Эвиана. Общий

Моё возвращение омрачилось зрелищем выходящей из изящного экипажа с гербом князей Арекских Ульдерики в изъятом у меня платье и туфельках. Её сопровождал Ковин; выглядели они самодовольно и счастливо.

"Ездили к родителям, а бедняжке было нечего надеть. Ох уж эти нищие дворяне из провинции".

Заметив меня, "клеймор" на мгновение изменилась в лице, но и только. Я стиснула зубы и отправилась к себе — заниматься и выпускать пар сквернословием.

Меч я зашвырнула под кровать.

Ночью мне приснился сон.

На крошечном острове посреди моря тьмы стояла ажурная беседка, увитая белыми и золотыми цветами. В ней сидел красивый смуглый юноша с длинными волосами двух цветов: чёрного и белого. Его светлые одежды походили на странное платье.

— Кто ты? — спросила я.

— Я Властитель сего места, — ответил он с улыбкой.

— Невелики же ты твои владения.

— Может и так, — пожал плечами юноша. К трём лунам на небосводе добавилась четвёртая. — Но в их пределах я повелевая всем и вся.

В его изумрудно-зелёных глазах промелькнула грусть.

— Тебе одиноко?

— Немного, — с неохотой признался Властитель. — Но я держусь. Память о крови не даёт мне утратить волю к жизни и исчезнуть.

— Исчезнуть? Ты дух?

Юноша склонил голову набок.

— Как думаешь?

Я коснулась его руки. Она была едва тёплой.

— Не всё ли равно, что происходит во сне?

— В твоём или моём? — лукаво спросил таинственный незнакомец. — А может, в кошачьем? Только представь: милый пушистый зверёк спит и видит, как мы разговариваем. Вдруг он разгадает мой секрет? Кошки очень умны.

В глубине окружающей островок тьмы что-то заворчало. Что-то большое и очень голодное.

Лицо юноши исказил страх.

— Уходи! — крикнул он. — Тебя не должны найти!

Я открыла рот, чтобы спросить, в чём опасность, и...

...проснулась.

На часах было восемь. Мой очередной учебный день уже начался.

— Зря объелась перед сном, — пробормотала я и накрылась с головой одеялом, желая отсрочить наказание хотя бы ещё на четверть часа.

Не тут-то было.

— Мяу!

"Послышалось".

— Мяу?

Я откинула одеяла и посмотрела вниз. У кровати сидел симпатичный чёрно-белый котик, совсем ещё молодой.

— Мяу! — победно объявил он, прыгнул ко мне и принялся ласкаться.

Я покосилась на дверь — закрытую дверь.

"Чья-то шутка".

— Кто твой хозяин, господин Белые Лапки? — строго спросила я кота.

Как и следовало ожидать, он ответил мне красноречивым мурлыканьем.

Мельком просмотрев Устав и не увидев в нём запрета на содержание мелких животных, я без опаски отправилась на занятия. Котик "хвостиком" последовал за мной.

В расписании у первого курса значилась "боевая подготовка", но когда я пришла на ристалище во внутреннем дворе, то увидела толпу растерянных студентов. На песке была аккуратно выведена фраза: "Простите, дела. Мастер Тайриан".

— Вовсе не любая мужская одежда тебе идёт больше, чем мантия, — сказал Гальран, окинув меня снисходительно-насмешливым взглядом.

Я притворилась, что пропустила его замечание мимо ушей. С каких пор практичная одежда стала поводом для насмешек?

— Разве сейчас прилично сочетать такие... — юноша осекся и замолк; я обернулась и увидела Алию. Как всегда, "клеймора" неприятно поразила меня непристойной пышноформостью.

— Какая прелесть!

Девушка показывала на кота. Моего кота.

Животное испуганно шмыгнуло мне за спину.

— Нервный, — сухо пояснила я. — Боится незнакомых людей.

— Жалко, — огорчённо вздохнула любимица Алмора. — Он миленький.

"Даже очень симпатичные и пушистые создания способны постоять за себя".

— Кстати, — лицо "клейморы" посветлело. — Ты ведь Эвиана из "мизерикордии"?

