Страна за холмами

У самого края поляны я придержал Рысёнка. Бегать по лесу за нечистью — не наше призвание, а вот разноцветных (голубых, тёмно-синих, светло-фиолетовых) колокольчиков тут много. Я обнаглел до такой степени, что спешился. Наверняка ещё не раз догоню, а не догоню — так пересекусь. Не лес, а рунный кроссворд какой-то.

Конечно, здесь красиво. Колокольчики замечательные. По такому лесу очень приятно гулять с какой-нибудь симпатичной абиологичкой — чтобы, буде у лесной нечисти приключится приступ немотивированной агрессии, нашлось кому этот приступ снять. Но искать нечисть на свою голову? Создавать для агрессии мотив? Зачем?

Рысёнок отважно сражался с гигантской заячьей капустой. Колокольчики насмешливо покачивались. Что-то было... не так. Тень тени. Рисунок полей? Тень рисунка полей? Я сосредоточился — и наваждение пропало. Померещилось или нет? По шестой теореме Ровеша (она же "Аксиома природы") для любого мага найдутся преобразования, которых он не сумеет засечь в упор и с приборами. Необходимые условия: концентрация расхода до 0,3 Ю11 и размещение на противоположном конце диаграммы профилей Ровеша. Достаточное условие: не установлено. Чем сильнее трансформирован маг в "своей" области, тем шире "слепая зона" в противоположной. В моём случае "абсолютно необнаружим" крохотный, почти символический отрезок в области магии крови. Значит, в Северном лесу бывают колебания "зелёного поля" (таких областей четыре на всё Надморье)? Или водится магическая нечисть (едва ли совместимая с регулярными охотами)? Или у меня сенсорные галлюцинации?

Я небрежно прошёлся туда-сюда вдоль полосы орешника. Затем снова пошёл "туда" и резко раздвинул ветки в подозрительном месте, напротив высокого ясеня.

И наткнулся на чужой пристальный взгляд — словно с разбегу в стену врезался.

Кажется, я вздрогнул. А он даже не моргнул.

— Шелис?!

— Не выдавайте меня, магистр, — тихо-тихо попросил мальчик, — Пожалуйста.

Наваждение? Да нет... просто совпадение, редкое и небывалое. Или осложнение — серьёзное и по всем канонам. Сидит себе, прислонившись спиной к пепельно-серому стволу и согнув ноги в коленях, и не ведает, что является проблемой на мою голову.

Я пригляделся. Нельзя сказать, что в гроб кладут краше... но вид у мальчика был нездоровый. Неестественная бледность, осунувшееся лицо, голубой оттенок губ и, кажется, ногтей, дрожат пальцы, соединённые "двойным замком"... "Двойной замок"?! В памяти прыгнуло — "в частности, поиск не ограничен временем — Eteru sende действует несколько месяцев".

Значит, всё-таки, не только постоянный щит — Умник сдерживал заклинание Айны здесь и сейчас, отводя глаза поиску.

Я внимательно осмотрелся, прислушался, ничего не обнаружил и присел рядом на корточки.

— А скажи-ка, как ты собирался развивать свой ошеломительный успех?

— В каком смысле?

— В смысле патрулей на всех дорогах, поисковых заклинаний, объявления в розыск, отсутствия денег...

— Большинство патрулей следит за западной дорогой. Я хотел идти по северной, к Серенхе и через Дымный проход... вот отлежусь, и пойду! — с неожиданной обидой воскликнул мальчик, — У вас что — никогда не было блиц-сброса?

Вот почему так дрожат пальцы.

— А деньги?

— Как-нибудь, — Шелис опустил глаза, словно стыдился собственной вспышки, — Я когда-то... странствовал один.

— Анис говорил, что тебя выпустили бы всего через год, — Умник ничего не сказал, но скорчил донельзя презрительную гримасу. "Кому всего, а кому целый", — говорила она.

Я замолчал и задумался. Вспышка обиды напомнила, что передо мной сидит всего лишь подросток. Какая часть нечеловеческого спокойствия была напускной? Дураку понятно, что большая. Умник так старался казаться взрослым... что иногда получалось, только взрослее он от этого не стал.

