Well groomed mind 1 часть

Я ошибался.

Дамблдор допускал мой маленький бунт, потому что он знал, что мой разум, в конечном счете, сам разрушится.

Спасибо Хагриду, Рональду и моей собственной глупости, мне было не у кого просить помощи, кроме как у Дамблдора и его соратников. Дамблдор вполне ожидал, что я приползу обратно, умоляя его о помощи, с извинениями на губах, готовым сделать все, что он попросит меня, если он остановит боль во мне.

Я остановился. Было ли мое предположение верным?

Нет.

Дамблдор обсуждал пророчество со мной в присутствии Моуди-Самозванца. Дамблдор ежедневно оставлял свою пешку на попечение своего врага. Он никогда не расспрашивал меня о моих уроках, но, проходя мимо, он иногда неопределенно ссылался на материал, которому Моуди учил меня несколько месяцев назад, как если бы я все еще изучал его, но на самом деле это было не так. Однажды выявив связь между намерением и магией, я выучил столько заклинаний за два месяца, сколько выучил бы за год. У меня не отложилось в памяти. как я запоминал все заклинания, но я выполнял их все.

В перерывах между своими обязанностями за пределами школы и моими наставлениями, Дамблдор видел Моуди только на собраниях учителей и за обедом. Моуди знал о сражениях, в которых он участвовал против темных магов. Он говорил о них так, словно он был там, потому что он был, но сражаясь за противника. Он даже получал почту реального Моуди. Дамблдор смотрел на Моуди и видел то, что хотел видеть — реального Аластора "Грозного Глаза" Моуди.

Он не знал ту единственную вещь, о которой знал я.

Ладья Дамблдора была черной.

Я должен был выбирать.

Принести ли в жертву мое истинное "Я" и стать героическим Мальчиком-Который-Выжил, мучеником? Мог ли я сохранить самого себя и жить с презрением волшебного мира, без дальнейших ущерба для себя?

Важнее всего, поможет ли мне Барти Крауч, если я попрошу?

Может быть, но мне придется показать ему все. Он не приемлет меньшего.

Я бросил очищающие чары на ковер и подушку и смыл кровь с лица. Затем я схватил очки и одежду, взял мой сейф из сумки — я не оставлял его без присмотра в последнее время — и балансировал палочку поверх его. На носках, я прошел через гостиную и постучал в дверь спальни.

— Минутку, — сказали баритоном, тщетно пытаясь подражать поврежденным голосовым связкам Моуди.

— Не стоит принимать ваше Оборотное, профессор, — тихо сказал я. По его словам, его помещения были под многочисленной защитой и отражены против любого подслушивания, в том числе, и от домашних эльфов, но я не был готов исключать всех опасностей.

— Почему нет? — осторожно спросил он.

— Потому что мне будет немного легче говорить с вами, если вы не будете похожи на приспешника Дамблдора.

Дверь приоткрылась, являя на свет рыжеволосого мужчину около тридцати лет. Он направил палочку между моих глаз и я протянул ему коробку с моей палочкой, балансирующей сверху.

— Могу ли я войти, профессор Крауч? — спросил я.

Его палочка опустилась на долю дюйма и он коротко кивнул, беря коробку и мою палочку. Он указал мне на кресло в дальнем углу и сел на кровать, пытаясь осмотреть коробку, одновременно следя за мной. Подняв коробку к уху, он начал ее трясти.

— Если вы разбудите Dyfi, я скажу ей, чтобы она укусила вас, а не меня.

— Dyfi? — спросил он.

— Обычная годовалая гадюка, — сказал я, показывая руками ее длину. — Саркастичная и немного вспыльчивая, особенно если потревожить ее сон.

— Надо же, у тебя домашнее животное змея, — сказал он недоверчиво.

— Я уверен, что она считает хозяином себя, а не меня. Я спас ее от одного из котов миссис Фигг летом перед третьим курсом. Хедвиг сделала ошибку, обеспечивая ее мышами. Теперь она отказывается уходить.

— Только ты так можешь, Поттер. Откуда ты знаешь мое имя?

