Мне все равно, кто я, кто ты...

* * *

Время текло незаметно, куда-то деваясь и растворяясь в омуте бесконечной суеты, а уж с моим кардинально поменявшимся режимом дня оно вообще перестало быть тягучим. С утра до вечера отвлеченная занятиями, я не замечала, как проходил день. Казалось, вот я пришла утром, и оглянуться не успела, как уже наступал вечер.

Пусть Кайлем и не всегда мог заниматься со мной каждый день, я не отставала и даже когда его не было приходила, дабы потом не наверстывать упущенное. В такие дни я обычно брала с собой Барри. Пока занималась, волчонок на месте не сидел и мог бегать где угодно, исследуя и адаптируясь к своей нормальной среде обитания. Малышу очень нравилось гулять одному, бывало, я его не видела около часа и начинала бояться, что тот почувствовал 'вкус свободы' и убежал, но куда там, он всегда возвращался.

Что касается моих успехов, с каждым днем у меня появлялись какие-то новые достижения. Вот только мой наставник их не оценивал, то ли настроение у него было плохое, то ли мои старания не производили на него впечатления. Как-то во время очередного поединка во мне будто одновременно ожили все инстинкты и рефлексы, я выделывала такие приемы, которые сама от себя не ожидала, но моей радости не разделили:

— Ну и чего ты радуешься? — невозмутимо осведомился он у меня.

— Как это 'чего' ты же сам все видел! Еще чуть-чуть и я бы тебя достала! Да если бы я сейчас билась с кем-то другим, то могла бы уже победить! — обиженно возмутилась я за такой несправедливый игнор.

— Очень глупо рассчитывать на это. Перестань вообще когда-либо на подобное надеяться! Ты будешь готова тогда, когда я скажу! — раздраженно ответили мне.

Что ж, пускай он думает, как хочет, но моей главной целью на сегодняшний момент было взять от этих тренировок как можно больше. Насчет того, что мне удастся его одолеть, я уже давно иллюзий не питала, максимум лет через десять при таком же обучении выиграю себе ничью.

Учитель мне попался очень опытный, и я даже близко рядом с ним не стояла. Уже после недели тренировок я осознала, что до этого со мной вообще дрались не в полную силу. Напор увеличивали дозировано, по мере того, как продвигался процесс моего совершенствования.

Именно вот с этим его напором у меня возникали проблемы. Вначале все было еще как-то спокойно, конечно, меня и тогда уже гоняли не жалея, но к концу первой недели, когда я уже начинала стойко держаться в бою, я то и дело стала зарабатывать себе синяки. Разумеется, намеренно меня никто не бил, они выходили как последствия наших напряженных тренировок и своего рода сопутствующий ущерб. Кайлем, наверное, даже и не догадывался, почему я стала носить одежду с длинными рукавами, хотя, может и догадывался, но я уже предугадывала, каков будет его ответ, начни я жаловаться:

— Ты, неуравновешенный изверг! — сказала бы я, потирая ушибленную ладонь. — Аккуратней нельзя?!

— Я еще в самом начале предупреждал тебя, что это будет в порядке вещей. Если в Академии будешь так же ныть при первом же ударе, тебя сразу посчитают слабой и никто не будет воспринимать всерьез!

А я бы стояла и думала: 'Нет, я, конечно, все понимаю, но ему что, совсем меня не жалко?' Может да, а может и нет, в любом случае одно я для себя уяснила, все мои стенания и претензии не добавят мне уважения. Поэтому когда я в очередной раз получала травму, просто терпела и не подавала вида на боль, в конце концов, не впервой.

