Пока бойцы подошли к КАМАЗу из кабины вылезли двое в камуфляжах. Степанчиков держал обоих на прицеле, Мальцов проверял у визитеров документы. Минута, в течении которой боец изучал 'ксивы', тянулась нестерпимо медленно. На всякий случай поглядывал под будку рефрижератора и задние двери — там реально можно было хоть роту спрятать. Заодно не стоит ослаблять внимания за окрестностями. Сашка Мальцов махнул, что все в порядке и я облегченно выдохнул, одновременно щелкая предохранителем АКСа.

Взяв с собой пятерых, по единственной, только нам известной тропинке спустились к 'пришельцам'. Водитель был мужик лет сорока с недельной небритостью и небольшими залысинами на седеющей с короткой стрижкой голове. Второй был парень лет двадцати пяти с помятой физиономией и такой же щетиной. От обоих разило перегаром за несколько метров. Подойдя ближе, увидел их знаки различия — оба были прапорщиками.

 — Эй, служивые, тащите своих 'двухсотых' да жратву с патронами забирайте. — сказал тот, что по-моложе.

 — Да типун тебе, блядь, на твой поганый язык! — неудержался подошедший Пегриков. — У нас тут уже кишки слиплись от голодухи, а они пьяные хуй знает где катаются!

 — Да иди ты в жопу! На труповозке трезвым ездить — свихнуться можно! — грозно прогудел водитель, а потом уже добавил более спокойным тоном. — Пока к вам добрались два раза чуть не накрыли. Хорошо еще, что пендосы очень редко рефрижераторы бомбят — уважают типа 'последний путь'. Ладно, пойдем, лейтенант, добро свое получать. То, что у вас нет 'жмуров' — это хорошо.

 — Еще бы. — невесело ухмыльнулся я, направившись к задним воротам холодильника.

Когда прапорщик-труповоз открыл первую створку — на асфальт выплеснулась и потекла тонкой струйкой почти черного цвета кровь. Из глубины контейнера в нос ударил отвратительный сладковатый смрад разложения. К горлу подступил тошнотный ком и великим усилием воли сдержался, чтобы не выплеснуть содержимое желудка. Чего не скажешь о других бойцах, которые с непривычки 'пугали' придорожные кусты в паре метров от меня.

На деревянной палете стояли ящики с патронами и сухпаями. А за ними в четыре слоя, вповалку, лежали тела бойцов. Виднелись и матросские фланки, и окраинское 'стекло', и российская 'пятицветка' — расцветки камфуляжей. Кое-где лежали просто целлофановые черные, непрозрачные мешки. ЧТО в них или кто, я даже и думать не хотел. Некоторые лежали завернутые в плащ-палатки, но по частям. Попались в поле зрения даже несколько 'мумий' — обгоревшие останки экипажа вертолета, как потом объяснил прапор, что по-моложе.

Стараясь не смотреть вглубь рефрижератора, бойцы быстро поскидывали на асфальт содержимое палеты, после чего водитель неторопливо закрыл дверь 'передвижного некрополя', как я мысленно окрестил эту машину.

 — Ну ладно, лейтенант, поехали мы. А то еще в Шестую бригаду надо заскочить — там у них взвод пендосовские морпехи вырезали под Черноречьем. — сказал прапорщик тот, что старше и, достав сигарету без фильтра, закурил.

 -Слышь, а чего у тебя в будке так воняет? Ты что, не включаешь холодильник? — спросил я у водилы.

 — А он и не работает. Это так — для успокоения начальства и пендосов. Бутафория. — ответил, пыхнув дымом вперемежку с перегаром 'труповоз',залезая в кабину.

 — Ну как всегда в нашей блядской стране.

 — Это точно. Ладно, удачи, мужики! — сказал он и КАМАЗ, выдохнув солярочный выхлоп, взревел двигателем, а потом медленно стал сдавать назад.

Пока перетаскивали груз в расположение, все пришибленно молчали, находясь под впечатлением от увиденного в недрах холодильника на колесах. У нас тоже были потери, но обычно приезжала 'таблетка' или 'вертушка' прилетала (если везло) и вместе с раненными забирали тела. Но чтобы так массово — ни разу не было.

