Алхимик из Леоса (Цикл Ласточки улетают осенью)

— Мой отец выслушает господина Горозная, он верный друг барона Григатена и верный слуга короля. Правда, немного вспыльчив, — обратилась Сандрин к Робину, пожав плечами.

Лицо комиссара оживилось:

— Славно! Жаль, что Сандрин не маг, как её мать леди Аделина. Очень жаль...

Сандрин гордо встала напротив зеркала:

— Клянусь честью, сэр Робин, если бы я умела хоть толику того, что могла моя мать, чернокнижник Себастьян Рамерсет даже пальцем не посмел бы тронуть господина Горозная. Правда, мне никто и никогда не рассказывал, что она умела. Лишь упоминают о том, что она была знаменитой волшебницей.

— Сандрин, что ты говоришь! — всплеснул руками алхимик и начал сигналить жестами, чтобы она придержала язык.

Лицо в зеркале оскалилось в улыбке:

— Юная леди храбра как львица.

— Не львица — Ласточка. Меня с детства все называют Ласточкой.

Феи хором восхищённо пропищали "А-а-ах!" и закружились над головой девочки.

— Юная леди Ласточка! — посмеялся комиссар. — Ну, развлекайся дальше, учитель Горознай, а мне пора, к тому же, действие волшебного порошка заканчивается. До встречи!

— Надеюсь, не до скорой! — проворчал под нос Мишель.

Лицо в зеркале помутнело, а потом и вовсе исчезло. Мишель Горознай накрыл зеркало тряпкой и повернулся к Сандрин:

— Итак... вступление не обещало ничего хорошего. Как ты пробралась сюда? Кто тебе позволил? Сумасшедшая девчонка! — злился полуэльф и сильно краснел.

— Ха, кто мне позволит?! — девочка приподняла тёмные дугообразные брови и невинно посмотрела на мэтра. — Просто мне стало интересно, что вы тут делаете. А что, и посмотреть нельзя?

— Наглость — второе счастье? Что ты поняла из нашего разговора? — Мишель сел напротив неё на стул и, опираясь локтями на стол, сцепил тонкие пальцы под подбородком.

— Немного... Какой-то виконт Рамерсет, что-то творит в каком-то Сером замке... Я почти ничего не поняла, — покраснела девочка, ковыряя носком сапога пол.

Мишель не спускал с неё взгляда, и этот взгляд Сандрин начала чувствовать буквально кожей.

— Послушай, пусть твой отец подвесит меня вверх тормашками на дыбе, но ты не только дочь лорда Эдварда, но и маг по праву рождения. Не я должен учить тебя, Анну и Артура, а действующий сильный маг.

— Отец говорит, что вы хороший учитель, — возразила юная леди.

Мишель тяжко вздохнул:

— Да, для обычных детей — конечно хороший! Но вам нужен настоящий наставник, мастер магии. Понимаешь? А ваш отец вообще хочет, чтобы вы были обычными детьми. Мир магов опаснее мира людей. Если войны между людьми заканчиваются мирными договорами, то между магами войны не заканчиваются никогда. Ваш отец думает, если вас не учить магии, то вы не станете чародеями, а, значит, будете просто людьми. Только ваши способности проявляются сами собой. И законы Вселенной никто не отменял. Жаль, что вы дети и не можете пойти против желания отца... — вслух размышлял Мишель Горознай, живо жестикулируя руками. Потом, вскочил на ноги, заходил из стороны в сторону. Феи летали следом за ним и внимательно слушали.

— Я не ребёнок, — обиженно возразила Сандрин. — Мене скоро замуж выходить.

— Как, уже?.. — испугался Мишель Горознай и присел обратно на стул. — Когда?!

— Это я к слову сказала, — смутилась девочка.

Мастер махнул рукой и снова погрузился в размышления.

— Колдовать, как маг, я не умею; нет способностей, но кое-что знаю. К тому же книги леди Аделины могут нам помочь. Думаю, стоит попробовать выучить пару заклинаний. Что ты об этом думаешь, Ласточка? — спросил Мишель, в его тёмных глазах засверкали азартные искорки.

