— Прости меня, дорогая, я не мог поступить иначе...
Она ничего не сказала, только теснее прижалась к нему. Стали слышны ее приглушенные рыдания.
— Выдать им Джордана, означало бы отправить его на верную погибель. Церковный суд не церемонится с еретиками. Уже через пару дней в столице епископата горел бы большой костер.
— А ты подумал, что будет с нами, Роланд? С Квентином, со мной, со всем нашим народом? — послышалось сквозь тихое всхлипывание.
— Не знаю, Аманда. Всегда есть какой-нибудь выход... Будем надеяться на лучшее, время у нас еще есть.
— У меня плохое предчувствие, Роланд. Ведь нам так было хорошо вместе. Столько лет спокойной, мирной жизни... — ее всхлипывания стали чуть громче.
— Все равно эта мирная жизнь долго бы не продлилась. Они бы все равно добрались до нас, так или иначе. Они бы никогда не смирились даже с формальной независимостью Монтании. Джордан — всего лишь повод...
— Они не успокоятся, Роланд... Не успокоятся, пока не уничтожат нас всех...
— Мы тоже не будем сидеть сложа руки. Соберем войска и будем защищаться до последнего солдата. Я еду поднимать народ, — заявил Роланд. Ему очень хотелось, чтобы его слова звучали твердо и решительно.
И тут слезы королевы словно бы преодолели последний сдерживающий их барьер и хлынули потоком, заглушая непроизнесенные слова и мысли.
В три часа пополудни Роланд покинул замок и поскакал на юг собирать дружины поселенцев. Весть о том, что король восстал против Священного престола, быстро разнеслась по стране. Относились к этому по-разному: кто сразу принял сторону короля, а кто посчитал, что лучше где-нибудь скрыться на это время. Но все же дело сдвинулось с мертвой точки, и первые отряды крестьянских дружинников двинулись к замку. Ночь король провел на крестьянском хуторе в одном из феодов, принадлежащих герцогу Галумейскому. В шесть часов утра Роланд покинул замок герцога и устремился дальше на юг. Он мчался по дороге, протянувшейся между весенними полями, погоняя коня и пытаясь стряхнуть остатки кошмаров, мучавших его в эту короткую, почти бессонную ночь. Всю ночь кто-то пытался проникнуть в его сознание, временами он слышал чей-то низкий властный голос, гулко перекатывающийся в голове. Картины падения с высоких стен и скал преследовали его. Он стремительно летел вниз, а чей-то раскатистый бас хохотом и невнятным бормотанием сопровождал его падение. Кое-что из сказанного Роланду удалось разобрать, и даже сейчас он слышал этот вкрадчивый шепот, шепот крадущейся смерти. Некто могущественный желал сломить его волю и лишить разума, превратив в беспомощную тряпичную куклу, какими забавляются в балаганах на ярмарке.
И Роланд сильнее погонял коня, подставляя лицо под свежие струи ветра и пытаясь стряхнуть противное ощущение собственного бессилия.
"Господи! — молил он. — Помоги противостоять врагам, предавшим тебя, и спасти людей от их лжи и мерзости". Роланд старался не думать о своей обреченности, зная только одно, — он должен пройти свой путь до конца, как и предначертано ему. Он знал, что каждый должен сделать на земле свое маленькое дело. Его дело состояло в том, чтобы сбросить позорное рабское ярмо и хотя бы раз в жизни заявить о себе как о человеке.
"Я докажу им, что не все в этом мире послушные овечки, покорно дожидающиеся, когда их принесут в жертву лживому и жестокому богу Конаха. Есть еще люди в нашем страдающем мире способные бросить вызов наглому злу", — думал мятежный король. Теперь он знал точно, что мосты сожжены и дороги назад нет.
И как только он понял это, ощущение сковывающей разум тяжести отпустило его и, подстегнув коня, он полетел навстречу судьбе.
