— Как мне тебя найти? Это вообще возможно сделать по собственному желанию? Может нам лучше держаться вместе?
— И как ты надеешься этот процесс контролировать? — она очень пристально посмотрела на меня, потом словно вспомнила что-то, опустила взгляд в кружку и быстро закончила, — Да ты прав, нужно попробовать.
Хиарра очень быстро допила свой кофе, отняла у меня недопитую кружку и удалилась. Донесся звук льющейся воды, она ополаскивала кружки.
— Не знаю, как тебе, а мне нужно отдохнуть, второй спальни здесь нет, но, думаю, после приключений того сурового дядьки тебя вполне устроит этот диванчик. Спокойной ночи. — Произнесено все было невероятно быстро, и также быстро она исчезла.
Очевидно, случилось что-то ещё. Я только обрадовался, что не буду одинок, изучая Лабиринт, но спутница почему-то засомневалась, можно ли мне доверять, приставать с расспросами не стоило, это только усугубило бы положение. И вставал вопрос, что с этим делать. Можно было дождаться пока она выспится и попытаться успокоить её подозрительность, соответственно укрепить её в случае неудачи, увы, я слишком плохо понимал, что происходит, и слишком мало знал саму Хиарру, чтобы решать, что и как говорить. Можно было бы просто уйти, а потом гадать, как она это интерпретирует.
— Ригхас, — я не слышал, как она вернулась в гостиную и вздрогнул. — Слушай, я знаю, что врать не умею, так что, ... — она замялась, — Короче, я не думаю, что нам стоит пытаться что-то делать вместе, ничего личного, просто у меня появилось одно очень нехорошее подозрение. Сейчас тебе нужно уйти, уверена, мы ещё встретимся, и тогда я смогу сказать больше.
— Как скажешь, — я встал и поспешил к выходу. Уже у калитки я остановился и оглянулся, девушка стояла на пороге дома закусив губу. — Тогда до встречи, и удачи тебе.
— Хиарра! — она улыбнулась, — Ты можешь меня так называть. Удачи, Ригхас!
Стоило мне сделать шаг за калитку, как меня окутал плотный туман.
День был жарким, но от многодневного недосыпа немного знобило. Я докурил и зашел внутрь, окинул взглядом помещение, двое друзей предусмотрительно заняли для меня место своими ранцами. Поздоровавшись с друзьями, я сел, вытащил тетрадки и ноутбук, вспомнил, что так и не купил ручку взамен кончившейся вчера, полгода ей бессменно писал, но она кончилась именно в ту ночь, когда к утру надо было написать чёртову гору всего.
Через полчаса происходящее, внезапно вышло за грань обыденного. Стало очень тихо, и свет немного потускнел. Оторвав взгляд от тетрадей, я обнаружил весьма нетривиальную картину: всё застыло без малейших движений, даже подброшенный кем-то мячик висел в нескольких сантиметрах над рукой. Антон, сидевший рядом, с таким же удивлением крутили головой по сторонам.
— Что происходит? — спросила он.
Я пожал плечами, показывая, что исчерпывающего объяснения дать не могу.
Свет перед нfми начал преломляться как над раскаленным металлом. Пятно ещё помутнело, приняло форму прямоугольника, замерцало на секунду и стало совершенно черным. Оттуда вышагнул странно одетый человек, удивленно посмотрел на Антона.
— Опять что-то не сработало, — вместо приветствия пробормотал он, сделал шаг к мне. — Вы ничего не помните?
— А что я должен помнить? — ошарашенно проговорил я.
— Тогда я должен сообщить вам ключ частичного восстановления памяти, посмотрите мне в глаза. — Я сделал, как он сказал и встретил пристальный взгляд. Это явно был не лучший момент для вопросов, вдруг мне стало очень неприятно, я хотел отвернуться, но почему-то не смог.
— Случилось какое-то из критических событий? — вдруг деловым голом спросил я, фраза была полнейшей неожиданностью для меня самого.
