А. Безусловное доминирование в Северном Море (по отношению к немецкому "Кригсмарине" или русским Балтийскому и Северному флотам), морская блокада Германии.

Б. Удержание в своих руках Средиземного моря — вне зависимости от позиции, занятой средиземноморскими державами (Францией, Италией, Россией).

В. Охрана морских коммуникаций (прежде всего на Северной Атлантике).

Г. Охрана интересов Империи в Тихом и Индийском Океане.

Для решения задач "А", "Б" и "Г" были созданы три постоянных структуры — Флот Метрополии, Средиземноморский и Восточный (соответственно), для решения задачи "В" предназначались рассыпанные по всему свету крейсерские эскадры (всего флоты Британской Империи и доминионов имели в своем составе девятнадцать тяжелых и сорок семь легких крейсеров).

Поскольку в августе 1939 года Франция являлась безусловным союзником, то и Средиземноморский флот адмирала Эндрю Каннингхема был соответственно наиболее слабым из всех трех флотов Империи. На 31 августа в него входили 4 линейных корабля типа "Бенбоу" ("Бенбоу", "Мальборо", "Айрон Дьюк" и "Эмперор оф Индиа") и 2 линкора типа "R" ("Ройял Соврин" и "Резольюшн"). Все шесть линкоров в значительной степени устарели, корпус и машины нуждаются в срочном ремонте. В состав Средиземноморского флота входят три авианосца (из 10 имеющихся в РН): "Аргус" и "Гермес" несут по 20 самолетов, оба медлительны и в значительной степени устарели, "Игл" (перестроен из линкора) — 24 самолета. 8 легких крейсеров, 20 эсминцев, 12 подводных лодок.

Французский флот имел в своем составе четыре дредноута (учебные корабли "Курбе" и "Париж", плавбатареи "Океан" и "Франс" — 12х305-мм орудий), три линкора типа "Бретань" ("Бретань", "Прованс", "Лоррэн" — 10х340-мм орудий), два линейных крейсера типа "Дюнкерк" (официально считаются "быстроходными линкорами" — "Дюнкерк" и "Страсбург", 8х330-мм орудий в двух четырехорудийных башнях в носовой части), три авианосца типа "Беарн" ("Беарн", "Нормандия", "Фландр" — достроены из корпусов линкоров типа "Нормандия") и плавбазу гидросамолетов "Коммандан Тест" (систершипом этого корабля был югославский "Белый Орел"). Семь тяжелых и двенадцать легких крейсеров (включая и два "минных" типа "Плутон" — по этому же проекту был построен и югославский "Дубровник"), более 70 эсминцев и лидеров, более 70 подводных лодок.

Собранная воедино, эскадра выглядела грозно. Какая эскадра? ФЛОТ! Десять линкоров и линейных крейсеров, шесть авианосцев, 7 тяжелых, 20 легких крейсеров — серьезная сила, способная внушить уважение кому угодно.

К сожалению, оно так только выглядело.

То, что единого командующего единым Средиземноморским Флотом Атлантического Союза в природе существовать не будет НИКОГДА — это было понятно сразу. Хотя у адмирала Каннингхема шевелились какие-то надежды на этот счет, но это были именно надежды — ничего более реального в строительство подобных воздушных замков вкладывать не стоило. Политики на это не пойдут.

Но вот то, что предложенные адмиралом Каннингхемом "решительные наступательные операции" в Адриатике и против военно-морских баз итальянского побережья (Таранто, Неаполь, Генуя) будут отвергнуты Адмиралтейством и французским главным командованием, он не ожидал. Ослабление политической воли, ясно проявившее себя в политике "умиротворения" Стального Пакта, продолжало выказывать себя во всей красе.

Более того!

"В виду неизбежного преобладания противника в воздухе" Средиземноморскому Флоту было предписано перевести свои тяжелые корабли и крейсера с Мальты в египетскую Александрию — 800 миль к востоку. Командующий французским флотом получил предписание увести свои корабли в Оран и Алжир.

Судя по приказам, в качестве основной военной задачи союзный верховный военный совет видел не оказание помощи югославам, а захват Ливии. Именно с этой целью на Мальту переводились самолеты, подводные лодки и эсминцы английского и французского флотов — они должны были перерезать сообщение между Италией и африканским побережьем, препятствуя переброске припасов и подкреплений. Флот же, по всей вероятности, должен был морально давить на противника и содействовать продвижению сухопутных войск на приморском участке — обстрелами и высадкой десантов, надо полагать.

