы! Подумать только...' — Чор был до ужаса разъярен сложившейся ситуацией.

От храма Карта так и фонило магией, и ни одна из попыток бога освободить своих людей не увенчалась успехом. Проклиная глупого шутника, Чор изучал толпу, надеясь обнаружить виновного. В якобы возвращение легендарного Карта он ни капли не верил. Возле храма присутствовали еще пара братьев бога, но Чор был полностью скрыт от них.

Старик Настоятель и средней силы маг, претендовавший на кошку, скрылись в глубине храма. На их месте появились два бугая-послушника, неизвестно какими путями призванные служить Карту. Сейчас они довольно успешно сдерживали пытающуюся пробиться в храм толпу. Чор поморщился, когда ему в очередной раз наступили на ногу, но промолчал. Покровителю воров не следовало светиться, это помешало бы как можно скорее попасть к своим людям. Оставлять же такую ценную улику как Ночные Охотники страже было бы верхом глупости.

* * *

Анастас и Настоятель Орхалк сидели за каменным столом в смежном с главным залом помещении храма. Мужчины молчали, каждый думал о чем-то своем. Юргик притулился на большом сундуке у дальней стены, стараясь стать как можно незаметнее. На коленях у него устроилась кошка, она была напряжена и нервно дергала ушами, стараясь уловить малейшие звуки. Зверя е успокаивали даже робкие поглаживания.

Магистр боевой магии с любопытством косился на так и не возвращенную ему кошку, которая чудом не попала в руки грабителей. За это стоило благодарить Карта, Анастас похвалил себя на правильно выбранного покровителя. Пусть почти все и считали его мертвой легендой, но ведь куда-то исчезали принесенные дары. Случай же с кошкой показал, что забытый бог благоволит планам мага. Анастас принимал все происходящее, как само собой разумеющееся.

Орхалк же мысленно возносил молитву, клянясь вечером провести полую церемонию. Руки его дрожали от возбуждения и восторга, в животе будто сжалась огромная пружина, в любую секунду готовая распрямиться. Орхалк с трудом заставлял себя сидеть на месте. 'Карт не покинул нас!' — это понимание мощным потоком вливало в тело старика все новые силы.

Ни маг, ни Настоятель не знали, как начать разговор. С улицы доносились крики беснующейся толпы. Из-за дворцовых разборками последних лет обезумевший от отсутствия контроля народ совсем распустился. Почти полная безнаказанность кружила головы переселенцам из других стран. Когда-то могучая Альталла умирала.

— Так что здесь произошло? — первым начал разговор Анастас.

Вырвавшись из омута мыслей, Орхалк легко улыбнулся и осенил себя древним символом Карта. Знающий без труда бы определил в нем знак равновесия из таинственного языка магов. Впрочем, почему именно он испокон веков использовался последователями бога тьмы, никто уже не смог бы сказать.

— Карт вернулся в этот мир, — с придыханием начал Настоятель, лицо его просто светилось счастьем, заставляя Анастаса мысленно морщиться. Маг никогда не любил столь явного проявления эмоций, свойственного большей части людей. К тому же, в душе магистр Ланс гордился, что был с Картом и в то время, когда в него почти потерял веру даже Настоятель одного из последних храмов.

'Не зря он явил свою милость...' — маг прекрасно понимал, что с высшими силами шутить не стоит, но все же пытался решить, как наиболее удобно повернуть обстоятельства в свою пользу.

За раздумьями Анастас, тем не менее, не опускал ни слова из эмоциональной речи осчастливленного Настоятеля. Орхалк говорил много и долго, перемежая витиеватые комплименты кошке молитвами и благодарностями Карту. Рассказал он о чудесном звере, о зависших в воздухе грабителях, о силе, наполняющей все окружающее пространство.

'Фанатик', — Анастас не спускал глаз со старика, мага не покидало ощущение, что тот что-то не договаривает. Магистра немного задело упоминание того, что и он сам не смог освободить грабителей и тем самым получить их в свое полное распоряжение для 'ведения воспитательных работ'. Впрочем, с богами ему не тягаться — это понимают все.

— Я хочу сделать пожертвования храму, — дождавшись окончания речи, Анастас поднялся. — А сейчас нам уже...

Договорить ему не дали.

Кошка резко вынырнула из дремы, когда не прекращающийся в последние несколько часов гомон толпы внезапно исчез. Зверь напрягся. Юля еще не понимала, что происходит, в ее голове только начали зарождаться идеи об абсурдной реальности происходящего. Впрочем, сменяющие друг друга события и кошачьи инстинкты никак не давали обдумать все получше.

В дверь осторожно постучали. Взгляд настороженной кошки инстинктивно скользнул по комнате в поисках возможного укрытия. Инстинктивно выпущенные когти впились в худые коленки Юргика. Мальчик прикусил губу, стараясь сдержать стон, но не сказал ни слова. Так и не дождавшись разрешения, в дверном проеме появился один из бугаев-послушников. Парень виновато покосился на Настоятеля, но заговорить ему не дали. Сильный толчок в спину заставил послушника сделать пару шагов вперед. В открывшийся проход один за другим вошли четверо колоритных мужчин.

Едва слышно зашипев, кошка спрыгнула с колен мальчишки забилась под лавку — от греха подальше. Вошедшие ей совершенно не понравились. Трех из них окутывала какая-то странная сила, от которой шерсть становилась дыбом. Пусть чужая магия сейчас не несла явной опасности, сталкиваться с ней никак не хотелось.

Узнав нежданных визитеров, Орхалк побледнел и резко поднялся, сжимая руки в кулаки. Вошедшие частенько были на слуху у городских жителей, о них говорили лишь шепотом, на ухо друг другу, их боялись и ненавидели воры и убийцы. Правители преступного мира, худшие из худших. По богатству каждый из них мог сравниться с королем Альталлы, а власть и влияние их зачастую превышали возможности постепенно приходившего в упадок официального двора.

Север, Юг, Запад и Восток — четыре человека (да и человека ли?), четыре сферы влияния. Чорин, Мрак, Дезил и коварная лисица Тирра. Никто не знал, откуда они пришли и как достигли всего. Продали ли души старинным богам или отдались во власть стариной магии — мастера лжи никогда не откроют всей правды. Да и стоит ли пытаться выяснить ее?

Покровитель теневого севера города — Чорин — быстро отыскал глазами спрятавшуюся кошку. Вопросительно приподнял бровь и едва слышно хмыкнул, пристально смотря в ее глаза. Юля дрожала всем телом, не понимая, что происходит.

'Настолько ли ты разумна, как говорят легенды?' — зазвучал в голове зверя тягучий голос. Силуэт Чорина покрылся туманной дымкой, и кошка моргнула пытаясь отогнать наваждение. Остальные, похоже, ничего не заметили.

— Настоятель, — плавным движением Тирра выдвинулась вперед, начиная разговор. Представляться она не сочла нужным. По лицу ее нельзя было сказать точный возраст. Одета девушка была достаточно фривольно — холщовые черные штаны да рубаха, застегнутая на пару пуговиц. Короткие русые волосы ежиком воинственно топорщились на голове.

— Мы хотели бы вернуть наших людей, — женщина хищно улыбнулась и повела плечами.

— Но... — ошарашенный Орхалк не находил слов. Впрочем, ему и не дали бы сказать.

Анастас, пристально наблюдавший за происходящим, мысленно выискивал пути к отступлению. В голове у него ровными рядами выстраивались цепочки заклинаний.

— Да-да, мы понимаем, — рядом с Тиррой стал невысокий бородатый мужчина. Единственный глаз его смотрел твердо. По слухам Мрак был самым спокойным и старшим из этой четверки. — Мы просим прощения за недостойное поведение подопечных. Откуп в скором времени будет доставлен. Надеюсь, мы понимаем друг друга?

Ни один из четверки, казалось, не обращал внимания на недвижимого магистра боевой магии. Впрочем, как и на Югрика.

— ...ни мы, ни наши люди никогда не тронем послушников храма, — тем временем мерно продолжал Мрак, не меняя интонации. Казалось, его совершенно не интересовали результаты переговоров.

Кошка вздрогнула, увидев, как от легкого касания так не понравившегося ей мужчины, часть тумана перетекла на последнего из спутников. Тот тут же встрепенулся и отыскал глазами Юлю.

— А кто это тут у нас? — несколько замедленно зашагал в сторону кошки.

Почувствовав движение, Юргик встрепенулся, тут же соскользнул со скамейки на пол и прижал дрожащую кошку к себе.

— Кошка...какое чудо, — покровитель воровского запада опустился на корточки и заторможено улыбнулся. Дезил был на редкость неприятен на вид. Глаза мужчины были бледно-серыми и, казалось, смотрели куда-то сквозь собеседника, не замечая его. Лицо его покрывали струпья непонятного происхождения. Бледный шрам тянулся от подбородка, скрываясь где-то в вырезе рубахи.

Дезил протянул руку, чтобы дотронуться до кошки. На руке его не хватало мизинца, на узловатом указательном пальце сверкнул перстень в форме черепа. И тут Юля не выдержала. Зашипев, она что есть силы ударила лапой по внушающей ей непонятное отвращение руке и, быстро прыгнув вперед, скрылась под стулом вскочившего Анастаса, с губ которого уже готовилось сорваться смертоносное заклятье.

— Не двигаться! — голос Орхалка изменился, становясь твердым и властным. Глаза Настоятеля сверкали.

Старик не видел, как за спинами соратников довольно улыбнулся Чорин. Дезил, больше не проронив ни слова, спокойно поднялся на ноги и вернулся к спутникам.

