Форсаж.Обработка черновика Виталий Сокол

В остальных управлениях корпуса штатная численность определялась задачами, выполняемыми подразделениями внутренней стражи этих управлений. Расшифровывать задачи управлений не буду, так как сами легко догадаетесь.

Я несколько вечеров сидел и вспоминал спецкурсы института МВД, сочиняя наставление по деятельности ОКВС. Затем это наставление обсудил со Столыпиным и Ивановым. Если Иванов принял наставление, как прямое указание к действию, то Столыпин с неприкрытым и озабоченным интересом обратился с начала к наставлению, а затем к автору. Петр Аркадьевич сначала подумал об утечке из МВД, но затем, узнав, что автором этого опуса являюсь я, задал вопрос в лоб:

— Откуда вы, ваше величество, взяли все это!?

— Видите ли, господин Столыпин, это мои мысли о недавно прошедшем.

Несмотря на все попытки, у меня так и не получилось сблизиться с премьером. Наверное это от особенностей личности самого Столыпина. Во всей властной структуре он стоял особняком. Друзей и соратников у него практически не было, а вот врагов не счесть. Одним словом — технократ.

Но вернусь к эпопее с ОКВС. Минимальную численность определили в девяносто шесть тысяч человек. Я поручил определиться Иванову и Столыпину с округами внутренней стражи. Так же составили план исполнения мероприятий по формированию ОКВС. На полное формирование ОКВС я отвел шесть лет. Столыпин сразу же задал вопрос:

— А почему, ваше величество, столь длительный срок?

— Кадры решают все, Петр Аркадьевич! — ответил я по сталински. — А также наличие денег.

Да, совсем забыл. При ОКВС была создана кинологическая служба. Военнослужащим ОКВС гарантировались серьезные, как говорили в мое время, социальные гарантии при условии непорочной службы. Со своей стороны добавил усиленную ответственность за преступления против интересов службы. Вроде бы про создание отдельного корпуса внутренней стражи рассказал все.

Следующими на очереди оказались разведка и контрразведка. Я знал, что военную контрразведку создали в 1903 году. Но к своему стыду, я понятия не имел, кто ею руководил. Оказалось, что начальником разведочного отделения главного управления генерального штаба, то есть военной контрразведки был жандармский ротмистр Лавров Владимир Николаевич, которого распрекрасно знал Спиридович. Случай, который я организовал сам, познакомил меня с Лавровым. В ходе беседы, продлившийся три с половиной часа, ротмистр просветил меня о состоянии контрразведывательной деятельности в Российской империи. Я узнал, что весь штат контрразведки состоит из четырнадцати человек и что она имеет очень ограниченное финансирование. Но при этом ухитрилась поймать с три десятка агентов и предателей. Вывод напрашивался неутешительный. Русской контрразведки как таковой нет!

Еще ознакомился с разведкой как военной, так и политической. В смысле той, которая собирает информацию не о революционерах, а об иностранных государствах, о влиятельных иностранных организациях, о крупных финансовых организациях и их руководстве. Вывод тот же!

Значительно лучше обстояли дела с политическим сыском. Правда и здесь били скорее по хвостам, чем по головам. Да, безусловно, без наличия революционной ситуации, вернее её предпосылок, революция не возможна. Но простите меня, успехи революционного движения напрямую связаны с внутренней и иностранной поддержкой. И прежде всего с финансированием. В обществе всегда существует прослойка деструктивных элементов, деятельность которых направлена на дестабилизацию, неважно каких мотивов при этом они придерживаются. Но без финансов, средств пропаганды, оружия они никто и звать их никак. Именно поэтому я считаю, что либералы, а это сплошь буржуа и обуржуазившиеся дворянство, представляют для государства гораздо большую опасность, чем политические маргиналы. Пока не было такой поддержки, царизм успешно давил революционеров. Как только появились иностранные доброхоты, силовой баланс сместился в сторону революционеров. В русско-японскую и первую революцию 1905-1907 года иностранное финансирование революционной деятельности позволило Японии выйти из войны победительницей с большим материальным прибытком. Кроме Японии в это мероприятие вкладывали деньги Британия и САСШ. В результате Россия проиграла войну, которую не должна была проиграть никак и рухнула в кровавое месиво революции. Кстати, после того, как было урезано внутреннее и иностранное финансирование, революция быстро пошла на убыль. Спонсоры тут исходили из собственных интересов — намечалось мочилово Германии. Но я опять отвлекся.

Существующая ситуация со спецслужбами меня абсолютно не устраивала. Поэтому пришлось формировать их практически заново. Первоначально я хотел свести военную контрразведку и разведку под одну крышу и назначить на хозяйство Батюшина Николая Степановича. Показательным для меня было следующее. Во-первых, он успешно работал в Варшавском военном округе против Германии. Во-вторых, то, что в 1917 он остался верен присяге, отказавшись после революции сотрудничать как с казнокрадами-либералами, так и с террористами-революционерами.

