— Я поспрашивал, значит, у цеховых...Ага...У соседей...У покупателей...Мэтр Трогварсон, опять же, подтвердил. Нету больше Белона. Как был — вышел. Никого не осталось. Только, получается, Рик, ты и остался. Ага...Вот, видишь, как судьба-то. Значит... Сперва одного потеряешь, потом...

— Бауз! Не надо об этом! — Сю, впервые на памяти Ричарда, повысила голос на мужа.

Тот вжал в голову в плечи и почел за лучшее промолчать. Ну точно отец, когда мама выходила из терпения!

— Ты...это...Поплачь, Рик. Оно проще будет. Моя бедная. Бедная сестричка....Сестренка... — но плакала уже сама Сюзанна.

Бауз поднялся, чтобы ее успокоить, — и тут заплакал малыш. Он плакал так громко и звонко, что тетушка Сю тут же подлетела к нему. Она так резко повернулась, что едва Ричарда с ног не сбила. Может, так бы еще каких-то пару деньков назад и произошло, но не сегодня. Сегодня Ричард так ловко научился двигаться в толпе, что успел отстраниться от тети Сю и удержать равновесие.

— Ты, значит, вот что...— Бауз похлопал его по плечу. — Поживешь пока у нас. В пекарне лишние руки не помешают. Тем более Сю некогда. Сам видишь, все за малышом. Но на глаза интенданту, — Ричард подумал, что в городе очень уж много всяких диковинных имен. — Лучше не попадаться. Я уже придумал... С утра воду поможешь Бено приносить из колодца. Ну а днем будешь, значит, свободен. Придумаем, значит, что потом...

Дядюшка Бауз волновался: появилось уж слишком много "значит".

— Спасибо! — Ричард понурил голову.

Он до самого последнего момента...Нет, не надеялся, — просто очень хотел верить. Вдруг и вправду ошибся? Когда увидел родителей мертвыми, не верил. Когда ему Олаф сказал, — не верил. А вот теперь...Теперь больше верить было не во что.

— Можно, я пойду? Наверх...

— Конечно, парень, конечно, — Бауз похлопал его по плечу. — Значит, надо тебе. Ага. Иди. Может, поел бы?

Но Ричард только пожал плечами и направился в комнату Бено. Она располагалась, как и спальня дядюшки и тетушки, на втором этаже. Там уже были остальная детвора, но на все их расспросы Ричард ответил тем, что лег на матрац и отвернулся к стене. В какой-то момент малышня просто ушла. Или, может, Ричард задремал? Все как-то смешалось в его голове.

Спал он плохо. То и дело просыпался, оглядывался по сторонам. Всякий раз он или слышал плач малыша, или видел застывшую в дверном проеме фигуру Бауза, или...Или просто ничего не видел. Только темноту. Такую же точно, какая была в его душе.

Проснулся он с трудом: его изо всех сил теребил Бено.

— Рик! Ну Рик! Вставай! Хватит спать! Спать хватит! — Бено не унимался, пиная бедного кузена в бок своими худыми кулаками.

Окен отбросил в сторону лоскутное одеяло и поднялся. Надо было идти. Куда? А, точно!

— За мной, Рик! За мной! Сейчас все покажу! Только смотри внимательно, слышишь? Учись! — Бено явно нравилась роль учителя.

Ричарду пришлось признать, что у двоюродного брата получается неплохо.

Бено провел его переулками к колодцу, располагавшемуся в тесном треугольном дворике, окруженном серыми громадами домов. К источнику воды выстроилась целая очередь.

— Это еще что! — заметил Бено на удивленный взгляд Рика. — Когда солнце выше подымется — столько людей будет! Ого! Очень-очень много! Совсем не протолкнулся, как папка говорит!

И точно. Когда Рик и Бено пришли во дворик, солнце только-начало подыматься. Но чем ярче оно светило, тем сильнее заполнялся дворик. Вскоре здесь было и впрямь не протолкнуться: на счастье, Рик уже наполнил ведра, когда в очереди принялись кричать и шикать.

— Этот город такой... Здесь все сбиваются в кучи и начинают кричать друг на друга, — буркнул под нос Ричард. Настроение у него было отвратительное.

