Злой демон Андрей Владимирович

— Радуйся, дочь Зрящих! — окликнул её звонкий девичий голос. — Я помогу донести!

Солнышко оглянулась, и узнала в окликнувшей её девушке давешнюю гостью на вечеринке Благодарика. Благо, сегодня та была в том же дорийского типа хитоне, что и на той памятной вечеринке.

— Хайре, госпожа из Молний, — сумела вежливо поздороваться Солнышко, несмотря на то что растерялась.

— Пф! — весело фыркнула незнакомка, — Вот уж не думала, что кто-то в это поверит! Я-то про узор с молниями на своих одеждах в последний момент придумала, и не надеялась на такую маскировку.

— Так ты не из Молний? — переспросила Солнышко, лихорадочно пытаясь сообразить, как ей себя держать с девушкой, смело признающейся в чём-то вроде подлога. Я воздержался от советов, поскольку решил, что дёргаться сейчас нужды нет никакой, надо спокойно досмотреть спектакль до конца, а уж там решать.

— Прости, — незнакомка пожала плечиками и улыбнулась весело и беззаботно: — Меня зовут Рождённая на зоре. Это полное имя, и я его не люблю. И прошу, не зови меня Зарёю! Это одно из имён богини, как-никак, и я не хочу рисковать: с богами никогда нельзя быть уверенным, что они одобрят, а на что разозлятся. Прошу, называй меня Роза!

— Роза? — переспросила на всякий случай Солнышко, поскольку не смогла сразу понять, как 'Рождённая на заре' может превратиться в 'Роза'.

— Ну да! 'Ро' — от 'рождённая', 'за' — от 'заре'! — с улыбкой пояснила новая знакомая.

— Роза — царица цветов, — заметила Солнышко.

— Да! Ха! — снова развеселилась новая знакомая. — И в создании первой розы из трупа бедной нимфы поучаствовали зараз целых пять богов Наднебесья! От скромности я не умру, мне уже говорили!

— А моё полное имя: 'Солнцу после бури подобная'. Но меня можно звать просто: Солнышко.

— О-хо-хо! Светило, согревающее и дарующие жизнь всей вселенной! Ха-ха! Да мы просто обязаны стать лучшими подругами, не находишь, Солнце из Зрящих Истину?

Солнышко остановилась, опустила одну из тяжёлых корзин на дорогу, и, откинув непослушную прядку волос за ушко, сообщила спонтанно принятое решение:

— Я была бы рада подружиться, Роза не из Молний.

— Я очень рада! Прости, Солнышко! — затараторила Роза, ловко подхватывая с дороги тяжёлую корзину. — Я обязательно представлюсь в следующий раз полным именем с именем моей фратрии! Но пока я не могу позволить твоему базилевсу узнать о нашем интересе к его делам.

— Так ты сейчас признаёшься мне, что шпионишь за нашим базилевсом? — на всякий случай Солнышко решила переспросить. Уж больно чудное дело, что бы шпион честно и прямо признавался.

— Ничего такого, ты не подумай, — поспешила заверить её Роза. — Мы не враги вам. Но ваш базилевс и в наш метрополис свои сети закинул.

— Сети?

— Образно выражаясь, — Роза кивнула, и забрала из-под мышки Солнышка объёмный пакет с отрезом тканей, чтобы помочь донести и его. — Ваш Парящий предпринимает очень странные движения, и у нас там никто не понимает, что он затевает и к чему ведёт. А когда чего-то не понимаешь, это вызывает настороженность. Вот меня и подослали к вам.

— Так ты из тайной коллегии? — прямо спросила Солнышко.

Тайная коллегия состоит за магов стихии Тьмы — весьма странной, своеобразной, не похожей на другие стихии, и очень опасной. Тайная коллегия — это закрытая община, члены которой подчиняются строгому кодексу. А занимается тайная коллегия вопросами разведки, шпионажа, контрразведки, поиском опасных преступников и предотвращением преступлений.

— Нет-нет! — сразу отказалась Роза, — Я представляю только частные интересы!

— И теперь ты вот так запросто сообщаем мне об этом, — медленно проговорила Солнышко, — потому что хочешь...

