Память подземелий

— Хорошо, я тебя провожу. Всё, что могу, я для тебя сделаю.

Это, в общем-то, понятно. Женщина — это не мужчина. Любую родившуюся девочку эранди берегут и лелеют. Потому что рождаются они редко. Интересно, никто ещё не выяснил, почему? Это стало проблемой незадолго до рождения Тавара. До сих пор катастрофический перевес мужчин? Ну, женщин на улицах и не видно. Они и из дома выходят лишь под присмотром. Не ровен час, забежит нечисть какая... До сих пор, похоже, женщины живут чуть ли не на положении пленниц. А Рандис от всякой опеки отказывалась, заставляя Тавара страшно нервничать. Он так не привык.

А что, женщину этого эранди не бросились спасать все сразу?

— А почему именно я её выручил?

— Да ведь только ты её и нашёл, все думали, она погибла.

— А! С помощью магии, да?

— Да... А ты магию не забыл? — вдруг перепугался его провожатый.

— Навыки остались. А так... забыл немного, — робко признался Тавар.

— Не надо! Как же... Ты же вспомнишь? — забормотал тот. — Тавар, нам правда нужна твоя магия! Ну, ты не подумай, что тебя только из-за магии... ну, просто ты очень много делал... Ты забыл?

— Я забыл всё. Я забыл даже друзей. Я не знаю, к кому мне обратиться за помощью, — с горечью сказал тот. Скорее, для себя.

— Аргор твой друг.

— Почему Аргор?

— Но... всегда так! — удивился эранди. — Вы ведь вместе с детства. Ну, я не знаю... Так считается.

— Друзья разделяют трудности, — ответил Тавар пословицей. — А не создают их. Аргор мне не друг. Наоборот, я должен защитить от него своих друзей. А я не знаю, как.

— Тебе кто-то сказал что-то нехорошее? Ты зря. Он всегда поможет тебе.

— Нет. Я уже в этом убедился.

Тавар удержался от того, чтоб сжать рукоять стилета, когда его провожатый оставил его возле входа в темницу. Никакой агрессии, ведь это же его сородичи! Может, получится их уговорить. Может, сказать, что ребята спасли его жизнь, если бы не они, он бы умер... Да ведь с Аргором это не сработало... А может... пригрозить?.. Ох... Что ему делать?

Снова полыхнувшая радость в глазах стражников. Он уже начал привыкать. Ну ещё бы — ведь, оказывается, его магия работала на всё поселение. Он всем нужен... А кто и в самом деле его любит?

— Тавар! Слышали, что ты вернулся, что ты жив! Хорошо, что зашёл, — приветствовал его один из эранди. Он старший из этих охранников по должности, понял Тавар, когда увидел вышивку на его одежде.

— Ты, наверное, хотел узнать про людей, которых привели стражники? Сказали, они были с тобой. Аргор велел сохранить им жизнь.

Тавару стало страшно при мысли о том, что было бы с ребятами, явись они без него в поселение.

— Я их заберу. Я должен. Они спасли мне жизнь.

И он им. Не раз. Они были вместе. Они вместе прикрывали друг друга.

— Понимаешь, Аргор распорядился... Ты если их забираешь, то скажи Аргору, что это твоё распоряжение. Или мы ему сами скажем?

— Хорошо. Где они?

— Вот. Пойдём, я тебе покажу, — сказал старший.

И всё? Так просто? И не придётся уговаривать, угрожать, аргументировать?

Но стражник вёл себя так, будто Тавар имеет право ему указывать. Значит, и правда имел? Какую он вообще здесь имеет власть?

И что будет, когда Аргор узнает?..

И что ему делать теперь?

А ведь Рандис ранена!

Отвести их к себе домой. Ага. А Аргора потом как-нибудь уговорить. Даже если придётся умолять на коленях. От этой мысли сделалось противно. Но ведь надо защитить ребят. Может быть, колония за него вступится, если бывший друг будет настаивать. Ведь он же всем нужен!

Перед входом в камеру эранди остановился и оглянулся:

— Тавар, ты точно хочешь их выпустить?

2. Наставник

Дверь отворилась, но мы сначала не обратили внимание. Потом вдруг одновременно обернулись. Я так ожидала увидеть Тавара, что незамедлительно повисла на шее у вошедшего. И тут же, ахнув от боли, разжала перевязанные руки. Эранди пришлось подхватить меня, чтобы не свалилась.

