— Откуда... это? Никто не знал, что у Листа два джинчуурики... — прошептал Саске, а потом вдруг улыбнулся. — А так даже лучше! Я думал, что просто потрачу на тебя время... а, оказывается, я кое-что получу!
Звезда Давида вдруг как-то по особому, сыто вспыхнула в его расширившихся глазах... А вслед за этим на нас обрушился рев-клекот, который я заставил себя узнать с изрядным трудом:
— НЕ ДОЖДЕШЬСЯ, С**НЫЙ УБЛЮДОК!
— Йоко, приличные девочки так не выражаются. Больше не буду просить тетю Ю за тобой присмотреть, она учит тебя плохому... — прошептал я почти себе под нос. Но меня услышали.
— ИЗВИНИ... — смущенное бормотание в исполнении рева, почти опрокидывающего меня в пропасть — потрясало неокрепший разум. И, как будто в ответ на мои мысли, тон снизили. — Учиха Саске! Ни в одной даже самой сладкой твоей фантазии, тебе меня не получить! Твой Шаринган не подействует — мне есть кого слушаться и кому верить! Кто бы что ни думал — этот мир МОЙ!
Поднимающиеся из-за спины струи пламени вытеснили мутный оранжевый туман с небосклона и откинули его за пропасть, концентрируясь в пылающий прямо над нашими головами циклон. Сияние сзади становилось все ярче и ярче, а Саске застыл, уставившись в полыхающие небеса, и в его глазах отражалось то, что было сердцем огня.
— Но... как же так... Я ведь... — Учиха вытянул вперед руку, как будто пытаясь схватить то, что выдавливало его обратно, но тут голос моей дочки — очень сердитой дочки — зазвучал вновь:
— А чтобы ты лучше запомнил... Слушай внимательно, Учиха Саске! YOU! SHALL! NOT! PASS!!!*
________________________________________________________________________
* Ты не пройдешь! (англ.) К/Ф Властелин колец: Братство Кольца. прим. авт.
________________________________________________________________________
Глаз урагана над нами вспух гигантским нарывом. Из середины небесного вихря вниз протянулся гигантский поток огня, который рухнул прямо на голову последнего Учихи. Саске попытался было отмахнуться от него выхваченным из-за спины мечом, но пламенный столб ударил прямо в тонкую каменную перемычку над бездной. Мост обломился и рухнул вниз, а вместе с каменными глыбами в пропасти канул и Саске, оборванный гулом взметнувшейся из провала до самых небес огненной стены.
Вопль падающего уже давно захлебнулся, пожар унесся вдаль, гоня перед собой оранжевый туман и выжигая с неба багровую луну, а я, получив наконец-то свободу, сидел на краю доверху заполненного постепенно остывающей лавой провала... и не мог сдержаться:
— Нет, ну это же надо, а?!. Во всем остальном мире маги изгоняют демонов, но в Узушио все не так... В Узушио добрые и симпатичные демоны повергают срамно одетых злых волшебников в огненную бездну! Йоко, если ты отрастишь бороду — я от тебя откажусь, так и знай! И дуэль на посохах с Кьюби я тоже не одобряю!
Над просторами внутреннего мира, клубящегося пеплом выжженной до каменной корки земли, но уже быстро зарастающего зеленой травкой неслось нервное хихиканье в сопровождении негодующего фырканья постепенно переросшего в здоровый, хоть и несколько курлыкающий, смех...
Отсмеявшись, я легко поднялся на ноги:
— Да уж, ну и приключение! Но закончилось неплохо! Йоко, кстати, а на что именно Саске так таращ?..
Я уже почти повернулся, как меня остановил возглас:
— Стой! Не оборачивайся!
— Что случилось? — я немного удивился.
— Подожди, пока я улечу отсюда. Не хочу, чтобы ты это видел! — буркнули сзади.
— Да в чем дело-то? И что это за 'улечу'? Йоко, я ведь могу и захотеть увидеть... — удивление сменилось беспокойством.