— Вы меня не выдадите? — уточнил Шелис.

Возвращались в Канари ближе к вечеру. Охота выдалась удачная: лорд Майрил, испуган бешеной лазоревкой, оцарапал щёку, лорд Таэвир, испуган воплем лорда Майрила, — руку. И ещё, поймали лжеенота. А я насобирал букет колокольчиков.

Букет немедленно подвергся разносторонней экспертизе с устным обнародованием результатов — от "красивые цветочки" (Эриас — ещё одному молодому стражнику, имени не знаю, но видел часто) до "наверное, это было очень опасно" (Его Ловкость лорд Меэрат). Общей реакцией было всё же неодобрение — ладно бы я предпочёл ловле нечисти сбор полезных трав, так нет... цветочки! Не намекает ли приезжий маг на своё отношение к мероприятию? (Когда я заметил, что маг не приезжий, а уезжающий, оцарапанный лорд Майрил чуть не подпрыгнул в седле. Прочие одобрительно перемигнулись — ибо "прочими" на сей раз были военные лорды Айшен и Меэрат и леди Айна.) Самый оригинальный отзыв поступил от лорда распорядителя церемоний, на скаку писавшего "охотничью хронику" для дворцового архива: "а гость, маг Даэль из Лэнских, украшения ради колокольцев махровых нарвал цветов разных... э-э... синих".

Ехали медленно. Гоняться в лесу за вреггом непросто, устали и люди, и лошади. Сами аккары бежали, как ни в чём не бывало, шипели и сверкали глазами. Анис стал рассказывать о прелестях нормальной, пешей охоты в нормальном, диком лесу. Не уверен, что сумел вполне их оценить, но понять было можно.

— ...А приходится полдня носиться за одним лжеенотом вместо того, чтобы ловить беглого преступника.

— Придётся ловить завтра, — меланхолично заметила Айна.

— Поймаете вы его или нет, худшее у вас впереди. Если повезёт, у него не оказалось казённой бумаги, — любуясь колокольчиками, ввернул я, — Но, судя по одежде, он из бедной семьи, значит...

— Даэль, ты о чём?

— О западной бюрократии. Не знаю, в курсе ты, или нет, но Высшая Школа выделяет бедным ученикам казённое имущество. Не в собственность, а в пользование. Лошадь, меч... Думаю, теперь в вас полетят запросы. И будут летать лет сто при каждой ревизии. Хорошо, если только лошадь и меч, а вот если травы... или, где манка не водит, бумагу для конспектов...

— На западе что — и бумагу выдают под расписку?

— Ну, с учеников-то отчётов никто не требует, но на вашем месте я бы готовился отчитываться за каждый листик, — мстительно сказал я.

— За него ещё и компенсацию вносить! — возмутилась Айна.

— Не поможет, — злорадно ответил я, — Ох, как раскаивался Готмир Нирейский после опрометчивого ареста восьмикурсника Ранека с факультета ясновидения... он уж и Ранека выпустил, и извинения принёс — но от ежемесячных запросов это не спасло.

— Какие могут быть запросы? Компенсация-то выплачена!

— "Сим прошу подтвердить подлинность расписки ?2299, инвентарный номер ань-87, о выплате шести медных летников в качестве компенсации за изъятие собственности Высшей Школы, а именно, листа тростниковой бумаги четвёртого сорта размером 24 на 32 см, на момент изъятия пребывавшего во временном владении учащегося группы Я-81 Ранека Остроглаза, ныне именуемого магистром Ранном Эрмат". Разумеется, за каждый листик расписка отдельная. И при каждом получении Ранном новой степени, при каждой ревизии, при каждой инвентаризации, в начале и в конце каждого триместра...

— Даэль, скажи, что это шутка! — взмолился Анис.

— Это шутка, — послушно сказал я, — Но учти, на деле так всё и было.

— Почему же Нилла нас не предупредила? — спросил у пространства Анис.

Айна иронично приподняла левую бровь. Мол, наивные вопросы у тебя, братишка, с какой такой радости ей тебя предупреждать, забыл, какой скандал она устроила?

