Вечность в подарок.

— Хочу просто упиться, Мак. У меня нет выхода. Если ты не поможешь мне, я скоро умру.

— Кто-то из бессмертных охотиться за тобой?

Мишель склонила голову на его плечо.

— С твоей проницательностью надо работать на спецслужбы.

Дункан от души рассмеялся. Эта фраза напомнила ему былую Мишель.

— Такая история старше этого мира. Мы все охотимся за кем-то или нас преследуют — так устроена "игра", детка.

— Я помню твои уроки, Мак. Но тут другое — он сумасшедший.

— Ага, мы уже знаем, что это мужчина. Думаю, ты отвергла его, красавица. Биться с ним не пыталась?

— Дункан, ты все очень упрощаешь. Я бы не хотела говорить об этом сейчас. Лучше просто ответь, что ты поможешь мне.

Маклауд погладил ее по волосам, сильнее прижимая голову к плечу.

— Если б ты сомневалась во мне, не пришла бы, правда? — наклоняясь к ее уху, прошептал он.

Его губы были так близко. Дрожь желания побежала по телу Мишель. Сдерживая порыв, девушка прижалась к его груди.

— Так страшно быть одной...

— Я понимаю, о чем ты. Этому я и учил тебя: не бояться, никогда не сомневаться в своих силах — иначе смерть.

— Ты — мужчина. И судишь со своей колокольни. Всегда есть "но".

Она высвободилась из рук МакЛауда. Взяв бутылку, Мишель уселась с ногами в кресло и принялась пить прямо из горла. Дункан с иронией смотрел на нее. Было давно за полночь, и сон властно манил в свои объятия.

— А давай, я начну помогать тебе прямо сейчас — уложу спать, — с этими словами он отобрал у нее пустую бутылку и проводил до двери ванной комнаты. Порядком захмелевшая Мишель осмотрелась вокруг. В углу на вешалке за ворохом мужской одежды она заметила женскую ночную рубашку.

— Все для гостей, — усмехнулась она, раздеваясь. Облачившись в черный шелк, Мишель осмотрела себя в зеркале. Раздался стук в дверь.

— Ты в порядке? — поинтересовался МакЛауд.

Не получив ответа, он вошел.

— Мишель? Мишель! — закричал он, увидев, во что одета девушка.

Точно умалишенный он схватил ее за плечи и стал трясти.

— Где ты это взяла? — орал он. — Как ты посмела?

— Дункан... — только и смога выговорить Мишель.

Но он не слышал.

— Зачем ты надела это?

— Мне больно! Пусти, ненормальный!

Мишель сумела-таки вырваться, оставив одну бретельку в руках МакЛауда. Выбежав в гостиную, она остановилась, оглядываясь в поисках оружия. Забытый горцем меч лежал у камина. Девушка схватила его и направила в грудь подбежавшего МакЛауда.

— Что на тебя нашло, Мак? — взвизгнула она, когда он вплотную подошел к острию.

— Зачем ты взяла одежду, Тессы? Как ты посмела? — бурно дыша, прорычал он.

Поняв в чем дело, Мишель немного успокоилась, но меч не отвела.

— Прости, я без умысла. Она висела в ванной, — попыталась объясниться девушка.

МакЛауд протянул к ней руки:

— Отдай меч, детка.

Ласковое обращение убедило Мишель, что он приходит в себя. Кисть ее дрогнула, пелена слез застлала глаза. Дункан отбросил выпавший клинок, а другой рукой порывисто притянул к себе девушку.

— Прости, — вздрагивая, прошептала Мишель.

— Я не хотел тебя пугать, — в ответ стал оправдываться Дункан. — Когда увидел на тебе это — на миг точно Тесса предстала предо мной. Вы так похожи.

Дункан поднял ее на руки и унес в спальню.

— Ты должна отдохнуть, а говорить будем завтра.

Укутав девушку одеялом, Мак устроился на своей половине кровати.

Хмельной сон Мишель улетучился быстро. Спящий МакЛауд не почувствовал, как она выбралась из постели. Придерживая разорванную рубашку, девушка подошла к окошку баржи. За стеклом мирно плескалась Сена, виден был Нотр-Дам, кое-где сохранившиеся крыши в готическом стиле — дух средневековья еще силен в ночном Париже.

