Хикару не возвращает мне взгляд. Вместо этого он выглядывает в окно, подняв голову в сторону бушующей битвы. Его волнение вполне заметно в напряженных, крепких мышцах. Через некоторое время он отводит взгляд от окна.
— Ты там в порядке? — спрашивает он.
Я краснею, сперва обрадовавшись его вниманию, затем от смущения. Я непрезентабельна. Делаю все возможное, чтобы улучшить свой внешний вид, поднимаясь на ноги и приглаживая юбку. Это предел. Моя одежда уродлива. Леденец избавил от полуштанов-полуюбки, но результат остается уродливым розово-черным пятнистым месивом. По крайней мере, баланс улучшился. Теперь мои туфли образуют подходящую пару. Я восхищаюсь тем, насколько они симпатичны, и как мило они подчеркивают мои ноги в чулках.
Хотя очень жаль. Если бы я пробыла в коконе Тиё еще несколько минут, я была бы гораздо красивее. Но сейчас я ничего не могу с этим поделать. Выглядя как можно лучше, я натягиваю очаровательную улыбку и отвечаю на вопрос Хикару:
— Да. Я в порядке, — говорю я. Мне на ум приходит девичья мысль. Скрестив лодыжки и пальцами слегка приподняв юбку, я приседаю в милом реверансе. — Сэр Рыцарь, спасибо, что спасли меня.
— Да пожалуйста, но, думаю, стоит понимать, что с тобой явно не все в порядке, — медленно произносит Хикару.
Он снова отворачивается, немного смещая точку обзора, чтобы можно было лучше видеть бушующий над разрушенным зданием шторм. За окном вспыхивают молнии, освещая Хикару и заполняющие офис разрозненные столы. Его белая рубашка и белые бумаги под электрическим светом особенно ярки.
Радость от внимания Хикару растворяется. Возвращается досада, на этот раз темнее.
В чем его проблема? Конечно, прямо сейчас я не очень красива, но я все еще достаточно мила, чтобы Хикару уделил мне внимание. Он должен смотреть на меня. Ему не нужно думать ни о чем другом. Я его мечта, я его страсть, я его судьба. Хикару…
Из глубин на эти мысли набрасывается другая часть меня, обрывая их на середине. Но мое возмущение остается. Темное, сладкое и искаженное, я дрожу от нового желания. Моя аура вибрирует, невидимой рябью, неся аромат нектара. Мои губы приоткрываются, между ними собирается ки. Мой дух тянется, хватаясь за неизвестную магию. Находит только тень. Заклинание не понять, его формирование прервалось моим ранним выходом из кокона.
— Нам нужно уходить.
Слова Хикару прерывают невообразимую мысль. Исчезает искаженное желание. Я снова оказываюсь в тумане.
— Уходить? — смущенно спрашиваю я. — Зачем нам уходить?
— Пусть Тиё и Гёндуль сейчас заняты убийством друг друга, но они оставят свой бой, как только заметят, что мы ушли, — объясняет Хикару, отходя подальше от окна.
Хикару приближается, и я тянусь к нему. Он останавливается на рубеже, достаточно близко, чтобы я чувствовала тепло его тела, пересекающее узкий промежуток между нами. Он смотрит на меня сверху вниз, выглядя неуверенно. Я наслаждаюсь видом его растрепанных светлых волос и торчащей из подбородка грубой щетины. Мужественность делает его еще привлекательнее.
— Эм, скажу сразу, это для твоего же блага. Так что не пинай потом мой зад, ладно?
Улыбаюсь и подхожу ближе, кончиками грудей касаясь его груди. Поднимаю подбородок, чтобы можно было смотреть ему прямо в глаза.
— Я бы никогда так не поступила, — нежно говорю я. — Не с тобой, Хикару.
Хикару кивает.
— Ну да, посмотрим, что ты потом будешь обо всем этом думать. А пока что прости.
После этого Хикару наклоняется, отрывает меня от земли и перебрасывает через плечо. Стальными руками держит меня на месте, быстро подходя к окну. Во мне снова вскипает гнев, и я поднимаю руку и ударяю Хикару по спине.
