Заговор Лжецов

Послышался плеск — демон возвращался — и Ридж поспешно нырнул обратно в проход. Назад он бежал, дрожа от страха, ибо узрел несомненные игрища самого Элэва, злого повелителя подземных вод. Он мчался, не разбирая дороги. Несколько раз упал, разбил себе лоб и разодрал рукава тонкой рубахи, расцарапал руки и ссадил колени. Ему казалось, что из темной мглы вынырнут гигантские удавы и проклятый богиней жестокосердный сын. Акульи зубы вонзятся в плоть, разорвут ее и демон начнет трапезу, запихивая куски — его куски — себе в глотку.

Ридж, как офицер Белого Штандарта допущенный к тайным архивам, разумеется ведал, что некогда всем богам приносили кровавые жертвы. И Крату — добродушному на вид кряжистому дядьке с вислыми усами, заросшему до бровей бородой и снежными волосами до плеч. И Белору — оно и понятно — бог воинов и войн не мог без крови. И Деве Тэммрэн, что хранит моряков, но и губит их бурями, взимая дань. И мудрой Лойе, дабы пособила познать неведомое. И даже милосердной прекрасноликой Матиссе, матери Белора и Лойи, жене Крата и сестре Тэммрэн, тоже приносили жертвы, прося прибавления в семействе или хорошего приплода скота.

Империя вела жестокую войну с людожертвованием и в конце концов старые обычаи умерли. Впрочем, по неясным слухам, в дальних уголках королевства изредка случалось подобное, но подтверждения не сыскивалось. Пока.

Дрожащий от увиденного веркер уже было нырнул меж близко сведенных каменных зубов, зачем-то окаймленных тем же красным металлом, как вдруг проем загородила высокая фигура с длинной шевелюрой и Ридж замер. Демон обогнал его, пролез в щель водоспуска и направляется навстречу. Грудь ожгло — по узости пробиралось колдовское создание. Веркер прижался к стене и вытянул кинжал, решив, что коль помирать, так хоть не подобно овце на мясорезне. Амулет жег грудь, фигура приближалась. Остановившись шагах в десяти, демон поднял перед собой ладонь и на ней возник солнечный шарик. В его ярком свете Ридж с полубезумным облегчением узнал нахальную морду Тэма Нира, облаченного в кожаный с бляшками колет, толстые кожанные штаны для конного боя и топтуши. В правой руке Тэм держал обнаженный палаш. Некоторое время сомечники смотрели друг на друга. Затем аредер дождался пока Ридж вылезет в высоченную узость, отправил шар болтаться над головой, прищурил глаза и от всей души влепил веркеру оплеуху.

Ридж некоторое время моргал, содрогаясь всем телом и пытаясь направить острие в ножны. Тэм развернул его и молча повел к ставку. Пока они оба — грязный, окровавленый, перепуганый Ридж и злющий, мрачный, покусывающий губу Тэм — не вылезли наверх, никто не произнес ни единого слова.

В проеме люка веркера подхватили под руки. Прежде пустая и гулкая, зала была полна солдат. Все — в боевом. Кирасы, палаши, боевые кожанные кафтаны, обшитые железными пластинами высокие сапоги, рокантоны. Веркера усадили на скамью. Лекарь Мон Хуттер омыл ему лоб, помог снять драконку и рубаху. Руки лекаря, оснащенные тряпицей, стирали кровь — а Ридж оказался покрыт ею весь. Тэм, покусывая губу, стоял поодаль в обществе бросающего тревожные взгляды на командира Белля. Офицеры разглядывали 'ведьмин огонек'. Ри слышал, как Тэм бросил сквозь зубы:

-Он и сего не ведал!

С галереи смотрел Лаут и пара его демеров. Старик то и дело творил знамение Матиссы.

Наконец кровь была смыта, на лоб и локти наложены повязки с остро пахнущей мазью, а необходимые заклятия прочитаны нервным шепотом. Тэм набросил на плечи веркера его же камзол и повел наверх, велев всем вернуться к положеным занятиям. Под зеркалами Ридж заметил широкую полосу отворотного порошка. За чертой стоял караул из двух демов. Поверх кирас солдаты нацепили все амулеты, какие сумели сыскать в сундучках. Бледный веркер с окровавленой повязкой над бровями явно не добавил им отваги. Путь старших офицеров веркады сопровождал тревожный шепоток подчиненных.

