Не гадайте на ромашках. Книга 3

— Пусти.

— На кой х... Вали, сука.

— Бугор, баран, пусти.

— Откуда б..., меня знаешь?

Даша не могла понять, развеселил её или рассердил весь этот его пьяный бред. Но отступать поздно, включившись в процесс игры, она импровизировала.

— Бугор, ты чего, сам же меня вызвал. Набухался, мозги переглючило. Гуляли мы с тобой, забыл. Рита, вспомнил.

— Я звонил? — рявкнул неуверенно Бугров, пытаясь закрыть перед напудренным носиком Даши окно. А попытка столкнуть со стола непрошенную гостью с беспокойными оглядками на дверь, Дашке совсем не понравилась. Пьяно болтаясь и цепляясь за что попало, чтоб удержать равновесие, он напомнил ей огромного "Ваньку-встаньку". Дашка чуть не прыснула от смеха. Хотя по большему счёту она понимала, что он чувствует сейчас. Человеку непременно нужен в таком положении кто-то, кто помог бы заглушить вулкан. Но почему эти ослы-мужики всегда выбирают этим "кем-то" водку? Непременно нужно нажраться до чёртиков и чтоб не захлебнуться — выворачивать кому-то душу.

— Не ори, — вцепилась она в раму, — обещал хорошо заплатить, я клиентов разогнала, а сам кочевряжишься.

В Дашке сейчас боролись две женщины. Одна хотела войти, другая — быть прогнанной. Бугров думал напрягая пьяные мозги.

— Залазь, только тихо и работай, чтоб я не пожалел свои деньги, — падая на кровать разрешил он.— Раздевай, с..., только с чувством...

Дашка ещё помедлила, не решаясь нырнуть в неизвестную ей сторону жизни, она отдавала себе отчёт в том, что это будет совсем не тот секс, что был у неё с Бугровым. Бугров тоже другой. "Может, и не надо было ничего начинать, действительно проспался бы", — запаниковала она, готовая спрыгнуть со стола и бежать. Но его оклик:— Эй, где ты там, шалава?— решил всё. Откинув сомнения она кряхтя перелезла через подоконник, не обошлось без потерь, порвала чулок. "Нет навыков, вот растяпа.— Тут же подбодрила: — Не дрейфь, Дарья. — Вздохнула тяжко.— В тяжкие пускаешься ни с кем-то, а с мужем. Уже что будет. Перво-наперво его надо раздеть, а там применю фантазию" тяни не тяни перед смертью не надышишься. Она решительно спрыгнула с подоконника к нему. Один на один. Страшновато. Но это особый случай.

Разбудил стук в дверь. Под утро Роману снилась пустыня, колодцы без воды и страшная разрывающая грудь жажда. Болела голова, и ломило кости. Он с трудом открыл глаза, пытаясь поймать в фокус раскачивающийся и расплывающийся потолок. "Ничего себе нажрался,— чертыхался Бугров.— Оторвался, зашибись.— Поворот головы... И тут он застыл на месте. У него аж свело шею.— Бог мой, ещё и проститутка.— Но это было лишь первое потрясение.— Где я её добыл? Надо срочно девицу спроваживать. Только бы не заметили. Мать промолчит, а если Дарья засекёт — каюк. Оттрахалась на все сто. Деньги свои отработала с лихвой. Делала даже...", припоминал он оргии, пугаясь прошедшей ночи. Девица лежала рядом, закинув ноги в драных чулках на него, совсем также, как это делала Даша. Но ночь прошла и сейчас эта проститутка представляла для него угрозу. Чем быстрее он от неё избавиться, тем лучше для него.

— Пошла, и в темпе... Лезь в окно. Ну, что разлёживаешься, время на раскачку нет,— не глядя бесцеремонно пихал он её. — Деньги возьми и сматывайся. Беги, быстрее и чтоб тебя никто не просёк. И давай через дальний забор.

Стук повторился. Девчонка спросонья, заморгала потёкшими ресницами. И вдруг безумно глянув на него, вся съёжившись, полезла под одеяло.

