Куплю метр государственной границы. ознакомительный фрагмент

После завтрака позвонил на свой квартирный телефон.

— Здорово, Савва, как спалось? Синдром не мучает? Ну, ты гигант! Завидую... Да нет, нормально. Слушай, Вовка просил свозить тебя на рыбалку. Ты как? Да нет, ничего не надо, у меня все есть. Тогда сегодня я уж отлежусь, поднаберу малость растраченного с вами, алконавтами морскими, здоровьишка, а завтра с утречка встречаемся у подъезда, ты выходи вместе с Володей, а я тебя подберу. Возьму у друга катер, и сбегаем порыбачить, ушицы на бережку похлебаем. Якши? Ну, пока!

Брать своего "Бершика" я не планировал, и мотаться в неведомое время было пока не с руки, да и опасно это в одиночку, чего уж там хвостом вилять. Яхту пока светить не буду, а уходить в прошлое с малознакомым мужиком явный перебор. Нужно с ним хоть ложку соли вместе съесть. А так — выезд на рыбалку на катере Петруччо, — самое оно будет. Простенько и со вкусом!

* * *

Рыбалка прошла на "ять"! Подхватил Савву, выгнали катер со стоянки в порту и зажужжали себе выше города на широкий песчаный плёс. Хотелось неспешно походить с бредешком по песчаным отмелям, поставить закидушки с колокольчиком на судака, в удовольствие посидеть у костерка.

Савва оживился как пацан, ему всё нравилось, всё было внове. Ухватил палку бредня для малька и потащился в самую глубину, так, что фыркал носом в воде на подводном выхлопе. Пёр бредешок, как сейнер трал, полный рыбы. Потом учился забрасывать судачью закидушку с длинным, полутораметровым поводком для крючка с бьющимся живым мальком. Это была картина! Рослый, голый, мокрый мужик, крутящий над головой леску с тяжелым грузилом и пропеллером вертящимся в воздухе мальком, потом громкое "Эх-х-х!", прыжок на пуантах и пара шагов вперед, в Волгу, по инерции, и поза греческого дискобола на рыбалке в Астрахани. Просто цирковой номер, ребята! А уж когда от судачьей поклёвки грянул колокольчик, и Савва балетными трёхметровыми скачками понёсся к леске, — это надо было видеть! Море счастья и восторга!

Потом, в тенёчке, у костерка с парящим вкусными запахами котелком с двойной ухой, я и нарвался на серьезный разговор.

— Слушай, Глеб, ты про поездку во Вьетнам всерьёз говорил или так, лишь бы брехануть чего-нибудь? — Задал Савва свой первый вопрос безразличным тоном, вскользь.

— Ты это к чему, Савва? На самом деле охотником за подводными сокровищами решил заделаться на старости лет? — Отбил я подачу. — Или что другое за душой?

Кап-два долго молчал, помешивая облезлой деревянной ложкой в котелке и выбрасывая в угли костра маленькие рыбьи косточки и плавники.

— Наверно другое... Скучно мне, Глеб. Я ещё не так стар и немощен, чтобы утром и вечером шаркать с палочкой в ближайшую аптеку, пить кефир и играть в домино с другими старперами на детской площадке. Жена скончалась, сын офицерствует в морской пехоте на Балтике, а мне делать абсолютно нечего. Только глушить хлебное вино с другими плавунцами, "поминая минувшие дни и битвы, где вместе рубились они"... Да-а, рубились... Было и это, буквально рубились мы, как древние витязи — сталью, лицо в лицо. Точнее, маска в маску... Все минуло, а я оказался выброшенным прибоем на берег, обсох, покрылся рапой и вот-вот помру... Не хочу так! — вдруг яростно заорал старый "морской дьявол". — У меня ещё полно сил, опыта, умений! Живы мои друзья, а вместе мы при нужде не только весь Тонкинский залив перевернём, но и авианосцу всю задницу наизнанку вывернем и винты пообрываем!

Савва с усилием взял себя в руки и через пару минут успокоился.

— А золото — это только повод, хороший повод, не буду тебе врать и пренебрежительно плевать через губу, но мне хочется просто тряхнуть стариной, вновь почувствовать палубу под ногами, а себя в настоящем деле. — И он ожидающе улыбнулся. — Ты как, меня понимаешь?

