...Пусть Саске несколько ошибочно считает, что она, Карин, вместе с Сакурой — подруги не разлей вода. Ему позволительно, он — мужчина, и как всякий мужчина, не до конца понимает сложные отношения двух женщин, влюблённых в одного человека. Дружба между двумя официально Учихами... она есть. Очень даже есть. Но она совершенно не похожа ни на боевое товарищество у двух сражающихся бок о бок парней, ни на длительные отношения соперничества и идейного противостояния, какие были и, наверное, до сих пор имеются у самого Саске с Наруто. Со стороны может показаться, что это именно благодаря молчаливому попустительству Карин, и её дружбе с Сакурой, у последней и Саске отношения смогли взаимно организоваться в стабильную согласованную ячейку супружеской пары. Пусть даже такой пары, в которой жена может не видеть мужа на протяжении нескольких лет, но при этом оба всё равно если не любят, то относятся друг к другу с уважением. Ведь если бы Карин, у которой тогда уже "наметился" ребёнок с Саске, упёрлась бы рогом, то брак Саске с Сакурой так и остался бы не то что фиктивно-политическим, а вообще лишь на бумаге и без детей — факт. Так? Нужно сказать "спасибо" дружбе двух девушек, что позволила им пойти на такое? Как бы не так! Сакура именно что добилась в своё время статуса настоящей, без дураков, подруги Карин, лишь когда та поняла, что Харуно не собирается претендовать на равноправную с ней роль в плане требований к "ответным" действиям мужчины, к которому у них двоих сложились одинаковые чувства. Они, Сакура с Карин, ни о чём никогда не договаривались. Не делили мужа ни открыто, ни скрыто. Ни на словах, ни на бумаге. Но Сакура отдала красноволосой сопернице "главенствующую роль", и это выражалось в действиях. Едва заметно выражалось, однако двум женщинам этого хватало, чтобы понимать друг дружку. При посторонних, они изображали "заядлых подруг", всё же спорящих о том, кто из них дороже Саске. Но вот будучи одни, без свидетелей...

И такое положение дел может сегодня пошатнуться. Поменяться, вплоть на противоположное, с другой "главенствующей" женой. Ведь женщины сколько угодно могут строить из себя капризных стерв, не ценящих чужие услуги и искренние усилия... особенно этим грешила в своё время Карин, с её резким характером. Однако когда дело касается родной крови, сына одной из них, то долг одной перед другой, что способна помочь, обязательно будет отплачен сполна. Дети для них обеих — даже нечто больше, чем святое, и обе это прекрасно понимают. Если Сакура сможет подарить Йоко нормальное детство — не важно, своими умениями, или просьбой у своей учительницы Цунаде, то Карин не сможет проигнорировать или сказать "нет" на ответную, такую же по-прежнему бессловесную, но вполне прозрачную просьбу-намёк Сакуры ей, Карин, стать "второй", или лучше сказать, "третьей" в их с Саске взаимоотношениях. Изменит это что-то или нет, заранее однозначно утверждать нельзя: Учиха-старший своеволен и порою ужасно упрям в своих привязанностях и чувствах, так что ничего у Сакуры может в итоге и не получиться, но... У женщин есть множество хитростей, с помощью которых они способны завоевать расположение любимого. Особенно, если он любим по-настоящему. Кому, как не Карин знать об этом, с её ранней тяжёлой и неравной "борьбой" с неподатливостью "Учихи-мстителя". И когда (если!..) Сакура нащупает слабости Саске, начнёт "завоёвывать" его всерьёз, то подругами две женщины скорее всего быть сразу же перестанут. А это значит — "война", и испорченная жизнь как минимум у одной из них. Вот такие вот станут кипеть между ними их скрытые страсти-интриги. Невидимые, неценимые и малопонятные для их единственного мужа. Который, в свою очередь, в это время будет занят тем, чем обычно заняты все семейные мужчины — всеми этими своими более глобальными семейными проблемами, за умение решать которые мужчин их жёны и ценят... В общем, как-то так. Но в целом, несмотря на весь риск неоднозначного будущего отношений Сакуры, Саске, и Карин, это всё же незначительная цена за избавление её малыша от боли. Совсем незначительная.

