Я схватилась за голову. Ведь могла бы и понять, стажер, называется, аврората. Ведь говорили же мне: "незнание закона не освобождает от ответственности", зато знание — частенько позволяет выкрутиться. Но почему-то я никак не соотнесла все это с собой, и продолжала бездумно идти вперед с закрытыми глазами, даже не пытаясь разобраться в доставшемся мне наследстве! И удивительно, что это самое "наследство" еще не настигло меня. Впрочем, если я опоздала — то я уже опоздала, так что рыться в архиве немедленно — не стоит. В конце концов, Дамблдор поручил нам важное дело...

— Джинни, ты уже поднималась в комнату директора?

— Поднималась, — кивнула мне рыжая.

— И что?

— Как сказать... Дамблдор решил нас в очередной раз подставить.

— ПОДСТАВИТЬ?! — вскричала я.

— Именно. Кричер тут подсказал мне, а потом я проверила в библиотеке... В общем, получается, что то, что осталось в доме — трофеи Дома. По крайней мере, так считали твои предки. И если мы вынесем что-то, лично нам не принадлежащее, без ведома хозяев — то рискуем стать... как там выразилась та, которую притащил мой тупой братец... "воры и скупщики краденого"? И тогда вернуться сюда мы уже не сможем.

Я задумалась, вспомнив слова мамы. Она, вообще-то, нечасто упоминала свою прежнюю, отказавшуюся от нее, семью... Но кое-что все-таки осталось у меня в памяти. "Богатство дома Блэк всегда основывалось на трофеях. Золото. Драгоценности. Знания... даже женщины... Блэки всегда крайне неохотно расставались с тем, что попало в их руки".

Встряхнув головой, я посмотрела на себя... и залилась краской. Ведь со всеми этими разговорами и шокирующими откровениями я даже не удосужилась поправить одежду, и мои груди так и остались вываленными из лифчика. И, судя по тому, как они увеличились под действием дара метаморфа, рассказ Джинни меня возбудил... и хоть бы она этого не заметила...

— О, Тонкс, ты покраснела?! А ведь соски тебя выдают... Знаешь, сейчас нам надо заняться делами, а вот потом... Я еще не использовала некоторых заклинаний, весьма подходящих, для... Хи-хи-хи! Поверила! А ведь я говорила, что "не по девушкам". Если я и вернусь к этому вопросу, то месяца через три-четыре, надеюсь — не раньше, — Рыжая смеялась, заливаясь хохотом, а я решала важный вопрос: что сделать сначала — прикрыться, или все-таки убить ее?

— Ты... — попытка вернуть на место лифчик и блузку, и одновременно выхватить палочку успехом не увенчалась. Палочка оказалась под столом, а в лифчик удалось запихать только правую грудь.

— Успокойся, — резко посерьезнела Джинни. — Приводи себя в порядок, и поднимись в комнату Дамблдора. Мне кажется, в его записях просто должно быть что-то интересное. Раз уж так просил нас в них не заглядывать.

На то, чтобы "привести себя в порядок", унять окатывающие меня изнутри волны возбуждения и ярости и взять под контроль непрерывно изменяющееся тело у меня ушло около получаса. Когда же я все-таки добралась до комнаты, в которой раньше обитал Дамблдор, я увидела Джинни, с ногами устроившуюся на кровати, и целиком погруженную в чтение.

— Ничего не понимаю, — покачала головой рыжая. — "Высшее деяние зла ради души, оставляемой в этом мире..." Тут какие-то невразумительные обрывки.

— А ты ожидала, что тут будут полные и подробные планы ограбления Гринготтса, завоевания мира и захвата Гарри в сексуальное рабство? Или ты думала найти рецепт зелий, которые позволят Рону добраться до Гермионы, если ее все-таки вытащат?

— "Когда"

— Что?! — я действительно не поняла, что сказала Джинни.

— Не "если Гермиону вытащат", а "когда". Проклятый Договор моего рода был составлен с сущностью Хаоса. И, к счастью, он дает не только проблемы. В частности, я могу чувствовать колебания варпа в прошлом, настоящем, и даже, отчасти, в будущем. Это смутный и неверный отблеск, который очень трудно уловить... но еще когда Гарри уходил — я знала, что он вернется, и вернется не один.

Глава девятнадцатая.

