| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вам нечего сказать? — выгнул он бровь, изображая удивление, а в голос вложил как можно больше вкрадчивости и стали.
Заранее он уже допускал, что мнения у всей семейки могут быть схожими и предугадывал, какими будут их ответы. Вот только говорить пока никто не спешил, скорее всего каждый из братьев в этот момент боялся, что их мнения могут не особо обрадовать собеседника:'А вдруг он бывший друг Эрандела? Что если он лично знаком с его семьей?' — так и читалось на их лицах.
Видя, что эта неловкая пауза начинает мешать ему в получении информации, Кайлем решил немного сгладить положение:
— Должно быть вас тоже смущают слухи насчет его семьи? — о том, что получил эти сведения от их же отца, он специально пока сообщать не стал, желая проверить одну свою догадку.
— Да, — тут же согласился Вильям, — Ведь согласитесь, его смерть выглядит очень подозрительно, — решил он наконец осторожно выразить свое мнение.
— От Аделии вообще даже в детстве все предпочитали держаться подальше, наверняка на то имелись причины, — решил внести лепту от себя Илай.
— 'Да-да, конечно были, она ведь такая страшная и ужасная, и лишь один только взмах её деревяшки заставляет всех трепещать,' — скептически подумал Кайлем, стараясь держать лицо серьезным, ибо в душе уже ржал от представленной картины.
— К слову, ваш отец тоже не особо верит в непричастность этой семьи, — сделал он вид, что составляет для себя какие-то выводы, а сам же пристально следил за реакцией собеседников, кажется, при упоминании об отце братья немного расслабились.
— А что здесь думать, все и так очевидно! — уверенным тоном продолжил Илай. — Все факты на лицо: Алана — целитель, знает травы, яды и разбирается в болезнях. Кто ещё, по вашему, как не она, имел все шансы совершить такое убийство? К тому же не станете же вы отрицать то, что он умер сразу после того, как навестил семью?
— Стоит взять во внимание ещё то, что Аделия отнюдь не невинная девочка-сирота. Шляется где ни попадя, утром уйдет не понятно куда и вернется только на следующий день! — добавил от себя второй брат.
— А чему, собственно, удивляться? Она ж полукровка и прекрасно понимает, что ни на что не способна, вот теперь и ищет небось спонсорства всеми возможными средствами, впрочем, как и её мать, — уже не постеснялся спуститься и до неприличных замечаний Илай.
Дальше из уст близнецов лился такой поток грязи, что Кайлем едва не сжимал кулаки под столом. Он чувствовал себя едва ли не предателем, когда понимал, что те уже во всю начинали сыпать беспочвенными доводами, всячески обвиняя и приплетая семье новые заслуги, а ему ничего не оставалось, кроме как молча сидеть и выслушивать. В конце-концов, что он мог сделать? Обвинить их в предвзятости? Или поделиться уже своими сведениями и сказать:'Какого черта вы мне голову морочите!?' — без риска рассекречивания себя и своего задания тут бы не обошлось.
Кайлем уже убедился в том, что Аделия явно не тянет на убийцу, понял, зачем та ходит в лес и узнал её получше. К тому же самую первую и главную из проверок она прошла ещё в самом начале, когда согласилась на тренировки. Если бы ей было что скрывать, навряд ли бы она позволила оставаться с собой целый день незнакомому индивиду и дала допуск на свою территорию.
Да и он уже сомневался, имеет ли смысл проверять её мать. В конце-то концов он осмотрел все возможные места произрастания ядовитых растений и поспрашивал у местных на её счет. Из всей ситуации выходят два варианта, либо тут все элькаиры в округе терпеть их не могут за кровосмешение, либо семья помещика одна такая. Людскую часть населения можно было даже в расчет не брать, судя по словам подавальщицы они явно были на стороне вдовы.