— Подружиться! — радостно закончила предложение Роза. — Для дружбы необходимо доверие и откровенность, ведь верно же?

— Ах, ну да, — растерянно согласилась Солнышко.

— А что тут такого? — пожала плечами Роза. — Все друг за другом шпионят. Мы же пакостить вам не собираемся! Только защищаем свой интерес. Ладно, слушай: Ваш базилевс послал одного из ваших сильнейших магов, Надёжу, встретить и сопроводить караван из далёкой страны фиников. А в той стране, знаешь ли, полно всяких древних руин. Вот, наши заинтересовались, что из древних могущественных артефактов прибрал к своим рукам Парящий. Я выяснила: никаких артефактов там не было! Только товары на продажу на рынках вашего полиса! Правда, это-то как раз вызовет лишь новые вопросы. Если Парящий не за могущественным артефактом охотится, то совсем непонятно, зачем он делает всё то, что делает! Ну, видишь? Ничего важного, опасного, никаких пакостей!

— А почему я? — решила уточнить Солнышко.

— Ой, да! Прости, чуть не забыла, — снова затараторила Роза, — Я когда очень волнуюсь, начинаю говорить бессвязно, невпопад, перескакиваю с мысли на мысль — вот, как сейчас!

— Волнуешься?

— Ты меня очень впечатлила там, в вашем саду... ну, когда Благодарик на тебя наехал...

— Ты его называешь Благодариком?

— Ну, как бы... он такой, знаешь, не серьёзный, — замялась Роза. — А что нельзя? Я не буду.

— Нет, дело в другом, — призналась Солнышко, и откровенно хихикнула: — я тоже его про себя Благодариком называю.

— Ха! — было, обрадовалась Роза, но тут же спохватилась: — Ой! Ну, так вот, я и говорю: ты очень меня впечатлила. 'И облегченье лишь в одном — стоять до смерти на своём. Ненужный прах с души стряхнуть, и старый страх прогнать из глаз' — это было та-ак замечательно! Глубоко и красиво! Сильно сказано! Да иной классический философ из мужчин целым трактатом сказал меньше, чем ты коротеньким стихом! Ты станешь легендарной поэтессой и покажешь всем мужланам, что женщины тоже люди и не хуже мужчин! Собственно, — тут Роза смутилась, — я им это тоже доказываю регулярно: кулаком, пинками, или клинком. Но, я полагаю, твои стихи в этом деле гораздо сильнее и важнее моих кулаков. Вот. Когда-нибудь, ты войдёшь в анналы истории, а я буду рассказывать своим внукам и внучкам, что дружила с тобой ещё в юности! Здорово, правда? Да ради такого дела можно и рискнуть, раскрыться. Мои шпионские дела тут явно мельче твоих талантов. Ну, я так считаю.

— Ты меня вконец смутила, — призналась Солнышко, и впрямь, смущенная до красных ушей.

— Ты прости, если что, — тут же с виноватым видом попросила Роза. — Дружим?

— Думаю, уже несколько минут, как дружим, — серьёзно сообщила Солнышко.

А Роза издала невнятный радостный вопль.

— Скажи, Роза, а если я твой полис угадаю? — прищурилась хитро Солнышко.

— Попробуй, — дёрнула плечиком Роза.

— Высь?

— Что? Нет! С чего ты взяла?

— Ты проговорилась про метрополис. Великий Высь — вполне себе 'метро'.

— Нет. В смысле, Высь — он-то да. Но я не оттуда, — отказалась Роза. — Хотя, знаешь, я собиралась поступать на обучение в Вышнюю академию магии. Да. У наших магов есть кое-какие интересные предположения относительно некоторых тайн магов Выси.

— Вот как, — задумчиво протянула Солнышко, пытаясь представить себя в великом городе, о котором столько слухов. — А я поступаю в этом году в нашу академию магии.

— Так это же замечательно! — обрадовалась Роза. — Тогда я тоже с тобой поступаю! А в Высь найдётся кого послать и без меня!

— Ты уверена? Вдруг как поэтесса, я тебя разочарую?

— Пф! Признаться честно, я не выношу заносчивости этих горбоносых! Терпеть их несколько лет? Пф! С тобой, полагаю, будет гораздо интереснее! У меня, знаешь ли, интуиция!

