| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Судя по оружию, удача не слишком улыбалась бандитам.
Хотя чего еще можно ожидать в разорённой чередой войн стране?
А вот охотничий лук с полным колчаном стрел, и мешочком запасных наконечников пришелся весьма кстати. Не очень длинный, и от того разворотистый, не слишком тугой лук вполне подойдет Гайе.
Войлочные одеяла, шерстяные плащи, кожаные ремни, коротенькая накидка из отличного меха енота.
Заплечные мешки, и сумки с добром Яри навьючивал на пританцовывающую от волнения Стрекозу, не заглядывая, что именно в них находится. В замке разберемся.
А пока самое время делать ноги.
На самом краю плато — там, где пещера уже невидна, а дорога начинает круто спускаться вниз, Яри застал утробный медвежий рык, эхом прокатившийся по горам.
Свесив морду вниз с каменного карниза, на Яри смотрел огромный черный медведь.
"Слишком далеко, да еще и вверх", — подумал Яри, прикидывая дистанцию для стрельбы из лука.
— Пошли Стрекоза, — Яри потянул кобылу за уздцы.
Боевая кобыла дурой не была и прекрасно понимала, что захоти косолапый добраться до неё любимой, сперва ему придется спуститься со скального карниза, а потом долго косолапить через разделяющее их небольшое, но глубокое ущелье. А это крюк в полторы лиги. Да еще по пересеченной местности.
За это время Стрекоза успеет добежать до замка.
Так что изрядно тертую жизнью кобылу мишка не пугал.
Вот только в отличие от Яри, Стрекозе было невдомек, что медведь на скальном выступе был черным, а найденная в пещере шерсть бурой.
Что же, охота обещала быть интересной.
Несмотря на припорошивший корни и выбоины мокрый, липкий снег, предельно уставший Яри, добрался до замка сильно затемно. Зато без приключений. Если не считать за приключение зарядивший на закате мокрый снег и подстреленного молодого горного козла с длинными тонкими рогами.
Молодому козлу, с ленцой щипающему побеги на крутом горном склоне, казалось, что он в полной безопасности. Яри так же с ленцой выбрал худшую из своих стрел и без труда снял беспечную животину.
Тушка козла несколько раз перевернулась в полете, цепляясь за неровности склона и плюхнулась на дорогу в двадцати шагах перед Яри. Сделав свое дело "худшая из стрел" ожидаемо сломалась.
"Ну, да ничего", — подумал Яри, навьючивая добычу на лошадь, — "Наконечник цел, а новое древко для стрелы штука не хитрая".
Еще на подходе к замку Яри услышал, как в темноте гостеприимно скрипнули петли замковых ворот. В просвете между створками зажегся тусклый светлячок масляной лампы. Осветив худое личико и закутанную в одеяло фигурку с заряженным самострелом в руках. Из-за девушки на припозднившихся путешественников недобро смотрел хромой варг.
Утром Гайа его ненавидела, презирала, и мысленно казнила самыми изощренными способами. Хотя узнай об этом Яри, он бы в своей едкой манере заметил, что фантазия у нее скудновата.
Отлично выспавшись в нагретой Яри постели, она уже просто его ненавидела. А "изощренные" казни, сменились на не менее изощренные пытки. Хотя и тут, Яри бы лишь сокрушённо покачал головой.
Толстенная книга, в переплете теснённой кожи, с многочисленными пометками на полях захватила ее до полудня. В детстве, изрядно повидавшие мир, отец и мать много рассказывали ей о местах и странах, где побывали.
Мама про то, где и какие растут травы, какие носят наряды, ткут лучшие ткани или делают украшения из янтаря, жемчуга или плетения тонкой серебряной нитью.
Отец про то, где воевал, где и какие водятся звери, где лучшее вино и где лучшее пиво.
Когда под ложечкой засосало от голода, а мочевой пузырь был готов разорваться, Гайа таки заставила себя отложить книгу.
