Принесёт ли корона счастье?

Гористый Эльшон, страна темных эльфов. Преимущественно они темноволосы, но среди представителей древних родов встречаются и обладатели снежно-белых шевелюр, а у самых древних и могущественных окрас волос ярко-алый. Для этой расы характерны: высокий рост, и хоть и крепкое, но не лишённое изящества, телосложение. Жизнь в подземных городах, лишённая солнечного света, отбелила их кожу до бледно-пепельного тона. Великолепная координация и быстрая реакция, делают дроу смертельно опасными бойцами. Что не лучшим образом сказывается на их характере — они надменны и презрительно относятся к представителям других рас. Им неведомы: сочувствие, сострадание, доброта. Срок жизни тёмных эльфов, от пятисот до семисот лет. Уклад у них клановый, где власть принадлежит матерям рода. В обществе дроу царят — жёсткая иерархия и суровые законы, малейшее неповиновение карается смертью. Эта раса выживает в тяжёлых природных условиях. Смертельная конкуренция, жестокость, честолюбие, жажда власти — для них норма жизни. Ради этого они готовы на многое — даже отправиться в руины древних городов за мощными артефактами, которые не только поднимут престиж клана, но и возвысят самих искателей.

К одному из них я бегу. С ним мы познакомились на втором году обучения. Нас тройками раскидывали по всему миру, и в течение месяца мы должны были стать неприметными, собирая информацию. Возвращал замок только в случае смертельной опасности, к сожалению, изнасилование к ним не относилось. В тот год четыре девушки погибли, спрыгнув со скалы.

Это был первый опыт путешествия. Накануне в библиотеке я, Синева и Сирена читали про темных эльфов. Мы многое подчеркнули, делясь друг с другом. Уяснили главное: ради власти они готовы на все. Пожелав всем спокойной ночи, я направилась к себе. Алун уже ждал меня:

-Нари тебе не стоит ложиться спать... — задумчиво глядя на лунный свет, проронил Алун.

-Почему?— в первый раз я получаю предупреждение от него. Словно не слыша мой вопрос, он продолжил:

-Приготовь сумку для путешествий, постарайся ничего не забыть из своих снадобий. Они тебе пригодятся. Волосы заплети, и, вместо обычных шпилек, используй с ядом,— в его словах было такая убежденность, что я мгновенно стала собираться сумку:

-Рубашка, штаны...есть, запасная пара тоже, носки, белье, плащ...мыло...зелья...деньги. Сколько же их брать? Алун, а для чего я собираю сумку? Куда отправляюсь?

-Не знаю... замок непредсказуемо направляет по всему миру.

-То есть? — его слова заставили остановить мои лихорадочные сборы.

-На протяжении несколько столетий, замок на второй год кидает тройки в разные концы света сроком на месяц. Вы должны выжить: только в том случае, когда будет грозить смерть, замок вернет обратно. Учти изнасилование это не смерть,— для кого-то это хуже смерти, но я не стала эту мысль озвучивать,— и мне будет спокойнее, если ты будешь готовой ко всему. Захвати огниво, у тебя есть время изготовить факел.

-Факел?

-Ты же не думаешь, что магия везде?— я не стала признаваться в своем невежестве, — Есть места, где магию нельзя использовать или ее нет совсем...

-Факел, так факел, — позже наведаюсь в библиотеку: такое не знать. Я напряженного вспоминала, что входит в состав горючей смеси — Мне необходимо одна часть растительного масла...пять частей пчелиного воска...четыре части сосновой смолы...ткань и-и-и палка. Ладно, остальное я найду в кладовке, на кухне. Её где взять среди ночи?

-Выгляни в окно,— призрак вдохнул так..., что я почувствовала себя человеком, которому надо объяснять простые истины...

