Через некоторое время Гарри надоело наблюдать за игроками и он перевел взгляд на трибуны, вернувшись, заодно, к наблюдению за материальной частью происходящего — начинающаяся гроза могла высветить что-то. Громыхнуло, блеснула раздвоенная молния. Гарри невозмутимо продолжал разглядывать гриффиндорскую трибуну. Новая вспышка осветила трибуны, и Гарри увидел в пустом верхнем ряду, на фоне неба неподвижную фигуру огромного лохматого пса.

— Грим? — потрясенно выдохнул Гарри. — Откуда?

Но когда он вновь взглянул на трибуну, грим уже исчез, и даже магия его не проглядывалась сквозь гриффиндорцев на трибуне. Ушел на Серые Пустоши? Или просто спрятался? И вдруг знакомая волна наведенного ужаса захлестнула его: внизу по полю что-то двигалось. Гарри оторвал взгляд от трибуны и глянул на землю.

Около сотни дементоров устремили к ученикам задранные вверх скрытые капюшонами головы. Гермиона, стоявшая неподалеку, отшатнулась и буквально вжалась в опору навеса. А потом магия Гарри рухнула на трибуну Равенкло, отодвигая в сторону ужас равенкловцев. Через мгновение начал формироваться доспех. Затем Гарри шагнул на Серые Пустоши, чтобы выйти уже на квиддичном поле.

А лежащий невдалеке от квиддичного поля древний василиск поднял голову и что-то зашипел в пустое пространство.

* * *

Вспыхнувшее посреди толпы дементоров изумрудное пламя рвануло в стороны, уничтожив нескольких и освободив небольшой участок поля, на котором и появился Гарри. Неожиданно освободившиеся призраки жертв дементоров также на месте не задержались, в связи с чем большинство стало дементорским обедом повторно. Впрочем, некоторые были повторным обедом недолго — до пожравших их дементоров добралось Пламя Небытия, высвобожденное Гарри.

Голодные дементоры пришли на запах детских эмоций и совсем не ждали встретить существо, сама магия которого воспринимает их как омерзительное искажение путей посмертия, существо, в котором они пробуждают не печальные воспоминания, а чистую и незамутненную жажду уничтожения. Они были так голодны, а пища была так близка, что голод затмевал инстинкт самосохранения несколько долгих мгновений, которых оказалось вполне достаточно Гарри, чтобы проредить толпу Порождений Пустоты...

Сначала дементоры рванулись к трибунам, но оттуда уже жалили чем-то серебряным преподаватели. Поэтому твари разделились на группы и заскользили к выходам с квиддичного поля, выдерживая солидную дистанцию между собой и Гарри.

А потом одну из групп опоясал сотканный из пламени гигантский змей, ясно видимый даже сквозь стену дождя. И начал сжимать кольца.

Второй пламенный василиск стек с рук стоящего на краю квиддичного поля Основателя и, замерев на миг, ударил прямо в центр другой группы дементоров, заставив некоторых рассыпаться пеплом.

В конце концов, по-настоящему, на дементоров действуют только три вещи — Пламя Небытия, на частичке которого основано Смертельное Проклятье, Гнев Лета, называемый волшебниками Адским Пламенем, и Поцелуй Зимы. Или, проще говоря, воплощенная магия Тир'на'Ног — чистое уничтожение сидхе Смерти, гнев сидхе Лета и ненависть сидхе Зимы.

Сбежало меньше половины дементоров. Пока сидхе охотились, капитан хаффлпаффцев Седрик Диггори поймал снитч, тем самым окончив этот матч.

* * *

— Отвратительно выглядишь, — поприветствовала Гермиону остававшаяся в замке Катрин.

Действительно, бледная дрожащая равенкловка в мокрой одежде выглядела не лучшим образом.

— Катрин? — удивилась равенкловка. — А почему...

— Меня не было на матче? О, ответ очевиден — меня из замка не выпускают. Дабы не помогла родителям, "скрывающимся вместе с Сириусом Блэком и, бесспорно, мечтающим добраться до Лонгботтома". Цитата точная. Можешь обойтись без соболезнований. Так что вернемся к тебе. Ты действительно отвратительно выглядишь. Что с тобой случилось на матче?

— На матче были дементоры.

— Так, рассказывай...

Рассказ о самом матче не затянулся, а вот подробности о том, что именно Гермиона ощущала, когда появились дементоры, слизеринка вызнавала долго.

— Все равно не сходится, — заявила она. — Да и ведешь ты себя последние два дня не совсем обычно.

— Ну, ещё у меня... — Гермиона замялась, после чего огляделась по сторонам и прошептала продолжение фразы на ухо слизеринке.

— Ох уж эти маглорожденные с христианской стыдливостью, — улыбнулась слизеринка. — Значит зелье, облегчающее... гм... эту часть цикла, — дипломатично сказала она покрасневшей равенкловке, — которое тебе выдала мадам Помфри, почему-то перестало действовать. Так... А как у тебя обстоят дела, скажем с Гербологией?

— По теории я лучшая среди третьекурсников, на практике уступаю Гарри и, не столь значительно, Лонгботтому.