— Правда, настоящие заклинания? А у меня получится? Вы покажете мне книги для волшебников? Настоящие? — обрадовалась девочка.

— Да, я отдам эти книги тебе с радостью! Забирай. Но если узнает твой отец, он убьёт меня: закопает живьём, перед этим шкуру спустит или отрежет чего-нибудь очень жизненно важное...

Сандрин запрыгала от радости и уже ничего не слышала. Феи закружились вокруг неё и запищали песенки. Когда Ласточка остановилась, её взгляд упал на клетку с мышами.

— Господин Горознай, какие милые у вас мышки. Вы сами их ловите?

— Разве я похож на кота Плюша? У меня даже усы не растут, — полуэльф с сожалением ощупал лицо. Мышей сам развожу. Они ручные. Хочешь погладить?

— Ещё бы!

Алхимик открыл клетку и достал мышонка. Черноглазый чёрный мышонок смирно сидел на ладони полуэльфа.

— Ой, дайте мне, — попросила Сандрин. — Дайте-дайте, такой маленький... миленький... И почему их так Анна боится?

— Держи, учитель передал ей в руку мышонка и полез в клетку за вторым.

Сандрин ехидно улыбнулась и исчезла в синей дымке.

— О-ой, пропищали феи.

Мишель Горознай выругался:

— Вот я чучело лесное! Слепой дятел на току! На суку...

И тут же прикусил язык, осмотрелся по сторонам и прислушался. Сандрин в лаборатории не было.

Пасс 4

Игла так и мелькала в пальцах Анны. Девушка отдыхала в саду на скамейке после непродолжительной прогулки. Лобастая служанка Ронда вертелась вокруг хозяйки и поправляла ей причёску, которую растрепал летний тёплый ветер. Прекрасный фонтан из белого камня, выложенный по дну синей мозаикой, немного освежал воздух. Прохладные брызги переливались от солнечного света цветами радуги. Лицо леди Анны сияло от радости:

— Мой отец хочет сосватать меня за сына одного очень известного барона, — сообщила леди Анна служанке Ронде, запустив пальцы в коробку с набором ниток для вышивания, лежащую рядом на лавочке. На полотне, растянутом между пяльцев, уже появилось вышитое цветными нитями лицо принца из сказки "О принцессе на фасоли". — Конечно, титул барона ниже, чем титул графа. Но отец сказал, что он богаче нас и получение им более высокого титула лишь вопрос времени.

Ронда подняла брови и широко улыбнулась. Она спала и видела, что её хозяйка выйдет удачно замуж и, конечно, возьмёт её с собой в дом мужа. Ведь госпоже пригодится собственная камеристка.

— Какая хорошая новость, госпожа Анна. Я так рада за вас! Вы без сомнения прекрасная партия даже для настоящего принца.

— Да, но наш принц уже занят, — разочарованно вздохнула леди Анна и посмотрела на вышитую ею картинку. — Не зря говорят, что принцев на всех не хватает. Принцесс всегда почему-то больше положенного. Даже тех, которые на фасоли сидят...

— Госпожа, вы видели своего жениха? Думаете, он красив? Из какого он рода? — нетерпеливо поинтересовалась Ронда.

— Папа держит всё в секрете. Видимо, ещё обдумывает своё решение. Говорит, юноша видный и воспитанный. Как хочется узнать о нём побольше, а лучше посмотреть... — Анна мечтательно вздохнула.

— Вот твой жених, смотри! — послышался звонкий голос Сандрин из воздуха. Над Анной повис, дёргая лапками, маленький мышонок и приземлился прямо на корону вышитого сказочного принца. Анна завизжала, отбросила рукоделие, вскочила с лавки, запрыгнула на мокрый край фонтана, поскользнулась и шлёпнулась в воду. Вода из фонтана окатила Сандрин, та взвизгнула и зафыркала, мокрая появилась из синей дымки, вытерла воду с лица рукавом платья, громко рассмеялась на сестру в фонтане, поймала мышонка и погладила его.

— Не волнуйся, малыш, сейчас я тебя высушу!

Разозлившись, Анна сильно взмахнула руками и выплеснула на хулиганку Сандрин из фонтана целую волну воды.