"Странная реакция для её профессии, — подумал Бугров поднимаясь, — на Дашутку похожа и пахнет духами жены. — Ничего себе проститутки пошли в нашем захолустье на такие духи зарабатывают. Странно". Выдохнул: — Таращишься чего. Что-нибудь не так? Девчонка моргала из-под простыни. Потерев с усердием виски, он мельком взглянул на неё и сжав губы, почти докумекав, Роман, схватив девицу за волосы, резко сел. Потом решительно вскочил. Оно и понятно! Парик болтался в руке, а по подушке рассыпались шикарные волосы зардевшийся жены. Он мотнул головой и сказал себе: "Чушь! Такого не бывает!" Заплющил ресницы, но открыв понял, что то не сон и рядом с ним именно Даша. От мысли, что не пройдёт и двух минут, как она вспомнив его "никаким" возненавидит всей душой, он побелел. Это его так скрутило, что он почувствовал себя уничтоженным. А уж если она при этом вспомнит и что он этой ночью с ней делал...

Стук в дверь был настойчивым и можно так сказать, даже паническим. "Дубина, тормоз, — стиснул он голову руками, припоминая оргии прошедшей ночки.— Скотина, что я наделал". Он страшно жалел, что влетел в эту ситуацию. Не глядя на Дашку, кое-как натянув на себя трусы, помчал к двери. Хотелось спрятаться под холодным душем, главное — от неё сейчас быть подальше, чтоб утрясти мозги по полочкам. Сейчас ему было совсем неуютно в её обществе. Прекрасно понимал, что оправдания на скорую руку бесполезны и даже вредны. Самое правильное -исчезнуть. Только так легко сбежать не удалось, потому как, наконец, открыв дверь комнаты, столкнулся нос к носу с матерью. "Понятно почему барабанила!" Обескураженный, он сорвался:

— Ты что тут делаешь, спала, что ли под дверью?

"Уснёшь тут!" Не отвечая ему на вопрос и избегая испытующего взгляда сына, она сунула голову в приоткрытую дверь.

— Дарья, ты жива?— сфотографировав сидящую в простынях сноху, передохнула:— Обошлось, и, слава Богу!

— С ума все посходили, — бурчал Роман, отводя глаза.— Могу я узнать, зачем вы это сделали? Его вопрос остался без ответа. Да он и не ожидал другого. Поэтому перекинулся на опохмелье: — Чаю приготовь с лимоном, цитрусовых побольше.

Хлопнув бесцеремонно дверью, пробежав по коридору, скрылся в душе.

Дарье очень хотелось броситься вслед за ним, но она специально не пошла сразу, давая возможность разобраться и привести себя в порядок. Она хотела встать пораньше и уйти, чтоб не смущать его, но проспала, разоспавшись под его бочком. Теперь он в курсе её проделки. Ей немного неловко. Хотя скрыть эту ночь навряд ли удалось бы, учитывая многочисленные синяки и засосы. Пьяный Бугор с проституткой не церемонился. Занимаясь собой и застилая кровать, она сосредоточенно размышляла над тем, как себя с ним вести и о чём говорить. Нашла его в их спальне. Она недовольно посматривала на дверь душевой. Доносившийся оттуда грохот воды об пол рвал слух. Сколько можно плескаться, пора бы ему потрусив свои мысли разложить их по полочкам. Время прошло достаточно, надо идти, похоже, невозмутимый Бугор комплексует.

Роман стоял к ней задом под холодной струёй, упёршись руками в стену. К вошедшей жене даже не обернулся. Отмывшись над раковиной от ночной косметики, она встала за ним, переключив на тёплую воду, притиснулась к нему пылающей грудью и неостывшим с ночи животом. Бугров не шелохнулся. Значит, мало. Дашка прижалась ещё и щекой к его бронзовой коже. Впервые Бугор пасовал. Ей с большим трудом удалось развернуть его к себе лицом. Разгоняя бриллиантовые капли, растекающиеся по шёлку его груди ладошками, Дашка подбиралась жаркими губами к его высоко закинутому лицу, подставленному безжалостно под удары водяных струй. Встав на цыпочки, она дотянулась до его шеи руками и оттолкнувшись от пола, плотно обхватила ногами его бёдра, вынудив его обнять себя и отвечать на поцелуи.

— Люблю, люблю, люблю... — только одно слово металось на её губах. И Дашка без стыда их сейчас шептала ему.

Ох, как тяжело он приходит в себя. Не поднимая глаз, бубнит:

— Малыш, мне нечего сказать, имею ли я право прикасаться к тебе?