— Сравнила себя с парой магов с соответствующей родовой предрасположенностью, — фыркнула Катрин. — Ясно, что уступаешь. Но и третье место уже показатель. Вполне достаточный, чтобы сделаь простой вывод: никакое зелье, даже самое сильное в твоем случае не поможет. Сама всю жизнь мучаюсь. Что ж, поздравляю с получением статуса природного мага и обретением сего милого последствия практики этой области магии. Цикл у нас собьет только смерть, ничто слабее уже не справится.

-И что мне делать?

— Привыкать. Пошли, покажу проход в пару полезных мест. Начнем с ванной старост...

* * *

— Что же касается дементоров, то тут я ничем не могу помочь — я всю жизнь старательно избегала посвященной им и борьбе с ними литературы. Если не знаешь, то не так страшно за родителей, — сказала Катрин, разворачиваясь по направлению к слизеринским подземельям. — Да и знают волшебники о стражах Азкабана не так много.

— Что ж, у меня есть три прекрасных примера борьбы с дементорами — серебряные звери профессоров, пламя Небытия Гарри и тот огненный василиск, которого вызвал Основатель. Второй вариант вряд ли подходит, — подытожила Гермиона.

* * *

Как и следовало ожидать, по меньшей мере четверть равенкловцев обсуждали прошедший матч. Все-таки квиддич был популярной темой для обсуждений даже среди равенкловцев, уважавших учебу намного больше разнообразных спортивных состязаний. Особенно сейчас, когда соревнование по количеству заработанных учебой баллов потеряло актуальность, а квиддичное соревнование ещё было честным.

— Говорю тебе, гриффиндорцы потеряли все шансы, — почти кричал Роджер Дэвис. — Теперь хафлпаффцы должны проиграть нам с разницей в двести очков. А гриффиндорцы обыграть и нас и Слизерин. Причем тоже разгромно.

— А если хаффпаффцы ещё и побьют нас. Хотя мы им не по зубам. Так что им остается только разгромить Слизерин...

— Ты имеешь ввиду, что на первом и втором месте в любом случае будем мы и Слизерин? Я не был бы так категоричен...

Вздохнув, Гарри взял копию книги по началам некромантии, притащенную кем-то из своей родовой библиотеки, и перебрался за столик, расположенный на противоположном конце гостиной, подальше от квиддичной команды и их соратников. Он искренне не понимал, как можно обсуждать глупую игру на метлах.

Перебравшись в более тихую обстановку, он вознамерился было продолжить чтение, когда в гостиную вошла Гермиона.

— Ты плохо выглядишь, — сообщил Гарри, отрывая глаза от книги. — Ты была у мадам Помфри?

— Это из-за деметоров, а не из-за какой-либо болезни. А шоколад я и так запасла.

— Дементоры... — протянул Гарри. — С каким удовольствием я бы перебил их одного за другим, но это малореализуемо и может повлечь ряд проблем. К сожалению, они считаются гостями директора, посему пока он может не допускать их до учеников, выйти на охоту я не имею права. Да и выслеживать разлетевшихся во все стороны тварей было бы сложно. Так что они ещё доставят неприятности.

— Я хочу научиться защищаться.

— Мой метод тебе вряд ли подойдет. Один раз Аваду ты, положим, применишь. Если очень повезет, то два. Вряд ли больше. А дементоров много. Думаю, я смогу повлиять на профессора Люпина. Возможно, он знает пригодные для школьников методы. В противном случае можно обратиться к Салазару.

— Ты имеешь в виду его огненных змей? Думаешь, у меня хватит силы?

— Я не могу сказать ничего определенного, хотя подозреваю, что это был Гнев Лета. Что же касается того, хватит ли у тебя сил на то, чтобы его вызвать... Не спросим — не узнаем.

Глава 10. Разговоры, Выручай-комната и снова разговоры.

На следующее утро ученики увидели, что за столом преподавателей произошли небольшие перестановки. Директорский "трон" остался на своем месте по центру стола, и по-соседству по-прежнему сидели приближенные преодаватели. Деканы Равенкло и Слизерина в очередной раз предпочли столы своих факультетов, но свободных мест за столом преподавателей не было — стул, покнутый профессором Снейпом занимал Салазар Слизерин. На другом конце стола также не обошлось без изменений — профессор Люпин, еще в начале года занимавший крайнее место, обзавелся соседкой. Оной соседкой, что не удивительно, оказалась Селена, чье присутствие заставяло несчастного оборотня заметно нервничать. Впрочем, директор, похоже, нервничал ещё сильнее, а его волшебный глаз постоянно вращался, переводя взгляд с Летнего на Зимнюю.

Стол преподавателей был окутан магией обоих сидхе. Потоки магии, текущие сквозь них в зал, не конфликтовали между собой, не требовали подчинения, не вызывали отторжения у магов и, вообще, практически не влияли на реальность. Они просто были предельно чуждыми, и уже этого было более чем достаточно магам, чтобы чувствовать себя настороженно.

Сидхе же на нервозность преодавателей демонстративно не обращали внимания, продолжая вялотекущую "игру" в перетягивание влияния на ощущения сидящих рядом магов.