Дядюшка Бауз был на удивление немногословен. Под его глазами появились точно такие же круги, как и у тетушки. Они, кажется, стали еще темнее, когда в лавку заявился тот самый Интендант. И снова — почти сразу после третьего удара колокола.

— Так-так. Снова этот мальчуган? — Интендант кивком указал на Рика.

"Что значит этот?" — хотел было воскликнуть Окен, но сдержался. Кажется, это был очень важный человек, так что лучшего его было не злить и лишний раз не привлекать его внимания. Тем более со вторым и так не особо получалось.

— Ты же знаешь цеховые правила. Наизусть ведь рассказывал, лучше молитвы запомнил. Так ведь, старина Бауз? — вкрадчиво произнес Интендант.

Он говорил так противно, что Ричарду захотелось сплюнуть, хотя мама пыталась отучить его от этой привычки. Но мамы нет! Значит, можно!

— В правилах, — с нажимом сказал Бауз, — сказано, что родне можно. А это сын...

— Да-да, я помню. Но родня, исходя из правил, это твои собственные дети, — развел руками Интендант, сохраняя гаденькую улыбку на лице. — Таковы правила, таковы правила...

— Он семью потерял! Всех в Белоне перебили! На днях! Мне что, его на улицу выставить? — стукнул Бауз по столу. Да так громко, что Ричард вжал голову в плечи. — Сюзанна с ребенком нянчится. Ночей не спит. У малыша постоянно боли, и мы не знаем, что делать! Думаешь, лишние руки нам помешают? И, значит, они не лишние! Они, значит, нужные!

"Неужели так жарко стало?" — подумал Ричард, глядя на раскрасневшегося Бауза.

— Сюзанна, говоришь, — протянул Интендант, и на мгновенье показался не таким уж гадким. Что-то такое блеснуло в его глазах...Ну, точно у папы Рика, когда тот вечерами подолгу с мамой говорил.

— Ладно. Вот этот хлеб нарушает правила. Не соответствует, — буркнул Интендант. — И надо будет мне в полдень зайти. Проверить, как у тебя дела идут. А то, знаешь ли, распустились в цеху. Распустились. Надо все чаще о правилах напоминать.

Он резко выхватил из кучи понравившийся ему хлеб, взял под мышку — и вышел пружинистым шагом.

Дядюшка Бауз еще долго играл желваками, глядя вслед этому вредине. Но наконец, он выдохнул, и вернулся к работе.

— Значит, придется придумать...Что-то придумать придется...

В тот раз тетушка Сю так и не спустилась в пекарню. Вместо этого Бено сам сбегал наверх, чтобы вернуться с подносом. Кое-как втроем они перекусили. Ричард нехотя заедал похлебку ржаным хлебом.

— Дядюшка Бауз, я погуляю, — ответом был короткий кивок.

В этот раз до городского совета он добрался чуть быстрее: с каждым разом он пересекал людской поток все ловчее. Этак и бегать в нем научится! Ричард с открытым ртом наблюдал за героями, перебегавшими от дома к дому, неведомым чудом лавируя меж телегами.

Возле тех самых дверей в городском совете была уже совершенно другая стража. Эти были пониже ростом и не так разговорчивы.

— Я из Белона! Я тут уже позавчера был! Мне надо увидеться с Олафом! Со столоначальниками! — умоляюще произнес Ричард, переминаясь с ноги на ногу.

Парень очень, очень в этот раз надеялся на удачу. Но стражники только переглянулись, пожали плечами, и кивнули на город: "Мол, иди отсюда".

— Ну очень надо! — взмолился Ричард.

Левый покачал головой. Окен, понурив голову, занял уже ставшее привычным место. Толпа шумела вокруг, а здесь, за спиной неведомого, а может, и вовсе забытого героя (а может, и злодея), было спокойно. Статуя словно бы укрывала Ричарда покоем. И он вспоминал, вспоминал о родной деревне, о папе с мамой, о друзьях. Он сжал ленточку, оставшуюся ему от друга. Если бы книгу также легко было сберечь! Но ее не повяжешь вокруг запястья.

Ричард снял кусочек ткани. Повертел его в руках. Снова завязал, но теперь на правой руке. Поднялся. Он должен, должен попасть в городской совет! Он им все расскажет!..

