Вилли. Вигнолийский замок 2 (рабочее название)

Щупальца сначала устремились ко мне, даже схватили за ноги, но после второго или третьего удара обмякли. Лицо гостя, тоже покрытое буграми, только более мелкими, как-то сплющилось и разрыхлилось. Возможно, льющаяся кровь была тому виной.

Не знаю, сколько ударов я нанес, прежде чем остановился. Щупальца уже не двигались, ничто не двигалось в том кровавом месиве, что сейчас распласталось передо мной в кресле. Отростки бессильно валялись на полу, а голова свесилась на бок.

Я быстро обернулся, чтобы проверить, все ли в порядке с девушками. Эмилия смотрела на побоище широко раскрытыми глазами, а Рита истерически, но тихо рыдала.

Я притронулся к шее гостя, чтобы проверить пульс. Големы сделаны по типу животных, они дышат, их сердце бьется. У существа передо мной пульса уже не было.

Моя покрытая кровью рука потянулась к телефону. Я сейчас не заботился о чистоте, а просто набрал номер сыщика. Тот ответил почти сразу.

— Дюпон, — сказал я. — Приезжай сейчас же. Возьми молодцов и приезжай. Тут только что сдох человекоподобный голем. Новая модель, я таких прежде не видел. Может быть еще двое ждут во дворе. Постарайся взять хоть одного живьем, эти твари обычно болтливые. Если не выйдет — целься в голову.

Я не стал втягиваться в долгую беседу и быстро дал отбой, чтобы привести в чувство девушек.

Они находились в том же положении, что и до телефонного разговора. Эмилия казалась оцепеневшей, а из глаз Риты текли слезы.

— Вы как? — спросил я. — Эмилия? Рита?

— Он... мертв? — спросила Эмилия прерывающимся голосом.

Ее взгляд прилип к луже крови под креслом, в которой плавали лишенные энергии щупальца.

— Мне плохо. Тошнит, — Рита зажала рукой рот и побежала в ванную.

— Что это? Что это было, Арт? — слабым голосом произнесла бледная как снег Эмилия.

— Пока не совсем понимаю, — я сказал почти правду.

У меня не было времени хорошенько поразмыслить обо всем. Первое, что приходило в голову, это то, что где-то поблизости окопались деймолиты. А если так, то мне срочно нужен дядюшка. Пусть он бросает свои второстепенные дела и спешит выполнять наш нерушимый договор. Деймолиты же тут, на технологической Земле! Тогда получается, что все возвращается на круги своя. Вилли — генштаб по борьбе с ними, а я — снова главнокомандующий. Так выходит по договору. Нужно только найти дядюшку, уведомить и воззвать к чувству долга, которое у него имеется в избытке.

— Но все-таки, Арт? — продолжала допытываться Эмилия. — Вы ловко расправились с этим существом. Так ловко, что я даже подумала, что это не в первый раз. Неужели вы даже не догадываетесь ни о чем?

— Догадываюсь, — согласился я, внимательно осматривая тело.

Мне показалось, что оно снова начало двигаться, но, к счастью, похоже, это была лишь иллюзия. Возможно просто дернулся один из отростков. Их цвет, кстати, изменился, теперь они стали розовыми.

— И что? Что же?! — Эмилия подошла ко мне, стараясь не наступать на пятна крови, и принялась дергать за рукав.

— Это голем, — пояснил я. — Искусственное творение. В том смысле, что оно создано другим существом, а не мамой и папой.

— И вы встречали их раньше? Убивали их? — рука Эмилии крепко сжала мое плечо.

— Приходилось, — ответил я, внимательно наблюдая за мертвым телом. — Но не таких, как этот. Эмилия....

— Что, Арт?

— Вам не кажется, что труп как-то сжимается?

Девушка нахмурилась и слегка наклонилась, согнув гибкую талию.

— Не знаю.... Я не обращала внимания. Но сейчас... когда вы спросили. Да, вроде бы сжимается!