Если говорить об отношениях, то, пожалуй, совру, если скажу, что меня ничего не напрягает. Нет, все было замечательно, помимо того, что он отличный наставник, с ним еще и, само по себе, было здорово проводить время. Но, тем не менее, в нашем уже дружеском общении у меня до сих пор присутствовало некое ощущение нереальности происходящего. Если подумать, ну сколько в жизни бывает таких случаев, когда в самый критический момент к тебе вдруг неожиданно приходит поддержка? Да и то, как мы общались, я могла говорить с ним хоть весь день, даже во время боя, при этом продолжая ничего о нем не знать. Все что мне удалось выяснить, это: ему сто пятьдесят лет и он работает охранником — все! О себе он был крайне неразговорчив, конечно, я допускала мысль, что причина скрытности как-то связана с его работой, но, святые валькирии! Он же знает, что я бы ничего никому не сказала! Да и вообще, как-то это нечестно, он знает обо мне все, а я о нем всего ничего.

В остальном же с ним было легко и непринужденно общаться, я даже не заметила, когда мысленно перевела его в 'друзья'.

Каждый день мы начинали с пробежки, затем стреляли из лука и метали сюрикены, а после брались за оружие. С первыми двумя видами работы у меня проблем не возникало, хотя поначалу он все равно находил к чему придраться, поэтому основные усилия ложились на мечи. Далее весь день проходил как в тумане бесконечного движения, разбавляемого его саркастичными репликами, которые он любил отпускать, комментируя мои действия во время боя. Ну и, конечно же, существовали еще передышки, где я могла спокойно расслабиться и скушать бутерброд, а то, знаете ли, при таком режима дня, с утра до вечера, без еды приходиться тяжко.

В такие минуты нам тоже находилось о чем поговорить, хотя основной темой всегда была Академия.

С наступлением вечера, мы вместе уходили из леса и наши пути расходились. Иногда ко мне в голову закрадывалась 'адская' мысль за ним проследить, но нет, раз мне решили довериться, то это будет просто по-свински с моей стороны так поступать. Да и какая ирония получится, он мое доверие, вроде как, оправдал, а когда у самой попросили того же, собралась тут слежку устраивать.

Так, шла третья неделя наших с ним встреч. Занимаемая этими мыслями, я как раз шла на одну из них. Настроение было отчего-то хорошим, даже несмотря на то, что, возможно, сегодня из меня сделают мозаику. Да, жутко звучит, ничего не скажешь. Впрочем, позавчера когда меня обрадовали мыслью, что сегодня мы перейдем на настоящие мечи, я отреагировала так же, заявив: 'Замечательно! А, как ты меня, в случае чего, потом обратно собирать будешь?' На что он с улыбкой поспешил меня успокоить: 'Ну чего ты так переживаешь, у тебя же, насколько я помню, мать лекарь?'

И вот как на это реагировать? Наверное, стоило бояться и нервничать или заранее взять с собой хотя бы бинты, но вместо этого я нацепила довольную моську и с воодушевлением, едва не напевая песенку, шагала навстречу своей участи. Я почему-то совсем не думала, что со мной может что-то случиться, все мои мысли были примерно такими: 'Ура! Если мы переходим на настоящее оружие значит он все-таки заметил мои успехи! Ай-да я крута!'

'Вот и куда делись все мои опасения и настороженность, которые так доставали меня в первые дни?' — пронеслась в голове запоздалая мысль, когда я уже подходила к своему гнездышку.

То, что Кайлем меня уже ожидал, я поняла издалека. Судя по звукам рассекаемого воздуха, мой спутник занимался фехтованием с двумя саблями и я не ошиблась. Подойдя ближе, но пока не выдавая своего присутствия, я нервно подобрала упавшую челюсть и едва успела приструнить непристойные мысли.

'Боже мой, вот зачем он так жестко со мной? — сказала я, пытаясь заставить себя отлепить глаза. — Да, я давно уже поняла, что ты ярый любитель темных рубашек, но чем она тебя сейчас не устроила? — нервно думала я, смотря на этой изящный образец мужской красоты.

Сильные упругие мышцы, до безобразия прекрасный рельефный торс и все это под слепящими лучами утреннего солнца. Мне уже даже никакие листья не мешали ничего упустить из этого великолепия.

