"Это ты делал защиту для Линн Валькантис?" — первым делом спросила Ри.
"Да", — подтвердил я, ожидая заслуженную похвалу.
"Нерационально, — огорошила меня Ри. — Сил, наверное, потратил очень много".
"Было дело", — признал я.
"А результат — не очень. Это как ... ... ... — Ри произнесла мне не знакомое длинное слово. — Э-э-э... Такой материал, который выглядит очень прочным, но стоит ударить в уязвимую точку, и он рассыпется".
"Так что, любой может разрушить ее защиту?" — огорчился я.
"Не любой и не сразу, — я ощутил легкую одобряющую улыбку. — Но можно было сделать и лучше".
"Вот потому я и прошу у тебя несколько уроков", — вздохнул я.
"Концентрации я тебя смогу немного поучить, — задумалась Ри. — Но защиту и... прочее нужно обязательно отрабатывать на ком-то. Чистая теория тут не годится".
"То есть, потребуется кто-то на роль "куклы"?" — идея перестала мне нравиться.
"Есть менее спорный с этической точки зрения вариант, — подумав, предложила Ри. — Можно взять человека, уже находящегося в коме от ментального удара. Ему хуже уже не сделаешь, а при удаче можно будет попытаться потом вернуть его к жизни. Такая вероятность не очень велика, но она всегда есть. Я слышала, тут были... поединки".
"Да, это можно, — согласился я. — Спрошу у командующего".
"Спроси. А пока прервемся. С тобой, кажется, хотят поговорить".
Да?! Я вынул руку из кармана, возвращаясь в реальный мир, и... натолкнулся на внимательный взгляд Айки Веренис, которая незаметно и неслышно подошла вплотную ко мне.
— Прошу прощения, — извинился я. — Задумался.
— Все нормально, — кивнула Айка. — Эти светские мероприятия порой бывают такие утомительные! Я видела, вам просто не давали прохода!
— Что поделать, люди как раз и ходят на приемы и фуршеты, чтобы общаться со старыми знакомыми и заводить новых, — улыбнулся я. — Надеюсь, вы не слишком устали?
Ее эмоции доносились до меня словно приглушенными, но я четко ощущал ее интерес ко мне. И хотя существовала определенная вероятность, что в ее лице я встретил типичную представительницу породы "веселых вдовушек", интуиция, которой в последнее время я привык доверять, подсказывала мне, что это не так.
— День выдался не самый простой, — тем временем вздохнула Айка. — Но женское любопытство — страшная сила. Вы не откажетесь немного утолить его?
Смотря, о чем вы будете спрашивать, — я слегка насторожился. — Извините, не могу обещать, что отвечу на все ваши вопросы.
— Ни в коем случае не собираюсь посягать на ваши секреты! — заверила меня Айка. — Просто мне очень-очень любопытно. То, что вы сделали на базе... Скажите, вы получили какую-то специальную подготовку?
Признаться, в первую секунду у меня возникло желание покрасоваться перед симпатичной филиткой, представившись бравым спецназовцем и попаданцем-нагибатором, но оно пропало так же быстро, как и появилось. Не хватало еще хвастаться в присутствии профессионалов — той же Риты, например.
— Нет, — покачал я головой. — Всех нас перед полетом учили действовать в экстремальных ситуациях, но без военной специфики.
— Тогда как же вам удалось сделать... то, что вы сделали?
— У нас говорят: жить захочешь — и не так раскорячишься! — смеясь, ответил я, естественно, по-русски, так как моих лингвистических познаний не хватило бы даже на приблизительный перевод на имперский. Тем не менее, Айка как-то очень понимающе усмехнулась, будто и на самом деле поняла. — Э-э-э... примерно это означает, что бывают жизненные ситуации, когда, чтобы выжить, нужно совершать необычные поступки, которых раньше никогда не делал.
— Вам действительно не приходилось делать ничего подобного у себя на Земле?