Я кивнула. Отпираться не было смысла.

— А я Гальран, её одногруппник, — внезапно подал голос мой едкий товарищ.

— Ой, я помню тебя! — всплеснула руками девица и смущённо добавила: — Прости Эадвина. Он бывает таким грубым.

"Разумеется, она его помнила. Не так уж много в нашем наборе смуглых людей".

— Я всё понимаю.

"Беее. Так сладко, что липко".

От утопания в сахарном сиропе меня спасло чудо. На плечо легла рука в белой перчатке, и приятный голос произнёс:

— Извините, юная леди, но я похищу этих людей.

"Сорнбэ".

Я готова была расцеловать его.

В небольшой комнате в старой части Школы за круглым столом сидели два поколения "мизерикордии": "новички" и "бывалый".

— Зачем ты нас собрал здесь? — презрев этикет, спросил Лейан.

Иантэ вскинул тонкую бровь.

— Ты что-то сказал, сердитый северный волчонок?

— Кто велел тебе нас собрать?

— Прости, слышу только тявканье. Надо подлечить уши у целителей.

Услышав такое опасное для себя слово, Тори поёжился.

Вот уже больше часа сорнбэ не раскрывал причину, по которой собрал нас. Он только и делал, что чесал кота за ухом (предатель запрыгнул к нему на колени) и рассматривал из-под длинных полуопущенных ресниц меня и парней. Время шло. Обстановка накалялась.

— В Ордене вами недовольны. — наконец абсолютно ровным голосом произнёс он. — Они считают, в этом году испытание провалилось. Если будете и дальше делать глупости, отчисления не миновать.

Лейан покраснел, но промолчал.

— Драчун, ловелас, полукровка и... Эвиана, думаю, ты сама знаешь о своих недостатках.

"Преследовательница, гневливица и сквернословица".

— Меня вынудили начать поединок, — глухо сказал северянин. — Если бы отказался...

— То прослыл бы трусом? — закончил Иантэ.

— Да. Была задета моя честь.

— Дурак! С момента согласия на прохождение испытания Ордена у тебя нет чести.

— Я знал, — выдавил из себя Лейан. — Но...

— Никаких больше "но", — отмахнулся от него сорнбэ. — Привыкай смирять в себе гордыню. Очень полезный навык в этих стенах.

Северянин опустил голову. Его лицо пылало как утренняя заря.

— Почему ты назвал меня ловеласом? — спросил Гальран. Его сложенные на груди руки словно бы говорили: "Ха!".

— Выберешь правильную юбку, повышу до героя-любовника. Не засматривайся на девушку из "клейморы": она наверху, а ты в самом низу.

"А ведь это больше, чем просто совет".

— Когда успели запретить любовь?

Иантэ закрыл ладонью лицо.

— Эта твоя Алия протеже магистра Алмора, человека, от которого напрямую зависит, допустить или нет вас к ритуалу Высвобождения. Говорят, у него на неё есть виды — и не только как к ученице.

— Фу, какая гадость, — пробормотала я.

— Если я буду идеально учиться, он не сможет мне навредить, — самоуверенно заявил смуглец. — Таорис не дурак. Он потребует доказательства.

— Глава-то не дурак, но к нему в кабинет может совершенно случайно заглянуть в гости один уважаемый член Ордена. Мне напомнить его имя?

— Нет! — крикнул вмиг побледневший Гальран. — Я всё понял.

Я присвистнула. Оказывается, у нахала есть тёмный секрет. Эдакий изъян в его совершенной броне.

— Скажи мне, милое дитя, — ласково обратился Иантэ к Тори, с каждой обличительной речью вжимавшегося в стул. — Сколько тебе лет?

— Дв... двадцать, — тихо и словно бы стыдясь проговорил полукровка. — Исполнится через месяц.

— Совсем ещё ребёнок, — обречённо вздохнул четверокурсник. — Не удивительно, что тебя потянуло на приключения.

— Я достаточно взрослый, чтобы распоряжаться своей жизнью.