— Рандис, как ты себя чувствуешь? Больно? — спросил заботливо он, всё ещё не отпуская девушку.

— Конечно, но если ты меня не будешь так сжимать... Мы уходим?

Тавар засмеялся и разжал руки. Покачнулась, но удержала равновесие. Мирен торопливо собрал карты. В этот момент люди заметили ещё одного эранди, который смотрел то на Рандис, то на Тавара так, будто у неё выросли рога... а у Тавара, наверное, отвалились.

— Ты нас заберёшь? — спросил Мирен, улыбаясь во весь рот.

— Ну а зачем ещё я здесь?

— Проведать перед казнью? — предположила я и получила тычок в бок от Верса. Ответила ему тем же, отбежала и спряталась за Тавара. Тот приобнял меня за плечи и кивнул на выход.

— Вас не собирались казнить, — успокоил Тавар.

— Хм, а как тогда? — удивился Мирен.

— Ну... отправили бы на магмовые реки. А я там бы вас всяко нашёл бы.

— Не хочу на магмовые реки! — возмутилась я. — Там жарко.

— А у нас на них работают осуждённые преступники. — Удивился Верс.

— А у нас — по очереди. — Вспомнил Тавар.

— Пошли уже! — пришлось напомнить.

— Ну рассказывай пока, что было, кого встретил, что узнал? — Мирен чуть не прыгал от любопытства.

— Мне сказали, что у меня друг — правитель нашего поселения.

— О, здорово! — закричала я. — Ты можешь попросить его прочитать наше послание?

Тавар вздохнул. Поджал уголок губ. Потом покусал нижнюю губу. Потом сказал:

— Понимаешь, Кнопочка... Аргор, мой предполагаемый друг, отказался удовлетворить мою просьбу — выпустить вас. Категорически, без каких-либо объяснений, не стал даже меня слушать.

— А кто же тогда... — я прямо растерялась.

— Ну, понимаешь... Я, оказывается, тоже кое-что значу здесь. Я... как же это... посвящённый магии, глава всех магов и самый умелый среди них... Вот так.

— Постой, но ты же всё забыл!

— Да. Но мне так сказали.

— Это ты нас сам выпустил? Как бы твой приказ? — понял Мирен.

— Постой, — нахмурился Верс. — Что-то не сходится.

— Что? — удивился Тавар.

— Тихо, он сейчас думает, — замечаю.

Верс остановился, сцепил руки за спиной, и уставился в пол.

— А за что тебе стёрли память, ты не спросил?

— Я убил брата. Но это была его вина, по крайней мере, так Аргор сказал. А память стёрли, чтоб я не горевал.

— Что-то не схо-дит-ся, — проговорил Верс медленно. — Вот давай представим картину, — он двинулся дальше, — Самый сильный и умелый маг сходится в поединке... Из-за чего, кстати?

— Аргор сказал, что никто не знает.

— Вот. Предположим, тебе позволили рискнуть собой. Что странно — мы, например, магов бережём, особенно сильных, и без нужды ими не рискуем. Ну ладно. Ты убил своего брата. НИКТО НЕ ЗНАЕТ, ИЗ-ЗА ЧЕГО! Но, вместо того, чтоб узнать это от тебя, тебе стирают память! Это первое. Второе. Твоим наверняка прекрасно известно, что вместе с памятью пропадут и все навыки и умения. И этим всем рискнули, чтоб ты не горевал? Извини, чушь.

— И правда. Как-то странно.

— У тебя есть ещё друзья?

— Верс, пойми, я не помню. По словам выходит, что у меня полгорода друзей. Но если они все такие, как Аргор...

— Я, конечно, не говорю, что ты должен был его послушать, но может, у него были мотивы так поступить?

— Может и были... Но он мне не пытался объяснить. Просто отдал несколько приказов. Он вёл себя не как друг, а как правитель. Я не могу внятно объяснить...

— Я понял, — прервал его Верс. — Дай подумаю.

Мы замолчали, чтоб не мешать. Острый ум Верса работал медленно и при куче условий. Домолчали до дверей, которые Тавар представил, как его дом.