— Мы не знаем, как освободить ваших подданных, прогневивших богов. На все воля Карта, — широко расправив плечи, заявил Настоятель.

— О, не волнуйтесь... мы гарантируем правильный суд над своими людьми, — вмешался в разговор Чорин. Его вкрадчивый голос завораживал, глаза задорно сверкали из-под длинной темной челки. Ему явно нравилось происходящее.

Никто, кроме Юли не видел, как протянулась от ног мужчины длинная, извивающаяся, словно змея, струйка тумана. Сейчас она медленно, огибая все препятствия, приближалась к кошке. Нервы зверя окончательно сдали, непонятная магия пугала до дрожи. С громким мявом кошка ринулась вон из комнаты.

Пролетев под по-прежнему подвешенными неудачливыми похитителями, Юля выскочила во двор, заставляя народ в испуге отшатнуться прочь. Легко взобравшись на ближайшее дерево, кошка уселась на широкой сухой ветке и лишь тогда успокоилась.

'Кошка — прекрасно сложенный идеальный убийца. Их тело создано для того, чтобы охотиться и есть мясо. Все в кошке отточено и имеет назначение'.

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное).

10.

По телу Анастаса пробежала дрожь от яркой вспышки силы, в короткий миг окутавшей старый храм. Боевой маг довольно улыбнулся, в очередной раз получив подтверждение своих мыслей. Магистр Ланс, кивнув невозмутимому Настоятелю, медленно направился к выходу. Повелители преступного мира не спешили уступать ему дорогу. Остановившись напротив Чорина, по мнению мага, являющегося ключевым звеном этой четверки, Анастас смело встретился с ним взглядом. В глубине темных глаз клубился туман, затягивая в себя с каждым серым витком. Почувствовав, что его влечет в глубины чужого разума, жестко ломая ментальные щиты, боевой маг попытался разорвать зрительный контакт, призывая все внутренние резервы.

Что-то в этой ситуации было неправильным, и кто знает, что произошло бы дальше, если бы с улицы внезапно не донесся все нарастающий людской гомон. Воспоминание о забытой кошке придало Анастасу сил отвести взгляд. Больше не обращая внимания на лениво уступившего ему дорогу Чорина, магистр магии быстрым шагом направился во внутренний двор.

* * *

Молниеносно пронесшись через толпившихся у входа людей, Юля взлетела на сухое дерево, возвышающееся неподалеку от символа Карта. Удобно устроившись на широкой ветке, она позволила себе перевести дух и оглядеться. С высоты ветви гомонящие люди внизу казались на редкость маленькими и незначительными. Их суетливые движения раздражали, внося сумятицу в мироощущение. Больше не ощущая на себе липкого взгляда покровителя воров, кошка постепенно успокаивалась. В глубине души она надеялась, что сюрпризы на сегодня уже закончились.

По-видимому, боги считали иначе. Сначала тонкий кошачий слух различил приятную мелодию, раздавшуюся совсем близко. Уши непроизвольно дернулись, пытаясь определить источник звука. И каков был шок Юли, когда на соседней ветке, прямо из воздуха соткался полупрозрачный силуэт задорно улыбающегося рыжего мальчишки, чрезвычайно похожего на пастушка из книжки. Залихватски подмигнув кошке, паренек продолжил наигрывать на резной дудочке ненавязчивую мелодию.

Люди внизу возбужденно перешептывались и, казалось, не замечали ничего необычного.

'Да как такое вообще возможно?' — без особого энтузиазма кошка следила, как ближайшая ветка легко проходит через голову паренька. Впрочем, утомленное сознание уже было не способно на сильные эмоции. В какой-то момент перестав играть, конопатый мальчишка пристально посмотрел на Юлю, хмыкнул и глухо похлопал по ветке рядом с собой. Вслух он так ничего и не сказал.

Пастушок совсем не пугал кошку, подчинившись немому указу, она легко и плавно перескочила на соседнюю ветку, не обращая внимания на отшатнувшихся в едином порыве людей снизу. Заметив такую реакцию простых обывателей, мальчишка звонко засмеялся и показал язык кому-то внизу. От него исходило непонятное тепло, живительной силой восстанавливая уставшее тело. Не удержавшись от довольного мурчания, кошка потерлась о руку пастушка, краем сознания удивившись ее материальности. Пухлые пальцы легко пробежали по мягкой шерсти, вызывая еще одну волну наслаждения.

— Мррр, мрррр, — она уже не обращала внимания на внезапно установившуюся внизу тишину.

Зачарованная касаниями маленьких рук, Юля не видела, как на облюбованной ими ветке внезапно начали распускаться засохшие почки, выпуская на волю нежные зеленые листики. С каждой секундой их становилось все больше, и вот покрытая зеленью ветвь уже шелестом отвечает на приветственную игру стремительного ветра.

Жители стольного града не шевелились, широко распахнутыми глазами наблюдая за происходящим на их глазах чуде. Ветка яблони тем временем зацвела. Кошка, как казалось со стороны, общалась с кем-то призрачным, ласкаясь о невидимую руку. Кто знает, может храм почтил присутствием сам Карт?

Некоторые обыватели, озаренные подобными мыслями, осеняли себя божественным знаменем.

— Слава Карту! — то тут, то там раздавались опасливые шепотки. Все же, исчезнувший темный бог пользовался отнюдь не хорошей славой среди людей. Впрочем, уважить божество было не лишним. Так, на всякий случай.

Несколько молодых богов, затесавшихся среди восторженной толпы, напряженно вычисляли про себя шутника. Ведь уж они-то точно знали, что Карт (даже если вообще когда-то существовал) давно покинул этот мир.

После подобного чуда внезапное освобождение грабителей воспринялось как само собой разумеющееся. Даже можно сказать, что почти никто не заметил, как в один миг они с глухим ударом оказались на каменном полу храма.

Направляющийся к выходу Чорин резко остановился и прикрыл глаза, сканируя пространство вокруг в поисках божественной силы. Легкий сиреневый отблеск, тусклым светом отражающийся на ментальном плане, тянулся куда-то на улицу, но к освобождению Ночных Охотников не имел никакого отношения. 'Что здесь, тьма побери, творится?' — Чор нахмурился. Повинуясь его мыленному приказу, от толпы людей отделились два невозмутимых человека и, подхватив неудачливых воров под руки, увели их куда-то на задний двор храма.

Наблюдающий за всем этим Настоятель Орхалк не проронил ни слова. Не смотря ни на что, он не был достаточно важной персоной, чтобы посметь указывать Повелителям теневого мира. К тому же, они уже пришли к взаимовыгодному решению. Насколько мог судить Орхалк, не в характере Чорина прощать подобные неудачи своих подопечных.

Судя по восторженному гулу, доносящемуся со двора храма, посланница Карта (как про себя уверенно называл кошку Настоятель) сотворила очередное чудо. Легко кивнув Чорину, Орхалк направился к выходу. Чтобы там ни было, пока не стоило привлекать к кошке лишнее внимание.

С трудом заставив себя быть спокойным при виде очередного чуда, сотворенного неугомонной кошкой, Анастас про себя прикидывал, как бы выпутаться из сложившейся ситуации. 'Пора прекращать представление', — он целеустремленно проталкивался к дереву, морщась от осознания не соответствующей его положению ситуации.

В итоге, несмотря на опасения мага, кошка по первому его зову осторожно спустилась с дерева и позволила взять себя на руки. Оного презрительного предупреждающего взгляда хватило, чтобы толпа расступилась, пропуская магистра Ланса с чудесным существом на руках к уже ожидающей их карете.

Едва повозка покинула территорию храма, с яблони упало первое яблоко. Это стало последней каплей, ранее держащиеся на почтительном расстоянии люди, отталкивая друг друга, бросились к дереву. Они на лету подхватывали кружащиеся в воздухе белые лепестки, вожделенно пожирая взглядом алые плоды, прямо на глазах появляющиеся на ветви.

Грустно улыбнувшись, по-прежнему невидимый рыжеволосый мальчишка переместился на огромный символ Карта у входа в храм и слился с ним. События последних часов дарили надежду на грядущие изменения.

'В этой главе давайте поговорим о Ритуале Связывания, несомненно ценного для любого, сумевшего заполучить кошку и стать достойным ее доверия. Не стоит путать Ритуал с обычной привязкой к фамилиару.

Существует несколько основополагающих моментов. Для начала, Ритуал возможно без вреда для себя провести лишь в первый день новолуния...'

Аластор Манн (неопубликованное)

11.

Первые лучи восходящего солнца робко пробежались по слегка влажным листьям осин. Деревья тревожно зашелестели, встречая новый день. Лето в этом году было довольно-таки прохладным и дождливым. Изредка проглядывающее сквозь тучи солнце становилось настоящим подарком для измученных жителей Альталлы.

Впрочем, непогода весьма радовала разгулявшуюся нечисть, не особо переносившую дневное светило. Упыри и вурдалаки нападали на близлежащие селенья, потеряв любой страх. Лесные духи громко возмущались и гоняли испуганных людей от своих осин. Их увещевания о бесполезности колов против *смердящих убивцев* помогали мало, и довольно часто предприимчивые крестьяне умудрялись обломать ветки, а то и срубить пару-тройку деревьев. Особо догадливые потом перепродавали осину за баснословные деньги.

Куда смотрел король, когда такой хаос творился на его землях (пусть и расположенных довольно далеко от столицы), было неизвестно. Но в народе уже давно шла молва о юной крылатой прелестнице, спустившейся с небес и околдовавшей Правителя. Правда это, или нет — неизвестно, но факт оставался фактом, на окраинных землях [5] царил полнейший хаос.