— Вас ожидают на срочном совете, — ответил человек.
— Случилось какое-то из критических событий? — так же спокойно, только немного быстрее повторил я.
— Ничего из предусмотренного, но совет требует вашего присутствия, вам придется последовать за мной.
— А ты случаем не забыл, с кем разговариваешь, шестёрка? — ухмыльнулся я. Нет, я по-прежнему совершенно не понимал, что происходит, но хамить такому собеседнику было приятно. — Я никуда не пойду, я уже объяснял совету куда, зачем и насколько ухожу, это, вообще говоря, не просто отпуск. Передай, если там действительно что-то срочное, пускай сами приходят. Теперь закрой мою память и заблокируй моему товарищу мысли о произошедшем сейчас. Ну и проваливай.
— Вы не оставляете мне выбора, мне приказано применить силу в этом случае, — голос незнакомца становился тише с каждым словом, последние слова едва можно было разобрать, похоже, он был должен это сказать, но очень боялся. Отведя глаза, появившийся из ниоткуда человек стал рыться в кармане, нашел какой-то предмет и с силой бросил на пол.
Реальность распалась на бессмысленные блики, ощущение опоры под ногами исчезло. Потом был резкий толчок в ступни и падение на пол. Мир перед глазами постепенно прояснялся, мы поднялись на ноги, друг чертыхнулся, потирая ушибленный локоть, притащивший нас сюда стоял сзади, переминаясь с ноги на ногу, глаза ещё не привыкли к слабому освещению, стен и потолка не было видно.
— А это ещё кто? — прозвучал голос из темноты.
— На него не подействовала остановка, видимо, он был слишком близко, когда я использовал...
— Свободен! — не дал голос договорить посыльному, тот быстро развернулся и ушел.
Глаза привыкли к полумраку, мы находились в большом круглом зале, по периметру стояло несколько рядов кресел, заняты были места только в первом ряду и то не все. Люди расселись равномерно по кругу, почти не сидели парами и не допускали промежутков больше трех мест.
— Не бойся, всё будет хорошо, я тебе потом всё объясню, — шепнул я Антону, поднял взгляд на единственного стоящего из совета, видимо того, кто говорил раньше. — Ну и?
— Я извиняюсь за ваш прерванный отпуск и действия посланника, но ситуация не терпит. Вы знаете, что сейчас происходит в Микке?
— Жители этого мира слишком долго откладывали на потом различные неприятные вопросы. Теперь там идут войны, — по-прежнему спокойно, ответил я.
— Весь мир поглощен ими, каждый день гибнут тысячи людей, мы должны вмешаться. — Сказал кто-то сзади, не вставая.
— Это естественно. Когда накапливается такая масса проблем, безболезненно их решить невозможно. Теоретически можно было бы потянуть ещё немного, сделать так, чтобы обитатели этого мира ещё несколько лет обходились бы без масштабных конфликтов, но хирели бы в пороках: никакой дружбы, никакого доверия, пошлость, страх и озлобленность, рост преступности и так далее. А так у мира будет шанс на перерождение. Если мы попробуем взять там всё под прямой контроль, ничем хорошим это тоже не кончится.
Справа вскочили двое и по очереди выкрикнули:
— Это наша родина!
— Мы не позволим погибнуть нашему дому!
— Какие громкие слова! — я наконец повысил голос. — Только что-то мне подсказывает, дело не в патриотизме, вероятно, у вас там какие-то планы были, а теперь не выгорает.
Снова заговорил, тот, кто стоял с самого начала:
— Одно другому не мешает, у многих из нас есть свои затеи и чувства в разных мирах. Мы просим пересмотреть этот вопрос.
— "Мы" — это кто? И кстати где остальные? Совет был собран настолько срочно, что они не смогли? Или они не должны здесь находиться?
— Пожалуйста, не уходите от темы! — настаивал, видимо, старший в этом собрании.
