Один из драчунов, невысокий, корявый парень с хитрыми бегающими глазами, сразу, как только получил первый удар дубинкой по спине, остановился и, поняв, кто его ударил, мгновенно ввернулся в толпу зрителей. Двое других — бугаи с бритыми налысо головами, краснолицые и толстогубые — сначала никак не отреагировали на, колотивших их по необъятным спинам, стражников. Они орали, размахивали кулаками, величиной со среднего размера капустный кочан, но никак не могли достать крутившегося между них сухопарого парня, в разорванной на груди рубахе.
Тот же, успевая уворачиваться от страшных кулаков — сам успел разбить носы и губы обоим амбалам. Всем зевакам было ясно, что попади они хоть раз по парню, его размажет по стене. Поэтому, хотя, здоровяки и были местными, а парень приезжим, все равно, все зрители поддерживали его. После того, как хороший удар дубинкой по рукам толстопузого драчуна, заставил того заорать, наконец и до них дошло, что пора остановиться.
— Все, все, — замахали руками оба тяжеловоза и сразу привычно загнусили: — Старшина, мы не виноваты...
— Идите отсюда, бездельники! — прикрикнул тот и добавил крепкое словцо. — Когда работать уже начнете? Целыми днями на торжище...
Все местные знали, что гнев старшины притворный, банда Хлыста — так звали парня, ускользнувшего первым — находится под личным покровительством этого служаки, платит ему мзду, а иногда и обделывает делишки по его наводке.
— А этого в холодную! — скомандовал он, показывая на парня, хмуро глядевшего на представителей власти. — Устроил тут, черт знает, что! У нас городок тихий, мы такого не любим...
Зеваки встретили смешками фарисейскую речь старшины, но под его грозным взглядом все стали расходиться, не подымая глаз. Никому не хотелось иметь врагом Выргула — Старшины Стражи городка Коровард. Он был злопамятен, и, если, сильно невзлюбит, мог легко довести дело до пыточной.
Однако, нашелся один, кого не смутил подозрительный взгляд Выргула. Пожилой крепкий мужчина с висевшем на поясе мечом, выдвинулся из разбредавшейся толпы и спросил:
— Уважаемый, а за что парня в кутузку? Может сначала, надо было расспросить как было дело?
Выргула вскинулся и хотел было осадить наглеца, но взглянув на его одежду и поймав взгляд холодных серых глаз, сразу сменил тон. Спрашивающий был нездешний — судя по богато украшенному оружию и походному плащу из дорогой ткани, человек не простой. Затыкать рот такому, могло вылезти боком. Старшина быстро сориентировался в новой ситуации и ответил:
— Простите, сударь, мы именно это и хотим сделать. Или вы думаете, мы сразу, без разбирательства, кидаем человека за решетку? Нет, у нас город добропорядочный и мы всегда поступаем по закону.
Услышав из уст Старшины такие удивительные речи, расходившиеся зрители опять остановились, с любопытством рассматривая человека, осмелившегося поучать самого всемогущего Выргулу. Однако, Старшина одарил зевак таким яростным взглядом, что все тотчас вспомнили о неотложных делах, что ждут их где-то не здесь.
Оставшись один в обществе незнакомца, он постарался сделать приветливое лицо. Это удалось с большим трудом, злоба душила Старшину — чтобы в своей вотчине, где он был бог и царь, метать бисер перед каким-то приезжим — но, он был умен и понимал, что, не узнав чин незнакомца, начинать ссору глупо. Незнакомец мог оказаться каким-нибудь чином из Управы или того хуже — самодуром-богачом.
— Вы довольны нашим городом? — выдавил он. — Хороший городок, но вот есть шваль, которая такими вот делами портит все впечатление. Приходится вмешиваться нам, дабы всякие проходимцы не мешали достойным людям.
Речь прозвучала так, что было понятно — в городе достойны только двое: Сам Старшина и незнакомец.
— Прошу, меня извинить — дел много, надо идти. А вы, сударь, не подскажите по каким делам в нашем городе?