— Ау! — вскрикивает Хикару. — Черт возьми, не бей.
— Если собираешься нести меня, сделай это правильно, — фыркаю я. — Как принцессу.
Хикару фыркает смешок.
— Ты не принцесса, — возражает Хикару. С этими словами он выпрыгивает в разбитое окно.
Мы падаем, здание освещается мрачным светом электрических разрядов. Небеса грохочут, и рядом с нами падает все больше бетонных блоков. Хикару приземляется на дорогу, мой живот врезается в его плечо. Я едва успеваю оправиться, прежде чем мы снова оказываемся в воздухе.
С головокружительными прыжками Хикару танцует среди небоскребов. Опыт, что меня, девушку, несет на руках красивый рыцарь, нов. Нарастает смешливая радость, затмевая дискомфорт ощущений мешка картошки. Это не совсем правильная девичья мечта, но я стараюсь как можно лучше, добавляя милые взвизги.
— Виииииииииии! — Вааааааааааааа! — Кьяяяяяяяяяяяя!
Хикару игнорирует мои вопли. У него есть цель, и когда секунды превращаются в минуты, я замечаю, что шевелюсь у него на руках, вытягивая голову, чтобы взглянуть, куда мы идем. Я не узнаю этой части Токио. Я редко забиралась далеко от Нэримы, и я изучила лишь малую часть уголков и закоулков этого района. Когда мы замедляемся, моя улыбка становится хитрой.
Общественная баня.
— Оооо, баня. Ты хочешь подсмотреть за мной, да? — Мои вкрадчивые слова просьба, а не вопрос.
В ответ Хикару фыркает. Усилив хватку, он проходит через занавес, разделяющий улицу и помещение. Мужчина лет сорока поднимает глаза, и с его губ чуть не падает сигарета, когда он видит меня. Ничего не говоря, Хикару просто залезает в карман и высыпает на стол кучку монет, не трудясь их считать. Затем он направляется на мужскую сторону.
Когда мы уходим, я улыбаюсь дежурному, а затем стараюсь вырваться из рук Хикару, когда он проходит мимо раздела для мытья к бассейну.
— Нам нужно сперва вымыться, Хикару, — шепчу я ему на ухо. — Будет весело. Я могу потереть тебе спинку и… иииииаааааа!
Плюх!
Я погружаюсь в горячую ванну, мой низ ударяется о неглубокое дно. Проходит едва полсекунды недоумения, прежде чем боль хватается за мою голову и начинает сжимать. Испаряются игривое блаженство и темное желание. На мгновение мой разум совершенно пустеет, после чего моя точка зрения разворачивается на 180 градусов.
Всплываю с неоправившейся психикой. Боль уже ушла, но я еще не в состоянии разобраться с последними моими воспоминаниями. Так что, для прояснения мыслей, сосредотачиваюсь на самых базовых процессах. Вдох. Выдох. Вдох…
Ладно. Я Саотоме Ранма, экстраординарный мастер боевых искусств и самый мужественный мужчина, которого только видел этот мир. Не важно, как будут присматриваться, они не найдут во мне ни капли женственности. А все, что было раньше — просто еще один день контроля разума.
… Выдох.
Я открываю глаза и, поначалу, понимаю, что остаюсь девушкой. Черт. Мой разум успешно перезагрузился, но тело не последовало за программой. У меня все еще грудь, изукрашенная одежда и длинные розовые волосы. Вернее, их остатки, моя промокшая одежда медленно растворяется в горячей воде. По рубашке расходится красный, а на недавно вернувшихся штанах появляются черные пятна. Когда исчезают последние кусочки розового и кружев, мое тело начинает выворачивать. Это медленное, дискомфортное, десятисекундное изменение, но в итоге возвращается моя естественная мужская форма.
Из моего тела вытекает напряжение, и горячая вода принимается за работу, ослабляя боль в моих мышцах. Хорошо. Мне правда не хочется разбираться с новым периодом блокировки в женском облике.
