Проклятие Золотого берега

— Побереги тумаки для арены, милашка, — ухмыльнулась Левкоя слаще сладкого.

— А вот и не подеретесь, вот и не подеретесь, — гулко прогудел голос Фрезии. И все тут же умолкли. Сильнее добродушной толстушки никого в компании не было.

Сапфира на правах новичка потихоньку уминала свой обед и не вмешивалась в разговоры. Сказать по правде, некоторые простецкие тиндорские словечки были ей в новинку. По ее выговору и церемонности речей в ней сразу распознали чужестранку, и, хотя девчонкам было любопытно, они словно натыкались на стену.

— А у тебя есть дружок? А волосы у тебя свои или крашенные? А почему ты все время молчишь? А зачем ты в Тиндор приехала? — такими вопросами ее засыпали в первые дни.

Но у Сапфиры привычки Лиги Скорпиона никуда не делись. Она четко, по-деловому отвечала, мол, замужем, приехала на заработки, волосы не крашеные. И ни разу ни у кого ничего не спросила, кроме необходимого, того, что касалось приемов борьбы или других надобностей. В результате все довольно быстро поняли, что хорошей собеседницы в ней не сыщешь, что она слушает молча и с виду равнодушно.

— Словно стеной хрустальной окружена, — так говорила о ней острая на язык Левкоя.

А Фрезия защищала чужеземку:

— Будет тебе. Ну и что же, что она из другой страны. Налетели, как куры на ворону. Зато бьется дельно.

— И ничего не дельно. Дерется по-настоящему. Так любой дурак может. Хорошо еще, что у нас здесь деревянные мечи, а то бы и убила кого-нибудь. Ни изящества, ни плавных движений. Она, небось, и танцевать-то не умеет. Как дерево неотесанное. Зачем ее только наняли?

— Много ты понимаешь. Нас сюда специально разных нанимают. И куколок, вроде тебя, и женщин поосновательнее. Думаешь, зачем? Чтобы зритель со скуки не подох. Вот увидишь, на эту новенькую еще ломиться будут. Погоди, я ее сама кое-чему подучу.

Поначалу Сапфире показалось, что среди этих девушек она будет чувствовать хотя бы тень той жизни и тех отношений, которые были в Лиге. Еще бы, все молодые, замужем только самая старшая, Фрезия. И хоть все с разными манерами и характерами, но живые, любящие и поболтать в минуты отдыха, и угостить подружек чем-нибудь вкусненьким. Конечно, трудно было ожидать в этом подобии цирковой труппы строгости Лиги. Подчас разговоры девушек казались воительнице чересчур вульгарными. Но это же ничего, они ведь не получили ни должного образования, ни воспитания, видно было, что они из простого звания. В Лиге не принято было выставлять напоказ свою образованность или знатное происхождение. И всякие женщины там попадались: от дочери богача до бедной крестьянки, сбежавшей от пьяницы-мужа. "Пьяницы-мужа... — печально повторила про себя Сапфира, — а ведь когда-то..." Но сокрушаться о прошлом было не с руки, перерыв в занятиях закончился, пора было снова отправляться в тренировочный зал. Там новенькую ожидала неожиданность. Хозяин "Сломанной розы" лично явился к своим подопечным. Трескучим, похожим на скрип несмазанной калитки, голосом он принялся отдавать приказания. Сапфира еще не слишком хорошо чувствовала чужую речь, а хозяин, как назло проглатывал часть слов. Поэтому она ровным счетом ничего не поняла. Но другие девушки все поняли, некоторые отвернувшись, хихикнули, а Фрезия отправилась вслед за хозяином, выходящим из зала. "Что бы это значило?" — подумала Сапфира, но спрашивать не стала. Давняя привычка Лиги не задавать лишних вопросов давала о себе знать. Вскоре Журавль и Фрезия вернулись с двумя большими корзинами и стали раздавать девушкам небольшие мешочки телесного цвета разной формы и размера.

— О, сегодня у нас обстановка, приближенная к боевой, — весело тряхнула волосами Левкоя. — Щас кровищи будет!