— Нужно, наверное, его теперь запирать, раз я вернулся, — задумчиво сказал он и отворил дверь, пропуская нас внутрь.

Мы с любопытством оглядели прихожую и прошли в зал. И тут же все трое, не сговариваясь, приняли боевую стойку — спинами друг к другу. Вот только оружия не было.

— Ой! — сказал Тавар. — Ты кто?

Незнакомый демон даже не поднялся с дивана.

— Угадай, — предложил он с ехидной улыбочкой.

— Наверное, мой приятель, который мне чем-то обязан, — мрачно буркнул Тавар.

— Ты, мальчишка, ещё не дорос мне услуги оказывать, — холодно объяснил гость. — А эти, с тобой, зачем и почему они не разбегаются?

— Мои друзья, а разбегаться будешь скорее ты, — буркнул Тавар. — Это всё-таки мой дом. И кто ты такой?

Демон захихикал.

— Ну разумеется, у тебя же всё не как у демонов. Если уж люди — твои друзья, то, может ты и сумеешь заставить меня побегать, ведь этого тоже никто не ожидает. Ну покажи умения, сотвори крутое колдовство! Только сначала предупреди, что ты хочешь сделать, а потом попробуй!

— Ты имеешь в виду то, что я забыл всё, — тупо уточнил Тавар. — Хотя бы не ждёшь от меня чудес. И кто ты, в конце концов?!

— Ещё бы я ждал, секач раздери! — демон скорчил презрительную гримасу. — Я, между прочим, сразу объяснил этим недоумкам, что они получат. Ну ведь мы же самые умные! Надо же, как гениально, стереть память на восемь последних лет главе посвящённых магии. Но я тут не при чём! И я просто не успел вмешаться, я бы этого не допустил, можешь мне поверить. Но, конечно, огромная моя вина в том, что, пока я тупил, твою судьбу решал сопливый мальчишка. Который, ну конечно, дорос до правителя. Да таких недорослей к испытанию на власть вообще не надо допускать.

— Я понял, ты Тревут! — просветлел Тавар.

— Мозги тебе не стёрли, — хмыкнул гость. — Давай, предложи мне виартну .

— А у меня разве есть? — удивился Тавар. — Я не знаю, где.

— Так поищи. Люди, присаживайтесь. Вот сюда. Ты на диван, — он показал на меня пальцем, — а вы возьмите стулья. А ты иди, иди. С тебя виартна.

— Постой, ты не скажешь... Рандис ранена, я не знаю...

— Понял, понял. Рандис — это женщина? Займусь. Сгинь. Тебе двадцать минут на всё.

— Да я быстрее справлюсь.

— А вот этого не надо. Я сначала с ними вот пообщаюсь. Да не бойся, я их не съем. Я уже обедал.

Тавар растерянно постоял, после окрика Тревута 'кухня — там' поплёлся в указанном направлении.

— Так-с, показывай, где ранена? — велел эранди. "Ну, раз Тавар оставил нас с ним, значит, доверяет", — решила я. "Значит, есть основания". Размотала руку.

— А что, лохмотья куртки не стоило бы убрать?

— Она присохла. Сейчас сниму куртку, и можно будет отодрать.

— Не надо! — воскликнул Тревут и отвернулся.

— У меня там рубашка, — обиделась я, а Верс с Миреном прыснули.

— Хорошо, снимай всё верхнее. Нет, лучше рукав отрезать, всё равно уже этой куртке терять нечего. Дай-ка.

Он ловко срезал тряпки и предупредил, что будет зачаровывать рану на обезболивание и принялся сплетать какие-то фигуры в воздухе, время от времени что-то рисуя на коже пальцами.

— У Тавара это получалось куда эффективней, но я бы сейчас ему это не доверил. Где вы нашли его?

— На алтаре. В заброшенном храме. Прикованного цепями. Обречённого на смерть.

Верс проговаривал это равнодушно, сгущая тем самым краски.

Лицо Тревута приобретало всё более недоумённое выражение. Он даже забыл про мою раненую руку.

— Хорошо. Второй вопрос. Опишите случаи применения им магии.

Кажется, его не интересовало больше ничего. Зато интересовало Верса.

— Кажется, ты всё-таки из числа друзей Тавара?

