Плеть богини

** принятое в империи общее название для цивилизованных жителей южного берега Срединного моря, заметно отличающихся внешним обликом от обитателей северного материка.

Глава LXXXVIII

Столкнувшись со столь жесткой манерой ведения переговоров, император решил взять небольшой тайм-аут. Очередной приторно-вежливый царедворец прямо с утра сообщил мне, что неотложные государственные дела настоятельно требуют внимания самодержца, потому наша встреча переносится на неопределенное, но не слишком отдаленное время. Я только плечами пожал. Тянуть время слишком долго Рейнар всё равно не сможет, а пара дней погоды не сделает. Надо только придумать, чем заняться в ожидании неизбежной капитуляции оппонентов.

Равли рыщет по столице, выискивая старых знакомых и собирая свежие столичные слухи. Дирк занимается тем же самым в окрестностях дворца. Причем за неимением старых знакомых заводит новых. Дело это нужное и полезное, так что мешать этим двоим не стоит. Веселая (и симпатичная) маркграфиня ле Орн пока так и не прислала официального приглашения на ужин, а торопить события в завязывающихся сношениях с дворянской фрондой явно не стоило. В конце концов, им наша поддержка куда нужнее, чем нам их содействие.

Немного подумав, я совсем уж было собрался отправиться на загородную прогулку с далеко идущими целями... но затем, после некоторых колебаний, решил сперва посетить местный Пандемониум*. Была у меня одна давняя задумка... да и просто посмотреть интересно. Приняв, таким образом, принципиальное решение, я, не долго думая, принялся воплощать свой стратегический замысел в жизнь. То есть оделся и пошёл.

Сооружение, безусловно, впечатляло. Гигантское здание, но не подавляющее своей монументальностью и роскошью, как императорский дворец, а как бы растворяющее в себе. Уходящие ввысь колонны, огромные пространства нефов, исполинский купол, покрывающий всё это великолепие, словно небесный свод, шикарная роспись, подчеркнутая специфической игрой света и теней... Очутившись в таком средоточии величественной красоты, поневоле ощущаешь тщету любых человеческих усилий перед бесконечной мощью небожителей. Ну и преисполняешься благоговением перед служителями бессмертных — как же иначе-то?

Готов спорить на полновесный имперский дукат довоенной чеканки, что среднестатистический бюргер или крестьянин, пробыв в Пантеоне хоть полчаса, преисполнился бы искренней веры в Великую Пятерку до конца своих дней. Правда, попасть в храм простому бюргеру, не говоря уж о крестьянине, было довольно проблематично. Относительно свободным вход туда был только по большим праздникам — на торжественные службы. И то стража тщательно следила, чтобы не возникало чреватых давкой столпотворений, безжалостно отсекая лишних посетителей. В обычные же дни в обитель Пятерых можно было проникнуть лишь в определенные часы, да и то за немалую мзду, именуемую храмовым сбором. Для особо привилегированных посетителей имелась возможность помолиться и в неурочное время — по предварительной записи и за совсем уж нескромное пожертвование на святое дело.

Меня, как оказалось, все эти ограничения не касались. Стоило заявиться в приемное отделение сего почтенного учреждения и смиренно поинтересовался: когда можно посетить достославную цитадель веры и благочестия, дабы наедине испросить у богов совета в преддверии величайших событий, призванных повлиять на судьбы мира? Аскетичный тип с постной физиономией в костюмчике младшего жреца Сатара уточнил моё имя и титул, затем, извинившись, вежливо попросил обождать и бесследно исчез где-то в таинственном полумраке "регистратуры". Минут через десять (я даже заскучать толком не успел) вместо него появился сам предстоятель. Точнее, один из них — тот, что от Сатара**. Уже немолодой и довольно тучный прелат слегка запыхался, что, впрочем, не помешало ему сходу благословить меня именем Всеведущего и тут же, едва переведя дух, сообщить, что для союзника империи, вестника мира и гостя императора двери храма всегда открыты. На вежливый вопрос: сколько такое удовольствие будет стоить, предстоятель состроил обиженную мину, умудрившись при этом не растерять общую благостность:

— Что вы, ваше сиятельство! Всеведущий свидетель — я никогда не простил бы себе, если б даже в мыслях своих позволил затребовать плату с человека, что после долгой зимы бесплодных ожиданий принес нам надежду на спасение. Надеюсь, что ваш визит знаменует собой возвращение порядка, спокойствия и благоденствия, в которых так нуждается наша многострадальная земля, и молюсь, чтобы мудрость Сатара помогла вам в этом нелегком деле.

— Благодарю. Если не возражаете, я хотел бы немного осмотреть храм перед молитвой.

— Конечно, конечно! Если вам что-то понадобится...

— Я не отказался бы от провожатого.

Раз уж я попал в разряд вип-клиентов, то почему бы не воспользоваться ситуацией по полной?

— С радостью составлю вам компанию, ваше сиятельство.

Предстоятель смиренно склоняет голову, являя собой живое воплощение служения и покорности. Даже так? Ну ладно, я тоже могу быть вежливым до тошноты.

