"Быстро, однако", — подумал и захлопнул дверь.
— У тебя совсем нет продуктов, — раздался с кухни мамин голос.
— Меня не было две недели. Не хотелось вернуться к протухшему холодильнику.
Дверь на балкон была открыта, за шторой мелькала тень Ники.
— А дама твоя, не ест что ли? — под звон кастрюль спросила мама.
— Она не умеет готовить, — ответил ей, направляясь на балкон.
— Замечательно, — прошептала она, но я всё равно слышал. — Просто замечательно.
Ники, скрестив руки на груди, смолила сигарету.
— Последний раз, когда я видел тебя курящей, — встал рядом, спрятав руки в карманы брюк. — Ты весила почти тонну, а у меня были длинные волосы.
Она улыбнулась и, не оборачиваясь, снова затянулась.
— Не могу остановиться...после того как позвонили...из больницы...и тебя рядом нет...
Она обернулась. Губы дрожат, по щекам текут слёзы.
"Ну, отлично, блин!"
— Андрей...прости...я не уследила.
— Успокойся, — притянул её к себе.
— Я приехала...но никого не было дома, — Ники плакала, уткнувшись носом в мое плечо. — Я даже не подумала, что она опять на вокзале...а потом...ночью...мне позвонили...сказали, что нашли мой номер у неё в кармане...
Я просто вжимал её в себя, стараясь успокоить. Если бы меня не половинили все те чувства и эмоции, что я испытывал, то и сам бы разревелся, слушая, как она шмыгает носом.
— Ники, — поцеловав в ушко, я прошептал. — Пиджак испачкаешь.
— Ну, ты и сволочь, — хмыкнула она, продолжая тереться.
— А ты перестань реветь, — взяв её лицо в ладони, я развернул его к себе. — Она выкарабкается. Ты же знаешь какая у нас Васильна?
И снова обнял, чувствуя, как глубоко вдохнув, Ники опять зашмыгала носом.
"Она выкарабкается, — думал, целуя подругу в макушку. — По-другому просто не может быть...не должно быть... "
— Голубки мои, — мамина голова появилась в дверном проёме. — Не хочется вас прерывать, но сказка "Каша из топора" всё-таки всего лишь сказка, а готовить у тебя действительно не из чего.
— Мам?!
— Золотце, ты можешь вообще не есть, но Рому мне, чем кормить по-твоему?
И, не дав ответить, ушла. Как и всегда в принципе.
— Проверила, что мы делаем? — прошептала Ники.
— Ещё бы.
Глава 34. Ники
Пока Никанора приводила себя в порядок, я получал наставления от мамы. Было такое чувство, словно мне снова 16 и я собираюсь свалить.
— Сначала съездишь в больницу, врач говорил, что нужны какие-то лекарства, — она стояла передо мной, помахивая указательным пальцем. — Потом заберешь наши вещи и заедешь в магазин. Написать, что нужно купить?
— Соображу, — пытаюсь не улыбаться.
— Обязательно купи манку, а то...
— Папа без неё день не начнет...я помню.
— И прекрати уже ухмыляться!
— Я не ухмыляюсь, я стараюсь не засмеяться, — не выдержал.
— Андрей! Я тебе серьезные вещи говорю вообще-то...
— Я готова, — Ники вышла из моей комнаты. — Можем ехать.
Без всей той косметики, что она вечно на себя накладывает, эта была снова та деревенская девчонка, в которую я был безумно влюблен...когда-то.
"Нда, а дело-то совсем хреново!"
Я не испытал практически никаких чувств и эмоций, кроме радости, что она здесь.
— Что смотришь? — она подошла к нам. — Забыл, как я выгляжу?
— Типо того, — даже не знал, что ответить.
— Ну, поезжайте уже, — мама практически вытолкнула нас из квартиры. — А если кобыла твоя заявится, даже не думай, что я её впущу.
Я вообще сейчас ни о чем не думаю.
Машина на месте. Даже с колесами. Одним головняком хоть меньше. Ники молчала пока мы спускались, пока я проверял свечи и даже когда пытался выбраться из двора никого при этом не задев, она не проронила ни слова. Я нервничал, потому что единственное, что может означать её молчание, она спросит о нём.