— Пожалуй, я поступила не слишком вежливо и правильно...— хитро прищурилась она.— Но ты мой муж, нас священник венчал.

Роман разговорился:

— Принимая во внимание твоё монашеское воспитание, это весьма удивительно... Ты не должна была, я пьяный никакой. Страшен, хуже разъярённого быка, вся дурь наружу лезет. Всякое могло случиться. Такое редко бывает, но... случай... Осёл. Мне стыдно тебе в глаза смотреть.

Ох, как же ему хотелось поцеловать нежные губки жены. От ночного безумия они немного опухли. Это его вина. Малышка прячет сейчас это покусывая их зубками. Что он натворил, что натворил. Увы, уже поздно. Да и что толку рвать на себе волосы, если это уже случилось.

— Не смотри, целуй меня, дорогой. Люби, — мягко ластилась Дашка, радуясь, что в душевой полумрак и он не видит нелицеприятные следы своих рук, оставленные на её теле жаркой ноченькой.

Неся жену на руках, завёрнутую до ушей в простыню, он, выругавшись, поддал ногой валяющийся на полу парик. "Как не догадался, идиот!" Тот, пролетев комнату, плюхнулся на компьютерный стол, приняв позу вылинявшей кошки. "Умная баба, это проблема, знал же на что шёл. Вон как умело вчера взяла дело в свои маленькие ручки,— с досадой подумал он. Всё похмелье из башки в момент испарилось.— Расскажи кому сей конфуз — не поверят". Опустив Дашу на кровать и встав на колени рядом, он уткнулся в её плечо лицом.

— Не представляю, чем я тебя ночь грузил...

Дарья хитро улыбаясь, молчала. Он завёл этот нелёгкий разговор в надежде, что удастся хоть немногое из неё вытянуть. Должен же он знать в какие стороны направлять своё покаяние. Промокнув жену, он откинул старательно сдерживаемую её ручкой простыню. "Засосы! — взвыл Бугров, увидев на шеи жены багровеющее ожерелье.— Надо было дать бутылкой по моей дурной башке".

Вцепившись в свою несчастную голову руками, страдая и раскаиваясь он уткнулся ей в ноги.

Дашка, пряча смех, быстренько закутывалась в простыню, чтоб остановить изучение следов дикой ночной страсти на своём теле, а-то так он, пожалуй, ещё до какой-нибудь дури дойдёт. Вон как раскаянием мается, а голове достаётся по самую макушку. А ведь это слабое место у мужиков.

— Милый, принеси сюда кофе, мне надо переодеться, вчерашние вещи больше непригодны к носке, — ворковала она, замаскировывая свои маневры с простынёй.

О! Бугров вмиг ожил. Он попался с ходу на крючок.

— Прости, детка, я уже иду. Выбился из колеи, теперь буксую. — Целуя жену, вздыхал Роман, тяжело переживая свой прокол. — Дашка, ты что, не презираешь меня?

— За что, дорогой? За боль твоей души или за ночь с проституткой?

В долгий жаркий поцелуй Даша постаралась вложить всю правильность направления ответа.

Возбуждённый Бугров оказавшись рядом вмиг водрузил жену статуей на кровать.

— Я правильно понял — прощён, но я был мерзок и ужасен. — Не мог он поверить в своё счастье. Дашка не собиралась не только бросать его, но даже не сердилась.

— Тебе было плохо, я постаралась помочь. Извини, что обманным путём. Ты сам виноват, не допускал до себя, провоцируя мой ум на ложь. Опыта у меня, конечно, нет, но я не дура. При случае нашла выход облегчить твоё состояние и усыпить бдительность. Ты выговорился, насладился женщиной и уснул. Это была для меня необычная ночь, но, наверное, тебе вчера нужна была именно такая любовь.

— Я тебя обожаю, малышка, — прижал он осторожно её к себе.

— Врунишка, — ущипнула губами за голый живот Бугрова она, — вот тебе. Ты обещал принести кофе...

Бугор сделал два шага и вернулся.

— Ты хочешь меня выпроводить. Что же я там ещё натворил, если ты от меня прячешься, — испугался Роман. — Ну-ка иди сюда, — рванул он с неё простыню. — На розовой попе ярко багровели следы от его мощных пальцев. Досталось и Дашкиной груди, на которой вырисовывались даже зубы.