Цинния, высоченная худая воительница, державшаяся несколько особняком, сердито пригладила непослушный рыжий вихор и поморщилась:

— Ну вот, опять. Надоело.

— Что надоело? — шепотом решилась спросить Сапфира, пока остальные были заняты очень непонятным делом: прикрепляли легко клеившиеся к коже мешочки к разным частям тела.

— Да это. Конечно, мы тут не школа мечей, а так, что-то вроде цирка. Но все равно противно. Да делать нечего.

Но спросить дальше Сапфира не успела. Подскочившая Левкоя бросила в сторону Циннии несколько мешочков, которые шлепнулись на пол.

— Эй, рыжая, а поймать слабо было? Хорошо, что не полопались, давай, подбирай, мы и так задержались. А ты, милашка, небось, и не умеешь с ними обращаться. Давай, помогу.

И с хитренькой улыбочкой Левкоя приляпала одну непонятную детальку под колено новенькой, а другую впихнула прямо под так называемый бронелифчик. Сапфиру даже передернуло от такого обращения, но она промолчала. Надо узнать, зачем и для чего все это. Все стало ясно, когда первая пара девушек вышла на отведенное место и начала поединок. Журавль наблюдал за ним с возвышения. Девушки привычно звенели мечами, сегодня без защитных накладок. Но через пару обменов ударами одна из них сумела ловко зацепить другую чуть ниже колена. Кровь хлынула ручьем. Сапфира даже дернулась от неожиданности.

— Сдрейфила? — выдохнула ей прямо в ухо Левкоя. — Смотри, щас еще круче будет.

Бой продолжался, кровь лилась рекой, так что даже хорошенькое личико одной из воительниц оказалось все в красных потеках. Наконец, до Сапфиры дошло, в чем тут дело. "Подумать только, какой дешевый спектакль", — была ее первая мысль. Но появилась и вторая: "Это ведь не так просто, пожалуй, нанести удар так, чтобы разорвать мешочек с краской, но не поранить соперницу. Что-то в этом есть. Пожалуй, надо такому научиться. Хоть это и не согласуется с боевым мастерством. В конце концов, кто знает, чем еще мне придется заниматься в жизни. Может, в цирке буду выступать". В самом деле, Тиндор уже начал что-то менять в самой Сапфире.

И воительница, не помышляя более о том, чтобы усовершенствовать здесь боевое мастерство, принялась терпеливо учиться тому, что ей предлагала "Сломанная роза". Но, как говорится, старые боевые навыки лишними не бывают. Уже к середине месяца зелени Сапфира стала одной из лучших. Сравниться с ней могла теперь только Левкоя. Стиль у них был совершенно разным. Левкоя любила перед боем понасмехаться над подружками, поддразнить их, а дралась, подобно хитрой ласке. Сапфира редко улыбалась на арене. Она воспринимала свое нахождение в "Розе" как трудную, не слишком уже интересную, но работу. К тому же начались регулярные показательные бои, и заработки стали такими, что грех было жаловаться. Нынешний месяц зелени выдался сухим, горели леса, и горожане редко выезжали на природу, скрашивая свой отдых посещением таких зрелищ. В зале, где происходили поединки, всегда была обеспечена прохлада, специальные слуги разносили прохладительные напитки и фрукты, и все это, также как и новые участницы, делало "Розе" кассу.

Сегодня вечером ожидался главный бой сезона, после которого "Сломанная роза" должна была полным составом отправиться в поездку по Тиндору, дабы успеть еще в теплый сезон собрать публику на открытых площадках провинции. "Сапфира против Левкои! Ловкость ласки — сила пантеры! Ставки принимаются!" — гласили разноцветные афиши. Бой должен был состояться вечером на закрытой арене, когда многочисленные свечи придавали бы всему зрелищу особую таинственность.