Пока Илай расписывал в красках свои очередные умозаключения, наемник делал свои. Мужчина вспомнил слова девушки о том, что все же её недолюбливают здесь по 'статусу полукровки' и её слова: ' Возможно, все могло быть иначе, если бы не один индивид...' Вот и вывод, очевидно кое кому приходилось с самого начала несладко из-за общего презрения, а потом в город прибыли братья с отцом и, являясь представителями благородных кровей, ещё больше накалили обстановку.
Изначально он затронул эту тему в надежде на то, что ему дадут какие-то новые аргументы, проверив которые, он окончательно убедился бы в невиновности или виновности Аделии и матери, а в результате пришел к выводу, что, похоже, даже старые были не больше чем пустыми обвинениями.
— 'Мне кажется или тут уже попахивает каким-то идиотским заговорам!?'— гадал про себя Кайлем, вспоминая то, как при упоминании разговора с их отцом на эту тему, с близнецов будто груз слетел. Такое ощущение словно им мешала лишь мысль о том, что тот мог быть лично знаком с Эранделом, но едва поняв что это не так (Роланд навряд ли стал бы говорить ему о своих догадках не выяснив этого), тут же расслабились и больше не стеснялись выражать свое мнение. Исходя из этого, появилось впечатление, что вся семья намеренно старалась, сформировать о девчонке плохое представление.
— 'И все это из-за простой неприязни?' — выходил из себя мужчина, пытаясь найти более весомые причины. В конце концов, остальное население наверняка так яро не высказывалось, ограничиваясь презрением и сплетнями. Мужчина был уверен, что где-то в городе нашлись бы даже элькаиры, которым, вообще, было бы безразлично, что Аделия полукровка, ведь он был одним из таких.
А тем временем братья как раз заканчивали поведывать какую-то очередную историю из жизни по том, какая она на самом деле нехорошая. Мужчина даже больше не слушал их, и дождавшись момента, когда братья закончили рассказ, принял решение, что пора завершать эти 'дружеские' вечерние посиделки:
— Что ж, спасибо вам за то, что составили компанию, но боюсь время уже позднее и я буду вынужден вас покинуть, — вежливо попрощался Кайлем.
Братья же, судя по всему, были только рады, сами того не замечая, они умудрились аж три раза пожелать наемнику 'Спокойной ночи'.
* * *
Наверно, Илай и Вильям ещё с самого утра мечтали поскорей снова улечься в постель, ибо последствия похмелья все ещё продолжали преследовать горе-сыночков. Вот только их надеждам не суждено было сбыться так скоро, как они рассчитывали. Уже на полпути к своим комнатам, дорогу им перекрыл обеспокоенный отец, явно ожидающий их.
Без лишних слов, тот знаком скомандовал следовать за ним.
Заперев двери самой дальней и укромной комнаты, Роланд дождался пока отпрыски усядутся и тут же начал с расспросов:
— Ну и что вы ему наговорили? — старался он говорить спокойным голосом, а в душе хотелось рвать и метать.
— Может, лучше поговорим о том, чего ты нам не сказал? — возмущенно начал Илай, — Откуда мы знали что ты уже с ним говорил?! Мы ведь даже не знали, что можно ему сказать, а что нет! — негодовал он.
— Я хотел вас предупредить, вот только не успел! Не поверите, но как раз шел к вам, чтобы все рассказать, а он умудрился заявиться именно в этот момент! — гневался мужик, мечтая, что-нибудь разбить, но вовремя взял себя в руки, — Давайте уже рассказывайте, как прошел разговор!
— Поначалу не очень, но потом когда он сказал, про тебя, мы просто говорили, то что от нас требовалось, — зевал Вильям, в отличие от брата его мало волновал текущий допрос или гнев отца, тот просто мечтал скорее улечься спать.
— Очень надеюсь, что вы не перестарались. Если он быстро поймет, что ему пудрят мозги, то вообще перестанет нас слушать а, наша задача — задержать его здесь подольше, чтобы он не прекращал расследования! Нам ведь дали четкие указания и даже заплатили! — на лице помещика отразилась странная гамма нервозности и гнева.