— Не смею отвлекать вас, ваше преосвященство

* * *

. Ведь у вас наверняка хватает иных дел...

— Ну что вы! Такой шанс оказать хотя бы небольшую услугу столь прославленному воину...

Обмениваясь подобными любезностями, мы и проследовали вглубь храма. Где-то на середине экскурсии нашу маленькую процессию догнал взмыленный предстоятель Илагона — нынешний глава управляющего совета Пантеона. Помахивая церемониальной булавой и недобро косясь на благочестиво закатывающего глазки коллегу из смежного цеха, служитель Кровавого, предварительно благословив, энергично включился в неспешную дискуссию о проблемах веры и большой политики. Экскурсия стала заметно веселее. У святилища Эйбрен нас поджидал в засаде еще один прелат...

Слушая изящно замаскированную под богословский диспут пикировку представителей конкурирующих культов, я исподволь осматривался по сторонам, наслаждаясь окружающими красотами и подспудно ожидая появления остальных первосвященников. Но, видать, почитатели Лаэты и Эрая были в отъезде или по еще каким неотложным делам отлучились, так что двухчасовую прогулку мы так и завершили вчетвером.

Описав круг по храму и вернувшись к алтарю Всеведущего, я, издав приличествующий ситуации вздох легкого сожаления и обведя сопровождающих просветленным взором, смиренно поблагодарил за заботу и выразил желание пообщаться с богами наедине. Каковое желание и было тут же исполнено. После очередной порции благословений и напутствий, разумеется. Выслушав все причитающиеся пожелания и дождавшись, пока троица прелатов, шурша одеяниями и тихо переговариваясь, скроется из виду, я наконец-то получил возможность заняться тем, ради чего, собственно, и затеял всю эту чехарду с посещением обители Пятерых.

В общем-то, ничего такого криминального у меня на уме не было. Так, лёгкое любопытство. А любопытство, как говорится, не порок.

Руководствуясь этим императивом, я, напустив на лицо максимально одухотворенное выражение, неспешно двинулся вокруг алтаря, задумчиво рассматривая стены святилища. Там, на полированных плитах из светлого мрамора или еще какого местного диабаза, были аккуратно закреплены фигурные таблички с именами и символическими изображениями. Вместе с рисунками созвездий, всевозможных высших сущностей и прочих символов веры эти иконки (назовем их так) формировали как бы единую схему мироздания, стержнем которой был алтарь Сатара в центре святилища. Такое вот наглядное воплощение основных принципов строения и функционирования вселенной, ненавязчиво подводящее верующих (и просто интересующихся) к мысли о главенствующей роли Всеведущего во всех аспектах повседневной жизни.

Сделано всё очень красиво и продуманно. Идеологический момент выдержан, опять же... Но меня интересовало совершенно другое. Бродя с просветленным видом вдоль стен, я читал надписи на иконках, старательно выискивая среди них знакомое имя. И в конце концов нашел.

Дело в том, что жрецы, старательно выстраивая модель мироустройства, ничтоже сумняшеся вписали в нее и себя любимых. Да-да, те самые иконки на стенах святилища — не что иное как имена и должности действующих служителей культа, поддерживающих и хранящих установленный от богов порядок вещей. Дабы хаос не овладел и гармония не пострадала.

Со свойственной сатаропоклонникам скрупулезностью в условную карту-схему вселенной были вписаны все нынешние предстоятели храмов и члены правящего капитула. В самом конце этого длинного списка (если я правильно понял аллегорические намеки на старшинство и важность перечисленных деятелей) значилось скромное имя брата Роливера — первосвященника Вангарской обители Всеведущего в далеком и захолустном Арленвайле, на самой границе заселенных земель. Точнее, заселенных людьми земель.

Конечно, это могло быть совпадение. Мало ли всяких Роливеров служат Всеведущему? Но я почему-то не верю в такие совпадения. Имею, так сказать, основания сомневаться. Уж больно хорошо данная новость вписывается в ту мутную историю, из которой я в своё время с трудом выпутался, едва не растеряв при этом веру в человечество.

Что ж, значит, Ролло таки пожал плоды наших совместных трудов. Проделать за три года путь от младшего жреца до предстоятеля столичного храма — неслабый карьерный взлет. И не важно, что храм, как и королевство, в котором он находится, располагаются на периферии цивилизации. Уж я-то знаю или, точнее, догадываюсь, какие интересные ниточки туда тянутся... Собственно, именно слабая надежда поймать кончик такой ниточки, не привлекая при этом лишнего внимания, и побудила меня посетить Пантеон, отложив ради такого дела даже рекогносцировочную поездку по укреплениям Иннгарда.