— Знаешь, Савва, а давай! Я тоже вроде как на обочине жизни после ранения оказался. Другие бегают, суетятся, кипят, а я засел на даче и только книги как семечки лущу. Давай смотаемся в эту бухту, как ты её там называл? Только под водой я тебе не помощник. Глубже, чем в ванной, я нырять не умею. Но кое-чем могу, пожалуй, помочь...

— Это ерунда! — Решительно махнул рукой Савва. — Нырять найдется кому. Нужно будет трёх моих корешков в команду взять. Под воду пойдём двумя парами. А вот что там, на дне делать и, главное, где там? Столько лет ведь прошло, не найду я "Фантом" этот...

— Не тушуйся, Савва. Доступ к бортовому журналу своего судна-шпиона сможешь получить? Столько лет ведь прошло, сам говоришь. Там и координаты места найдешь. А потом Джи-Пи-Эс нас выведет. Только осуществлять подъем золота в территориальных водах суверенной страны — это...

— Нейтральные воды там были, — решительно перебил меня Савва. — Близко к границе, это да. Но воды нейтральные. Авианосцы примерно милях в ста шестидесяти от Хайфона держались, а мы миль на тридцать ближе к берегу стояли, на зюйд-вест, значит. А "Фантом" ещё ближе к берегу упал, но из территориальных вод он вышел, это точно. Экипаж истребителя-бомбардировщика янкесы спасательным вертолётом с воды дёрнули, мы еще когда подошли, то одну резиновую лодку видели. Потом её вьетнамцы подобрали. А примета места есть, там еще две скалы отвесных рядом были. Безлюдные, без зелени, просто каменные клыки. Ты, кстати, знаешь, как переводится слово "халонг"? "Там, где дракон спустился в море"! По легенде семья драконов была послана небом на помощь вьетнамцам против огромного флота китайских вояк. Драконы стали выплёвывать драгоценные камни, которые превратились в тысячи скалистых островов. Там все суда завоевателей и разбились в щепки! Вот откуда китайское золотишко на дне и лежит, нас дожидается!

Савва довольно захохотал. Вообще он как-то оживился, стал мягче, не таким зажатым. Вот что рыбалка на Волге и предстоящий отдых на море делают!

— Всё это хорошо, товарищ капитан второго ранга, — слетать на курорт, позагорать, поплавать, но! — И я поднял указательный палец вверх. — Но никто нам не даст заниматься там планомерными подводными исследованиями, раскопками и подъёмом ценностей. Достаточно Китая и Вьетнама под боком будет. Тут же налетят саранчой и отнимут! Тем более что золото китайское. Так что все эти американские фильмы про капитана Воробья и ничейные сундуки с золотом на дне — плюнуть, растереть и забыть. Мы можем появиться там дважды, ну, трижды от силы. Один раз — найти место. Потом пауза — смотаемся, например, в Манилу. Там, кстати, и купим всё для погружения: костюмы, акваланги, подводные ружья, металлоискатели для поиска золота...

— Не надо, — неожиданно прервал меня кап-два, — ничего не надо покупать. Всё у знакомых возьмём, напрокат. Сможем выделить ребятам денежку малую?

— Конечно, Савва, какой разговор! А что у них есть? — полюбопытствовал я.

— Всё! — Категорично отрубил плавунец. — Это 42-й ОМРП СпН. Знаешь, что это такое?

— Откуда же, товарищ капитан второго ранга? Конечно же, нет.

— Сразу видно сухопутного сапога... Про отдельный морской разведывательный пункт специального назначения теперь только глухой не слышал. И в интернете про него информация есть, а Загорцев про "Холуай" даже книгу написал. Прочти! — В приказном тоне скомандовал морской убивец. — Прочитаешь, поймешь. У пацанов мы возьмем все — и снаряжение, и оружие, и электронику для поиска металла на дне. Только вот надо бы собрать у нашего бабья золотые украшения — кольца, цепочки... Чтобы отъюстировать металлоискатели по золоту. Потом вернём, само собой.

Он объяснил это, заметив мои вытаращенные от непонимания глаза. Я сглотнул.

— Не надо женщин обирать, Савва. Я тебе на время и с возвратом дам килограммовый банковский слиток золота и ещё серебра дам для юстировки техники. Только не пропей! А то Трамп обидится...

