Вождей не выбирают

— А вы что-то на продажу везёте?

— Да вот, муку,— он кивнул на мешки,— мельница у меня на Речистой Запруде, вот, вожу помаленьку, так и перебиваюсь. Нынче с зерном плохо, по базарным дням в столице хорошую цену дают. А ты откуда, девушка?.. Одета не по-нашему, одна на пустой дороге?..

— Э-э...— я призвала на помощь всю свою фантазию и принялась врать.— А я, дедушка... сирота! Родители в прошлом месяце померли, тётка из дому выгнала... Приткнуться мне некуда, сама не из этих краёв...— незаметно я сбилась на хорошо знакомое "Подайте, Христа ради, сами мы не местные!".— Из-за гор буду, с севера... Вот, подумала, может в столице где устроюсь, посудомойкой там, или ещё кем... мне, сиротинушке, только бы голову было где приклонить...

Иллан покосился в мою сторону с неприкрытым ехидством, издал какой-то невразумительный звук и дёрнул ухом. Презирает. Ну и чёрт с ним...

Дед вытер скупую слезу и прокашлялся:

— Так куда ж ты пойдёшь, дочка, на ночь-то глядя? Да ещё и в Гринморе, там лихих людей хватает — город большой!..

— Ничего,— вздохнула я, гордясь своим актёрским дарованием.— Как-нибудь переночую, а завтра...

— Нет уж!— заявил дедуля, решительно пришпоривая лошадь.— Что я, совсем бесчувственный?.. Сироту на улице оставлять! Небось не обеднею, и на ночлег хватит, и на ужин... Не перечь!.. Я, небось, старше.

Я захлопала глазами и сделала вид, что рада до потери памяти. Ничего, главное — добраться до города, а там уж в толпе затеряться — дело пяти секунд. Неудобно, конечно, перед дедушкой, ну да что поделаешь — мне своих искать надо!

В болтовне со словоохотливым старичком время пролетело незаметно. Солнце клонилось к горизонту. Дорога вильнула вправо, деревья расступились, и впереди, на холме, я увидела высокую крепостную стену с огромными, окованными железом воротами.

— А вот и Гринмор!— обрадовался дед.— Слава Богу, засветло успели. А то после заката стражники никого внутрь не пропускают.

Лошадка, очевидно почувствовав скорый отдых, быстрее заперебирала копытами. Я пригляделась получше.

— Дедушка! А у вас тут что, траур?..

— Траур?— удивился он.

— Ну да! Вон, чёрные полотнища развеваются...

Он близоруко прищурил глаза и виновато развёл руками:

— Ты уж прости, дочка, не увидал! Беда у меня — с детских лет цвета не различаю... Для меня всё едино — чёрно-белое!..

Та-ак. То-то я думаю, чего это он за сердце при виде меня схватился?.. Дальтоник, что ли? Или как там их, по-научному?.. А, не суть! Суть, граждане, в том, что у стражников-то зрение наверняка в порядке! Надо что-то делать. Иначе — не знаю, как его, а уж меня, как личность подозрительную, они точно не впустят. Ещё и напинают, чтоб другим неповадно было...

— Дедушка.— жалобно протянула я.— Что-то голову напекло! У вас с собой шапки нет? Или косынки, что ли, на худой конец...

— А вот возьми мою!— предложил он, снимая шляпу. Я торопливо натянула её по самые уши. Надеюсь, пронесёт. Не очень хотелось бы, почти добравшись до цели, быть вышвырнутой вон!

Два небритых стражника у ворот оглядели нас без всякого интереса. Оно, в общем-то, и понятно — ну что с дедушки возьмёшь?.. Я от греха подальше зарылась в мешки и прикинулась спящей. Ну их нафиг, привяжутся ещё...

— Проезжай.— махнул рукой высокий охранник в блестящем шлеме. Старик тронул поводья, и телега въехала в ворота. Копыта лошади громко зацокали по каменной мостовой. Я выбралась из-за мешков и с любопытством зашарила взглядом по сторонам. Народищу!.. Кругом повозки, люди снуют везде, озабоченные такие, ребятня голопузая носится... одно слово — город. Мы двигались по широкой улице, по обеим сторонам которой стояли густо понастроенные дома — некоторые аж в два-три этажа. Лавки, лавки, вон, кузницу проехали. Откуда-то вкусно запахло печёным картофелем — наверное, таверна какая-нибудь. Страж Тени, лавирующий между повозками, вспрыгнул на телегу.

