Из Терний

— Но как... м... как?..

— Как я понял, что он близко? Это не так сложно. В Сфизи его видели три дня назад, значит, мы не можем быть более, чем в двух днях позади. Но главное — я чувствую. Он так близко, что я не могу его не чувствовать.

— Его... цвет?..

Лас мало рассказывал о Тёмном Прохожем, а о Цвете — ещё меньше. У Терилун была только история с пещерой и волком, и до сих пор, казалось, её было достаточно... Но что теперь?..

— И что теперь? Ты...

— Нам нужно отыскать его, пока он не скрылся снова. И я встречусь с ним в поединке.

Вся улыбка вдруг пропала вокруг — и зелень, и свежесть, и солнце.

— Полагаю, ты заметила, что я за всё время ни разу не обнажил свой меч. Он дан мне только для того, чтобы приводить в действие приговор Высочайшего. Вскоре, возможно, настанет время им воспользоваться.

Стало ещё холоднее. Терилун представила, как стоят друг напротив друга, готовясь к бою, Лас и это чёрное нечто, о котором с таким подозрением и испугом говорят все, кого ни спроси.

— Эй, Лас! Далеко идёшь?

Зычный женский голос раздался из-за спины.

— Да, да, я к тебе обращаюсь — или тебя уж звать по другому?

Лас с улыбкой обернулся.

— Здравствуй, Криста.

Это была не обычная его улыбка — служебная, неживая, появляющаяся и исчезающая сама собой. Нечто другое.

— Рад тебя видеть. Пусть даже и раньше, чем я ожидал.

— Значит, теперь будет утверждать, что прямо сейчас к нам и собирался?

— Точно так. У меня есть дело к Тиру. Но немного позже — сейчас есть срочные дела в ваших краях. Может, продолжим беседу на ходу?

Кристе на вид было лет тридцать, или больше — обветренные руки и лицо вместе с молодыми глазами и бойкими, живыми ухватками сбивали с толку, не давая однозначно определить её в "женщины" или "тёти". Простая холщовая рубашка пожелтела от пота и кое-где была того же цвета, что и забранные в хвост жирные светлые волосы; тёмно-синие широкие штаны, когда-то яркие и красивые, теперь пестрели заплатами.

— Ну, а что ж не пройтись. Мне всё одно по пути.

Когда Криста подошла ближе, Терилун поняла, что они с ней вовсе не одного роста, как казалось издали. Криста была на полторы головы её выше, выше даже Ласа, и шире в плечах — как будто кто-то разом взял и увеличил её целиком, подогнал по мужской мерке. От неё пахло землёй.

— Мы дойдём с тобой до развилки на кружную дорогу, если не возражаешь. А оттуда направимся прямо в город.

Все трое двинулись вперёд. Криста пошла рядом с Терилун, и та то и дело слышала, как в тяжёлом с виду заплечном мешке женщины что-то погромыхивает.

— Издалече идёте? Одёжа вся пропалённая, да лица невыспанные.

— Весьма, весьма. Два дня назад выступили из Сфизи. Дело Высочайшего.

— Вот как. У тебя чуть что, так сразу: дело государственное, вам знать не положено... Шучу. А я сама с реки — накопала шинды в пойме, заодно посмотрела, как в этом году травы растут. Добрый будет год.

Когда она говорила, казалось, будто ей просто хочется заполнить тишину, накидать в неё случайных фраз и звуков. Получалось хорошо — Терилун напрочь забыла о солнце и зелени и только вертела головой от Кристы к Ласу и обратно.

— А шинда вот не уродилась — поморозилась вся прошлой осенью, а что осталось, то клубеньки маленькие да хилые... Может, представишь меня своей девице, а то идём-бредём, как неродные. Ты откуда будешь?

Терилун робко, через плечо, оглянулась на Кристу. Обычно все вели себя так, будто рядом с Ласом никого нет, и так было хорошо. Спокойно. А сейчас...

— Это Терилун. Она с запада, из Миэ. Сейчас путешествует со мной.

— И скоро свадебка?

Терилун чуть не подавилась собственным языком, качнулась в сторону Ласа — но столкнуться с ним в такой момент было бы совсем ужасно, и девочка кое-как, на цыпочках, удержалась.

