Фламенко - танец огня

— Мигель, а что с охраной? — замявшись, спросил Луис.

— Да ничего особенного — оглушил я их носком, набитым песком, разоружил и связал — пожал плечами 'Жак', мысленно еще раз отметив, что хороший паренек Луис — собрался на дело, на котором запросто можно получить пулю или знакомство с гарротой, если попадешься после; а он, искренне беспокоится об охранниках мотосалона! — совершенно не годится для какой-либо нелегальной деятельности, в особенности, для терроризма. — Хочешь, сходи посмотри — они лежат в комнате охраны, это первая дверь направо от входа. Да, кстати, их оружие я сложил на столе в комнате — если кому эти 'Стары' понравятся, можете взять себе.

— Но это же твой трофей — возразил рассудительный Густаво.

— Я не любитель кольтов, кроме того, патрон в них, 9-мм Ларго, мне не знаком — объяснил разведчик, действительно прохладно относившийся к продукции фирмы 'Кольт' — он предпочитал 'парабеллум'. — Вы — мои товарищи, мы рискуем вместе, так что имеете полное право на долю трофеев. Там как раз три новых 'Стара' — переделка 'Кольта' одиннадцатого года под этот патрон. Охранники запаслись двумя десятками магазинов и кучей патронов — не понимаю, оборону они тут держать собирались?

— Это, наверно, на случай налета они так вооружились — пояснил Альфонсо.

'Жак' явственно хмыкнул — налет шел полным ходом, а ни одного выстрела из своего солидного арсенала стражи магазина так и не сумели произвести.

— Так я схожу? — неуверенно спросил разрешения Луис.

— Только быстро — времени рассматривать все у нас нет, а дел еще много — предупредил его Мишель. — И захвати вооружение охранников — быть может, оно нам пригодится.

Следующие сорок минут были заняты напряженной трудовой деятельностью — кто сказал, что грабеж не является работой? — орлы, под мудрым руководством 'Жака', накачали бензин в восемь пятигаллонных канистр, прихватили масло, свечи и инструмент, погрузили все это в фургон, не забыв и взятые с частных альгвасилов трофеи. Закончив сбор добычи, теплая компания аккуратно заперла все замки и поехала за город, в заранее присмотренное 'Жаком' безлюдное местечко.

Там Мигель и Густаво занялись приведением мотоциклов в рабочее состояние: с них была снята консервационная смазка, вкручены свечи зажигания, наскоро отрегулированы моторы. Стальные кони были заправлены под пробку — после чего 'водители 'кобылы'' немного поездили на новых приобретениях. Мысленно разведчик поздравил себя — изделия американской промышленности оправдали свою высокую репутацию, показав себя наилучшим образом. Немного беспокоил Густаво — мотоциклистом он оказался довольно средним, кроме того, опыта управления тяжелым мотоциклом у него не было вовсе; но, сейчас делать уже было нечего, оставалось надеяться на имеющуюся квалификацию, точный расчет операции да на ее величество фортуну.

— Некогда — нам надо дозаправить мотоциклы, вернуться в город, и, что очень важно — успеть отдохнуть до второй половины дня — безжалостно ответил на просьбы студентов дать им поездить еще немного Мишель. — Ближе к вечеру у нас акция.

К шести часам утра компания устроилась в номере Мишеля. Разведчик выставил на стол бутылку виноградной водки, ветчину, колбасу, сыр и хлеб. Посмотрев на свое воинство, еще даже не начавшее приходить в себя, решительно разлил по стаканчикам по сто пятьдесят граммов — пить за полсуток до акции не следовало, но другого способа пережечь адреналин у студентов и уложить их спать, попросту не было.

— За успех! — произнес он тост.

