Красногривый и белохвостые

— Я слишком рано осознал свою ориентацию...

— Прости, что? — вмешался Шех, пока Брэн сделал паузу, чтобы собраться с мыслями.

Красногривому хотел ответить Рональд, даже рот открыл, но Брэн заговорил снова.

— Осознал, что мне нравятся мужчины, — сказал библиотекарь и, не открывая глаз, облизал пересохшие от волнения губы, — Вы вряд ли знаете, что среди белохвостых только около пяти процентов от общего числа способны добровольно и осознанно принять такие отношения. При этом женщины редко вас клеймят. В основном это делают мужчины. И рано или поздно приходят со своими подопечными к определенному роду отношений.

— Далеко не каждая женщина, — заметил шаман красногривых, — способна достаточно долго удерживать при себе кого-то из нас. И, особенно, подбить этого кого-то на клеймение.

— Да. Такие женщины редкость, — Рональд позволил себе улыбнуться, — Нам самим они бы не помешали, но в тех условиях, в которых мы оказались в вашем негостеприимном мире, ради стабильности любые средства хороши.

— Вы сами настроили Степь против себя.

— Возможно. Я не спорю, — белохвостый примиряющее поднял вверх руки, и слово снова перешло к Брэндену.

— Наша семья всегда клеймила красногривых. Поэтому, этой моей особенности многие в нашем роду даже обрадовались, так как она позволяла рассчитывать на то, что при определенной подготовке рано или поздно я сумею привлечь внимание одного из красногривых и клеймить его. Поэтому с двенадцати лет мне начали промывать на эту тему мозги.

— Мне казалось, — неожиданно вмешался бургомистр, — ты брал эти уроки добровольно. Лично я предпочел бы, чтобы ты просто был счастлив. И мне было совершенно непринципиально, чтобы твой выбор пал на красногривого.

У Брэндена вырвался предательски горький смешок.

— Мама... провела со мной беседу.

— Линда... — в голосе Хафл прозвучала беспомощность.

— А теперь по порядку для тупого меня, — влез Шех'иль.

— Моя мама, она...

— Для нее всегда был важен престиж и общественное мнение, — вместо сына заговорил господин Хафл. — А еще её собственные капризы, вот уж за исполнение которых она готова биться насмерть. Пока я работал над упрочнением своего положения здесь и наводил порядок в откровенно запущенном городе, она отправилась в столицу под предлогом всесторонней протекции моих идей и принципов в среде столичной аристократии. И не вернулась до сих пор...

— А она... действительно, чем-то вам помогает? — сильно морща лоб, уточнил конунг красногривых.

— Нет, — отрезал за отца Брэн.

— Возможно, — нейтрально ответил Джозеф.

— Ни черта она там не делает, — вдруг вставил свое мнение Рональд, — Я прекрасно знаком с этой... госпожой, — последнее слово он выплюнул с презрением. — В своем городском поместье она то и дело устраивает различные салоны и ассамблеи, которые не приносят ровным счетом никакой пользы. Единственное их предназначение — это развлечь хозяйку дома всеобщим вниманием и помочь ей собрать как можно больше сплетен и слухов.

— Но разве это не хорошо? — уточнил Шех'иль, — я читал ваши старые книги. Сведения, которые можно заполучить... как это у вас говорится? В приватной обстановке, кажется. Частенько оказываются очень ценными.

— Она слишком тупа и напыщенна, чтобы участвовать в по-настоящему стоящих интригах. Пустышка! — с еще большим презрением бросил Рон и тут же явно пожалел, что это сказал, — Извини, — произнес он для Брэна.

— Я знаю, какая она. Не нужно мне рассказывать.

— А я не знал, — бесцветным голосом вставил Джозеф Хафл и вскинул глаза на сына. Тот тоже открыл глаза и, приподняв голову, посмотрел на отца с кровати. — Ты обрезал себе волосы из-за нее?

— Это сделала она, — Брэнден снова опустился на подушку и невидящим взором уставился в потолок: — Во сне.