— Нет. Для тех, кто не ищет приключений, Земля может показаться очень тихой планетой.
При этом я ни чуточки не соврал. Оригинальный Константин не был любителем адреналина.
— Тогда это тем более замечательно, — Айка покачала головой. — Линн рассказывала мне, что на базе вы проявили некие удивительные способности.
Ага, Линн рассказала! Я покосился на Лену, которая вместе с Ринчаром и, кстати, Ритой что-то увлеченно обсуждала с группой молодых имперских офицеров. Отчет, она, само собой, написала. И те, кому это положено, с ним, естественно, ознакомились.
— Да, я кое-что умею. И, смею надеяться, проявил свои умения ко всеобщей пользе, — произнес я, может быть, немного резковато.
Айка мне нравилась и я по-прежнему чувствовал ее расположение ко мне, но превращение дружеской беседы в ненавязчивый допрос начало меня раздражать. Хотя, с другой стороны, чего я хотел?! Засветился, вот и получай профессиональных интересантов на свою голову! Впервые у меня возникла мысль о том, что Марк, оставляя меня на Филлине, руководствовался не только желанием от меня на время избавиться, но и мелкой местью. Ведь здесь я оказывался под пристальным вниманием всех местных спецслужб.
— Константин, прошу прощения. Вижу, что разговор становится вам неприятным. Но поверьте, пожалуйста! Вопросы, которые я задаю, очень важны лично для меня, но только для меня! У меня нет к вам никаких служебных интересов!
Я внимательно взглянул на нее. Айка не лгала. И еще мне вдруг показалось, что она старше, гораздо старше, чем выглядит. На вид я бы дал ей лет тридцать, вряд ли намного больше. Но ее взгляд определенно принадлежал мудрой, много повидавшей женщине. Может, это война и смерть близких сделали ее старше?!...
— С радостью принимаю ваши извинения, — дружелюбно произнес я. — Но простите и вы меня, если на какой-либо из ваших вопросов я не смогу дать честного ответа.
— На самом деле, я почти закончила, — Айка тоже внимательно и оценивающе посмотрела на меня. — Эти ваши способности... Они пришли к вам внезапно, необъяснимым путем? Или вам их передал некий наставник, который пробудил вас?
Ох, какой непростой вопрос! Но ответить на него надо. Ну что, честность — лучшая политика?!
— Скорее, первое, — сказал я. — У меня никогда не было наставника. По-видимому, мои способности спали, а затем как-то пробудились сами в нужный момент.
— Как удивительно! — глаза Айки весело блеснули. — Извините, я вас, наверное, совсем замучила. Если хотите, давайте поговорим на более интересные для вас темы. Например, о вашей семье.
То бишь, о константиновых родственниках, которых я помню, в основном, чужой памятью?! Спасибо, как-то не хочется.
— Но почему же только обо мне? — возразил я. — Вы не против, если мы немного поговорим о вас? Скажем, о том, как вы жили до войны?
Странно, но Айка ощутимо напряглась. Неужели для нее эта тема так болезненна?!
— Прошу прощения, — торопливо сказал я, прежде чем Айка начала говорить. — Сегодня мы с вами, похоже, одинаково небрежны. Хотите, я просто расскажу вам, как мы готовились к полету и как летели сюда? А то все почему-то подозревают нас в каких-то злобных замыслах.
Айка хотела. Более того, она с большим облегчением ухватилась за мое предложение. И следующие полчаса мы увлеченно и все более непринужденно болтали. Перестав задавать неудобные вопросы, Айка оказалась хорошей собеседницей — доброжелательной и с чувством юмора. С ней, так же как и с Линн, оказалось легко общаться. Мы говорили на одном языке и отлично понимали друг друга. С какого-то момента мне даже перестало мешать недостаточное знание имперского.