— Ладно, смотри... — недовольно ответили мне, я стремительно повернулся и... мне пришлось зажмуриться от неожиданности. В десятке метров перед глазами висело нечто неопределенное, источающее ярчайший солнечный свет. Он не обжигал и не слепил, но в переливах сияния рассмотреть хоть что-то было совершенно невозможно.
— Йоко, это ты? — риторически спросил я. — Малыш, рано или поздно я узнаю, что такого ты от меня скрываешь, несмотря на все меры. Поэтому просто прекрати прятаться, мне ты можешь рассказать и показать все, что угодно — обещаю, что приму это как должное. Все равно, что бы ни случилось — ты мое чудо...
— Ладно... — недовольно перебил меня свет и сияние исчезло.
— ...в перьях, — механически окончил я фразу, обозревая открывшуюся картину.
Огромная, с размахом крыльев метров восемь и телом в два человеческих роста, птица, наперекор этим скучным законам банальной физики зависла в воздухе напротив меня, выставив вперед подобранные лапы. По золотистому оперению пробегали искры разноцветного пламени, окрашивая, птицу в радужные цвета, а из здоровенного хвоста спускалось до самой земли одно перо, гораздо длиннее прочих и состоящее будто бы из самого настоящего алого солнечного света...
— Обещал же принять как должное и не издеваться! — голос моей дочки совершенно точно долетал со стороны птицы, но вот... я подозрительно уставился на клюв существа — приоткроется ли он при следующем слове или нет?
— Йоко, что это? — похоже, пятиминутка риторических вопросов окончена не была. Но на этот вопрос мне ответили...
— А ты не узнал? — птица (а отвечала мне совершенно точно именно она! У нее шевелился клюв!) повертела головой, посмотрев на меня совершенно не птичьими, красными, с вертикальным зрачком и посаженными слишком близко один к другому глазами. Выбрала неподалеку подходящий камень и шевельнула крыльями, будто перетекая к нужному месту, схватилась лапами за уступчатую поверхность и повернула ко мне голову. — Уж от тебя я такого не ожидала! Знакомься! Символ Смерти-и-Возрождения, Сердце Огня и Крылья Ветра, Летящий Сквозь Миры — Феникс! Курица порхающая! — вдруг каркнула она. — И виноват в этом ты!
— А-а-а... Э-э-э... — мои потуги выдавить из себя хоть одно членораздельное слово оказались проигнорированы. На камне набирала обороты истерика...
— Да, ты! Зачем ты ел тех гарпий?! Очень они тебе нужны были! А печать 'Возрождением Феникса' кто назвал? Я ведь весь ассоциативный ряд от тебя взяла! Почему я должна страдать из-за твоей бедной фантазии?! Это не говоря уже о том, что ты мечтал летать на истребителе даже тогда, когда у тебя в классе все хотели стать бандитами или проститутками! У нормальных людей во внутреннем мире хомячки живут! Они хотя бы — пушистые!
— Неправда! Девочки тогда мечтали только о высокой и чистой любви! Вот только гуляли с отморозками на пяток лет старше... но это не их вина!
Я усмехнулся и пошел вперед. Мелодичное свиристение, вырывающееся из птичьего клюва, никак не вязалось со смыслом произносимых слов, а попытки заламывания вместо рук — восьмиметровых крыльев выглядели, мягко говоря, забавно...
Когда до птицы осталась пара шагов, она замолчала и уставилась на меня, нахохлившись. И в этот момент стала так похожа на обиженную красноволосую девочку с голубыми глазами, что я не удержался и, дотянувшись, погладил ее по крылу. Перья на ощупь оказались жесткими, будто металлическими, и в то же время мягко пружинили, скрывая под собой мягкий пух. Искры, пляшущие по перьям, перетекли мне на руку и весело по ней запрыгали, окрашивая кожу во все оттенки оранжевого...
— Малыш, не переживай так сильно. Между прочим, Феникс — очень достойное существо, он даже в христианскую мифологию вошел. Неужели тебе хотелось бы вместо сильной и гордой птицы быть какой-то лисой легкого поведения, сумасшедшим енотом или черепашкой с удаленными лобными долями мозга? В конце концов, у тебя есть крылья, ты большая — и поэтому сможешь меня прокатить...