Квентин проснулся позднее всех, часов в восемь, и с удивлением обнаружил: в замке происходит какая-то беспорядочная толкотня и суета. Командовал всем Говард, начальник дворцовой стражи. Все бегали и суетились. Квентин обиделся на отца, что тот уехал, не предупредив его заранее.
Мимо спальни принца, бряцая оружием и латами, гордо прошествовали дворцовые стражники из команды Говарда. Из окна было видно, что посты на башнях и стенах оживились и бойницы заполнялись стрелками. Во дворе запалили большие костры и варили на них смолу. Бойцы испытывали систему противоосадных приспособлений, бездействующую долгие годы. Прислуга носилась по двору и нижним этажам замка, поднося, притаскивая и приволакивая разнообразные предметы необходимые для обороны замка. О назначении многих из этих предметов Квентин даже не догадывался.
Сам Говард, важный, закованный в дутые вороненые латы, подогнанные под его пузо, расхаживал по двору, давая всем указания.
Квентин молниеносно оделся и сбежал вниз. Сегодня на принца никто не обращал внимания, и даже старый слуга Пабло не пришел, чтобы помочь ему одеться. Коридоры и двор замка были заполнены вооруженными людьми. В бородатых воинах, одетых в чешуйчатые кольчуги, Квентин без труда опознал деревенских дружинников из феода сеньора Блома. Поднятые отцом по тревоге, они пришли на защиту замка. В военном деле эти простые крестьяне были неискушенны и тупо слонялись по двору замка. Но надо сказать, Говард сегодня был в ударе: он командовал, кричал, страшно ругался и щедро раздавал толчки, стараясь из этого разношерстного стада деревенских дружинников слепить мало-мальски пригодное войско. Даже повара и кухарки, до того не видевшие ничего, кроме большущей дворцовой плиты, теперь были при деле: помогали в приготовлении порций кипящей смолы для угощения атакующих. На мгновение Квентин почувствовал себя одиноким и ненужным в этом людском круговороте, заполнившим весь дом. Людей было так много, что временами он с трудом протискивался по дворцовым коридорам, направляясь к покоям королевы. В большое окно с узорным переплетом было видно, как в ворота замка въезжает конный отряд. Это были рыцари. На их шлемах гордо развивались разноцветные плюмажи, латы отливали тусклой синевой вороненого металла, а щиты блестели цветной эмалью с золотыми и серебряными гербами. На наконечниках копий драгунов развивались разноцветные геральдические ленты. Красивые выхоленные кони цокали подковами по мощеному двору замка. "Сколько же человек здесь сегодня? — думал Квентин. — Наверное, никак не меньше тысячи". Неизвестно, как долго их замок мог продержаться в осаде, но хранилища, забитые крупами, мукой и различными соленьями; заполненные мясом ледники, а также погреба с полными рядами винных бочек позволяли надеяться, что никак не меньше месяца. Водой замок снабжался из глубоких колодцев во дворе, на крайний случай имелись горные озера в пещерах, примыкающих к подземному ходу.
Так и не встретив никого знакомых, Квентин добрался до покоев матери. Дверь в апартаменты королевы была открыта: в нее постоянно входили и выходили люди. Принц протиснулся через отряд вооруженных селян и вошел в кабинет королевы. Комната была полностью заполнена рыцарями и командирами сводных отрядов. Квентин поначалу даже не разглядел мать среди всей этой вооруженной и бряцающей железом толпы.
Королева Аманда полностью преобразилась. Теперь это была легендарная воительница из древнего заморского рода, о которых принц читал в книгах. Она была затянута в стальной кольчужный панцирь, плотно облегающий ее великолепную фигуру. На кожаном поясе размещался украшенный золотыми накладками старинный меч, а копна золотистых волос королевы была туго забрана на затылке красивым узлом. Аманда четко отдавала приказы этим крепким и сильным мужчинам, которых она, как и Квентин, видела впервые в жизни. Голос ее звенел в воздухе, и командиры зачарованно внимали велениям своей властительницы. Принц остановился в дверях, его постоянно толкали выходящие и входящие люди. Аманда не замечала сына, продолжая с жаром обсуждать план обороны. Но вот взгляд королевы коснулся Квентина, и ее лицо просветлело нежной улыбкой. Аманда кивнула головой, приветствуя сына и разрешая присутствовать на военном совете. Принц прошел в комнату и встал у окна, откуда было прекрасно видно все происходящее на крепостных стенах и во дворе.