Только начала она совершенно не с того.
— Я говорила, что люблю твою маму?
— Сегодня ещё нет.
— И что я очень признательна ей за всё то добро, что она для меня делает?
Такая постановка фраз напрягает ещё больше.
— Нет, такого я ещё не слышал.
— А о том, что хочу отплатить ей тем же?
— Ты можешь прямо сказать, что ты хочешь и не заставлять мою задницу напрягаться?
Я посмотрел на неё. Снова губы одной линией, а глаза не отрываются от дороги.
— Ники?!
— Ты, конечно, можешь сказать, что это не моё дело, — она обернулась. — И что я могу отвалить и всё остальное, но...— она глубоко вдохнула и просто выпалила: — Если бы я тебя так хорошо не знала, то могла бы поклясться, что между тобой и этим Сашей что-то произошло, пока вы были во Франции.
"Хорошо, что мы стоим в пробке..."— это первое о чем подумал.
— Ты вместе с макияжем немного мозгов себе смыла? — пытаюсь выглядеть возмущенно-удивленным, а не испуганным.
— Только не надо таких глаз, я знаю каждую твою фальшивую эмоцию.
— Так если ты всё знаешь, зачем задаешь такие вопросы?
— Чтобы удостовериться...
Я обернулся. Вот кто сейчас действительно испуган, так это она. Ники смотрела прямо в глаза, слегка покусывая нижнюю губу, и ждала моего ответа. Но сказать ей я ничего не успел. Во внутреннем кармане завибрировал телефон.
"Спасибо тебе, кто бы ты ни был!"
— Не говори ерунды, — хмыкнул, достав сотовый. — И прекрати разгадывать мои эмоции...Пополин.
Это был Никифор Петрович. По всей видимости Саша уже добрался до офиса.
Глава 35. Никифор Петрович
Единственное что скажу про своего начальника: не каждый подчиненный может похвастаться тем, что его босс, практически заменил ему отца. Но это действительно было так. Петрович запросто может дать подзатыльник стоит мне только где-нибудь накосячить и похвалить, если получается заключить выгодный контракт, и не потому, что это принесет кругленькую сумму, а просто потому что у меня это получилось. И даже сейчас, слыша его встревоженный, но сдержанный голос, я знал, что это не наигранно, он действительно переживает.
— Андрей?! — судя потому, что его очень хорошо слышно, Петрович не включал громкую связь.
— Приветствую, — стараюсь не замечать недовольных вдохов-выдохов с пассажирского места и смотрю только на дорогу.
— Александр поделился со мной твоими новостями...
— Ага...
— Ты как?
— Средней паршивости...
— Был в больнице? Что врачи говорят?
— Нет, ещё не был, — смотрел вперед и чуть не пропустил поворот. — Мама с Ромой приехали, не успел...
— Дать тебе денек другой?
— Не стоит, — действительно не стоит. — Но есть не большая просьба.
— Говори.
— Можешь Анжелу задержать в офисе?
— Надолго?
— Часика на два, чтобы все уйти успели.
— Хорошо.
У нормального начальника и подчиненные будут нормальными.
Петрович больше ничего не спрашивал и, пообещав, что загрузит Анжелу до моего приезда, отключился. Но стоило мне только убрать трубку, как Ники сразу активизировалась.
— Ты мне не ответил, — она практически вся обернулась в мою сторону.
— Тебя это так волнует? — глянул на нее. — Именно ЭТО для тебя сейчас самое главное?
Ники промолчала.
— Я ездил в командировку...я там работал...— говорю очень медленно. — И у меня всё получилось.
Она отвернулась в окно и молчит. Я знаю, что ей не нравится, когда я начинаю так говорить, но другого выхода не было.
— Приехали. Надеюсь, гориллы твоей дома нет, — и первым вышел из машины.
Глава 36. Больница
Мне вдруг стало совершенно все равно, что думает Ники, и она, похоже, это поняла. Молча поднялись, молча собрал Романовские разбросанные вещи и молча утрамбовал их обратно в чемодан.
