Скрамасакс

— Ну, ты как?.. Очнулся? — с этими словами, вошедший садится на ложе. — Дай-ка я на тебя полюбуюсь, — старик положил ладонь мне на лоб и пристально глянул в глаза.

— Всё нормально... — на этой фразе внезапно накатила слабость, и я провалился в бездну.

* * *

Меня подхватил сверкающий смерч, завертели потоки света и с бешеной скоростью понесли на встречу с неизвестностью. Резкая остановка, яркая вспышка и я оказался в палате реанимации, на этот раз, находясь в своём собственном теле, окружённый медицинскими приборами. С болью вгрызаясь в измученный мозг — прозвучал монотонный писк, вызвав приступ тошноты — моргнула какая-то лампочка.

Из приоткрытого окна, на долю секунды опережая медицинский персонал, влетел огромный ворон, знакомый по предыдущему сну.

Мощный удар клювом в висок, струйка крови, крик санитарки. Вновь, сверкающий смерч, бешеная скорость и я — весь в холодном поту, на дедовой лежанке, тяжело дыша, пытаюсь взять себя в руки.

* * *

"Что это было? Как такое возможно?" — закружились вопросы, и сразу же, из глубины мозга, из дедовой кучки знаний — последовали ответы:

Перенос сущности возможен на расстояние — как во времени, так и в пространстве, но это опасная штука, так как можно либо навсегда зависнуть в сверкающем вихре астрала, служащего прослойкой между мирами, либо не найти дорогу обратно...

"А ведь птица — пыталась меня убить", — ворона я узнал, точнее, из подсознания появилась информация о встрече Прохора Алексеевича с одним из близнецов, как и скрамасаксов птиц тоже было две, Хугин и Мунин — "мысль" и "память" спутники одноглазого Одина. Кто из них прилетал — осталось загадкой.

Решив, что больше о данном происшествии мне пока не узнать, постепенно успокоившись, вновь переключаюсь на дедову историю. Афонский период его жизни, заинтриговав, отпускать не собирался:

Получается — монахи не просто тупые религиозные фанатики, как я раньше предполагал, и по всему выходит, что вся ихняя жизнь подчинена одной только цели — соединение с Богом, а если по дедовски — с природой. Пост и ночные бдения необходимы как для измождения тела, призванного помочь в мысленном молчании, так и для накопления энергии. Целомудрие — дабы напрасно её не расточать, ведь, в кульминации близости выбрасывается мощнейший поток силы, способный на создание новой жизни. Оказывается, многие люди бессознательно накапливают эту самую силу, даже не подозревая о её существовании, а поскольку, душевный резервуар не бездонен, то они находят единственный для себя способ её выхода — пускаются во все тяжкие. На этом свойстве организма и были построены древние колдовские ритуалы, имеющие в своей основе состояние экстаза.

Православный монах, бывший учителем Прохора, как я понял, называл накопление энергии — стяжанием Духа Святого, но возможно — это не так, поскольку информация на данную тему была несколько запутана, речь там шла не только о накоплении, но и о каком-то её изменении.

Последующее посещение дедом тибетского монастыря со странным названием "Дворец матери и сына" подтверждает идентичность различных духовных практик, ведь, обеты православных монахов почти полностью перекликаются с буддийскими обетами Махаяны. В обоих случаях итог пути, по сути, один и тот же — соединение с Богом.

Из таких, вот, философских рассуждений меня и вытащил вошедший:

— Пошли обедать болезный, полдень уже, а он тут разлёгся словно прынцесса...

"Ну, что же — пора вставать".

После обеда состоялся небольшой разговор.

— План следующий — завтра собираемся и послезавтра, рано утром, выдвигаемся в стольный град Владимир, затем, посетим Волосово — надо разузнать о скрамасаксе подробнее, а дальше... — дальше решим по обстоятельствам. Сейчас можешь отдыхать, вот, в принципе, всё, — огорошил меня старик и хотел было исчезнуть.