Выглянув в окно, я увидела, что там лежала разбросанная куча палок, скорее всего, оставшихся после тренировок. Усевшись на подоконник, я схватила лиану и медленно спустилась по ней. Я набрала 6 палок на всякий случай. Месяц — срок не маленький...Жадность... Как обратно забираться с ними? Я смотрела с задумчивостью то на палки, то на окно. Алун висел в воздухе рядом со мной. Видя, что я никак не приду ни к какому решению, вдохнул:

-Берешь простыню, привязываешь один конец к ножке шкафа около окна, другим концом обвязываешь палки и поднимаешь их.

-Вот почему сразу не сказал, когда я еще сидела на подоконнике? Мне пришлось обратно подниматься наверх.

-Тогда бы ты ничего не усвоила. Ты вначале делаешь, а потом думаешь. А так...наглядно закрепиться материал. Может, мозги заработают,— ехидно произнёс он.

А ты, случайно, не общаешься с учителем по этикету? — подозрительно посмотрев на него, я старалась быстрее поднять палки, — Что-то манера разговора похожа.

Алун смутившись, решил исчезнуть. Учитель этикета: господин Ари де Ран де Мантиргермал. Де означало, что где в предках затерялась королевская кровь: он так этим гордился. Не дай бог, ошибешься или запнешься на одну букву, будешь стоять весь урок в углу. И неважно, что ты уже не ребенок. И его манера разговора:

-Вы... прямо спину...перепутать вилки...даже деревенщина и то лучше разбирается... корова, и то грациознее двигается... в вашей голове одни опилки...для чего они вам нужны? ...локти убрала... — тихая ненависть ему была обеспечена.

Когда я почти закончила факел, раздался стук:

-Фиола, ты спишь? Можно я зайду? — оглянувшись, я увидела, повсюду разбросанные вещи. Пытаясь запихать все под кровать, я стала лихорадочно осматриваться, стук стал звучать требовательнее:

-Нари, что у тебя за звуки? Открывай! Я сейчас вызову госпожу Цвет,— только не это, я направилась к двери, будь что будет. Не успела открыть дверь, Сирена вихрем ворвалась в комнату. На столе остался недоделанный факел, спотыкаясь об оставшиеся вещи, она направилась к нему:

-Это что? И... у тебя прошелся ураган? Или разразилась буря? У тебя кто-то был?

-Стоп! На все вопросы нет, а это факел,— вопросительно приподняв бровь, она ждала,— просто Алун порекомендовал собрать сумку.

-Это твой призрак?

-Да оказывается, замок, в любое время, может выкинуть в какое — либо место. Ты иди, предупреди Синеву, и собирайте все необходимое, только чтобы сумка была не очень тяжелой. Нести придется самим. Я доделаю факелы. Мне осталось только положить еду. Как бы тихо спуститься на кухню? — Задумавшись, я вздрогнула от холодного прикосновения Алуна:

-Пойдем, я покажу один проход,— оказавшись в гостиной, казал на картину. Наклонив ее в сторону, мне открылся проход, весь в паутине.

-А раньше сказать было нельзя?

-В жизни призрака мало веселья. Поэтому... я с интересом смотрел на ваши ночные вылазки на кухню,— наше трио еще объединяло любовь к вкусной еде, особенно перед сном. Чай с булочками обязательно! Нам не разрешали приносить еду в комнаты. После одиннадцати вечера наступал комендантский час, и всем запрещалось спускаться на первый этаж. Вот мы совершали набеги на кухню: в поисках сладких сокровищ... Давно заприметили, что кухарка их прячет за плитой. А по поводу ее криков: кто же вор, все отмалчивались, никто никого не сдавал. Разборки совершались только внутри круга девушек.

Положив еду в отдельный карман сумки, прокрутив в голове положенные вещи, я вдохнула свободнее. Сумка была бездонна вследствие моего одного эксперимента: я несколько ночей изучала принцип построения пространственного заклинания и сумку использовала в качестве материала. Не рассчитав силы, в одну из ночей я заснула, а наутро, открыв глаза, я увидела, что Рин рассматривает её. Оказалось, что она стала артефактом. В дальнейшем, сколько я не билась, я не смогла восстановить цепочку.

Дверь медленно открылась, и в комнату вошли девчонки: в руках у них были сумки. Сами они оделись в дорожные платья.