Парни смотрели на него ошалевшими глазами — они еще психологически не вернулись из салона, торговавшего мотоциклами, точнее, студенты не могли прийти в себя после резкого перехода от обычной жизни к рискованному налету на магазин, не могли поверить в достигнутый результат. Первым воспринял происходящее Густаво — он неуверенно взял стаканчик, будто пил первый раз в жизни, и, осторожно начал пить содержимое. Естественно, подобная неуверенность повлекла за собой немедленные последствия — студент поперхнулся водкой. Кашель Густаво вернул на грешную землю Луиса и Альфонсо — они начали хлопать друга по спине.

'Жак' терпеливо ждал — и, когда молодые люди начали воспринимать реальность, повторил: 'Так выпьем же за успех!'.

Со второго раза студенты поняли сказанное — и выпили. Затем, когда алкоголь начал действовать, закусили тем, что к кому было ближе.

— Сейчас надо поесть поплотнее, чтобы к вечеру набраться сил — посоветовал разведчик. — На дело следует идти с пустым желудком — это нужно на тот случай, если кого-то ранят в живот.

— Почему? — спросил Луис, у которого из головы благополучно вылетели все рассказы учителя после тренировок.

— Если ранят в живот человека с полным желудком, это гарантированный перитонит — напомнил 'Мишель'. — А это, в свою очередь, обещает неизбежную и очень мучительную смерть. А с пустым животом есть хорошие шансы выжить — тем большие, что у моих знакомых есть доверенные хирурги, которые не станут доносить в полицию.

Компания дружно кивнула — эйфория от бескровного налета на магазин начала уходить, сменяясь пониманием того, что ограбление инкассаторской машины не обойдется без крови, и, хорошо, если только чужой. С другой стороны, ели парни вечером — а не столь уж и умеренная доза алкоголя весьма поспособствовала пробуждению аппетита у молодых, здоровых людей, изрядно потрудившихся ночью. Так что весьма основательные порции наскоро сооруженных бутербродов были смолочены за какие-то четверть часа — впрочем, 'Жак' не отстал от студентов, поскольку он тоже еще не жаловался на плохой аппетит.

Посмотрев на студентов, заколебавшийся было разведчик принял решение — надо было, чтобы молодежь поспала хотя бы часов восемь, поскольку предстоящий вечер и ночь обещали быть нелегкими — и разлил по стаканчикам еще по пятьдесят граммов. Конечно, по двести граммов агуардиенте на каждого было многовато — но, 'Жак' рассудил, что добрых полкило жирной ветчины, не говоря уже о колбасе и сыре, вполне поспособствуют нейтрализации алкоголя. Да и виноградная водка была из самых лучших и некрепких в Испании — выдержанная в бочке, она едва дотягивала до сорока градусов.

— За победу! — предложил новый тост разведчик.

Этот тост был ожидаемо выпит с большим воодушевлением. Но пора было закругляться, о чем 'Мишель' прямо и сказал студентам. Рекомендация была принята к исполнению безропотно — все-таки какое-то представление о дисциплине они усвоили.

К трудам неправедным, с точки зрения действующего в Испании законодательства, студенты стали пригодны в половине третьего дня — точнее, 'Мишель' растолкал их в два часа, но, пока они толком проснулись, навестили место для уединенных размышлений, выпили по чашке крепчайшего кофе — вот и прошло полчаса.

— Все в порядке? — спокойно спросил 'Жак', делая вид, что не замечает неуверенных взглядов молодых людей, у которых схлынула вчерашняя эйфория, а, обоснованная неуверенность в своих силах, наоборот, вернулась.

— Да — ответил за всех Альфонсо.

— Очень хорошо — улыбнулся разведчик. — Тогда отправляемся немедля, встречу откладывать нельзя.

Зайдя по пути в конюшню, где были оставлены лошади и нагруженный фургон, компания продолжила свой путь уже на транспорте. 'Жак' внимательно посмотрел на часы, мысленно костеря себя за решение напоить молодежь утром — приведение их в чувство сейчас съело полчаса времени из резерва, так что сейчас запас времени составлял менее получаса, а в центре Мадрида пробки случались и во время сиесты, тем более, что сейчас она подходила к концу.

— Мы опаздываем? — спросил внимательный Густаво.