По мере моего перечисления, а особенно озвучивания эпитетов, на которые я не скупился, птичья голова поднималась все выше и выше, глаза весело засверкали, а на последней фразе из клюва вообще вылетел хмык, в текущем виде больше похожий на чириканье.
— Так вот для чего все это было затеяно — влезть на шею собственной дочери! Интриган! — дружелюбный толчок головой чуть было не заставил меня пропахать в земле брозду на пару-тройку метров, если бы меня тут же не придержали крылом. — Извини, я еще не очень освоилась... Спасибо, пап, мне правда стало немного легче, да и... на самом деле я уже привыкла!
— Хитрюга, выжимаешь жалость из родного отца! А вообще, — я с любопытством подергал широкое и толстое маховое перо в расправленном крыле, размерами и формой больше похожее на фентезийный трехручный меч, какой-нибудь 'Дробитель Черепов'. Перо сидело крепко, а крыло недовольно дернулось в сопровождении ворчания: 'Началось! Я тебе не павлин ободранный, чтобы перья на плюмаж таскать!', — ты ведь выглядишь так не из-за первого хвоста? Так почему бы тебе не?..
— Я такая уже давно. Ты обратил внимание, что я во внутреннем мире тебе на глаза не показывалась? До этого здесь я была бесформенной массой, а потом, когда заработали твои ассоциации... До первого хвоста я была размером со страуса! — хмыкнула-чирикнула Йоко. — А все потому, что в этом пространстве врать нельзя никому, кроме тебя, да и то — твоя ложь тут немедленно становится правдой. Вот и приходится... Нет, я, как выгляжу в реальности, тоже настоящая... ты вот только душе своей это объясни, ладно?
— Хорошо, — я принял торжественную позу и воздел вверх руку. — Сим Мы, Айдо Первый И Единственный, — на этих словах внутри что-то царапнуло, но я не стал обращать слишком много внимания на глупости, — дозволяем подданной Нашей выглядеть как человек!
— Вот спасибо-то... Хозяин! — птица вспорхнула с камня, единым взмахом крыльев отлетела чуть в сторону и вдруг превратилась в огромный клубок огня. Он упал на землю, дернулся, зашипев, и вдруг из него вышла девушка...
Красные волосы, собранные в хитрую прическу с одной косичкой сзади и двумя длинными прядками, спускающимися по бокам абсолютно незнакомого лица, были прикрыты золотой диадемой. Плечо обхватывал браслет того же цвета, оттягивая внимание от высокой груди... и больше на девушке не было никакой одежды, кроме языков пламени, в которые, впрочем, она была укутана весьма качественно...
Некоторое время под светом двух солнц царило молчание, а потом прекрасная девушка в одежде из огня сварливо пробурчала:
— Может, хватит уже пялиться?
Я усмехнулся и подмигнул ей:
— Да ладно тебе! Я исключительно из эстетических чувств! Стою и радуюсь, как это у меня могла получиться такая красота!
— Да-а? А ты в курсе, что вот это все, — Пламенная Принцесса обмахнула себя жестом, от которого у более морально нестойких вполне могло приключиться кровоизлияние в мозг, — исключительно твои фантазии?!
Ехидно уставилась на меня, но закаленного ветерана встреч с Намой и Митараши было невозможно победить таким простым приемом, что я немедленно и доказал:
— Так это ж мне только в плюс! Какой заботливый отец не хочет, чтобы его дочь выросла красавицей, а?
— Ладно, хватит препираться, — отведя глаза в строну, признала поражение она. — Давай уже я стану обычной. И без пафоса — просто пожелай!
Я кивнул, пламя на миг взметнулось выше человеческого роста... и вот уже передо мной стоит Йоко, такая, к которой я, признаться, привык за это время, да и вообще — что бы я без нее делал?..
Девочка подошла вплотную... и вдруг, наклонив голову, ткнулась носом мне в плечо.