— Что?! — вскричал самый старший белохвостый в комнате.

— Это... — Рональд беспомощно сжимал и разжимал кулаки, ненавидяще смотря в пространство.

— А теперь для нас! — потребовал Шех'иль.

— Волосы обрезают изгнанным из рода, ты это уже знаешь. Но так же это может сделать и сам благородный, если хочет полностью разорвать все отношения с родом и семьей, — начал объяснять хмурый Жиль, — И я так понимаю, что ситуация развивалась следующем образом. Как я уже говорил под стенами города, — он бросил быстрый взгляд на неподвижного шамана, все еще сидящего на краешке кровати рядом с юношей, — Брэнден слишком любил всех нас, чтобы так просто принять мысль об уготованной ему участи. Когда, он должен был в чем-то притворятся, в чем-то откровенно лгать, чтобы клеймом привязать к себе одного из красногривых. Скорей всего он частенько ссорился с отцом на этой почве. Поэтому, когда однажды он появился с обрезанными волосами — это никого не удивило. Все решили, что мальчик окончательно взбеленился и решил уйти. Но если честно, Брэн, я не понимаю, зачем это могло понадобиться твоей матери?

— Чтобы запереть меня здесь, в этом городе, — пояснил вместо юноши его отец. — Я... после ухода сын, я перестал вместе с ней посещать столицу. И она оказалась предоставлена самой себе.

— Идея натаскивать его на красногривых тоже принадлежала ей? — уточнил Рон.

— После родов она больше не могла иметь детей. Но всегда хотела девочку. Поэтому, когда стало ясно, что наш сын не сможет осчастливить её внучкой, она...

— Решила найти способ мне за это отомстить, но так, чтобы со стороны её намерения выглядели благопристойно, — последнее слово Брэнден буквально выплюнул. В свете ламп под потолком глаза мальчишки влажно блестели.

— И все равно, мне кое-что не ясно, — вставил Шех, — Брэн, тебе же нельзя покидать это здание из-за твоей болезни. Тогда как эта женщина планировала познакомить тебя с кем-нибудь из нас? Хорошо, положим, я помню, как ты мне рассказывал про ваши скафандры, сделанные по той же технологии, которую использовали в своей одежде ваши первопроходцы в нашем мире, когда еще не были уверены, что это среда подойдет вам. Но в степи тебя в таком скафандре точно бы не приняли. Вообще никак. А в ваши дома обычно беспрепятственно входят только уже клейменными. Нас, вольных, вы к себе не подпускаете! — Сказал конунг красногривых, открыто демонстрируя белохвостым, что в способности к логическому мышлению ему не откажешь. — Или насчет болезни тоже обман? — он с недоверием прищурился.

— Нет. Он, действительно, был нездоров, — неожиданно заговорил шаман.

Повисла гнетущая пауза.

— Был? — наконец нарушил ее Рональд.

— Фар'хэм мне помог с этим, — ответил ему Брэнден и открыто, по-мальчишески, улыбнулся. Так что отдохну и смогу выходить в город вместе с вами.

— И за его пределы, — в голосе шамана прозвучала твердость.

— Конечно. Ведь я теперь такой же, как ты, только из белохвостых, — теперь улыбка уже предназначалась не белохвостому аристократу, а красногривому шаману.

— Но все равно, наш.

Брэнден подтвердил легким кивком. Посмотрел на Шеха, который победно ему улыбался, и ответил на его вопрос.

— А ей это было неважно. По большому счету, она и не собиралась меня ни с кем сводить. Хотя, возможно, её престиж и вырос бы в глаза некоторых наших благородных родственников, если бы ей это удалось. Но, как я уже сказал, это было сделано в первую очередь для того, чтобы... — он покосился на отца.

— Договаривай. Да, я был слеп. Но теперь я хочу точно знать, насколько, — жестко бросил тот, запрещая сыну щадить свои чувства. Брэнден вздохнул, но подчинился.

