Всадники Апокалипсиса

Видно было, что и в их микроавтобус, неизвестные диверсанты влепили нечто типа того, что и в головной, оставшийся на проезжей части. Если бы не такая "танковая" защита, то лёгкой контузией он вряд ли бы отделался. Так же как и Андрей Александрович, ныне с ошалелым видом сидящий на траве неподалёку и оглядывающийся по сторонам.

— Уразумел, куда попал? — спросил он у Григория, заметив, что тот тоже очухался.

Григорий помотал головой.

— На нас, участников Проекта, некто устроил охоту.

— Это я понял ещё в городе.

— А масштаб охоты оценил? — спросил шеф и обвёл рукой пейзаж недавней битвы. Григорий ещё раз осмотрел окружающее и не нашёл чего ответить. Лишь снова покачал головой. Многое оказалось слишком неожиданно. Особенно некая "болезнь", что, как видно, поразила окружающую растительность. Трава рассыпалась под ботинками солдат в пыль. Стоило только кому-то пройти несколько метров по ещё не топтанному участку растительности, как за ним оставалась дорожка тонкой пыли вместо травы. Ближайшие деревья также оказались все без листьев протягивая к небу голые ветви, покрытые весьма неприятного вида слизью.

— Могу вас "поздравить", господа учёные. — Услышали они со стороны голос всё того же майора.

— С чем? — тут же оживился Андрей Александрович.

— Нас мониторили с орбиты через спутник. Даже какую-то новую дрянь пытались применить, но наша защита от микроволнового излучения, неожиданно оказалась адекватной.

— Неожиданно оказалась?! — удивился Григорий поднимаясь с рассыпающейся в пыль травы в сидячее положение.

— В том и загадка, — сказал майор, присаживаясь рядом. — По характеристикам — новое оружие. Накрыли им очень большую площадь. Но целью были мы.

— А спутник как?

— Сбили тут же, как обнаружили попытку воздействия. Так же как и ретранслятор-наводчик.

— Чей спутник, выяснили? — спросил Андрей Александрович.

— Коммерческий. А ретранслятор — типа БПЛА с наземным управлением. Управляли те, кто на нас тут напал...

— Поймали? — тут же оживлённо поинтересовался Григорий, — тех, кто управлял и нападал.

— Не успели.

— Это как? — удивился Григорий. — ведь у вас, как вижу, всё очень серьёзно было организовано.

— Самоликвидация! — пояснил майор неопределённо.

— Кто-то очень тщательно хранит свои секреты. — Хмыкнул Андрей Александрович.

— Но мы их уже знаем... — покривил губы в ухмылке майор.

— Даже так... — несколько удивлённо фыркнул Григорий и неожиданно поинтересовался. — Извините, но запамятовал ваши имя и отчество. Всё так неожиданно приключилось...

— Юрий Ильич, к вашим услугам, — отозвался тот несколько высокопарно.

— Какие такие секреты вы имели в виду, если они от нас не секрет, Юрий Ильич?

— Не секрет... Вы ведь уже в Проекте... хотите того или нет. — Добавил Юрий Ильич мрачновато. — Некто ведёт широкомасштабную охоту на всех крупных разработчиков в области биоинженерии. Причём в широкой области. Прежде всего тех, кто работает сразу в нескольких направлениях.

— Типа нас с Андреем Александровичем? — попытался уточнить Григорий.

— Есть очень серьёзное подозрение, что охота идёт именно на тебя, Батманов! — Срезал шеф, хмыкнул и зачем-то многозначительно глянул на майора.

— Россия. Аналитический центр

За окном стояла хмурая, пасмурная погода. Пришедшие внезапно холода не давали высохнуть ни земле, ни асфальту. Периодически срывался мелкий дождь, покрывая стёкла аналитического центра, поверх защитной плёнки мелкой матовой водянистой вуалью.

Михаил Семенович, отвернулся от окна, потянулся всем телом, зевнул и в пару касаний вывел на большой стенной экран полный расклад. Сделал он это всё стоя.