— Люблю этот пейзаж, — раздался позади голос Дункана.

Мишель обернулась — он сидел на краю кровати, глядя на нее снизу вверх.

— Напоминает мне время, когда мы встретились, — сказала она.

— Ты так похожа на нее...

— Я знаю, Дункан, — грустно прошептала девушка.

— Силуэт в лунном свете, — не слушая, продолжал он. — Ты так прекрасна.

МакЛауд поднялся.

— Иди сюда, детка.

Но Мишель не послушалась.

— Не ищи Тессу во мне, — с болью в голосе произнесла она. — Не рви мое сердце.

— Ее нет, Мишель, и уже никогда не будет. Ты понимаешь?

— А ты есть, но только не для меня. Это ты понимаешь? Даже тогда давно, ты дарил свою любовь ничтожным смертным направо и налево...

МакЛауд рывком притянул ее, отвел руку, удерживающую рубашку. Ткань скользнула, приоткрыв грудь. Дункан провел кончиками пальцев вдоль шеи, ключицы, спустился ниже к маленькому, твердеющему от его прикосновений соску. Другой рукой обхватывая спину девушки, изо всех сил прижал к себе. От прикосновения чувствительных сосков к его обнаженному торсу у Мишель перехватило дыхание. Она столько лет мечтала об этом, но...

Всегда эти ужасные "но".

— Ты ищешь во мне ее. Я знаю, что похожа... — пытаясь вырваться из сладкого плена, простонала Мишель. — Я не хочу. Так — не хочу.

МакЛауд не выпустил, покрывая дразнящими поцелуями ее шею.

— А, может быть, в ней я нашел тебя, — сказал он, отрываясь.

— Не играй со мной. Любая согласиться утешить тебя на одну ночь. Только не я...

Приложив все силы, ей удалось отстраниться. Она медленно попятилась к выходу. МакЛауд наступал, призывая вернуться в его объятия.

— Ну, зачем ты убегаешь?

— Дункан, неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Любила когда мы встретились — двести пять лет назад. Любила все эти годы, несмотря на то, что ты оттолкнул меня.

Догнав ее, МакЛауд вновь попытался обнять. Мишель вышла в гостиную.

— Детка, иди ко мне. Я не сделаю ничего против твоей воли.

— Даже то, как ты называешь меня, говорит о твоем отношении.

— Какие глупости, Мишель! — вскрикнул он. — Я всегда с нежностью к тебе относился. Я в ответе за тебя.

— А я люблю тебя. Но ты всегда был с кем-то. Если не с Кларой, так с Сарой. Или с Тессой. Я столько глупостей наделала из-за нее!

— Глупостей? — настороженно спросил Дункан.

— Ты не помнишь уже. Вы отдыхали в "Дюнуа", когда я случайно столкнулась с ней. Потом несколько дней я наблюдала за вами. Вы были такими влюбленными. Тогда-то, от отчаяния, я и связалась опять с Галеном.

Мрачнея от ее признаний, МакЛауд подошел в девушке. Она отвернулась, боясь смотреть ему в лицо. Тогда он прижался к ее спине и прошептал на ухо:

— Любовь между бессмертными совсем другая — я не знал этого тогда и не мог научить тебя. Смертные спутники покидают нас — это неизбежно и к этому привыкаешь. Но ты — с тобой все по-другому. Я не подпускал тебя к себе, Мишель, из-за боязни. Боялся, что ты покинешь меня по своей воле.

Он коснулся губами плеча, проводя языком по нежной коже. Мишель застонала, когда его пальцы легли на ее грудь. МакЛауд зубами спустил оставшуюся бретельку рубашки, и та темной лужицей легла у их ног. Откинув волосы, он проложил дорожку жгучих поцелуев по спине Мишель, заставляя девушку изогнуться ему навстречу.

— Люби меня, горец, — задыхаясь, прошептала она. — Я так долго этого ждала.

Дункан развернул ее и склонился над лицом Мишель.

— Хочешь почувствовать мои губы на твоих?

Вместо ответа Мишель подалась вперед, и Дункан поцеловал ее долгим, чувственным поцелуем. С каждым его мигом страсть их возрастала. Теперь стоны вырывались у обоих любовников. Их руки изучали тела друг друга. Облаченные лишь лунным светом, они были прекрасны.