Котор, Югославия. 5 сентября 1939 года.

Вопреки всем довоенным расчетам, итальянские части, окруженные со всех сторон и истребляемые с воздуха, отказывались капитулировать. Итальянцы оказались не такими паршивыми солдатами, как об этом твердила госпожа История и белградская пропаганда.

Основные неприятности доставляли четыре итальянских дивизии, оборонявших приморский участок — от озера Шкодер по реке Дрин до Дринского залива. За итальянцев здесь играл рельеф, заранее подготовленные оборонительные рубежи и насыщенность войск легкой артиллерией и пулеметами, а также достойная искреннего уважения (хотя и не в данных обстоятельствах) стойкость. Они дрались в полном окружении, сначала легком, замкнутом только парашютными десантами и ударами авиации, а затем и тяжелом — после того, как югославы взломали оборону блокировавших их плацдарм частей и сомкнулись с частями 8-й армии неподалеку от Тираны.

Предложение оставить итальянцев в покое и доверить все ВВС (высказанное, естественно, главкомом ВВС) было встречено как шутка. В устье Дрин — город-порт Лезчё. Конечно, четыре дивизии с присоединившимися албанскими частями для итальянской армии погоды не делают, и при попытке их эвакуации можно утопить очень много итальянских кораблей. Но если они поступят наоборот? Воспримут Шкодерскую Группу не как окруженцев, подлежащих эвакуации, а как отличный плацдарм? Не говоря уже о том, что блокирование сожрет оккупационные силы, выделенные для Албании, а авиация необходима и в других местах.

Поэтому-то в Которе готовились к выходу корабли "Линейного Флота". Их свиту должны были составить три крейсера ПВО, восемь эсминцев, семь старых миноносцев, двенадцать торпедных катеров и носитель винтокрылов ПЛО "Змей". Итальянские подводные лодки пока себя проявили только ошибочным потоплением "Мальбрука" — но это, все-таки, был линкор, а у Италии было целых девяносто две субмарины...

Линкоры покинули порт в 0.30, а спустя три с половиной часа они уже встали на якорь у самого берега залива Дрин. В 5.30 с "Хорватии" и "Словении" взлетели самолеты-корректировщики. В 5.45 первые двенадцатидюймовые "чемоданы" обрушились на итальянские окопы в районе Shkjezё (в излучине Дрин).

В 6.00 сорок восемь пикирующих бомбардировщиков, 60 легких бомбардировщиков "Бленхейм" и 60 истребителей-бомбардировщиков "Девуатин" нанесли удар по итальянским позициям в районе города Вёrzanё.

В 6.30 взвод из состава особого саперного батальона "Эпсилон", ночью переправившийся через Шкодерское озеро на скоростных десантных лодках "Зодиак", атаковал передовой штаб 1-й армии. Захваченная врасплох рота охраны штаба не смогла оказать диверсантам эффективного сопротивления, но её оружие очень пригодилось боевикам из "Эпсилона" для отражения атак двух батальонов "ардити" — последнего резерва 1-й армии — пытавшихся отбить здание штаба, центр связи и плененных офицеров и генералов.

В 6.45 минут итальянские позиции в районе Bёrzanё были атакованы югославскими бронетанковыми войсками и автоматчиками, а в тылу итальянских позиций, в районе селения Zhupё, югославские "Юнкерс Тримотор", Дуглас DC-"Дакота" и Блок МВ.200 выбросили низковысотный парашютный десант.

К двадцати трем часам по среднеевропейскому времени 1-я армия Стального Пакта перестала существовать как организованное целое. Отдельные роты, батальоны и даже полки ещё продолжали сопротивление, но положения это изменить уже не могло. Во время эвакуации ошметков разбитой армии из Валоны (Влеры) итальянский флот потерял 3 старых эсминца и военный транспорт на 15 тысяч тонн. Столь низкие потери объяснялись, прежде всего, тем, что эвакуировать оттуда было практически нечего — только бросившие все тяжелое вооружение останки дивизий "Павия" и "Неаполь", переброшенных в Албанию уже после начала войны и к основной катастрофе не поспевших. "Павия", переброшенная чуть пораньше, успела поучаствовать только в контрударе на Дуррес, а потрепанная во время морского перехода дивизия "Неаполь" не успела и этого.