— Бедный Элл, — заключил Анис, — Не одно, так другое.

Вероятно, он был прав. Не главнокомандующему же надлежит вести мучительную переписку со школьной канцелярией.

— Поеду, обрадую, — решил главнокомандующий.

Радости короля не было границ. Есть такая жуткая наука математика, которая гласит, что у Ничего границ нет. Остальное забыл, а это помню: мы ещё пробовали обосновать эмпирически, да удивлялись, как у учителя Данмиса (вообще не мага) всё просто вышло.12

Это меня и спасло от официального прощального ужина: упросили помочь в составлении описи. Анис долго извинялся, предлагал состряпать список по-быстрому и не вникая, а потом пойти гулять. Определённо, перспектива переписки пугала не его. Я был согласен наполовину: хотел выехать пораньше, что плохо сочетается с ночными прогулками. Совсем без речей не обошлось, но лорды уложились в полчаса. Под конец вручили "прощальный дар", довольно редкий и ценный артефакт "ледяной огонь", изготовленный "лично для высокого гостя". К рукояти "знака уважения и искренней признательности" кто-то прикрепил розовый бантик.

Хорошо, что на ужин идти не пришлось. Не уверен, что сумел бы выдержать. В голове занозой сидела картинка: хрупкий светловолосый мальчик дрожит в кустах орешника — то ли после блиц-сброса силы, то ли просто от холода.

Я даже куртку свою ему отдать не мог!

Имущества у Шелиса было немного. Льняная летняя куртка, две рубашки, четыре смены белья, запасные штаны. Походное одеяло с казённой кляксой. Несколько висюлек из коры, зачарованных на защиту. Деньги: один сбор мелочью и двадцать огниц. Меч и кинжал с клеймами стреленского оружейника, работавшего на контракте с Высшей Школой. Складной нож. Набор карандашей, линейка и циркуль, складные весы, четыре ЕСМовских гирьки, семь конспектов, две книги по стихийной магии, методичка. Пачка чистой бумаги (вскрытая) и листки с записями. Планшет. Сумка с травами и несколько камешков — дешёвый кварц, слюда и полевой шпат. Лошадь в дворцовой конюшне. Опись заняла от силы сорок минут, а затем я сослался на усталость и ушёл в "Кусачую Ласточку", где совершил ужаснейший поступок: плотно поужинал.

Утром меня провожал один Анис. Почему-то казалось, что ему не нравится мой отъезд, и ещё меньше нравятся обстоятельства, но брат короля помалкивал. Вернее, разговаривал о другом. Охота в Руэннских Холмах; желание снова приехать в Стреленск и получить, наконец, восьмую степень; дожди в северных землях. А на прощание не выдержал:

— Жаль, что так... Удачного возвращения, Даэль!

— И тебе удачи.

Мы расстались в малой версте от Канари — я проводил взглядом Аниса, стремительно несущегося на восток, и лишь затем тронул поводья Рысёнка.

Да, жаль. Хороший парень, мы почти подружились.

В двух малых верстах от столицы тракт раздваивался — вторая дорога под косым углом убегала на северо-восток, в Вирати. На неё-то я и свернул.

(Беззвучно звенят колокольчики...)

Лёгкая тень скользнула вдоль стены сверху вниз и, никем не замеченная, поплыла по улице. Мимо шёл патруль стражи. Он ничего не увидел — редкий глазоотвод "Образ призрака". Он ничего не услышал.

Улица. Улица. Переулок.

(Беззвучно звенят колокольчики...)

Виэл стоял в карауле у Дворцовой калитки и слушал шорох листьев. Слабый-слабый ночной ветерок — но для Виэла достаточно. Его слух был на два порядка чувствительней слуха большинства людей и на порядок чувствительней слуха остальных.

Показалось — или шевельнулась тень одного из деревьев?

(Беззвучно звенят...)

Наверное, не показалось. Ветки качались от ветра.

(Беззвучно звенят колокольчики...)