Я медленно поднялся и указал на ящик.

— Могу ли я показать вам? — спросил я.

— Зависит от того, что тебе потребуется, чтобы открыть его.

— Моя кровь, моя палочка и пароль.

— Я так не думаю, Поттер.

— Если вы порежете мне палец, окунете кончик палочки в мою кровь и дотронетесь им до замка, все, что мне нужно будет сделать — это сказать пароль. Мне все равно будет нужно залезть в него. В нем есть несколько вещей, которые мне нужно показать вам.

— Ладно, — сказал он, подняв свою палочку, — но никакого геройства.

Я кивнул в знак согласия. Барти резко ударил моей палочкой режущим проклятием по моему вытянутому пальцу.

— Странно, — пробормотал он. — Эта палочка, ощущается почти как...

— Они палочки-сестры, — сказал я после того, как я понял, чью палочку он имел в виду.

Его глаза расширились.

— Интересно, — сказал он, обмакивая кончик палочки в моей крови и прижимая ее к замку.

Я прошипел пароль. Крышка исчезла. Барти заглянул внутрь, поморщившись, когда от тусклого света лампы по комнате поползли темные тени. Он помахал палочкой еще раз и свет стал ярче. Еще один взмах исцелил мой палец. Он отложил в сторону мою волшебную палочку и взял свою.

— Неплохая, — сказал он, — но эта палочка подходит мне лучше.

— Посмотрите в правом отсеке.

Он изогнул губы.

— Я поражен, Поттер. Я думал, что ты прячешь свои исследования под своим матрасом или запираешь их в чемодане. Этот способ гораздо более безопасный, чем тот, который я ожидал.

— Во всем виноват Флориан Фортескью. Он настаивал, чтобы у меня было надежное место для хранения своего банковского ключа. Я отправился за покупками и купил этого.

Мурлыча себе под нос, он достал мои книги, пакет от Фарджа, пачку корреспонденции из Гринготтса и Риты Скитер, две тетради — красную про Дамблдора и войну, и синюю про все, что как я думал, он сделал для меня — и Карту Мародеров. Барти повертел старый пергамент в руках, явно озадаченный, почему у меня был жалкий кусок пергамента, спрятанный ради безопасности в сейфе.

— Коснитесь его своей палочкой и скажите "Торжественно клянусь, что замышляю шалость" — велел я.

Посмеиваясь над паролем, он коснулся палочкой пергамента и произнес фразу. Карта ожила, отображая подробную карту Хогвартса. Он пролистал его, останавливаясь на Северусе Снейпе, находящимся в своей личной лаборатории.

— Откуда она у тебя?

— Это Карта Мародеров.

— Петтигрю сделал ее? — спросил он в недоумении.

— На самом деле, я склоняюсь, что эта идея пришла в голову Сириусу Блэку, но сделал ее Ремус Люпин. Мой отец, Сириус и Петтигрю просто исследовали замок.

— Поразительно, — прошептал он, изучая свои апартаменты и кабинет, где можно было увидеть Аластора Моуди, находящегося там, где у Барти стоял чемодан с семью отделениями.

— Не проводите опыты на моей карте, — сказал я, когда я заметил блеск у него в глазах, присущий Равенкловцам.

— Всего несколько заклинаний.

— Нет. Если вы должны точно знать, как она работает, я напишу Сириусу. Я уверен, что он может выведать заклинания у Люпина.

Барти заколебался, его пальцы подергивались.

— Приемлемо. О чем ты так хотел поговорить в, — он скастовал tempus, — в три тридцать утра?

— Извините, Профессор. Я не смотрел на время. Мы можем поговорить об этом позже.

— Все хорошо, Поттер.

— В ту ночь, когда вы дали мне книгу по Окклюменции, я был атакован.

Он фыркнул.

— Ясно, — сухо сказал он.

— Дамблдором. Прямо после того, как они объявили чемпионов. Я направлялся в спальню, когда я выполнил какую-то случайную магию разума. Она кардинально изменила много вещей, или, по крайней мере, я так думаю, что это произошло, но каждая вещь все еще там. То, что он добавил и реальный я, и... — я замолчал, не зная, как правильно объяснить, что произошло.

