Госпожа адмирал (Авиатор 4)

— Видите ли, Елизавета Аркадиевна, я был одним из тех, кто рекомендовал вас на крейсер. Поверил в вас, поддержал и ни разу в своем решении не усомнился. Ваши действия в первый день войны считаю не только подвигом, но и образцом командирского мастерства. Поэтому, когда встал вопрос о награде, я настаивал на "Александре святом", но кое-кто убоялся вашего скорого возвышения, тем более, что у вас уже есть "Полярная звезда". Добились они, как вам известно, обратного эффекта. Но я в политические игры не играю. Мое мнение — раз положена награда, значит следует наградить!

— Я все еще... — начала было Лиза, польщенная словами старого адмирала, но по-прежнему не понимавшая, о чем идет речь.

— Потерпите, Елизавета Аркадиевна, мы уже приближаемся к сути.

— Хорошо, — кивнула Лиза, — продолжайте движение!

— Благодарю вас, — чуть опустил голову в полупоклоне адмирал. — Когда вас назначили на "Архангельск", со мной не посоветовались. Однако вы должны знать мое мнение. Если бы спросили, сказал бы, что против. Вам рано было командовать авианесущим соединением, и звание капитана 1-го ранга вы получили авансом, но и в этом случае слишком рано.

— Серьезно? — нахмурилась Лиза. — Вы это говорите мне сейчас, после всего?

— Ваша служба на "Архангельске", Елизавета Аркадиевна, указывает на то, что у вас есть задатки хорошего командира. Но вам не хватает дисциплины, да и подготовки соответствующей у вас нет. Вы ведь, как были капитан-лейтенантом на должности комэска, так им и остались. Командовали вы группой неровно, броско, но зачастую неграмотно. И это та самая правда, которую вам необходимо о себе знать. Будь моя воля, я бы снова поставил вас на крейсер, а после окончания боевых действий послал бы на Адмиралтейские Курсы или сразу в Академию Флота.

— Года на три? — зло усмехнулась Лиза.

— А вы что думали, Елизавета Аркадиевна? Карьера на Флоте может быть успешной или нет, медленной или быстрой, но перепрыгивать через звания и должности, как в какой-нибудь древней кавалерии, да еще с одним лишь базовым образованием, недопустимо. Тем не менее, хорошо понимаю ваши чувства, когда вас попытались ввести в рамки, не дожидаясь даже подписания формального мира. Поздно спохватились. Вы уже стали каперангом и почувствовали вкус командования авианесущей группой. Я и тогда сказал на заседании в Адмиралтействе, что это глупо и непорядочно.

— А что, тогда, было бы порядочным? — спросила Лиза, вынужденная признать, что в словах Верникова, как бы обидно они не звучали, содержится гораздо больше правды, чем она готова принять.

— Правильным в тех обстоятельствах было наградить вас орденом, тем же "Михаилом 2-й степени", и отправить учиться, гарантировав возврат на прежнюю должность, раз уж вы все равно успели покомандовать и "Архангельском", и группой "Рцы".

— Тогда какие претензии ко мне?

— Никаких, — покачал головой адмирал. — Но теперь вы получаете под команду еще более крупный корабль и в придачу корабельную группировку, сопоставимую по мощи с нашей тяжелой эскадрой. Могу понять техасцев, им хронически не хватает командных кадров. Вот они вам и предложили. Понимаю и вас, Елизавета Аркадиевна. Кто бы на вашем месте отказался? Но не могу не сказать правды: вы не готовы быть командиром такой большой группировки, и звание адмирала вам пока не по плечу. Однако дело сделано, и отыграть историю обратно, увы, невозможно. Так что, имейте в виду. Раз уж так вышло, думайте головой и не позволяйте эмоциям брать верх над разумом. И не забывайте о дисциплине. Устав писан не глупцами, и не забавы ради!

2. Майнц, Рейнско-Немецкий Национальный Конвент, четвертое апреля 1933 года

Кафе располагалось на правом берегу Рейна, в Кастеле, недалеко от моста Теодора Хайнца, и с его открытой веранды открывался чудный вид на старый Майнц, лежащий за рекой.