— Пап... спасибо, что не смеялся... и принял... Я ведь... Шаринган меня почти взял под контроль. Я очень сильно испугалась... но вспомнила о тебе... и оттолкнула его... Я переживала, как ты отреагируешь на феникса... а ты шутил и поддерживал меня... и...
— Глупая, — я погладил ее по голове, — ты можешь быть какой угодно — косой, кривой, одноногой... — мне в висок уперся косой, но очень опасный взгляд и я торопливо продолжил, — но лучше, конечно, как сейчас и всегда — просто потрясающей... все равно я с тобой!
— Вовремя исправился... Изворотливый... Спасибо... А теперь, — девочка отодвинулась от меня и встряхнулась, — пойдем обратно. У тебя коэффициент замедления времени во внутреннем мире меньше, чем у шарингана, там уже, наверное, секунда прошла!
Йоко взяла меня за руку, подпрыгнула... и мне в лицо бросились красные камни скал, по которым горячий ветер гнал потоки поднятой взрывами и корчами Джуго в массовой печати 'Неподвижность' пыли... Добро пожаловать в реальный мир, Айдо!
Интерлюдия
Глаза красноволосого парня медленно поднялись от земли, которую он внимательно рассматривал до этого момента, и пробежались по окружающему пейзажу. По-прежнему кружился хоровод вокруг Суйгецу — копиям еще не успело надоесть. Джуго все так же дергался и пытался вырваться из черной сети фуин, что у него неплохо получалось — то одна, то другая печать периодически разлеталась черными клочьями от воистину чудовищных судорог, но наблюдатели были начеку, тут же всаживая в него кривую, распадающуюся, но быструю и имеющуюся в нужном количестве 'Сейши'. Неподалеку застыла в нерешительности Карин, будто сомневаясь, к кому именно бежать на помощь. А прямо напротив, запертый в шести прозрачных стенках, медленно поднимался с пола Саске. На его коже будто бы изнутри проступали красные пятна ожогов, без всяких видимых причин вдруг вздувающихся пузырями, а из глаз с застывшими в неподвижности четырьмя зрачками текла кровь, прочерчивая по лицу тонкие струйки и часто капая с подбородка...
Красные глаза встретились с зелеными и Учиха внезапно резко встал. Медленно провел рукой по лицу, стирая кровавые следы и посмотрел на свою ладонь
— Тварь! Урод! Предатель! Ненавижу!.. Проклятый Узумаки, однажды ты сдохнешь! — шипение запертого в клетке разлетелось далеко окрест. Стихло все, даже рычание Джуго — монстр прислушивался.
Лицо зеленоглазого вдруг рассекла улыбка. Недобрая улыбка.
— Саске. Минуту назад вы все тут говорили, как вы изменились за прошедшее время... А знаешь — я ведь тоже изменился!.. Нет-нет, не переживай, — успокаивающе кивнул он Учихе, никак не отреагировавшему на его слова, — я все еще не научился двигать барьеры!
На этих словах пленник все же едва заметно вздрогнул, видимо, что-то вспомнив. А парень, удовлетворенно тряхнув красными волосами, продолжил:
— Зато я научился многому другому. Например... — он медленно повернул руки ладонями наружу. — Совсем недавно я понял... Только вслушайся в это, Саске!.. Что шиноби делает по-настоящему сильным не резерв чакры, не количество техник... Да даже не Кеккей-Генкай! А только лишь то, как он относится к самому себе. Можно гнаться за могуществом, выучить такой список дзюцу, который из-за его размеров не запомнит даже Нара и все равно остаться бледной тенью своего врага, ибо Учиха Итачи — гений Учиха, окончивший Академию в семь лет, получивший Шаринган в восемь и уничтоживший свой клан по так никем и не понятой причине — останется Учихой Итачи, а ты — в лучшем случае станешь тем, кто его убил... а в худшем — еще одной безымянной могилой на просторах мира!
— Заткнись!.. Да что ты знаешь!.. Заткнись-заткнись-заткнись! — казалось, Саске сейчас в исступлении начнет грызть прозрачную стенку, отделяющую его от ненавистного врага.