— Да ладно вам уже, я ж шучу.

Криста повернула голову и ободряюще подмигнула. Легче не стало.

— А это Криста, моя старая знакомая. Мы с её мужем раньше работали вместе.

— Да он тут со всеми сплошь "работал вместе", всё его дела государственные... Молчу, молчу.

— ...Она говорит на языке Степи, прекрасно готовит и знает травы. А с её знаменитым чувством юмора ты уже знакома.

Криста в ответ на слова Ласа только широко улыбнулась своими крупными желтыми зубами и пошла дальше. Удивительно, но при всех её деревенских, грубоватых манерах она не казалась несимпатичной, отталкивающей — напротив, Терилун смотрела на эту её размашистую улыбку и думала, что, должно быть, Криста хороший человек, хотя и простой (себя Терилун к "простым людям" упрямо не относила).

Так пролетел почти час. Криста накидала ещё своих грохочущих поболтушек — о клубнях "шинды", о воскресном рынке и южной окраине, о рано вылезших в этом году грибах-буровиках — и время пролетело незаметно. Терилун вновь вернулась в роль невидимки, слушая разудалую болтовню Кристы и короткие, но учтивые ответа Ласа. Хотя, по правде сказать, учтивости в его словах стало заметно меньше, чем раньше: он, видимо, знал, с кем говорит, и строил свою речь соответственно.

Когда троица подошла к большой развилке на дороге, пейзаж вокруг уже куда больше напоминал предместья города: тут и там — обнесённые плетнём делянки земли, будто вырезанные ножом из зелёного полотна полей; вдоль дороги вдалеке — уродливый паук постоялого двора со стойлами и кузницей, а на самой дороге, всё чаще — сломанные тележные колёса, отлетевшие подковы и прочий интересный мусор, который Терилун с большим удовольствием рассмотрела бы поближе, если бы не заданный Ласом безжалостный темп ходьбы. Кристе, кажется, всё было нипочём — но Терилун чувствовала, что для её и без того уставших за дни путешествия ног это может быть чересчур.

— Ну что же, Лас. Хорошо было с тобой свидеться.

Криста остановилась прямо посреди дороги, на развилке; вслед за ней — Лас, а за ним — с громким "у-ф-ф" — порядком запыхавшаяся Терилун.

— Коль не врал, что зайдёшь — заходи. Тир будет рад. Наверное.

Терилун будто внезапно заметила, что дорога полна народу — особенно правый рукав, уходящий, видимо, в Ниссу.

— И девицу свою не потеряй где-нибудь.

— У меня к тебе есть просьба, Криста.

Лас разом повернулся к ним обеим.

— Не могла бы ты присмотреть за Терилун до завтра? Не хочу причинять неудобств — но там, куда я сегодня собираюсь, может быть опасно. Если нужно, я заплачу.

Секунду Криста молчала. А потом расхохоталась во весь голос, запрокидывая голову вверх и показывая большие свои зубы.

— Ну что ты такое говоришь, а, Лас? Мне, платить? Ты ей лучше заплати, чтобы нас с муженьком потерпела. Конечно, оставляй свою девочку у нас, и до завтра, и до послезавтра. И денег не надо, ещё чего. Если, конечно, она у тебя не цветочным нектаром питается. Хотя и это можно устроить. — Криста снова подмигнула — не так неожиданно, как в прошлый раз, но Терилун всё равно поёжилась и сгорбила спину, как кошка. А потом, поняв вдруг, что её судьбу уже решили, подошла и встала рядом с Кристой.

— Спасибо. Я вернусь завтра днём, может, вечером. Вы ведь живёте там же, где и прежде?

— Да куда мы денемся, честное слово. Тот же старый дом.

С Ласом с виду было что-то не то. В разговоре с Кристой, кажется, ничего тревожного не прозвучало — но теперь глаза бродили беспокойно, уголки губ опустились, даже рука на ножнах меча как будто подрагивала. Что тревожит его, невозмутимого, загадочного Ласа?..

— Тогда до встречи завтра. Надеюсь, к тому времени моё дело будет окончено.