Уперев руки в боки, Ричард прорвался через толпу. Люди шикали на него, обижаясь на отдавленные ноги, а один даже залепил оплеуху. Окен этого совершенно не замечал: было не до того.

И вот он снова перед теми хмурыми стражами.

— Я из Белона! Я единственный, кто выжил... — начал было Ричард, но осекся.

Голос левого больше походил на скрежет по металлу. От неожиданности Ричард даже попятился.

— Не единственный. Вон тот, — левый показал одетой в кольчужную перчатку рукой за спину Окену.

Он развернулся: от здания совета уходил человек в потрепанном плаще, давно потерявшем определенный цвет.

— Вон тот из Белона, сказывался. Денег просил. Нам бы кто дал. В совет просился. Кто ж его пустит? — деловито продолжил левый.

Между каждым словом он делал паузу, то ли раздумывая, то ли устав с непривычки.

— Догоняй. Ага, — завершил за товарища рассказ правый стражник.

И снова оба стали серьезны и безмолвны. Даже сделали шаг вперед, чтобы дать понять Ричарду: все, здесь ему точно не место.

Но Ричарда уже и след простыл: он понесся за тем человеком. Издалека, со спины, он напомнил ему отца Одри. Такая же свободная походка, такая же ширина плеч. Ну разве что тот плаща ни в жисть не носил, сколько Ричард себя помнил.

Их разделяло шагов сорок. Нет, уже шагов тридцать пять. Но вот прямо перед Ричардом оказалась повозка, запряженная мулами. Хозяин повозками отчаянно кричал на бедных животных, непонятно почему остановившихся.

— Проклял бы вашу покупку, проклятые дураки! Проклял бы! Пошли! Пошли! Кому говорю!

На счастье, Окен резко остановился перед самой повозкой и не врезался в высокий деревянный борт. Под нею! Под нею надо! Парень поднырнул — и преодолел препятствие. Но — отец Одри исчез! Пропал!

Окен сглотнул от волнения. Начал оглядываться. Не мог же этот человек пропасть в никуда! Здесь до переулков...

Вот он! Ричард краем глаза уловил движение: второй из выживших направлялся к переулку. Тому самому переулку, куда позавчера попал Ричард. Ну там уж ему некуда деться! Окен продолжил свой бег — и тут же врезался в почтенного горожанина. Тот пошатнулся от удара, но все-таки устоял на ногах:

— Ах ты негодник! А! А ну! Уши надеру! — потрясал он кулаками, когда Ричард побежал дальше.

— Прощеньица просим! — бросил, не поворачивая головы, Окен. Ему было не до обиженных.

Отец Одри свернул в переулок.

Ричард уже почти подбежал туда, но...

Переулок закрыли. Точнее, заблокировали. Узкий проход закрыли две галдящих женщины, решивших выяснить отношения в такой погожий денек.

— Ты, значит, не выливала помои? А почему тогда у меня белье грязное? Кому, как не тебе? Уж я тебя знаю, змеюка!

— Коза! Не простирала, как следует, а теперь меня винит! Да птицы испугаются гадить на твои наволочки! Грязные! Грязные! И рот твой грязный!..

— Да я тебя! — вот-вот должны были пойти в ход кулаки.

— Прощеньица просим, — Ричард пролетел между двумя разъяренными женщинами, толкнув обеих.

— Вот же! Шельмец!

— Совсем страх потеряли!

— Да я тебе в матери гожусь!

— Вот-вот! — едва не подравшихся вмиг объединил общий враг.

Ричарду сейчас было все равно: он почти его догнал. Уже было видно спину одриного папки. Он как раз вышел из переулка на очередную узенькую улочку.

— Постойте! Постойте же! Пожалуйста! Ну пожалуйста! — завопил что есть сил Ричард, испугавшись, что еще какое препятствие помешает.

И странное дело: отец Одри действительно остановился. Во всяком случае, застыл на месте.

— Я! Это я! Я! Ричард! Из Окенов! Это я! Вы...

Ричард подбежал к Одрикову отцу...Который не был одриковым отцом.