— Я?! Ага, конечно. Как же! Я учитель этого оболтуса.

— Хорошо. Так что же всё-таки произошло?

— Вот что знаю я. Тавар что-то искал в последнее время. Ни мне, ни Аргору не сказал, что. Может быть, это связано с тем поединком. Это был именно поединок, потому что они с братом долго разговаривали дома, по крайней мере находились там вдвоём, а потом вышли, позвали первых попавшихся свидетелей и Венсар по всем правилам вызвал Тавара на поединок. После мой нерадивый ученик не сказал мне ни слова, на все вопросы отвечая 'давай потом поговорим, а?'. Замкнулся в себе... Вот Аргор с Домом магов и стали поговаривать о стирании памяти. Я высказал, что о них думаю... Пытался нарыть чего-то сам. Расспрашивал Тавара. А потом вдруг узнал, что, во-первых, ему всё-таки стёрли память, а во-вторых, он пропал. Сначала его искали...

— Ещё вот такой вопрос, — вставила я, пока Верс не опомнился. — А почему ты нам это рассказываешь? Мы же, всё-таки, люди.

— А потому, что Тавар считает вас своими друзьями, я понял, и доверяет. И мне нужно выяснить, что произошло у них с братом, и почему его пытались убить. Ведь попытку могут повторить. А помочь мне в ваших интересах. Потому, что не будь его, неизвестно, что с вами сделают. А? — демон победно улыбнулся, вскинув брови, и оглядел всех троих.

— Конечно, мы сделаем всё, чтоб помочь Тавару. Но у нас и у самих есть небольшое дело. Крошечное, но трудновыполнимое, — вспомнил Мирен.

— Оно займёт много времени?

— Не в курсе. Но оно, думаю, подождёт.

— Почему подождёт?! — возмутилась я.

— Ну сама подумай, Кнопка! — закатил глаза Мирен. — Откуда мы знаем, почему этот правитель так обошёлся с Таваром.

— Как? — заинтересовался Тревут.

— Он сходу отказался слушать Тавара, когда тот заговорил о нас. Ну понятно, что мы — столь презираемые люди. Но если просит друг... Это же для него не принципиально, ну завёл Тавар себе домашних зверушек, ну пусть играется... Какая разница? Почему он с ним так обошёлся?

— А он сам не объяснил? — заинтересовался Тревут.

— Тавар сказал, что нет. То ли он приревновал, то ли к людям у него личная неприязнь, то ли... то ли он Тавару не такой уж и друг.

— Тавар!!! Заканчивай, иди сюда! — позвал эранди.

Тавар возник на пороге с чашками:

— Надеюсь, я ничего не напутал? — неуверенно сказал он и поставил виартну на стол.

— Да какая разница! — отмахнулся его наставник. Стулья от стен придвинем, и за стол.

— Постой, а это срочный разговор? Мы не ели уже незнай сколько.

— Ну конечно, срочный! Давай поясним основные моменты, и потом будешь есть. В конце концов, не умрёшь же ты!

— А что ты хотел разъяснить? — мы расселись вокруг стола. Когда Тавар сказал про еду, это вызвало такую острую реакцию в моём желудке, что пришлось долго сосредотачиваться.

— Ну хорошо, объясни, Тавар, что там у тебя с Аргором случилось?

Тавар рассказал, сбивчиво и недовольно. Потом спросил:

— А насколько он был мне друг?

— Ну как, насколько... Лучший. Вы были с детства вместе. Он очень радовался, когда тебя посвятили магии от нашего поселения. Ты был в восторге, когда он прошёл, единственный из всех участников, испытание на власть. Вы вместе ревели друг у друга на груди, когда ваш учитель погиб. Когда вам было по 14 лет, девушка, в которую был влюблён Аргор, решила, что тот слишком молодой для неё — два года разницы. Нашла себе другого эранди. Ты забрался к ним и напустил кортусов в постель. — Тавар был в шоке, а мы — под столом, от смеха. Кортусы — маленькие многоножки, которые больно щиплются, если их потревожить.

— А ещё вы вечно прикрывали друг друга, даже без надобности. И постоянно стремились уступить друг другу, в том числе и без особой причины. Я не могу представить себе даже, чтоб он прогнал тебя и отказался слушать — закончил он вдруг тихо и грустно.