— Никто кроме эльфов не видит его. Это Сердце нашей расы в этом мире. Моя память не сохранила его Имя. Не думаю, что его помнит хоть один эльф на этой планете, — в его тоне была слышна тоска, — мы теперешние зовем его "Наш дом". Смешно. Это лишь слабый отголосок, утлое суденышко. Оно служит якорем, что поддерживает возрождение наших душ в этом слое реальности. Я вижу, ты удивлен, но ты сам разбудил меня. Принеся с собой в это тело ядро магии, ты дал надежду на воскрешение нашей расы.

— Расы эльфов? Да, частичка истории вашего народа вспомнилась мне еще когда очнулся в этом теле.

— Нашего народа. Теперь ты — один из нас. Один из жалких, ничтожных существ, готовых униженно ползать на брюхе и называть хозяином любого, кто даст толику магии, — вместе с эльфом я ощутил боль в душе, там, где зияла дыра на месте выжженной веками рабства гордости. — Ты узнал только часть потому, что надежда на возрождение мертва. Мертва, как и разум Кираэля — того, кем я был тысячи лет назад.

— Кажется, ты преувеличиваешь, Кикиме... эм... Кираэль. Судя по связной речи и самосознанию, твой разум живее чем был пару месяцев назад, когда ты лежал под лестницей и горевал по старой хозяйке, — эльф замолк и я решил его подбодрить.

Через минуту передо мной появился высокий силуэт, а я понял, что уже нахожусь в серой пелене внутреннего мира. Эльф передо мной был не местной домовиком-пародией, а настоящим. Высокий рост, приятная внешность, утонченные черты и, выступающие из-под водопада черных как ночь волос, длинные острые уши. Его красоту даже не портили шрамы и трещины рассекающие некогда идеальные черты. Фигура то становилась плотнее, то словно истончалась и выцветала. Из разрыва на виске по щеке медленно стекала кровь. Криво ухмыльнувшись, призрак Кираэля прохрипел:

— О, это лишь маска. Давным-давно изначальные личности эльфов, поняв, что, кроме служения гоблинам в обмен на необходимую для существования магию, у них нет пути в этом мире, создали себе личностные маски преданных слуг и ушли в спячку. Понятие времени у нас, бессмертных, было очень своеобразным и переждать несколько сотен лет в надежде на то, что за это время что-то изменится и появятся варианты или мысли, было обыденным действием. Однако, в договоре с коварными гоблинами были двусмысленности. Я не сохранил деталей, но из верных слуг эльфы стали покорными рабами, — клубы серого тумана вокруг показывали смутные гнетущие образы, но самым ужасным было ощущение чувств из осколков памяти: непонимание, боль, потеря, отчаяние. — По приказу новых хозяев, личностные матрицы, не затрагивая оригинала, создали следующую ступень еще более послушных марионеток, ужимая прошлые слои сознаний в глубины. И так раз за разом, методично, пока наслоение в иерархии разумов не стало настолько плотным, что спящая в центре личность уничтожилась, смешавшись с раболепными масками. Сначала мы не могли ничего сделать, связанные договором, а когда все стало необратимо, то уже не помнили себя, — шквал давящих на меня эмоций сменился апатичным безразличием и смирением, что ударило по восприятию еще сильнее. На глаза выступили слезы. Я сопереживал гибнувшим эльфам, словно был одним из них, а Кираэль продолжал: — Сотни последующих перерождений искалеченных разумов в Сердце нашего народа, закрепили страшный результат. Перед тобой всего лишь случайный сплав из наиболее сохранившихся слоев моего я, активировавшийся от щедрой магической подпитки, как должен был проснуться оригинал. Скоро я распадусь на фрагменты. Не думаю, что у других дела обстоят лучше.

— Почему вы не использовали чужую магию, не разорвали цепи и не забрали необходимое силой? Я вот, похоже, забрал магию из осколка души темного мага, а ведь был лишь тенью в разуме, духом, — Страшные, терзающие душу видения прошлого отступили, и я вновь увидел перед собой дивного, несмотря на увечия, эльфа. Стараясь успокоиться, я сел на пол чердака и обхватил голову руками — Когда смотришь на Сердце эльфов, этот идеал, то возникает уверненность, что ваша раса была могущественна и искусна в волшебстве, вы ведь могли...