— Ушки не забывай прятать, мужчина, — хмыкнул Иантэ. — В столице объявились чёрные колдуны. Некоторые из них не прочь опробовать в заклятьях ценный реагент — кровь полуэльфа.

Я слишком хорошо помнила проклятье, расползающееся по спине Лейана.

"Чернокнижники уже проникли в Высшую Школу".

Лишь осторожность мешала мне всё рассказать сорнбэ.

— Не выходите за рамки, и вас не постигнет судьба большинства наборов "мизерикордии". Вопросов нет?

— Есть, — подал голос успокоившийся Гальран. — Почему Эвиана не получила свою долю наставлений?

"Далхрос!"

— Не-не, — игриво погрозил ему пальцем в белой перчатке молодой маг. — Нехорошо тянуть ручонки к девичьим тайнам, мой друг-сластолюбец. С Эвианой мы на днях поговорили, и она обещала быть паинькой.

— Зачем тогда она здесь сидела?

— Я её предостерёг, — с холодной улыбкой проговорил Иантэ. — Заодно и котика приласкал. Не скрежещи зубами — животное напугаешь.

А ещё он дал мне возможность прикоснуться к чужим секретам. Небольшой подарок сестре по несчастью.

"Мы состоим в дубовом братстве?"

— У меня тоже есть вопрос. Почему наш набор считают в Ордене неудачным?

С начала учебного года прошло всего несколько дней. Разве возможно на их основе определить чью-либо негодность?

— Никто из вас не раскрыл своё видение до конца. Это считается дурным знаком.

Когда Иантэ ушёл, Гальран произнёс:

— Сказанное в этой комнате остаётся в этой комнате. Все согласны?

Последовало три кивка.

— Гляньте, какой большой паук, — неожиданно сказал Тори, показывая на потолок.

Жирное насекомое и правда сидело в центре обширной паутины, раскинутой в точности над нашим столом.

— Вот гадость, — вырвалось у меня. Словно разделяя моё отвращение, кот прижал уши и зашипел.

Не сговариваясь, мы выскочили за дверь. Каждый догадывался: тот паук вовсе не был простым ловцом мух.

Глава 7

Магия. Слово, наполненное силой. Дар к ней либо есть, либо нет.

Не все с этим согласны.

Тех, кто решается исправить "ошибку" светлого бога своими силами, называют чёрными колдунами. Страстное желание быть избранными толкает их на ужасные поступки.

Семя волшебника есть в каждом человеке от рождения. В ком-то оно прорастает, в ком-то спит, в остальных же — мертво. Все чернокнижники из последних. Пользуясь запретными алхимическими знаниями, они самостоятельно творят "зерно мага".

Спустя какое-то время становится неважно, благие или дурные помыслы толкнули человека на вмешательство в свою природу. Порочность деяния отравляет их и превращает в чудовищ. Для них не существует вещей слишком грязных: убийства, проклятья, сделки с демонами, создание помесей человека и зверя — вот лишь малая часть преступлений чернокнижников. Много столетий Орден борется с ними, но безрезультатно, да и не только Меронии это беда. Щупальцами морского гада мерзкая организация охватила весь мир. Как у дракона из легенды, на месте срубленной головы вырастает три.

Отличить "сотворённого" мага от природного почти невозможно.

Вечером, спустя несколько дней после случая с пауком, в дверь моей комнаты постучался Лейан.

— Мне сказали, ты хорошо разбираешься в точных науках, — прямо с порога заявил он.

"Тори проболтался", — догадалась я.

— Правильно сказали. Но что с того?

Юноша отвёл в сторону взгляд и тихо сказал:

— Позанимайся со мной. Пожалуйста.

От неожиданно вежливой просьбы я чуть не потеряла дар речи. Наши отношения развивались странно: тело во всём голом бесстыдстве мне довелось оценить у него раньше, чем "тонкие" душевные качества.

"Видно, совсем несладко ему приходится на дополнительных занятиях".

— Ладно, — кивнула я. — Проходи.

"Хорошая жена во всём опора мужу".