Местная целительница уже порядком подустала вытаскивать у незадачливых односельчан оказывающиеся порой в самых неожиданных местах 'занозы'. Запас мазей не был рассчитан на такое количество пациентов, и травы, из которых варилось сие не особо аппетитно пахнущее месиво, подходили к концу. Но посылать в лес свою подопечную старуха все же не решалась: шалящие духи и бродившая нечисть это не шутки! День сменялся днем, поток перепуганных и ругающихся на творящееся вокруг безобразие людей не прекращался.

Впрочем, сама девушка была очень даже не против опасной прогулки. Ведь так скучно сидеть в огороженном высоченным частоколом поселении. Десяток домов — знакомые до боли и тошноты лица. Все время вокруг одно и то же: совершенно одинаковые проблемы недалеких людей. Скукотааааа.

Олесю же тянуло на свободу. В ее памяти прекрасно сохранились былые деньки — всего лишь каких-то пять лет назад — когда она с друзьями и день и ночь проводила в лесу, не боясь ничего. Все вокруг изменилось внезапно. Сначала — ужасные сообщения, постоянный страх. Затем — непереносимая скука в условиях полувоенного времени. Дабы умерить буйный нрав дочери, родители отдали ее на обучение целительнице, а сами сгинули где-то за пределами деревни год спустя.

В последнее время нечисть как-то приутихла и — о чудо! — появилась возможность выбраться из надоевшей деревеньки. Естественно, не без сопровождения.

Вспомнив о навязанной компании, Олеся поморщилась. Крош — так звали самого высокого парня в округе — особым умом не отличался и совершенно не подходил для романтической прогулки за травами. Впрочем, парень (к слову сказать, весельчак и задира, партнер по детским играм, хоть она и не хотела об этом вспоминать) умел управляться с ломом и должен был послужить хорошим телохранителем для юной знахарки.

Собственно свои выдающиеся способности парень и начал демонстрировать, стоило зайти поглубже в лес. Огромный детина, размахивающий ломом налево и направо, выкрикивающий грозные слова — зрелище еще то! Лесные духи просто покатывались со смеху, отражая это в шелесте листьев и нестройном гомоне потревоженных птиц.

Как девушка ни старалась затеряться средь деревьев, Крош своими гигантскими шагами всегда нагонял ее. Мало-помалу они уходили все глубже, а нужных трав, как назло, не было. Еще с утра так ласково греющее солнце незаметно начало скрываться за тучами. Внимательно вглядывающаяся в каждую травинку Олеся не сразу это заметила, а провожатому похоже не было дела ни до чего вокруг кроме нее и лома, который не переставал вертеться у него в руках. Под молодецкий бас они не обратили внимания и на умолкшие звуки, но солнце все еще проглядывало сквозь пелену набежавших облаков, а природа вокруг оставалась такой же спокойной.

Крош, заглядевшись на мелькнувшую средь деревьев дриаду, раздавил самый крупный мухомор, который уже приглядела себе девушка. И тогда до предела разозленная Олеся не выдержала. Бросив лукошко на землю, она притопнула изящной ножкой, сейчас испачканной в земле, и гневно уставилась на сопровождающего. Впрочем, взгляд не принес ожидаемого эффекта — парень просто не смотрел в ее сторону! И тогда...

— Что ты творишь, придурок?! — звонко потребовала отчета Олеся. Из-за деревьев донесся переливчатый смех.

Действительно, мало того, что ни одного монстра вокруг — всех Крош распугал, видимо — так и последней радости лишает ведь.

— А? — тут же отреагировал парень, переводя глубокомысленный взгляд на спутницу. Из приоткрытого рта вытекла тонкая струйка слюны. Девушка поморщилась — в деревне нравы были на редкость строгие, и выпускать этого оболтуса в места, населенные древними духами, было вершиной глупости. Вот и что с ним делать? Только Олеся набрала в грудь побольше воздуха, дабы высказать парню все, что о нем думает, как где-то вдалеке грянул гром.

Юные искатели приключений подпрыгнули на месте от неожиданности и заозирались. Лишь сейчас они заметили то, как изменился лес вокруг, становясь каким-то жутким и неприветливым. И даже тени дриад больше не притягивали взор.

Олеся уж никогда пугливой не была, но вдруг почувствовав, как по телу пробежала невольная дрожь, она попыталась незаметно приблизиться к спутнику. Впервые девушка радовалась, что не одна. Крош стал не в пример серьезнее, чем час назад.

— Что происходит? — прошептала Олеся. Последнее слово утонуло в очередном раскате грома.

Злосчастный мухомор чавкнул — Крош сделал шаг назад.

— Думаю нам пора возвращаться! — с напускной небрежностью и какой-то кривоватой улыбкой вымолвил он.

— Да ладно? Первая здравая мысль услышанная за сегодня! — всплеснув руками, девушка огляделась в поиске лукошка. Она не могла понять отчего так злится: то ли на себя, то ли пытаясь скрыть невольно накатывающий страх.

Решительно направившись в сторону валяющейся неподалеку корзинки и концентрируя внимание на ней, Олеся не заметила торчащий из земли корень, непонятно откуда успевший здесь взяться. Чуть было не упав, девушка тряхнула головой и с гордым видом схватив лукошко, резко развернулась, готовя порцию не очень лестных эпитетов в адрес прогулки.

"Ах собирать теперь все!" — мелькнула досадная мысль, но Крош быстренько оказался рядом и ничего не говоря стал хватать и кидать в корзинку валяющиеся, аккуратно срезанные и связанные пучки. Оба были рады занять себя чем-то, словно это приводило их мысли в порядок.

Закончив укладывать лукошко, они синхронно оглянулись, но кроме потемневшего неба и казавшегося от этого прохладным ветерка, ничего подозрительного замечено не было... Поначалу...

Где-то вдалеке раздался хриплый, отнюдь не волчий вой, заставляющий сжиматься сердце в предчувствии беды. Задрожавшую было Олесю Крош мощной рукой отодвинул себе за спину, и девушка дернулась от неожиданного прикосновения. Она оказалась зажатой между могучей спиной спутника и огромным засохшим дубом. Но ведь совсем недавно дерево было окутано распустившимися листьями!

'Что за ерунда, Карт их подери?!'

Впрочем, сейчас было совершенно не до странностей окружающей природы.

Крош расправил широкие плечи, желая казаться спокойным и храбрым. Но Олеся прекрасно видела, как судорожно сжимала его рука огромную железяку. На спине выступили капельки пота.

Совсем рядом хрустнула ветка. Слишком громко в окутавшей лес тишине. Вой повторился, но уже гораздо ближе. Ему вторил гулкий громовой раскат, заставивший содрогнуться землю.

— Надо выбираться отсюдова, — сквозь зубы прошипел Крош. Глубоко вздохнул и зорко огляделся.

Оробевшая Олеся, про себя уже сотню раз проклявшая тягу к приключениям (вот сидела бы в родном домике, готовила мази), осторожно выглянула из-за спины спутника. Мозг девушки судорожно работал в поисках выхода из кошмарной ситуации.

В опустившейся на лес темноте было видно лишь на локоть вперед, от чего страх еще больше усиливался. Олеся сощурилась, пытаясь разобрать смутные силуэты, порождаемые деревьями. Очередной порыв ветра заставил листья тревожно шелестеть. *Бежать, бежать, бежать...* — вторил им внутренний голос девушки. Кровь гулко била в голове, руки судорожно вцепились в рубаху спутника. В любом случайном звуке слышалось угрожающее рычание ночных зверей. Напряженная, как тетева девушка находилась на грани срыва.

Очередной раскат грома. Нервы Олеси не выдержали. Вскрикнув, девушка бросилась бежать, не разбирая дороги. Она то и дело спотыкалась о корни, падала и вновь поднималась.

И словно дождавшись какого-то приказа, небо выплеснуло из себя струи воды. Дождь лил сплошной стеной, яркими вспышками сверкали молнии.

— Олеся, стой! — крик Кроша летел ей вслед.

Паника была сильнее здравого смысла, девушка лишь ускорялась. На пределе своих возможностей она двигалась вперед, льющаяся с неба вода пеленой закрывала глаза. В любой тени Олесе виделись лапы монстров, тянущиеся к ней, чтобы схватить. Возможно, она кричала — этого не было слышно в наступившем вокруг безумии.

Неизвестно, сколько прошло времени — много или мало, когда Олесе наконец-то удалось выбраться из леса.

Девушка упала без сил на залитом солнцем лугу. Судорожно всхлипывая, она чувствовала запах сырой земли, рука сжимала пучок травы, а в голове вихрями носились мысли, но ни за одну не удавалось уцепиться. В итоге события этого дня поглотили ее и незаметно для себя девушка уснула...

* * *

"Как же хорошо на солнышке", — думал черный кот, если его можно было так назвать. Ведь природа этого создания была куда глубже, нежели внешний вид. Перевернувшись на спину, он изящно потянулся. "Да, дивный денек сегодня!" промурлыкал, катаясь по земле. Из неги темного кота вырвало видение дико орущей, зареванной девушки, которая добежав почти до него, свалилась на землю.

Решив, что подобным образом дриады шалят, зверь осторожно стал пробираться к источнику непонятных звуков. Усевшись напротив и склонив голову, он не без интереса разглядывал человеческое существо. "Совсем печально, — короткая мысль, — пусть поспит". Тихое мурлыкание, и девушка прекратила вздрагивать, дыхание выровнялось.