— Постой, — я не дал ему закончить беседу, — Дозволь кое-что рассказать, да узнать твоё мнение. Дед, вопросительно приподняв брови, замер, уставившись на меня.

"А что это вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут", — всплыла в сознании фраза известного фильма, я улыбнулся, но под напором хмурого взгляда стушевавшись, стал мямлить, соображая с чего бы начать:

— Значит так... это... Сны мне сняться странные, про первые ты уже знаешь, однако появилось их продолжение...

В незамысловатой форме я пересказал ему два последних, сделав акцент на участии в них ворона, да на моих ощущениях при попадании в сегодняшний, который являлся не совсем сном, а скорее — видением.

— Как тебе удалось пересечь астрал? — Ума не приложу — рано ещё. Дальше. То, что это одна из птиц Одина, как я понял, ты уже догадался, не принципиально кто из них, а вот сама фигура скандинавского бога подтверждает мои мысли и это очень тревожит... — нагнав жути, о чём-то размышляя, старик ненадолго примолк.

— Один, не совсем бог, — вынырнул дед из дум, — То есть — он совсем не бог, просто очень древний и сильный шаман, достигший тёмного уровня и пользующийся энергией разрушения. К примеру, Будда тоже человек превознесённый потомками как и Один в ранг бога, но играющий на другой — светлой стороне, — подбирая слова, медленно выговаривал он.

Повисла пауза и я, было открыл рот для очередного вопроса, но дед его предвосхитил:

— Как я уже говорил — в природе нет ни добра, ни зла. Однако существует энергия, выделяемая при созидании: вырабатывают её растущие деревья, воздух, тихий ветер, да и сама земля — ей пользуюсь я. Так же имеется — сила разрушения: это ураганы, землетрясения и так далее, она намного мощней — применяют её тёмные. Впрочем, заряд любой силы можно изменить как в одну, так и в другую сторону, но об этом позже, тебе ещё рано...

— Секундочку, почему про Одина нет в той информации, что ты мне передал?

— По поводу его — это лишь моё предположение, а дал я тебе исключительно неопровержимые факты, которые трудно оспорить, да и одномоментно не вместить всего объёма знаний накопленных за века, как ты говоришь — крыша поедет. Не перебивай. Повторюсь — это лишь мнение, основанное на личном опыте и на свидетельствах очевидцев дошедших до нас — не более.

Давай, вернёмся к нашим баранам: Один ради получения мудрости пожертвовал глазом, и боюсь, в достижении цели ни перед чем не остановится. Если это он заварил кашу, тогда дело дрянь. Не многие способны на доставку скрамасакса и тебя, как его обладателя, из реальности в реальность, Один — один из них. Пытаясь убить тебя там, он стремится обезопасить себя здесь, вы с скрамасаксом как-то связаны и нож последует за тобой туда, куда бы ты ни отправился.

На этих словах я непроизвольно дёрнулся.

— Не переживай, — заметил моё движение дед, — Думаю, тебе там помогут, так же как тут, видишь, появилось оружие Будды, да и я, старый, ещё кой на что сгожусь... всё будет хорошо. Сейчас отдыхай — мне надо подумать.

Послонявшись по окрестностям, и не найдя Беляша, я подошёл к ковырявшемуся с телегой мальчишке:

— Ну что, Аника — воин, помощь нужна?

— Не, не надо — сам справлюсь.

— Помню, ты говорил, что умеешь сопротивляться отводу глаз, не поделишься ли? — задав вопрос, сажусь на корточки рядом.

— Отчего нет, слушай, — медленно выговорил пацан, выбивая клин из ступицы. — Отвод глаз он, ведь, как действует? — пытаясь снять колесо, промолвил он.

— Давай, всё-таки помогу. В теории, как действует отвод глаз — мне известно. Посылаешь энергию на участок ауры, в районе головы с голубоватым цветом — отвечающим за зрение, тем самым визуально себя блокируешь, — выудив из подсознания дедову информацию, её озвучил.