Сухополе, Югославия. 6 сентября 1939 года.

— Ну что, ваше превосходительство, решили снизойти с высот Генерального Штаба?

— Вроде того, Николас, вроде того. Ну, объясняйте, господин генерал, почему это вы паршивый городишко меньше чем на десять тысяч человек уже шестые сутки берете?

— Это просто. Город — один большой узел обороны. Они к нашему визиту девять месяцев готовились, и приготовились на совесть. Окопы, колючка, минные поля, фугасы, огнеметы, дзоты, доты в подвалах, ходы сообщения в городских коммуникациях, снайперы повсюду и все пристреляно артиллерией и минометами. Конечно, не линия Мажино, но серьезно.

— Обойти?

— Фиг вам. Они пятые сутки в окружении дерутся, и плевать им на это с высокой колокольни.

— Авиация?

— Очень много счетверенных пулеметных установок, крупнокалиберных пулеметов и мелкой зенитной артиллерии. Люфтваффе уже потеряли полторы дюжины самолетов и больше не хотят. Их бомбардировщики работают только с высоты и по площадям.

— Артиллерия?

— То же самое. На прямую наводку не вытащишь — снайперы в момент расчет пересчитают. Мы две 15-см sIG 33 потеряли, когда их сначала снайперами, а потом минометами. Приходится с закрытых позиций, а это — время.

— Решительный штурм?

— Потери до 45%.

— Плюнуть и обойти?

— Транспортный узел в гористой местности. Автомобили здесь ходят только по дорогам. Обойдем — ГСМ и боеприпасы будем получать по воздуху. ВВС и Толстяк, конечно, могут обещать все, что им угодно, но я в бесперебойность такого снабжения верить отказываюсь.

— Свои предложения?

— В начале августа на танковом полигоне в Куммерсдорфе фирма "Алкетт" показывала самоходные артиллерийские установки. 7,5-см штурмовые орудия StuG III — 7,5/24-см пушка в полностью бронированной казематной компоновки рубке на шасси Pz.III, и 15-см самоходные sIG 33 на шасси Pz.I и PzII. Для того, чтобы взять этот клятский город, мне нужны такие установки. Снайпер с ними ни черта не сделает, от мин, ПТР и ПТП мы дорогу как-нибудь расчистим, а потом — дом за домом, дом за домом...

— Долго...

— А других идей у меня нету. Если у кого-нибудь ещё найдутся — пусть меня снимают, а его ставят. С радостью отойду в сторону и порадуюсь за умника. Только ни черта здесь больше не придумаешь. Либо — в штыки на пулеметы, в надежде, что патроны у них кончатся раньше, чем люди у нас, либо — ждать, пока техника не подойдет и все эти пулеметы не размажет.

— Третье "либо" у тебя есть?

— А то как же. Мы же городок этот и так постепенно берем — дом за домом, квартал за кварталом. С самоходками дело пойдет раза в три быстрее, всего и делов.

— Хм-м... И когда ты рассчитываешь взять город... э-э... своим методом?

— Дней пять-шесть ещё. Может, семь. Не больше.

— Николас, ты с ума сошел. Это — маленький городок. Таких здесь — десятки. На каждый тратить две недели?

— Слушай, у тебя есть другие идеи? И у меня нет. Завтра будут тридцать самоходок — послезавтра возьмем город. А если нет — значит, будем возиться неделю. Как говаривал в Качинской школе штабс-капитан Попель — на "нет" и суда — нет.

— Зато есть особое совещание. А танками?

— Танками? Какими? У них здесь ПТР, крупнокалиберные пулеметы, 3,7-см РАК и 2-см и 3,7-см FLAK в количествах, лично мне внушающих уважение. И чертова уйма ручных гранат. Самые тяжелые танки, что у меня тут есть — чешские "образец 38" с 3,7-см пушкой, из которой на один дом полтора бэка высадить — и то не факт, что хватит. При этом броня — картонная. В результате будем иметь те же потери в 45%, с той разницей, что пехоту мы можем заменить достаточно быстро, а вот новые танки взять пока что неоткуда.

ГЛАВА 6 "ВОЙНА КАК ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛИТИКИ"

Вангенбург, Франция. 7 сентября 1939 года.