Савва не понял юмора, но вежливо промолчал.

Глава 10.

Я лежал на спине, закинув руки за голову. Глаза не закрывались, а бессмысленно упёрлись в бегущий калейдоскоп светлых пятен на потолке, создаваемых идущими в ночи по улице машинами. В голове настойчиво, как наглые осенние мухи над взрезанным арбузом, колготились обрывки даже не мыслей, а каких-то скомканных сюжетов и картинок. Все они, так или иначе, сводились к одному заключению — я заигрался.

Раздраженно вскинулся на ноги и побрёл на кухню, выпить воды. Кап-два запаса Савелий ибн Феодорович вчера срочно улетел к себе на Тихий океан готовить диверсионный выход в бухту Халонг, а я вернулся к себе домой. Нужно было, не отвлекаясь на неустрой дачного быта, тщательно осмыслить то место, куда меня занесло в результате недавних событий и моих скоморошьих попыток использовать портал как доску для сёрфинга. Всё говорило о том, что это место человечеству хорошо известно и на простом русском языке называется конкретно и однозначно: "жопа"! И, самое обидное, сколько я ни морщил тыкву, сколько ни придумывал устраивающих меня объяснений — приходилось с этим смириться и полностью согласиться.

Впрочем, заниматься самоедством я быстро прекратил. Непродуктивно это, бессмысленно. Надо было строить непротиворечивый и содержательный план по выходу из означенной точки "Жо". Жизнь ведь продолжается, её не остановишь. Как там говорится: "Бороться и искать, найти и перепрятать"! Во-во, самое то — перепрятать. На повестке дня передо мной стоит один вопрос: как раскрыть все возможности портала для его более эффективного использования и как полностью скрыть его возможности от любопытного человечества? В лице всяческих специальных служб, соседей по лестничной площадке и лодочной стоянке? А тут еще и временнáя ипостась портального зеркала нарисовалась, которую я не знаю как включать, как использовать и куда вообще пристроить.

Плюнув на всё слюной, как советовали ещё Илья Ильф и Евгений Петров, я зажег свет на кухне и поставил чайник на газ. Потом прошаркал в комнату и притащил пару листов формата А-4 и карандаш. Буду, как Штирлиц, иллюстрировать свои рассуждения почеркушками на бумаге. Итак, первое — на хрена я затеял этот эпроновский[23] подъём золота, когда я могу и так натащить целую кучу слитков, стибренных у капиталистов? На чистый лист бумаги лёг изящный вопросительный знак. Мои доводы "за" и возможные плюсы: безоблачный морской отдых и прогулка по красивой вьетнамской бухте. Ещё — лёгкое щекотание своего кармана и интереса возможной находкой неизвестного количества золотых монет. А главный момент сей эпопеи — приведение группы пенсионеров-подводников ТОФ в эрегированное состояние. Минусы: возможное раскрытие моих способностей по использованию и управлению скачковым и временным порталами. Что же тут будет перевешивать чаши весов? Я задумался и отхлебнул глоток крепкого чёрного чая. Минусов явно больше, они весомее и сурово тянут всю эту шаткую конструкцию вниз. Если задуматься, то деды-водолазы мне и не нужны. Зная место падения "Фантома", я могу спокойно опустить в море зеркало в горизонтальной позиции, приблизиться вплотную ко дну, а затем самому пройтись по нему металлоискателем и собрать все золотые сольдо, посеянные на этом поле Чудес. И это всё прямо из квартиры, никуда и уезжать не нужно. А если захочется поболтаться на волне — так никаких проблем! Можно перейти в Тонкинский залив прямо из Волги, запас горючки удобнее пополнять, скажем, на Филиппинах, в Маниле, там же и харчи с фруктами можно взять, и всё другое. Документы на американскую регистрацию яхты ещё действующие, они валяются в бардачке под штурвалом. Там же я видел какой-то старый американский паспорт моряка, ещё зелёного цвета. Давно просроченный, наверное, но Савва специального назначения наверняка сможет его подновить по датам, заменить фотографию и подогнать под меня, под себя или на выбор под кого-то из его дедов. Это всё решаемо и решает многие вопросы будущей экспедиции. Я несколько воодушевился и ещё глотнул чайку.