Выргула чувствовал себя неловко под этим взглядом. Все время, пока он говорил, незнакомец так и не спускал с него совершенно не смягчившихся холодных глаз.
— Так я пойду?
Только сейчас тот ответил:
— Вы идите, а вот его, — мужчина, зажатой в руке перчаткой, показал на парня, которого держали двое стражников, ждущих в отдалении своего командира, — отпустите. Я все видел и под присягой могу подтвердить, что виноваты во всем те, кого вы сразу отпустили...
Он опять замолчал и положив руку на рукоять меча, вопросительно глядел на Старшину. Вопрос о своих делах он оставил без ответа. Выргула совсем разозлился и уже напрямую спросил:
— Сударь, представьтесь, пожалуйста, а то разговариваем, а как обращаться к друг другу не знаем, — в конце он, все-таки, попытался смягчить свой тон.
— Корад Славуд, представитель Короны. Еду с инспекцией по войсковому снабжению.
Выргула чуть не поперхнулся. 'Как чувствовал, — подумал он. — Слава богам, вовремя сообразил. А эти, на пристани, они, что спят там? — разозлился он, вспомнив про своих людей, встречавших прибывающие по реке суда. — Представитель Короны в городе, а я ни сном, ни духом... Надо бежать, предупредить свата на главных складах, это явно, по его душу'. Старшина мгновенно забыл про парня, которому хотел задать трепку — предварительно, конечно, вытряхнув все карманы — за то, что устроил свару с его людьми. Он махнул стражникам и громко приказал:
— Отпустите человека! Вот этот достойный гражданин ручается за него.
Стражники недоуменно переглянулись — с каких это пор, ручательство какого-то приезжего стало достаточным для Выргулы? — но переспрашивать не решились и отпустили задержанного.
— Где твои вещи?
— В корчме. Вы же все видели, чего спрашиваете? — парень был на взводе, казалось, он опять готов броситься в драку.
Корад усмехнулся.
— Ты успокойся, я только спросил. Я не видел тебя с вещами, поскольку пришел позже. Поэтому вопрос уместен. Раз остались в зале, давай вернемся туда и, если, ты не против, посидим и поговорим. У меня к тебе дело. Я Королевский Инспектор.
— Какое может быть дело у высокородного господина к бродяге?
— Не сомневайся, есть кое-что. А насчет родовитости, в наше время, это легко поправимо. Пошли.
Увидев вошедших, хозяин корчмы, сам стоявший за дощатым прилавком, широко раскрыл глаза и обратился к парню:
— А я думал, ты уже в холодной. Как это Выргула тебя отпустил?
Парень промолчал, за него ответил Славуд:
— Ваш Старшина человек принципиальный, как только узнал, что произошло на самом деле, сразу же отпустил молодого человека. Я думаю, стражники сейчас уже ловят тех, кто начал драку.
В голосе Инспектора прозвучал едва слышный сарказм. Хозяин все понял и от души расхохотался:
— Ой, спасибо, рассмешили!
Рядом, опершись на прилавок, стоял подросток в заляпанном соусом фартуке. Отсутствующая улыбка того говорила, что он где-то далеко, в своих мечтах. Хозяин толкнул его, и показал на вошедших. Служка очнулся, поправил полотенце на плече и потрусил к гостям.
— Иди, забери свои вещи и пересаживайся ко мне.
Корад отстегнул меч, прислонил его к стене, присел и махнул официанту. Парень не стал возражать, и прошел в дальний угол у самого выхода на кухню. Там хозяин усаживал гостей попроще. Столы здесь были без всякого покрытия, голые доски, а вместо стульев, стояли грубые лавки. Взяв свое, парень вернулся к столу Инспектора. Тот показал на стул напротив себя:
— Садись.
Вдруг он привстал, что-то заинтересовало его.
— Разреши посмотреть.
Инспектор протянул руку. Парень на мгновение замялся, но потом решился и подал свое оружие. Во взгляде, которым он провожал саблю светилась гордость.