Оставив на обочине долю взводов Шпитального, я отправил остальных наверх, в расположение, оставшись с Топой и пулеметчиком Чинцовым. Для прикрытия на всякий случай спуска 'грузчиков' от замполитовской группы. Решил убить двух зайцев сразу: и 'инспекцию провести', и просто пообщаться с людьми.

После получасового подъема в расположение третьего и четвертого взводов оптимизма в настроении не прибавилось. Сашка радушно пригласил в свою 'ленкомнату', как он окрестил СПС в котором обитал. Там уже лежал на расстеленном спальнике Петраков. Поздоровавшись со всеми, я решил снять стресс. Спиртное у Петровича есть, но это будет фатальной ошибкой, если употребить на 'боевых' — это только в фильмах показывают, что на передовой пьют. А так как жить хотелось — то напряжение сняли с помощью чая, сосисочного фарша и дубовых сухарей, которые размачивали все в той же коричневой бурде, которую именовали китайским напитком.

Шок от увиденного долго не оставлял меня. Даже сам не знаю почему. Вроде уже не первый месяц на передовой, уже успел привыкнуть к смерти, трупам. Но всеравно...

Июнь 2018 г. Киев.

Моя дорожная сумка легла на замызганную, выщербленную брусчатку перрона. Попрощавшись с проводниками, отошел на несколько шагов и остановившись, глубоко вдохнул воздух и огляделся. Киев-Пассажирский был в разрухе... Встречавших наш поезд было мало. Скорее всего это связано с тем, что население города-героя прошлой войны уменьшилось в разы за счет эвакуации и гибели. На фоне были видны развалины многоэтажек в районе улицы Саксаганского. Наверное, единственные, кто порадовался моему прибытию в столицу Окраины — это гарнизонный патруль да носильщики с таксистами. Не успел и подумать, как появились первые и очень кстати, надо сказать.

 — Начальник гарнизонного патруля лейтенант Самойленко, — представился офицер со значком на груди. — Предъявите ваши документы, товарищ капитан.

 — Да, без проблем. — и вытащив из внутреннего кармана фланки протянул удостоверение и предписание.

Пока лейтенант изучал мои 'ксивы', солдаты из патруля встали по бокам и ненавязчиво контролировали каждое телодвижение. Ну что тут скажешь? Молодцы, видать натаскивают их хорошо. Тем более, что лично для меня причин для волнений, а тем более для агрессивных действий нет.

 — Куда направляетесь, товарищ капитан? — спросил лейтеха, внимательно посмотрев мне в глаза, видимо оценивал реакцию на вопрос.

 — Ну в предписании все написано.

 — Это все понятно, тем не менее, куда вы направляетесь, товарищ капитан? — более строго спросил начальник патруля и, права рука его легла на кобуру с пистолетом, а бойцы напряглись.

 — В штаб Западной стратегической группировки, для получения дальнейшего назначения. — усмехнувшись, глядя на их реакцию, ответил я. — И если вы, товарищ лейтенант, поможете мне и сообщите, где это находится, то весьма обяжете.

Патрульные расслабились и лейтеха рассказал как добраться до нужного мне места. Как оказалось — это было относительно недалеко от вокзала — на Воздухофлотском проспекте, в здании, где раньше размещалась Национальная Академия обороны МО Окраинской республики. Несмотря на то, что совсем недавно еще в столице шли ожесточенные бои, основные улицы уже расчистили от завалов и баррикад. А также разминировали и обезвредили неразорвавшиеся взрывоопасные предметы. Поэтому идти можно было спокойно, во всяком случае днем. Потому что несмотря на комендантский час и приличное количество войск — в Киеве орудовали банды преступников.

Прохожих в гражданском было на удивление мало. Некогда город-миллионник казался вымершим. Только военные патрули и люди в камуфляжах сновали по своим служебным делам. Оно и не удивительно — во время Майдана и Гражданской войны народу полегло прилично, когда НАТОвцы дошли сюда и началась оборона — много людей погибло или эвакуировалось. Но судя по тому, что поезда в Киев приходили заполненные гражданскими — народ постепенно возвращался в родные места.

