Рояль вице-адмирала Руднева

Коля подошёл к столу, за которым сидел Василий и хлопнул перед ним стопку газет:

— Свежачок. Там в основном про Руднева и пишут.

— Да? — Василий взял газету и начал листать. Реакция прессы была разной, от искренней ненависти в стиле уже привычной "Россия-агрессор", до совершенно неадекватной любви и преклонения. Обе стороны были идиотскими, но... компромисса между ними не было видно, сколь-нибудь взвешенной и грамотной версии тоже не было.

Большинство прорусских газет утонули в таком махровом шапкозакидательстве, что казалось, японцы упадут от одного взгляда русских солдат, а японские корабли развалятся от одного вида русских кораблей на горизонте.

Полистав газеты, Василий решил просто переправить их на эскадру. Для этого у него был широкоформатный сканер и выделенный спутниковый канал геонета. Тем временем он же, найдя в журнале РазведчикЪ приказ о награждении Руднева и повышении в звании, немедленно распознал текст и отправил его через телетайп прямо на Варяг. Список абонентов у него был.

Всего одна ночь прошла — солдаты хорошо выспались, отчитались о произведённых покупках и открытом офисе, после чего им пришёл ответ — скоро прилетят остальные, нужно подготовить всё.

* * *

Тем временем в восточно-китайском море.

* * *

Руднев Всеволод Фёдорович дождался, наконец, конца модернизации и переоснащения. С заметным облегчением, ибо его новые друзья были слишком уж увлекающимися личностями, особенно Хьярти. Всеволод Фёдорович стоял на палубе перед строем матросов, самых крепких, здоровых и бодрых. Рядом же с ним ходило двое инструкторов из числа присланных от Хьярти гвардейцев — они были одеты в лёгкую военную форму, со знаком различия на рукаве — силуэтом летучей мыши на фоне треугольника Абстерго.

Гвардейцы, они же бойцы спецназа, осматривали вероятное пополнение. Поскольку дело было добровольным, гнать никого они не хотели, зато выбирали — лучшее, что было. Из двухсот человек взяли сотню, после чего провели краткий инструктаж. Во-первых — адские тренировки, во-вторых — тяжёлая и опасная работа, в третьих — максимальные требования и отсутствие послаблений. Ушло всего двое, которые не желали заниматься опасными делами, а остальные — остались. Вот их то и забрали на пришвартованный к варягу десантный катер.

Руднев посмотрел вслед своим матросам, пожелал им удачи в учёбе и, только катер успел отойти от варяга, к Рудневу подбежал взмыленный солдат:

— Вашблагородь, пришла наводка, корабли противника!

Руднев мгновенно подобрался и посмотрел на запыхавшегося мичмана.

— Почему не доложил на мостик? По рации?

— Ну так... непривычно как-то.

Руднев только сплюнул и выдвинулся в направлении мостика. Там уже стояла напряжённая рабочая атмосфера. Капитан тут же спросил:

— Где находится противник?

— Сейчас двигается от Чеджу, курсом вест, скорость — девять узлов. Это четыре транспортных корабля и две миноноски. Судя по всему — подобие охраны... Транспорты — глубоко сидят, видимо, перегруз большой...

Руднев принял решение тут же:

— Так, двигаемся на перехват. Скорость — двадцать узлов.

Два раза повторять Рудневу не надо было. Через пять минут крейсер уже разгонялся в направлении предполагаемой точки перехвата. Тем временем на борту варяга крепили пулемёты Максима на бортах, между шестидюймовками.

В это же время произошло ещё одно знаковое событие, и опять связанное с Варягом. Проходящий в столовую гальванер Антон заметил столпившихся около телефона-автомата людей. Система была проста, как три рубля — можно было соединиться отсюда с телеграфной станцией в Петербурге и оттуда уже отослать телеграмму в любую часть света. Конечно же, через проверяющих. Антон как раз получил свою премию в размере десяти монеток и решил сообщить родственникам о том, что жив-здоров. Для этого он сунул в монетоприёмник таксофона одну монетку и набрал номер из списка вывешенных номеров. Для себя он уже решил не удивляться и принимать всё как должное. Надиктовав человеку на той стороне текст телеграммы и адрес, Антон грустно вздохнул и повесил трубку...