12.

Хмурый Валес, уткнувшись в толстенный талмуд, медленно брел по дворцовым лоджиям. Молодой человек не обращал внимания на перешептывающихся вокруг людей, быстрым шагом скрывавшихся во внутренних помещениях. Коридоры стремительно пустели. Лишь отголоски возбужденного шепота: 'Орки!..' — заставили мага оторваться от занимательного чтива.

Орков — этот дикий неуправляемый степной народ — в Альталле (да и других цивилизованных странах) не любили. Серия яростных сражений, прогремевших пару десятилетий назад, почти искоренили гордый народ. Результатом стало долгосрочное мирное соглашение, в очередной раз продлить которое и прибыли орки. Стоит ли говорить, что им самим это и требовалось больше всего? Степняки не принимали существование средств передачи информации как факт, и оттого каждый раз их появление становилось на редкость неприятным сюрпризом для правящего двора.

Было ли дело в тщательно поддерживаемых слухах о беспричинной агрессивности орков, или шаманы с помощью древних сил специально создавали подобную ауру, но улицы с завидным упорством пустели при одних лишь признаках скорого прибытия оркской делегации. Так происходило и сейчас.

Любому, с десяток лет отучившемуся в Академии Магии Междуречья, волей-неволей приходилось стать довольно демократичным. А куда деваться, если единственное на материке высшее учебное заведение чаще всего собирало всех, кто мог позволить себе довольно дорогое обучение. Самому Валесу живых орков еще встречать не доводилось, и теперь молодой маг на полном серьезе обдумывал перспективу получения нового интересного опыта.

Со стороны улиц донеслось мерное позванивание и гулкий топот. Не заботясь о том, как он будет выглядеть (все равно поблизости никого не было), Валес потянулся, подпрыгнул и легко взобрался на широкий подоконник, уставленный цветочными горшками. С высоты его положения внутренний двор прекрасно осматривался. А посмотреть было на что. Молодой человек презрительно хмыкнул, наблюдая за резво открывающей ворота стражей, единственное желание которой — смыться подальше — было сейчас невыполнимо.

Делегация последнего из оставшихся степных вождей поражала мощью. Вождь и воины в полном боевом облачении несколькими широкими шагами преодолели ворота, орки на несколько голов были выше стражей, по долгу службы стоявших в стороне. Вслед за ними несколько крепких рогатых животных волокли покрытую плотной тканью повозку. 'С дарами', — как решил про себя Валес, с интересом рассматривая выделяющихся из охраны вождя шаманов, которых, казалось, окружало облако чужеродной силы.

Едва вступивших во внутренний двор орков робко окружили слуги. Одни раскланивались и просили вождя следовать за собой, другие — ненавязчиво оттесняли в сторону повозку и ее охрану. Великий вождь же не обращал на суету вокруг никакого внимания. Гордо расправив плечи, он смотрел прямо перед собой с абсолютно независимым видом. В этот миг Валес с некоторой долей сочувствия подумал про себя, что, наверное, суровому степняку очень тяжело просить что-то у презираемых им людей. Которые, к тому же, относятся к его народу, как к скоту. (А это, маг был абсолютно уверен, вождь знал с точностью).

После некоторой заминки вперед выступил один из шаманов — старец, изборожденный морщинами, — и группа орков все так же, не проронив ни звука, вошла во дворец. Представление закончилось, и Валес, усмехнувшись, в последний раз кинул взгляд на брыкающееся и бодающееся оркское животное, которое никак не могли усмирить слуги, и спустился на пол. В голове молодого мага уже зрела идея более близкого знакомства с чужеземцами. Но он и не предполагал, что желаемая встреча состоится совсем скоро.

* * *

Четырем стажирующимся при дворе молодым магам была выделена для проживания Малая западная башня, находящая в отдалении от остальных жилых помещений и центральных залов, где днем и ночью бурлила жизнь. Впрочем, сами маги предпочитали в собственные спальни возвращаться лишь на ночь, весь день проводя в попытках скрыться от придворного мага и любых наделенных властью обитателей дворца. Надо сказать, с учетом огромных размеров замка, это было довольно-таки не сложно.

Сейчас, предчувствуя всеобщее недовольство, маги собрались вместе. Трое — представители древнейших магических семейств — не переносили друг друга на дух и объединялись лишь для очередной шутки над Валесом. Племянник магистра боевой магии Анастаса Ланса был нелюдимым и мрачным молодым человеком. Попал он ко двору, подчинившись воле дядюшки, и абсолютно не желал иметь ничего общего с будущими мастерами придворных интриг. Что характерно, именно Валесу и перепадало больше всего заданий. Зарядка магических светильников, уборка пыли в труднодоступных местах, утилизация отходов, изгнание насекомых и мелких духов — казалось, каждый во дворце задался желанием отыграться на парне за раздражающего всех магистра. Сам Валес изо дня в день убеждал себя в том, что до конца жизнь должен быть благодарен дядюшке и, стиснув зубы, принимался за выполнение очередного указа, удивляясь неспособности окружающих сделать даже это. Не смотря ни на что, молодой маг находил возможность посидеть в библиотеке, совсем уж изредка — выбраться в город или навестить дядюшку.

Сейчас окинув унылым взглядом едва ли не потирающих руки в предвкушении очередного развлечения стажеров, Валес мысленно вздохнул, сожалея о возвращении в гостиную. Нельзя сказать, что молодой человек был неспособен дать обидчикам отпор. Просто, он не видел в этом никакого смысла: тратить магию на идиотов — экая глупость. Еще во время обучения в Академии Валес прославился поистине божественным терпением. И там, лет восемь назад, было время, когда любой из окружающих пытался вывести протеже боевого магистра из себя. И молодой маг искренне гордился тем, что срыв случился всего раз. До поступления на обучение...

Необходимость самоконтроля Валес понял еще в раннем детстве. С тех событий прошли годы, а парень все еще следовал строго установленным для себя нормам. Наверное, поэтому его специализацией в Академии стала продуманная, неторопливая защитная магия, требующая полного сосредоточения. Исцеление, восстановление по частичкам физического тела, построение многоуровневых щитов — вот его стихия.

И сейчас, укоризненно покачав головой и привычно пропуская мимо ушей шуточки магов, Валес резко развернулся на пятках и покинул башню. От летящих вслед жалящих проклятий (вот ведь не устают пробовать!) надежно защищал постоянно поддерживаемый щит.

* * *

Раздраженный первый министр несся по коридорам, кидая во все стороны гневные взгляды. Разрушившие привычные планы орки не остановились на достигнутом — видите ли, шаманам маг понадобился. Совсем страх потеряли! Да кого вообще могут интересовать мысли им подобных, спрашивается?! Впрочем, споры были совершенно недипломатичным выходом из положения. И, как назло, все четыре стажера куда-то коллективно пропали! 'Видно, слишком мало их загружают, совсем обнаглели, — злился министр, призывая всевозможные кары на головы нерадивых стажеров, — уважаемый человек, первый помощник короля бегает, ищет их'.

Придворный маг, в последние недели пропадавший в городе почти все время, снова не обнаружился в замке. Да и просить самого магистра Карина тратить время на каких-то орков — глупая неосторожность. Оставалась четверка молодых магов, один из которых в будущем должен будет сменить Карина на посту. Вот пусть и показывают свои дипломатические способности и готовность служить высшей цели.

Наконец, выловив возле библиотеки племянника действующего магистра боевой магии, Первый советник позволил себе вздохнуть с некоторой долей облегчения — кто знает, что способны в его отсутствие учудить орки. Схватив ничего не понимающего Валеса ('кажется, так зовут адепта') за руку и потащив его за собой, советник быстро вводил парня в курс дела, традиционно забыв поинтересоваться его мнением.

За несколько переходов от выделенного оркам крыла, куда сейчас и были спроважены желающие увидеть мага шаманы, советник остановился. Окинув молодого волшебника критическим взглядом, он покачал головой и парой движений поправил на нем мантию.

— Запомни — никаких лишних слов и, не дай Карт, внутренней информации, — размеренно начал советник, четко проговаривая каждое слово. Мужчина был слишком хорошо знаком с нравом молодых магов. — От тебя требуется лишь внимательно выслушать их. Возможно, что-то запомнить, — он поморщился. — Никаких прямых взглядов, они это не любят.

— Но как же... — попытался вставить слово ошарашенный внезапно свалившимися перспективами Валес.

— Ты — маг, они — всего лишь дикари, — жестко оборвал все возражения советник, кивая своим мыслям. — Отдышался?

Глубоко вдохнув в себя воздух, Валес тряхнул головой и бодрым шагом направился во временное 'логово орков'. 'Слушай и кивай...' — неслось ему вслед наставление. Впрочем, подобного отношения к гостям маг категорически не понимал и, соответственно, следовать особо не собирался.

Угрюмый орк, словно статуя замер у входа в покои. Увидев Валеса, целеустремленно направляющегося прямо к нему, степной воин резко выпрямился и угрожающе поднял (одной рукой, что характерно) боевой топор, выполненный из цельной кости, утяжеленной свинцовым покрытием и еще Карт знает, чем — Валес знал это из истории степных войн. Если бы не вежливость и важность нежданной миссии, маг не отстал бы от орка, выясняя, кому же принадлежала подобная исполинская кость. Не смотря на тупость, считающуюся аксиомой в цивилизованном обществе, по мнению Валеса, древними ремеслами орки владели отменно.

Охранник тем временем хищно оскалился, обнажая клыки длиной с мужскую руку, и загородил молодому человеку дорогу.