И пристально посмотрел на Терилун. Её вдруг пронзило: она знает то, что нельзя говорить Кристе! Её с Ласом общая тайна! Обижаться на него за то, что он решил всё за неё сам, не спросясь, больше не хотелось. Да и времени не было — Криста уже удалялась в сторону другой, менее людной дороги, на ходу через плечо махая Ласу рукой.

— Давай, заканчивай своё там! И гостинцев приноси.

Первые минуты наедине с Кристой прошли в молчании. Терилун не знала, с чего начать разговор. И стоит ли... Места вокруг снова пошли окраинные: всё меньше участков-заплаток на полях, всё больше случайных островков диколесья.

— Давно ты с ним?

Терилун в изумлении подняла глаза.

— Я? Д... почти две недели, но...

— Прости, если сказала что-то не то. Тогда, на дороге. Иногда сложно напомнить себе, что не все шутки предназначены для... неподготовленных ушей. В любом случае, я не имела это в виду... разве что клубеньки действительно так себе уродились.

Криста преобразилась. Ни следа не осталось от той деревенской показной неотёсанности, грубости, что так поразила Терилун вначале. Теперь она смотрела на плавную, изящную женщину со спокойными чертами лица и ровным, приятным голосом, которым она говорила... так, как Терилун никогда бы не смогла. Не хуже Ласа — а там, гляди, и лучше. И главное — неясно даже, откуда такое восхищение: слова те же, всё то же, а...

— Я... ничего. Ничего страшного. Но мы правда... всего две недели... мы познакомились в Согри. Я из Согри.

— Да говорю же, это шутка. Не беспокойся. — Криста залихватски подмигнула и на секунду снова стала старой странной собой — а потом тут же тепло улыбнулась, и наваждение пропало. — А я из Мегары.

Даже шла она теперь по-другому: прямо, не косолапя, не подворачивая правую ногу при каждом шаге, как раньше.

— Надеюсь, тебе у нас понравится. Тир, мой муж, — художник. В нашем доме много всего интересного.

— Худ... это кто такой?

— Художник? Это тот, кто рисует. Но не то же, что другие люди, а прекрасные картины. Я покажу, потом.

Терилун хотела переспросить и слово "картины" — в голове всплывали только узорные ширмы во дворце Высочайшего и яркие, схематичные картинки в немногих виденных ей книгах — но сейчас на уме было другое.

— Криста, вы... ты... Что тогда было, на дороге? Почему так... странно, с разговором, и вообще... — Терилун с досадой чувствовала, что растеряла и те немногие навыки речи, что были. Но Криста сразу повернулась к ней лицом, не дав договорить.

— Да, я... играла. Можно это так назвать. Хотя, если вернее — я в такие моменты как будто встаю на место кого-то другого, иду по его следам, повторяю его движения... Как будто само получается. Понимаешь?

Терилун не верила своим ушам. Да, она понимала! Чиновники на площади в Миэ, потом — люди и духи в "мёртвой деревне", а прежде этого, ещё немного — во время поединка Ласа и Сая, когда свист клинков и стон лисса слились в одно... Так тогда всё и было, вот только никогда Терилун так точно бы это не описала. А теперь Криста... Нет, нет, нужно собраться, без резких движений. Они же только познакомились, может, она совсем не это имела в виду... Но Терилун знала. Смотрела на Кристу, шла по её следам — и знала. А Криста пристально смотрела на неё в ответ, будто знала ещё больше, чем Терилун могла вспомнить и представить. И сразу захотелось всё рассказать, и про Миэ, и про Шиллу, и про Ласа с его цветом, всё, что волновало, что кипело внутри в последнюю неделю...

— Э-э...

Но слова не шли. Никакие. Ни одного. Как будто кто-то сложил их в мешок и ушёл, оставив только яркие картинки в голове, которые языком ну вот никак не передашь.

— Э... а зачем? Зачем так говорить с Ласом?

Криста задумчиво нахмурилась.

— Не знаю. Наверное, немного боюсь его. Он человек опасный. — И затем, заметив недоумённый взгляд Терилун: — Нет-нет, не в этом смысле опасный, не бойся. Ты ему нужна. Я вижу.

Несколько шагов они прошли в молчании. Солнце, как-то незаметно проскочив зенит, медленно тянулось к горизонту.