"Французский народ ни в коем случае не должен питать иллюзий, будто бы нынешний отказ наших вооруженных сил от наступательной доктрины соответствует характеру начавшейся войны. Как раз наоборот. Мотор придает современным средствам уничтожения такую мощь, такую скорость, такой радиус действия, что уже начавшаяся война рано или поздно по размаху и стремительности маневра, силе внезапных атак, по масштабам вторжения и преследования противника намного превзойдет все, что было наиболее замечательного с этой точки зрения в прошлом... Не следует заблуждаться! Начавшаяся война может превратиться в самую широкомасштабную, самую сложную и самую жестокую из войн, которые когда-либо опустошали землю. Породивший ее политический, экономический, социальный и моральный кризис носит столь глубокий и всеобъемлющий характер, что он неизбежно приведет к коренному перевороту в положении народов и в структуре государств. В силу непостижимой гармонии вещей орудием этого переворота, вполне соответствующим его гигантским масштабам, становится армия моторов. Франции уже давно пора сделать из этого вывод".

— Сколько человек получили это... послание?

— Восемьдесят.

— Дивно полковник, дивно. Судя по всему, вы упорно не хотите стать генералом и спасти для нас французскую армию. Но это, в принципе, ваши проблемы. И вся эта демагогия, вместе с теми последствиями, что она вызовет у раздраженного вашей гиперактивностью начальства — это тоже исключительно ваши проблемы. А вот ваши слова о том, что "Франции следует сделать вывод" — это уже мои проблемы. Скажите, почему вас не устраивают те меры, что уже приняты французским правительством? Я имею в виду...

— Пресловутые легкие механизированные дивизии...

— И две танковых дивизии Бийотта.

— Начнем с легких. Сейчас в процессе формирования находятся три таких дивизии. Все три вместе взятых имеют танков приблизительно столько же, сколько и одна немецкая. Плюс — это, честно говоря, плохие танки. Медленные, слабовооруженные. Единственное, что у них хорошо — это броня. Но броней войны не выигрывают. Их выигрывают маневром и натиском, каковых качеств нашим "Рено R-35" и "Гочкис Н-35/38" сильно недостает. По структуре и вооружению эти дивизии предназначены для прикрытия, в силу этого они могут оказаться весьма полезны в качестве средств, приданных бронетанковым силам и используемых для разведки, но их эффективность в ином качестве крайне сомнительна. Что же касается пресловутых "дивизий Бийотта"... Решение об их формировании принято в январе 1939 года — не без вашего участия, полагаю. В таком случае — большое спасибо. Но... Но! Первая из этих двух частей будет готова не ранее декабря, вторую же предполагается сформировать только к весне следующего, 1940-го. А если Стальной Пакт начнет раньше? Далее. Дивизии эти предполагается оснастить тридцатитонными танками типа "В2", первые образцы которых созданы еще пятнадцать лет назад и устарели как морально, так и физически, новый танк "СОМУА S-35" пока выпускается крайне ограниченно, поскольку дорог и нетехнологичен. Но даже если оставить в стороне качества боевых машин... По своей боевой мощи каждая из этих дивизий весьма далека от того, что я предлагал с 1934 года по нынешнее время. В ее состав решено включить сто двадцать танков, я же говорил о пятистах. Она будет иметь всего лишь один батальон мотопехоты, перевозимый на автомашинах, тогда как в соответствии с моим планом их должно было быть семь, и оснащенных бронетранспортерами, желательно — гусеничными. Дивизия будет включать два артиллерийских дивизиона, я же считаю, что в ее состав надо включить семь дивизионов, вооруженных не только обычными артиллерийскими орудиями — буксируемой артиллерией на мехтяге — но и самоходными артиллерийскими установками. В дивизию не предполагается включать разведывательный батальон. Я же считал — и продолжаю считать! — что он ей необходим. И наконец, я имел в виду использовать механизированные войска исключительно в качестве самостоятельной силы, исходя из чего и строилась их организация и командование ими. Корпусная структура, мистер Черчилль! И ставшая пресловутой "танковая армия". Здесь же речь идет совсем о другом. Эти дивизии предполагается прикомандировывать к различным армейским корпусам прежнего типа — точно так же, как танковые батальоны в 1916-м! Иначе говоря, их намереваются растворить их в общем боевом порядке.