Хозяин выцветшего плаща повернулся к Окену. И стало ясно: этот человек не из Белона. Ричард его никогда прежде не видел. В этом никаких сомнений не оставалось.

Бегающие глаза, многодневная щетина, острый (как будто топором поработали!) подбородок, странное выражение лица (то ли плаксивое, то ли еще что, Ричарду было бы трудно объяснить).

— Стражники...Совета...Сказали...Вы...— кажется, Ричард запыхался. Но странно: раньше он мог пробежать втрое больше, ничуть не заметив этого. А может, то не усталость была, а боль?

Такие надежды вспыхнули в сердце Ричарда — и разрушились. Он даже слышал их, разбивавшихся, звон. И стало еще горше на душе.

— Парень, тебе чего? — приподнял бровь незнакомец. Получилось это у него, признаться, не очень.

— Я...подумал...стражники...сказали...что Вы из Белона. Ну...я тоже из Белона...

— Что, тоже промышляешь, парень, а? — ухмыльнулся незнакомец.

— Нет, я правда из Белона. Только второй день здесь, — Ричард наконец-то справился с дыханием.

— Ага, а я верноподанный Его Худшества Глоркастера! — расхохотался незнакомец.

От смеялся он задорно, заливисто, и Ричарда чуть-чуть отпустило. Человек, который так смеется, не может думать о чем-то плохом. Во всяком случае, в этом Ричард был полностью уверен.

— Нет, правда. Я из Белона. Вот ищу, вдруг, кто остался...Но ошибся, — пожал плечами Ричард. — Ладно. Пойду, что ли...

— Так, говоришь, их Белона, парень? — незнакомец сощурился. — Небось, на улицах живешь? На жизнь ищешь?

— Нет. Живу у родных. На жизнь... — Ричард снова пожал плечами. — Ладно. До свидания!

Окен повернулся было, но рука — костлявая и хваткая — дернула его за плечо.

— Парень, а может, все-таки подзаработать? Мне помощник нужен. Для одной непыльной работенки. Да только некогда людям, да некогда...А? Тебе, думаю, лишним не будет. Белонцы должны помогать друг другу, — незнакомец подмигнул.

— Нет, спасибо, мне на все хватает, — потупился Ричард.

В голове у него было только одно слово: книга. Да-да, та самая. Вдруг ее где-то продают в городе? Нет, вряд ли. Тем более, Ричард сам бы мог справиться.

— По лицу вижу, деньги нужны. Ну же, выкладывай. На игрушку? Может, на пиво? — по короткому взмаху головы незнакомец понял, что спрашивает в неправильном направлении. — Ну а что тогда? Что-то особенное?

Незнакомец ухмыльнулся:

— Подарок девчонке? А? Понимаю!

— Нет, — и Ричард решил, что это не такой уж секрет, чтоб им нельзя было поделиться. Может, незнакомец отстанет наконец. — Книга.

— Книга? — глаза у лжебелонца расширились. — Книга?!

— Да, — задрал подбородок Ричард. — Книга! Самая лучшая!

Прямо на глазах Ричарда в облике незнакомца свершилось удивительное превращение. Из насмешливого шутника он стал донельзя серьезным.

— Парень, если ты ищешь книгу, то нашел правильного человека. Хочешь, покажу лучшего книготорговца всего Двенадцатиградья? — и такой был пронзительный взгляд у этого человека, что Ричард не удержался.

— Покажите! Пожалуйста, покажите!

— Следуй за мной, юный книголюб! — и он резво устремился в один из переулков, выходивших на эту кривую улочку.

Ричард, в котором снова разгорелся огонь надежды, резво побежал за этим человеком.

— И кстати, меня зовут Пастуро! Меня здесь все знают! — на ходу бросил незнакомец (ну ладно, уже знакомец).

— А меня Ричард! Ричард Окен!

— Рад познакомиться, книголюб Окен! — рассмеялся Пастуро.

Узость здешних улиц мешала Ричарду поравняться.со странным насмешливым человеком. А вдруг он заведет его в ловушку? Но почему бы не попробовать? Может, и вправду он покажет книжную лавку! А интересно, что же это такое? Там хранятся книги? Может, целых две? А то и три! Вот будет богатство!