— А ты сама — хороший человек, с тобой и притворяться не надо. — Улыбка Кристы была совсем не такая, как у Ласа — тёплая, родная, обезоруживающая. Став настоящей собой, она как будто помолодела — нет, теперь точно не "тётя". — Тем более, тебя всё равно не проведёшь, правда? Ты с самого начала знала, что что-то тут не так.

Ответа, кажется, не требовалось. Терилун кивнула Кристе в затылок, и они пошли дальше. Дорога, петляя, уходила под сень деревьев — а там уже царили вечерние сумерки.

— Устала, наверное, бедная. Каждый день за Ласом поспевать. — Что бы Криста ни говорила, это звучало так ровно, благородно, — она обращалась к равной себе. Терилун вдруг захотелось броситься, обнять и не то расплакаться, не то уснуть.

— Но здесь уже недалеко. Пойдём. Я тебя супом накормлю.

Бывает утром такое — вроде бы и проснулся, а тело ноет всё целиком, говорит с тобой, просит: не наааадо, ещё чуть-чуть, ну, тебе что, жаааалко... Утром вообще много чего бывает, но это — особенное, такое, что не удержишься, скажешь: ладно, будь по-твоему, но только потому что ты меня так сладко просишь, и вообще, я скоро встану... И засыпаешь, и спишь, пока кто-нибудь пинками не выгонит тебя делать очередную работу по дому.

Но нет. Не сегодня. Лишь только ощутив этот протяжный стон уставших ног и рук (а руки-то с чего устали?), Терилун тут же взвилась вверх и села. Постель была не такая мягкая, как та, первая, незабываемая, в доме Ласа, — зато безупречно чистая, пахнущая какими-то ароматными травами. Другие травки пучками висели по стенам, на верёвках под потолком — кажется, эта комната для того и предназначалась, чтобы их сушить. Лишь на узком подоконнике единственного окна примостилась маленькая жёлтая тыковка.

Вчерашний день закончился очень быстро. Когда Криста с Терилун вошли в дом, уже смеркалось, и Криста зажгла маленькую свечку — не сальную, чадящую, а светлую и хорошо пахнущую. При свете её они пробрались на кухню, где действительно обнаружился чугунок холодного, изумительно вкусного супа. Выгребая остатки длинными ложками, заедая подчерствевшим хлебом, они обменялись парой ничего не значащих историй, шуток — ни слова о Ласе и путешествии — и расстались почти что ровесницами-подружками. Внутри Терилун всё было так тепло и мягко, что она даже не подумала взяться за книгу сказок — сразу нырнула под одеяло и укуталась бесшумным плащом сна. После путаных, рваных, наполненных беспокойством Терний ночей — такое облегчение: не снилось ничего.

Натянув запылившиеся в дороге сандалии — здесь, кажется, в доме было принято ходить в обуви — Терилун выскользнула из комнаты. И тут же едва не натолкнулась на Кристу. Та была уже полностью одета — почище и поопрятнее, чем вчера. Она, кажется, встала уже давно — волосы убраны, как вчера, в тугой хвост на затылке, глаза блестят бодростью.

— С добрым утром. Проголодалась? — Криста говорила шёпотом. Терилун вдруг вспомнила, что вчера так и не увидела её мужа, "художника", и догадалась: наверное, ещё спит. — Я как раз на кухню. Идём.

На кухне обнаружилось, что Криста встала уже очень, очень давно. Шинда, те самые кривенькие белые клубеньки, уже стояли на столе, запечённые в горшочке, а рядом с ними — намазанные странным буро-жёлтым маслом ломти хлеба, кружки с холодным травяным отваром и подозрительные чёрные орешки, на деле оказавшиеся кисленькими и вкусными. Настоящий пир. И это всего лишь завтрак. За едой Криста с Терилун не болтали без умолку, как вчера, но просто переглядывались с улыбкой, будто замыслили какой-нибудь безобидный заговор. Со вчерашнего дня Криста, кажется, ещё больше помолодела. Всё равно не стала красавицей, как та таинственная Суу из Миэ, но будто посвежела — большая, сильная и грациозная, как белая лошадь. И это неожиданно пришедшее сравнение совсем не смешило.