— Вы ведь не зря назначили встречу в Майнце, не так ли? — Мария бросила изображать из себя "настоящую блондинку" и перешла к делу в характерной для нее напористой манере, в которой упорство в достижении своей цели балансировало на грани откровенной агрессии. — Почему Майнц?

— Скажите мне сами! — усмехнулся полковник Штоберль, раскуривая знакомую уже Лизе крепкую сигару Куэсто-Рэй.

— Интригуете, Фридрих? — подняла она бровь.

— Нет, — пыхнул дымом полковник, — выясняю, кто есть кто, и насколько далеко мы можем зайти. Вместе.

— То есть, вы решаете, стоит ли иметь со мной дело, а мне предлагаете поверить вам на слово? — Мария бросила быстрый взгляд на Лизу, получила ответный, подтверждающий, что "все путем", дождалась от Штоберля ответа в стиле "не хотите, не надо" и кивнула, принимая решение, которое она, на самом деле, приняла еще до того, как согласилась на встречу с полковником.

— Имеете в виду узел напряжения? — она тоже закурила, но курила Мария не сигары, как Штоберль, и не папиросы, как Лиза, а американские сигареты.

— Что вы называете узлом напряжения? — спросил полковник.

— Точку резонанса, место, где можно перейти куда-то туда, — неопределенно покрутила пальцами Мария. — А вы как это называете?

— Точкой схождения, — объяснил Штоберль. — Когда вы ее почувствовали?

— Когда переходила мост. Еще вопросы? Нет? И слава Богу!

Лиза тоже почувствовала точку перехода, но с ней это случилось несколько раньше: в тот момент, когда они только подходили к мосту. Другое дело, что она так и не разобралась, кто это сделал, она сама или все-таки афаэр? По ощущениям могло случиться и так, и эдак, но в любом случае, теперь Лиза знала не только "координаты", но и некоторые качества точки схождения. Это было место, где она со стопроцентной вероятностью могла сейчас перейти "куда-то туда".

"Знать бы еще, куда ведет эта дверь!"

Однако, кроме локации узла, что и само по себе совсем не мало, Лиза узнала, что это "сейчас" продлится, как минимум, трое суток, но никак не дольше. И вот эта точность удивила ее по-настоящему, ведь раньше она "переходила" интуитивно или, лучше сказать, спонтанно, неосознанно. Ни о каком конкретном знании просто речи не шло.

— Кто-нибудь там уже проходил? — спросила между тем Мария.

— Насколько мне известно, нет, — покачал головой полковник. — Каждый раз или условия не соблюдены, или нет подходящего человека. Но ваши способности, фройляйн Бесс, производят сильное впечатление! А что с вами, госпожа адмирал?

— А что со мной? — сделала удивленные глаза Лиза.

— Не скажете?

— Ну, тут одно из двух, Фридрих, — объяснила Лиза свою позицию, — или то, что вы мне в свое время наплели про медиумов, правда, или нет. Если правда, ваш вопрос неуместен. Если нет, тем более.

— Значит, вы тоже почувствовали, — кивнул, как ни в чем ни бывало Штоберль. — Хотите сходить на ту сторону?

— Не уверена. Зачем оно мне?

И в самом деле, зачем? Идти в неведомое "где-то" из одного только любопытства?

"Слишком вычурная попытка самоубийства, не правда ли?"

— Я в долгу не останусь, вы же знаете.

"Знаю, и что с того? Впрочем, почему бы и нет?"

— А что, уже и цена назначена?

— А как же иначе? — добродушно усмехнулся Штоберль и пыхнул сигарой. — Я по своим обязательствам плачу исправно и никогда не жадничаю, вам ли, Лиза, не знать!

Что правда, то правда. Полковник ее ожиданий не обманул ни разу, ни в Ярубе, ни в истории с майором Седжвиком. Правильную дорогу в Лемурию, к слову, тоже "показал" им с Райтом именно он.