Она все еще на него обижалась, но определённо он уже заслужил право на жизнь. Пожалуй, его даже не стоило пытать, а всего лишь слегка поколотить. Палкой.
Куда делся Яри, большой загадкой не было. Следы кованых копыт красноречиво вели от замка в сторону перевала.
Увидев, что вместе с Яри пропали его доспехи и оружие, она не на шутку испугалась, что он уехал совсем и не вернется.
Поймав себя на том, что от одной мысли о подобном на нее накатывает неконтролируемый ужас, Гайа заочно простила Яри его прошлые и будущие прегрешения. Лишь бы опять не оставаться одной.
Но обнаружив коня и жеребца, бродящих между домами на островке, Гайа слегка успокоилась. Да и остальные вещи остались в замке.
Успокоившись, Гайа принялась хлопотать по женским делам, коих в пришедшем в запустение замке было выше крыши донжона.
Стемнело. С неба падали крупные хлопья первого снега.
Дорожный плащ Яри взял с собой, поэтому умаявшаяся за день девушка накинула на плечи плотное шерстяное одеяло. Прихватила с собой горячего травяного отвара, щедро разбавленного вином, и в компании заряженного самострела обустроилась на верхнем ярусе привратной башни. Внизу, в арке ворот, свернулся клубком варг. Зато составить компанию Гайе пришла старая кошка и выводок подросших и жадных до игр котят.
Яри все не ехал.
Как и положено первым путников почуял варг. И лишь десять минут спустя Гайа различила чваканье копыт по раскисшей от мокрого снега тропе.
Забыв про утренние обиды, девушка припустила открывать ворота.
— Ты где был?! — в голосе Гайи одновременно звучали горечь обиды и радость облегчения.
— Надо было кое что прояснить, — отмахнулся уставший Яри. — Помоги разгрузить Стрекозу.
— И как — прояснил? Кстати, откуда это добро, ты опять кого-то убил? — спросила Гайа, опуская самострел.
При этом, сама того не заметив, девушка подошла почти в плотную к Яри. Он даже уловил идущий от нее легкий запах вина.
— Это тебе, — ушел от вопроса Яри, протянув девушке найденный лук и колчан со стрелами.
Маневр удался. Муркнув, как сытая кошка, Гайа тут же облапала новую игрушку.
По правде говоря, Яри хотелось стянуть с себя доспехи, выпить кружку подогретого вина со специями, и завалится спать до утра. Но прежде чем добраться до койки, предстояло выгрузить хабар, развесить снятый доспех, обиходить уставшую Стрекозу, свежевать добытого козла. Порезать и засолить мясо. Потом наспех смыть с себя кровь парой ведер чуть теплой воды. И только после всего этого Яри забрался в походную постель, расселенную в господской спальне.
Поскольку вино он начал употреблять в процессе разделки козлиной туши, то заснул, едва ли не быстрее, чем натянул на себя одеяло. И ему было плевать на Гайю и холод нетопленной спальни.
Не то чтобы Гайе было тоже наплевать на холод. Ее занимала проблема иного свойства. Плащ Яри промок насквозь и не годился в качестве накидки на ночь. Под одеялом едва слышно сопел во сне Яри. Выбор невелик. Либо лезть под одеяло к Яри. Либо ночевать у растопленного камина или у очага на кухне.
Девушка долго не могла решиться.
С одной стороны в кровати было тепло и уютно.
С другой стороны, слишком свежи были воспоминания о прошлом вечере. И повторения того, что было, ей ни хотелось.
Она даже принесла толстых поленьев и раздула угли в камине. Когда язычки пламени просунулись между крупными поленьями, Гайа наконец решилась. Не снимая рубахи и подштанников, стараясь не разбудить Яри, тихонечко как мышка заползла под одеяло.
Хотя походное одеяло Яри было рассчитано на то, чтобы в него мог закутаться один человек, вдвоем под ним особо не разляжешься, но если плотненько притереться друг к дружке, то одеяла вполне хватало чтобы согреть обоих.