— Пойдем в спальню, — попросила Мишель.

— Не надо спешить, любимая, — остановил ее Дункан. Его пальцы скользили по ее груди, нежно играя сосками. Он опустился на одно колено, чтобы покрыть поцелуями дрожащий живот девушки. Ласково заставил ее раздвинуть колени и осторожно проник языком к самой нежной части тела. Мишель застонала и не удержалась на ногах. МакЛауд поймал ее на лету и понес, как она и просила, в спальню.

Когда волна желания вынесла их опустошенные тела на берег, над Сеной брезжил рассвет. Мишель, уткнувшись лицом в шею горца, гладила мускулы его плеч. Дункан остановил ее руку и прижал ладонью к своему сердцу.

— Оно узнало тебя, Мишель.

— Я так боюсь, что это все — лишь сон.

Дункан погладил ее грудь, легонько ущипнув. Мишель вскрикнула и села на кровати. Он приблизился к ней.

— Итак, ты не спишь, leanabh.

Тень грусти промелькнула во взгляде Мишель.

— Так вы называли ее и всех их, мессир МакЛауд...

— Глупая, — улыбнулся он, притягивая сопротивляющуюся девушку. -Leanabh — это "детка" на языке моих гор. Это имя только для тебя.

— Не выпускай меня из рук, Мак. Сейчас перед рассветом тяжелое время. Никогда мне не удавалось спокойно переждать его.

— Не хочешь рассказать почему? — обнимая вздрагивающее тело Мишель, поинтересовался Дункан. Она отрицательно покачала головой. Тогда он лег, увлекая ее за собой.

Ощущение бессмертного вырвало Мишель из сладостной дремы. Она выскочила в гостиную, не заботясь об одежде, и выхватила свой меч из фалд плаща. Кто-то приближался.

"Он нашел меня", — запаниковала Мишель. Двери в каюту открылись, силуэт мужчины в проеме показался ей знакомым. Она не успела полоснуть его мечом — МакЛауд перехватил ее руку. Оттолкнув девушку вглубь, он вышел навстречу новому гостю.

— Риччи, надо предупреждать о визитах в такую рань.

Вошедший — парень лет двадцати с виду — понимающим взглядом окинул взъерошенного и полуодетого друга. Серый рассвет едва ли скрывал обнаженную Мишель за его спиной.

— Вижу, что не вовремя, Мак, — кивая в сторону девушки, улыбнулся Риччи. — Приду к завтраку, если вы не возражаете, мадемуазель.

МакЛауд, стараясь укрыть собой Мишель, нахмурился.

— Приходи-ка ты лучше к обеду, мальчишка.

Когда Риччи ушел, Дункан недовольно обернулся к Мишель. Но ее растерянное лицо, манящее наготой тело, тонкие пальцы нервно сжимающие эфес меча, того самого, что он подарил ей — все это отбило у него охоту накричать на нее. Дункан поцеловал ее, потом еще и еще, до тех пор, пока не раздался звон упавшего клинка. Мак оторвал ее от пола, и они вновь очутились в спальне.

"Как хорошо, что я отослал Риччи к обеду", — подумал Мак, овладевая Мишель уже в пятый раз.

"А надо бы к ужину", — осклабилось его либидо.

"Эта девочка будит во мне такое желание, как ни одна до нее"

Насладившись ее чувственным трепетом, он перекатился на бок и, запустив руку в волосы, нежно погладил Мишель по затылку.

— Нам бы надо передохнуть, leananna.

Девушка нехотя кивнула, облизывая припухшие от его поцелуев губы. Мак резко вскинул простыню, укутав ею любовницу от подбородка до кончиков пальцев.

— Это единственный способ для меня остановиться, — простонал он.

Мишель нахмурилась.

— А для меня этот, — проворчала она, накрываясь с головой и отворачиваясь на другой бок.

Она знала — плутовка — как изящно обтянет ткань крутой изгиб ее бедер и попку.

В подтверждение этому Дункан прорычал:

— Бог мой, женщина!

Горец подскочил с кровати, буквально выбегая из спальни и громко хлопая дверью. Эти его действия были сродни еще одному оргазму для нее.