— Ну, да — так оно и есть, только, если человек смотрит на мир созерцательным взглядом и видит истинный облик окружающего, как говорит дед — аурю, то на нём отвод глаз не сказывается.

— Не аурю, а ауру — грамотей. Значит, получается, что ты постоянно пребываешь в этом состоянии? — удивлённо, поинтересовался я.

— Что ты? Только когда чувствую какой-то подвох, тогда в него перехожу, и то, не всегда получается, да и долго это. Вот дед — он постоянно.

— Понятно... — протяжно произнеся слово, я закончил разговор, готово, колесо снято. — Пойду, пожалуй, не буду мешать.

Спросив разрешения у старика на покопаться в трофеях, зашёл в амбар и приступил к подбору снаряжения. Мой внутренний хомяк в полном восторге, упал на спину и задрыгал лапками. Приступим: "Сначала обувь", — нашлись хорошие, почти новые сапоги из рыжей кожи, не очень высокие — самое то.

"Примерим... — как раз. Дальше — портянки и пару запасных в седельную сумку".

Нужны штаны для конной езды, да и так ходить, мои в нескольких местах успели порваться: "Ага, вроде не плохие — должны подойти".

"Отлично. Необходима куртка... Вот, что-то подходящее. Нет, не куртка, скорее плащ, полностью обшитый металлическими пластинами, от пояса идёт как бы юбка, видимо, для защиты ног всадника. Длинновата — не беда, дабы не мешалась, обрежем". — Взял ножик, чик и готово — неплохо получилось.

Примеряю наплечники: "Нормально, движения, вроде, не скованны — привыкну".

Почти новая войлочная штука с медными пуговицами, напоминающая укороченную католическую сутану: "Зима не за горами, тоже берём — пока в сумку".

Есть кожаные перчатки, практически краги с железными пластинами почти как на куртке: "Туда же".

"Что-то на голову... — не то, не то, — продолжаю общаться с довольным хомяком, — А вот это — самое то — лисья шапка с хвостом — брутальный головной убор, у покорителей дикого запада были похожие, — Здорово!"

Облачившись и проверив как всё сидит — остался доволен. Из оружия, помимо ножей и катаны, возьму щит, копье, да шестопёр пригодиться. Лук надо выбрать постарше, чтоб с опытом — ему предстоит меня обучать, кольцо для стрельбы, наручи...

"Вроде, всё. — А это что? — ножи в ножнах с креплениями для предплечий, — Берём только ножны. Предварительно надо показать это добро деду — пусть одобрит, сам я — боюся. С одеждой и доспехами коннектится не собираюсь, а вот, с инструментами смерти — придётся".

"Необходим походный набор. Спальников, наверняка, здесь ещё нет, но подходящие шкуры найдутся, значит, сошьём".

Топорик, моток верёвки, аркан, котелок, ложка, кремний с кресалом, две фляги, мешок для личных вещей...

Хомячок, полностью удовлетворённый, притих, а проснувшаяся жаба стала требовать ещё да ещё. Послал её матом — не люблю земноводных. Сложив сокровища в сумку и заполнив мешок, экипировался, приладил наплечные ножны, через плечо нацепил катану: "Да... тяжеловато выходит, хотя, движениям ничего не мешает, значит — с весом придётся свыкнуться".

Взяв бараньи шкуры, пошёл искать нитки с иголкой. Увидев мой новый имидж, Аника, широко разинув рот, где стоял — там и сел. Немного придя в себя, он не проронив ни слова, пулей устремился к амбару, я же, поднялся по ступеням в дом.

"Интересно, что у него из этого выйдет... барахла осталось там — предостаточно".

Глава 8. Поглотитель душ

На следующий день — накануне отъезда, старик отослал меня в недалёкую рощицу, дабы я плотнее познакомился с оружием. А так как молодые берёзки росли там слишком плотно, мне попутно поставлена была задача — их проредить.