Испуг от смущающих воспоминаний задерживается, но я отбрасываю их в сторону. Бывало и хуже. Вместо этого я бреду к краю бассейна и замечаю других присутствующих. Здесь не занято, только два старика и маленький ребенок. Мальчик смотрит на меня широко распахнутыми изумленными глазами. Для него я таинственное существо с магическими силами — девушка, превратившаяся в парня. Мастерски избегаю представлять, что же могут думать старики.
Годы назад, когда я только оказался проклят, их испытующие взгляды заставили бы меня защищаться. Я бы кричал и вопил и действовал как идиот, лишь бы заставить всех не смотреть. У меня больше нет на это энергии и гнева. В эти дни остается только усталый смешок. Верно. Я странный. Смирись.
Рядом входит в воду Хикару.
— Значит, мы остаемся? — спрашиваю я.
Может быть, я и не в курсе последних способов побега, но я вполне уверен, что остановка в расслабляющей ванне это не самая лучшая стратегия бегства от смертельной опасности. Ну, за исключением случаев побега от летающего монстра-минотавра со щупальцами и других различных причуд Дзюсенкё, конечно же. Для таких встреч баня подходит просто отлично.
— Силы Тиё основываются на сладостях, а сахар растворяется в воде, — объясняет Хикару. — Так что лучше, если ты подольше здесь побудешь. Таким образом, ты избавишься от худшего. Кроме того, большинство махо-сёдзё помедлят, прежде чем сюда ворваться.
Наполовину улыбаюсь.
— Известные мне девушки бы не остановились. Хотя, они проломили бы черепа всех мужчин здесь за смелость быть голыми извращенцами. — Лицо принимает хмурый вид. — По тому, что ты сказал, полагаю, можно не ожидать, что магия Тиё полностью исчезнет.
— Я рекомендую тебе в течение следующей пары недель избегать конфет и другого сладкого. Если у тебя когда-нибудь снова начнется трансформация, прими ванну. Вот и все, что ты можешь сделать.
Хикару откидывается назад, закрывает глаза и широко раскидывает руки по краю бассейна. Мои мысли смещаются вглубь. «Следующая пара недель» подразумевает, что будет лучше, но также это означает долгосрочные последствия. Остается загадкой, сколько их останется и насколько долго. Слишком легко представить себе худшее. С самого Дзюсенкё мне снились кошмары, что я проснусь девушкой разумом, так же как и телом. Два года проклятия помогли неплохо справиться с этой фобией, но время от времени я сталкивался с чем-нибудь вроде удочки любви, и этот ужас становился слишком реальным.
Прекращаю думать в этом направлении. Я не могу позволить себе снова быть втянутым в эту бездну. Есть проблемы и понасущнее.
Моего ikisasu недостаточно. Даже против Кодачи, прием лишь ослабил ее защиту. В конце концов, настоящая победа от меня ускользнула. Это горькая правда. Против Тиё? Против Гёндуль? Не могу представить, как мне победить любую из них, даже с месяцем на совершенствование моего ikisasu. Лучше я вскрою броню танка консервным ножом. Настолько велика разница в масштабах.
Ikisasu? Кого я обманываю, беспокоясь об этом. Акина уничтожила меня колыбельной, и хоть я дважды разрушил контроль разума Тиё, на третий раз я уступил. Задача по преодолению защиты махо-сёдзё сопоставима со сложностью выдерживания их атак. Со всем обычным я могу справиться. Энергетические лучи, смертельные морковки или острые мечи — со всем этим я сталкивался прежде, и от всего этого можно уклониться или отразить обычными моими навыками. Однако в моих тренировках зияют дыры, когда доходит до оглушающей разум музыки, аллергенной пыльцы и неудачи.
Мне не хватает атаки, не хватает защиты, и оружие лишь наполовину продумано. Это непреодолимое препятствие. Нельзя сказать, что махо-сёдзё непобедимы. С парой недель обсуждения с батей и щепоткой его безумия, чтобы развить получившиеся навыки, я буду готов к бою. Но даже этого будет недостаточно, чтобы разобраться с монстрами вроде Тиё и Гёндуль. Выдержать их, да. Пережить их, если повезет. Победить их? Этого не будет.