— Ты сейчас к бабушке? — она первая нарушила тишину.
— Да.
— Знаешь куда?
Обернулся к ней.
— Если я две недели не знал, что здесь происходит, как ты думаешь, я знаю куда ехать?
— 64 Городская Клиническая, — Ники стояла, подперев косяк. — Врача зовут Кушаков Семен...дальше не помню. Мне поехать с тобой?
Вместо ответа, покачал головой.
"Нафиг. Мне сейчас никого не надо. И уж тем более тебя с твоими подозрениями", — думал про себя, застегивая замок на чемодане.
— Сам справлюсь.
— Андрей, — она подошла, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Прости,я не хотела обидеть.
— Забудь, — посмотрел на неё. Ники, правда, сожалела. — Я позвоню...вечером...если сил хватит.
Перекинув сумку через плечо и взяв чемодан в руку, я поцеловал её в щеку и потащился на выход.
Машины скорой помощи, медики, инвалидные коляски, носилки, больные и запах стерильности. Только переступив порог я понял, что это действительно правда. Мария Васильевна в больнице.
"Оооо, черт!"
— Здравствуйте, не подскажите, где можно найти Кушакова? — медичка за столом регистратуры даже не взглянула, продолжая читать. — Девушка?!
— Что?! — она резко подняла голову, но увидев меня, улыбнулась. — Чем могу помочь?
— Мне Кушаков нужен, — произнес так медленно насколько смог, наблюдая за тем, как улыбка сползает с её лица. — Где его можно найти?
— Он на обходе, скоро будет, — отчеканила она и снова уткнулась в журнал.
"Курица тупая!" — еле сдержался, чтобы не сказать это вслух.
Ненавижу больницы. Приходишь подлечить насморк, а уходишь с головной болью и испорченными нервами. И эта хлорка, которой здесь всё обрабатывают, и пол, и пинцеты с зажимами, её вкус даже во рту чувствуется.
"Это всё нервы", — сам себя успокаиваю. Но запах действительно отвратный.
Врач объявился минут через двадцать. Лет пятидесяти, с козлиной бородкой, седой и в идиотских очках. Батан батаном. Он долго объяснял, что произошло, а я стоял у окна палаты и, молча, смотрел, как она лежит. Там. Подключенная ко всем этим приборам. Просто лежит. Тихая. Спокойная. Бледная.
— Мы ничего обещать не можем, но будем стараться сделать всё, что в наших силах, чтобы...
Я слышал только бла-бла-бла-бла...
— Деньги не проблема, — произнес не оборачиваясь, но всё равно почувствовал, как он улыбнулся.
"Услышал свою любимую фразу?" — подумал, взглянув на довольного врача.
— Какие у неё шансы?
— Очень хорошие. Мозговая деятельность в порядке, сердечный ритм в норме...
— Если у нее все так хорошо, — смотрю на Кушакова. — Тогда почему она в коме?
— Возраст...сами понимаете...мы не хотим рисковать.
Так и хотелось развернуться, схватить этого придурка за его халат и тряхануть, чтобы его мозговая деятельность и сердечный ритм пришли в норму.
Будь на месте моей бабушки кто-нибудь из его родственников, он носился бы по этой клинике как умалишенный и фраза: "Мы делаем всё возможное", вряд ли бы его успокоила. Но в палате ни его родственник или хотя бы знакомый, в палате, с сердцем подключенным к мониторам, лежит моя бабушка. Женщина, которая приютила пацана с вокзала и помогла стать тем, кем я сейчас являюсь. А я стою и не знаю, блять, что делать.
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, прогоняя ком в горле, я сказал:
— Позвоните, если что-нибудь изменится или будет нужно.
— Обязательно.
Я смотрел на неё, как спокойно поднимается и опускается её грудь и не произнес больше не слова.
— Повезло вашей бабушке, — прошептал Семен Как-там-его-дальше. — Редко сейчас встретишь таких заботливых внуков.
Да уж, повезло. Везет так, что до сих пор не остановиться.