Жаль только, что не факт, что Сакура сможет помочь хоть в чём-то. Или, например, она (или Сенджу) сможет помочь, но в чём-то незначительном, слегка поправив ситуацию. Но это будет хоть что-то. Всё одно лучше, чем идти к Орочимару с ворохом нерешённых проблем у Йоко, от части из которых можно было избавиться, попробовав другие варианты. Оставаться в долгах у такого существа, как змеиный саннин — это вообще не решение проблем, а их превращение в другие, до поры хитро замаскированные. Быть может, и не связанные с самим ребёнком, но... кто знает, в каком непредсказуемом виде этот "безумный учёный" потребует "оплату"? И платить, в первую очередь, наверняка придётся её Саске, так как дать он Орочимару способен гораздо больше неё, Карин. А это, несмотря на то, что супруги обязаны не считать зазорным полагаться друг на друга, всё же, опять же то же самое перекладывание долга и ответственности.

— Карин-доно? — Вывела Нацу Хьюга Учиху с ребёнком на руках из задумчивости.

— Пошли. — Скомандовала бывшая Узумаки своей охране, нанятой для сопровождения в Коноху.

Старший в группе сопровождения, Чоджи Акимичи, кивнул ей, и подавая пример закреплённым за собой генинам, пошёл вперёд.

Как знала Карин, этому представителю клана толстяков с их экстравагантными техниками и нестандартным для синоби стилем ведения боя, доверять можно. За него поручился Шикамару, который когда-то в детстве подружился с будущим главой клана Акимичи на ниве разделённой нелюбви к активным развивающим играм ниндзя. Шикамару банально ленился, а у Чоджи игры, в которых было важным проворство, не получались по понятным причинам. Более того, о надёжности данного Акимичи говорит и тот факт, что именно в его клановой лавке Саске иногда закупается необходимыми стимуляторами. А это немалый показатель доверия, ведь к печатям, и, в гораздо большей степени, к допингу, у всех активнослужащих ниндзя отношение невольно подозрительное. Синоби, особенно клановые и достаточно известные для попадания в книгу бинго с наградой за их голову, редко пользуются покупными стимуляторами непроверенного происхождения — это ненулевой риск подставы в виде добровольного принятия, например, медленнодействующего яда. Мотивы для подставы ниндзя-"односельчан"? Да сколько угодно: конкуренция, личная или групповая вендетта, невольное пособничество в случае использования уже кем-то отравленных ингредиентов... И доказать никто ничего не сможет — все общедоступные стимуляторы по природе своей действуют на организм подстёгивающе и негативно в долгосрочной перспективе. Так что кланы обычно изготавливают стимуляторы себе сами, по своим рецептам. Впрочем, у Акимичи закупаются многие, так как те вроде как слишком дорожат своей репутацией чтобы устраивать нечто-то подобное. Да и вообще, добродушный, но весьма основательный, серьёзный и собранный Чоджи произвёл за время пути на Карин благодушное впечатление. Хотя бы тем, что всерьёз беспокоился о её с малышом нуждах, и старался вести себя предупредительно, останавливаясь на длительный привал и отдых по первой же просьбе Учихи.

...В воротах Конохи, показавшихся после пройденного поворота, бывшего скрытым за густой растительностью, их компания встретилась с командой пришедших чуть ранее кумо-нинов. Последние, очевидно, сопровождают группу в данный момент стоящих в проходе в селение торговцев с двумя крытыми грузовыми бричками, распространёнными в стране Молнии. Эскорт Учихи с Хьюгой, в полном составе, кроме Чоджи, слегка напрягся: им, наверное, ещё не доводилось встречать ниндзя из других стран за пределами Конохи. Да, в последней войне синоби пятёрки великих деревень пришлось работать сообща, одним фронтом, однако даже тогда откровенно слабых генинов на передовую не посылали. Те только мешались бы под ногами даже у рядовых чунинов. Ну а "дома" встретить заграничных воинов — это далеко не то же самое, что снаружи города, или даже в воротах к нему. Пока служба безопасности родного селения бдит, можно спать спокойно... по крайней мере, так наставляют своих детей родители-ниндзя.