Передо нами разворачивалась вторая часть Марлезонского балета. Нет, голем и не думал оживать, наоборот, он испарялся, точнее, превращался в какую-то коричневую жижу. Его щупальца, руки, шея и даже голова на моих глазах расправлялись. Они растекались и темнели будто сахар над огнем. На моих глазах при нормальной комнатной температуре голем переставал быть твердым! Я вообще никогда не думал, что увижу что-либо подобное. Зрелище головы, распадающейся под собственным весом, потрясало.

— Что это, Арт?! — снова прошептала Эмилия, усиливая дружеское пожатие моего плеча. — О Боже!

— Не знаю. Вот такое мне еще тоже не встречалось. Сегодня день сюрпризов.

Процесс разложения, или даже не знаю, как это назвать, продолжался около минуты. За это время весь голем стал темной и наверное вязкой бурой жидкостью. Половина паркетного пола в зале была покрыта этой гадостью. Хорошо еще, что хоть запаха не было. Одежда голема бугрилась на поверхности центральной лужи. Некогда белая майка окончательно перестала быть белой.

— Повезло, что Рита этого не видит, — прошептала Эмилия. — У нее слабый желудок.

И тут, как назло, объявилась блонди.

Она приблизилась к нам энергичным быстрым шагом.

— Уходим! — закричала она. — Я сыта всем этим по горло! Уходим сейчас же! .... А... что это? Куда подевался уродец?

— Уродец превратился в жижу, — вежливо пояснила Эмилия. — Ты только не волнуйся.

— Я не волнуюсь! — заорала Рита, выпучив глаза. — В какую жижу?! Как превратился?! Хотя неважно! Пошел он....

И блонди выдала краткую, но емкую тираду.

— Не хочу о нем думать! Не хочу на него смотреть! Уходим!

— Куда мы пойдем, Рита? — спросил я. — Если выйдем через дверь, то встретимся с двумя другими. Вероятно, такими же.

— Через окно! На другую сторону дома! — отрезала блонди. — Подальше отсюда!

— Так высоко же, — возразил я.

— Я сделала веревку, — снова вмешалась Эмилия. — Из простыней. Пока ты ждал за дверью, я....

— Уходим! — заорала Рита и бросилась в спальню.

Мы с Эмилия последовали за ней. Я никогда бы не подумал, что человек, молодая девушка, может так быстро привязать неудобный канат из простыней к оконной раме и сразу же начать спускаться по нему.

— Нормально! — на середине пути крикнула нам Рита. — Держит! Следуйте за мной! Не оставайтесь там!

— У нее нервный срыв, — сказала Эмилия. — У меня наверное тоже. Я вся дрожу.

Ее тонкие белые пальцы действительно подрагивали, когда она прикасалась ко мне.

— Спускайтесь за ней, — произнес я. — Вам сегодня досталось.... Не повезло. Это я ко всему привычный, а вы нет.

Эмилия посмотрела вниз, на улицу, убедилась, что Рита благополучно приземлилась, и тоже взялась за шелковый канат. Девушка уже занесла ногу, чтобы перелезть через окно, как вдруг остановилась и внимательно посмотрела на меня.

— Арт... мне хочется вам кое-что сказать, но вы наверное сочтете меня совсем странной. Что я в такую минуту думаю о такой ерунде. Но понимаете, я не могу не думать, даже когда переживаю. Не могу. Мысли сами приходят в голову. Такой уж я человек.

— Я не сочту вас странной, — твердо сказал я. — Говорите. Только побыстрее, не задерживайтесь в таком положении.

Эмилия покрепче ухватилась за свернутые простыни.

— Знаете, Арт, мне нужно это сказать. Прямо сейчас. Не знаю почему, но эта мысль требует выхода. Я думаю, что если монстр превратился в жидкость, то это очень плохо.

— Почему плохо? — удивился я.

— Потому что их может быть много среди нас и никто об этом не знает! Понимаете?

— Не совсем.

— Ну как же.... Если кто-то сделал этого так называемого голема, то, получается, предусмотрел и тот случай, если голем превратится в монстра и умрет. Представляете, что было бы, если бы такие тела находили? Все газеты и каналы раструбили бы об этом. А так ведь ничего нет. Просто гадкая водица. И это очень скверно.... Их создатель все предусмотрел. Он умный, Арт, и наверное давно живет среди нас.