Эйалланхису Рунсонскому не спалось. Не удержавшись, он набросил тоди и вышел в коридор. Будь проклят этот госсовет, и эти условности, и эти... ой, нет, только не это! Одна уже допроклиналась.

Эйалланхис гулял по коридорам долго. Спустился на первый этаж, поднялся на третий. Прошёл мимо двери кладовой, мимо двери в малый зал собраний. Бросить и уехать. Вот поймает Анис мальчишку... (беззвучно, беззвучно, беззвучно...) Кена нельзя оставлять наследником, народ не поймёт... с тихим скрипом колыхнулись на сквозняке створки окна. Элл закрыл его. Бросить, уехать...

Беззвучно звенят колокольчики.

Шелис смотрел так серьёзно, словно и вправду допускал, будто я могу сдать его властям.

— Среди твоих вещей осталось что-то ценное?

— Лошадь. Веточка. И школьный меч...

— Лошадь я из конюшни не выведу... а если и выведу — куда я её дену? Тебе к Канари приближаться нельзя...

— Магистр, вы очень добры, но я лучше сам...

— На твоё несчастье, у меня до туманника временный статус преподавателя Высшей Школы со всеми правами и обязанностями. В их число входит и обязанность обеспечивать безопасность учеников Высшей Школы. Так что, я должен доставить тебя в Стреленск.

— Вы... не должны, — едва слышно сказал Шелис.

Лучше бы он был обычным мальчишкой, слепо верящим во всемогущих взрослых.

Я встал и прошёлся по поляне. Замер, глядя на колокольчики, насмешливо качавшие головками. Кажется — вот-вот зазвенят, а они не звенят... если... то есть... надо... эфин, не помню... нет, точно не помню. Впрочем, имеется отличник. Я вернулся к орешнику:

— А скажи-ка, Умник, у вас уже читался курс углубленного эфиноведения?

— Н-нет. Но я сам кое-что читал...

— Минимальное заклинание фиксации оборота помнишь?

— Diss ventori alasa kaer. Силовая раскладка... говорить?

— Говорить, говорить, — остальное я знал или придумывал на ходу.

Умник незамедлительно выложил полную раскладку по звукам. Значит, дорога на Дымный проход?

— Встречаемся завтра возле Вирати, — собирая колокольчики, сказал я, — У городской стены на дороге из Канари. Я придумаю, как туда попасть.

— Туда есть ещё одна дорога, — медленно сказал Шелис, — В нескольких километрах к западу от столицы.

Сейчас этот букет, надёжно перевитый "паутиной вечности", лежал в сумке, переброшенной через плечо.

Я был ужасно горд собой. Придумать и разработать заклинание за полтора часа! Ну... в разработке мне слегка помог Шелис, я успел забыть школьный курс проецирования. Самое поразительное — область не моя.

Тем более, повод гордиться.

Возвращение из-за холмов

Вирати оказался Очень Маленьким Городком, окружённым Очень Высокой стеной. Вместо ворот в стене красовался широкий проём. Вдоль стены шла немощёная тропа.

Я поехал по тропе на юг. Вскоре обнаружились второй проём и вторая дорога. Шелис сидел на высоком камне в десятке лодок от проёма и грыз розовое яблоко.

— Патрулей уже не боимся? — подъехав ближе, осведомился я.

— За сегодня ни одного не видел, — отвечал Шелис.

Я посмотрел на дверной пролом — именно этот термин, на мой взгляд, отражал подлинную сущность "ворот". Стражи не было.

— Бывший "отступной схов" королей династии Леанаави. До прошлого царствования без особого успеха оборонялся от лесной нечисти и успел совершенно захиреть. Когда для обучения принцев основам абиологии состряпали "традицию" летних охот, вымирание населения пошло на убыль. Ворота спилили на радостях, — информировал Шелис.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Так поют же, — искренне удивился он.

Поскольку в Канари я обходил бродячих певцов за две улицы, пришлось поверить на слово.

Дожевав яблоко, Шелис слез с валуна. Магии он при этом не использовал, но я всё равно чувствовал её присутствие — видимо, поисковое заклинание Айны не отступило до сих пор.