— Могли, думаю да. Но не стали. Если судить по обрывкам воспоминаний, то мы были пацифистами. Абсолютными. В своем мире у нас не было ни лжи, ни предательства, ни насилия. Даже такие понятия отсутствовали. Это сыграло злую шутку при встрече с гоблинами. К счастью, тебя договор не затрагивает — ты не нуждаешься в магии, наоборот, можешь ее отдавать. У нас было мало времени. Я ухожу.

Эльф устало закрыл глаза и стал истаивать в воздухе.

— Подожди! Как сохранить тебя, помочь? Если ты воспоминание, то так же как и... — я отчаянно перебирал варианты.

— Никак. Я этого не желаю, — призрак покачал головой и широко улыбнувшись, раскинул руки. — Пусть последняя разумная частичка Кираэля умрет... свободной.

12. Винду.

В себя я пришел там же — стоя коленями на твердой гальке у воды. Здорово меня приложило этими воспоминаниями о падении доверчивой расы... Жаль. И всех наивных эльфов, искавших счастья, жаль, и самого Кираэля-Кикимера. Ощущения присутствия домовика на краю разума, к которому я уже привык, больше не было.

Смыв холодной озерной водой следы непрошеных слез, вгляделся в свое отражение. До Кираэля мне, конечно, как до Лондона пешком, но и 'старого Кикимера' во мне уже никто не признает. Если бы для учебника по магической эволюции нужен был образец переходной стадии, то моя нынешняя форма великолепно подошла бы на роль 'Эльфа умелого'. Еще не 'Эльф разумный' но уже не 'Эльф пещерный'. Одет я был под стать такому образу: отправляться на долгую прогулку в наволочке, хоть и чистой, мне показалось неудобным, и шкура оборотня, якобы проклятая, была пущена на жилетку и штаны. Вышло косовато — первый блин комом — но удобно.

Распрямившись и пригладив жесткие волосы, отросшие уже дюйма на три, шагнул через подпространство на верхнюю площадку одной из башен Хогвартса. Кажется, утром я задумывался о своих целях и кем я себя осознаю. Что ж, буду считать себя, на данный момент, эльфом. Тем более, что на это получено благословение эльфа настоящего — покойного Кираэля. Отсюда вытекает и первая цель: внимательно ознакомиться с физическим положением и душевным состоянием других эльфов-домовиков.

Если слова призрака Кираэля подтвердятся, и нынешние эльфы просто картонные маски, биороботы, оставленные погибшими личностями-основами, то что-то менять бессмысленно. Созданные для служения, они не примут иной жизни. Исправлять их в таком случае так же глупо, как бороться за свободу бытовой техники. Или нет? Можно ли считать этих существ настоящими? Как все сложно...

Но, если изначальные личности эльфов еще живы, тогда сомнений нет. Если хотя-бы в некоторых лопоухих головах теплятся уцелевшие оригинальные разумы тех первых эльфов, то можно заняться их возвращением к жизни. Для начала, нужно будет узнать их земную историю. Почему сейчас домовики служат не гоблинам, а людям? Выяснить в какой форме был заключен рабский договор эльфов. Можно ли его расторгнуть? Как обеспечить эльфов магией и кого использовать в качестве доноров? Пойти по пути вампиров или можно забрать ядро полностью, как вышло с крестражем Того-Самого-Психа. А забрал ли я ядро, может я был магом изначально, но не знал об этом? Уйма вопросов.

В "Сердце", как назвал Кираэль этот непонятный межмировой корабль, я надеялся получить хотя бы парочку ответов. Стоя на башне, я столкнулся с препятствием. Как вообще взаимодействовать с этой явно не физической штуковиной? Убедившись, что никого из обитателей замка рядом нет, и никто не собирается подняться на крышу, вышел полностью из подпространства. Так энергетическая конструкция стала выглядеть еще более масштабной. Неужели люди ее никогда не обнаруживали? Тогда почему замок построен именно здесь?

