Из собственной плоти, застылой в полукружья, он слепил несколько метательных ножей. Он мог разрезать одним ударом и Брэндона, и Мику, и доктора — но метил только в последнего, осознавая: наконец-то покараю подлинного врага, подлинного виновника. Доктор Токиока покатился по дребезжащему полу вагона, закрывая собой Мику и заливая ее собственной кровью.

Добить. Жаль, мало времени, некогда упиваться агонией.

Можно добить его и Брэндона, и... вернуться.

"Не будет больше ничего, никогда ничего..."

Ли зажмурился — вновь надвигается "потом", страшно, невыносимо, будто стоит он на кромке бездонной пропасти. Или уже прыгнул в нее.

И тогда Брэндон выстрелил. Ноги-щупальца Ли заволокло серебристо-синей краской — жидким инеем.

— Очередная жалкая попытка, — прокомментировал Ли. — Супериора не...

"Остановить детскими игрушками", не договорил он. Льдистый иней проел насквозь тонкие, но устойчивые опоры; поползли трещины, они расцветали и множились, будто выводок древоточцев истончал вековой дуб.

— Что... что это? — вскинул на Брэндона недоуменный взгляд Ли. Но не успел услышать ответ: ноги его, ноги глиняного Колосса, искрошились и осыпались горстью пыли, а рывок инерции вытряхнул из вскрытой консервной банки вагона, прочь.

1010. Outro. One minus one

Ли распластался на рельсах, силы покинули его, зато возвратился облик человека — впрочем, он грозил рассеяться от самого слабого дуновения ветра. Ли поднял иссохшую серую руку. Рука напоминала перемерзший в жидком азоте металл — достаточно щелчка, чтобы раскололся.

Ли еще мог разглядеть Башню Миллениона, и внезапно вспомнил слова Гарри: "Ты нужен мне".

— Почему все... так... — протянул Ли.

"Не будет "потом", не будет мазутного времени. Самому худшему — не бывать. Я вырвался из кругов ада. Я..."

Гримаса перетекала в радостную улыбку, то и другое исчезало.

"Удержал".

— Я нужен Гарри, — сказал Ли.

"...но больше не один", прозвенело в колком утреннем воздухе, бледно-золотистый — настоящий, не электрический, — рассвет заполонил небо. Где-то там, наверняка, обитали ангелы и мертвые, что сумели воссоединиться и обрести покой.

Тело обратилось в каркас, обезвоженный остов, и он разваливался. Сначала ладонь, коей Ли тянулся к Башне. Затем обе ноги. Фрагмент за фрагментом, он отдалялся от реальности.

Или приближался к ней?

"Теперь мы вдвоем, Ли. Мы свободны... и мы вместе".

Его омертвелые роговицы на секунду сделались влажными, а полустертый рот улыбался. Ли желал одного — пусть ветер отнесет прах в тот самый парк и тихий покинутый особняк. Может быть, к пианино. Он обратился к небесам, добрым призракам и нагретым рельсам с молчаливой просьбой. Он получил ответ.

"Все будет хорошо, Ли".

Прах к праху.

Их двое. Ветер переменился в нужном направлении, исполняя мольбу. Но Ли уже не знал об этом.

123 ... 8910

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