Мои страхи, что Лейан окажется таким же невежей, как и Тори, не оправдались. У него имелась база, и довольно неплохая, которую следовал лишь отточить и немного расширить. На похвалу северянин с гордостью сказал: "Меня учил отец". Подробностей я добиться не смогла, сколько не пыталась.

Не только благоверный решил заглянуть ко мне тем вечером.

— Эви! — воскликнула маленькая девочка и бросилась меня обнимать. Пришедший вместе с ней высокий юноша покосился на сидящего за столом Лейана — небольшая комната просматривалась с порога.

Нас троих объединяли светлые волосы, серо-зелёные глаза и черты лица.

— Дарьяна заявила, что не ляжет спать, пока не увидит тебя, — несколько сухо сказал брат. — Мы не помешали?

— Это мой товарищ по группе. Мы занимались.

— О, — многозначительно выдал Ванден Флорени.

"Старше меня на четыре года, а ведёт себя как старушка-дуэнья. Между прочим, я могу с Лейаном даже..."

Некстати представшая перед глазами картина того, что позволено проделывать с красавцем-муженьком вогнала меня в краску до кончиков ушей. Брат не упустил этого из виду и наградил спину северянина свирепым взглядом.

— Милая, — ласково обратилась я к Дарьяне, — иди, поиграй с котиком. Нам с братцем нужно поговорить на скучные взрослые темы.

Сестра радостно убежала тискать животное, я же предельно спокойно сказала братцу:

— Учёба в Высшей Школе очень сложна, особенно для членов "мизерикордии". Меня попросили помочь, вот я и помогаю. Тебе ничего не говорит одинаковый цвет наших мантий?

— Делать мне нечего, как разбираться в видах волшебников, — проворчал Ванден. Как и все в семье Флорени, он обладал магическим даром, но совсем слабым. Любой намёк на это — или то, что казалось ему намёком — ранил его честолюбие. — В следующий раз выбирай в ученики кого-нибудь менее...

— Симпатичного? — съехидничала я.

— Подозрительного, — сурово закончил мысль Ванден. — Не возражаешь, если я поговорю с ним?

— По-мужски?

— За кого ты меня принимаешь, сестрица? Я просто хочу знать, кто он.

"Ага. Я тоже не прочь. Жаль, но скелеты Лейана покоятся в опечатанной гробнице".

Северянину Ванден тоже не пришёлся по нраву. И тёмно-зелёная шёлковая лента, стягивающая длинные волосы в хвост, и дорогая красивая одежда указывали на принадлежность брата к дворянам. Я прекрасно понимала настороженность юноши — у членов "мизерикордии" были все основания не доверять знати.

Плохо, что теперь он будет видеть и во мне аристократку.

— Лейан.

— Ванден.

Обменявшись именами, мужчины слегка расслабились. Я решила не мешать им и отправилась готовить чай — Тори подарил мне немного эльфийского.

Дарьяна играла с котом, я кипятила воду огонь-камнем, брат и супруг беседовали. Чисто семейный вечер. Идиллия.

Она просто не могла продлиться долго.

— Что за собрание? — строго спросила Ульдерика.

— Чайпитие с семьёй и товарищем, — с любезной улыбкой ответила я. — Тебе налить?

"Клеймора" наведывалась ко мне регулярно — наверное, не оставляла надежды раздобыть новое платье. Увы, в моём шкафу, как и в кармане, гулял ветер.

— Уставом запрещено... — начала привычную песнь дворянка, но я оборвала её:

— Туфельки не жмут?

Девица вспыхнула. Я не хотела пускать в ход напоминание об отобранных у меня вещах, но пришлось.

— Эви, кто пришёл? — крикнул брат.

— Представлять тебя или сама уйдёшь?

Ульдерика сделала правильный выбор.

— Кто это был? — сварливо поинтересовался Ванден, когда я начала разливать чай.

— Так, знакомая одна. Ничего особенного.

Остаток вечера омрачался лишь холодностью между братом и Лейаном. Первый подозревал второго в непозволительных, по его мнению, намерениях, а "соблазнитель" откровенно сторонился странного аристократа.