В палату зайти я так и не решился.
Почти час просидел в машине, поглаживая брелок от ключей зажигания и уставившись в одну точку. Было так тошно, что я боялся о чем-либо думать, чтобы не стало ещё хуже.
Ты прекрасно знаешь, что твои родные и близкие, так же как и ты сам, когда-нибудь умрут. Знаешь и понимаешь это, но когда происходит нечто подобное, ты просто отказываешься верить и надеешься, что они всегда будут рядом.
Детские мечты.
Я дышал очень медленно, стараясь вдыхать полной грудью, чтобы успокоиться, но перед глазами то и дело возникала картина, лежащей в палате Марии Васильевны и ком снова подкатывал к горлу.
"Вот и навестил, — думал, потирая глаза рукой. — Слишком занят...слишком много дел...слишком мало времени... Теперь его вообще может не быть... Как же это всё замечательно".
Глубокий вдох. Апатия и желание не двигаться. Хочется сесть и сидеть рядом с ней. Но было ещё одно дело, которое заставило меня завести машину и уехать с больничной парковки.
Глава 37. Анжела
Добрался до офиса, когда на улице уже совсем стемнело. Из всего здания, свет горел только на нашем этаже. В кабинете Петровича и рядом с моим.
"Интересно, — именно второе меня удивило больше всего. — Там почти год никто не убирался, не то чтобы свет зажигать".
Но увидев в окне знакомый силуэт, я сразу об этом забыл. Анжела. Надеюсь, она быстро придумает себе оправдание, и я смогу, наконец, поехать домой.
— Вы что это так поздно Андрей Сергеевич, — охранник на входе удивленно улыбнулся. — Или наоборот рано?
— Ненормированный рабочий график, Лень, — пожал его руку. — Сам понимаешь.
— Ещё бы.
Лифт для посетителей. Сто лет в нем не поднимался и даже потерялся в пространстве на какое-то мгновение, когда двери открылись.
"Налево....вроде".
Анжела сидела на диванчике у кабинета Петровича, перекладывая бумаги из папку в папку. В любой другой раз, увидев это, я бы её пожалел и сказал какая она бедная несчастная, но не сейчас.
— Здравствуй, дорогая, — подошел тихо, но поздоровался громко.
Она вздрогнула и подняла голову.
— Андрюшенька! — тут же подскочила, рассыпав уже сложенные папки и повиснув на шее, стала целовать, куда попало. — Ты приехал, чтобы меня спасти?
"Отцепись! " — еле разжал её клешни.
— Я так хотела тебе сюрприз сделать...
"Да уж, блять, ты мне просто офигенский сюрприз устроила!!!"
— ...но Никифор Петрович работой загрузил на ночь глядя, — не обращая внимания на то что я молчу, она продолжала тараторить. — У меня прям сил нет уже эти бумажки перебирать, — Анжела ползала по полу подбирая разлетевшиеся листочки и запихивала их обратно. — Сказал, чтобы я нашла страницы, на которых плохо текст видно и перепечатала.
— И как успехи? — пытаюсь казаться заинтересованным.
— Нашла только одну и то это оказался просто чистый листочек, — она хихикнула.
— Анжел, поднимись, пожалуйста.
Но, даже выпрямившись, она не смотрела мне в глаза.
— Ты ничего рассказать не хочешь? — наклонился, заглядывая под её опущенные ресницы. — Или объяснить?
Она помотала головой.
— Не во время ты дурочкой решила прикинуться.
— Я не прикидываюсь, — ляпнула, не подумала.
— Правильно! Потому что ты она и есть, — и, не дав ей даже воздуха набрать для ответа, спросил. — Ты на что надеялась, когда решила мою маму не пустить в мою же, блять, собственную квартиру? А?
Она стояла, опустив голову, ковыряя маникюр.
— Анжела, — взяв за подбородок, я развернул её к себе. — Ответь.
— Я не знала, что она твоя мама...
— Это настолько бредовое оправдание, что я даже внимания на него обращать не буду!!!
Лучшая защита — это нападение.