Близнецы ничего не стали отвечать, прекрасно это понимая. Каждый больше всего хотел, чтобы отец уже быстрее высказался и отпустил их восвояси.
— Есть ещё что-нибудь что мы должны учитывать? — спросил все тот же Вильям, надеясь на скорейшее расставание.
— Действуйте так, как и договаривались. Будьте учтивы, хоть друзьями притворитесь! Главное, чтобы он нам верил! — сказал помещик.
— Вообще, это какая-то непонятная сделка! Пришли, всучили деньги и ушли, даже не о чем не предупредили! — решил высказать свое мнение Илай, в отличие от брата он был более активен.
— Ну уж извини я и сам не в восторге от того, что нам пришлось все узнавать самим, но нам доплатили за то, чтобы мы не задавали лишних вопросов, — на этих словах старик лишь устало развел руками.
— Согласен, с этим уже ничего не поделаешь, — вздохнул Илай, разделив взгляды отца, — По большому счету нам лишь главное, чтобы подкупщик сдержал свое слово, — на этих словах его голос заметно напрягся.
— Вот именно! А то мне и самому будет не очень приятно, когда выяснится, что вы не прошли отборочный этап, а я ведь так расписывал перед всеми ваши будущие надежды!
* * *
Время текло незаметно, куда-то деваясь и растворяясь в омуте бесконечной суеты, а уж с моим кардинально поменявшимся режимом дня оно вообще как будто перестало быть тягучим. С утра до вечера отвлеченная занятиями, я не замечала, как проходил день. Казалось, вот я пришла утром, а оглянуться не успела, как уже наступал вечер.
Пусть Кайлем и не всегда мог заниматься со мной каждый день, я не отставала и, даже когда его не было, приходила, чтобы потом не наверстывать упущенное. В такие дни я обычно брала с собой Барри. Пока я занималась, волчонок на месте не сидел и мог бегать где угодно, исследуя и адаптируясь к своей нормальной среде обитания. Малышу, судя по всему, нравилось гулять одному, бывало, я его могла не видеть около часа и уже начинала бояться, что тот почувствовал 'вкус свободы' и больше не придет, но куда там, он всегда возвращался.
Что касается моих успехов, то с каждым днем я делала какие-то новые достижения. Вот только мой наставник их не оценивал, то ли у него было настроение плохое, то ли мои старания не производили на него впечатления. Как-то во время очередного поединка во мне словно одновременно ожили все инстинкты, я выделывала такие приемы, которые сама от себя не ожидала, но моей радости не разделили:
— Ну и чего ты радуешься? — на его лице не было ни тени веселья.
— Как это 'чего' ты же сам все видел! Ещё чуть-чуть и я бы тебя достала! Да если бы я сейчас билась с кем-то другим, то я могла бы уже победить! — обиженно возмутилась я за такую несправедливую недооценку.
— Очень глупо рассчитывать на это. Перестань вообще когда-либо на подобное надеяться! Ты будешь готова тогда, когда я скажу! — раздраженно ответили мне.
Что ж, пускай он думает, как хочет, но моей главной целью на сегодняшний момент было просто взять от этих тренировок как можно больше. Насчет того, что мне удастся его одолеть, я уже давно иллюзий не питала, максимум лет через десять при таком же обучении смогу выиграть себе ничью.
Учитель мне попался более чем опытный, и я даже близко рядом с ним не стояла. Уже после недели тренировок с ним я только осознала, что до этого со мной вообще дрались не в полную силу, напор увеличивали дозировано, по мере того, как продвигался процесс моего совершенствования.