Однако, как известно, потехе всегда отводится только час, а большую часть времени приходится посвящать делам. В какой-то момент к нам присоединился Буонн, немного поучаствовал в беседе, высказав несколько интересных мыслей, а затем, даже не извинившись, увел у меня свою подчиненную. Пришлось и мне вспомнить о деле, которое мы обсуждали с Ри, и отправиться к Реэрну.
— Кома от ментального удара? — переспросил он. — Да, есть такие. И кээн, и филиты. Не здесь. В госпитале базы Восток. Вы действительно можете им помочь?
— Попытаюсь, — уклончиво сказал я.
— Попытайтесь, — настоятельно произнес Реэрн. — К сожалению, нам больше не к кому обратиться. Разве что, к Ариант, но ее мы, конечно, просить не станем. Кстати, вы еще не придумали, что с ней делать?
— Нет, — я решительно покачал головой. — Пусть над этим подумает наш начальник. Но мне такое добро точно не нужно!
— Тогда мы временно поселим ее на базе Север. Расконсервируем для нее одно из жилых помещений. Припасы там есть, с голоду не умрет и никуда не денется. Снег тает, так что туда можно добраться только по воздуху. А прежней ошибки мы не повторим.
— Ошибки?!
— Да, моей ошибки, — недовольно признал Реэрн. — Был у нас еще один специалист... по тонким душевным воздействиям. Мы его отправили в ссылку на тропический остров, но мне стукнуло в голову дорасспросить его кое о чем. Сбежал, гад, причем на моем же катере! Найти так и не удалось. Так что на всякий случай будьте внимательнее... Когда вы собираетесь на базу Восток?
— Как можно скорее! — искренне ответил я. — Как можно скорее!
Однако на самом деле прошло целых четыре дня, прежде чем мы смогли пуститься в путь. И наполнены эти дни были тяжкими трудами.
Большая часть экипажа вкалывала на водородной фабрике, приспосабливая ее периферию к нашим устройствам. Благодаря смекалке Цветана, которому работа помогла справиться с переживаниями, полученными на базе, техническому мастерству Кэнджи и широким возможностям наших фаберов все удалось сделать достаточно быстро, и "Одиссей" приступил к пополнению запасов водорода. Эта сложная, ответственная и небезопасная процедура должна была занять целую неделю с учетом перерывов на техобслуживание.
В это время я вместе с Брату, Сергеем и периодически приходившим нам на помощь Кэнджи занимался обустройством. Недалеко от Звездного Дворца нам выделили небольшой особнячок (даже не спрашивал, кого им пришлось ради нас временно выселить), который в темпе заполнялся серверами и фумбочками, оборудованием для связи со спутниками и зондами, а также привычными землянам начала XXIII века бытовыми мелочами. Каюсь, сам перетащил туда чуть ли не половину вещей из своей каюты.
Еще один хороший кусок работы заключался в установке различных сигнализаций и охранных систем, хотя я понимал, что в случае чего-то серьезного они нам не помогут. Захотят филиты или имперцы пленить либо пристукнуть нас, так просто числом задавят. Тем не менее, с автоматической охраной по периметру нам чувствовалось как-то спокойнее.
Нечастые свободные минуты я старался использовать для дистанционных занятий с Ри, которая, к счастью, почти всегда могла ответить на мой зов. Не скажу, что эти уроки были частыми и продолжительными, но мне реально удалось больше узнать о возможностях своего организма и научиться делать кое-какие вещи сознательно, а не по наитию. Вот и сейчас я под ее непосредственным контролем осторожно считывал недавние воспоминания двух пилотов, что везли нас на базу Восток.
Непосредственным — потому что бы летели туда вместе. Собеско с Ри возвращались к себе на Западный континент и воспользовались оказией, чтобы по пути встретиться со знакомыми и сделать несколько важных визитов. Ри со своими подчиненными пока осталась в Чинерте. Как я понял, они проводили совместные тренировки с местными спецназовцами, а в качестве полигона использовали ту базу, на которой я совершал свои подвиги.