-Лучше думаю лечь в одну кровать и сумки взять с собой, Мало ли что...— они согласились со мной, не раздеваясь, мы заснули.

Глава 14

Вода. Ледяная. Повсюду. Ледяные волны накрывают меня с головой, тело свело судорогой, истошно колочу руками по воде, стараясь выплыть и сделать вдох. Жжение в груди, лёгкие разрываются, холодно и... я очнулась.

Ф-у-у-х-х. Это всего лишь кошмар. Словно заглушенные шумом воды или ветра, до меня едва доносились голоса: мужские, детские. Женский писклявый визг болью отозвался в гудящей голове. Во рту пересохло, пить хотелось нестерпимо. Тела совершенно не чувствовала, оно онемело, по-видимому я уже долго сидела в неудобной позе. Конечности затекли, пытаясь пошевельнуться, едва не заорала от адской боли, извиваясь, старалась избавиться от острых иголок, вонзившихся в тело.

Да где же я?

Над головой щебетали лесные птицы, где-то неподалёку скулили и тявкали собаки, что-то выкрикивали грубые мужские голоса, то и дело раздавался их смех, и как-то особенно скабрезно хихикали женщины. Это вызвало глухое раздражение, но от раздавшегося потом свиста кнута и крика боли в сознание холодной змеёй заполз страх.

С трудом повернув голову, я приподняла тяжёлые веки — увиденное не обрадовало...

Наполовину скрывшееся за гигантскими деревьями солнце освещало большую лесную поляну. Вокруг бурно кипела жизнь: то ли кочевое племя сочло это место пригодным для стоянки, то ли лесные разбойники раскинули здесь свой лагерь. В тени деревьев расположились ветхие и ободранные палатки, шалаши. Чуть поодаль, под раскидистым древним дубом, выделялся своим видом и размером шатёр. Вход в это жилище прикрывала огромная медвежья шкура, а вокруг шатра шла цепочка кольев с насаженными на них черепами животных и людей. На душе стало ещё тревожней, это так похоже на обиталище злой лесной колдуньи, описанное в заметках бродяги.

Затылок снова пронзила сильная боль. Я застонала. В ушах зазвенело так, что я почти ничего не слышала. Подступила тошнота, встать я не могла, крепко была привязана к дереву. Глубоко дыша, я попыталась немного ослабить верёвки, но безуспешно... стихии же не откликались. Верёвка заговорённая? И я в лесу. Замок перенёс меня. Но кто связал и для чего?

Посреди поляны суетились две женщины занятые приготовлением ужина. Одна медленно поворачивала над костром вертел, с насаженной на него тушей зверя: молодого оленя, а может, кабана — вторая нарезала какие-то травы и кидала в котёл. От тяжёлого смрада горящего мяса волной отступившая тошнота подкатила к горлу. Я резко отвернула голову, и крик ужаса замер у меня в груди.

Остальные обитатели лагеря столпились на другом краю поляны. Тут были все: и собаки, и дети, и женщины, и мужчины. Все они были такими же грязными и ободранными, как и их жилища, и они развлекались. Заводилой веселья был здоровенный, с чёрной повязкой на глазу мужик. Он стоял в центре полукруга образованного толпой, дёргая намотанными на левую руку верёвками.

Другим концом, верёвки были повязаны вокруг талии у двух девушек, которые пытались танцевать. Видно, истязание длилось не один час, бедняги еле двигались, одежда на них изодралась, и покрылась грязью, а местами кровью, растрёпанные волосы свисали пыльными космами. Вдруг одна не выдержала и упала, и тут же свистнул кнут и раздался крик боли, а толпа радостно захохотала. Пытаясь встать, несчастная повернулась ко мне лицом, и я их узнала — Синева, а рядом с ней Сирена. Ненависть и ярость затопили моё сердце, я стала дёргать связанными за спиной руками, стараясь освободиться, но ничего не добилась, только плечи заломило от дикой боли, и поцарапала щёку о жёсткую кору дерева. От бессилия и жалости, ком подкатил к горлу, и горячие слёзы покатились по щекам:

— Твари, только развяжите, всех уничтожу, никого в живых не оставлю...