— Сидишь.— укоризненно прошептал он.— Мне уже все лапы отдавили...

— Обожди.— я повертела головой.— Вон, видишь переулок?

— Ну?

— Дуй туда и жди меня.

Он без лишних разговоров соскочил на дорогу и скрылся в толпе.

— Э... дедушка!

— Что, милая?..

— А что это за здание — во-он там?..— я наугад ткнула пальцем вперёд. Дед сощурился и посмотрел туда. Трёх секунд мне хватило, чтобы спрыгнуть с арбы и смешаться с горожанами. Я протискивалась в людском потоке, чувствуя себя последней сволочью. Человек мне помог, а я?.. Мало того, что сбежала, так ещё и шляпу скоммуниздила!.. Стыд и позор. Ладно, найду ребят, а уж потом старика отыщу, верну его соломенное имущество... я остановилась и хлопнула себя по лбу. Чёрт! Да ведь я и имени его не знаю! Спросить не удосужилась, клуша...

— Не торопишься...— раздалось рядом. Иллан, как и договаривались, поджидал меня в узком переулке.

— Я тебе не метеор!— огрызнулась моя светлость. Достал, зануда.

— Куда теперь?— поинтересовался он.

— А фиг его знает. Ты с городом знаком вообще?

— Не очень. Последний раз здесь был пару лет назад.

— М-да...— я задумчиво почесала в затылке.— Ну, раз такое дело... Куда бы ты сам пошёл на месте кочевников?..

— Не знаю.— он подумал и добавил.— Или на постоялый двор, или в ближайшую таверну.... Их много?

— Кого?

— Варваров.

— Ну, сотня с небольшим, где-то так...

— Тогда таверна отпадает, все бы не поместились даже в "Толстом кабане".

— Ну и название... У них, наверное, дежурное блюдо — жареная свинина? Эх, сейчас бы кусок такой... побольше...

— У них дежурное блюдо — тёмный эль с кислой капустой.— развеял мои гастрономические мечтания Иллан.— А толстый кабан — это хозяин. Та ещё свинья. Тоже, кстати, в молодости был кочевником... оно и видно!

— Ты это...— возмутилась я,— птичку нашу попрошу не обижать! В семье не без урода!.. Меня, между прочим, тоже в детстве собака укусила, так что ж мне теперь, всех собак отстреливать?.. Ты лучше вот что скажи — далеко этот "Толстый кабан"?

— На другом конце города, в Грязном квартале, сразу за улицей Красных занавесок...

— Каких занавесок?..— изумилась я. Пёс фыркнул:

— Красных. Там живут эти... ну...

— А-а, поняла — те, которые не просто, а за деньги?..

По его сконфуженной морде было видно — угадала. Ну надо же, и тут тоже — как у нас! Разница пустяковая — у нас фонари красные, у них — занавески... Хе-хе...

— Ладно.— решила я.— давай, веди меня в этот ваш Грязный квартал.

— Зачем?!

— Затем. Ты же сам сказал, что хозяин "Толстого кабана" — бывший кочевник. Сдаётся мне, что он может подсказать, где искать наших... ну, что ты стоишь? Ночь скоро, вон, темнеет уже. Имей в виду — спать нам негде!

Пёс обречённо вздохнул, задумчиво принюхался и потрусил вглубь улочки. Я зашагала следом.

... Ёлы-палы, да если б я знала, что такое здешние окраины!.. Тыщу раз прав был добрый дед — надо было с ним ехать! Тёмные улицы, едва освещённые луной (какие фонари, я вас умоляю!..), кривые покосившиеся домишки, жуткое зловоние... скажите пожалуйста — и чего мне не сиделось?! Если бы рядом не было Иллана, меня кондратий бы хватил после второй же глухой подворотни! То и дело дорогу нам перебегали толстые чёрные крысы, иногда мимо скользили призрачными тенями местные аборигены, пару раз некоторые из них даже свистели мне вслед. Господи, одна надежда, что меня тут ненароком не прирежут...

— Эй, красотка!— раздалось сбоку.— Развлечёмся?!

Голос был пропитый и наглый. Ладно, сделаем вид, что не слышали...