На заднем плане где-то назойливо прыгала мысль: 'Лия, а ну прекращай, тебя же сейчас увидят', но я стояла неподвижная.

'Ну в конце концов, что здесь такого страшного? Может, у меня вообще сугубо эстетический интерес!' — усмехнулась я.

Сумев оторвать взгляд на секунду, я обратила внимание на свою полянку и обнаружила ту самую злосчастную рубашку, весившую на нижней ветке ближайшего дерева. В это раз она была почему-то темно-вишневого цвета.

'Интересно, почему? Боишься, что пораню и на такой будут пятна меньше виды?' — самой смешно от такой мысли. Если сегодня кто-то и будет с травмами, так это я.

Решив, что пора заканчивать этот полет исключительно 'эстетического' вдохновения, я встряхнулась и вылезла из своих зарослей. Вдруг меня вообще уже давно заметили и сейчас чье-то самодовольство заползает на самый апогей или того хуже, для меня специально позируют, а в душе валяются от хохота. Хотя, это вряд ли, даже я плохо представляла себе Кайлема в таком состоянии.

За наше двухнедельное знакомство я успела распознать две стороны его поведения. Когда дело касалось тренировок, оружия или Академии, он всегда был серьезен и непреклонен, его все могло не устраивать и он часто делал мне замечания. Когда он так себя вел, я все острее ощущала свою неопытность и чувствовала себя неуверенно рядом с ним. Поначалу даже обижалась в душе, но вскоре смирилась и стала учиться быть такой же. В остальном же, в простом дружеском общении, он был сострадательным и благородным, правда, это не мешало ему постоянно меня подкалывать. Вот такие две совершенно разные стороны уживались в одном 'человеке'.

Я тем временем уже успела показаться и теперь активно старалась делать вид, будто только что пришла и очень удивлена таким приемом:

— Надо же, и чем же я такое заслужила? — сказала я вместо приветствия, улыбаясь во все тридцать два.

'Нет, ну а что? Почему ему можно меня дразнить, а мне нет?'

Охранник тут же приостановил свое занятие и резко обернулся.

— О-о, а вот и она! Я уже начинал думать, что ты не придешь, — съязвил он, не оставшись в долгу.

— Извини, что не оправдала твоих надежд! А что, я тебе помешала? Думал пока меня нет, можно походить без рубашки, а тут пришла я и все испортила? — наигранно сочувствовала я, — Да брось, ты уже взрослый, тебе нечего стесняться! Знаешь, во время тренировки это даже может служить отличным отвлекающим фактором! Кстати, а кто тебя знает, может на то и был расчет? — сделала я подозрительное выражение лица и тут же осеклась.

Вот зря я сказала эти два последних предложения, потому как, войдя во вкус, сама же выдала себя с потрохами.

'Только не красней, только не красней, Лия, не смей краснеть!'

Кайлем на мои выпады никак не отреагировал, уж этим-то его навряд ли можно было вывести из себя, чего-чего, а стойкости характера ему не занимать. Это я поняла уже где-то на четвертый день, поэтому и не боялась отпускать замечания. А вот на мои последние слова визави отреагировал истинно по-мужски, выпрямившись и сократив наше расстояние до шага, он выдал:

— Отвлекающим фактором, говоришь? — сказал он, не отрывая взгляда от моего лица. — Знаешь, а мне очень нравится, эта идея...— сказал он почти интимно.

Я же, понимая, что надо мной сейчас наглым образом издеваются и провоцируют, в глубине души все равно заранее признавала свое поражение. Как тут вообще можно быть спокойной, когда перед тобой стоит полуголый мужик? В первые секунды я откровенно пялилась на это великолепное изваяние, а когда собралась отвести взгляд, было уже поздно.

— Ты смотри-ка, а действительно — работает! — изобразил он победное удивление, а после добил. — Ну и кто после этого из нас стесняется?