Сапфира не без труда справлялась накануне с волнением. И не потому, что боялась проиграть. Девичьи мечты о том, чтобы быть самой-самой, давно уже покинули ее. Ей не хотелось какого-нибудь казуса. Боги ведают, почему. Во время последнего боя, когда решалось, кто же будет выступать в главном поединке сезона, она, выходя на поклоны, увидела в самом первом ряду знакомую хитрую мордочку: "Джейран! Не приведи боги, доложит Аметисто. С него станется, — нельзя сказать, что Сапфира надеялась на настоящее примирение с мужем, но ей совсем не хотелось, чтобы он узнал, в каком сомнительном заведении она работает. — Он — серьезный маг, служит в Университете. А я? И с чего бы это Джейран притащился на наше выступление? Уфу Темный, должно быть его принес. И как он попал в первый ряд? Ему бы место в последних, где простолюдины. Вот ведь...", — Сапфира не выдержала и выругалась про себя площадным словом, которого никогда бы не произнесла вслух.

Воительница беспокоилась еще и по другой причине. Во время одного из первых боев сезона, именно против Левкои, ее постигла позорнейшая неудача: когда казалось, что победа будет за ней, соперница, ловким движением подцепив завязку ее бронелифчика, разрезала ее. Деталь одежды упала, и бедная новенькая оказалась перед всей публикой с обнаженной грудью. Молодые мужчины в последних рядах громко зааплодировали и затопали ногами:

— Давай, Левкоя, давай! Покажи нам ее прелести!

Левкоя начала маневр, пытаясь продолжить "игру на раздевание". Сапфира так рассвирепела, что забросила на время все вновь выученные ею театральные приемы, и вломила сопернице так, как сделала бы это в настоящем бою. Она настолько потеряла над собой контроль, что нанесла Левкое самую настоящую рану в руку. И после боя даже не подумала просить прощения. Сама раненая, как ни странно, после этого как будто даже зауважала новенькую. Перестала дразнить, и вообще стала держаться поодаль. Хотя, на лечение Сапфире пришлось потратиться. Хорошо еще, что хозяин не разозлился. Должно быть потому, что после этого боя билеты стали продаваться заметно лучше.

В полутьме зала горели волшебные огоньки. Журавль не поскупился для последнего в сезоне столичного представления. Вся аристократия, которая не чуралась подобных развлечений, была сегодня здесь. Левкоя, пользуясь полутьмой, тихонько выглянула из-за кулис и быстро снова задернула щель в тяжелой ткани.

— Послушай, Сапфира... Мне надо кое о чем тебя попросить.

Сапфира напряженно ждала, что же ей скажет недоброжелательница. Левкоя слегка вздохнула, видно было, что ей не хочется просить, но очень-очень надо:

— Сапфира, давай сегодня ты... ну не будешь так уж хорошо драться... Ну к чему тебе этот самый венок победительницы сезона? Ты ведь и так знаешь, что сильнее меня. И все это знают. Ну мне очень, очень надо... У меня мама больная в деревне. А приз знаешь какой? Не от "Розы", от одного богача... Ну ты ведь... ты ведь не пропадешь без этих денег? А я, я буду аккуратно. И вообще, ты мне поддайся только в самом конце... Ну, пожалуйста... Мне лекарства надо купить...

Сапфире было куда как неприятно слушать эти речи, тем более перед самым поединком. Она до сих пор стыдилась того последнего боя с Левкоей, жалела о том, что ранила девушку. Могла она не согласиться.

— Ладно, — суховато ответила она. — Не волнуйся. Договорились.

— Спасибо, спасибо... — выдохнула Левкоя. Так странно было видеть на ее лице не всегдашнее лукавое выражение, а что-то такое теплое и даже мечтательное.

— А скажи, что это за белый и красный банты украшают костюмы двоих зрителей, там, на самых почетных местах, — спросила она, чтобы все-таки как-то занять время.

— Это? Это и есть покровители сегодняшнего поединка. Тот, что с белым дает приз победительнице, а тот, что с красным — выкупает цену крови побежденной. Но там сумма намного меньше. Мне не хватило бы... Но...

И тут заиграла музыка, и пришлось выходить на арену.