— Великий Мерлин, — выдохнул он.

— Я записал все, что я смог придумать. Там все есть, — сказал я, указывая на тетради. — И то, что я заметил в себе, и то, что я прочел в библиотеке. Все, что я собрал. Мне нужно, чтобы вы это прочли. Скажите мне, если у меня чересчур развитое воображение или то, что я заметил, является правдой. Пожалуйста?

Покатав палочку между пальцев, Барти посмотрел на меня.

— Ты понимаешь, Поттер, что я верен Темному Лорду, — сказал он, закатав левый рукав и обнажая татуировку змеи и черепа на своей руке. — Метка не приживается, если ты не полностью уверен. Ты не можешь взять кого-то под Imperius и нанести ее. Ты понял?

Я вглядывался в темную метку секунду перед тем, как я кивнуть.

— Да, сэр.

— А почему ты спрашиваешь меня? Почему не Грейнджер или Блэка?

— Потому что, несмотря на все, что я показал ей, Гермиона все еще верит, что Дамблдор, если не хорош, то является меньшим из двух зол. Перед тем, как моя мать подала на развод, у моих родителей было зеркало воли. В желаемых опекунах они перечислили друг друга, затем Сириуса, Петтигрю, Марлена Маккиннона, Дамблдора и МакГонагалл. Дамблдор был их исполнителем. Завещание моей матери изменило ее исполнителя и условия предоставления опекунства. — Я закрыл глаза, заставляя себя продолжить.

— Она убрала всех. Моего отца, Сириуса, Дамблдора. Всех из них, но я не верю, что она рассказала кому-нибудь о своем новом завещании.

— Странно.

— Вы рассказали мне об этой детали на одном из наших самых первых уроков. Когда дело доходит до опекунов — личности, указаны в завещании, Министерство Магии следует маггловскому закону. Никто не знал, что случилось в ту ночь, кроме меня и Волдеморта. Он был развоплощен, а я не был достаточно взрослым, чтобы рассказать. Все то, о чем сказал Дамблдор, было о том, что уже произошло. Не было никого, чтобы возразить ему. Дамблдор назначил моих опекунов в соответствии с завещанием отца и отдал меня сводной сестре моей матери.

— Родной сестре.

— Сводной. Моя мама приложила подробные генеалогические древа с обеих сторон моей семьи к своему завещанию как доказательство, но это не имеет никакого значения в настоящее время. По закону, если родитель определяет иначе, попечительство несовершеннолетнего ребенка переходит к другим родителям. Завещание моего отца исполнилось раньше завещания моей матери.

Барти потер подбородок.

— Продолжай.

— Дамблдор всем говорил, что моя мать умерла позже, что означает, что по ее воле и завещанию, а не по завещанию моего отца, должны были определить моего опекуна, потому что отец оставил опеку и попечительство на нее, а она пережила его. Дамблдор может назначать опекуна до тех пор, пока ее воля и завещание "потеряны". Я верю он предполагал, что моя мать не изменила свое завещание, говоря всем, что она умерла первой, потом сжег ее документы, когда понял, что не сможет управлять мной.

Он присвистнул.

— Это практически теория заговора, Поттер. Я допускаю, что ты талантливый парень. Однажды, ты будешь великим волшебником, но должны пройти десятилетия, прежде чем ты действительно станешь им. Ты политически ценный экспонат, но ты важен только, если пророчество является действительным. Ты сам сказал, что это не так.

— Я знаю, что я упускаю что-то важное, но что, я не знаю наверняка. Дамблдор позволил вашему отцу посадить Сириуса, одного из его верных членов ордена, в Азкабан без расспросов. Единственной логичной причиной для Дамблдора сделать это, если бы он верил, что Сириус был невиновным. Я думаю, что Дамблдор знал, что Сириус не хранитель тайны. Если Сириус убил тех магглов, он бы признался под Веритасерумом. Но его отправили прямиком в Азкабан. На пожизненное.