Поминая себя нехорошими словами за такое позорное поражение, я уже хотела начать бить его за нечестные приемы. Но опасливо покосившись на сабли, которые тот держал в руках, вовремя себя остановила. Вместо этого я постаралась успокоиться и кисло прокомментировала:

— Как говорится: 'В бою все средства хороши'? — сказала я, все-таки решаясь на маленькое отмщение.

'Бедненький и несчастненький, тебе ведь жарко было, а тут пришла я и еще что-то предъявлять начала. Ну не переживай, я знаю, как искупить перед тобой вину!' — мысленно ухмыльнулась я, в предвкушении мести.

Резко выкинув руку вперед, я послала в него небольшой сгусток воздуха, заранее рассчитывая силу так, чтобы вреда он не причинил, но заставил обидчика как следует от меня шарахнуться.

Признаться, я ожидала, что он все заметит и остановит мою попытку еще до ее начала. Кайлем заметил, но слишком поздно, в результате от удара не ушел и отскочил от меня на добрых три метра.

В первую секунду я даже не поверила и стояла открыв рот, а после, не могла сдержать эмоций и вовсю ликовала. Даже поаплодировала себе, что наконец решилась и не проиграла. Охранник тоже явно пребывал в шоке от моего действа, так, что даже ничего не сказал. Зато когда заговорил, мне резко расхотелось смеяться:

— Ты ... больная, что ли?! — только одно его лицо чего стоило, глядя на него я уже не понимала, играет он или все эти эмоции и впрямь сейчас выплескиваются на меня.

Стало немного жутко, поэтому я тут же постаралась прикинуться невинной овечкой и пролепетала:

— Ну и чего так орешь? Шуток не понимаешь? — примирительно начала я, стараясь его утихомирить, — Да и вообще, тебе не кажется это справедливым, учитывая сколько раз за эти дни я выслушивала от тебя замечания?

Эх, ведь не хотела говорить, понимала, что играю с огнем и все равно не удержалась, вот и сама напросилась:

— Ах, шутка, значит? Хорошо, тогда лучше беги, сейчас моя очередь! — и с этими словами он подкинул мне одну из саблей.

Еще ничего не понимая, я на автомате поймала ее, а вот когда он набросился на меня с оружием, тут уже и понимать было нечего, либо сражайся, либо беги. А я что? Что я, самоубийца, принимать такой удар на себя? Нет, возможно, в бою я бы и смогла отразить такую атаку, но сейчас еще не была разогрета для таких рискованных ходов. Недолго думая, я пошла по легкому пути и побежала:

— А-а-аа-а, ты, ты...Сейчас же перестань! Я же пошу-у-ти-ила!!! — орала я в панике, нарезая, наверное, десятый круг.

— Нет, дорогая! Со мной такие шутки не проходят! Считай, я сейчас заранее тебя предупреждаю, чтобы на будущее ты знала о возможных последствиях! — старался он вселить в меня ужас, но, кажется, из-за спины до меня уже доносились его смешки.

— Какие еще последствия? Ты о чем? — истерила я, думая, что вообще-то беганье с оружием приводит к несчастным случаям. — Будешь вот так же бегать за мной с железкой или, может, устраивать мне бег с препятствиями в стиле 'Догони меня стрела'? — лезли ко мне в голову различные варианты моей кончины.

— Просто замечательная идея! Обязательно нужно будет как-нибудь опробовать! — обрадовали меня.

Разумеется, отбегать так весь день у меня при всем желании не получилось бы, поэтому, собрав всю свою решимость, я резко остановилась и, развернувшись, встретила меч Кайлема на полном ходу. Это был не самый безопасный маневр с моей стороны, но тут уже сыграл свою роль адреналин. Даже по лицу мужчины пробежала некая тень испуга за меня. Но если эта мысль и отняла у нас какие-то секунды, то далее на месте больше никто не стоял.

Конечно, полноценным боем это нельзя было назвать, каждый из нас осторожничал, стараясь не задеть другого. Но, тем не менее, цель стояла все та же — одолеть противника, сделать такой выпад, который бы точно определял победителя и показывал, что соперник мертв.