Трансгрессировал в центр силовых линий — никакого взаимодействия. Оказавшись в воздухе, стал падать вниз сквозь мешанину мерцающих граней. Вернувшись на крышу, отправил кораблю мысленный посыл, выражая желание попасть внутрь. Затем еще один. Когда решил было, что это тоже не возымело эффекта, собирался передать немного магии на пробу. Но не успел — перестал физически существовать.

Трансгрессия для меня, как эльфа, не ощущалась никак. Никакого неудобства или тянущих ощущений. В этот же момент ощущения были как от телепортации в теле человека, плюс к ощущению рывка за пупок прибавилась легкая вспышка боли от распадающихся нервных окончаний. Тело исчезло, полностью став энергией. Однако, энергия не перешла в междумирье, как при трансгрессии, а была втянута эльфийским кораблем. Все смазалось и я оказался внутри, в мерцающей темной синеве, будто под толщей воды.

Долго страдать от неизвестности мне не пришлось. Перед глазами появились неизвестные символы, и так зависли, о чем-то информируя. Округлые значки, много точек над ними, хвостики и завитушки торчащие вверх и вниз. Однако они были мне абсолютно непонятны, о чем я и сообщил в пространство. Реакция окружения выразилась в мелодичном высоком голосе, но то что он говорил все так же оставалось для меня тарабарщиной.

— На местном языке. Английский пожалуйста!

Вместо ответа, синева вокруг расцвела разноцветными вспышками. Через минуту я стал улавливать повторяющиеся серии в этой цветомузыке. Похоже, это очередная попытка связи, но мне нечем мигать в ответ. Общение цветом сменилось чем-то вроде азбуки Морзе. К сожалению, я ее не знал, да и слишком мелодичное пищание раздавалось. Очаровательно. Наверное, это их эльфийский вариант. Впрочем, если эта машина поняла мое стремление к общению, то может и саму информацию сможет передать через менталистику? Воодушевленный, я собрал немного дружелюбия, заинтересованности, добавил картинку Земли, образ разговаривающих людей в мантиях, и отправил ментальным посылом в пространство. Снова зазвучавший было уже на другом, более рычащем, но все таком же непонятном языке, голос замолк секунд на десять. И к моей радости зазвучала более-менее понятная речь.

— Вамунш анто локальный язык? — голос был не то чтобы безэмоциональный, но какой-то скучающий.

— Да, локальный. Ура! Я был бы рад узнать, что тут у нас происходит.

— Локальный язык принят. Интерфейс также рад вам. Дальнейший запрос неопознан. Перезвоните.

Если бы у меня тут были руки и лицо, то они бы встретились. Как можно было делать самовоспроизводящиеся альтернативные личности, но иметь на своем транспорте, или что это за неведомая летающая тарелка, такой недалекий компьютер? Как!? Вопрос который я тут не озвучу. Вдруг, несмотря на свою непонятливость, эльфийский компьютер умеет обижаться.

— Мне нужна информация. Информация о том, где я нахожусь, для начала.

— Ты находишься в транспортном кооруме. Несовпадение с физической картой и картой эмоций. Создать новую карту? Если ни один из вариантов не подходит, размышляй или покинь коорум.

— Создать. Почему бы и нет.

— Предоставь имя.

— Кираэль?

— Ты не он. — прозвучало как-то снисходительно. Все же у этого пепелаца есть эмоции.

— Ариэль, блин!

— Имя Ариэль Блинн принято. Карта создана. Добро пожаловать домой, Ариэль Блинн.

Это просто издевательство. Высказаться я не успел — меня потащило дальше. Следующая остановка ничем не отличалась от предыдущей. Перед носом снова загорелись незнакомые символы, но я, уже имея опыт, затребовал локальный язык. Тут пепелац вывалил на меня гору интересных сообщений:

— Ариэль Блинн, — обратился ко мне голос. — Никаких важных происшествий за последние пять тысяч четыреста двадцать два локальных года коорумом зафиксировано не было. Исследование мира признано относительно неудачным. Местные жители опасны в своей нравственной неразвитости. Группа колонистов недееспособна в следствие контакта с аборигенами. Личности потеряны для общества. Их дальнейшая деятельность поддерживается локальными существами. Воссоздание утраченных оболочек происходит в вихоране по заданной программе, но признано коорумом нецелесообразным. Для прекращения процесса нужно разрешение эльда, признанного вменяемым. Прекратить воссоздание?