— Наказать меня и заставить одуматься. Она считала, что моя нелюбовь к женщинам — это как болезнь и ее можно вылечить, или и вовсе преодолеет усилием воли, как некую блажь или пагубную привычку.

— Бред! — возмущенно воскликнул на это Рональд.

— Я никогда не был для нее достаточным авторитетом, чтобы она могла услышать мое мнение на этот счет, — заметил юноша.

— Я тоже для нее не авторитет, как оказалось. Но притворялась она искусно, — добавил его отец.

— Мы с Шех'ом вполне можем разобраться с ней сами, если вы скажете, что больше не желаете о ней слышать.

— Нет уж, увольте. Эту проблему в своей семье я решу сам, — отчеканил бургомистр и обратился к красногривому, — Господин шаман, вы не откажетесь, если я предложу вас прогуляться по городу и взглянуть на его красоты?

— Думаю, это будет интересный опыт, — отозвался тот, поднимаясь.

Медпункт они покинули вдвоем, позволив Шех'илю и Рональду устроиться на кровати по обе стороны от их юного любовника и поцеловать его, сначала одному, потом второму.

год спустя

Шех нетерпеливо направлялся в сторону центра города. На этот раз Степь засосала его надолго. И он больше трех месяцев не появлялся в окрестностях Шеен. Конечно, он очень хотел увидеть своих белохвостых. Но его перехватили на воротах, возле которых теперь вместе с людьми, как, оказывается, называли себе белохвостые, всегда дежурили красногривые. Они-то и поделились с ним последними новостями. Рональд отправился в столицу два месяца назад и до сих пор не появлялся. Конунга это возмутило. Ну, ладно, он. Ему положено надолго отлучаться. Он же кочевник, варвар и вообще, не настолько щепетилен во всех этих любовных делах, в отличие от белохвостых. Но с какой стати Жиль бросил Брэндена в одиночестве? Так что раздражение молодого конунга можно было понять. Но, приблизившись к дому, в котором, как ему подсказали все те же охранники на воротах, можно было сегодня найти юного шамана белохвостых, он себе и представить не мог, что там увидит. Точнее, сначала, он услышал.

Слух красногривых был тоньше, чем у белохвостых. Поэтому сначала был женские крики боли и мучительные стоны, но прежде, чем он взбежал по крыльцу, увитому плющом, раздался странный писк. И только через секунду, уже взявшись за ручку двери, он понял, что так мог бы пищать младенец белохвостых. И еще через миг, когда он эту дверь распахнул и встретился с полубезумным взглядом Ран'хеля, он услышал детский голосок, белохвостые назвали бы его ржанием, которое мог бы издать красногривый жеребенок.

— Она?.. — неверяще выдохнул Шех'иль, даже на расстоянии от эпицентра происходящего, не решаясь делать резких движений.

Он видел, что глаза городского конунга были мокрыми от слез. Ран кашлянул, справляясь с неловкостью, провел ладонью по лицу и хрипло сказал:

— Думаю, будет лучше, если мы подождем кого-нибудь из шаманов на улице.

И Шех'иль благоговейно попятился. Они вышли. Спустились с крыльца и сели прямо на каменные ступени.

— Как... — попытался начать разговор Шех, но Ран его перебил, рассеянно теребя ткань серых брюк.

— Оказывается, у белохвостых период беременности короче. Но, так как они еще на заре переселения в наш мир убедили себя, что наши гены, как они это называют, несовместимы, никто и предположить не мог, что после волосяного клеймения Линда от меня... — он замолчал, собираясь с мыслями.

А Шех подумал о том, что Ран был одним из немногих клейменных, которого к человеческому городу привязала именно женщина. Не зря же Брэна пытались к чему-то там готовить, когда узнали, что ему нравятся мужчины. Обычно, женщинам белохвостых не удавалось надолго удержать рядом с собой красногривого. Им банально не хватало темперамента, в отличие от их же мужчин. Потому что с мужчинами не приходилось рассчитывать не тихое семейное счастье в традиционном понимании белохвостых. В отношениях с ними всегда присутствовало соперничество и противоборство, внутренний конфликт, который мог затухать, мог разгораться вновь. Именно это привлекало красногривых — жизнь на пороховой бочке, как с иронией называл это Рон, так и не потрудившись как следует объяснить любознательному Шех'илю, что это за бочка такая и что от нее можно ожидать. Брэн тоже ничего сам объяснять не стал, просто подсунул красногривому нужную книгу. Поэтому, тот теперь знал, что такое порох и что может произойти с целой бочкой этого вещества, если его поджечь, к примеру.