— Я всё давно сказал. Вселенную создавали не для того, чтобы она вам нравилась. С этим надо смириться, все вы пережили смерть родителей, почти все смерть друзей и родных, некоторые теряли всю семью, — я развел руками, и с ухмылкой добавил, — и планировать надо лучше.
— Мы требуем пересмотреть этот вопрос!
— Вы ничего не можете от меня требовать, вам больше нечего сказать по делу?
— Твое равнодушие перешло все границы, — голос зазвучал громче и жестче, человек сделал три шага вперед. — Ты больше не нужен совету, отныне ты — не Хранитель, мы сами решим, что будет с нашим Кольцом миров.
— Хорошо сказано. Не думал, что вы настолько глупы, чтобы на такое решиться. Для справки Хранитель — это не должность, а один из видов существ, таких как я. У меня вообще-то тоже были некоторые чувства и планы, в мире, где я жил последние годы, так что я вас, пожалуй, покину.
— Мы совсем не глупы, мы не позволим тебе уйти и начать готовить нам ответ, сейчас ты умрешь.
Все присутствующие встали, глаза их начали светиться, некоторые вытащили устройства неясного назначения, остальные просто жестикулировали. С пола по всему залу начали подниматься мерцающие линии.
— Да у вас, я смотрю, совсем крыша съехала, вы представляете, на что идете?
— К тебе применено, только частичное восстановление, сейчас ты бессилен, мы достаточно изучили твою природу, чтобы уничтожить тебя раз... — говоривший был явно горд собой.
— Репетировал? — Перебил я. Сказанное постепенно доходило до меня, веселая улыбка ушла с лица, уступив место выражению испуга. Наконец себя вновь начал осознавать себя я, прямо совсем "я", тот который часом раньше пил кофе с Хиаррой, а два часа назад летел по ночному небу на перепончатых крыльях. Больше всего меня волновал вопрос, чьё это беспокойство, хозяина тела, не представлявшего, что происходит, или того, кто в нем проснулся.
Линии сплелись в единую сеть и загорелись ярче, людей по кругу стало почти не видно за ними.
— Твоё последнее желание? — заговорщик улыбнулся. — Я ничего не обещаю, но мы его рассмотрим.
Я глянул на постепенно сжимающуюся сеть, перевел взгляд на Антона, медленно моргнул, поднял глаза, всё тем же голосом без намека на эмоции сказал:
— Верните его домой, он — обычный человек и вам не навредит. — Осмыслив сказанное, я сразу поник.
— Боюсь, не такой уж и обычный, на него не подействовала остановка, да и ты не стал бы за обычных людей просить, уж я тебя знаю.
— Не знаешь.
— Отказано! — Человек поднял вытянутую руку к нам.
Антон инстинктивно отступила на пару шагов, у меня начала кружиться голова, и в глазах стало мутнеть. С явным опозданием я вспомнил, о том, что сам лишь гость в этой судьбе. Конечно, я не знал, что будет со мной, если умрет хозяин тела, но проверять не хотелось нисколько. Только что тут можно сделать, разве что попробовать быстро покинуть его? Краем сознания отметил, что у меня начали подкашиваться ноги, в этот раз я успел спохватиться и перенести вес.
— Не надо! — заорал я вполне по-человечески, бросился к другу, схватил за плечи, пытался толи закрыть, толи куда-то оттащить. Моргнув, я почувствовал, каплю скатившуюся по щеке.
Чудовищная сила расслабляла, успокаивала, я лишь в какой-то момент лениво удивился, что умираю так спокойно. Сеть уже была совсем близко, проплывая мимо, линии обжигали. Я из последних сил взглянул на товарища, он, стоя на коленях, закрывал голову руками, я что-то крикнул, но даже сам не услышал. Взгляд бессмысленно скользил вдоль огненных линий и, вдруг, оказался устремлен вверх, точно в середину сети, туда, куда сходились все нити. Я уронил голову на грудь и вроде упал, веки сами собой закрылись, сознание уже почти померкло. Не успел.