-И ты посмел отправиться туда один?! — Тэм был в гневе. Он метался от стены к стене, в то время, как Ридж, коего начала трясти лихорадка, испуганно следил за сей вспышкой ярости с постели. В покоях не было никого, кроме Риджа, Тэма и Тая. Присутствие последнего внушало Риджу робкую надежду, что Тэм не сможет сейчас воспользоваться его бессилием и не станет лезть с позорными объятиями.

-Ты б-был зэня-я-я-ят с-с-с-сыск-к-к-ком. — промямлил веркер, буквально чуствуя, как отдельные звуки протискиваются в сведенное судорогами горло.

-Сыском! — Тэм взмахнул руками и устремил на командира взгляд полный злобы, боли и отчаяния. — Да хоть бы сказал! Ко всем демонам твой сыск! Ирет бы что — не управился?!

Тай пододвинул стул и сел:

-Тэмми, заткни едало. — спокойно произнес он. — Что все же там, господин веркер?

-Я видел ехо. — Ридж повернул голову набок. — Ехо и шертву, кою убили не дэлее, кэк вчери. — У него более не было сил говорить 'чисто', закатный акцент, меняющий А на Э или И, Г на Х и несколько искажающий слова во множественном числе, вырвался наружу.

-Да кого, во имя всех проклятий?! — взревел Тэм, становясь посреди комнаты. Пальцы его сжали эфес, а правой рукой он вцепился в отворот камзола.

-Элэв. — обреченно произнес Ридж. Он чуствовал себя мальчишкой в обществе двух прожженных убийц и растлителей. Он понимал, что зрел силу, с коей всему Штандарту не сладить даже при поддержке искуснейших клириков и магов Азара. -Элэв, Тэмми. И шертвенный треношник с половиной трупи, коий еще не успел зэхнить.

Тай с чуством сотворил знамение Белора, обхватив скрещенными на груди руками плечи.

-Он тебе представился что ли? — Тэм мрачнел на глазах. Он тоже ведал, что с полубогом не справиться.

-У нехо экульи зубы, синие волосы и немыслимо бледное тело. — Ридж рек медленно и глухо, ибо полузабытье уже туманило его разум. — Вкупе с ним — дви шестиэрновых речных удэви. И треножник с полусъеденым телом. Он плэвэ против...

Сквозь черно-оранжевую круговерть, внезапно утянувшую его в водоворот, де Каро различил громовой крик Белля:

-Лекаря!!!

Ночь с 28 на 29 месяца Созревания 810 года ОС. Амноэль. Университетум. Восходно-Северное крыло.

Потный лекарь показался из дверей вслед за растревоженым Унфом, коий вытащил огромную бадью кровяной воды со рвотой. Коридор перегорожен цепями солдат в полном боевом. Матово отблескивает железо, играют огни на скрепах ножен. Мон поднял затравленый измученый взгляд на прислонившегося к стене Тэма. Справа от старшего аредера стоял маркиз де Элвинтон, слева — Тай Белль.

-Мое искусство бессильно, господа. Их Светлость на полдороги к Королеве Смерти. Силы покидают его с каждым ударом сердца.

Тэм шагнул к дверям, посмотрев на лекаря так, что тому захотелось обратиться песчинкой и скользнуть меж плотно пригнаных плит.

-Остановись, чернокнижник! — из тьмы ниши выступил Керет и преградил Ниру путь. — Ты не обратишь господина веркера ко льду. Следует позвать служителя Матиссы!

-Следует сохранить случившееся в тайне. — процедил Тэм, глядя перед собой. — Если ты, аредер, сыщешь за час такого святошу, что будет молчать до могилы, я согласен.

Керет сжал кулаки. Веркер в беспамятстве уже более десяти часов. Как в нем еще жизнь теплится-то? Веркадный матиссит известен пристрастием к красному — разболтает, а белориат тут не к месту. Негодяй прав — молитвочтущего взять неоткуда. Два страха сражались в Керете — страх потерять того, в ком он наконец признал истинного командира, и страх падения его же в бездну душегубительного порока.