Кумо-нины из сопровождения торговцев, разумеется, новых прибывших заметили сразу, а капитан их команды — задолго до подтверждения "целей" в прямой видимости. Как, впрочем, и их самих заблаговременно приметили Чоджи с Карин и Нацу. Ни облачники, ни группа сопровождения Учихи с Хьюгой не скрывались. Разумеется, никакой враждебности не было в намерениях даже у генинов. Или лучше сказать, "тем более у генинов". Мирное время, как никак. Лишь Карин, прошедшая через инцидент месячной с небольшим давности, слегка подозрительно подобралась — и только. Разве можно назвать враждебностью лишь слегка развёрнутые положения расслабленных стоек у тех и других друг к другу — так, чтобы только получше видеть приближающихся возможных собеседников? Тем более, что капитан кумо-нинов оказалась очень даже знакома Акимичи, судя по его мечтательной улыбке, расплывшейся на его широкой физиономии.

— Чоджи? Ха, как раз вовремя! — Громко поприветствовала темнокожая, или же очень загорелая зрелая девушка в жилете Кумогакуре, даже не думая скрывать дружелюбные эмоции на лице.

Карин намётанным глазом проинспектировала достоинства и недостатки капитана облачников, с точки зрения опасности для себя, как ниндзя, и со слегка позабытой позиции обычной социализованной женщины. Ничего особенно интересного. Катана за спиной, серая накидка без рукавов, длинная тёмная юбка с наслаивающимися полами переднего выреза, и жилет, носимый синоби Кумогакуре но Сато от чунина и выше. Куноичи из Кумо имеет в достаточной степени стандартную внешность, из которой выбиваются только тёмная кожа, глаза цвета расплавленного янтаря, и ещё красные волосы чуть менее яркого оттенка чем у самой Учихи. С последним фактом эдакой слегка неприятной плагиации на "фирменный" цвет волос Узумаки, Карин примерило сопутствующее обстоятельство практически отсутствующей у облачницы груди. Ха!

— О... Каруй! — Воскликнул Чоджи, и, замявшись, посмотрел на Учиху, не зная как озвучить и так понятную просьбу.

— Давайте бумаги, зачту миссию. И до входа в Коноху сойдёт — не думаю, что на меня кто-то нападёт в деревне. — Улыбнулась Карин переминающемуся Акимичи.

Понятное дело, что раз эти двое знакомы, и видятся редко (на что однозначно намекает налобный протектор облака у той, которую Чоджи назвал Каруй), то обоим хочется перекинуться парой слов... а может, и не только, если судить по бросаемым взглядам.

— Нет, так не пойдёт... договор был — сопровождение до резиденции Учих... — С сожалением, всё же решил не халтурить толстяк. После чего на пару секунд задумался, и предложил с просветлевшим лицом: — ...Вот что, давайте вас проведут ребята?

Карин осторожно пожала плечами, ни на секунду не забывая о Йоко на руках. Акимичи удовлетворённо кивнул, и достал свиток с заданием:

— Данго, тебе как самому ответственному — бумаги. Аме, Чоко. Маршрут знаете. Доведёте — и свободны. На сегодня остаток дня — выходной.

Генины ответили нестройным "ха-ай", несколько усталым после преодолённой скучной дороги. После чего, попрощавшись с Акимичи и кивнув для порядка кумо-нинам, вся компания, кроме оставшегося Чоджи, вошла в открытые ворота, минуя торговцев, отчего-то не понравившихся чунинам из охраны. Один из стражей листа нудным голосом, по которому можно легко догадаться о том, как ему всё надоело, продолжил прерванное появлением и проходом Карин занятие — зачитывать список запрещённых ко ввозу товаров. Невольно прислушавшись к бормотанию, Учиха выцепила на заднем фоне часть уже еле слышимого разговора Чоджи с Каруй, и тут же "переключилась" на него, как на более интересную любой женщине тему:

— Серьёзно?! — Одновременно неверяще и с надеждой переспросил Акимичи.