— Нет нет, отложить решение! Куда ты мне такие важные вопросы суешь, даже не представившись. Про недееспособность это ты отчасти прав, но вдруг там еще можно кого-то вылечить? — Спросил, а сам удивился: у них что, никакой защиты от несанкционированного проникновения нет? Раса непуганых ротозеев... хотя уже пуганы дальше некуда, чего это я.

— Отложено. С тобой, Блинн, рад беседовать транспортный коорум. Восстановление личностей колонистов силами локального вихорана невозможно. Отправка к начальной точке невозможна: отсутствует энергия для перемещения. Оптимально остановить процесс воссоздания оболочек и законсервировать разумы в кооруме до получения энергии достаточной для обратного перехода.

Это уже был неплохой вариант. Отослать эльфов на родину, где им, возможно, помогут. Неизвестно, конечно, осталась ли в том далеком мире через пять тысяч лет цивилизация и просто жизнь. Не прибудут ли они на пустой каменный шар без атмосферы?

— Могу я узнать причину, по которой эльфы, как я понимаю, не только на эту планету, но и на многие другие, разослали экспедиции? Знаю только, что лишились необходимой для жизни энергии, которую здесь зовут магией. А как это произошло?

— Транспортный коорум не располагает запрошенной информацией, — с явным сожалением сообщил мне корабль. Ответ неприятный, но что поделать.

— Откуда энергия для работы твоей и того, что ты называешь вихораном? Почему он не может восстановить разум пострадавших?

Такой разговор слепого с глухим продолжался довольно долго. Я не знал какие вопросы задавать, а у коорума не было ответов на большую часть того, что меня интересовало. Но основное стало понятно, как стала понятна и бессмысленность моих метаний.

Энергию для нашего взаимодействия давало мое ядро магии. Запасы корабля давно истрачены, а восполнять их самостоятельно он не способен.

Внезапно выяснилось, что восстановить бедных эльфов, хоть и не всех, можно! Но, к сожалению, сделать это мешает этический запрет — машина не могла разделить маску, уже живущую своей жизнью, и изначальную основу, не уничтожив маску. Сделать же это, по их эльфийским понятиям, было невозможно. Нельзя уничтожать жизнь, даже если она не совсем настоящая, ради спасения другой жизни. Более того, этот запрет был подтвержден несколькими эльфами временно пришедшими в себя, как это было с Кираэлем. Странно, мне Кираэль не показался довольным такой ситуацией, но может его бы и не признали "вменяемым эльда". Такие приоритеты чуть не вскипятили мне мозг своей кажущейся глупостью, но эльфы считали, что так правильно, вот вихоран и бездействовал, лишь восстанавливая тела.

В процессе "воскрешения", не имея разрешения работать с личностью, энергетическая машина теряла часть воспоминаний новых эльфов, и те, получив новое вместилище разума, каждый раз словно рождались заново. Одни разумнее, сохранив части памяти прошлого цикла, а другие словно чистые листы.

Договор с гоблинами был разорван очень и очень давно. Зеленые коротышки, с изменением своего общественного строя, признали ошибочность поступка своих предков, узрев в обманом порабощенных прислужниках урон своей деловой репутации. Вручив некоторые припасы и теплую одежду, чтобы бывшие невольники не замерзли на поверхности, гоблины освободили эльфов и изгнали их из своих подземных городов. Это произошло около полутора тысяч лет назад. Все так же не имея своей энергии и привыкнув к рабской жизни, эльфы рады тому не были. В те времена, без чужой магии безвозвратно угасли многие из них. С тех пор, освобождение из рабства и выдача одежды для эльфов равно суровому наказанию. Эльфы смогли выжить, войдя в симбиоз с людскими магами и вновь став рабами у новых господ. Информация о тех событиях считана вихораном с воскрешаемых домовиков и крайне фрагментарна.