— Ничего себе, — Корад задумчиво разглядывал клинок. — Редкий гость в наших краях — сабля степняков. Но сделана гномами. Отличный клинок.
Он задвинул саблю обратно в ножны и передал парню.
— Откуда она у тебя?
Однако он тут же отменил свой вопрос.
— Подожди, ничего не говори. Давай лучше сначала выпьем и перекусим. А потом уже и поговорим. И давай, все-таки познакомимся, а то я даже имени твоего не знаю. Как зовут меня ты слышал.
— Соболь. Зовите меня Соболь.
Корад вскинул удивленные глаза.
— Но это ведь... Это же не имя? Как мне помнится так зовут ценного зверька из северных лесов. Это прозвище?
— Теперь меня зовут только так. Я забыл свое имя, я его не достоин.
— Хм, ладно, Соболь, так Соболь. Не хочешь говорить, значит есть почему.
В это время служка уже убрал то, что на столе стояло до этого, перестелил скатерть и расставлял чашки с закусками. Инспектор заметил, что парень непроизвольно сглотнул слюну, разглядывая блюда. 'Голодный', — сообразил он.
К столу подошел сам круглолицый хозяин. С загадочным выражением он развернул полотенце, которым прикрывал большую бутылку.
— Для дорогих гостей! — он торжественно оставил на стол штоф из зеленого толстого стекла. — Грамонт. Самый юг. Последний привоз был три года назад. Только у меня осталось.
Инспектор взял бутылку и осмотрел смоляную печать на пробке. Улыбнулся и покачал головой.
— Ну, хозяин, удивил. Точно Грамонтское. Давно не пил такого, спасибо!
— Что-нибудь еще? — склонился тот. После того, как он узнал кто его гость, подобострастная улыбка не сходила с его лица.
— Нет пока. Я все заказал.
— Хорошо. Если, что-то понадобится, я всегда здесь. Вам открыть? — Хозяин показал на бутылку.
— Не надо. С этим я пока сам справляюсь.
Как только он ушел, Корад отломил печать, с усилием, так что на руках вздулись мышцы, выдернул пробку и разлил вино по бокалам. Он, взял свой, подождал, когда парень тоже поднял бокал и предложил:
— Ну, Соболь, за знакомство!
Оба выпили: Инспектор неторопливо и смакуя; Соболь быстро, большими глотками.
— Давай ешь! Я уже перекусил немного до этого, так, что почти сыт.
Дважды приглашать не пришлось. Парень сразу навалился на нарезанное на доске холодное отварное мясо. По-деревенски, он насыпал соль прямо на доску, макал туда куски мяса и с ходу отправлял в рот.
— Не торопись. Сейчас обещали зажарить баранью ногу, оставь места для нее.
Соболь смутился, поняв, что Корад заметил его голод.
— Давно мяса не ел, — пояснил он.
— Похоже, ты, вообще, давно не ел, — усмехнулся Инспектор. — Из каких ты мест, Соболь?
— Я с Севера, из лесов, — проглотив очередной кусок, ответил тот.
— А похож на степняка. И оружие у тебя соответствующее. Такие сабли у кочевников, что живут за землями орков.
Парень остановился, отложил нож, которым отрезал мясо и посмотрел в глаза собеседника. Черные живые глаза Соболя, казалось, стали еще чернее.
— Я не буду говорить про своих родных, про свою семью. Вы хотели предложить мне какое-то дело, вот давайте об этом и поговорим.
— Не спеши. Вон как раз несут баранину, давай еще выпьем и перекусим.
Корад Славуд официально числился при Королевском Интендантстве и занимался вопросами поставок в армию всего, без чего она жить не может: от сала, вытопленного из павших свиней, для смазки сапог, до выплавки стали для изготовления всех тех штук, которыми солдаты разных армий любят калечить и убивать друг друга.
Кем он был на самом деле, знал только его непосредственный начальник Лорд Коолисе, и еще несколько человек, составляющих его немногочисленную команду. Даже сам король Дугавик, который не раз подписывал указ о награждении Корада за специальные заслуги перед Престолом, не знал его в лицо. Хотя был наслышан о его подвигах и не раз просил главу разведки представить Славуда ко Двору. Ему и в голову не приходило, что тот напомаженный и не очень умный интендант-инспектор, который иногда появлялся при дворе и есть знаменитый агент.