В моей жизни было много разных ситуаций: грустных, смешных и просто нелепых. Но ни одна из них не могла сравниться с событиями, которые разворачивались сейчас. Хрупкая девушка, висящая на высоте четырех-пяти метров на простыне, излагала мне свои соображения по поводу безопасности человечества. И эти соображения били в самую точку!

— Вы — прирожденный Шерлок Холмс, — сказал я. — Вы просто бесценны. Но спускайтесь поскорее. Если все закончится благополучно, то я потом вам выдам бриллиантовый орден.

Следом за Эмилией и я спрыгнул на мягкую зеленую траву и едва не раздавил какого-то синего жука. Впрочем, разобраться с жуком мне не позволила Рита, которая вцепилась в нас с Эмилией мертвой хваткой и потащила прочь.

Мы буквально пробежали пару кварталов, затем свернули в какой-то переулок, пересекли большую дорогу и оказались в парке. Там Рита нашла скамейку, притаившуюся за высокими деревьями, и тяжело опустилась на нее. Блонди устала и запыхалась.

— Не знаю... не знаю, что делать, — задыхаясь, произнесла Рита. — Может, уехать из города? У меня дядя живет в Нью-Йорке.

— Ты же говорила, что ничего не боишься, — без тени улыбки сказал я.

Рита вытерла рукой со лба капельки пота и поморщилась.

— Сейчас очень боюсь. Но это пройдет наверное. Обычно всегда быстро проходит. Я может быть даже смогу поговорить потом об этом уродце. Мы вызвали копов?

— Вызвали Дюпона и его людей, — ответила Эмилия. — Они скоро будут на месте.

— Дюпон — красавчик, — Рита сделала неожиданный вывод и замолчала.

Эмилия молчала тоже.

Мимо нас пробежали несколько детей. Они суетились на площадке неподалеку и, видимо, решили поиграть в догонялки. Небольшой ветер шевелил ветвями и листья дуба иногда гладили мою макушку.

Я почувствовал, что нужно немедленно утешить девушек, иначе неизвестно до чего это все может дойти. Вот Рита уже собирается бежать в Нью-Йорк. Но что им сказать? Я не чувствовал себя спецом по утешениям.

Погладить их по голове? Обнять? Что-то мне подсказывало, что им сейчас не понравится прикосновение моих окровавленных рук. Может, девушек нужно просто отвлечь? Вопрос лишь в том, чем. Сделать что-нибудь неожиданное? Но что? Я даже крепко задумался, и тут, к счастью, ко мне пришла удачная мысль. Исходя из моего опыта, я решил, что девушки в любом состоянии готовы послушать истории о любви, и если поведать им что-нибудь эдакое, это их точно слегка отвлечет.

— Я сейчас расскажу вам об одном приятеле, который очень хорошо разбирался в любви, — произнес я. — Это отличная и волнующая история о любви.

— Чего?! — Рита вперила в меня изумленный взгляд.

Эмилия нахмурила лоб и посмотрела на меня оценивающе, явно размышляя о том, что явилось причиной такого неожиданного сообщения.

Мне не хотелось, чтобы девушки гадали, почему я вдруг стал рассказывать эту историю, и я выложил карты на стол:

— Я просто собираюсь вас немного развлечь.

— А, — сразу догадалась Эмилия. — Это он так нас отвлекает от неприятных мыслей. Ему кажется, что когда женщины слышат разговоры о любви, то забывают обо всем на свете.

— Хм... ну-ну, — пробурчала блонди.

— И отвлекаю и утешаю, — уточнил я, любуясь проницательными серыми глазами Эмилии. — Так вот, его звали Серж и он пользовался большим успехом у женщин. Как раз потому, что много рассуждал о любви. И один из его рассказов запомнился мне лучше других. Дело происходило за обедом. Серж ел вареники, размахивал вилкой и говорил: 'Любовь — самое прекрасное из чувств. Когда я думаю о своей возлюбленной, то готов взлететь и петь от счастья. Любовь дает мне крылья, превращает в соловья, дарит вдохновение! Когда любишь, все прощаешь и ни на что не...'.