-Поклянись! — прорычал он, задирая голову, ибо Тэм был много выше его. — Поклянись своей жизнью, что не сотворишь с Их Светлостию ни порочного, ни черноколдовского, ни жизнегубительного!

-Клянусь душой и здравием своим. — кратко отвесил Нир. Глаза его смотрели в освещенный толстыми белыми свечами проем. В их оранжевых отсветах, в душной, пропитаной липким ужасом полумгле, уходил к Решающей тот, без коего Тэм не мог прожить ни единого удара сердца. Хитрое заклятие, кое он втайне опробовал на Ридже шесть с половиною лет назад, отразилось от амулета и захватило его самого в неразрывные вьюны, распалившие тогда еще слабую игривую порочную любовь. Со временем заклятие развеялось, а страсть — увы.

Качнулось пламя в фонарях. Тэм поставил на кон свою душу и отныне был связан до скончания времен. Дабы усилить клятву, он взрезал себе ладонь кинжалом и погасил ближайшую свечу кровью. Огонь и кровь соединяют клятву нерушимой цепью. Всякому ведомо.

Ветер гулял по бескрайним серым равнинам, кружил вихрями поземки, насвистывал меж густыми прутьями колючих кустов, что упорно пробиваются сквозь россыпи мелких голышей. Тучи неслись в низком небе, цепляясь отвислыми животиками за башни древнего замка. Построеный не для красы — для обороны — трехстеновой двадцатидвухбашенный замок Исс. Ни единой округлой линии — все угловатое. И сам замок, и башни, и ворота, и узкие окна-бойницы. Оплот Великого Дома стоял на скале над мелкой широкой речкой посреди каменных Серебряных Полей. Недалеко в низине жались друг к другу низкие домики деревушки Мунрок, некогда бывшей городом, столицей Вольного Герцогства. Останки стен торчали гнилыми зубами на окружающих впадину скальных грядах.

Видение то являлось, то расплывалось в мутном мареве метели. Из метели бесшумно выплывали всадники в старинных латах, мчащиеся невесть куда на полном галопе. Над правым конником бился по ветру узкий флажок — сверху серебро, снизу чернь. Временами Ри мог разглядеть насечку нагрудника передового воина — на черном металле распростер крылья дракон. Тяжелые прямые мечи в широких ножнах били по бокам покрытых кожей лошадей.

Он был маленьким и жалким. Снежинкой в метели, каплей воды в реке. Он пытался забиться в щель меж камней, а колючий ветер рвал его, бросал, крутил и волок по острым камням, что причиняли телу острую жгучую боль.

Три старших офицера веркады стояли над мечущимся в бреду командиром. Темно-русые волосы разметались по подушке, руки раскинуты, обнаженное тело блестит от маслянистого пота. Двери затворены. У постели — две бадьи с ледяной колодезной водой. Над спешно разведенным очагом бурчит паром котел.

-Свечи! — Тэм спешно раздевается. Перевязь, кираса, камзол, рубаха, сапоги — все на пол.

Де Элвинтон переставляет свечи, выбирая те, что догорели не более, чем вполовину. Белль хватает чистую тряпицу, обмакивает в бадью и отирает бьющееся в лихорадке тело. Нир щупает покрывало и брезгливо морщится. Сделав знак Таю, он подхватывает на руки холодеющее тело и резко поднимает. Голова Риджа откидывается назад, рот жадно тянет воздух. В горле — страшный булькающий хрип.

Пропитаное потом, заляпаное кровью и рвотой покрывало сдергивается с тюфяка и заменяется суконным плащом Белля. Веркера возвращают на ложе.

-Отъелся. — бурчит Тэм, отирая лоб. Маркиз уже завершил странную фигуру вокруг ложа — свечи выстроены треугольником с вершиной, направленой к камину. Грэй стоит навытяжку, глаза бегают. Белль, более опытный в черных практиках, извлекает из-за пазухи деревянную фляжку и выливает немного содержимого в левую бадью. Вода немедля окрашивается желтым, бурлит, плещет фонтанами. Над поверхностью появляются дымки, складывающиеся в косицы. Аредер ногой сдвигает здоровое ведро ближе к постели.