Я словно проснулся, сознание снова прояснилось, легко встал на ноги и быстро огляделся. Сеть вокруг нас расширялась, линии натягивались, рвались и исчезали. Антон отряхивался, опять ругаясь под нос. Внезапно переменилось что-то внутри, меня перестало волновать что-либо, я был совершенно спокоен. Едва ли раньше я мог хотя бы вообразить такое спокойствие, даже ледяным его назвать было сложно, ведь чтобы появился лед, что-то должно замерзнуть, но эмоции, в которых я только что буквально купался, просто исчезли.
— Неужели вы действительно думали, что я позволю убить себя или своих друзей? — У звука не было единого источника, он шел отовсюду, хоть я и открывал рот, этот голос было невозможно не услышать или не понять, слова попадали в голову ещё до того, как прозвучали. — Думали, что я полностью доверяю совету, что единственный ключ от моей памяти у вас? Да, господа, я становлюсь собой, когда тем, кто мне дорог угрожает смертельная опасность, ну а вы... Вы знали, на что шли.
Я понял, что хозяина тела просто не стало, может теперь пришла его очередь уснуть, может его личность растворилась в сознании Хранителя, а может он полностью прекратил свое существование. Мыслей того, кто сейчас управлял телом я почти не слышал, вроде и видел теми же глазами, и слышал теми же ушами, но в целом наблюдал словно от третьего лица. Хранитель быстро оглядел всех присутствующих, заглянул каждому в глаза. Он поднял руки и хлопнул в ладоши. Никаких визуальных эффектов не последовало, только люди вокруг нас начали как-то съёживаться, потом они стали рассыпаться. Через несколько секунд в зале остались только мы трое и круг из кучек светло серого пепла.
— Ну, вот и всё, а ты даже испугаться не успел, — голос снова стал обычным человеческим, и даже радостным. Выражение лица стало соответствующим, но теперь это была маска, под которой либо не было ничего, либо наоборот скрывалась система чувств, слишком сложных и тонких чтобы я хоть как-то мог их воспринимать.
— И что теперь будет? — спросил Антон.
— Теперь мы пойдем домой, — улыбнулся я. — Отвечу на твой следующий вопрос: мы не вспомним ничего из этого, мы будем ровно теми же, кем и были.
— Обычными людьми, которые никогда не поверят в такое? — уточнил товарищ.
— Насчет второго "да", только без "никогда". — ухмыльнувшись, я немного потянул с продолжением. — А вот обычным человеком тебя назвать сложно.
— Не понял?
— Ну, в вашем языке нет слова, которым можно назвать нас. Нет, боги — это немного другое. Наше сознание куда сложнее, чем у людей, это не значит, что мы принципиально лучше, мы именно сложнее, я, даже если очень захочу, не смогу рассмотреть и понять тебя, хотя за несколько мгновений прочел всех этих горе-заговорщиков, да что там, я могу их заново создать, и никто не отличит. Так что можешь забыть, о том, что кто-то тебя понимает, это только кажется.
— Значит, я когда-нибудь тоже буду Хранителем? — заинтересовался он. — Буду с каменным лицом казнить предателей сотнями?
— Маловероятно, ты слишком инфантилен для этого, хотя кто знает. Кроме того, далеко не все осознают себя, "невылупившиеся птенцы" старятся и умираю, как самые обычные люди.
У рядов кресел начали появляться люди, некоторые со спецэффектами, некоторые просто из ниоткуда. Никто не произнёс ни слова, все ждали, что скажет Хранитель. Его голос снова зазвучал отовсюду:
— Ну, ребята, надо сказать, вы немного опоздали. Думаю, вы догадываетесь, что здесь случилось. Вам, наверное, интересно остались ли среди вас другие заговорщики, я проглядел мысли этих мудаков, так вот из этой компании не осталось никого, а что касается других, — он сделал долгую паузу, — думайте сами, так ведь интересней. Что до подробностей сегодняшнего, их вам расскажет парень вон за тем креслом.