Помимо нас троих, в тесноватом салоне военного гравикатера находились еще трое. Мартин, которого я наконец сумел вытащить с "Одиссея", вез с собой два больших кофра с приборами и портативным оборудованием, а Ринчар и Линн были при нас сопровождающими от Межкома.
Мартин, что меня совершенно не удивило, знал имперский, и все трое сейчас оживленно общались. Лене как будущему врачу было очень интересно узнать о достижениях земной медицины, а Ринчар как писатель-фантаст и бывший газетчик, занимавшийся наукой и техникой, мог вполне квалифицированно поддерживать с ними разговор.
На базе Восток наши пути разошлись. Филиты, включая Ри, которая продолжала тщательно поддерживать свою маску, остались снаружи, чтобы не угодить в карантин. Мы же с Мартином отправились внутрь: наш корабельный эскулап — на встречу с имперским ученым, а я — в госпиталь к пациентам. При этом я, конечно, продолжал постоянно поддерживать связь с Ри.
Пациентов или, возможно, подопытных у меня оказалось трое — два филита и имперец. Как мне рассказали, незадолго до нашего прибытия на Филлину на базе вспыхнул мятеж, главарем которого оказался менталист — кстати, коллега Вруима. Филиты-часовые, которых инсургенты вырубили с помощью специального устройства (прерывателя — подсказала Ри), через несколько дней пришли в себя, а вот те, с которыми поработал сам колдун, до сих пор находились в коме.
Не без трепета я приблизился к неподвижным телам, опутанным капельницами и проводами.
"Тем двоим уже не помочь, — передала мне Ри. — Совершенно безнадежный случай. Ты видишь?"
К сожалению, я видел. Хаотично переплетенные нити проникали в мозг пострадавших, обрывая там связи и калеча хрупкие структуры. Не так давно я и сам сотворил нечто подобное с одним из "Призраков", которого, не желая того, лишил разума.
"Так оно всегда и бывает, когда кто-то торопится и пытается подменить умение грубой силой, — жестко произнесла Ри. — Сейчас я покажу пару приемов, как можно обездвижить противника, не причиняя ему непоправимых повреждений. Только убери сначала эту путаницу, мешает"...
Я мысленно закатал рукава и принялся за дело.
"Молодец, быстро схватываешь, — похвалила меня Ри, когда я несколько раз правильно сделал задание. — Теперь перейдем к более тонким воздействиям. К сожалению, в этой мешанине трудно что-то разобрать, но я хотя бы покажу тебе основные центры".
В целом наставница была мной довольна. У меня получалось, причем часто — с первого раза. Но меня все больше охватывало тягостное чувство. Ведь передо мной были все-таки не манекены, а живые люди, попавшие в непоправимую беду. Чтобы в такой обстановке сохранить энтузиазм исследователя, надо было быть, наверное, немножко Джуффином Халли, если не кем похуже.
Раньше Ри, возможно, даже не уловила бы мои перепутанные мысли. Все-таки для общения надо было четко формулировать фразы, мысленно произнося их. Но в последние дни мы научились лучше понимать друг друга.
"Нет, ты не должен сравнивать нас с этим, как его, доктором Менгеле, — решительно возразила она. — Просто ты по-прежнему смотришь на них как на живых людей, но это, увы, не так. Фактически их личности уже мертвы, их убили, хотя они еще дышат и переваривают пищу. Воспринимай нас как врачей, которые учились делать операции на телах умерших людей. Ведь наши занятия как раз и направлены на то, чтобы такое больше не повторилось — по крайней мере, в твоем исполнении. И вообще, запомни: люди слишком чувствительные, сострадательные и высокоморальные в нашем деле долго не живут. Сгорают".
"Понятно, — невесело хмыкнул я. — Значит, мне надо, как выразился один наш литературный персонаж, потренировать совесть?"
"Да, что-то вроде того, — без улыбки подтвердила Ри. — А сейчас соберись. Я покажу тебе, где расположены центры памяти, и как на них воздействовать..."