— Тогда выкладывайте! — предложила она, соглашаясь на новое приключение, не столько в ожидании обещанной платы, сколько из любопытства, которое, разумеется, порок, но перед которым, как и перед большинством других пороков, невозможно устоять. — Не тяните, Фридрих, кота за хвост!

— У нас говорят, auf Zeit spielen.

— Тянуть время? — переспросила Лиза. — Нет, не подходит, хотя и верно. С котом интереснее.

— И очень по-русски! — улыбнулся полковник.

— Ну, так я русская и есть, — привычно парировала Лиза, хотя ей и не хотелось начинать сейчас разговор о русских, Себерии, Киеве, и далее везде.

— Ну, какая же вы, Лиза, русская, — возразил полковник с неприкрытой иронией в голосе, — если являетесь баронессой королевства Вюртемберг?

— У меня себерское гражданство, а не вюртембергское, — подняла Лиза руку в останавливающем жесте. — И давайте оставим эту тему, полковник! Если есть, что предложить, не стесняйтесь! Сейчас самое время!

— Как скажете! — не стал спорить Штоберль. — Начнем с того, что на борту "Звезды Севера" работал агент Федерального разведывательного пула.

— Имеете в виду Дейва Аллена? — безмятежно спросила Лиза, доставая портсигар.

На самом деле, она ничего толком о докторе Аллене не знала, кроме того, что он скользкий тип, и что пилот Нина Аллен приходится ему женой. Впрочем, своими подозрениями на его счет с ней поделился Райт, у которого имелись свои источники информации. Так что сейчас Лиза выстрелила наобум, но, как тут же выяснилось, не промахнулась.

— Значит, об Аллене вы уже осведомлены, — кивнул Штоберль, не выказывая, однако, и тени разочарования. — А о том, что он состоит в обществе "Свиток и ключ" тоже знаете?

— "Свиток и ключ"? — Этого Лиза, разумеется, не знала, как не знала она и того, что это за общество.

— Тайное общество, конкурирующее с тем, в котором состою я, — объяснил полковник.

Вообще-то, Штоберль так и не сказал, как называется то общество, к которому он принадлежал, но Лиза решила не нагнетать. Бог с ним, пусть продолжает играть в "тайны Мадридского двора".

— И это все? — подняла она бровь.

— Считаете, пустяк? — полковник пыхнул сигарой и кивнул, словно соглашаясь с какой-то невысказанной вслух мыслью. — Возможно, что и так. Но я, на вашем месте, Лиза, не стал бы пренебрегать предупреждением, даже если сейчас оно кажется вам пустяком.

— "Свиток и ключ"? — неожиданно вмешалась в разговор Мария. — Вы сказали, общество называется "Свиток и ключ"?

— Да, — подтвердил полковник, очевидным образом заинтригованный этим вопросом. Он даже подался всем телом вперед, словно хотел приблизиться к Марии, чтобы не пропустить ни слова из того, что она намерена сказать.

— Вы не знаете, полковник, они случайно не делают татуировки на правом плече? — было похоже, что Марию эта тема заинтересовала никак не меньше собеседника.

— Ключ с двумя бородками, лежащий на пергаментном свитке. Вы видели?

— Я видела, — кивнула Мария. — На мертвом теле...

— Где, если не секрет? — в свою очередь спросил полковник. — Как я понимаю, это был мужчина. Как он умер?

"Любопытный вопрос!"

— Мужчина... — Мария бросила в пепельницу окурок и потянулась к портсигару, но сигарету так и не взяла. Лицо у нее стало сейчас каким-то неестественно неподвижным, взгляд — отсутствующим.

— Мужчина, — повторила она через некоторое время, словно очнувшись ото сна. — Умер он плохо, полковник, если вы это имели в виду. Мой... В общем, один человек, не разобравшись в происходящем, принял его за моего любовника и перерезал горло. И очень вовремя, так как иначе, мне бы туго пришлось. И это, разумеется, эвфемизм, так как намерения этого типа были куда серьезнее и опаснее для меня, чем измышленный моим... покровителем интерес к моим несомненным прелестям. Я потом нашла его берлогу... Теперь я понимаю, что он пришел от вас.