Пасс 5

Мишель зевал и косился на муху, быстро перебирающую лапками по деревянной столешнице и покушающуюся на хлебные крошки. Мастер алхимии битый час сидел в городской таверне ""Пьяный подсолнух"", неподалёку от замка Кордейн. Небольшой ремесленный городок Кострос располагался во владениях графа Эдварда. Жители города состояли в основном из кожемяк, сапожников и кузнецов. Кузнечный квартал казался серым. Кучи чёрного угля лежали между широко стоящими друг от друга мастерскими. Молодого алхимика в городе знали каждая собака, кошка и даже амбарная крыса. Если кто-то болел, просили помощи у мастера Горозная. Чумазые дети толпами бегали за ним по улицам, дёргали за серую робу и протяжно просили:

— Фокус, покажи фокус!

Когда детишек собиралось много, Мишель доставал из-за пазухи пергамент, рисовал кусочком угля бабочку и посыпал её каким-то порошком. Большая бабочка, как живая, взмахивала крылышками, спархивала с пергамента и летала кругами над головами детей. Дети гонялись за насекомым, ловили его руками, но бабочка через некоторое время растворялась в их ладонях, не оставляя следа. Дети снова собирались, начинали бродить за алхимиком по пятам и клянчить у алхимика снова показать им этот или другой фокус.

Таверна, в которой сидел алхимик, пользовалась спросом среди воинов и охраны графа Кордейн. Вот и сейчас за столиком в правом углу шумели пятеро из отряда разведчиков рыцаря Крона Франоса, по прозвищу Следопыт. Все разведчики брили головы наголо и носили чёрные кожаные камзолы с металлическими заклёпками. За блестящие лысины их прозвали "Коленями Следопыта". Разведчики пили эль, ели жареных цыплят, громко гоготали и подтрунивали над трактирными девицами. Рыжеволосая и круглолицая Ефимия, дочь владельца трактира, прикармливала полуэльфа медовыми булочками, строила юноше глазки. Девица важно вышагивала между столами, покачивая круглыми бёдрами.

Мишель не замечал заманчивых прелестей Ефимии, молча ел булочки и размышлял о жизни. Три недели прошло с момента пропажи его отца. Самое печальное, никто из королевских придворных даже не вспоминал о бароне Грегори Григатене. Возможно, барон уже погиб. В жизни случаются разные ситуации. Да и вообще, кому-то сразу везёт родиться в хорошей, богатой семье с нормальными родителями, а кто-то с пелёнок становится изгоем. Мишель никогда не знал настоящей семьи. Он родился среди эльфов, потом, ещё совсем маленьким, его словно дикого зверька вывезли из эльфийского королевства Каэллады и подбросили на воспитание старому бездетному мэтру алхимии Бодану Змеелюбу. Полуэльф мечтал когда-нибудь предстать перед отцом-бароном и доказать, что он достойный его любви сын. Барон Грегори иногда писал Мишелю довольно сухие письма: справлялся об успехах, нуждах, притом никогда и нигде не упоминал о чувствах к нему. "Возможно, отец и вовсе не любит меня!" — думал иногда юноша, получив очередное письмо. Но всё же, не прекращал питать надежды на отцовскую привязанность. Разумом Мишель понимал, что глупо надеяться на любовь отца, который не желает его даже видеть.

Горознай нащупал за пазухой письмо. Сердце кольнуло. Это последнее, что послал ему отец. Нет, отец жив, точно жив! Мишель предчувствовал это, возможно, даже знал наверняка, по крайней мере, верил в это.

Ефимия поставила на стол ещё одну тарелку с медовыми булочками, нагло плюхнулась на колени алхимика, обвив руками его шею. Ей надоело равнодушие полуэльфа, вот она и перешла к более решительным действиям...

— О чём ты грустишь, мэтр? Хочешь, я тебя пожалею... Обниму, приласкаю, согрею! — От девушки пахло выпечкой, молоком и вяленым мясом. Мягкие волосы коснулись его щеки. Она обвила шею мастера руками и положила голову ему на плечо. Мишель заёрзал на стуле и густо покраснел.

— Не пугайтесь вы так, мастер. Я не кусаюсь — а только целуюсь!

