Возвращение

— Хватит! Я все сделаю, не трогайте Лонгард! — артефактор навис над консолью и повернул ко мне мертвенно-бледное лицо. Наверное, он мог бы взять меня в заложники и начать торг. Или снять ошейник и позволить бежать. Но он был всего лишь нейтралом, который всю войну просидел в безопасном убежище. — Простите, Кэрэа Рейни.

Может быть, я действительно приношу одни беды. Зато с точки зрения симметрии Лонгард точно выиграл.

Теперь северной башне не было скучно — южная башня лежала в разрухе вместе с ней. Симметрию накрывал мыльный пузырь; накопители работали на полную мощность, пытаясь восстановить защиту, но теперь купол не пропускал лишь комаров да мошек. Лонгард болезненно дрожал, посылая волны обиды и страха, но я упрямо выпихивал его из сознания. Иди, жалобься владельцу. Это он тебя построил, он и штукатурит.

Мой дом уже мертв, Лонгард, и потому я не желаю тебя слушать.

Посланник гильдии торчал у ворот, с удовлетворением разглядывая содеянное в бинокль.

— Это произвол! Вы не имеете права! — напустился на него Лоэрин, впрочем, не спеша высовываться дальше порога.

— Можешь еще пожаловаться, — ехидно подсказал темный. — Нашему Лорду Норману. Может быть, он даже извинится, что твой миленький замок уже не такой миленький.

Нейтрал скрипнул зубами, наконец осознавая, что он находится в Аринди.

— Тьма тебя забери, Миль, как ты это провернул? — было видно, что он уже смирился с поражением: жил столько лет без уникального подопытного кролика, столько же и проживет. Зато в замке.

— Надо было слушать, что я говорю про гражданский долг. В самом деле, Гефаро, ты не представляешь, от чего я тебя избавил, — Миль панибратски похлопал его по плечу и резко сжал руку: — Запомни, серый, светлые — дело темной гильдии. Не нейтралов, не людей, не красноглазых — гильдии. Рейни, а вы что там стоите? Нужно особое приглашение? Давайте-давайте, не бойтесь, гильдия так и не вняла моему предложению вас казнить.

Эх, ностальгия. Есть вещи, которые не меняются, и это отношение Миля ко мне.

— Жаль, что вам придется нарушить клятву гостеприимства, — я с сочувствием кивнул Лоэрину. — Выдать гостя врагу — вряд ли клятва поймет обстоятельства.

Нейтрал оглянулся на разрушенный замок, на расплывшегося в насмешливой гримасе темного, и тут до него начало доходить:

— Вы... вы должны были предупредить, что за вами охотится гильдия!

— Я предупредил.

— Но... не так! Не Норман! Вы... — наверное, он хотел сказать что-то еще. Но слова уже давно ничего не решали, и потому Гефаро лишь окатил меня яростью и метнулся обратно в замок.

Темный заклинатель понимающе хмыкнул, и я ответил ему душевной улыбкой.

— Здравствуйте, Миль. А я так верил, что вас уже прикончили.

Улыбкой Миля можно было пугать островных акул.

— Какое совпадение, Кэрэа. Я тоже так думал про вас.

Но мы всегда ладили.

— Вот видите, как хорошо, что мы все друг друга знаем! — незнакомый маг выскочил сбоку, пиявкой вцепившись в мою руку и начав ее трясти. Скорость реакции и отсутствие перчаток говорили, что это боевик; мантия была небрежно распахнута, и за поясом небрежно торчал магический жезл. Судя по внешнему виду — для красоты. Слова я оценивать даже не пытался, сосредоточившись на надежде, что это не тот самый Норман. — Тсо Кэрэа Рейни, светлый магистр? Я так давно мечтал с вами познакомиться!

— Вильям, вы еще об этом пожалеете, — с той же мерзкой гримасой пообещал Миль.

Миль не доверял будущему. За глаза его считали пророком.

Неизвестный Вильям предупреждению не внял и так же бодро упрыгал к стоящему неподалеку катеру. Его эмоции читались настолько просто, что диву даешься — боевик был доволен жизнью и до крайности доволен самим собой.

Катера летали то ли на антигравитации, то ли на воздушной подушке или энергии искажения — я никогда не вдавался в детали. Но для них требовались специальные дороги, которые колесные фуры и грузовики мгновенно разбивали в хлам. А после открытия телепортов все междугородние пути зарастали сорной травой. Так и остались катера дорогими игрушками аристократии и богачей.

Катер Вильяма был огромен, черен и пафосен; иначе истолковать торчащие отовсюду шипы, фигурную пасть впереди и черепа на лобовом стекле я не мог. Явно красуясь, маг совершил изящный разворот и подвел машину вплотную, распахивая дверцу, и с внезапно вспыхнувшей ревностью уставился на замок.

Из ворот боком выползал огромный серебряно-белый краб. На его фоне блек не только катер, на его фоне блек сам Лонгард, который был обычным строением, а не бредом воспаленного воображения. Но куда сильнее внешнего вида Вильяма задели орудийные башни, которыми краб был просто перегружен. На лице Лоэрина Гефаро было написано отчаяние приговоренного к расстрелу: но у темной гильдии бывало хорошее настроение, а у кары за нарушенную клятву — вряд ли.

— И что делает с людьми жадность... — Миль плюхнулся на кожаное сиденье, и не думая браться за руль — плох тот заклинатель, что не сумеет перевалить грязную работу на боевого мага. Катер мягко тронулся с места, и Лонгард наконец заткнулся, оставив легкое эхо обиды. Глупо злиться на разумный ручной замок, но я уже давно устал поступать правильно.

Ели пролетали мимо, приветствуя нас взмахами ветвей; краб подъехал ближе, и Лоэрин прошипел:

— Если гильдия выпустит вас живым, Кэрэа, я буду препарировать ваш мозг, пока не докопаюсь до вашего дара.

— Лоэрин, прошу вас, не надо угроз, — мягко попросил я.

— Иначе что? Что вы мне сделаете?

— Скажу, что мы родственники.

— Вы родственники? — изумился прослушавший вступление Вильям. — Точно, то-то вы так похожи...

Гефаро резко бросил краба в сторону, но было уже поздно. Семена лжи посеяны, и завтра новый слух узнает вся гильдия.

"Вы семь лет гоняли меня по Хоре не давая передышки. И вы думали, что я это забуду"? — хотелось сказать мне. Но мстительность — это плохо, и поэтому я промолчал.

На горизонте уже мелькали крыши Полыни, столицы Аринди. По кромке неба растеклась облачная муть, знаменуя приближение тюрьмы Вихря, и там, где-то рядом, черной чертой высилась Шэн, башня темной гильдии. Я пока не видел ее, но уже мог представить, но так и не мог почувствовать страх. Все эмоции остались далеко в туманных предгорьях, и сейчас мне просто хотелось, чтобы все скорее закончилось.

— Так я правда нужен темной гильдии?

Маги повернулись разом.

— Лично мне вы нужны как чума, мор и глад, и не глядите так, я их предупреждал, — открестился Миль.

— А вы не слишком молоды для магистра? — невпопад спросил Вильям, и заклинатель безнадежно закатил глаза. Как настоящего пророка, его никто не слушал. — Да, вы нужны нам, как маг и гражданин Аринди. И я рад, что сумел вас встретить. Вы ведь вернулись после стольких лет, в почти незнакомую страну, где вам требуется поддержка и...

Как же меня достали громкие слова. Чем они громче, тем большая подлость за ними кроется.

— Сократим церемонии, — со скукой перебил Миль, и я отодвинулся, с опаской ожидая реакции его спутника. В той гильдии, что я помнил, ни один темный заклинатель не посмел бы заговорить с боевым магом в подобном тоне. Хотя это же Миль. У него и тогда дух противоречия побеждал здравый смысл. — Где посох, Кэрэа?

Начинается. Это же самое меня спрашивали тысячу раз — неужели они надеются, что тысяча первый все изменит?

— Вы правда ждете ответ?

— Никто не собирается его отбирать, поверьте! — вмешался Вильям, окончательно бросая управление на автоматику. — Вы нам нужны, так сказать, в комплекте. Охота на светлых давно закончилась. Сейчас вы крайне ценны, Тсо Кэрэа Рейни.

Я прикинул, что могу рассказать, чтобы от меня отвязались, и ограничился кратким:

— Посоха у меня нет. И я не знаю, где он. Все остальное можете прочитать в стенограммах допроса.

— Но там ни слова...

— То есть вы думаете, темные, что я молчал столько времени ради этого момента? — искренне изумился я. — Воля ваша, думайте дальше.

Боевик взъерошил волосы, открывая круглое симпатичное лицо, и с искренним любопытством произнес:

— Перефразирую. Конкретная судьба посоха и обстоятельства его потери настолько важны, что требуется их скрывать?

Свет. Я его недооценил. С другой стороны, в этом тоже не было секрета.

— Если что-то происходит, значит, у него есть смысл, — согласился я, переключаясь на пейзаж за бортом катера. — Возможно, мне просто хочется вас позлить.

Но мои спутники не злились. Они были хорошими людьми — хорошими людьми под прицелом орудий серебряного краба.

...Чистое небо затянули облака. Роща сменилась пригородами; Вильям снизил скорость, и чем дальше, тем сильнее становилось предчувствие беды.

Улицы были пусты. Ветер гонял по дороге пыль и черепицу; бежевые двухэтажные дома смотрели на нас разбитыми стеклами и облупившейся штукатуркой. Кое-где виднелись отчетливые следы разрушений: сорванные крыши, рассыпающиеся стены, завалы из кирпичей и досок — и я не мог почувствовать в округе ничего живого.

— В столице не шли бои. Что вы с ней сделали?

Миль явно наслаждался моим смятением, не став торопиться с ответом:

— Дышите спокойно, светленький. Столицу перенесли в южные предместья. Подальше там... от Вихря.

Катер вывернул на проспект, и я застыл в потрясении. Столица лежала в руинах: от ближних домов остались одни стены, а все остальное погреб под собой гигантский пылевой смерч.

У каждого города есть свой символ. Жители Полыни давно привыкли, что знаменитая магическая тюрьма видна отовсюду. На самом деле Вихрь стоял далеко на пустошах, потихоньку вращался против часовой стрелки и никого не трогал. Маги знали, что он постепенно расширяется.

И точно знали, что до города он никогда не дойдет.

— А он вырос, — выбрал я самое нейтральное определение.

Темные промолчали.

— Кто-нибудь в курсе, оно выключается?

— Вас больше ничего не волнует, Рейни? — огрызнулся Миль. — Соскучились по своей камере?

Понятно, нет.

Вильям накрыл катер прозрачным колпаком, и окрестности заволокла охристо-серая мгла. На фоне облачной стены от земли до неба темная гильдия казалась тонкой спичкой, и лишь вблизи вырисовывались ее истинные размеры. Башня Шэн приближалась и приближалась, распухая и поднимаясь все выше, нависая базальтово-черной гладкой поверхностью. Я с облегчением убедился, что хоть тут с электричеством все в порядке: гильдия сияла множеством огней, но неживой резкий свет едва рассеивал пыльный сумрак.

Виски заломило от чудовищной подавляющей силы, и я с трудом повернулся к Милю, еле-еле сумев выдавить:

— Блокиратор.

Надо же было так отвыкнуть. Соваться к главному темному источнику без подготовки — это... это... короче, нет у меня оправданий.

— А вы не обнаглели ли?

— Вы прекрасно знаете, что без него я даже приблизиться к вашей гильдии не смогу.

Заклинатель потянул паузу, дождавшись, пока мы подъедем вплотную, и бросил мне на колени блистер с капсулами. Он готовил их заранее, но обойтись без представления не мог.

— Это настолько важно? — Вильям смотрел на меня с искренним детским любопытством. С тем же любопытством он мог бы отрывать крылышки мухам.

— Мы с трудом переносим темную магию, — горькая капсула хрустнула на языке, и все ощущения будто отгородила прозрачная стена. Блокиратор придумали светлые. Перед боем наши глотали его горстями, и зелье работало. Правда, взамен вызывало почти мгновенное привыкание, но не все же до него доживали. — Это... неприятно.

— Светленькие неженки, — с явным удовольствием дополнил Миль. Я никогда не понимал, почему он так не любит со мной общаться, если это доставляет ему сплошные положительные эмоции.

Катер плавно подкатил к высокой лестнице, на вершине которой уже стоял высокий маг. Строгая одежда ничем не отличалась от обычной формы заклинателей, кроме, разве что, тонкой алой каймы и рубина в центре семиконечной звезды.

То, что меня здесь абсолютно не ждали, я понял сразу.

Встречающий глядел на нас так, будто желал медленной и мучительной смерти после долгих пыток. Но гримаса мелькнула и исчезла, и он ровно произнес:

— Приветствую вас в Аринди, светлый магистр Тсо Кэрэа Рейни. Признаться, я не ожидал, что вы решитесь вернуться.

О, этот знакомый взгляд сверху вниз. На воспоминания, давно похороненные в глубинах души, словно пролился луч света; я до боли стиснул кулаки и столь же спокойно произнес:

— Мое почтение, Алин. Или стоит сказать — темный магистр Алин?

Маска безразличия на красивом бледном лице не дрогнула, но неожиданную вспышку раздражения уловил бы любой эмпат.

— У нашей гильдии нет магистра, — холодного презрения в голосе Алина хватило бы, чтобы почувствовать себя полным ничтожеством. Но я уже давно отвык чувствовать себя хоть кем-то. — Но вам позволительно это не знать.

Нет магистра? Старого довели, я помню, но куда нового-то дели? Уже повернувшегося к арке входа заклинателя остановил громкий скрежет — серебряный краб упорно карабкался по ступеням, нарушая всю торжественность обстановки. Уловив всеобщее внимание, Лоэрин с надрывом мученика возвестил:

— Тсо Кэрэа Рейни — мой гость, и я обязан его защищать.

Миль быстро шепнул что-то Алину, и тот безэмоционально приподнял брови:

— Защищайте.

Тем же тоном он мог бы сказать "рискните".

Липкая тьма мазнула по лицу, и арка пропустила нас внутрь. В темной гильдии царила тишина и пустота, и лишь грохот шагов от ползущего позади краба эхом отдавался в сумрачных залах. Башня Шэн была огромна: было время, когда здесь хватало места и светлым, и темным, и обязательной буферной зоне. Гильдии со скандалом разъехались еще на моей памяти, и мы обосновались за городом, говоря объективно, гораздо лучше, чем темные, но осадок остался. Ведь отступили снова мы, и пришлось уйти именно нам. О, этот комплекс неполноценности, отравивший не одну чистую душу, кхм.

Алин не останавливаясь прошел в следующую арку, и я затормозил, изумленно глядя на прислонившегося к стене Миля:

— Миль? Вас снова не приняли в совет? Да как вы ухитряетесь постоянно пролетать мимо кресла высшего?!

Заклинатель скривился, не собираясь открывать секрет. Для единственного выжившего мастера проклятий подобная невезучесть была поистине волшебной.

Зал собраний я мог бы описать с закрытыми глазами. Высокие своды все так же терялись во мраке, все так же мерцали длинные свечи и стояли на полукруглом постаменте кресла высших магов. Сейчас большинство кресел были пусты: на экстренный совет успели прибыть лишь четверо и Алин, который с каменным лицом занял центральное место.

— Не бойтесь, я на вашей стороне, — объявил Вильям и преспокойно устроился в крайнем кресле, над которым мгновенно развернулся черно-серый штандарт.

У меня есть какая-то сторона? Забавно... Подождите-ка, этот тип — высший?! Я не помнил его ни в прежнем составе совета, ни в наших списках особо опасных врагов, и вопрос, откуда гильдия набирает такие кадры, вставал во всей красе. По правилам место должен был занимать Миль. Я удивлен, что боевик еще жив.