— Эй, я чё, не к тебе обращаюсь?!

— Да пошёл ты!— не выдержала моя светлость.

— Чё?!— на выщербленную мостовую, преградив мне дорогу, шагнула чья-то внушительная фигура, от которой за километр несло алкоголем.

— Ничё! Уйди в туман, говорю, некогда мне!— вообще-то подобные субчики после таких наездов отваливали как миленькие... ну, в общем, это был не тот случай! Фигура хрюкнула и сказала:

— Не понял?..

— Проблемы, дружбан?— из темноты, покачиваясь, выплыли ещё двое оболтусов. Росточком все не ниже здоровяка Спиртуса, морды не обезображенные интеллектом, состояние — близкое к нулю. Вот это я влипла... И улица узкая, особо не разбежишься... Где Иллан шляется, собака мятежная, меня сейчас бить будут! Это в лучшем случае, судя по похабным рожам...

— Я ей, типа,— развлечёмся, а она послала!— обиженно сказал первый.

— Да мы заплатим, куколка, ты не думай!..— дипломатично высунулся второй.

— Ага! Целых... одну монету серебром!— добавил третий. Надо же, щедрый какой!

— Ну так чё? Пошли с нами?..

— Нет, мальчики,— я заозиралась в поисках пса. Как всегда — когда он нужен — нету!— Так не пойдёт. Вон там, за углом, квартал красных занавесок, так вам — туда!

— Не...— сокрушённо покачал головой первый.— туда нельзя, местные гоняют...

— А чего так?..— посочувствовала я.

— Уроды, говорят, немытые... девушки разбегаются... и вообще, чё я с тобой тут разговариваю?!

— Согласна, нет?— угрюмо набычился второй.

— Ребятки.— вежливо попросила я.— Идите себе дальше, а?..

— Чё?!— взревела вся троица, угрожающе наступая на меня.

— Илла-ан!— заорала моя светлость благим матом. Тишина. Ни ответа, ни привета. Проводник хренов, извините за выражение!

— Лови её!

— Слева, слева заходи!..

Я подобрала подол платья и, вильнув в сторону, рванула по улице. Не ожидавшие от одинокой девушки такой прыти, уркаганы на секунду замерли и, развернувшись, бросились в погоню... Я так в жизни своей не бегала! Шлёпая пятками по грязным лужам и перепрыгивая через груды мусора, я неслась по переулку, костеря последними словами столицу, Стражей Тени, кочевников, и всех мужиков в принципе... Несмотря на шум, никто из обитателей квартала не спешил вылезать мне на помощь. В общем-то, их можно понять — жить всем хочется...

Дверь! Открытая! И свет внутри. И голоса... и музыка какая-то, что-то ритмичное, вроде барабанов... Ноги сами понесли меня туда. Слава Богу, люди! Авось, не дадут пропасть...

Я на всём скаку влетела в гостеприимно распахнутую дверь... и застыла на пороге. Небольшое помещение, по всей видимости — низкопробная забегаловка, была набита... неграми! То есть, все как один — чёрные. Ё-моё!..

Музыка смолкла, и все уставились на меня.

— Зы-зы-зыдрасьте!...— пролепетала я, глупо улыбаясь. Накачанные темнокожие гиганты начали подниматься со скамеек. Морды у них были ничем не лучше, чем у моих преследователей. Только тех — всего трое, а этих... Сзади, с улицы, раздался дружный топот. Думай, Стася, думай...

— Братья!— заорала я.— Что за беспредел?! Развелось кругом уродов — не перевешаешь!..

— Кто — уроды?— приподнялся с грубо сколоченного стула огромный африканец, весь увешанный золотыми побрякушками.— Мы — уроды?!

— Да не вы! Они!..— я ткнула пальцем на дверь. Там как раз нарисовались мои знакомые.— До каких пор мы, свободные люди, будем терпеть этот произвол?! Куда смотрит правительство?! Кругом скинхеды, фашисты, панков — как грязи!.. Ведь зарезать могут, а за что, я вас спрашиваю?!

— За что?..

— Да за то!— вопила я, войдя в роль "униженных и оскорблённых".— За то, что мы — не такие, как они!

Я сдёрнула с головы шляпу:

— Сегодня повесят за красные волосы, а завтра за цвет кожи отстреливать попарно начнут! Мужики!.. Твари мы дрожащие, или право имеем?!