Как он считал, стоя думается лучше. У каждого свои бзики.

— Ну... как мы тут видим, по всем фактам... процессы приобретают угрожающий смысл и направление. — задумчиво сказал Михаил Семенович и упёр руки в боки.

— Но нас просили проанализировать поведение "Ловцов"... — тут же "подложил язык" Леонид Фёдорович и посмотрел на него снизу вверх. Он, в отличие от шефа предпочитал работать на компе сидя.

— А этот анализ не имеет смысла, без учёта всего этого... — Семеныч широким жестом обвёл общую картину всех диаграмм и схем.

— Вы думаете, что эти "Ловцы" — кто-то из наших "заклятых друзей"?

— Да. Не наши родные. Однозначно.

— Вы выражаетесь как незабвенный Владимир Вольфович.

— То, что его "однозначно" вошло в анекдоты и фольклор, никак не отменяет изначального значения этого слова — философски заметил ведущий аналитик.

— Ну... я всё-таки не стал бы сбрасывать со счетов наших "комнатных" олигархов.

— Вероятность слишком мала! — отрезал Семёныч. — смотри...

Он одним жестом вытащил на передний план несколько диаграмм, что до этого были в свёрнутом виде.

— Вот основные линии тенденций.

Тут же несколько линий в пучке диаграмм засветились ярко зелёным светом.

— Обрати внимание, что для поворота их вот сюда... — Михаил Семенович навёл указатель на область, очерченную синим контуром. — нужно сбить вот эту. Всего вариантов тут несколько. Но самый прямолинейный — ликвидация нескольких направлений в науке. Или их существенное торможение для взятия ситуации под контроль. Тогда, хаос будет иметь не такие большие размеры, если всё это будет двигаться по-прежнему в красную область.

— Но для того, чтобы вывести из красной зоны весь мир...

— А тут не нужно для определённых... гм... "сил" вывести весь мир! — прервал Леонида Михаил Семенович. — достаточно сделать так, чтобы можно было обезопасить только их мирок. Для этого достаточно срубить несколько из этих корней.

По касанию к одному из значков на линии картинка сменилась, и появились несколько других диаграмм.

— Вот эти направления... видишь? Вот это — наши проекты, которые подверглись атаке.

— Но там рядом и...BTS!

— Ото ж! — многозначительно хмыкнул Семёныч.

— Но тогда получается, что эти "ловцы"...

— Взялись и за BTS. Те события, что мы наблюдаем в Штатах сейчас — прямое свидетельство того.

— Атомный удар по лабораториям?! Не слишком ли велика "мухобойка" в руках "Ловцов"?

— Велика! И это значит, что силы здесь замешаны не маленькие.

— Но... Михал Семёныч! РЭНД явно этим не занималась! Мы это достоверно знаем. У них расчеты сейчас целиком на уровне предсказания поведения Латинской Америки, Западной Европы и Китая.

— А вот это-то и интересно! — продолжая задумчиво созерцать своё "диаграммное" произведение на экране сказал Семёныч. — Может у РЭНД есть некто... с кем у них такое разделение труда? Одни политику и социальные процессы, а другие — научно-технический прогресс в узких областях.

— После стабилизации Америки в 19-м году они резко сбросили многие из своих направлений: исследования в области политики и международной обстановки... так что вряд ли там, на такую как у нас, детализацию процессов разогнались.

Леонид Семенович кивнул, продолжая думать о чём-то своём.

— Кто-то в мире... ещё кто-то кроме нас... и явно не РЭНД, — тут же уточнил он, — анализирует процессы на общесистемном, общемировом уровне. Причём с нужной степенью детализации.

— Чтобы отследить зарождающиеся малые аттракторы? — больше для поддержки дискуссии сказал Леонид.

— Да. Те самые, которые МОГУТ впоследствии стать большими процессами, тенденциями.

— Но это предполагает наличие больших мощностей вычислительной техники и значительный штат аналитиков с просто учёными разных специальностей.