— Пока нет — но запас по времени у нас минимален. Скажи Луису, чтобы он немного подхлестнул лошадей, с таким расчетом, чтобы они пошли быстрым шагом — ответил 'Мишель', решивший не играть перед парнями непоколебимо хладнокровного и стопроцентно уверенного в себе командира — конечно, это начисто противоречило армейской традиции, но, ведь он и представлялся не военным, а контрабандистом, так что некоторая доля волнения была допустима.

Это решение оправдало себя — парочка небольших заторов им по пути встретилась, на них вся экономия времени и ушла. Так что когда компания прибыла на улочку, по которой проходил маршрут инкассаторов, до их появления оставалось от двадцати пяти до сорока минут.

— Лошадей с фургоном оставляем здесь — распорядился разведчик, передавая сумки с пистолетами и запасными обоймами, и, деловито прихватывая сумку с динамитными патронами, кумулятивными воронками и гранатами — по здравому рассуждению, он решил не вооружать студентов взрывными устройствами, поскольку слишком велик был риск того, что необстрелянные молодые люди или подорвутся сами, или подорвут кого-то из своих. Да и вообще, гранаты он заказал на крайний случай — на узкой улочке, проезжая часть и тротуар которой были стиснуты стенами каменных домов и каменными же заборами, слишком велик был риск словить свой же осколок, не говоря уже о рикошетах. Да и гробить ни в чем не повинных прохожих, которых было не столь уж мало, 'Жаку' не хотелось.

— А сами куда идем? — спросил Альфонсо.

— А сами идем вперед — ответил 'Мишель'. — Вы проходите за поворот, метров десять-пятнадцать — и останавливаетесь там; я прохожу вперед еще метров на тридцать. Порядок действий все помнят?

— Да — ответил Альфонсо; потом он неуверенно добавил: 'Может быть, все же стоит дослать патроны в патронники?'.

'Жак' молча посмотрел на студентов — цензурных слов у него уже не было, осталась только инвективная лексика. Несчетное число раз он объяснял бестолковым ученикам, что в острой ситуации куда более вероятен вариант, при котором человек забывает снять оружие с предохранителя — вот затвор не забывает передернуть практически никто! — соответственно, чтобы достичь максимальной готовности, не рискуя при этом случайным выстрелом, лучше всего снять оружие с предохранителя, не досылая патрон в патронник. Их просьбы разрешить им носить оружие на боевом взводе, перемежавшиеся заверениями в том, что они будут предельно осторожны, разведчику осточертели давно — и ведь втолковал вроде бы, месяца полтора они об этом не заикались! — и, вот, снова!

Молодые люди правильно истолковали взгляд своего наставника — впрочем, 'Мигель-ковбой' смотрел на них очень выразительно, так что не понять его мнения относительно общей просьбы, высказанной Альфонсо, было трудно.

Встав на облюбованное место, 'Жак' спокойно ждал появления машины инкассаторов — с его опытом ожидание давалось легко, в отличие от явно нервничавших студентов, ежеминутно смотревших на часы, куривших одну папиросу за другой, частенько залезавших в сумки с оружием, как будто оно могло оттуда испариться неведомым образом. Естественно, студиозусы привлекали внимание прохожих — а вот спокойно ждавший разведчик выглядел обычнейшим человеком, просто ждавшим кого-то. Так прошло полчаса — за это время по улочке проехало шесть легковых автомобилей; глядя на реакцию товарищей студиозусов на них, в особенности, на первый и второй, разведчик всерьез опасался, что молодые люди, не выдержав напряжения, начнут палить по ним. Но бог оказался милостив — все же у студентов хватило выдержки сначала посмотреть на проезжавшие машины, а уж потом выхватывать пистолеты и открывать огонь.

— Шевелитесь, быстро! — рявкнул 'Мишель' на подчиненных, старательно подпуская американский акцент — следовало учитывать возможность того, что среди свидетелей окажутся люди, хорошо владеющие иностранными языками.