— Я маг, — Валес замер, отстраненно ожидая дальнейших действий охранника. Тем временем в ручище орка появился прозрачный кристалл, выглядящий чрезвычайно хрупким на фоне болотного цвета ладоней. Воин неумело качнул амулет перед глазами мага. Туда-обратно. Кристалл замер, и орк, подняв руку на уровень глаз, пристально вгляделся в него. Пару секунд ничего не происходило. С легким замиранием в душе Валес ждал результата проверки.

Кристалл так в итоге и не изменился, но орк важно кивнул своим мыслям и отошел в сторону, пропуская молодого человека внутрь.

Шаманов в погруженной в полумрак комнате было двое. Валес отрывисто кивнул, приветствуя поднявшихся ему навстречу орков, и замер на месте.

— Ррыха, тхадд крын, — отрывисто произнес уже виденный магом старец. Молниеносно очертив в воздухе треугольник, шаман хлопнул в ладоши.

Молодой человек едва заметно вздрогнул, но не двинулся с места, пребывая в уверенности, что во дворце находится в безопасности. Кожи Валеса коснулся легкий ветерок.

Довольно ухмыльнувшись, старик опустился на расстеленный по центру комнаты ковер:

— Мы ворошили архивы предков, — без предисловий начал более молодой шаман. Звуки его голоса были резки и отрывисты, чары перевода работали отменно — всеобщий тирксий язык звучал ровно, без искажений. — И Прародители дали право на знание.

Даже заклятью перевода довольно сложно было передать нужный смысл. Орки не видели необходимости в длинных витиеватых предложениях. Короткие слова, четкие звуки, из которых состоял их язык не предназначались для многоуровневых фраз. Впрочем, до этого момента Валес и не подозревал и о наличии у орков собственной письменности и, тем более, неких архивов.

— ...и предречено было... — с задумчивым видом (как и наставлял Советник) кивая на каждое предложение, Валес пытался в голове систематизировать новые знания. Его немного покоробили пренебрежительные слова по отношению к испокон веков почитаемых в Альталле предков. 'Предречено? Очередное пророчество?' — слух уловил очередную неувязку, против воли брови мага насмешливо вздернулись.

Молодому человеку становилось понятно, почему придворный маг отказался общаться с этими орками. Мнение о степном народе упало на несколько делений. Вообще, пророчества — довольно популярный повод для всеобщей паники. Только вот существовало одно "но": обладающие истинным даром провидцы — редкость, и без надлежащего обучения быстро сходят с ума. Попасть в Академию было довольно сложно и уж точно не по карману жителям глубинки.

Так что, пророчества о той или иной версии скорейшего уничтожения мира появлялись с завидной частотой. По неподтвержденным слухам, в более просвещенной Икерии одно время существовала организация по сбору и толкованию произнесенных пророчеств. И если первое время их принимали всерьез, то в последние годы, когда ничего из обещанного так и не произошло, на пророков стали смотреть со снисходительным презрением и обращать не больше внимания, чем на местных дурачков.

Лишь вежливость удержала Валеса на месте. Усмирив желание уйти из гостиной, громко хлопнув дверью, и высказать Первому Советнику все, что думает о подобных занятиях, маг смерил шаманов мрачным взглядом. Те были очень даже серьезны. Старик, укоризненно покачав головой, даже прервал речь, давая Валесу возможность осмыслить сказанное.

'Кивай и слушай... — мелькнуло в голове наставление. — А разве среди орков есть пророки?' — обнаружив неувязку, Валес вздохнул и слабо улыбнулся. На периферии сознания мелькнула вычитанная в одной из старинных книг фраза об оркских шаманах. Впрочем, вспомнить, что за книга, так и не удалось. Пообещав себе, что подумает об этом позже, маг негромко произнес:

— Продолжайте, пожалуйста.

В итоге оказалось, даже не то, что пророчество, а несколько малопонятных обрывочных фраз. Традиционное 'уничтожение', 'равновесие', неизвестный спаситель и некие 'два истока'. Все, как всегда. Оставалось только гадать, что так взволновало шаманов, что они решились прибыть в человеческую столицу. Преисполнившись жалости и некоторой доли сочувствия, Валес в едином порыве пообещал сделать все возможное и узнать правду. Шаманы в ответ раскланялись и сообщили, что продолжат поиски. На прощание старый орк торжественно одел на шею молодого мага промасленную бечевку, на которой покачивался внушительный черный коготь. Так и не дождавшись каких-либо объяснений, Валес покинул гостевое крыло. Подарок орка он, пройдя несколько коридоров, благоразумно спрятал под одежду — не хватало еще, чтобы кто-нибудь увидел.

13.

Магистр Дикдорф Сафирский — придворный маг Его Величества правителя Альталлы Никанорма третьего — уже какой день не находил себе места. Все мысли мага занимали разлетающиеся по городу слухи о кошке.

Весьма очевидная связь чудесной кошки с извечным соперником Анастасом Лансом бередила душу, не давая прийти в равновесие. Маг отправлял в город многочисленные заклинания-разведчики и при каждой неудаче срывал зло на попавшихся под руку слугах.

Традиция требовала почти постоянного присутствия его по дворе. Но какому самоубийце взбредет в голову давать указания многосильному магистру? Запершись в собственной лаборатории на вершине Северной башни (месторасположение продиктовано техникой безопасности — чтобы эхо взрыва, случись такое, не разрушило весь замок), почтенный магистр во время многочасовых медитаций раз за разом прокручивал в голове события, произошедшие возле храма полузабытого Карта.

Неожиданно прибывшие орки не волновали его никоим образом. Строго настрого запретив слугам тревожить его и в случае нужды обращаться к молодым адептам — все равно эти лоботрясы ничем не занимаются, — Дикдорф зачаровал дверь от визитов случайных посетителей, широко распахнул дальнее от лабораторных столов окно и отошел в сторону. Ворон, некоторое время назад опустившийся на балкончик несколькими этажами ниже и до этого момента с независимым видом ковырявшийся в цветочном горшке, тут же взлетел. Едва не задев иссиня-черными крыльями оконную раму, он бесшумно сделал круг под куполом лаборатории и мягко опустился на пустующий стол. Еще секунда — и птица замерцала, изменяясь. Короткий миг превращения, на придворного мага дыхнуло силой, и перед ним оказался молодой человек.

Откинув с лица прядь золотистых волос, юноша сложил руки на груди и перевел надменный взгляд на магистра Дикдорфа.

— Приветствую вас, Темнейший, — почтенный маг поклонился, даже в мыслях не допуская недовольства собственным раболепием перед юнцом.

Паренек довольно улыбнулся: унижать сильнейших представителей людского мира, заставлять признать собственное превосходство, — что может еще больше льстить темной натуре воинственного божества. Лекс, так и не избавившийся от подросткового максимализма и желания перестроить мир по собственным правилам, любил подобные игры. Да что там, все равно он был сильнее и старше их всех.

— Ты уже знаешь о кошке, — утвердительно промурлыкал молодой бог, плавно спрыгивая со стола. Прошел в противоположный от мага конец, покрутил в руках реторты, остановился у полки с заспиртованными органами. — Хиленько... У меня есть для тебя задание.

Подавив неуместное раздражение (посторонний копается в его лаборатории!) — противопоставить божеству он все равно мало что смог бы — Дикдорф пригласил Лекса спуститься с ним вниз. Как некоторым ингредиентам и зельям требовался солнечный свет, так другие можно было воссоздать только в затхлом полумраке, лишенном доступа воздуха. Последних, что характерно, было большее количество.

В закрытую лабораторию вела скрытая за малоприметной дверцей крутая лестница. Спустившихся окутал терпкий запах трав, казалось, пропитавший здесь даже стены. Непривычному человеку он сразу бы вскружил голову, смущая разум смутными видениями. Только Лекс не был обычным человеком. Презрительно хмыкнув, он обогнал слишком много возомнившего о себе мага. Большая удача — заполучить себе подобного слугу, Лекс искренне гордился той сложной авантюрой, что позволила ему связать придворного мага клятвой-на-крови [6]. Впрочем, это не мешало магистру раз за разом пытаться сбросить ненавистные узы.

'Ничего, привыкнет', — бог войны поежился. Не смотря ни на что, он еще со времен своего бытия человеком плохо переносил замкнутые помещения. Связанные с ними воспоминания кардинально поменяли судьбу тогда еще обычного мальчишки — купеческого сына. И пусть потом он жестоко отомстил обидчикам, даже время не смогло убрать произошедшее из памяти Лекса.

— Ну так о чем я, — вырвавшись из неприятных мыслей, бог войны резко повернулся к Дикдорфу, едва не смахнув на пол пару колб. — Сделать тебе, Дик, надо вот, что...

* * *

Утренний туман змейками втекал в приоткрытое в маленькой спальне окно, наполняя комнату предрассветной прохладой. На широкой кровати в окружении целой горы подушек беспокойно спала белая кошка. По-видимому, ей снился какой-то кошмар: зверь дергал лапами, что-то урчал и изредка недовольно бил хвостом. Вокруг кровати тускло мерцали охранные заклинания, видимые лишь посвященному и не дававшие ничему постороннему разбудить кошку.

Всё выше и выше с каждой минутой... ты летела, поддаваясь неведомому зову, заставляющему сжиматься сердце.

Всё выше и выше... вот уже остался далеко внизу такой маленький дом магистра Ланса. Уже и вся Альталла стала еле видной точкой.