Пока в голове Шех'иля проносились все эти мысли, Ран'хельм продолжил:

— Мы бы и дальше не знали, что с ней что-то не так... то есть у нее была задержка, как она это назвала и она располнела, но с белохвостыми женщинами такое случается. И Линда не предала этому значение, так как знала...

— Детей у нее быть не может, а как порядочная белохвостая, хоть и наша теперь, она не могла себе позволить спать с кем-то кроме тебя. У них с этим строго, я знаю.

— Я слышал, ты от своих тоже даже в Степи не гуляешь, — осторожно обронил Ран, покосившись на него.

— От таких, как мои, загуляешь, как же! — криво усмехнулся на это Шех, — Ты говори, говори. Что там дальше? Как вы поняли...

— Она попыталась на глаза твоему шаману. Он и отправил меня за помощью в Степь. Был уже седьмой месяц беременности. И знаешь, чего я боюсь... что, если наш сын, будучи полукровкой, не сможет...

— Обращаться? А что говорит Фар'хэм? Это ведь он здесь с Брэном?

— Для него все случившееся стало такой же неожиданностью, как для нас. Но ты подумай! Если мой сын сможет унаследовать и их кровь, и наши способности, то... это же будет просто чудом!

— Степь приняла их через нас. Они наши, а мы принадлежим Степи. И если ей будет угодно, чтобы наши общие дети могли принимать боевую форму и отращивать броню, так тому и быть, — сжав плечо друга, убежденно произнес Шех'иль, — я слышал два голоса. И нашего ребенка, и, кажется тот, что мог бы принадлежать малышу белохвостых...

— Плачь. Их дети плачут и кричат, когда рождаются. Я тоже его слышал, но... — голос красногривого мужчины упал до шепота, — что если после обращение он просто умрет? Ученые белохвостых заявили, что вопрос жизнеспособности такого гибрида очень спорный...

— Верь им больше! Они до сих пор не все верят, что мы летаем просто потому, что мы летаем. И, плевать, что эти умники до сих пор не могут объяснить это с точки зрения этой своей аэро...динамики!

— Да. Я все это знаю, — печально выдохнул Ран и отвернулся.

Они оба подскочили и резко обернулись, когда сзади раздался спокойный голос Фар'хэм.

— Твой сын вполне здоров. И уже снова вернулся в белохвостую форму.

— Значит?.. — голос молодого отца был полон надежды.

— Он будет жить. И превращаться. Насчет брони пока не все ясно. Белохвостые живут меньше нас, но срок жизни клейменных белохвостых пока неизвестен. Поэтому, я не могу точно сказать, когда можно будет начать его учить отращивать броню. И вообще, получится ли научить. Кстати, ты уже можешь к ним присоединиться.

— По-моему, — обронил Шех, глядя в спину Рана, метнувшегося в дом мимо шамана, — это уже не так уж и важно.

И тут со стороны улицы раздался голос Рональда.

— Жаль. Я так рассчитывал успеть, — сказал белохвостый, подходя к нижней ступеньке, возле которой стоял Шех'иль и глядя на Фар'хэм с легким укором сказал: — Обещали, что не раньше чем через пару дней.

— Схватки начались раньше, — пожал плечами шаман. А красногривый конунг просто обнял своего белохвостого и зарылся лицом в распущенные белоснежные волосы до пояса. Как же он соскучился. Похоже, теперь он знал, что значит их выражение — "с ума можно сойти". Рональд с улыбкой похлопал его по плечу и отстранился, все еще обращаясь к шаману.