В течении следующих двух часов это же делали все с Варяга — пока что не было других способов потратить свои бонусные монетки...

* * *

Головокружение от успехов — примерно так можно назвать состояние русского военно-морского флота. Слабейшие возомнили себя сильнейшими, на флот посыпался дождь из денег и наград, хотя... не за что. Это ещё больше усугубило и без того тяжкую проблему русского флота. Руднев, прочитав присланные газеты, приказал радисту:

— Голубчик, Немедленно соедините меня с адмиралом Палавеновым!

Сергей ответил Рудневу почти сразу же, так как "голубчик" изволил использовать чрезвычайный канал для связи, а не общую частоту.

— Что случилось? — Сергей, отвлечённый от ревизии запасов на крейсере, был не в духе.

— Сергей, у нас огромные проблемы. Газеты читал? Из Петербурга ваши люди прислали-с...

— Нет. Кстати, да, этим занимается шеф, поэтому я даже не в курсе...

— Они переслали нам свежие газеты, — просветил того Руднев, — и сейчас в стране воцарилось шапкозакидательное настроение. Настолько шапкозакидательное, что я уже начинаю бояться за их психическое здоровье. Это же чистой воды дезинформация.

— И что?

— Нужно немедленно предпринимать действия касательно адмирала Макарова, — убеждённо сказал Руднев, — Если он поддастся этим настроениям, то погубит и себя, и флот. Нужно выискать его, пока не поздно, всё ему рассказать, в деталях...

Сергей посмотрел на небо. Стоял он на вертолётной площадке кормы крейсера, откуда был прямой выход в трюмы... Подумав немного, Палавенов ответил:

— Понятно. Значит, придётся забирать его ещё раньше, чем он прибудет в Порт-Артур. Ваши предположения?

— Поезд, в котором он едет, известен. Найти его в пути и забрать во время одной из остановок...

— Да. Похоже, придётся поломать всю картину знакомства из-за этого проклятого шапкозакидательства... Хорошо ещё, если не погубят флот сразу, успеем предотвратить самое нехорошее...

* * *

Хьярти.

* * *

Варяг вышел прямо по курсу перед идущим караваном японцев. Миноноски начали маневрировать — одна из них ускорилась, и по ней открыли шквальный огонь из шестидюймовок. Двух попаданий хватило, что бы она потеряла ход и начала тонуть, вторая миноноска отошла в сторону. Дистанция — километров пять, не меньше. Я стоял на марсе варяга и смотрел отсюда за боем. Крейсер резко выдвинулся в направлении перехвата. Пришлось мне действовать, ведь на такой случай есть пулемёт, за которым я и стоял. Подсоединив и включив его, стал ждать. Однако, только зря потратил время. Инфильтратор не понадобился. Видимо, поняв, что против крейсера у одной миноноски нет шансов, она начала стрелять по транспортным кораблям, что бы груз не достался противнику. Однако, один единственный снаряд десяти дюймов привёл к мгновенной гибели корабля. Борт ему разворотило так, что останки затонули за секунды.

Варяг, под управлением Руднева, подошёл к транспорту, на борту которого бегали японцы. Транспортный пароход действительно сидел глубоко, перегруз у него неслабый. Мне уже интересно, что там, люди бы столько не весили... провизия, к сожалению, тоже.

Сообразив, что, блин, я тут единственный знающий японский язык, я бегом спустился с марса и пошёл быстрым шагом в рубку.

— Господин капитан, разрешите мне поговорить с япошками?

— А? — Руднев, активно командовавший, спросил, — а вы знаете, что и как нужно говорить?

— Не больше вашего. Зато я свободно говорю на японском.

* * *

Адмирал степен Осипович Макаров вышел из поезда. Воздух был свеж и чист. Пожилой, бородатый мужчина в военном мундире был хорошо известен многим в лицо. Его сопровождали в поездке в Порт-Артур многие чины.