Городок Коровард стоял на выгодном месте, там, где сливались две реки — Белая и Яргунь. Отсюда шел самый короткий путь по суше к эльфам в Хаарканоэль, и дальше к Синей Горе. Отсюда же можно было по суше быстро добраться до пограничных княжеств. Так что город являлся одной большой перевалочной базой, где товары перегружались с малых речных барж в большие, которые шли дальше, к морю; или в телеги караванов, идущих в княжества или к эльфам. Правда путь к остроухим нынче был заказан, черная кошка после начала войны пробежала между людьми и эльфами.
То, что Корад Славуд сейчас находился в этом городишке, было совсем не связано с интендантством. Война, которая так долго нависала над этими землями, наконец, началась и Славуд должен был своими глазами увидеть, что творится там за рекой, и скоро ли ждать полчищ Хорузара Разрушителя на землях Короны.
Всех своих агентов Корад выбрал и воспитал сам. Он отбирал их на улицах в городских окраинных трущобах, в приютах, в тюрьмах для малолетних преступников и в других столь же романтичных местах. У него было несколько правил и одно из них гласило — у агента не должно быть родственников. Горький опыт, полученный еще в молодости, убедил его, что это необходимое условие.
Корад поставил бокал на стол.
— Прости еще раз, но я все-таки вернусь к твоей семье. У меня только один вопрос — они живы?
Соболь толчком отодвинул доску с мясом. Губы его сжались в прямую щелку. Он прищурил глаза. Ощущение было такое, что он опять сейчас кинется в драку. Однако, через мгновение он расслабился и негромко ответил:
— Хорошо. Я ваш должник, поэтому скажу. Но больше, никаких вопросов о них. Вся моя семья умерла.
Парень замер, глаза его потухли — он словно забыл, где находится.
— Извини, Соболь. Я только это и хотел услышать. Теперь я готов рассказать тебе про свое предложение.
— Я слушаю, — глухо ответил тот, возвращаясь в корчму.
— Видишь ли, я связан с армией и иногда занимаюсь вербовкой новобранцев.
— Если, вы хотите, чтобы я пошел в солдаты, то вы не по адресу. Я не могу.
— Ты погоди, не отказывайся сразу. Мне нужны люди для специальной работы. Их, конечно, можно назвать солдатами, но воюют они, чаще всего в одиночку. При этом они неплохо зарабатывают, — Славуд улыбнулся. — Столько, что могут есть мясо даже на завтрак.
— Вы из Тайной Службы?
— Тише, тише, — инспектор оглянулся. — Не надо упоминать это ведомство всуе. Я не буду подтверждать или опровергать твою догадку. Обо всем узнаешь, как только примешь мое предложение.
— Я, действительно, не могу быть солдатом, — парень смело глядел в глаза агента. — Я трус.
Корад поперхнулся и прикрыл рот платком.
— Прости, не расслышал. Кто ты?
— Я трус, — снова повторил Соболь.
— А вот это, то, что я видел полчаса назад? Когда ты ввязался в драку с голыми кулаками с тремя подонками? При этом они ведь тебя не трогали, я видел — они пристали к тому крестьянину с детьми.
— Да, это так, — юноша замялся. — У них же не было оружия. И просто нельзя же давать зажравшимся скотам грабить честного человека. Он все лето горбатился на своем поле, сейчас продал свою кукурузу, а эти заберут его деньги? Нет, это не честно.
— Молодой человек, — агент смотрел на парня как на диковинку. — Я прожил жизнь и знаю, что эти, как вы правильно их назвали, скоты, убили бы вас за милую душу и никто здесь не вступился бы за вас. Даже тот крестьянин, я видел — как только вы сцепились с бандитами, сразу сбежал из корчмы. И, кстати, а почему вы не воспользовались своей саблей?