На КПП Штаба Западной стратегической группировки дежурный лейтенант долго изучал мои документы. Вернув их, он подошел к телефону и куда-то позвонил. О чем тот беседовал я не вслушивался — просто осматривал здание, которое перед войной была главным вместилищем военной науки страны, которая уже практически не существует. Бойня, которая была тут при захвате, а в последствии и освобождении города, практически пощадила выстроенный в классическом стиле главный корпус Академии. Только кое-где окна, оставшиеся без стекол, а также следы копоти на фасаде говорили о локальных пожарах. Видимо, это одно из самых уцелевших зданий в городе, раз здесь решили разместить главный военный руководящий орган на данном участке обширного театра военных действий. Во дворе Академии, который был запущен во время оккупации, уже чувствовалось присутствие вояк — строительный мусор если и встречался, то уссже уложен в кучи или из него сделали огневые позиции. Дорожки обрамлялись выбеленными известкой бордюрами. Стояли кунги со всевозможными радиостанциями, по углам главного корпуса расставили БМП, на которые понавесили еще и дополнительные трубы 'фаготов'. И около десятка палаток ровными рядами довершали весь этот милитаристский пейзаж.

Через пару минут в сопровождении сержанта я направился в Управление кадров. Честно говоря, с одной стороны был небольшой мандраж от неизвестности последующего назначения, а с другой — было немного 'фиолетово', если не высказаться крепче, куда пошлют. Вот такая противоречивая натура у меня!

В обшарпанном 'предбаннике' за компьютером сидела тетка лет сорока и что-то наяривала по клавиатуре. Когда меня все-таки заметили и поинтересовались целью визита, то нераздумывая отправили в кабинет за стенкой, где сидел начальник сектора учета и комплектования офицерского состава майор Степанов. В коридоре на грубо сколоченной скамейке сидело двое офицеров, судя по эмблемам в петлицах — пехотинец и артиллерист. Один из них, с майорскими звездами на 'стаканах' камуфляжных погончиков, спросил меня:

 — Ну что, пехота, за пополнением приехал? Тогда за нами будешь!

 — Да я и есть пополнение.

 — Оп-па! А куда отправляют? — спросил он уже с вялым интересом.

 — Да пока не знаю. Вот сейчас зайду и скажут.

 — А служил где до этого?

 — В морской пехоте, в горных стрелках, партизанил немного.

 — А личное дело с собой?!

 — А то, как же.

 — Дай посмотреть. — уже с неподдельной заинтересованностью попросил майор.

 — А кто вы такой, чтобы я вам дело давал?

 — Ну точно! — как бы определил что-то для себя, воскликнул собеседник. — Майор Чихонцев, помощник начальника штаба Сто двеннадцатого мотострелкового полка Восьмой гвардейской дивизии. Кадровик я, короче. Ну дай глянуть, капитан! Уже двое суток тут валандаюсь...

 — Ну ладно. Читайте. — пожал я плечами и достал из своего рюкзака папку с личным делом, которую вручили мне при отъезде из Центра вместе с предписанием и аттестатами.

Интересно было наблюдать за реакцией Чихонцева при прочтении послужного списка: начал теребить подбородок и качать головой. Сидевший рядом старлей с артиллерийскими эмблемами на петлицах пытался тоже заглянуть, но под строгим взглядом майора отвернулся. Было такое ощущение, что у этого штабиста, как у дворового пса, пытаются забрать кость. После ознакомления с остальными документами, кадровик 112МСП Восьмой гвардейской дивизии внимательно посмотрел на меня и предложил выйти перекурить. А чего отказывать человеку, если нормально предлагает?

 — Слышишь, капитан, — повернув титульной стороной папку моего дела, видимо имя прочитать. — Володя, ты тот, кого я искал!

 — Немного не понимаю о чем вы, товарищ майор.

 — Серега. — протянул руку Чихонцев.