Хотя тугодумие это точно не про него. Спросонья Яри не мог понять, что сопит у него подмышкой? И что щекочет ему щеку? А главное — почему ему жарко с одного бока и зябко с другого?
Хорошо хоть в спальне было натоплено, в камине еще дотлевали угли. Хотя он не помнил, чтобы перед сном разводил огонь.
За окном кромешная темень, и если бы не мёрзнущий бок спать бы еще и спать.
Пригревшаяся девушка сложила голову ему на плечо и, ворочаясь во сне, стянула на себя все одеяло.
Яри сдул щекочущую прядь волос. Раз уж Яри проснулся, пришлось вставать подкидывать в камин дров.
Когда он снова залез в постель, девушка напряглась.
— Не спишь?
— Нет.
Яри встряхнул и расправил одеяло.
— Давай-ка подруга, клади голову мне на плечо. Придвинься ближе, сегодня я не кусаюсь. Вот так, умница. Теперь спи.
Сквозь сон он чувствовал — напряженная, как натянутая струна, девушка еще долго не могла расслабиться. И его это забавляло.
Глава 4
Двенадцать недель тишины.
Второй раз он проснулся уже утром. За окном давно рассвело. Сладко сопящая у него на плече, Гайа во сне закинула ногу на его бедро.
"А жизнь-то налаживается", — решил Яри.
Словно прочитав его мысли, девушка встрепенулась просыпаясь. И тут же, словно испугавшись своей фривольности, резко отстранилась от него.
— С добрым утром красавица. Как спалось? Кошмары не снились? — не удержался от подколки Яри.
— Если честно, то спалось отлично, — после некоторой паузы ответила Гайа.
— Тогда подъем.
— Если честно, я бы еще немного понежилась, — сказала Гайа, осторожно придвигаясь к Яри и укладывая голову ему на плечо. — Ты конечно, мужлан и мерзавец. Но сейчас мне хорошо, и хочется хоть немного продлить этот момент.
Яри не возражал. Расправил одеяло и плотнее прижал к себе девушку.
— Яри.
— Хм?
— Откуда у тебя этот шрам? — с игривыми нотками в голосе спросила девушка, проводя кончиками пальцев вдоль длинного шрама на его плече.
— Этот? Лет десять назад, у меня тогда еще не было хорошего доспеха, в дозоре столкнулись с конным разъездом иррегуляров Торговой лиги. Их атаман достал меня кончиком клинка.
— Больно было?
— Я тогда особо об этом не думал. Драться нужно было. В бою же все быстро. Нас шесть, их девять. У нас луки у них кони. И нужно сбить их с коней, прежде чем они до нас доскачут.
— Минимум один доскакал?
— Я его специально подпустил вплотную. Нам язык нужен был.
— Кто?
— Язык — пленник для допросов.
— А этот шрам откуда?
— Это мне пырнули пикой в битве на побережье Конской головы. Залив такой есть, похож на конскую голову. Сперва чуть кровью не истек, а потом меня чуть не затоптали. Хорошо хоть уже вечер был. Как стемнело, уполз в кусты. А оттуда на коряге из плавника доплыл до островка с четверти лиги от берега и отлёживался там пять дней, пока армия Объединенных провинций не снялась с лагеря. Хорошо хоть соленая вода промыла раны, и не началось воспаление.
— А этот? — Гайа коснулась пальчиками шрама на боку.
— Это стрелой, даже не помню где. Вроде в набеге на южный берег внутреннего моря.
— А этот?
— Этот оставила мне на память одна вредная орка.
— Рассказывай, — мягко, почти ласково, но требовательно попросила Гайа.
— Это длинная история.
— А я никуда не тороплюсь. Мне тепло и уютно с тобой. Для полного счастья не хватает только занимательной истории.
— Кнута по заднице тебе не хватает, — беззлобно буркнул Яри.
— Рассказывай, — промурлыкала Гайа.
— Я никудышный рассказчик, — попытался увильнуть Яри.
— Р а с с к а з ы в а й.