После общения с Лавровым, еще раз все хорошо обдумав и взвесив, решил развести разведку и контрразведку под разные крыши. Перед принятием решения собрал совещание в надежде на помощь в создании служб. Но в результате все только усложнилось. Оказалось, что у многих совершенно разные представления о структуре служб, методах работы и, самое главное, о задачах решаемых ими. На это ещё наложились карьерные соображения отдельных лиц и группировок в военном и морском ведомствах, а также в правительстве. Так как договориться они между собой не смогли, то было предложено создать комиссию по отработке всех вопросов поднятых на совещании. Меня подобный поворот не устроил и я уперся рогом. Но это не произвело особенного впечатление на господ военных и чиновников. Видимо Николашка не обладал должным авторитетом для них. Это меня очень сильно разозлило, и я этот вопрос решил волевым решением, поставив всех перед фактом. Указом были созданы две службы: главное управление контрразведки при генеральном штабе и морском генеральном штабе и главное разведывательное управление при генеральном штабе и морском генеральном штабе. Обе службы сразу замкнул на себя. Здесь я руководствовался не своими хотелками, а опытом двадцатого века — все такие службы рано или поздно замыкались на верховную власть.

Начальником главного разведовательного управления назначил подполковника Батюшина. В ГРУ было образовано три управления. Управление делилось на отделы. Каждый отдел занимался определенным направлением работы. Начальником ГУКР я назначил Лаврова. ГУКР тоже был разделен мной на три управления и два отдела. Первое управление занималось контрразведкой в столицах и на режимных объектах, подчиненных военному и морскому ведомствам. Второе управление занималось контрразведывательным обеспечением воинских частей, штабов армии, кораблей и частей флота. Третье управление осуществляло силовое обеспечение деятельности первых двух управлений — это была фельджандармерия. Первый отдел обеспечивал техническое содействие оперативным сотрудникам, а второй отдел занимался кадрами и собственной безопасностью. Лаврову ничего объяснять не пришлось. Он сразу занялся формированием службы и налаживанием её работы. А вот с Батюшиным пришлось провести беседу.

— Здравия желаю, ваше императорское величество! Подполковник Батюшин по вашему приказу прибыл! — отрапортовал Батюшин

— Проходите, Николай Степанович, присаживайтесь. У меня к вам будет очень серьезный разговор. Но, прежде чем начнем нашу беседу, не хотите чаю?

— Благодарю вас, ваше величество, нет.

— Хорошо, тогда к делу. Вы уже некоторое время состоите при штабе Варшавского военного округа и занимаетесь, если я не ошибаюсь, сбором сведений секретного и открытого характера о германской армии. Не так ли, Николай Степанович?

— Так точно, ваше величество! — Батюшин вскочил со стула.

— Прошу вас, Николай Степанович, не вскакивать по поводу и без повода. У нас с вами сейчас очень серьезная беседа.

— Слушаюсь, ваше величество.

— И так, на чем мы остановились?

— На сборе сведений о германской армии, ваше величество.

— Да, вернемся к предмету нашей беседы. Я хочу задать вам вопрос. Какие, по вашему мнению, причины поражения в войне с Японией?

— Если кратко, ваше величество, то общая не готовность армии и флота, а так же общая не готовность всей страны к современной войне. Линии снабжения и связи нашей армии и флота в Манчжурии и на Тихом океане растянуты и крайне не надежны. Ещё, ваше величество. Если бы война продлилась ещё какое-то время, армия стала бы испытывать серьезные затруднения со снабжением войск боеприпасами и оружием. Это если кратко.

— Что же, я рад, что наши взгляды на этот вопрос совпадают. Но я, Николай Степанович, хотел бы получить ваши выводы, относительно вашей непосредственной деятельности, то есть разведки.

Батюшин замялся.

— Николай Степанович! Я хочу! Нет, приказываю вам дать объективную оценку нашей разведке и ведомствам, противодействующим иностранному шпионажу и диверсиям!

— Ваше величество! Во многом наше поражение обусловлено плохой разведкой и очень плохой контрразведкой. Хочу довести до сведения вашего величества, что у нас и то, и другое отсутствует совсем. Борьба со шпионажем у нас дело частной инициативы. Это я считаю недопустимым! Необходимо, чтобы разведкой и контрразведкой целенаправленно занимались специальные ведомства и делали бы это на постоянной основе! Надо уйти от существующей порочной практики, основанной частной инициативе отдельных начальников. Это вкратце, ваше величество.

— Мне приятно, Николай Степанович, что у нас сходный взгляд на эту ситуацию. Я пригласил вас для того, чтобы предложить вам заняться исправлением этой нетерпимой ситуацией. Вы согласны принять на себя ответственность за исправление положения?

Батюшин вскочил со стула и вытянулся передо мной:

— Так точно! Согласен! Я готов полностью принять ответственность за это.