Тебя охватило незабываемое чувство полёта. Города и страны... моря и океаны — весь когда-то чужой мир у твоих ног. Ты свободна, ничто не имеет над тобой власти. Откуда-то ты знала о том, как называется то или иное место, тебе открывалось прошлое и будущее — стоило лишь подумать. Поднималась всё выше. Облака уже скрыли поверхность планеты. Теперь были только ты и небо...

Выше...

Но внезапно всё исчезло. Неизвестно откуда взявшийся, нестерпимо яркий свет ослепил глаза. Ты резко опустила веки, чувствуя, что неведомая сила по-прежнему тебя куда-то несёт.

Через некоторое время ты ощутила лёгкое дуновение ветерка. Ты открыла глаза, и перед тобой предстал новый мир. Непонятный, неизведанный, дикий.

'Только сотворенный, — мягко подсказала память. — Ты часть его. Пройди путь достойно'. И к Юле вернулось сознание. Мир погрузился во тьму.

Ошарашено осмотревшись, девушка помотала головой, пытаясь отогнать наваждение. Вот уже пару минут она стояла, окруженная непроглядной тьмой, напоминающей какую-то тягучую субстанцию, что, впрочем, отнюдь не мешало дышать. Где-то на периферии сознания до боли знакомый голос настойчиво звал девушку куда-то.

Юля прикрыла глаза, пытаясь решить, что же ей всё-таки делать дальше. Сомнений, что все вокруг — очередной до боли реальный сон у девушки не было. Другие разумные мысли не шли в голову, а темнота вокруг порождала стремление опуститься на землю (или что там у нее под ногами) и отдохнуть.

Заснуть... Настойчивое желание пресекало все попытки к сопротивлению, но лишь стоило Юле поддаться ему, как тихий голос усилился в разы: 'Нельзя... ты останешься здесь навсегда, если будешь потакать сиюминутным желаньям! — казалось, что этот шепот доносится со всех сторон, проникая в сознание, узнавая помыслы. — А теперь иди — тебя уже ждут...'

'Но кто ты?' — Юля, открыла глаза в надежде увидеть хозяина голоса. Вокруг была лишь тьма да неведомо откуда взявшаяся серебрящаяся дорожка, ведущая куда-то вдаль.

'Иди...' — всё тот же голос. И она пошла.

Много или мало прошло времени до того, как тьма вокруг постепенно стала рассеиваться, больше не пугая Юлю. Девушка все увереннее двигалась вперед, уже различая по сторонам темные силуэты исполинских деревьев, верхушки которых терялись в черном тумане. С каждым ее шагом окружающий мир наливался красками. Юля неосознанно ускорила шаг, напряженно всматриваясь в даль. Через некоторое время ей в глаза ударил яркий с непривычки свет. Инстинктивно зажмурившись, девушка замерла на месте, прислушиваясь к себе. За короткий миг перед глазами промелькнули чудные мгновенья появления новой звезды, словно кто-то решил приоткрыть перед Юлей завесу тайны. И, прикрыв лицо руками, девушка подчинилась неодолимому зову.

Становилось всё жарче, вот уже и руки не защищали глаза от нестерпимого света. 'Всё, я больше не могу...' — мелькнула предательская мысль. 'Ты сможешь...Осталось немного...' — шёпот в ответ.

И вдруг всё закончилось, не смея поверить в это, Юля замедлил шаг. Со всех сторон раздавался, опасный и пугающий, но одновременно манящий шёпот. Сотни, тысячи голосов... 'Ещё чуть-чуть и я сойду с ума' — понимание...

Тут все закончилось.

Робко открыв глаза, Юля часто заморгала — мир вокруг расплывался, переливаясь яркими радугами. Понемногу зрение приходило в норму. Девушка обнаружила, что находится на лесной полянке, окруженной уже виденными древесными исполинами.

Людей еще не существовало в юном мире — подсознательно Юля была уверена в этом, — лишь какая-то яркая субстанция кружилась в нескольких метрах над землей, принимая различные очертания и переливаясь всеми возможными цветами. Юля вспомнила, что уже видела подобное ранее. Память услужливо подсовывала нужные воспоминания, только вот происхождения их не могла объяснить.

Тем временем светящийся шар замерцал, по его поверхности прошла легкая рябь, и он вспыхнул, разлетаясь во все стороны жгучими брызгами. Капли легко проходили сквозь Юлю, девушка только сейчас заметила, что ее тело полупрозрачно и не имеет четких очертаний. Впрочем, новое знание совсем не напугало ее. А на поляне тем временем уже резвились две сферы — глубокая черная и слепящее желтая. Живое воплощение Света и Тьмы, они то и дело менялись, словно объясняя, что нет ничего постоянного.

И как только эта простая истина воцарила в голове девушке, виденье растворилось, окатив теплом на прощание, сменяясь обычным сном.

* * *

Вздрогнув всем телом, кошка проснулась. В голове ее царила блаженная пустота. Последнее, что Юля помнила — рыжеволосый мальчишка на дереве и маг, зовущий ее вниз.

Потянувшись, кошка перевернулась на другой бок. Она не знала, сколько времени прошло с момента ее появления в новом непонятном мире. Как ни странно, прошлая жизнь казалась чужой, необыкновенной, но не принадлежащей Юле. Воспоминания быстро теряли цвета и, как ни старалась девушка, вызвать в себе хоть какие-то чувства не удавалось.

'Я должна! Вспомнить, вернуться!' — упорствовал человеческий разум.

Только вот кошачья часть не могла долго концентрироваться на чем-то одном, упорно загоняя человека внутрь себя, запирая в глубине. Кошке было плевать на малопонятные, ненужные ей терзания. Сейчас она хотела есть, прогуляться по ночным крышам. Охотиться.

'Мррр...' — представив себя гоняющейся за маленькими юркими зверьками, Юля ошеломленно притихла. Желания кошки уже не вызывали в ней такого резкого отторжения, как раньше. Процесс полного объединения продвигался медленно, и результаты его становились все очевиднее.

Из-за этих постоянных метаний, отдающих физическое тело во власть то одной, то другой сущности, было сложно сосредоточиться на происходящем. Всплывающие в памяти картины еще сильнее смешивали картину мира.

Кошка тем временем полностью перехватила контроль над телом у погруженной в размышления Юли. Ловко спрыгнув с кровати, зверь мурлыкнул. Солнечные лучи, проникающие через шевелящуюся под дыханием ветра листву, рождали на полу и стенах причудливые резные рисунки, находящиеся в неуловимом движении. Попытавшись поймать тень, кошка пронеслась по полу, махнула лапой и, словно уворачиваясь от невидимого противника, тут же отпрыгнула в сторону и юркнула под кровать. Добыча! Нетерпеливо дернувшийся хвост задел одинокий листик, давно уже засохший. Видимо, в отсутствие жильцов комнату не раз проветривали слуги. Вздрогнув от неожиданности, кошка резко развернулась, переводя внимание на новою цель.

Кошку, увлеченно гонявшую по комнате древесный листик, и застал Анастас Ланс. Магистр, на взгляд тут же настороженно замершего зверя, выглядел на редкость измученно. Пространство вокруг наполняло почти физическое ощущение усталости и раздраженности, исходящих от мага.

Обозрев развороченную комнату — съехавшее на пол покрывало, раскиданные везде подушки и довольную белую красавицу посреди этого хаоса, — магистр Ланс насмешливо хмыкнул.

— Пора завтракать, — мягко произнес он, до сих пор не решив, как стоит обращаться с магическим созданием. Оставалось уповать на то, что связующий обряд все разрешит. Этой ночью маг почти не спал. Едва кошка погрузилась в сон, магистр споро обновил охранные и защитные чары на комнате, твердо решив, что до самого проведения обряда, с кошки глаз не спустит.

Анастас все откладывал написание письма племяннику. Все чаще в голове мага появлялись шальные мысли не расставаться с волшебным зверем. Почти всю ночь магистру Лансу снились кошмары, в которых кошка тем или иным образом исчезала из его дома. В конце концов, не выдержав, боевой маг заперся в малой ритуальной комнате, что в глубине подвала, вознося пламенные молитвы всемогущему Карту.

Магистр не знал, что с момента появления кошки взгляды скучающих юных богов были обращены к нему. Разгорались жаркие споры за право повлиять на ее дальнейшую судьбу. Из забытых уголков тьмы вылезали опасные сущности. И едва Анастас за неимением другой жертвы окропил алтарь собственной кровью, одна из сильнейших божественных сущностей перехватила контроль над ситуацией. Она была сильна и намного старше импульсивных юных богов. Знала и понимала куда больше в происходящем и абсолютно не желала ни с кем делиться властью.

Это был один из переворотных моментов, заставивших содрогнуться астральные планы. Ось мира дрогнула и сдвинулась на доли секунд. Предначертанное древними приближалось, и лишь в руках малых находилась возможность все остановить.

Не почувствовавший ничего странного Анастас поднялся с колен и, еще раз почтительно поклонившись, покинул ритуальный зал. Солнце уже поднималось за горизонтом, давая начало новому, насыщенному заботами дню.

Тень, с этой ночи поселившаяся в подвалах и уголках особняка мага, замерла, готовясь к следующему удару. Она выжидала удобный момент, зная, что вряд ли найдутся силы, способные ее остановить. Впрочем, над другими наблюдателями тьма была не властна.

Чор, раздраженный неудачей Ночных Охотников, дернул плечом, на короткий миг ощутив колебания неизвестной сущности внутри дома нынешнего содержателя кошки. Оторвавшись от скрывающей его стены на другом конце улицы — подобные расстояния мало, что могли скрыть от туманного бога. С независимым видом Чор направился вверх по улице, напряженно ощупывая защищенный магией дом. Начинало подниматься солнце, значительно ослабляющее бога, пора было покидать наблюдательный пост. На сегодня запланировано еще много дел, а кошка никуда не денется...