Смогу-то поднять золото в одно жало я без вопросов, но вот вопрос — а оно мне надо? А что мне надо? По зрелому рассуждению мне нужна команда единомышленников, помощников, бойцов и друзей. Внимательно посмотрев в потолок, я искомых личностей или списка какого там не увидел. Петруччо мне друг, но он не боец. Да и не единомышленник, если уж всё называть своими именами. Он коммерсант и капиталист. У него другие приоритеты, цели и интересы. Ребята в Русском батальоне? Они бойцы, кто спорит, но не команда помощников. Они там на своём месте, занимаются своим делом, у них на свою войну есть морально-нравственная и идеологическая установка, и под мою руку, неизвестно для каких целей, они не побегут. А вот деды кап-два Саввы... Они бойцы, убивавшие врагов сталью, глядя им в глаза, а это многое значит, ребяты. Одно дело нажать на спусковой крючок с расстояния в двести метров и смахнуть пулей трудно различимую безликую фигурку, и совсем другое — убить противника ножом, бешено крутясь в смертельном танце на глубине, сжигая кислород в крови и разгоняя кровавые облака от ран мощными ударами ласт. Это совсем другое дело, и не каждый это сможет сделать, друзья. А они смогли. Да-а, деды ещё те. И они мне подходят. А вот подхожу ли я им — большой вопрос! Есть, правда, у меня в душе маленькая и робкая надежда, что проведя с ними набег на бухту Халонг и глотнув вместе немного морской соли, я смогу заинтересовать их в дальнейшем следующей командировкой на Балтику, к варягам, скажем, или к Царьграду, вместе с князем Олегом прибивать щит к его воротам, или на помощь к князю Игорю, отгонять византийские дромоны[24] с греческим огнём от его ладей.

А ещё лучше и проще — сбегать на "Бершике" по Волге на помощь к князю Святославу Игоревичу, пришедшему в Итиль положить конец раздувшемуся от крови, грабительских набегов и поборов Хазарскому каганату. Тут даже никуда порталом скакать не надо — просто перейти в прошлое и скатиться на яхте вниз, к морю, ведь в десятом веке северное побережье Каспия лежало гораздо южнее сегодняшнего. Одна трудность — как в него попасть, в десятый век-то? Управлять изменением времени я не умел.

Долго не думая, допил чай и перебрался в комнату. Свет я не включал, несмотря на ночь в зале было довольно светло. Окна выходили на ярко освещенный парк, да и само зеркало портала скромно висело на стене, прикинувшись огромным постером, и в режиме online гнало картинку какого-то карибского острова-очаровашки с белым песочком, светлыми скалами, укутанными в зеленую мантилью джунглей, шелестящими пальмами на берегу, в который лениво толкалось изумрудно-синее море. Солнце стояло над Карибским морем в полный рост. В общем, картинка — я те дам! Сам подбирал.

Я взял зеркало в руки и привычно развернул его задней стороной. В тёмном заднике с большим трудом можно было разглядеть какие-то ильмени и болотца, изредка освещаемые луной. Безлюдная степь пела цикадами и едва шелестела высокой травой. Иногда, где-то далеко-далеко, слышался лай и тявканье то ли шакалов, то ли лис-корсаков. Согнал размеры зеркала к экрану телевизора и в очередной раз положил на него руки. Как тебя, сволочь, заставить включить перемотку времени? Что ты мне показываешь? Какой век? И я начал потихоньку водить по тёплому зеркалу то одной, то другой рукой, а то двумя сразу. Ничего не получалось. Точнее, получалось, но совершенно не то, что я хотел. Картинка под моими руками разворачивалась вправо и влево, лезла в ночное звёздное небо или утыкалась в землю, и всё. Перемотка кадра и времени не действовала. Вы можете сказать — не тупи! Посмотри, есть ли тут Москва, например. Ага, я посмотрел. Египетские пирамиды были, были какие-то зачуханные глинобитные домики в болотах междуречья Тигра и Ефрата, Москвы я не нашел. Что, вам тут же стало легче, и вы готовы назвать мне нужное тысячелетие, век и даже год? Не-е-т? Вот так и я... Поигравшись с порталом минут пятнадцать, я разочарованно вздохнул, бросил его на кресло и пошел спать.