— О-о-о?!— одобрительно загомонила толпа. Мои непутёвые обидчики нервно переглянулись и, оценив ситуацию, попятились к выходу.

— И между прочим,— мстительно выкрикнула я,— вот эти три белые обезьяны только что обозвали вас рогатым стадом чёрных замбийских баранов!..

— Что-о?!— взревели эфиопы, сжимая кулаки.

— Да врёт она!— жалобно пискнул один из бандитов.— Мы чё?.. Мы ж ничё!..

— Братья!— со слезой в голосе воскликнула я.— И вы им верите?! Да они вас за людей не считают! А вон тот, без передних зубов, осмелился назвать вашего предводителя... ой, даже сказать неудобно, каким словом!..

— Каким?— заинтересовался главный. Я поманила его пальцем:

— Только на ухо. Как вождь вождю — нельзя, чтобы подданные такое слышали...

Он послушно наклонил голову, и я прошептала ему в ухо пару слов, которыми мой двоюродный братец один раз осчастливил торгашей на местном рынке. Вождь из шоколадного стал цвета раскалённого чугуна.

— Что?!— заорал он, грохнув кулаком по столу.— Взять! Догнать! Убить!.. Нет, не убивайте, сам справлюсь...

— А-а-а!— в три голоса завопили уркаганы, срываясь с места в карьер. За ними, потрясая копьями и кривыми ножами, унеслось не меньше полусотни взбешённых чёрных воинов.

Я перевела дух. Ну вот, кажется, самое страшное позади... Обернулась к чернокожему предводителю:

— Будем знакомы! Станислава.

— Рашид-Балдей Четвёртый.

Стараясь не среагировать на более чем весёлое имечко непристойным хихиканьем, я пожала мускулистую ладонь вождя и плюхнулась на лавку:

— Очень приятно! Какими судьбами здесь?.. Кстати, у вас поесть не найдётся? Что-то у меня аппетит проснулся...

Африканец щёлкнул пальцами трактирщику и присел на свой стул:

— Да мы по торговым делам. Телохранителей к царскому двору поставляем, на наших людей большой спрос...

— В рабство продаёте?!— поперхнулась я.

— Ну зачем?! Всё как положено, по собственному желанию, наёмники хорошо получают, так что все довольны... Обычно, разумеется, я сам не езжу, дела государственные, войны, некогда, одним словом. А в этот раз доставили прошение царское — ко двору прибыть самолично. Погостить, дела кое-какие обсудить, в целях дальнейшего сотрудничества. Пришлось собираться. Прибыли поздно, не решились государя беспокоить, мы не неженки, и тут переночуем... А ты, собственно, сама — кто?

Я торопливо прожевала принесённую хозяином таверны пережаренную баранью ногу и пожала плечами:

— А я... ой, подождите, один вопросик — можно?..

Он кивнул.

— Вы как к кочевникам относитесь?

— Да никак.— удивился он.— Мы — народ южный, кочевые племена обитают на севере, ни мы к ним, ни они к нам не суются...

— Слава богу! Э... простите, ваше пиво? Можно глотнуть?.. Ой, спасибочки... хлюп! Хорошо... Ну, стало быть, если вы положительно настроены, я вам, как коллеге, кое-что расскажу...

Присвоив себе чью-то кружку, я принялась подробно излагать свои злоключения. Вождь слушал, не перебивая.

— ... и вот, я ему говорю — короче, ты, хватит за мной шпионить... ой! Блин! Иллан!..

— Иллан?!— оживился африканец.— Постой-ка, ты знаешь Иллана? Из племени Стражей Тени?!

— Я-то да...— растерялась моя светлость.— Но — вы?!

— Было дело,— заулыбался он,— Отцы наши дружили в юности. Помню, играли мы с ним вместе — я ещё карапуз, а он щенок вислоухий... Где он сейчас?

— Так и я про это! Как сквозь землю провалился...

— Вот именно!..— укоризненно рыкнули из-под половиц. Я вытаращила глаза:

— Вашество!.. Вы что, его в погреб сунули?!

— Нет! То есть, разве это он?..

Я отодвинула лавку в сторону, и откинула крышку погреба. Оттуда, страшный, как Собака Баскервилей, выпрыгнул предмет нашего разговора.