— Я тогда еще совсем мальцом был. И при этом немного в бегах, да. Пришлось за еду и два медяка в день подрядиться разведчиком в охрану торгового каравана. Кормили, кстати, неплохо.
Нам не повезло попасть под набег Орды. Ватага, подрядившаяся охранять караван, дала деру, едва увидев орков. К слову сказать, это помогло им мало.
У телег остались только личные охранники купцов, пара высокородных с боевыми холопами и я.
Дальше как обычно повозки в круг и пошла потеха. Потеряв больше половины людей, первый приступ мы отбили. А на второй уже не осталось сил, нас просто задавили числом.
Я получил древком копья по затылку и очнулся уже среди связанных пленников. Караван был большой, и орки взяли почти сотню пленных. Н-да, — Яри перевёл дух.
— И что потом?
— Потом. Х-м. Потом женщин и девочек насиловали до смерти, некоторых еще и после этого. Мужчин, мальчиков и двух "воительниц" отвели биться в круг испытаний.
— В круг испытаний?
— Это что-то вроде арены. Где пленники бьются насмерть с бойцами орков. Так сказать, поддерживают себя в тонусе.
Сперва в круг выставляют худших бойцов. Если пленнику удается трижды выйти победителем из поединка с аутсайдерами, его выставляют против воинов.
Дело это почетное и зело угодное духам. Так что, тут уже орки кидают меж собой жребий, кому биться.
Выживший в трех таких боях, бьётся с вождями.
Теоретически, если пленник и тут побеждает три раза, его отпускают и устраивают на него облавную охоту.
Это настолько редкое и знаковое событие, что между кланами объявляется перемирие и на охоту прибывают лучшие воины соседних кланов.
Добыть голову победившего в пяти поединках великая честь для орков.
— Судя по тому, что ты сейчас греешь мой бок, а не гнеешь в пустошах Орды, ты поучаствовал в подобной охоте?
— Было дело.
— Но ты же говоришь, что был совсем мальчишкой?
— Угу. Всех подростков выпусти на арену против их сверстников орков. Как водится, сперва выпускают худших, поэтому в первом бою выжил я и пленная орка -дочь Куммана Косматого.
Забавный персонаж. Орки они вообще помешаны на суровости образа жизни. И соответственно смерти, как ее высшего финала. Куманн был удачливым вождем, но удача от него отвернулась. Что конкретно он накосорезил, я не в курсе. Однако накосорезил настолько сильно, что совет вождей приговорил вырезать под корень весь его род.
Чтобы спасти родичей, Кумман и его жена сами явились в круг испытаний.
Кумман вскрыл себе грудь и собственноручно вырвал свое сердце.
Бодрящее я тебе доложу зрелище.
Его жена оказалась хлипче. Её хватило только на то чтобы вскрыть себе живот.
Вырвать собственное сердце она не смогла. И честно говоря, особо и не пыталась.
Орки оказали ей честь и прервали ее мучения, удавив собственными кишками. Смотрится не так бодро как вырывать собственное сердце. Но тоже довольно забавно.
— Ик, — Гайа жалобно икнула. — Вырвать собственное сердце. Как такое вообще возможно?
— Боги создали орков воинами. У них от рождения предельно низкий болевой порог. А когда они впадают в ярость, по чувствительности они сродни деревьям. Я не раз видел, как они продолжали биться с выпущенными кишками. Кровища хлещет, за ним по земле волочится кишки, а он еще минут пять прет напролом.
Отсюда же проистекает их слава как неутомимых ебарей. Половой акт для них сродни впадению в боевой раж. В процессе полового акта чувствительность орков резко понижается, соответственно требуется большее время для достижения семяизвержения. Причем это в той же степени свойственно и их женщинам, поэтому они так сексуально ненасытны.
— Хм, пословицы и анекдоты про орков я конечно знаю. Но о причине подобной репутации как-то не задумывалась. Хотя, если ты говоришь, понижение чувствительности продлевает ...... Н-да, некоторые рецепты моей мамы заиграли новыми красками, — задумчиво сказала Гайа. — А что было дальше?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