Интерлюдия 5-6

Благодарь и двое его самых верных друзей шли по Кривому переулку, переговариваясь вполголоса. Юноши чувствовали себя несколько неуверенно, неуютно, что в общем-то было им несвойственно. Не понимая, в чём тут дело, они пытались как-то подбодрить друг друга, настроиться на предстоящее им дело.

— Это здесь? — в очередной раз уточнял Благодарь.

— Сейчас, сейчас. Вон тот дом. Я своими глазами видел, как наша девка входила туда утром, — ответили ему.

— Уж мы сейчас поговорим с этой свахой! Какая-то дура баба из бездарей демоса смеет совать свой нос в дела великой фратрии! — смело заявил принц и наследник.

— Подумать только, какая наглость! — подхватили его подпевалы.

— Да как она посмела!

— Вот и объясним глупой женщине, насколько она заблуждалась! — накручивал Благодарь.

— Да чего с ней разговаривать! Дадим пару раз в ухо!

— Накостыляем по шее!

— Нападём разом! — распорядился Благодарь. — Сперва как следует отпинаем старуху, а уж после разговаривать станем!

— Правильно!

— Так до глупой бабы вернее дойдёт!

Разговор как-то разом вдруг оборвался на самом интересном месте: у крыльца нужного дома. Юноши уставились на вывеску над входом.

— Это чего, а? — осторожно поинтересовался Благодарь у товарищей.

— "Здесь живёт Ведьма восточного перевала', — прочитали для него вслух подручные.

— Это того самого восточного перевала? — опять переспросил Благодарь.

— Другого восточного перевала нету, — напомнили ему.

— А вот 'Ведьма' — это имя или профессия? — невпопад поинтересовался другой подручный.

— А нам есть разница?! — зло бросил Благодарь. — Явно тут живёт очень вздорная баба!

— Пошли отсюда? — попросили своего предводителя товарищи.

— Тьфу! — сплюнул тот в сердцах, развернулся, и побрёл прочь.

— Так ей и надо, нашей девке! Ужо её ведьма замучает! — попытался один из подпевал утешить своего принца. — Точно замучает! А мы заступаться не станем! Девка сама виновата! — подхватил второй.

Благодарь явственно скрипнул зубами, но смолчал.

Глава 6. Начала больших дел.

[Солнышко] У парадных ворот фратрии Зрящих никакой западни не оказалось. Роза сердечно распрощалась, даже чмокнула меня в щёчку, и ускакала, приплясывая, явно демонстрируя радость от результатов переговоров.

Проводив Розу взглядом, я вздохнула, и, поудобнее ухватив тяжёлые корзины, зажав под мышками свёртки, прошла во врата.

'Что думаешь о Розе?' — мысленно спросила я своего демона.

[Андрей Владимирович] — 'Скажу очевидное: она явно недоговаривает. Полуправда эффективнее самой изощрённой лжи. Роза в мастерстве манипулирования сильнее нас с тобой вместе взятых — таково моё о ней впечатление. Образ энергичной простушки-хохотушки у неё получается интересным, ярким, объёмным. Девочка явно талантливая актриса!'

[Солнышко] — 'Думаешь? Хотя, да. С такой девочкой, какой Роза сейчас мне показалась, наш Благодарь не стал бы играть. А я помню, как он её обнимал вчера! Явно шпионка нашему принцу предстала в другой маске'.

[Андрей Владимирович] — 'У неё может быть много масок. С этой нам же с тобой будет удобнее. Ты сможешь естественнее себя с ней вести, а я смогу не обмануться. Так что пока мы можем Розе подыграть. Главное, о чём ты и сама уже подумала: Роза нам нужна, потому что сами мы с тобой разузнать что-то про делишки Парящего вряд ли сможем'.

[Солнышко] — 'Это ясно. Как ясно и то, что я не могу разоблачить её как шпионку. Мне никто не поверит, и доказательств никаких у меня нет. Остаётся только делать вид. Но ты ведь поможешь мне? Сама, одна я ни за что не стала бы связываться'.

[Андрей Владимирович] — 'А ты осознаёшь, что сейчас сама с собой разговариваешь? Какой смысл спрашивать, помогу ли я тебе, если я и ты — одно целое?'