Вдруг, сверху, на небе послышался звук, который всех присутствующих привёл в... тревожное состояние. Хлопки, столь частые, что сливались в единый гул. Макаров вышел из вагона и прислушался — тем временем с платформы исчезли все люди, которые ещё минуту назад здесь были. Степен Осипович, впрочем, не испугался, поэтому отошёл от поезда, от греха подальше, но готов был в любую секунду зайти обратно. Гул тем временем приближался — через пару минут Макаров уже мог видеть, что в его сторону по небу летело... нечто. Перекрестившись, он отошёл от поезда, правильно поняв, что если это и опасно — то по отдельному человеку стрелять оно не будет, а по поезду — вполне вероятно. Пока что Макаров терялся в догадках, чем это нечто может быть — ничего подобного он пока что не видел в жизни. Воздухоплавательные аппараты, которые были известны адмиралу, не могли перемещаться так быстро, и тем более — так свободно.

Степен Осипович отошёл по платформе от поезда и внимательно наблюдал за приближающимся воздухоплавательным аппаратом. В этот момент из поезда выбежал его денщик, Иван Хренов, который перебежал к Адмиралу, спешно сказав:

— Степан Осипович, что это?

— Вот прилетит — и узнаем, — был ему ответ.

Адмирал вздохнул, видя перепуганное лицо Хренова.

Тем временем вертолёт, в котором летела команда, приблизился к вокзалу. Пилот подтвердил, что видит поезд и ему дали указание — высадить группу в ближайшем пригодном месте. Однако, таких мест не было найдено. Тогда пилот снизился над поездом и опустился так, что открывшаяся задняя аппарель едва касалась крыши вагона. Понявшие всё правильно солдаты и офицеры тут же покинули десантное отделение, а пилот, побоявшись сажать вертолёт на крышу вагона — легко проломит, поднялся выше, закрыл аппарель и отлетел в сторону.

Пугать народ не хотели, но тем не менее, на случай неожиданностей, нужны были силы. В вертолёте прилетел лично Всеволод Фёдорович, который и решил уговорить Макарова на сотрудничество. И главное — перехватить до его прибытия в Порт-Артур. Однако, Рудневу пришлось проявить чудеса эквилибристики, что бы слезть в межвагонное пространство и оттуда уже, через тамбур, выйти. Тем временем Макаров уже зажёгся любопытством, а увидев перед собой новоявленного контр-адмирала Руднева, и подавно хотел забросать его вопросами. Что он и сделал, забыв про всяческие приветствия, расшаркивания и прочий протокол:

— Откуда вы здесь? Свалились — как снег на голову, неожиданно...

Руднев кивнул:

— Степан Осипович, у меня для вас есть крайне важная информация. Прошу вас продолжить путь вместе с нами, там вас во всё просветят.

* * *

Хьярти

* * *

Призовая команда перегрузила на катер Дюгонь море различного железа. Везли японцы орудия, причём — отдельно от команд. Судя по всему, команды артиллеристов — около трёхсот человек, были именно на потопленном транспорте. А на этом — полным полно стволов артиллерии. Преимущественно — лёгкой, то есть бесполезной для нас. Однако, тут была и военная амуниция, и море патронов... всё это перегружали на катера. Они могли вместить сто двадцать тонн — два сорокафутовых контейнера.

Военные транспорты были укомплектованы не кадровыми флотскими экипажами — преимущественно их набирали из рыбаков, короче, дешёвая рабочая сила, для выполнения грязной работы.

По крайней мере, так говорили, да и выглядели, матросы.

Руднев уже улетел, оставив меня — руководить захватом и перегрузкой груза.

Перегрузка в море — это тот ещё геморрой! Пришлось мне задействовать всех людей, кто был в запасе. Помимо крейсеров Мидгард, рассматривавшихся мной как основная боевая сила, с собой я взял и менее пафосные корабли-БДК, предназначенные для переброски большого количества десанта под бок японцам. На всякий случай, вдруг придётся шайтанить врага? Или помогать своим транспортом. В общем, два корабля БДК проекта "11711" были в составе эскадры, но на них были только экипажи — по семнадцать человек на корабль. И то из них только трое — матросы, остальные это офицеры. И вот сейчас эти БДК мне пригодились, правда, в роли сухогрузов. Первый пришвартовался к японцу, который предварительно отшвартовался от варяга, на моём корабле был подъёмный кран, которым перегружалось всё добро с японского транспортника. Вообще-то было там реально ценного добра немного. Пока решено было не трогать ткани, военную форму, всякие лопаты и топоры, а так же прочий металлический мусор. Это просто вывалили за борт, а вот пушки — перегрузили на БДК, где было явно больше сотни человек. Не иначе как Сергей всё-таки серьёзно отнёсся к этому делу.