Мишель очнулась от дремоты с ощущением чьего-то присутствия. Она повернулась, стаскивая простыню.

— Дункан, ты все же ...

Слова застряли в глотке: на краю ложа ее любви сидел Гален бен-Тафутт.

— Как ты здесь оказался? — запинаясь, прошептала она. — Как ты нашел...

— Я пришел за тобой, Сирита — ответил он и потянул к ней руки.

— Нет! — завопила она, отползая на противоположный край. — Не может этого быть!

"И вправду не может", — отметила та часть ее мозга, которая не была охвачена паникой. На Галене была старинная одежда в мавританском стиле, и она не ощущала его как бессмертного.

"Это сон!"

Но девушка продолжала истошно вопить, даже когда осознала, что одна в комнате, даже когда вбежал перепуганный МакЛауд и встряхнул ее как следует. Она кричала, пока голос не покинул ее. Дункану пришлось влепить ей затрещину, лишь тогда она бессильно склонилась к нему, дрожа от пережитого ужаса.

— Leananna, что с тобой? — спросил он, обнимая ее за плечи.

Она, молча, подняла лицо и прыгнула на него, повиснув на шее.

— Он был здесь, — прошептала девушка.

— Здесь только мы, милая. — Дункан опустил ее обратно на кровать. — Все хорошо, leanabh.

— Не оставляй меня, МакЛауд, — захныкала она.

— Никогда, — уверенно отрезал он, запечатывая обещание поцелуем, от которого у нее захватило дух. Если б Мак не делился своим дыханием, она бы задохнулась. Чувствуя, как страсть вот-вот накроет его с головой, мужчина резко отстранился.

— Пойдем, я обед приготовлю.

— О, Мак, бессмертные не умирают с голоду, — выдохнула Мишель, все еще хрипя от своего крика и его поцелуев.

— Хочешь проверить?

— Не очень, — поднимаясь вслед за ним, ответила она. Но про себя улыбнулась:

"Столько раз, Дункан. Столько раз проверяла"

Завернувшись в простыню, девушка прошла в гостиную и устроилась на софе так, чтобы Дункан постоянно находился в поле зрения.

Наполнив два блюда еще дымящимся ризотто, Мак разлил вино по бокалам и тут лишь сообразил, что уже давно не слыхал от Мишель ни словечка. Хотя поначалу она болтала без умолку.

— Детка, ты будешь есть там?

Тишина.

Мак вышел в гостиную, неся одной рукой обе тарелки.

О, как мило. Его бессмертная любовница спала, откинувшись на спинку и запрокинув голову под тяжестью копны серебряных волос. Дункан приблизился, оставил ношу на столике и переложил Мишель поудобнее. Она лишь что-то пробормотала, не просыпаясь.

— Бедная моя девочка. Совсем я тебя... измучил.

"Затрахал",— проурчало его либидо.

Но Дункан МакЛауд не смог бы так сказать.

Сейчас Мишель была точно такой же, какой он знал ее двести лет назад. Сон стер ту ауру — испорченности что ли? — которую порой улавливал Мак вокруг нее. Может именно поэтому слова любви, готовые сорваться с его губ каждый раз, когда он взрывался в ней, оставались несказанными. Он молчал, теряя голову от ощущения ее экстатического трепета, глотая эти глупые фразочки на родном гаэльском. Что-то было не так с его бессмертной подругой. И Дункан боялся осознать, что именно.

— Я буду охранять тебя, leanabh.

Он сел на пол. Взялся за обед, прикончив и свою порцию, и ту, что принес Мишель.

Приближение бессмертного заставило его подскочить, едва не разбив посуду вдребезги.

— Похоже, страх ее заразен, — недовольно пробурчал МакЛауд, выходя на палубу.

По трапу как раз поднимался Риччи Райен. Мужчины улыбнулись, обменялись приветствиями.

— Видать, твоя воинственная подруга решила все же пощадить меня, и выслала тебя парламентером, — подшутил юноша.

— Она не хотела тебе зла. Просто отреагировала как любой из нас на незнакомого бессмертного, — продолжая улыбаться, ответил Дункан.

— Да я не в обиде. Не каждый день выпадает узреть такую красоту, — Риччи запнулся, видя, как МакЛаудов взор потемнел.