Сбитый с толку, он сморщил лоб.

— Извините, маггловская привычка. Дело в том, что Марлен Маккиннон умер за несколько месяцев до моих родителей, а Питер был якобы мертв. Если убрать Сириуса из игры, опека переходит к Дамблдору. Пока он держал Сириуса незаконно заключенным в тюрьме, Дамблдор контролировал всю мою жизнь. Но Сириус отказывается замечать это. Он по-прежнему поет дифирамбы Дамблдору. Я знаю, что они поддерживают связь. Я не могу спросить Сириуса, потому что я на девяносто девять процентов уверен, что он расскажет Дамблдору все. Если я даже наполовину прав, я, скорее всего, окажусь мертвым или в тюрьме за убийство Квиррела. Я не могу пойти на такой риск.

Он сцепил пальцы, рассматривая меня сквозь прикрытые глаза.

— Ладно, Поттер, — сказал он, протягивая мне мою палочку. — Иди одевайся и сделай нам чаю. Я сначала прочитаю это. — Одним движением палочки призвав свежий пергамент и карандаш, он нацарапал записку на нем и протянул мне. — Выйди из моей комнаты и позови своего друга-домовика. Пусть он передаст это МакГонагалл.

Я бегло просмотрел записку.

Минерва,

У Поттера была бурная ночь. У нас обоих были кошмары. Я освобождаю его от занятий сегодня. Прерогатива Наставника. Спросите Альбуса, если вы не знаете, о чем я говорю.

Скажите ребятишкам прочитать следующие две главы.

Аластор

— Прерогатива Наставника? — спросил я.

— Я выгляжу как энциклопедия, Поттер?

— Нет, сэр. Я разыщу ее, — сказал я и вышел из комнаты. После того как я переоделся в свою мантию, я вышел из комнаты и позвал Добби, который нетерпеливо исчез с запиской Барти.

К тому времени, когда дверь спальни открылась и появился Барти, у меня были готовы две дымящиеся кружки крепкого чая и его копии книг 'Хогвартс: История' и 'Применение Магического Закона об Образовании', которые были не столь всеобъемлющими, как архивы библиотеки, а следовательно их было легче понять. Я молча поблагодарил Крауча за то, что показал мне их после инцидента со Снейпом.

— Тебе нужно перечитать третью главу в 'Хогвартс: История'. Потом прочти страницы с 416 по 459 для конкретизации языка и примеров, — сказал он, усаживаясь напротив меня.

— А я думал, что вы не энциклопедия, — пошутил я.

Жалящее проклятие попало мне в руку. Ругаясь себе под нос, я потер ее.

— Следи за языком, Поттер. Только то, что я не понимаю тебя, не означает, что я не догадываюсь, что ты имел в виду.

Он отложил палочку в сторону и начал прихлебывать чай левой рукой, а правой царапал заметки на полях. После всех усилий, которые я вложил в свои теории и заметки, я хотел вырвать перо из его руки и попросить его использовать чистый лист, но я сдержался. Я спросил о его мнении. Писанина на полях была маленькой платой.

— Что ты думаешь о Тайной Комнате? — спросил он между глотками. — Ты или Дамблдор?

Я поставил свою чашку.

— Думаю, что я. Они собирались закрыть школу, отправить меня назад к Дурслям. — У меня не было акромантула, спрятанного в шкафу. Мне пришлось пойти после реальной угрозы. Относительно того, как именно я нашел вход, когда я думал, что это был Дамблдор, привело меня к мысли, что Миртл была девушкой, которая была той жертвой первого открытия Тайной комнаты. Я не планировал сражаться с василиском. Я думал, что спущусь туда, найду Джинни и вытащу ее, не встречая никакого сопротивления, но когда я попал туда... — я замолчал, копаясь в памяти. Том откачивающий магию Джинни. Василиск. Фоукс.

— Я видел это, помнишь?

Я наградил его улыбкой.

— Я знаю. — Он подтолкнул локтем ко мне 'Хогвартс: История'. — Почему вы так заботитесь обо мне? — спросил я.