'Есть ли такое, что мы никогда не сможем узнать о кошках? Если Вы вдруг зададитесь подобным вопросом, ответ у меня будет лишь один: 'Да и еще раз да!' Откуда они пришли? Что связывает с древними богами? Какими силами обладают?

Или Вы хотите знать все, проникаясь собственной беспомощностью и невозможностью понять высшие материи? Не гонитесь за высшим знанием. Кто знает, может вместе с ним придет и беда...'

Аластор Манн, Энциклопедия кошек (неопубликованное)

14.

Валес недоумевающее хмыкнул, в очередной раз пересматривая принесенное соколом послание от дяди. Текст короткой записки был довольно-таки сумбурным. Анастас писал, что занялся очередными исследованиями в области совмещения магии и алхимии и 'наложении энергетических полей каждого ингредиента на магическое поле чарующего'.

В итоге, попытавшись оставить размышления о неожиданно увлекшемся наукой дяде и его странностям, Валес вернулся к прочтению исторических хроник — свободного времени было не так много. Впрочем, мысли так просто не исчезали, какая-то упорно отгоняемая идея мелькала на задворках сознания. Вздохнув, молодой маг прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания о годах, проведенных в Академии магии. Алхимии на старших курсах было отведено целых три года, первый из которых будущие маги привыкали к полной оторванности от магического источника и учились работать без него. Насколько опасной может быть дядюшкина затея или то, что она скрывает? Твердо решив в ближайшее время проведать Анастаса, Валес вновь погрузился в чтение древних легенд. В каждой сказке есть доля правды — твердо верил молодой маг.

До открытия сезона балов оставалось совсем мало времени. Дворец бурлил, слуги сбивались с ног, стремясь выполнить все указания. Разумеется, адептам тоже не давали продохнуть свободно, заставляя их делать всю неподвластную обычным людям работу. На изыскания оставалось совсем мало времени. И в короткие минуты, когда остальные адепты предпочитали отдыхать, Валес уходил в библиотеку, что уже неоднократно становилось поводом для насмешек.

Откуда-то с пола раздалось звонкое тявканье, заставившее Валеса вздрогнуть от неожиданности. Смерив раздраженным взглядом маленькую черную лису, уже примеривающуюся к его ноге, маг захлопнул книгу и резко поднялся. Лисичка по кличке Черная Кирка принадлежала управляющему и обладала крайне скверным характером. С ностальгией вспомнив ленивых ярких лис, любящих греться на широких подоконниках Академии и с удовольствием впитывающих в себя излишки магии, Валес с трудом удержался от желания пнуть непоседливое создание, уже занявшее его стул.

Бурча себе под нос что-то нелицеприятное о всяких любителях развлечений, маг поплелся возвращать на место тяжеленный талмуд. С трудом удерживая том на весу — в отделе старинных книг магию использовать категорически не рекомендовалось — молодой человек осторожно поднялся по лесенке к верхней поле стеллажа. Вообще, исторические книги, являющиеся крайне непопулярными для чтения, занимали самые отдаленные и труднодоступные углы библиотеки. Подчиняясь новым веяниям, образованные люди предпочитали современные научные статьи, простой же люд с его незамутненным сознанием популяризовал сдобренные едкими фразами карикатуры, выпускаемыми подпольными мастерскими на всякие злободневные темы. Свита же нынешнего правителя Альталлы больше предпочитала балы и охоту, чем чтение.

Талмуд с огромным трудом был водружен на законное место, и Валес, отдышавшись и восстановив равновесие, уже собирался спускаться вниз, когда его внимание привлекла неприметная коричневая книжонка, вопиюще нарушавшая стройный ряд пухлых томов 'Полной биографии древних алхимиков', в которых, к слову сказать, находилась информация о любом, хоть мало-мальски значащем алхимике прошлого. Заинтересовавшись, молодой человек попытался осторожно достать книжицу. Опустившись на пару ступеней вниз, Валес прижался к стеллажу и осторожно потянулся. Подцепил самыми кончиками пальцев. Книга поддавалась с трудом, будто древние алхимики отказывались отпускать ее.

— Давай же, давай, — шептал Валес. Книжица оказалось шершавой на ощупь и едва заметно грела руку.

Резкий скрежет, эхом взлетевший от пола, больно резанул по ушам. Лестница мелко задрожала. Охнув, маг впился ногтями в книжный корешок и дернул ее на себя. Пальцы на короткий миг обожгла резкая боль. Крепко прижимая книжку к себе, парень с ненавистью смотрел на увлеченно грызущую ножку металлической лестницы лису.

— Ах ты ж, тварь!

Выровняв дыхание, маг резво спустился вниз, с трудом подавляя настойчивое желание придушить надоедливого зверя. Лиса же, ощутив настроение человека, юркнула к двери и теперь оттуда требовательно тявкала, призывая идти за ней. Понимая, что деваться некуда, Валес засунул добытую книжицу в чрезплечную сумку и отправился выяснять, что в этот раз потребовалось управляющему.

* * *

Очнувшись, Олеся не узнала местности вокруг. Лежа на спине, она медленно приходила в себя, пристально вглядываясь в чужое небо. Происходящее почти мгновенно перестало казаться сном — слишком уж реалистичны были ощущения. По ноге девушки, лениво переставляя лапы, ползло какое-то насекомое, в бок при любом движении кололи веточки. Плавно колыхалась трава, то и дело прикрывая мерцающее небо. К горлу девушки подступил ком, первая слезинка покатилась по бледной щеке.

'Хотела приключений — получи!' — корила себя девушка, усиленно отгоняя панику. Тело отказывалось шевелиться, Олеся совсем не хотела видеть, знать, куда ее занесло. Убедиться в собственной правоте.

— Крош... — попробовала робко позвать друга девушка. Вышло на редкость пискляво, голос сорвался.

Видят боги, не было никого желаннее для Олеси сейчас, чем этот неуклюжий и такой родной силач. На черном небе, мигнув, погасла маленькая звезда. Сглотнув, девушка резко села, морщась от боли в затекших мышцах, кончики пальцев неприятно покалывая.

— Надо выбираться отсюда, — четко произнесла Олеся, тут же вздрогнув от звуков собственного голоса. Решение немного ободрило, девушка старательно отгоняла от себя темные мысли. Тут ее внимание привлек какой-то звук слева — шипение, казалось наполненное сотнями оттенков, вытекало из травы, плавно нарастая. Девушка замерла, стараясь даже не дышать, ее душу затягивал первобытный ужас. Олеся почти физически ощущала на себе пристальный взгляд немигающих глаз.

— Нет, нет, — одними губами, лишь сдавленный выдох. Медленно, стараясь не делать лишних движений, травница поднялась на ноги. Главное — не поддаваться панике. Один шаг, второй.

Степь вокруг безразлично шептала на языке травы. Ей было плевать на маленькую потерявшуюся тень. Незащищенную душу девушки наполняла смесь звуков, несущихся со всех сторон, но вычислить ТОТ, единственный, главенствующий над всем, не составляло труда.

'Только бы не сорваться'.

В голове девушки крутились воспоминания о чудищах из легенд, детстве рассказываемых шепотом на 'тайных' собраниях на сеновале.

'Их манит страх, детонька, — каждый раз ласково успокаивала внучку старая знахарка, в глубине глаз которой затаилась грусть. — Будь сильной, не пускай и в свою душу'. Бабушка сейчас была очень далеко, и Олеся наконец поняла, каково это — пытаться не поддаться витающему в воздухе безумию. В памяти медленно восстанавливались слова песен на незнакомом языке, которые пела ей старуха перед сном. Знахарка никогда не отвечала на вопросы на их счет. Тем не менее, сейчас знакомые напевы успокаивали. Совсем чуть-чуть, но все же...

Тут справа, на границе видимости воздух на короткое мгновение засветился, и натянутые словно струна нервы девушки не выдержали. Девушка побежала, шарахаясь от каждого куста. И пусть сейчас девушка двигалась, подталкиваемая одним лишь всплеском эмоций, ее силы быстро иссякали. Ноги начали заплетаться, Олеся все чаще спотыкалась, в итоге переходя на шаг. Про себя она молила всех известных богов о снисхождении. Божества молчали, но на уныние у девушки не оставалось сил. Впрочем, неведомого преследователя уже не было слышно, выглянувшая из-за туч луна мягко освещала живущую собственной жизнью степь. Казалось, травница в один миг пересекла какую-то неведомую границу, за которой не было места темным созданиям. Но насколько обманчиво это ощущение? Бешено бьющееся сердце постепенно успокаивалось.

Солнце поднялось всего несколько часов назад, наполняя воздух жаром, от которого подрагивал воздух. Олесе нестерпимо хотелось пить. Не желающий погибать мозг пытался определить травы вокруг на пригодность в пищу. Чужие растения — чужая земля.

'Сколько можно прожить без еды и воды?' — война закончилась незадолго до рождения травницы, и в памяти родителей воспоминания о тяжелых годах лежали неподъемным грузом. Нет, никто ничего не рассказывал, хотя и по деревням ходили слухи, один другого невероятнее, лишь в глазах старших при ненужных вопросах, казалось, появлялась тьма. Олеся слабо помнила послевоенные восстановительные годы, и какой бы тяжелой не была жизнь в Окраинных землях, крестьяне почти не голодали — это единственное, в чем не отказывала пришельцам земля и населяющие ее духи.