Итак, диспозиция готова. Белль встает в ногах, де Элвинтон — в головах. В пальцах у обоих зажато по высокой свече. Тэм некоторое время смотрит на умирающего, а затем решительно ложится на него, упирается лбом в лоб Риджа, растягивает его руки и скрещивает свои пальцы с пальцами любимого.

-Читай! — рычит колдун.

Белль начинает ровным мерным глухим голосом, маркиз подхватывает высоким, дрожащим, срывающимся:

-Сквозь ярость ветров...

-Приди на мой зов.

-Сквозь силу богов...

-Приди на мой зов.

-Сквозь плоть бытия...

-Услышь же меня...

-Вернись из провалов...

-И гибельных снов.

Свечи горят все ярче, трещит воск, заставляя заклинателей поторопиться. На последней трети будет поздно.

-От врат от последних..

-Отвергни свой взор.

-Беги от утесов...

-Неназваных гор.

-Ступай по пути...

-Без оглядки назад.

-Решающая..

-Да отворотит свой взгляд!

Свечи полыхали как факелы, однако то был еще не конец. Тэм чуствовал, что под ним слабое, хотя и горячее тело.

-На обмен! — приказывает Тэм и Белль едва не роняет свечу. Но спорить некогда — огонь сожрал уже половину. Заклинание Обмена надо наложить до того, как сгорят свечи и выкипит чарованая вода, а Восхождение сьело ее почти всю. Тай кивает маркизу и теперь начинает де Элвинтон.

-Эревошуар, ашшени хармен..

-Тенуй мали атантевир.. — подхватывает Белль и Тэм почуял, как неведомая сила сжала его, словно в клещах.

-Кармак зарен наврок шеон

-Хурали аберон.

Клещи сжимаются, заставляя Нира корчиться. В груди открывается дыра и первый слизистый комок падает в провал, коим стало обессиленое тело Риджа. Меж тем подручные продолжают чтение заклинания на древненорском языке, что является основой магии Руды, а проще говоря — Кровочародейства. Последний куплет, или завязь, как четыре рифмованых строки именуются в волшбе, они будут читать уже на азарском. В том искусство заклинателя — мгновенно срифмовать фразы, связав надобные слова с именами и пожеланиями. Оттого и читает первым ученый стихосложению маркиз — в сем ему равных нет.

-Потони эльно нофоет..

-Тиено холи фланорет.

-Эннер, Лутах, Хани, Мурон!

-Нелоно мали цешенон!

Комки падают и падают, Ри уже не дрожит, а дыхание стало ровным. Нира мутит, сознание уходит, в глазах пустота. Сил все меньше. Он судорожно сжимает пальцы — главное сейчас удержать разрыв в груди точно против такого же в теле де Каро. Иначе — все напрасно. Крест с захватом и позволяет Дающему держаться до последнего.

-От Тэма, что проклят страстью

-К Риджу, что проклят властью.

-Сила идет потоком.

-Смерть сменяя мороком.

Свечи вспыхнули и мгновенно оплыли, залив руки чародеев белым горячим воском. Желтая вода взвилась струей в потолок и обратилась на миг дымчатыми плящущими фигурами, медленно тающими в полутьме. В жуткой давящей тишине глубокий вздох веркера, перешедший в ровное дыхание, был самым желанным звуком. Тэм расцепил пальцы и совершенно без сил соскользнул с мокрого тела на пол. Двухведерная бадья опрокинулась и старший аредер оказался в луже. Но сие не помешало ему сей же миг приоткрыть глаза и отдать последний приказ перед глубоким сном:

-Ни звука окрест. Никого в крыло не допущать. Сердце вырву если что. Лаута старшим до пробуждения. Надежный караул сюда. — голова его легла щекой в ледяную воду, глаза сомкнулись.

Белль отер руки о штаны — на пол посыпались кусочки воска. Новой тряпицей, макая ее в горячую воду, он осторожно омыл тела Тэма и Риджа. Веркера прикрыл шерстяным одеялом. Тэму под голову подсунул свернутый валиком камзол. Де Элвинтон тем временем гасил свечи — все, кроме трех, кои он вверг в обьятия канделябра и поставил в соседней комнате на стол. Перевернул остатки теплой воды в камин.