— Вот сукин сын, что на меня нашло. Никогда такого себе с женщинами не позволял, а тут ещё и ты. — Посыпал голову пеплом, мечась Бугров. — Сгоняю в аптеку, куплю мазь, чёрт, забыл название. Реклама ещё по телику задолбала. Ничего, там, думаю, знают. В рекламе обещают чудное лечение. Вот и проверим.

Даша хихикала:

— Да, я помню, про женщин ты говорил...

Бугров замер и побелел. "Чёрт! А вот он абсолютно не помнит ни того что говорил, ни того что делал. А ведь он привык всё держать под контролем".

— Не знаю что я там вчера наговорил, только всё это пьяный бред,— заявил он не совсем твёрдо.— Выкинь из головы и забудь.

Даша хотела подковырнуть ещё про дальний забор на который он её утром посылал, но оценив его несчастный вид, пожалела. "Пусть живёт!" Так волей случая, побыв одну ночь в роли жрицы ночи, Дашка узнала цену их заработанных денег.

— Роман, где ты, нести тебе чай или нет? — искала его аукая Степанида. — Испарился. Ищу по комнатам, как гриб в лесу. Ложился спать там, теперь тут...

— Не аукайся, точно себя грибом почувствую, — высунулся из спальни он. — Десять минут и мы за столом. Кушать очень хочется.

Он действительно был зверски голоден и торопился в аптеку, поэтому все сборы уложились, как и обещал, в десять минут. Прежде чем сесть он церемонно отодвинул перед Дашей стул. Зинаида со Степанидой спрятали смех. "Во как, ноги бы мыл и руки целовал, лишь бы простила". Но тихо он просидел не долго, нахватавшись еды, накинулся с новыми силами на мать:

— Где ваши головы были, что вы потакали ей в дурацком маскараде.

Он был обижен ещё и тем, что никто даже не потрудился придумать какого-нибудь оправдания своим действиям, а только потешались над ним.

— Поел и развоевался, вот нутро мужика. Мы ещё и в окошко наблюдали, как ты на проститутку клюнул, — шлёпнула его по ниже спины мать. — Вот я и говорю. Жратва у вас в башке и любая баба, что в окно лезет. Сущность ваша мужицкая проще не бывает. Это Дашка там чего-то себе навоображала. Ах, ему плохо. Ох, он страдает. Надо в корень смотреть. Проститутка стукнула в окошечко, и рад стараться объятия раскрыть. Готов соколик к труду и обороне. А вот Дарья бы так точно не поступила!

Бугор сконфуженно стрельнув по жене взглядом отвернулся:

— Дурдом.

Та удовлетворённо улыбнулась и откинула насколько позволял застёгнутый до подбородка воротничок голову.

Он, конечно, надеялся, что мать пожалеет его и с воспитательным процессом повременит. Но та только вошла во вкус:

— Это как сказать. Ты теперь ночных бабочек шарахаться будешь, а вдруг жена.

— Послушайте, люди...— возмущённый столь явной издёвкой матери, начал Роман, но был тут же перебит:

— Факт, теперь от этого чувства опасности тебе нескоро отделаться, — приехавший проведать домочадцев Фёдор Егорович, не скрывал своего смеха.— Знаменитый Бугор и так лопухнулся. Действия, как я понимаю, развивались как по маслу — легко и непринуждённо... Ха-ха!...

Роман морщился и не раз порывался встать. Ему меньше всего хотелось их слушать и видеть...

— Смешно им. Что за дурацкое упрямство! Она, ребёнок, не понимала, что делает, а вы? Это хорошо ещё, что я не успел всё вылакать. Приди она чуть позже, не представляю, чем дело кончилось бы. Ты со мной сделать ничего не мог, а тут ребёнок. И потом, фантазии пьяного умом не объяснишь. Явь обретает такое, от чего по трезвянке волосы дыбом встают.

Зинаида поставила для мужа ещё один прибор и моргнула Степаниде, чтоб наложила еды. А сама помахивая перед носом сынули полотенцем продолжала:

— Ничего уже тебе не сочинить, все фантазии давно материализованы другими.

Роман насупился. Все хихикают. Его никто не желает понимать. Мысленно выругавшись, Роман вспылил: