— По их аэродромам, по станциям железных дорог, по мостам, если обнаружим их колонны на марше — то и по ним. И так весь день. Летать только в сопровождении истребителей.

— Знаешь, что, Михаил. Начнется война или нет, я пока не уверен. Хотя твои слова насчет заявления ТАСС можно будет послезавтра очень легко поверить. Если это так, то немедленно семьи отправим. С капонирами и укрытиями начнем немедленно завтра с утра. Сегодня же БАО озадачу. Ну и мы им поможем. Но ты....ты хоть теперь и техник, но летать, думаю, ты еще не разучился? Так что бери-ка свой самолет, загружай его пленкой и всем что там тебе надо и пройдись аккуратно вдоль границы, и если супостатов рядом не будет, то и на ту сторону загляни посмотреть что там и как. В общем, действительно ты прав, определиться с целями оно никогда лишним не будет...

Вечером 14 июня Байдиков позвонил командиру 19 САД и спросил разрешения прибыть к нему со срочным докладом утром 15 июня. Разрешение было получено и доклад состоялся. После этого доклада, все полки дивизии получили пакеты с приказами, которые начали выполнять с утра 16 июня.

Подобные разговоры состоялись между пилотами и командирами 38СБАП и 40СБАП — старший лейтенант Скрыловецкий уже давно поделился полученной от меня информацией со многими своими сослуживцами. До 14 июня, до заявления ТАСС, они считали все это мрачной шуткой раненого коллеги. Но после публикации во всех советских газетах этого самого заявления, они сообразили, что береженого и бог бережет. И военные машины этих полков, а за ними и дивизий, в которые входили эти полки, набирая скорость, начали выворачивать из колеи повседневной мирной рутины на правильный военный путь. И эти две дивизии успели это сделать...

Практически все вечера второй половины 1938 года и в первой половине 1939 года я провел либо областной библиотеке, либо в отделе технической информации и патентоведения судостроительного завода имени 61 Коммунара. Я вспоминал все, что знал во всех технических областях, в которых работал в том своем прошлом будущем и чего тут еще нет — по судостроению, электротехнике, частично промышленной электронике и машиностроению. И по всему что мог вспомнить и чего здесь еще не было запатентовано, подавал заявки на патенты и авторские свидетельства через завод и его отдел технической информации и патентоведения. Удалось сделать не так и мало, хотя после того как полуготовый эсминец в приказном порядке перешел для вооружения из Николаева в Севастополь, вся эта работа практически застопорилась. Собственно говоря оно и понятно — завершение строительства корабля, хотя и безумно затянувшееся, комплектование и формирование экипажа уже просто не оставило времени на что либо еще.

Так вот о библиотеке. В те времена интернета с 'википедией' и книжными сайтами не было от слова 'вообще', личные библиотеки у большинства тоже были не особо богаты, и народ ходил в библиотеки массово, даже больше чем во времена моей студенческой молодости. Да и жажда знаний была во много раз выше, так что в читальном зале иногда было некуда приткнутся. Хотя из числа 'товарищей командиров' среди читателей я был уникумом. Однажды, в пасмурный ноябрьский субботний вечер, в читальном зале осталось только одно свободное место — напротив меня. Пустовало оно очень не долго, и за столом напротив меня расположилась девушка, она взяла книги по педагогике, русскому языку и 'Учительскую газету'.

'Красивая, и надо же — на мою жену очень похожа... Так, об этом не думать!' — пришлось себе приказать и взяв себя за шкирку вернуться к своей работе по подготовке нового авторского свидетельства.

С этой девушкой я сталкивался в библиотеке еще несколько раз — не заметить ее было не возможно. Она приходила всегда вечером в субботу, работала пару часов и уходила за час до закрытия, а я всегда уходил только тогда, когда библиотека закрывалась. В тот день, а это была последняя суббота февраля, она почему-то не ушла как обычно, а сдав прочитанные книги и посидев немного за пустым столом, она решительно подошла к моему столу и сев напротив, сказала:

— Добрый вечер товарищ военный, меня зовут Варвара. Варвара Глухова.

— Добрый вечер, Варвара. А я Сергей Федоров, — я немного опешил от такого неожиданного интереса к моей скромной персоне.

Мдаа, и чтобы это значило? — этот вопрос со всей своей не оригинальной остротой возник в моей голове, но вслух я его естественно не озвучил, — Я ей чем-то понравился и она решила познакомится?

— Вы такой вот серьезный и надежный, не то, что некоторые.... Каждая красивая девушка хотела бы родить от вас сына. А я так и дочку тоже.... — вдруг решительно выпалила Варя и залилась краской.

'Офонареть! Какого черта она этот модный хит цитирует??? Она что — еще одна попаданка? Или тут просто девушки такие вот раскрепощенные? И они открытым текстом говорят чего хотят? И что мне теперь со всем этим всем делать? Чтобы девушки меня кадрили — такого со мной еще не было. Я как-то не задумывался над этим, но выходит моя тушка выглядит для них привлекательно? И что из этого следует ? Нет, безусловно, она красива, и жена из нее наверняка получится идеальная. Блин, о чем я думаю? Да черт возьми, какая женитьба? Тут война на носу... Да и то что я делал и делаю очень многим не нравится и дальше будет нравится еще меньше, особенно начальству. Нет у меня морального права подставлять ее, или кого бы то ни было, под 58 статью как ЧСИР. Да и перспектива оставить ее вдовой с ребенком да еще в придачу и на оккупированной гитлеровцами территории тоже не лучший свадебный подарок. Так что надо вежливо отшивать ее и держаться на пионерской дистанции? Или позволить событиям идти своим чередом , а там видно будет ? В любом случае это будет очень оригинальный жизненный опыт...'

Отшить не получилось. Ну не посылать же барышню в Африку большим боцманским загибом? Пришлось отшучиваться, говорить комплименты и вежливо и строго проводить барышню домой. В дальнейшем наше общение так и продолжалось — в библиотеке и в короткие абсолютно политкорректные прогулки без всякой романтики к ее дому. И отделаться от этих прогулок не получалось -дом, в котором она снимала комнату, был почти на половине пути от библиотеки до моей казармы. За эти месяцы я понял, что Варя никакая не попаданка, но зато она смелая и решительная девушка, рискнувшая сама строить свою судьбу. Я безусловно выгляжу полным чурбаном и идиотом, но не могу ей все объяснить. Как же тяжко знать будущее. Не знал бы я его — вел бы себя как все мои здешние ровесники и был бы счастлив. Но возможно, в таком случае Варя не обратила бы на меня внимание? Как это все глупо и не совершенно вовремя и некстати...

Через неделю я покину Николаев — все необходимые работы по постройке моего корабля на заводе имени 61 Коммунара уже закончены и предстоит переход для вооружения в Севастополь. Все мои немногочисленные вещи давно собраны и перенесены из казармы в мою каюту. Осталось совсем немного времени. Так что до отъезда надо решительно поговорить с Варей и расставить все точки над i в том, что касается наших таких странных отношений. Тем болем что прощальный подарок на память я уже заготовил. Надеюсь, он Варе понравится...

Мы как обычно вечером в субботу шли к ее дому из библиотеки, и Варя рассказывала что-то веселое из школьной жизни, мы смеялись этим шуткам, но мне пришлось прервать веселье.

— Варвара, нам надо очень серьезно поговорить.

— Да? — Варя перестала смеяться, хотя веселые чертики продолжали весело сверкать в ее глазах, — Вы хотите сделать мне предложение?

-Да, предложение, причем такое, от которого вам нельзя отказываться ни в коем случае... — я не успел договорить.

— Ура! — Варя воскликнула, и попыталась меня обнять и поцеловать.

Я давно забыл, что поцелуй красивой девушки — это чертовски приятно, но я вынужден быть серьезным и потому пришлось разорвать объятия.

— Да, я не буду врать, я действительно люблю вас, и хотел бы что бы вы стали моей женой. Но, к сожалению, в ближайшее время это невозможно.

— Но почему ???

— Многие обстоятельства сильнее нас. Через неделю я покидаю Николаев. Служба. Уже получен приказ. Я не знаю, куда меня пошлют потом. Но не это главное. Главное в другом. Если вы тоже меня любите, и будете готовы меня ждать, то мы вместе сможем спланировать наше совместное счастливое будущее, но для этого вы должны послушаться меня и сделать все именно так, как я попрошу...

— Да, я люблю тебя.... и да, я согласна вас ждать... — Варя смутилась, — Но зачем ждать? И почему ??

— Я тебе сейчас все объясню. Но сначала пообещай мне, что сделаешь все точно так, как я тебе скажу.

— Да, обещаю, — ответила Варя после долгой паузы.

— Понимаешь, меньше чем через два года, в июне 1941 года начнется война, и я могу погибнуть. Но не это самое страшное, самое страшное, что можешь погибнуть и ты, если останешься здесь, в Николаеве.

— Война ? Как ??? Но почему???? Неужели Красная Армия не сможет победить всех врагов?

За то время, что мы общались, я уже успел предсказать пару больших и малых событий в будущем, которые сбылись полностью, так что теперь Варя не особо сомневается в правдивости моих слов.

— Красная Армия в конечном итоге победит всех. Но, ты помнишь Испанию? Город Гернику, который фашисты разбомбили?

— Да, помню. Но причем тут Герника?

— Видишь ли, нацисты — редкие сволочи, им все равно кого убивать. Более того, нацисты хотят уничтожить всех советских людей. Так вот, Николаев расположен не так далеко от границы, и его будут бомбить, тем более что в городе есть два завода, строящих боевые корабли. И бомбить нацисты будут всех подряд, уничтожая весь город и его жителей. Так вот, в мае 1941 года, как только закончатся занятия в школе, ты уволишься, и уедешь к себе на родину в Ярославль. —

— Ужас... Только я не из Ярославля, я из Ростова... — перебила меня Варя.

— Из Ростова? Но ты же говорила про Ярославль ?...— я был ошарашен, помня о том, что Ростов-на-Дону тоже был оккупирован гитлеровцами, и разрушений в нем было даже поболе чем в Николаеве. Получается из огня да в полымя.

— Я говорила про Ярославскую область, а не про город. И я не из того Ростова, который на Дону. Я из Ростова— Великого...

— Фух, я знаю где это. Это маленький городок в Ярославской области, я бывал там... Так это даже еще лучше. Он далеко от границы, заводов там нет, бомбить его никто не будет, туда ни один фашистский бомбардировщик не долетит. Ты уедешь туда к родне, думаю, что учительницей в школе ты и там сможешь работать. Я отдам тебе свои деньги, чтобы вы смогли запастись солью, сахаром, спичками, крупами, керосином. И делать это надо понемногу, постепенно. И говорить об этом никому не нужно. Возможно, я и письма тебе писать не смогу. А ты мне. А после войны я к тебе приеду. Мы обязательно встретимся. Обязательно встретимся. Как всегда, в библиотеке, в субботу, в шесть часов вечера после войны. А мне будет спокойнее воевать, если я буду твердо уверен, что у тебя все хорошо и ты далека от опасностей войны.

— Но почему мы не можем пожениться сейчас? Ведь ты сам сказал, что до войны еще почти два года? Если мы поженимся, тогда у меня останется наш ребенок, даже если ты... — Варя не договорила.

— Варюша, видишь ли, эта война будет намного более жестокая, чем бывшие не так и давно Империалистическая и Гражданская. Спроси при случае у родителей, сколько детей тогда умерло. Так что всем будет лучше, если наши дети родятся уже после войны. Мне будет спокойнее воевать, если я буду твердо уверен что у тебя все хорошо и ты далека от опасностей войны, и я не буду делать глупостей и рисковать впустую зная что ты меня ждешь. Так что обещай сделать все так, как я прошу.

Варя захотела что-то спросить или сказать, но издав какой-то невнятный звук, замолчала. И только после долгой паузы не громко, но твердо ответила —

— Обещаю. Я тебя дождусь!

Мне фантастически повезло. Сегодня только первое августа 1940 года, а мой 'Совершенный' уже в строю! Я все-таки этого добился! Только Якорный Бабай и Боги Олимпа знают, чего мне это 'везение' стоило и сколько седых волос у меня от этого прибавилось. Но моими усилиями вчера закончились последние испытания, и вечером был подписан приемный акт и прочие, прочие, прочие сопутствующие этому бесчисленные бюрократические бумажки. На тему моих отношений с судостроительными заводами в Николаеве и Севастополе, наркоматом судостроения и военной приемкой за время постройки корабля можно целый производственный роман написать. Одна история с насосами чего стоит, не говоря уже про бульб и конструкцию носовой оконечности в целом.

Так вот историю о насосах, вкратце я все же расскажу сейчас — благо она довольно короткая и простая, да и случилась недавно. А о бульбах и всяких более сложных судостроительных материях может быть, я даже диссертацию напишу. Когда-нибудь позже. Вероятнее всего 'в честь часов вечера после войны'. Или еще позже. Кстати, итальянцы на своем линкоре, на том самом 'Юлии Цезаре', трагически известном у нас как 'Новороссийск', что-то подобное уже делают. Для увеличения мореходности, его таранную носовую оконечность, классическую для кораблей начала века, изменили на клиперную с бульбом. Итальянцы нарастили этому кораблю более десяти метров общей длины, похоронив внутри них старый таран и уширив обводы в надводной части носовой оконечности корабля для уменьшения заливаемости верхней палубы волнами.

И так, строительные и монтажные работы на корабле подходили к концу, уже все было собрано и начались пробные пуски основного оборудования. Запускают насосы подачи воды в котлы. Насосы крутятся, но вода в котел не подается, давление в магистрали ноль, но и утечек нет. Бригадир трубопроводчиков высказывает свою версию проблемы:

— Это, наверное, электрики полюса перепутали, насосы вертятся не в ту сторону, вот и не качают.

— Этого не может быть! Мы все собрали правильно! — возмущаются электромонтажники.

— Хорошо, не будем спорить, — я останавливаю перепалку в зародыше, — Давайте спустимся в машинное отделение и проверим это.

Спускаемся, подходим к насосу. На корпусе насоса изначально, еще литьем, нанесена стрелка направления вращения и обозначены вход и выход. Но насос крутится очень быстро, и понять сразу в какую сторону не получается. Выключаем этот насос и внимательно смотрим выбег. Оказывается, что насос вращается в правильную сторону. Электромонтажники довольны и радостно улыбаются и выдают свою версию проблемы:

— Наверное, это все же монтажники трубы где-то перепутали.

Проверяем и эту версию. Убив час на лазанье ужом в самых недрах машинного отделения, убеждаемся, что трубы собраны правильно. У меня возникает одно подозрение, основанное на опыте решения точно таких же проблем на этом же заводе в далекие будущие восьмидесятые годы. Поэтому спрашиваю:

— Гаечные ключи есть?

— Нету с собой, — мнется бригадир трубопроводчиков.

— Зато у нас есть! — радуются электрики.

— Ну что ж, раз у вас есть ключи, отвинтите как вот этот фланец — показываю на входной фланец насоса.