Тем временем второй БДК так же активно обдирал второй транспорт, там было немало снарядов и вообще — ценных вещей.

Вечером, когда стемнело окончательно, работы продолжались. Я получил сообщение от Руднева — с Макаровым встретился. Летим на вертолёте на Варяг, будем через 6ч.

Судя по всему, встретились они далеко, не ближе Екатеринбурга, так как вертолёт они взяли скоростной, особый. Летал он со скоростью километров шестьсот в час. Получив сообщение о скором прибытии Макарова, я переслал его Сергею и взял в руки планшетку, в которой записывалось всё, что было перегружено на БДК. Винтовки — семьсот штук, патроны — около восьмидесяти тысяч патронов "арисака", пушки и гаубицы — 68 малокалиберных и четыре шестидюймовых. Солдатские сапоги — пятьсот пар, снаряды — к каждой пушке не меньше ста штук, провизия — рис обычный японский — двести сорок сорокакилограммовых мешков...

В целях безопасности с кораблей сбрасывалось всё. Возмущения присутствовавших капитанов давились в зародыше — или так, или они отправляются в Порт-Артур и сидят там, как военнопленные, до конца войны.

* * *

— А я говорю — нам нужно срочно сваливать, — решительно сказал я, — зуб даю, эти хлопцы сейчас свалят в порт, где и доложат о нашем местонахождении. И тогда ждите налёта.

— Мы отразим любую атаку! — уверенно сказал старпом, я никак его фамилию не запоминаю.

— Это не наша цель. Наша цель — останавливать транспорты. Кстати, по моим оценкам, Варяг заработал примерно сорок две тысячи рублей.

Нет, ну какие же тугодумы! Варягу сейчас нужно валить отсюда к АУГ, а он хочет стоять и ждать у моря погоды. В прямом смысле слова. С трудом удалось убедить его сниматься с якоря и брать курс на АУГ.

Всего шестьдесят миль, а какой эффект! Авианосец — гигантская громадина, варяг по сравнению с ним выглядел маленьким и слабеньким. Триста двадцать метров против ста тридцати, но главное — высота. Трубы варяга как раз были на уровне лётной палубы авианосца.

Мы подошли к эскадре полным ходом за три часа, одной группой с десантными кораблями. ИО капитана Руднева мало интересовался новостями, хотя это как посмотреть. Он сидел на мостике и читал свежие петербуржские газеты, тогда как я — успел связаться со штабом и получить данные об оперативной обстановке. БДК предстояло наспех выгрузиться на крейсер, после чего нужно было лететь на вызов — в японском море крейсер не хернёй страдал, а вычислил и взял на гоп-стоп японский транспортный корабль, на котором перевозились... кони. Лошади то бишь. Но сниматься с боевого дежурства в японском море крейсер не мог, лошадь — это не мешок риса, просто так не перегрузишь, да и не будет лошадка ждать бесконечно, жрёт и гадит... так что — нужно было срочно доставить японский транспорт в Порт-Артур. И этим сейчас Серёга и занимался. Я, решив посмотреть, что к чему, одел костюмчик и взлетел над эскадрой. Ускорившись до сверхзвука, преодолел девятьсот километров за двадцать минут. На высоте семнадцати километров, кстати, посматривая на прекрасные виды моря и берегов. Отсюда мир внизу виден как карта, очертания островов, проливов, рек... Прошёл мимо Цусимы, к маленьким островкам Лианкур. Сверху было прекрасно видно то, что скрыто внизу — корабли, дымили, и вот, после крупного такого перерывчика, свернув от островов налево, я наткнулся на крейсер Мидгард. Крейсер стоял и держал на прицеле своих малокалиберных орудий два японских транспортных корабля. Транспортники такие, пузатые, скотовозы, одним словом.