— Мой сын Квентин, господа! — объявила королева.
Квентин тут же ощутил на себе десятки взглядов. Он приветственно кивнул головой.
— Итак, господа, давайте еще раз проверим направления атаки, — голос королевы вернул всех к карте, разложенной на столе. — Отряд сеньора Блома должен занять места в секретах и предупредить появление противника. Герцог Галумейский выберет укромное место в лесу для засады и внезапных кавалерийских ударов. Две деревенские дружины мы поставим на стенах — это самое для них простое. Прислуга замка обеспечит защитников всем необходимым. Уже сейчас нам необходимо пополнить запасы фуража для лошадей, для этого надо срочно отправить по феодам один из крестьянских отрядов. Помните, господа, времени до штурма осталось мало — от силы до заката. Король Роланд прибудет с последними дружинами к шести вечера, и к этому времени все должно быть готово.
— Войска престола возглавит наместник? — спросил Рой Гай командир одного из отрядов сельских дружинников.
— Да, Рой, — ответила королева. — Надо быть готовыми испытать на себе силу магии Его Преосвященства.
— Плохо дело, — задумчиво произнес Якоб Штик, старейшина северного феода Флер. — Люди, сами знаете, у нас какие: могут и разбежаться. Тем более всяких ужасов об этом понаслышались.
— Мы не должны сдаваться, господа. У нас тоже есть магическое оружие. Торин сейчас занимается этим. И мы никого не принуждаем. Пусть каждый сделает свой выбор, как сделал его король Роланд. Кто струсил или считает возможным служить престолу, пусть немедленно покинет наши ряды. Мы не можем допустить, чтобы нам нанесли удар в спину. Тот же, кто до конца верен королю, пусть поклянется священной клятвой!
С этими словами Аманда обнажила меч, сверкнувший серебряной молнией. В воздухе вспыхнули искры, и почувствовался запах озона. Королева протянула меч над столом. Командиры положили ладони на лезвие меча и с удивлением обнаружили, что меч горячий.
— Клянемся сражаться за свободу Монтании до последней капли крови! — торжественно произнесла королева.
— Клянемся! — подхватил хор голосов в зале и коридоре.
— Клянемся быть верными королю до последнего вздоха! — поклялась королева.
— Клянемся! — повторили за ней воины.
Квентин подошел к столу и тоже положил руку на меч. Сила, исходящая от волшебного меча, наполнила отвагой его сердце.
— Клянусь! — негромко произнес он.
И рыцари, о храбрости которых слагали легенды, одобрительно взглянули на молодого человека.
Наконец командиры разошлись, и Квентин остался наедине с матерью. Когда дверь за последним из них закрылась, некая внутренняя пружина ослабла, и Аманда вновь стала нежной и любящей, такой, какой Квентин знал ее с детства. Она подошла и нежно обняла сына. Но сквозь тонкую рубашку Квентин тотчас же ощутил холодную колючесть ее кольчуги.
— Судьба распорядилась так, что тебе придется рано повзрослеть, сынок. Жизнь нелегка, но как бы ни сложилось, не забывай нас с отцом. Не ломайся под ударами судьбы и не дай обмануть себя тьме, которая часто маскируется под свет. Помни, ты — сын Роланда, короля Монтании, который нашел в себе силы и мужество бросить вызов могущественным силам.
Внезапно что-то горячее и мокрое заскользило по щеке Квентина, и он понял, что это ее слеза.