— Э-йи. Это моё последнее задание для Кумо. — Довольным голосом подтвердила Каруй. — Получу печать за эскорт, вернусь в деревню за наградой, утрясу формальности, и — свободна, как молния в облаках...

Судя по тону, с которым она упомянула про свободу, похоже, это для неё наболевшая тема. Слишком часто заставляли выполнять неприглядные миссии? Или с домом связаны неприятные воспоминания? Карин одёрнула себя — это не её дело.

— Постой... когда я был у вас в прошлый раз, ты проживала в предоставляемом деревней жилье для ниндзя на активной службе... Где же ты тогда будешь теперь жить?! — С недоумением воскликнул Чоджи.

Карин подавила улыбку. Мужчины иногда бывают настолько толстокожими... ну вот где ещё собирается жить девушка, которой взаимно небезразличен парень из другого селения? Особенно учитывая что тот — наследник и будущий глава клана, способный без проблем записать её в состав Акимичи. Конечно, Каруй при этом придётся пройти собеседование у физиогномистов Ибики и поверхностную проверку у Яманак, а потом ещё и потерпеть надзор с месяцок-другой, как было с Карин и её вхождением в число Учих... Разве что в случае бывшей Узумаки надзор по совместительству также являлся дополнительной символической охраной их с Саске дома.

— Ну-у-у, мы же наверняка что-нибудь вдвоём придумаем, а-на-та... м? — Игривым тоном, довольно протянула Каруй.

Дальше послушать не получилось: Коноха, во всём её шумном великолепии отходящего от разрушения и последующей трехлетней буйной застройки города, ударила по ушам гамом, отчасти подавлявшимся при помощи барьера от прослушивания, встроенного в оставленные позади стены. Барьер, с его структурой, изнутри отлично ощущаемой инстинктами урождённой Узумаки, в теории, призван не столько бороться со звуками, сколько вносить помехи в попытки удалённого аудиального сканирования какого-нибудь объекта, находящегося дальше окраин. Впрочем, кому какое дело, если он попутно будет выполнять несколько функций? При условии, конечно, что не за счёт эффективности выполнения основной.

Карин выбросила ненужные мысли из головы и осмотрела открывшийся вид.

— Аа-ах... как хорошо быть дома. — Потянувшись, со вздохом заявила, вроде бы Аме.

Генины, кажется, немного взбодрились, зайдя на "родную территорию". Карин кольнуло едва заметное раздражение: когда уже она сможет вот так же расслабиться при виде какой-то знакомой ей местности? Свой дом... он у неё как бы есть, да. Некоторые, вроде дурака Суйгецу, ошибочно считают, что очередная её лаборатория для Карин дороже дома, так как та любит проводить в ней, в лаборатории, большую часть свободного времени... любила, пока у неё не появился Йоко. После чего на активные долгие исследования банально перестало хватать времени. Но это не так — лаборатории с полигонами дом никак не заменяют, и бывшая Узумаки это прекрасно понимает, чётко разграничивая для себя понятия. Вот только дом... сколько раз уже ныне Учихе приходилось переезжать по тем или иным причинам? Вот-вот... создаётся такое ощущение, что у неё нет постоянного места, которое можно было бы назвать домом. Нет того места, что дарило бы непоколебимую уверенность в надёжности для себя и ребёнка. Подземное убежище под особняком Учих, в котором они с Саске теперь обосновались? Надёжное. Вот только его надёжность можно чётко измерить — Карин сама ставила все печати и лично делала чакронакопители. А это не то же самое, что жить вот в таком вот, например, городе, и знать, что на твоей стороне в случае чего — целые дивизии присутствующих в нём защитников, чьи суммарные силы определить проблематично. Интересно, действительно ли жизнь в городе дарит некий недоступный ей комфорт и ощущение защищённости... которое сама Карин испытывает лишь в редком обществе своего мужа? Хотя, если вспомнить Кусагакуре, в которой она жила... Рикудо, как же давно это было! Но пример неудачный — "селение, скрытое в траве" она ненавидела с момента смерти матери, отдавшей деревне свои последние силы (буквально), и вплоть до её, Карин, встречи с Орочимару, после которой ненависть постепенно трансформировалась в негативное безразличие по отношению к своему старому месту обитания.