Неторопливо шли дни. Девушка жила от заката до заката — ночь, несмотря на таящиеся в ней ужасы, приносила благословенную прохладу. Медленно теряющий жидкость организм мечтал о дожде. Погруженная в мысли Олеся медленно брела вперед. Дикая степь не спешила порадовать путницу, сухой ветер, казалось, истончал тело, выдувал из него всю влагу. Кожа девушки потемнела и обветрилась, на давно сбитых ногах появились плотные мозоли.

Слабо облизнув потрескавшиеся губы, травница принялась жевать очередной стебелек. Горький травяной сок немного отрезвлял бередящий разум, по инерции переставляющей ноги девушки. 'Сколько это может продолжаться?' — голова Олеси наполнялась блаженной пустотой. Девушка жалела, что не успела посвятить себя одному из многочисленных богов, населяющих мир. Кто знает, может они не оставили бы свою служительницу. Впрочем, это уже было похоже на бредни отчаявшейся души — ведь кому только не посвящала девушка горячие мольбы за эти дни. Но ни Удачливая Лайма, ни Чухвар, ни Мира, ни многие из тех, кого смогла вспомнить отчаявшаяся девушка, не отзывались. Олеся была одна в этом даже богами забытом месте.

В очередной раз споткнувшись, девушка упала на колени.

— Да проклянет вас всех Карт! — сухим всхлипом вырвалась пропитанная горечью фраза. Источившиеся пальцы впились в иссушенную, но отчего-то легко крошащуюся землю, острый лист легко разрезал сухую, словно пергамент кожу. — Будьте...прокляты... — рыдания сотрясали ее тело.

Олеся коснулась лбом земли, обессилено опускаясь на землю. Она не видела, как за ее спиной осыпалась земля, открывая темный лаз. Голова девушки кружилась, уши заложило. Тонкое тело плавно заскользило под землю. Вконец ослабленная девушка уже не понимала, что с ней происходит. С трудом подняв голову, Олеся проползла сквозь облако поднявшейся пыли вглубь лаза, уже теряя сознание на ровном полу. Заброшенная землянка окутала путницу полумраком.

Теневой кот печально смотрел на мечущуюся в бреду девушку, изгибающуюся в самых невероятных позах. Вместо крика из горла вырывался лишь надрывный хрип, что с трудом выдерживали голосовые связки. Увы, черный зверь ничем не могу помочь ей — он сам был лишь бесплотной тенью, отражением потерявших власть повелителей. Оставалось лишь наблюдать, надеясь, что чужой удастся выдержать гнет Диких земель, не сломаться. Это будет переломным моментом — был уверен зверь. В какой-то момент кот почувствовал, как маленькую землянку наполнила божественная сила. Олеся широко распахнула глаза и закричала, окончательно срывая голос. Кот отступил в тень, скрываясь от случайной гостьи. Какими велениями судьбы божество оказалось в этом месте еще стоило разобраться. Теневой зверь с некоторым удивлением наблюдал, как мечется, замирая лишь на короткий миг, светло-зеленая сущность в теле девушки.

По-видимому, ничего не понимающая богиня пыталась побороть душу травницы, стремясь захватить нежданно-негаданно призвавшее ее тело. И кот гордился ослабленной, но не сдавшейся девчонкой. Да, она будет достойной помощницей в возрождении его Повелителей. Температура в землянке неуклонно повышалась: богиня не желала отступать, не представляя, что еще чуть-чуть, и смертное тело вспыхнет как спичка.

И в тот миг, когда Теневой кот был готов пренебречь запретом на вмешательство, бесплотную богиню силой вышвырнуло из тела Олеси. Дыхание девушки медленно выравнивалось, и когда кот подошел к ней, травница уже просто спала. Болезнь оставила свою жертву.

Голова девушки шла кругом. Воспаленному разуму казалось, что потолок и пол в миг поменялись местами. Опухший язык еле ворочался в иссушенном рту, в горле нестерпимо саднило.

'Пить...' — попыталась прошептать Олеся, но из горла вырвался лишь хрип. Травница закашлялась. Тут ее внимание привлекло ровное журчание. Сверху посыпалась земля, и на девушку пахнуло холодом и влагой. 'Дождь!' — она с трудом вспоминала определения. Перед глазами стояла картинка бушевавшей грозы, что валила многолетние деревья неподалеку от безымянной деревеньки.

С четвертой попытки перевернувшись на живот, девушка попыталась ползти вперед. Туда, где живительная влага, попадая в проем, смачивала засохшую землю. Раз, два — ногти ломались о окаменевший пол. Ближе, совсем чуть-чуть. Было большой удачей, что измученная девушка, попав в землянку, не смогла отползти далеко вглубь нее.

И вот цель уже рядом. Руки жадно загребали влажную землю, горстями отправляя ее в рот. Олеся посасывала грязь, пытаясь забрать как можно больше влаги. Сейчас ей было уже плевать ,как происходящее выглядело бы в ее прошлой жизни — та травница сейчас совсем далека. Она стала фактически чужой. Куски грязи вываливались изо рта, черные струйки текли по подбородку. 'Пить, пить...' — на что готов человек ради своего собственного выживания? А дождь тем временем усиливался, переходя в ливень. Обессилев, Олеся упала на влажную землю и, немного отдышавшись, перевернулась.

Она подставляла лицо длинным струям, смывающим пыль и грязь, задыхалась, сглатывала попадающую в рот жидкость.

Земля мягко облепляла измученное болезнью тело, охлаждая, окончательно излечивая его. 'Спасибо, Карт, — и девушка смеялась — истерично, безумно, почти потеряв себя в дожде. — Спасибо...'

А потом ее рвало — все еще слабый организм не был готов принять подобную нагрузку. Олесе через какое-то время удалось отползти в сторону, на сухое место. Там она и уснула. Теневой кот довольно мурлыкнул: рецидива не произошло, — все шло, как и требовалось. В последний раз взглянув на умиротворенную улыбку девушки, он исчез.

* * *

Изменчивая Астурия — полузабытая богиня родников и колодцев — металась по астральным планам, ища место, где можно было бы укрыться на время, зализать повреждения, восстановиться. Она давно потеряла физическое тело, и отнюдь не желала, чтобы ее сила была выпита кем-нибудь из самонадеянных юных божков, заполонивших мир.

Более сильные и целеустремленные боги, не желающие делиться властью, объединялись, общими усилиями изгоняя 'ненужных'. Храмы Астурии были разрушены, жрецы убиты. Без поклонения боги быстро теряют силы, затем уходить физическое тело и возможность воплощаться в подлунном мире. Многие забытые растворялись в Астрале, кто-то, избежав гонений, уходил на землю, становясь смертными. Мир медленно двигался к краху и полному разрушению, которое вряд ли возможно было остановить.

Богиня живительных родников совсем не была уверена, что хочет вернуться в сонм богов Сафира. Зачем? Чтобы видеть, как гниет и разрушается любимый мир? Ведь в физическом обличье юные боги, бывшие когда-то сильнейшими, лучшими представителям своих рас и за это получившими божественную силу, были и более уязвимы для земных чувств и пороков. Кто-то меньше, кто-то больше, но божества с легкостью поддавались им, забывая собственную сущность и цель существования.

Однако произошедшее недавно заставила Астурию пересмотреть свои взгляды. Обычная смертная девчонка каким-то образом умудрилась затянуть ее в свое тело! Первые мгновенья забытая богиня не могла понять, что происходит. Впрочем, чудесную наполненность жизнью ни с чем нельзя было спутать. И пусть девушка была больна, почти умирала, она не сдавалась.

Возможность вновь обрести тело так захватила Астурию, что забыв о девушке, та попыталась вытурить молодую душу из физической оболочки. Но, что удивительно. Даже находясь на грани небытия, человечка не сдавалась. Богиня негодовала, забыв о неустойчивости собственного положения, об опасности, несомой братьями по пантеону, она бросила остаток сил, желая победить душу девчонки. Положила на кон все и проиграла.

Что ж, это была честная битва. От Астурии осталась лишь легкая тень, бороздящая просторы Астрала. Впрочем, пришедшая в себя богиня не жалела об этом — у нее появилась надежда, — раз подобные люди еще встречаются в мире Сафира, еще не все потеряно. Сама богиня продолжила потихоньку накапливать силы, питаясь остаточной энергией астральных планов.

Примечания

[1] Карт — древний бог силы, тьмы; по преданиям, покровительствует темным и боевым магам.

[2] Известно, что почти все белые кошки с разными глазами глухи с рождения. В данном тексте разноглазость определена совсем другим, так что будем считать это фэнтезийным допущением

[3] Лекс — юный бог войны, ярости; покровитель воинов, тотемный бог берсеркеров. Изображается ими в виде северного медведя (из его шкур они делают крепчайшие накидки)

[4] Чор — покровитель воров, растворяющийся в тумане. Его призывают только самые смелые, удачливые и безбашенные представители Двора Чудес. Молва гласит, что существует лично созданная богом гильдия Ночных Охотников, куда попадают лишь избранные.

[5] Окраинные земли — граничащая с океаном территория на западе Альталлы. Ввиду неразвитой торговли и неоднозначной ситуации в стране, наибеднейшая полузаброшенная часть королевства.

[6] Клятва-на-крови — связанный кровью вассальный договор. Был популярен во времена первых королей-завоевателей, когда требовалась полная лояльность воинствующих баронов и графов. В последнее время вышел из употребления, ибо подчиненная сторона имеет больше обязательств перед сюзереном, чем прав. Фактически, это немного измененная версия рабства.