— Отсюда? — нарушила наконец молчание Лиза.

— Да, думаю, это так.

— Где это случилось? — повторил свой вопрос Штоберль. — Там, откуда вы пришли?

— По сути, да, но вы не это имели в виду, — невесело усмехнулась Мария. — Это случилось там, где я родилась.

— Значит, они знают туда дорогу, — спокойно констатировал полковник. — И знают, кто вы такая.

Что интересно, он ничуть не удивился тому, что Мария родилась совсем не в том мире, из которого ее привела Лиза. Не удивился, но и лишних вопросов задавать не стал. Удовлетворился констатацией факта "множественности миров".

— Нет, они не знают, как я выгляжу... — покачала головой Мария. — Знал человек с татуировкой, но он об этом уже никому не расскажет.

Лиза поняла, что на самом деле, Мария рассказывает историю так, как ей удобнее, и, в частности, не хочет, чтобы кто-нибудь, кроме Лизы, знал здесь, что она умеет менять внешность. Разумная предосторожность. Даже если речь идет о ком-нибудь вроде полковника. Впрочем, возможно, что с такими людьми, как Штоберль осторожность нужна вдвойне. Доверяй, но проверяй, как говорится. Где-то так.

— В чем суть вашей вражды? — обратившись к полковнику, сменила тему Лиза. — Конкуренция?

— Не только, — пыхнул сигарным дымом их гостеприимный хозяин. — У нас с ними давние концептуальные противоречия. Мы, скажем так, наблюдатели. Нами движет любопытство и жажда знания. А ими потребность в расширении. Я бы назвал их экспансионистами.

— По-моему, это называется как-то по-другому, — покачала головой Мария. — Экспансия — следствие, но не причина. А причины, как всегда, просты: алчность, жажда власти, стремление к господству... Наверное, это все-таки империализм, разве нет?

— Империализм? — переспросил Штоберль. — Забавный термин, но, пожалуй, вы правы. "Ключ и свиток" — организация империалистическая, если использовать ваш термин, фройлайн Бесс, поскольку ее целью является построение империи.

— А вы, полковник, стало быть, бессребреник?

— Ну, отчего же! — улыбнулся немец. — Ничто человеческое мне не чуждо. Моим... коллегам тоже. Однако экспансия во внешние миры не входит в число наших приоритетов. Так что, вы скажете о возможности сходить на "ту сторону", адмирал?

— А знаете, Фридрих, — улыбнулась Лиза, которой вдруг пришла в голову одна многообещающая идея, — я, пожалуй, соглашусь. Но при одном условии: вы идете с нами.

— Я? С вами? — полковник от удивления забыл даже о сигаре. — Но я же вам говорил, Лиза! Я лишен способности...

— А зачем вам способности? — откровенно усмехнулась Лиза, которой чем дальше, тем больше нравился так внезапно возникший у нее план. — Я вас туда под ручку провожу!

— А вы можете? — всем своим огромным телом подался к ней Штоберль.

И тут Лиза поняла, что об этой своей способности — да и не только своей, если иметь в виду Марию — она с полковником никогда не говорила, и о путешествии в страну почившего в бозе социализма на пару с Рощиным не рассказывала.

— Я могу! — подтвердила она вслух.

— Но тогда это уже не условие, — покачал головой полковник, — а одолжение! Подарок! Услуга! Считайте, я ваш должник! Серьезно!

— Должник — это хорошо, — у Лизы не было повода возражать, всегда найдется, о чем попросить такого человека, как Фридрих Штоберль. — Я запомню ваши слова, полковник!

— Пойдем ночью, — добавила она через мгновение. — Ваши люди могут перекрыть движение на мосту?

— Именно это я и собирался сделать, когда спрашивал, не хотите ли вы опробовать точку перехода.

— Тогда, где-нибудь в час ночи, не возражаете?

— В час по полуночи, — подтвердил Штоберль.

— Договорились, — кивнула Лиза, вставая из-за столика. — Ты с нами, Маша?