 — Хорошо. Давай по порядку, Серега. — пожимая в ответ.

 — В общем, мне 'кэп' уже полмесяца жопу развальцовывает, что должность командира разведроты полка вакантная. Вот и послал сюда. Наказал, чтоб без ротного не возвращался. А тут ты...

 — Мне лично похер.

 — Вот и договорились. Стой здесь! Я сейчас все улажу и поедем к нам.

 — Серега, погоди. Есть одно обстоятельство, о котором я тебе должен сообщить.

 — Ты беременный? Гомосек? Адвентист Седьмого дня?

 — Кроме шуток. В общем, под следствием я.

 — Оп-па! А ну-ка рассказывай! — немного напрягся майор.

Вкратце поведал историю своих мытарств на зоне и наблюдал за реакцией Чихонцева. Под конец рассказа он снова приобрел задор 'кладоискателя, который наконец-то отрыл заветный сундучок'. В принципе, как уже и раньше говорил, мне пофигу где служить. И никогда не думал, что могу вызывать такие эмоции у людей. Точнее не я, а мой послужной список.

 — Володенька! Не парься! — ткнул легонько меня в плечо кадровик. — Судя по твоей биографии, по тебе давно уже Звезда Героя плачет. Ты того чувака замочил?

 — Нет, конечно.

 — Ну и все! А зарекомендуешь себя хорошо — так и отобьем тебя у судейских. Все, я побежал! Жди здесь! — сказал Чихонцев и убежал улаживать всю бумажную волокиту.

Где-то минут через сорок Серега вернулся и был доволен как-будто ему орден вручили. Оно и понятно — избавился от головняка. Потом мы пошли в местную военторговскую столовку, пообедали плотно, ожидая пока появится попутный транспорт. А ехать нам нужно было в Васильков на недавно восстановленный аэродром, откуда уже вертушкой в расположение дивизии, которая, по словам Чихонцева, стояла в районе Староконстантинова Хмельницкой области, куда ее вывели на отдых и доукомплектование.

Перед посадкой на борт прошли стандартную процедуру регистрации на рейс и вместе со взводом салаг из учебки под предводительством усатого прапорщика, залезли в 'корову' или транспортный МИ-38. Через два с половиной часа мы были на месте...

'Буханка', которая нас встретила на аэродроме вертолетчиков, еле ползла по убитому асфальту, лавируя между выбоинами и лужами. Водитель, сержант, лет тридцати о чем-то беседовал со старшим машины — усатым старшим прапорщиком. Несмотря на то, что мы были в глубоком тылу, у меня не проходило ощущение обнаженности, что ли. Скорее всего это было связано с тем, что все пассажиры были вооружены, а ваш покорный слуга кроме табельного 'Пернача' ничего не имел. Если учесть, что в этих краях, по словам сопровождающих, неспокойно из-за отдельных партизанских групп недобитых 'юльковцев' и просто националистов или разрозненные группы пендосов, пшеков и других натовцев, то можете понять, почему мандраж возникает. В случае чего, носимого боекомплекта хватит разве что минут на десять боя да застрелиться. Несмотря на общую убитость дороги, водила гнал как мог, чтобы успеть в расположение до темноты. Потому что передвигаться ночью на одиночной машине еще пока равноценно самоубийству. 'Вованы' да контрА только начали зачистку здешних краев от бандформирований. Даже был издан специальный приказ по группировке, запрещающий пешее передвижение личного состава в одиночку или группами менее трех человек без оружия и полного боекомплекта вне расположений войсковых частей. Чихонцев тоже был только с ПМом, оно и понятно — штабист есть штабист. Правда под лавкой, на которой я сидел, стоял ящик с РГДэхами и россыпью запалов к ним. Это все мне поведал Серега, пока ехали в Староконстантинов, в штаб дивизии, расположение полка было в селе Сахновцы. Ну субординацию еще никто не отменял — надо представиться комдиву и его замам. Не знаю, почему я не отрекомендовался в штабе группировки, скорее это связано с тем, что командующему, генералу армии и так есть чем заняться, кроме как беседовать с вновь прибывшими офицерами.