Именно вот с этим его напором у меня возникали проблемы. Вначале все было ещё как-то спокойней, конечно, меня и тогда уже гоняли не жалея, но к концу первой недели, когда я уже начинала стойко держаться в бою, я то и дело стала зарабатывать себе синяки. Разумеется, намеренно меня никто не бил, они просто выходили как последствия наших напряженных тренировок, своего рода сопутствующий ущербом. Кайлем, наверно, даже и не догадывается, почему я стала носить одежду с длинными рукавами, а может, и догадывался, просто я уже предугадывала, каков был бы его ответ, начни я жаловаться:
— Ты, блин, неуравновешенный изверг! — сказала бы я, потирая ушибленную ладонь, — Аккуратней нельзя!?
— Ну, я ещё в самом начале предупреждал тебя, что это будет в порядке вещей. Если в Академии будешь так же ныть при первом же ударе, тебя сразу же посчитают слабой и никто не будет воспринимать всерьез!
А я бы стояла и думала:'Нет, я, конечно, все понимаю, но ему вот что, совсем меня не жалко?' Может да, а может и нет, в любом случае одно я для себя уяснила, все мои стенания и претензии не добавят мне уважения. Так что я просто терпела и не подавала вида на боль, в конце-то концов, мне не впервой.
Если говорить об отношениях, то, пожалуй, я совру, если бы сказала, что меня ничего не напрягает. Нет, все было замечательно, помимо того что он отличный наставник, с ним ещё и, само по себе, было здорово проводить время. Но, тем не менее, в нашем уже дружеском общении у меня до сих пор присутствовало какое-то ощущение нереальности происходящего. Просто, если подумать, ну сколько в жизни бывает таких случаев, когда в самый критический момент к тебе откуда ни возьмись приходит такая поддержка? Да и то, как мы общались, я могла с ним говорить хоть весь день, даже во время боя, и все равно до сих пор продолжала о нем почти ничего не знать. Все, что мне удалось пока выяснить, это: ему сто пятьдесят лет и он работает охранником — все! О себе он был не очень разговорчив, конечно, я ещё могла допустить, что причина скрытности как-то связана с его работой, но, святые валькирии, он же знает, что я бы ничего никому не сказала! Да и вообще, как-то это нечестно, он знает обо мне все, а я о нем всего лишь малость.
В остальном же с ним было легко и непринужденно общаться, я даже не заметила момента, когда перевела его в 'друзья'. Каждый день мы начинали с пробежки, затем стреляли из лука и метали сюрикены, а уж после брались за оружие. С первыми двумя видами работы у меня проблем не имелось, хотя поначалу он все равно находил к чему придраться, так что основные усилия ложились на мечи. Далее весь день мог проходить как в тумане бесконечного движения, если бы не его саркастичные реплики, которые он любил отпускать, комментируя мои действия прямо во время боя. Ну и, конечно же, существовали ещё передышки, где я могла спокойно расслабиться и скушать бутерброд, а то, знайте ли, при таком распорядке, с утра до вечера, без еды как-то не очень. В такие отступления нам тоже находилось о чем поговорить, хотя основной темой всегда была Академия.
Когда же наступал вечер, мы вместе уходили из леса, а после, наши пути расходились. Иногда ко мне в голову закрадывалась 'адская' мысль за ним проследить, но нет, раз уж мне решили довериться, то это будет жутко по-свински с моей стороны так поступать. Да и какая ирония получается, главное он мое доверие вроде как оправдал, а когда у самой попросили того же, собралась тут слежку устраивать.
Так, шла третья неделя наших с ним встреч. Занимаемая этими мыслями, я как раз шла на одну из них. Настроение было отчего-то хорошим, даже несмотря на то, что, возможно, сегодня из меня сделают мозаику. Да, жутко однако звучит ничего не скажешь. Впрочем, позавчера когда меня обрадовали мыслью, что сегодня мы наконец перейдем на настоящие мечи, я отреагировала точно так же, заявив:'Замечательно! А, как ты меня, в случае чего, потом обратно собирать будешь?' На что он с улыбкой поспешил меня успокоить:'Ну чего ты так переживаешь, у тебя же, насколько я помню, мать лекарь?'
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