— Хайре, Солнышко, — неуверенно окликнул меня знакомый голос.

— Радуйся, Славный! — я узнала юношу, и обрадовалась встрече: — Рада, что меня встречаешь именно ты, — несмотря на слова демона я всерьёз ожидала новой засады от Благодарика с дружками. Кроме того: — Поможешь нести корзины?

— Прости, — потупился Славный. — Я позорно провалился, не смог тебя защитить.

— Рада, что ты остался цел! — улыбнулась я ему одобряюще, — Что сделали эти гады? Сунули тебя в холодный фонтан? — надеюсь обошлось только холодным фонтаном.

— Это было нечестно, — хмуро буркнул парень, принимая у меня тяжёлые корзины. — А ты в порядке? Он ничего тебе не сделал? Я готов свидетельствовать на гелиэе!

— Правда? — я даже удивилась. Мы дружим с детства, и, собственно, Славный — мой единственный друг, но я как-то не задумывалась, насколько он мне друг! Готов свидетельствовать на суде присяжных гелиэи! Вся эта неприятная ситуация — это же внутреннее дело великой фратрии. Из фратрии сор наружу не выносят. Так что, говоря о готовности свидетельствовать перед судом галиэи, Славный подразумевает, что готов пойти против порядков родной фратрии.

— Да! — запальчиво заявил мой друг. — Если Благодарь перейдёт черту, то и мы не станем блюсти приличия, и дойдём до гелиэи!

— Ох, я так рада, что у меня есть такой хороший друг, — призналась я, и улыбка сама собой расцвела, — и рада, что ты не пострадал.

Следующие несколько часов мы со Славным оба помогали в делах фратрии. Я, как обычно, помогала взрослым в нашей школе. На мне была возня с младшими школьниками и подготовка материалов для занятий старших. 'Школа' — вот ведь, когда-то это же самое слово имело совсем иной смысл! Так называлось время, свободное от дел и суеты. Отдых. Досуг. Время, когда взрослые могут позаниматься с малышнёй, отвечая на различные 'почему', объясняя на пальцах азы счёта. Или неспешно и расслабленно поболтать промеж собой о погоде.

Со временем разговоры о погоде переросли в философские диспуты, а обучение счёту теперь включает интегральное исчисление. Уже не получится поболтать об этом отстранённо, расслабленно. Лично для меня, да и для многих, если не для всех, слово 'школа' теперь обозначает разновидность напряжённой работы.

Тем временем, настало время ужина, на котором, как обычно, собралась вся фратрия. Почти вся: не было воинов, что несли дозор прямо сейчас, не было Надёжи, который где-то задержался с выполнением очередного поручения базилевса, и не было самого базилевса — по неизвестной причине. Зато здесь был Благодарь с дружками, который вел себя на удивление тихо, а в мою сторону вообще старательно не смотрел.

После ужина я и Славный присели отдохнуть и полюбоваться закатом. На заборе, что окружал сад фратрии.

Лёгкий ветерок качал ветки олив, донося до нас запахи уставших за долгий солнечный день цветов. Полис сдержанно шумел человеческими голосами, звонким детским смехом, собачьим лаем, звоном колокольчиков, и лошадиным ржанием. А в воздушном порту под мигание сигнальных огней портовых маяков от одной из причальных вышек отходил толстобокий воздушный корабль.

— Триера, — заявила я нарочито уверенно, провоцируя друга на возражения. Вообще-то у корабля только один самый нижний ярус виден под несущим баллоном. Верхние ярусы скрываются внутри. И оттого отличить двухъярусную бирему от трёхъярусной триеры не так-то просто. Я имею в виду — с такого расстояния. Вот униремы — те целиком размещаются внутри баллона, оставляя снизу только крохотную смотровую рубку.

— Да, видно управляющие фалы, — согласился Славный. Действительно, я догадалась о существовании третьего яруса, потому что внимательно наблюдала, как красиво в лучах заката корабль распускает боковые паруса. В какой-то момент управляющие фалы сверкнули в лучах заходящего солнца тонкой паутинкой, и стало очевидно, что управление парусами устроены явно для триеры.