Ведь, откровенно говоря, информацию об интересующем меня служителе Всеведущего я мог бы добыть и раньше. Напрячь служителей в любом из храмов на подконтрольной нам территории, запросить информацию из центра... Но такая деятельность с высокой вероятностью вызвала бы заинтересованность Бенно, Хассо и самих жрецов — ведь странности всегда притягивают повышенное внимание. А столь неординарный интерес ордонанс-офицера наемничьей армии трудно было назвать типичным... К чему это в итоге привело бы — сказать трудно, но как минимум Ролло оказался бы в центре внимания. А там, глядишь, всплыли бы и подробности нашей с ним совместной деятельности в неспокойные предвоенные годы. Мне же очень хотелось до поры до времени оставить их в тайне. Как знать? Может, бывший шпион и дипломат, а ныне храмовый первосвященник, еще станет козырем в той большой игре, которую мы нынче разыгрываем. Если и не тузом, то хотя бы валетом, но в моем, а не чьем-то другом рукаве. Думаю, это будет справедливо, ведь ты изрядно задолжал мне, старый друг...

Приняв это соломоново решение, я оторвался от алтаря, который до этого подпирал с самым что ни на есть серьезным видом, изображая вдумчивое общение со Всеведущим, и, осенив себя напоследок символом веры, отправился к следующему святилищу — дабы не возбуждать лишних вопросов. Лишь обойдя все пять великих алтарей и воздав в должной мере каждому божеству, я, наконец, с чистой совестью покинул Пантеон и отправился в свою временную резиденцию, намереваясь как следует подкрепиться и немного поваляться на кушетке после утомительного, но плодотворного общения с небожителями и их земными прислужниками. Как бы не так!

Во дворце меня уже поджидал, подпрыгивая от нетерпения, посланник веселой графини, который поспешил вручить благоухающий духами конверт с приглашением на ужин. Письмо, собственноручно написанное Ренной, было выдержано в довольно-таки фривольном стиле и не содержало даже намека на официальность. Перечитав изящно выведенные строчки еще раз, я остался при стойком убеждении, что меня приглашают не на деловые переговоры, а на любовное свидание. Вряд ли, конечно. Немного пообщавшись с жизнерадостной маркграфиней ле Орн и собрав кое-какие общедоступные сведения о ней, я склонен был считать такую вольность в общении, скорее, особенностью её характера, чем намеком на что-то серьезное. Но зубы перед вечерним визитом всё же надо будет почистить. И свежие трусы надеть, да.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Вообще-то пандемониум — средоточие зла и пороков, цитадель демонов. Так что Морд, называя так храм всех богов (Пантеон), просто ерничает. Хотя в каждой шутке... есть доля шутки.

** Поскольку Пантеон посвящен всем пяти великим богам, то у храма имеется целых пять предстоятелей — по одному от каждого божества. Старшим считается тот, чье божество в данный момент главенствует, согласно астрологическим выкладкам. На описываемый момент в Илаале уже третий год длится цикл Илагона.

* * *

В Илаале — официальное обращение к предстоятелю, то есть первому священнику (главе) храма.

Глава LXXXIX

Ренна ле Орн не обманула ожиданий. Даже и не скажешь толком почему, но впечатление, что оказался в фешенебельном борделе, возникло, стоило лишь пересечь порог её городского особняка. Маркграфиня в весьма открытом наряде, на самой грани приличий, встретила меня у ступеней мраморной лестницы, ведущей на второй этаж, чтобы лично проводить к столу. Комната, в которой нам предстояло отужинать, вполне соответствовала хозяйке своим фривольным убранством, и я уже внутренне смирился с тем, что вечер будет потрачен на занятную болтовню ни о чем, перемежаемую попытками затащить меня в постель, но после закусок с обязательным обменом любезностями разговор резко поменял тональность.

— Граф, помнится, в прошлый раз вы заявили, что даже трижды прославленный воин найдет, о чем поговорить со мной. Надеюсь, за истекшие дни вы не успели изменить своё мнение?

— Как можно, графиня?

— Ах, бросьте эти церемонии! Для вас я просто Ренна.

— Как скажешь, Рен...

Я с улыбкой салютую графине только что наполненным бокалом. Ренна кокетливо морщит носик.

— Нахал! Но на тебя невозможно обижаться. Тем более что я хочу воспользоваться твоей добротой...

— Я весь внимание.

— Не сочти за труд и объясни слабой женщине, далекой от войн и сражений, что всё-таки представляет собой Серая армия? При дворе вас изображают то исчадиями Илагона, то бандой гнилого отребья. Но ты не похож ни на то, ни на другое. Я просто сгораю от любопытства!

— Хм-м... пожалуй, наиболее точной будет параллель с торговой компанией. Ты ведь, кажется, одна из главных пайщиков торгового дома "Вардем", так что столь пошлое сравнение не должно тебя смутить.

— Хочешь сказать, что ты простой купец?

— Простой? О нет! Но все же такая аналогия ближе всего к истине. Вот представь себе какую-нибудь компанию со всеми ее дольщиками, нанятыми работниками, товарами, деньгами... И для полноты картины считай, что данная компания ведет дела не только в империи, но и за рубежом. Естественно, изменение политики, например, война может сильно повлиять на дела. Причем, как правило, от военных действий сильно возрастают как риски, так и уровень доходности в случае успешно проведенных операций. Вот такой компанией и является наша Серая армия. А я, соответственно, один из основных дольщиков и одновременно управляющих капитанов этой компании.