— При этом, кроме аналитиков и учёных, должна быть в наличии хорошо поставленная РАЗВЕДКА. Кто из наших антагонистов может такое иметь? — спросил больше себя Михаил Семёнович и принялся перебирать на экране различные диаграммы. Больше всего выделенным провисел пакет с "Фондом Наследие".

— "Наследие"? Против нас играет "Фонд Наследие"?

— Возможно и они... "Орденов" и всяких "Фондов" ныне в мире расплодилось как тараканов на помойке. — Пошутил Семёныч.

— Мир сейчас — большая помойка. Вот и плодятся! — поддержал его Леонид.

— И то верно! Но я хотел сказать, что данный "Орден-тире-Фонд" имеет немаленькое финансирование. А это значит, что он либо правительственный, либо какой-то международный. Чисто такой Западный, международный, объединяющий усилия нескольких центров силы... Корпораций?... Возможно... Но я думаю, что это... наши "старые-добрые знакомцы" — Великие Дома Старого и Нового Света. Всякие там Габсбурги, Морганы, Рокфеллеры...

— Но мы их отслеживаем! У них не было... пардон... "Фонд "Наследие" их детище... я хотел сказать, что ЭТО явно не "Наследие"!

— Значит, что-то есть ещё... И, возможно, что-то созданное буквально в последние годы. Возможно, десятилетие.

— Чтобы не привлекать внимание? Возможно... НО... может быть это всё-таки "Наследие"? Какой-то из их дочерних филиалов, так вдарился в гиперактивность?

— Ну... тогда формулируем задание для разведки. Пусть копают.

Михаил Семенович кивнул.

— Во! Легки на помине! — сказал Леонид, читая со своего монитора только что пришедшую аналитическую записку.

— И что там интересного для нас? — проявил некую заинтересованность Михаил Семенович.

— По агентурным донесениям, охота идёт за двумя людьми — один в Штатах, другой у нас.

— Насчёт нашего — тут почти ясно... Батманов?

— Да. А вот со штатовской целью наших Ловцов... Всё ещё интереснее!

— И кто же это?

— "Коротыш"!

— Интермедия: Катастрофа как предмет изучения

Когда-то, ещё в середине двадцатого века, была создана новая теория в физике. Называлась та теория — синергетика. Её область — так называемые неравновесные процессы.

Ранее, наука изучала только установившиеся процессы. То, что течёт и почти не изменяется. А у этих устоявшихся процессов была интересная особенность — они имели очень большую инерцию. Их очень сложно было повернуть куда-то ещё. То есть, для того, чтобы повернуть, к ним нужно было приложить большое усилие. И эта самая истина легла в основу парадигм очень многих наук. В том числе и в политологии, социальной психологии.

Считалось, что чтобы сломать некое государство, нужно приложить усилие, извне и большое. Это означало, что нужна военная сила. Агрессия извне. Или другая — какая-то ещё сила и агрессия. Но большая. Иначе никак. Эта точка зрения лежит и по сих пор как стереотип у большинства людей.

Тем не менее, однажды людям понадобилось изучать не сами процессы, а целые системы. То есть то, что слагают все те процессы и элементы в них участвующие. А там, старые подходы не годились. Система рождается, живёт и умирает. И в каждой стадии жизни у неё действовали совершенно разные тенденции и закономерности. Когда она устоявшаяся, мало что может свернуть эту систему с выбранного пути.

Любая система возникает из Хаоса. Упорядочивая окружающий мир и себя. Система — всегда враг Хаоса. Она выстраивает Порядок. Свой Порядок. Плохой или хороший Порядок, это лишь точка зрения. Снаружи или изнутри. Точка зрения человека, — его этическая оценка.

Но, так или иначе, этот, устоявшийся Порядок — как правило, — очень крепкий. Помните, каких усилий для СССР стоило уничтожить альтернативный ему Порядок, грозивший уничтожением — Фашистскую Германию? Советский Социализм оказался Порядком и Системой гораздо более крепкой, чем вся, объединённая против него фашизмом Западная и Центральная Европа.