Бой был зрелищным. Девушки старались каждая, как могла. Зал ревел, особенно тогда, когда умелицы ловко "ранили" соперницу. Ведь большинство зрителей и не задумывались о том, как это делается. Те, кто знали, понимали, что это тоже не простое искусство. В последней схватке Сапфира чуть подалась назад, и, не удержав равновесие, упала на бок, едва не выпустив меч. Левкоя тут же приставила свой клинок к ее груди. Зал взорвался! Давно не было такого захватывающего финала. На арену тут же поспешил сам управляющий, осторожно взял за руку победительницу, потом подал руку Сапфире. Обе воительницы поклонились, после чего на арену выбежали двое слуг, и каждый прикрепил к бронелифчикам участниц по пышному банту, Левкое — белый, Сапфире — красный.

За кулисами помощницы сняли губками с усталых воительниц краску и предложили прохладительные напитки. Сидя на мягком пуфике, Левкоя радостно улыбалась. Сапфира собралась переодеваться, но ее остановил Журавль:

— Подожди, голубушка, ты куда собралась? А ужин с покровителем? Он ждет тебя при всем параде. Или ты думаешь, что призовые достаются просто так? Меч можешь оставить.

Что-то было в знакомом скрипе голоса такое, что Сапфира насторожилась. Это не ускользнуло от внимания Журавля. Он без церемоний подхватил молодую женщину под руку, причем довольно жестко, и повлек к выходу. Там их ожидало две кареты, на дверце одной красовался все такой же белый бант, на другой — красный. Журавль отворил дверцу с гербом и жестом предложил Сапфире садиться.

— Господин начальник, меня ждет муж. Я никуда не поеду!

— Что ты говоришь, милочка, почему это ты не поедешь? Тебя будет ждать отличный ужин, общество одного из знатных людей. Что ты из себя строишь тут?

— Ужин? А почему меня не предупредили? В чем будут состоять мои обязанности, кроме еды и беседы? — резко спросила воительница, заподозрившая неладное.

— Какие мы строгие, — усмехнулся Журавль. — Ничего особенного. Покровитель купил тебя на этот вечер. Но не бойся, он человек известный, и ничего, кроме положенного природой, от тебя не потребует. Мы не продаем наших девушек ненормальным. Садись, господин скоро придет. Неужели Левкоя тебе не объяснила?

Пока Журавль распинался, он ослабил бдительность. Этого было достаточно, чтобы Сапфира подобралась и ударила его ребром свободной ладони прямо в шею. От резкой боли владелец "Розы" отшатнулся и выпустил воительницу, которая тут же отпрыгнула в темноту. "Бежать, бежать", — стучало у нее голове. Но она бежать не стала, а постаралась углубиться в ближайший темный переулок, потом свернуть еще и еще, надеясь, что ее не найдут. Наконец, она заблудилась и сама. Зал находился на улице Роз, последней более— менее настоящей улице перед бедными кварталами. И именно здесь, в темных переулках, среди тесных лачуг, в неудобной аренной одежде она и оказалась. Хорошо еще, что улицы в такой поздний час были пустынны. Бедняки встают с рассветом, а ложатся чуть позже заката. Но надо было решать, что делать дальше. Прислонившись к шаткому заборчику и переводя дыхание, Сапфира думала: "Найти дорогу к дому? Рассказать все своим? Ясно же, что с "Розой" теперь покончено. А если меня решат наказать? Чтоб другим неповадно было? А если потребуют чудовищную неустойку по контракту? И тогда моя беда падет на Аметисто..." Про джегга она даже не вспомнила. Ночной холод заставлял ежиться, где-то неподалеку завывала бродячая псина. Нагло подмигивала огромная местная звезда.

Глава 7. Аметисто и Каракурт

— Смотри, Джейран, ты будешь первым, кто увидит мое новое вихревое заклинание, — Аметисто осторожно вынул пробку из небольшой колбочки, которую держал в руках, и вылил содержимое на кучку влажных бурых листьев, сохранившихся с прошлого года. Пустырь за зданием университета магии показался магу самым подходящим местом для того, что показать ученику свой новейший результат.