— А теперь иди. Ступай в распоряжение Говарда, будешь в его команде. Иди! — она отстранила от себя сына легким толчком и отвернулась к окну, чтобы Квентин не видел ее лица.
* * *
Приготовления шли весь день. Слуги замка и крестьянские дружинники, воины стражи и рыцарская гвардия — все работали дружно и на совесть. Каждый понимал, что к вечеру все приготовления должны быть закончены.
Квентин находился в распоряжении Говарда и не переставал удивляться организаторским способностям этого завсегдатая деревенских кабачков и любителя аппетитных молодушек. Говард бегал с одного конца крепостной стены до другого, вихрем проносился по внутреннему дворику, поспевал везде и вникал в каждую мелочь. Только теперь Квентин понял, как тонко отец чувствовал людей, подбирая их к себе на службу.
Многие забытые секреты фортификации замка открылись только сейчас. Строители, казалось, предусмотрели все, что могли, для защиты замка. Обнаружились и выдвинулись скрытые до сих пор боевые башенки, невидимые с наружной стороны стен. Они были готовы встретить нападающих смертельным градом стрел из мощных баллист. Выдвижные выступы, устроенные в стенах, противостояли осадным лестницам и башням. А если враги все же сумели бы ворваться на крепостные стены, здесь их поджидали многочисленные ловушки с проваливающимися полами. Длинные, узкие, внезапно ломающиеся под острыми углами коридоры в башнях были прекрасно приспособлены для обороны. Всего лишь один меткий стрелок мог устроить в таких местах свалку из тел и задержать сотни врагов. Огромные котлы, готовые обрушить тонны кипящей смолы на головы осаждающих, уже стояли на высоких стенах. Для поддержания боевого духа защитников на всех башнях замка гордо реяли флаги с золотыми гербами Монтании.
Трубач на главной башне протрубил общий сбор. Занятый работой, Квентин не особенно глазел по сторонам, но заметил, что даже придворный маг, его учитель Торин вышел на защиту замка. Облаченный в черный, расшитый серебряными звездами балахон, маг важно расхаживал среди воинов, держа перед собой толстую книгу с металлическим окладом, и нашептывал какие-то заклинания. В руке у Торина был магический жезл, и он выделывал им какие-то таинственные пассы. Становилось ли легче от его колдовства, сказать было трудно, но уже то, что крестьянское воинство покатывалось со смеху от одного только вида придворного чародея, не давало пасть боевому духу, а мраку и сомнениям закрасться в души людей.
Роланд примчался домой, когда солнце, закончив свой дневной путь, склонялось к закату. Вместе с ним прибыл последний отряд дружинников. Это были крепкие крестьянские парни из отдаленных и бедных северных феодов. Вооруженные в большинстве своем самодельными копьями и вилами, они больше напоминали бригаду для уборки картофеля, чем организованное войско. Король в пропыленных кожаных доспехах соскочил с загнанного коня, разминая затекшие ноги. Усталым взглядом он оглядел все вокруг и с удовлетворением отметил, что сделано почти все, что он наметил для обороны.
Король подозвал Говарда и передал в его распоряжение вновь прибывших дружинников. Начальник стражи тут же стал выстраивать этих деревенских увальней в шеренгу, настолько стройную, насколько ему удалось ошеломить их своим громоподобным рыком. На крепостных стенах почти все было закончено. Под смоляными котлами горели костры. Стрелки устраивались в бойницах. Все тайные ловушки и противоосадные приспособления были проверены. Во двор из арсеналов были вынесены и складированы запасы оружия, стрел и прочих необходимых предметов. Подъемный мост подняли сразу же, как прибыл король, — более ждать было некого. Крестьяне поднимали последние каменные ядра для катапульт. Король прошелся вдоль крепостной стены, придирчиво все осматривая и отмечая, что Говард и другие командиры потрудились на славу. И только убедившись, что все готово, он вошел в замок повидаться с женой и сыном.