Вдруг по ушам резанул громкий визг. Это баба, жарившая звериную тушу над костром, бросила ручку вертела, и сейчас, изо всех сил надрывала горло, двумя рукам указывая в сторону палаток. Там замер в низкой боевой стойке и ошеломлённо озирался дроу.

Создавалось впечатление, будто он вывалился прямо из жаркой сечи. Кровожадно поблескивающие парные клинки, рубаха, бледное лицо, волосы — всё было испятнано багровым брызгами и потёками. Одежда зияла длинными прорехами, а кое-где, вообще, висела клочьями и нарезанными лентами. Тем не менее, выглядел он крайне опасной, готовой к убийству, хищной тварью, кем, собственно, дроу и являлся.

Разбойники, привлечённые визгом, при виде воинственно настроенного эльфа, вмиг утратили желание развлекаться. Женщины и дети, вереща, помчались в лес, а сильная половина с воинственными воплями, потрясая оружием, кинулась в сторону тёмного.

Главарь ухватил за нечёсаные патлы пробегавшую мимо здоровенную бабищу, и что-то грозно гаркнув, вручил ей верёвки. Сам же, выхватил из-за пояса огромный палаш и, завывая, ринулся в сторону свалки, образовавшейся вокруг дроу.

Баба боялась, ей хотелось удрать в лес, ну, её можно понять, слава о жестокости тёмных, ужасом летит впереди их воинов. Разбойница, громко крича, стала тянуть верёвки, указывая девочкам в сторону леса. Но мои подруги не растерялись, они уперлись, а потом, разбежавшись в разные стороны, стали бегать вокруг тётки. Завертев её как следует, они одновременно дёрнули верёвки.

Запутанная баба грохнулась на землю, нелепо раскинув руки и ноги. А девочки, развязав путы, побежали в мою сторону.

Вокруг эльфа кипела битва, разбойники навалились кучей и только мешали друг другу, неуклюже размахивая дубинами и мечами. Тёмный же, двигался легко: танцевал, будто пушинка на ветру. Его молниеносные клинки уже напились крови. В сторону отползал бандит, пытавшийся запихнуть обратно в распоротый живот внутренности, другой, громко воя прижимал к груди кровоточащую культю. И под ногами дерущихся валялось несколько тел. Дроу издавая громкие воинственные кличи, жутко, как гиена, хохотал, и я поняла — он развлекается, разбойники ему не противники.

Сердце пронзило холодом, дроу ведь не остановится. Как же вырваться из ловушки? Сирена споткнулась о корень, выступающий из земли, вскрикнув, упала. Я с замиранием следила за каждым их движением, надеясь на то, что они доберутся до меня незамеченными. Синева, подбежав к костру, схватила нож и помогла подняться Сирене. Они торопливо направились ко мне.

Внезапно, когда душа разрывалась на части от страха, боли и обиды, на небе вспыхнула необыкновенно— пронзительная радуга. Кутерьма вокруг продолжалась, схватка только набирала силу, казалось никто не видел этого чуда, кроме меня. А может быть это какая-то волшебная сила решила отвлечь мою измученную душу красотой?

Все семь цветов радуги переливались, переходили один в другой и на этих переходах словно рассыпались мириады маленьких красно-сиреневых, зеленых и голубовато-оранжевых звездочек, которые с пронзительно радостным свистом устремились ко мне и вскоре вокруг меня образовался хоровод из крошечных светлячков.

Я заворожено следила за этим маленьким чудом, которое никогда не приходилось раньше видеть. Уже не хотелось прятаться, бежать куда глаза глядят, казалось, что и опасность позади. Но внезапно подул сильный ветер и облачно светлячков смело, словно его никогда и не было рядом.

Чувство опасности опять пронзило все тело, аж зубы заныли, судорожно сжала руки в кулак. Подбежали девчонки:

— Фиола, как ты? Слава единому! Живая!