Полностью облачившись, взяв оба ножа и катану, обдумывая на ходу дальнейшие действия, я шёл по тропке меж могучих сосен. По утрам, день за днём, становилось всё свежей и свежей — осень неумолимо входила в права. Деревья как в сказке, обрядились в золотые убранства, холодное солнце играло с редкими облачками, чирикали птички, ветвями шумел древний лес.

Добравшись до места, я присел на пенёк — достал скрамасакс, катану и начал их гипнотизировать. Через пятнадцать минут, поняв причину неудачи, отложил нож, сконцентрировавшись исключительно на мече. Спустя недолгое время появилось свечение. Переключаясь на окружающее — чуть не потерял картинку, но справился и, взяв левой рукой скрамасакс, в правой была катана, увидел их одновременно. Впечатляющее зрелище явилось взору: на фоне неяркой ауры деревьев, свечение меча и клубящийся белым туманом нож, просто завораживали. При касании друг друга меж клинками, голубоватыми огоньками, проскакивали искры и выглядели те чрезвычайно ярко.

Мне, вдруг стало абсолютно ясно, я с ними и они между собой, определённо, подружимся и наверняка сработаемся. Тем временем, постепенно становясь пустой, голова освобождалась от мыслей и в какой-то момент, почти одновременно, мне удалось уловить суть их обоих. По природе своей меч и нож, словно инь и ян были противоположностями чего-то единого. Как невозможно описать словами боль, так и тут, ощущения не передать...

Возникло желание действовать, я вскочил и, полностью расслабившись, отдался в руки учителей. При соприкосновении клинков со стволами, из ладоней непроизвольно выходила энергия, передавалась оружию и оно, будто горячий нож через масло, проходило сквозь древесину — сопротивление не ощущалось.

Я то подпрыгивал, снося лишь макушки, то приседал, срубая берёзки под корень, то кувыркаясь по получившейся просеке, колол в разные стороны. Пляска стали захватила меня — без остатка. В себя я пришёл часа через два, огляделся — от рощицы остались ровные ряды уцелевших деревьев.

— Круто... — не находя других слов, заворожённо смотрю на результат и прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Хоть пот и стекает ручьями, но усталости нет, дыхание ровное, а также присутствует чёткое ощущение — я смогу повторить это сам — совершенно без помощи:

— Проверим...

— Получилось! — через пятнадцать минут, глядя на дело своих рук, констатирую я. Только на этот раз — и усталость и отдышка, ни куда не подевались. Переваривая открывающиеся возможности, отправляюсь в обратный путь.

На следующий день, рано утром, цыганским табором, мы тронулись в сторону стольного града Владимира. Дед взгромоздился на загруженную под завязку телегу, мы с Аникеем, гоня небольшой табун, состоящий из четырёх лошадей да коровы, отыгрывали роль американских ковбоев. Старик говорил — в городе большую часть барахла продадим и дальше пойдём налегке. Волк сразу же убежал. Так и ехали, пока ближе к обеду не случилось одно занимательное событие, приоткрывшее тайну моего скрамасакса.

Только дорога, с небольшой лесной полянки, попыталась нырнуть в густую тень леса, как пронзительно прозвучал залихватский свист и перед мордой моей лошади упало подрубленное дерево.

Конь от рухнувшего ствола, словно чёрт от ладана, шарахнулся и вихрь неосознанных действий во второй уже раз завладел моим телом:

В последний момент, на автомате, ладонью отбиваю летящую в лицо стрелу и одновременно, другой рукой мечу нож в косматого мужичка: "Минус один".

В седле я всё же не удержался и в полёте, успев достать скрамасакс, кувыркаюсь за ближайшую ель. По щеке стекает кровавая струйка: "Задели разбойники...— мазнув пальцами по ране, чуть успокаиваюсь, — Не страшно — царапина".

Выглянув из укрытия, замечаю здоровенного амбала, тот, с высоко занесённым топором несётся на опешившего Аникея. Парнишка лихорадочно возится с луком, у него это, получается, прямо сказать — не особо, и становится ясно — мальцу не успеть.