У меня нет недель. У меня нет месяцев. Часы тикают. Теперь я точно знаю, что эти махо-сёдзё промоют Аканэ и Укё мозги. И им это удастся. Если этому Институту Прекрасных Принцесс удалось прижать Кодачи, ни у одной из этих девушек не будет ни шанса.
Сжимаю кулак. Я должен их спасти. Нет никаких «если» или «но». Спасти Аканэ и Укё это единственный выбор. Когда до того дойдет, то еще и Кодачи. Хотя, в случае Кодачи, придется столкнуться с возможностью того, что уже поздно.
Но пока я не могу ринуться вперед. Я слаб.
Как я ненавижу эту мысль. Я слаб? Ха! Саотоме Ранма не слаб. Я, черт возьми, лучший из живущих мастер боевых искусств. Во всяком случае, это то, что мне нравится себе говорить. Правда в том, что я не настолько глуп. Колон и Хаппосай будут лучшими мастерами боевых искусств, чем я даже через десять лет. Хабу, хоть и не так умел, бесспорно, более сильный боец. Таро неоднократно раздавливал меня со своей чудовищной формой. А затем была Руж со своим проклятием асуры и, конечно же, Сафуран.
Я никогда не был крупнейшей в море рыбой, но пока я не столкнулся с этими махо-сёдзё, я не понимал, насколько на самом деле я мал. Я это ненавижу, но не могу отрицать. Правда ранит. Я, Саотоме Ранма, слаб.
И что же мне это оставляет? Нет. Я точно знаю, что мне это оставляет, просто мне это не нравится. Я знаю, что могу сделать, чтобы двинуться вперед. У меня, гипотетически, есть туз в рукаве, который позволит мне вернуться в игру.
Но, ох, цена, что мне придется заплатить, чтобы сыграть.
Даже в горячей воде я вздрагиваю.
Вперед, говорю я себе. Не погрязай в сомнениях. Спаси Аканэ и Укё. Это единственное, о чем я должен думать. Я смогу выиграть. Я выиграю. Я сделаю все возможное, чтобы выиграть. Плевать на цену. Победа или ничего. Именно так я сражаюсь. И это, больше всего прочего, определяет, почему я лучший.
— Разве ты не был раньше девочкой?
Маленький ребенок, что видел мою трансформацию, плавает в бассейне в метре от меня. У него странное выражение лица, которому мне совсем не хочется потакать. Да, мне не нравилось объяснять опыт смены пола никому, с кем я встречался. Это надоело после первых десяти раз, и я давно уже сбился со счета.
— Я парень, малыш, — отвечаю я. — Иди теперь, побеспокой еще кого-нибудь.
— Оставь ёкая-сама в покое, Таро, — говорит один из стариков.
Глаза Таро расширяются, а рот приоткрывается. Полагаю, ему в первый раз приходит в голову, что странные люди, вроде меня, могут быть немного опасными. Обычно я добр с детьми, но я просто не могу сдержаться.
— Да, беги, мальчишка, или я тебя съем, — злобно ухмыляюсь я.
Спокойно усмехаюсь, когда мальчик сбегает на другой конец бассейна.
В затишье после столкновения с ребенком я могу по достоинству оценить всю абсурдность моих нынешних обстоятельств. Вот он я, размышляю о войне с махо-сёдзё, расслабляясь в бассейне в уличной одежде. Такое безумие происходит только со мной.
Весело улыбаясь, я использую эту возможность, чтобы раздеться. Это один из аспектов моей глупости, который я могу исправить. Кроме того, я не хочу гулять ночью в промокшей одежде. Дзюсенкё, может, и предпочитает активироваться обливанием, но погружение в холодную воду на втором месте. Не хочется искушать судьбу, особенно когда я не уверен, какие затяжные последствия оставила мне магия Тиё.
Так что я встаю и стаскиваю рубашку, штаны и тапочки. Выкручивая их, я выжимаю воду, и после взмаха запястьем они пролетают через всю комнату и повисают на невысокой перегородке. Когда я опускаюсь обратно в горячую воду, мой разум возвращается к мысленным подсчетам того, как я освобожу Укё, Аканэ и, надеюсь, Кодачи.