В углу раздался мужской гогот. Лысые воины наблюдали за алхимиком и подбадривали дочь трактирщика.

— Держи его, Ефимия, а то сбежит, бедолага! — гогоча брякнул высокий здоровяк по прозвищу Медведь с шишковатой блестящей головой.

Дверь в таверну открылась, на пороге появилась фигура молодого светловолосого путника в длинной тёмно-зелёной тунике и домотканых чёрных штанах. На поясе путника висел длинный меч с украшенной серебром рукоятью. Дворянин и рыцарь сэр Томас Морак отличался своей проворностью в бою, хитростью и весёлым нравом. Молод, хорош собой, с породистыми чертами лица и хищным носом, он поражал воображение дам и пользовался среди них неизменной популярностью. Томас ранее служил оруженосцем барона Григатена, а потом стал секретарём по особым делам. Именно этот человек приносил Мишелю вести об отце и долгожданные письма.

— Горознай, ты ли это? — воскликнул гость, а увидев, как потешаются над его другом лысые здоровяки, добавил, Задержись я чуть дольше, и тебе, пожалуй, пришлось бы жениться на этой красавице!

Воины снова загоготали. Лицо алхимика стало пунцовым. Он согнал Ефимию с колен:

— Томас, я конечно терпелив, поверь мне, но иногда вспоминаю о подарке матушки — эльфийском мече!

Томас ухмыльнулся, его хищный острый нос от этого показался ещё острее:

— Мечи для мужей, а не для мальчиков, — заключил он с хитрым прищуром. Воины снова загоготали.

Мишель повернулся спиной к разведчикам, ссутулился и нахмурился:

— Ты надо мной смеяться пришёл, сэр Томас?

Мишель догадывался, что дворянчик заехал к нему не просто повидаться.

— Твой отец, перед тем как пропасть, назначил меня управляющим Небесного замка в провинции Корсонь, а так же душеприказчиком.

Ефимия всё ещё вилась неподалёку и метала в Томаса оценивающие взгляды.

— Поздравляю! — Горознай сделался более угрюмым.

Сэр Томас Морак с недоверием посмотрел на полупьяных разведчиков и слишком улыбчивую Ефимию.

— Не желаешь ли ты, мой друг, прогуляться? Тут слишком душно и много лишних ушей.

Мишель понял, что разговор будет неприятным. Они встали из-за стола. Алхимик положил несколько монет на столешницу рядом с тарелкой и попрощался с приунывшей дочерью трактирщика. Томас подмигнул Ефимии. Девушка улыбнулась и оценивающе осмотрела рыцаря с ног до головы. Мишель с укоризной посмотрел на разомлевшую от внимания рыцаря Ефимию, взял Томаса за плечо и потащил к выходу из таверны.

Молодые люди поплелись вдоль улицы. Томас выглядел бессовестно счастливым, Горознай немного сутулился и жмурился от солнца. На Кузнечной улице Костроса слышался звон ковки металла. На поверхности кузнечного пруда, в конце улицы, плавали жухлые листья и прутики. Закопчённые кузнечные лавки с глиняными печами нагоняли своим серым видом тоску. Тут же, рядом с лавками, лежали кучи угля.

Томас Морак начал издалека:

— Вестей о твоём отце нет и это печально. Барон Грегори не взял меня на этот раз с собой в дипломатическую поездку.

Мишель шёл, повесив голову:

— Да, и это странно, тебе не кажется, Том?

Томас смерил Горозная желтоватыми глазами:

— Нет ничего странного, он знал, что, возможно, не вернётся назад и дал мне поручение, которое я исполню лучше всего и с удовольствием.

Мишель остановился и вопросительно посмотрел на рыцаря. Этот пройдоха наверняка взял с отца за свои услуги немалую цену.

— Что он поручил тебе?

— Вопросы наследования его многочисленного имущества.

Мишель заволновался сильнее: хоть он и являлся старшим сыном барона, но всё же прав на имущество не имел. Брак барона с его матушкой эльфийкой Аэроэллой признавался по эльфийским законам, но не по человеческим. Позднее отец женился во второй раз на леди Симоне Фонтун, которая подарила барону сына Фредерика.

Томас ехидно улыбнулся: