Проклятая дочь

— Ты еще кто такой? — презрительно сморщившись, поинтересовался герцог.

— Жених ее, — самодовольно скалясь заявила эта зверюга. — Что, не видишь? Может тебе зрение надо поправить? Так я мигом, если свои ковырялки от нее не уберешь.

— Какой жених? — спросили мы одновременно с дель Рейхсом.

— Милая, дома поговорим, — ослепительно улыбнулся этот баран, по недоразумению получивший при рождении кошачью ипостась.

Оттолкнув герцога, оборотень подхватил меня под локоть и вывел и кабинета. Ненадолго притормозив, он стянул бантик с волос, раздражено клацнул зубами и запустил аксессуаром в хозяина дома. Лишь после этого показательного акта неповиновения мне, он громко хлопнул дверью и перетек в звериный облик.

— Никакой ты мне не жених, — рявкнула я, дернув кошака за ухо.

Наградив меня снисходительно надменным взглядом, он двинулся к столовой, забавно перебирая задними лапами, чтобы не запутаться в балетной пачке. Его хвост при этом так выразительно двигался, что я поняла — мое мнение этого волосатого обжору не интересует. Ну ничего, еще посмотрим, чьи воля и упрямство сильнее. И я эту назревающую схватку характеров не проиграю!

В столовой нас встретила гнетущая тишина. Все члены семейства Рейхс, кроме Риса, смотрели на меня, как на буйнопомешанную маньячку, от которой не пойми чего ждать. Но эти взгляды меня даже не задели, так как в глазах напарника и брата я прочитала истинное волнение и безоговорочную поддержку.

— Ребята, мои дела здесь закончены, и я ухожу. Вы со мной или попозже загляните? — улыбнулась я им, забыв обо всех обидах и страхах.

— Конечно с тобой. Расскажешь нам, как прошла беседа?

Они оба поднялись из-за стола и даже не извинились или попрощались. Они, наверно, сразу все поняли, и встали на мою сторону!

— Конечно, расскажу! Дома, за чашечкой чая.

Глава 10

— Я спокойная. Я миролюбивая. Я ни на что не реагирую. Мир прекрасен. Меня ничто не раздражает. Я спокойна. Спокойна! Спокойна!! СПОКОЙНА, перца тебе под хвост, СНЕЖОК!!! Я тебя убью! Я тебя расчленю! Я удушу тебя твоими собственными кишками!

Нет, этот кошак совсем совесть потерял! Он разорвал мою балетную пачку! Конечно, она мне никогда не нравилась. Просто напоминание о том времени, когда я поддалась расстроенному взгляду мамы и начала посещать уроки балета. Меня, помнится, хватило на два месяца постоянных вывернутых ног, издевок и диет. Тогда проявилась моя самая худшая черта характера — мстительность. Причем я свято верю, что месть это то блюдо, которое нужно подавать не просто холодным, а ледяным и тщательно спланированным. Поэтому воплощение справедливости в своем лице я отложила до показательного выступления перед родителями и спонсорами балетного класса. К нашей приме, получившей главную роль в небольшом спектакле, я питала особо 'теплые чувства' вследствие ее надменности, язвительности и стремления унизить всех. В ее костюме я аккуратно подпорола несколько швов, рассчитывая, что при прыжке с поддержкой, эта дура порвет его окончательно и останется голой. Вот только костюм не просто лопнул, он еще и спутал ей ноги, в результате чего та гадина сломала руку, ногу и нос. Я, конечно, жалела, что не шею, но довольствовалась мучениями ее свиты, заполучившими в свои костюмы кучу перца. Спектакль не удался, я торжествовала, но не долго, так как сначала меня отругала учительница, а потом и выпорола мама. Но юбка у меня осталась, как напоминание о самом жутком времени в моей жизни. А эта волосатая тварь мало, что порвал это боевое знамя моей первой победы над моральным врагом, так еще и попробовал спустить обрывки в унитаз! И мое чудо сантехники не перенесло подобного издевательства, засорившись и затопив мой чудный бежевый ковер. А уж каким амбре наполнилась вся квартира! И все из-за одного усато-хвостатого вредителя!

— Я сейчас прочищу все, чего ты тут панику разводишь, — раздражено отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи, Снежок.

— Прочистишь? Прочистишь?! А всю эту гадость тоже ты уберешь?! Полы помоешь? Ковры выкинешь и новые купишь?! И проветришь все так, чтобы вонять перестало? — сорвалась я, видя, как он своими тапками переносит грязь из ванной в свою спальню, с намерением перейти в гостиную. — СТОЯТЬ!!!

Всем своим видом показывая недовольство и презрение к моему поведению, снежок застыл. Но раскаяния в его лице я даже не заметила. Наоборот, он меланхолично почесал свой зад, зевнул и уставился на меня, как на таракана.

— Ты зачем засорил туалет, олигофрэн недобитый?!— взъярилась я еще больше.

— А не надо было на меня эту тряпку цеплять, — равнодушно буркнул Снежок, ковыряясь в ухе.

— Так я еще и виновата, в итоге? — ласково переспросила я, подхватывая брошенный на пол вантуз.

— Чего ты бесишься-то? Сейчас я все приведу в порядок, сказал же уже! Ведешь себя так, будто у тебя затяжной хронический ПМС,— смерил он меня подозрительным взглядом.

— А ты, как будто стал бессмертным? — мрачно поинтересовалась я, уже замахиваясь.

— Да ты меня даже задеть не сможешь,— презрительно фыркнул он.

— Не может только тот, кто ничего не делает, — выпалила я, и бросилась в атаку.

Мой кошак — весьма вертлявое создание. Даже при учете того, что нас разделяло небольшое расстояние, он успел не только увернуться, но и подставить мне подножку. В результате я, нелепо взмахнув руками, пронеслась мимо и влетела головой в шкаф. Тонкая дверца из клена треснула под напором моего черепа, но мне показалось, что этот звук стал зловещим сопровождением появления огромной дыры в мое лбу.

На глаза навернулись слезы боли, а весь боевой запал пропал без следа. Схватившись руками за голову, я закрыла глаза, чувствуя, как подступает самое ужасное из чувств — жалость к себе. Почему все это происходит именно со мной? Мой отец, которого я втайне начала идеализировать, полагая, что он всего лишь ошибся, отказавшись от меня, оказался сволочью. Моя семейка с его стороны — сборище разномастных рептилий — гадюка-мачеха, питон, удав, две жабы-сестренки и склизняк-папаша. А оборотни мне подсунули мужлана-олигофрена, который разрушил мое идеальное жилище, ведет себя как идиот и постоянно заставляет меня чувствовать себя неполноценной. И Аррихс с Ретом такие совершенные, такие хорошие маги, а я тяну нашу команду на дно. И дар свой почти не контролирую, не смотря на все тренировки. Я такая неудачница! Никчемная! Зачем я вообще родилась и живу?!

Слезы хлынули потоком, жалость к себе и стыд притупили боль. А еще я вдруг испугалась, что Снежок увидит меня такой и станет презирать еще больше. Резко поднявшись на ноги, чтобы уйти, я почувствовала сильное головокружение.

-Эй, ты в порядке?— сдавленно поинтересовался кошак, дотрагиваясь до моего плеча.

— Не трогай меня,— просипела я, чувствуя, что рыдания сдавливают мне горло, мешая говорить.

— Тебе больно, что ли? — удивленно переспросил он.

— Нет, блин, мне щекотно! Отстань! Я хочу побыть одна! — скинув руки, я бросилась в свою комнату

Свою дверь я успела закрыть на ключ прямо перед встревоженным взглядом профессионального телохранителя, после чего уже смогла не сдерживать свои слезы.

Ирвинг (он же Снежок, он же Олигофрен)

После посещения герцога и его мерзкой семейки, я почувствовал дикую злость. Мало того, что эта избалованная девчонка, которую мне поручили охранять, закатила с утра истерику и вырядила меня как идиотскую карманную собачку, так еще этот недобиток голубокровый посмел руки распускать. Да еще и оскорблял мою подопечную! А потом еще эта капризная сантехника и новая истерика малолетней закомплексованной девицы! Да, я дал выход своему раздражению, но я же не думал, что эта корова настолько неуклюжая, что поранит саму себя!

А теперь эта идиотка закрылась в комнате и ревет белугой, заставляя меня чувствовать себя подлецом! Сама же во всем виновата, наивная овца! Верит в чудеса, как маленькая, доверяет всем подряд, еще и шкаф мне своей монолитной башкой сломала! А эти ее смехотворные угрозы в мой адрес? Да что она может со своими куцыми познаниями в боевых искусствах и магии? За что мне все это?

Меня тренировали лучшие учителя, готовили к сложнейшим спецоперациям, но одно маленькое пророчество Оракула для моей семьи и все! Теперь я почти раб безмозглой девчонки, которая сейчас всхлипывает за дверью и шмыгает носом как хронический больной. Гадость...

— Эй! Ну чего ты разревелась-то! Не сильно ведь ударилась! — я решил все-же наладить контакт

Все-таки мне с этой неуравновешенной девицей всю оставшуюся жизнь возиться, так что лишние проблемы в общении нам ни к чему.

Рыдания в запертой комнате еще больше усилились, перейдя в тихое подвывание, прерываемое икотой и неразборчивым бормотанием.

— Ну, Эрриха, не плачь! Ну хочешь, я чай заварю и в кондитерскую за твоими любимыми пирожными сбегаю, — попытался подлизаться я, чтобы успокоить эту идиотку.

Все-таки в моем голосе прорезало раздражение, но не думаю, что она заметила. Да что за жизнь такая?! Почему бабы всегда ревут по всяким пустякам?! Бесит!

— Эй! — Открой дверь! — постучал я погромче, надеясь, что ее помутнение рассудка пройдет.

— Что у вас тут происходит? -дружелюбно поинтересовался внезапно появившийся Рис. — Опять мою сестренку доводишь?

Это никуда не годится — меня настолько отвлекли слезы девчонки, что я не заметил приближения двоих магов. И хорошо, что это друзья, а если бы враги? Поглотители рождаются редко, но всегда именно тогда, когда наш мир находится на грани своей гибели из-за нарушения потоков магии. Это знают немногие посвященные, поэтому их цель — сохранять жизнь и здоровье родившегося поглотителя. Но есть и те, кто жаждут смерти уникальному магу по каким-либо причинам. А уж про использование таких фигур в политических играх и вовсе стоит помолчать. Поэтому члены ордена всегда пытаются приставить к поглотителю 'своего человека' для охраны и психологической поддержки. Я считал свое назначение почти что честью, пока не познакомился с этой беспечной идиоткой, которая ничего не умеет, не приспособлена к жизни и слишком наивна!

— Рис, мне кажется, или Снежку уже удалось довести нашу напарницу до слез?— мрачно поинтересовался Рет, сверля меня недобрым взглядом.

Этого еще не хватало — поссориться с теми, кто помогает мне делать мою работу. Ведь в Университет я не могу ходить с ней, так что большую часть дня обязанность по охране ценного мага лежит на их плечах.

— Да она вообще на пустом месте завелась,— начал оправдываться я, присл4ушмваясь к всхлипываниям за дверью. — Подумаешь, ковры испачкались! Да почищу я все! Слышишь, истеричка? Я все уберу!

В дверь с той стороны врезалось что-то массивное и, судя по звуку, разбилось. Прекрасно, она перешла к разрушению. Вот что это, если не пмс?

— Хочешь еще одну дверь сломать? — не удержался я от сарказма. — Так лучше головой попробуй — она у тебя как каменный таран. Такая же монолитная и крепкая.

Рыдания затихли, но я получил пинок и затрещину от ее напарников. Что за нафиг?

— Ты сдурел что ли такое ей говорить? — злобно поинтересовался Аррихс. — Совсем себе мозги мускулами заместил?

— Не понял, чего и ты бесишься? То же пмс, что ли? — огрызнулся я.

— Кретин! Она девушка, существо слабое по определению! И у нее был сегодня адский день. Ее оскорбили собственные родственники, смешали с грязью, несколько раз пытались отравить слабительным, а теперь еще и ты концерты устраиваешь? Тебе разве никто не говорил, что девочек надо оберегать и защищать?! В том числе и от нервных срывов, которые неизбежны в ее случае, — прочитал мне целую проповедь Рет, которого я всегда считал самым умным в этой компании.

— Да о чем ты вообще?— переспросил я, немного растерявшись.

— О том, что ни один маг по природе своей не является психически стабильным существом. Магические потоки в наших телах резонируют с магическими потоками мира. Обширные курсы медитаций и транквилизаторы помогают нам гармонизировать потоки, что помогает сохранять душевное равновесие. А Эррихе медитации не даются из-за силы ее дара и его побочных действий, поэтому ее потоки не гармонизированы. Проще говоря, мир, на данный момент пытается от нее избавиться как любой организм от инородного тела. Раньше это было не столь губительно для нее, так как от природы у нее достаточно спокойный и рассудительный характер, но в последнее время тренировки стали развивать ее дар, менять потоки в ее теле, что и привело к проявлению истерик. В подобные периоды магам советуют избегать всех ситуаций, способных вызвать сильные эмоции. И ты должен был знать об этом!

Свою спокойную, прочувствованную речь, Рет завершил громким криком и ударом в солнечное сплетение, в результате которого я на десяток секунд лишился возможности дышать.

— Сестренка, открой дверь, пожалуйста, — ласковым голосом позвал Эриху Рис, вызвав у меня непонятную мне самому злость.

— Уйди, — донеслось из-за двери.

— Не уйду,— ответил блондин, прислоняясь плечом к косяку. — Может ты не в курсе, сестренка, но я тебя, вроде как люблю. А значит, бросить тебя в таком состоянии я не могу.

Некоторое время из-за двери доносились только всхлипы и икание, но я вдруг понял, что она уже почти успокоилась. Почему ее брату удалось так быстро сделать то, чего я не мог добиться целый час?

— Извращенец,— наконец связанно буркнула она, явно подойдя ближе к нашей преграде.

-Эй, ты что там себе навыдумывала? Я тебя как сестру люблю!— неуклюже завозмущался Рис, вызвав у меня невольную улыбку.

— Не оправдывайся, извращенец! — донеслось из-за двери вместе с редкими всхлипами.

— Ну я доберусь до тебя и выпорю, мелкая пакостница, — начал закатывать рукава ее братец, вызвав у меня улыбку. — Открывай дверь!

— Не открою, я страшная,— донеслось до нас обреченно-возмущенное.

— Да ты по жизни страшная!— рявкнул я. — И ничего, мы уже привыкли.

Напарники моей подопечной совершенно неожиданно разразились хохотом, напомнив мне молодых жеребцов на выпасе. Наверное, именно из-за этого ржания я не услышал как распахнулась дверь, и, соответственно, не смог увернуться от удара, после которого совсем непрофессионально потерял сознание.

Эрриха

Меня так взбесили слова Снежка о том, что я по жизни страшная, что вся моя депрессия резко превратилась в пламя жесточайшей ненависти. Не раздумывая особо над своими действиями, я подхватила со столика тяжелую бронзовую лампу виде нераспустившейся до конца лилии с листками из розового кварца, распахнула дверь и ударила надоедливого оборотня по голове. В одном лепестке после этого появилась трещина, окрасившаяся алой кровью, а Снежок упал на пол как подкошенный. Его пепельные волосы моментально стали мокрыми и красными, что вогнало меня в ступор.

— Эрриха, — потрясенно пробормотал Рис.

— Я убила его? — прошептала я.— Нет...Нет! Снежок!!

Бросившись на колени, я попыталась одной рукой закрыть рану на затылке, из которой медленно вместе с кровью вытекала жизнь этого доставучего, но уже такого родного кошака. Второй рукой, я попыталась нащупать пульс у него на шее, но никак не могла сообразить где именно находится нужная мне артерия. Мне даже начало казаться, что он уже начал остывать, когда поверх моей руки легла его.