— Хорошо. Тогда давайте обсудим все немного более подробно. И присаживайтесь поближе. Я принял решение о создании двух служб в системе военного и морского ведомств. Главное управление контрразведки и главное разведывательное управление при генштабах ведомств. Я хочу вам предложить должность начальника главного разведывательного управления. Прошу вас, не вскакивайте! — пресек очередную попытку Батюшина вытянуться передо мной во фрунт. — Я очень надеюсь на вас, Николай Степанович! Верю, что вы сможете создать дееспособную службу способную выполнять любые задачи на всех странах и континентах. И так, давайте займемся делом. Я хочу предложить вам следующую структуру вашей службы. Допускаю, что вполне возможны изменения. Но направления работы, которые я обозначу, не могут быть исключены ни при каких обстоятельствах! Вашу службу я вижу в следующем виде. Предполагается иметь три управления. Первое управление занимается сбором информации, проще говоря, разведкой. Управление делится на отделы. Каждый отдел занимается своим направлением. Положим, например, что первый отдел занимается нелегальной, закордонной глубоко законспирированной работой. Второй отдел, опять же, например, военные и военно-морские атташе при посольствах. Третий отдел это армейская разведка при дивизиях, корпусах, армиях и фронтах. Четвертый отдел будет заниматься технической разведкой, то есть разведкой с использованием технических средств. Вы наверно знаете, как быстро сейчас развивается беспроводная связь. Поэтому вам надлежит обратить внимание на нее. Думаю, что вам следует привлечь к этому моряков. В технический отдел, полагаю, нужно включить и сотрудников занимающихся расшифровкой кодированных сообщений. Но как лучше это сделать определять все-таки вам. Второе управление это подразделения занимающиеся организацией диверсий, саботажем и нужной нам пропагандой в армии и на территории противника. Полагаю, что структуру вы определите сами. Еще думаю передать вам в подчинение пехотную часть численностью с бригаду. Но она, Николай Степанович, будет поначалу пустой. Укомплектовать её вам придется самостоятельно. Эта бригада будет заниматься специальными задачами и подчиняться только вам. Советую вам комплектовать её только добровольцами и только после серьезной проверки на лояльность, а также на соответствие предъявляемым требованиям. Ну и третье управление будет заниматься собственной безопасностью, то есть бороться с агентами противника и предателями в вашей службе. При дивизиях и выше необходимо создать разведотделы и при них специальные егерские роты, подчиняющиеся им. Они будут непосредственно заниматься разведкой в армии.

Теперь о задачах вашей службы. Первое. Это сбор информации обо всех значащих мировых державах и граничащих с нами странах. Кроме сбора информации о вооруженных силах, я хочу нацелить вас еще на несколько направлений. Это получение информации о правящей элите, крупных банкирах и промышленниках, сбор сведений экономического и военно-экономического характера для оценки их возможностей, связях их с нашими антигосударственными партиями, сбор сведений о научно-технических достижениях в различных областях знания и оценка возможности применения их против нас. Действия в пользу дружественных нам государств согласуются при этом с интересами империи. А теперь о неприятном. ГРУ должна будет заниматься дискредитацией государств, организаций и отдельных лиц, проведение дезинформационных операций против них. И самое неприятное. Это ликвидация иностранцев и наших подданных, представляющих особую опасность для империи.

Тут Батюшин попытался вклиниться в мой монолог, но я ему не дал.

— Вы хотите сказать, что это недостойно и не законно, Николай Степанович? Ведь так? — Батюшин кивнул.

— Скажите, Николай Степанович, как оценивать деятельность индивида или группы индивидов российского или иностранного подданства направленную на поражение в военном конфликте? Или что ещё хуже на разжигание гражданской войны в России?

— Если это русский подданный, то это измена, ваше величество. В случае с иностранным подданным я затруднюсь определить.

— Я дам вам определение этого, Николай Степанович. Это ведение необъявленной войны против нашей державы не вооруженными средствами! И эти средства рано или поздно приведут и к оружию, и к крови! Поэтому, если не хотите пачкаться, то будьте любезны научиться дискредитационным и подрывным операциям. А физическое устранение врага будет наказанием за непрофессионализм. Ну так как, Николай Степанович? Вы не передумали?

— Никак нет, ваше величество!

— Хорошо. В заключение скажу вам следующее. Вы, то есть ваша служба, будет при генеральных штабах военного и морского ведомств. Вы будете выполнять задачи, которые они будут перед вами ставить. Сразу скажу, что в вашу деятельность им вмешиваться запрещено! Подчиняетесь лично мне! Особых внешних отличий у вас не будет. Карьерный рост у вас и ваших подчиненных будет происходить в рамках тех чинов, с которыми они придут на службу. На вас будут распространяться льготы по службе. Приказ с инструкцией получите позднее. Возможно, что в ближайшее время вы мне уже понадобитесь в некой необъявленной войне. Поэтому, Николай Степанович, поспешайте не торопясь! Вы свободны. Приступайте к своим обязанностям немедленно!