Но когда она умирает, или внутри неё возникшие противоречия, постепенно нарастая, вызывают кризис, то тут могло быть всякое. Любая перестройка Системы, существующего Порядка, вызванная внутренними противоречиями, противоречиями между процессами внутри системы, всегда вызывает Хаос. И этот Хаос есть Катастрофа. Катастрофа, которая может закончиться двумя исходами — разрушением Системы, и обрушением её всей в полный Хаос, либо выстраиванием нового Порядка. Порядка, отличного от предыдущего, но сохраняющего многие черты предшественника.

Так или иначе, "мягко" Систему обрушить можно через управление процессами, идущими внутри неё. Теми, что нарастая вызывают Кризис и её обрушение. Такими, каким был процесс, порождённый внутри, в целом здоровой системы социализма, выстроенной Сталиным. Процесс, запущенный докладом Хрущёва с его "десталинизацией" и "борьбой с культом личности". Тот процесс, как внутренняя гниль, опухоль, длительное время разъедал общество, что вылилось сначала в Кризис 1985-1990 годов, а после — в Катастрофу 1991-го.

Таким образом, стало ясно, КАК рушить большие системы — путём запуска и поддержки тех или иных процессов внутри них. Но и это было не последним следствием, которое политики и спецслужбы почерпнули из науки, под таким тихим и ласковым названием "синергетика".

При изучении систем, находящихся в кризисе, было найдено ещё кое-что. В процессе ломки старого Порядка и перехода в новое состояние, в процессе нарастания Хаоса, когда все процессы Системы валятся в него, повлиять на конечное состояние мог любой мелкий процесс, даже случайно зародившийся внутри Хаоса. Могло даже самое мельчайшее воздействие. Получалось так, как будто взмах крыла бабочки, порождал целую бурю, преобразующую миры!

Бывало и так, что ранее идущие процессы самоорганизации систем, спасали её от полного разрушения. Те, что ранее поддерживали Порядок, оказывались временно сильнее сил Хаоса и выравнивали положение.

Так случилось в 2000-м в постсоветской России, когда лавинообразное обрушение было остановлено, зафиксировано и превратилось в медленное сползание, в медленную деградацию.

Также случилось и позднее в 2014-м, когда попытка внешнего воздействия, с целью вызвать новый обвал, на этот раз окончательный, с уничтожением уже России, был прерван, и сменён на хоть и медленное, но развитие. Да, это развитие несло в себе кучу старых болезней, подхваченных ещё в "лихие восьмидесятые-девяностые" в виде "рынка" и всего из него вытекающего. С его олигархами, рынком и торгашами, пронизывающими своими чисто шкурными интересами всю ткань бытия страны. Почему и не обернулось взрывным развитием, чего ожидали от России. Но, тем не менее, это развитие, хоть и медленное, спасло... Мир.

На время спасло.

Спасло от чудовищного хаоса и катастрофы, которую готовили ему, ради спасения своих состояний, олигархи Западного блока.

Спасло от падения на самое дно Ада, где те самые олигархи, имели бы всё, а весь остальной мир, в том числе и большинство их собственного народа — превращались в скот. Эдакий неофашизм в глобальном масштабе и навсегда. До окончательной кончины мира. Теперь уже не слишком далёкой, ибо тот "мир", был бы всё той же общей деградацией, но очень сильно замедленной. Не развитием.

Не развитием, так как любое развитие, уничтожало бы саму олигархию. Вместе с той Системой, что они выстроили бы для своего райского блаженства.

Но этого не случилось.

Случилось худшее.

Развитие, продолжившееся дальше, которое не смогли, как ни ухищрялись, остановить, привело к новому кризису. Тому, который неизбежно охватывал уже ВЕСЬ МИР. Теперь, уже всему миру, предстояло пройти через Катастрофу.