* * *

За учительским столом сидел профессор Люпин. Он осунулся, потрёпанная одежда висела мешком, под глазами синели круги, но, когда все расселись по местам, он приветливо улыбнулся. Похоже, он ещё не доконца оправился от прошедшего полнолуния, но уже был готов преподавать.

Урок прошёл замечательно. Люпин принёс стеклянный ящик с болотным фонарником. Это хрупкое и безобидное на вид одноногое существо, казалось, было составлено из струек дыма.

— Заманивает людей в болото, — диктовал Люпин. — Видите у него в руке фонарь? Он с ним прыгает по кочкам, путник идёт на свет, он всё дальше... А с трясиной шутки плохи...

При этих словах фонарник изо всех сил скребнул ногой по стеклу, не хуже чем ножом, так что весь класс передёрнуло.

— Какой интересный источник света, — задумчиво протянул Гарри. — Интересно, а можно ли создать заклинание с похожим принципом действия?

Судя по всему, фонарник осознал, насколько высоки шансы на то, что ему сейчас будут отрывать "источник света". Во всяком случае, он резко перестал издавать неприятный скрежет, и постарался спрятаться за корягой, являвшейся частью искусственного болота, заключенного в ящике. С тех пор, как далекие предки фонарников покинули Пределы Лета, минули столетия, но мелкий падальщик легко мог предсказать, чем ему грозит любопытство сидхе.

Правда, ему стоило опасаться не только Гарри, но и других равенкловцев, сразу же погузившихся в обсуждение фонарника и того, как именно светит его фонарь. Да и вообще, светит ли он или только изображает это, так как идея о том, что фонарник создает морок или иллюзию, вскоре была озвучена Падмой Патил. К сожалению, учебник ничем не мог помочь, так что постепенна начала набирать популярность идея воспользоваться тем куцым набором исследовательских заклинаний, который был известен тртьекурсникам.

Часть слизеринцев, в исследовании болотного фонарника не заинтересованных, сидела с каменными лицами, либо тихо вздыхала, слушая разгорающуюся полемику. Фонарник дрожал, забившись под корягу.

* * *

Прозвенел звонок. Собрав сумки, ученики двинулись к выходу. Профессор Люпин накрыл тряпкой ящик с болотным чудищем.

— Профессор Люпин, — обратилась к нему задержавшаяся Гермиона. — Можно задать вам вопрос по теме, которую мы ещё не проходили?

— Спрашивай, — кивнул профессор.

— Профессор, можете рассказать о дементорах и как бороться с ними? На квиддичном поле преподаватели призвали каких-то серебряных зверей...

— Я помню, что с тобой произошло в поезде, — начал он.

На его молодое, хоть и в глубоких морщинах лицо, обрамлённое седыми волосами, упал косой луч зимнего солнца.

— Дементоры — самые отвратительные существа на свете. Они живут там, где тьма и гниль, приносят уныние и гибель. Они отовсюду высасывают счастье, надежду, мир. Даже маглы чувствуют их присутствие, хотя и не видят их. Когда ты рядом с дементором, в тебе исчезают все добрые чувства и счастливые воспоминания. Это их пища. Они съедают всё хорошее, что есть в человеке, и тот становится таким же, как они, воплощением зла. В нём остаются только самые страшные воспоминания. Если, конечно, это длится достаточно долго. В твоем случае самым страшным воспоминанием является встреча с троллем на первом курсе, так что не удивительно, что ты так реагируешь.

— И зачем они явились на матч? — поинтересовалась Гермиона.

— Они голодны, — ответил Люпин и защёлкнул портфель. — Хмури не пускает их в школу, и им не из кого сосать радость — они ведь ею питаются... А на стадионе собралось столько болельщиков! Ликование, радость, для дементоров это настоящий пир. Они и не удержались.

— Не думаю, что директор является для них авторитетом. Скорее, они боятся Гарри. И, может быть, леди Селену. Вы знаете, как бороться с дементорами? В поезде вы всерьез зобирались сражаться.

— Есть... особые приёмы... Да и потом, в поезде был только один дементор. Чем их больше, тем труднее с ними бороться.

— Приемы наподобие серебряных зверей профессоров? Научите меня этим приёмам. Пожалуйста.

— Они воспользовались заклинанием Патронуса. Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда. Выглядит он действительно как серебряный зверь. Но это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам.

— Понятно, — кивнула Гермиона. — А как вы его вызываете?

— Надо сосредоточиться на одном-единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор.

— Темное заклинание, основанное на счастье. Понятно. Раз вы говорите, что это не уровень школьников, буду искать другие методы.

— Патронус относится к светлой магии, — поправил её профессор Люпин.

— Относится с точки зрения Министерства. Но по классификации Слизерина, светлым заклинанием не является. Я предпочитаю более древнюю классификацию, так как она четче.

* * *

Гарри скормил своему клабберту третью мелкую ящерку и принялся наблюдать, как осторожный зверек забирается назад на дерево. Для того, чтобы клабберт перестал считать его опасностью и спустился, пришлось затратить немало времени и сил.