Я остановился и снова посмотрел на бегающих детей и на резные листья дуба.

— Ну? — сказала Рита.

— А дальше? — произнесла Эмилия.

— Дальше? — удивился я.

— Да, что он дальше сказал.

— А, — я наклонился и поднял с земли старый желтый желудь. — Ничего не сказал.

— Как ничего?! — поразилась Рита.

— Вот так. Дальше он захрипел и умер. Подавился вишневой косточкой.

Воцарилась тишина. Мне показалось, что даже дети остановились, но, конечно, это была иллюзия, они находились слишком далеко.

Девушки переглянулись, словно пытаясь убедиться, что только что услышали действительно историю о любви.

— Знаешь, Арт, — сказала Эмилия. — Пожалуй, нас не надо утешать. Мы сильные, сами справимся.

Глава 16

Чикаго заполнен подземными тоннелями. Об этом Вилли узнал сразу от нескольких людей, но самым осведомленными были наркоделец Лайонелл, который провел немало времени под землей, и один странный охотник, интересующийся историями.

Когда-то Чикаго постоянно заливался грязью и дождями и было принято смелое решение поднять город, поместить его целиком на фундамент. Получилось, что под многими зданиями находятся пустоты, большие и маленькие. Несколько действующих и заброшенных лабиринтов пронзают грунт под пустотами. Охотник был наслышан о древнем транспортном тоннеле для маленьких грузовых поездов и забытых коридорах канатной дороги.

Вилли знал несколько входов в подземный город и торопился к одному из них. Удивительно, но испорченная наркотой память Лайонелла имела расплывчатые представления почти обо всем, кроме карты подземелий. Эта карта являлась последней надеждой — неуживчивый Лайонелл собирался ускользнуть вниз в то непростое время, когда даже товарищи обратятся против него.

Впрочем, проблемы Лайонелла не беспокоили дядюшку. Но появление человека, которого Вилли не мог распознать или классифировать, очень насторожило. Лучшим выходом было скрыться и оценить обстановку издалека.

Вилли легко нашел ржавую дверь в переулке, испорченном безобразными граффити. Проход располагался прямо под кривой белой стрелой, символизирующей непонятно что. Дядюшка потянул на себя дверь и очутился перед темным провалом, ведущим вниз. Там, внутри, была еще одна дверь, за которой скрывался вход в тоннель.

Дядюшке не нужен был свет, он отлично видел в темноте. Каменная крошка скрипела под подошвами новых блестящих ботинок. Их Вилли купил вчера в фешенебельном мужском отделе, воспользовавшись щедростью нового союзника.

Вторая ржавая дверь тоже легко открылась. Дядюшка прошел немного под невысокой каменной аркой тоннеля, свернул налево и вскоре оказался в большом просторном помещении. Там тускло горел свет, а за раздвижным столом, заваленном какими-то бумагами и пакетами, сидели трое.

Они синхронно повернули головы и уставились на вновь прибывшего. Белки их глаз ярко блестели на фоне подземного сумрака.

— Смотри, кто пожаловал, — медленно произнес сидящий справа мужчина, одетый в длинный черный плащ. — Ты, дед, как сюда попал?

— Плевать, как он сюда попал, — отозвался его сосед, чья физиономия была украшена кучерявой бородой и бакенбардами. — Занятно, как он отсюда уберется. Ты как отсюда собрался убираться, дед? С этим твоим ноутом.

Вилли вошел в комнату и, подняв голову, принялся тщательно осмотривать кирпичный потолок.

— Чего молчишь, дед? — обладатель бакенбардов не унимался. — Дай сюда ноут.

— Если тебе нужно это устройство, то купи его, — спокойно ответил дядюшка, продолжая изучать потолок. — Заработай деньги и купи.

Незнакомцы все как один усмехнулись.

— Я ничего не буду покупать, дед, — поучительно пошевелил бакенбардами незнакомец.

— Скорее всего, уже не будешь, — согласился дядюшка. — Но не по той причине, о которой ты думаешь.