Я аккуратно уложил ту Гермиону, что нес на плече, и с трудом удержался от тоскливого воя: со спины той, которую я нес Левикорпусом, точно так же капала кровь. Метательный нож, запущенный проклятой тварью, ранил обеих... или это рана одной отразилась и на другую. И то, что сама неведомая тварь сгорела в багровом пламени моей ненависти, не оставив даже и пепла — уже ничего не меняло. Гермиона — умирала, и это было совершенно очевидно. В конце концов, я слишком много времени провел, общаясь с мадам Помфри, чтобы совсем ничему от нее не научиться. Колдомедик даже предлагала мне специальные курсы, но у меня, дурака, все время находились более важные дела... И вот теперь я сижу над умирающей девушкой, и ничего не могу сделать: все заклятья, которые я пытался применить, просто не сработали. Похоже, на лезвии кинжала был какой-то яд, который не давал ране закрыться, как я не старался этого сделать.

Дернувшись, та Гермиона, что лежала слева, коснулась ладони своего отражения, и я с ужасом увидел, как она исчезает, распадаясь на светящиеся искры, втянувшиеся в глаза ее двойника. Похоже, что это придало лежащей сил, так что она подняла голову, с облегчением вздохнула, и заговорила...

То, что я услышал... сначала я подумал, что этого просто не может быть. Но... и Джинни на том экране говорила тоже самое. Джинни... Воспоминание об увиденном — вогнало меня в краску. Однако, сейчас не время предаваться эротическим фантазиям. Я попытался успокоить Гермиону, объяснить ей, что попавшись на обман — она не предавала меня. И, похоже, преуспел: девушка соскользнула в забвение, прекратив бороться. Я — баран!

— Я знаю ты слышишь меня, — произнес я, поднимая руку, на которой алыми брызгами алела кровь Гермионы. — Чего ты хочешь за помощь?

— Немногое, — голос, казалось, шел со всех сторон сразу. — Очень немногое, — пауза томила, заставляя метаться.

— Пожалуйста... быстрее. Она — умирает! — взмолился я.

— Разве могла я допустить, чтобы моей любимой игрушке был причинен вред? — рассмеялась крылатая тень с лицом Гермионы. — И, кстати, не сделай она того, что сделала — то, кого бы ты не выбрал — ты выбрал бы обманку.

Хозяйка домена щелкнула пальцами, и умирающая девушка у моих ног рассыпалась черными искрами. Я рванулся туда, где только что лежала моя Гермиона... и резко остановился. У ног тени, на коленях, сидела... Гермиона? И на ее спине не было даже следа раны!

— Было непросто сплести ее восприятие сразу с двумя обманками так, чтобы она и сама этого не поняла, — рассмеялась хозяйка домена. — Но ее выбор — сделан. Защищая тебя, она буквально пожертвовала собственной жизнью. Она-то не знала, что у нее есть запасная! И теперь — выбор за тобой. Прежде всего — я не отдам тебе ее душу просто так... Только в обмен. Душу на душу. Махнемся, не глядя?

— НЕТ! — Гермиона попыталась вскочить, но хозяйка домена схватила ее за волосы, и заставила вновь опуститься на колени. Я с трудом удержался от того, чтобы схватиться за палочку: здесь это было бы бесполезно, и я потерял бы возможность вернуть душу Гермионы, даже вытащив ее тело. — Не надо, Гарри... Ты не представляешь...

— Так вот... — продолжила тень, — я меняю целую душу этой девчонки, на осколок души Риддла, скрытый в твоем шраме!

Только через несколько секунд, прошедших в полном ступоре, я сумел осознать то, что сказала мне хозяйка домена. В той книге, откуда я взял ритуал, приведший нас с Роном сюда, говорилось и о крестражах, этих осколках души, удерживающих создавшего их от шага за Грань! Получается, это я привязывал Того-кого-нельзя-называть к этому миру и помогал ему возрождаться раз за разом? Но... если я отдам свой кусок ей... не станет ли Волдеморт — истинно бессмертным? Ведь добраться до его крестража здесь — скорее всего станет невозможно?!

— Не дергайся. Имматериум есть царство мертвых. Если ты уничтожишь остальные якоря — наличие осколка его души в моих руках ему не поможет!

— Хорошо, — кивнул я. — Я согласен.

— Тогда у меня еще два условия. Во-первых, на тебе снова лежит выбор. Я могу дать тебе ее душу... на "поиграться". Тогда, даже если ты погибнешь — она проживет столько, сколько ей отмерено Архитектором Судеб. Но умерев — вернется сюда. Или я могу привязать ее душу к тебе насовсем. Тогда... умрешь ты — погибнет и она. Но, возродившись вновь — вы притянетесь друг к другу, и будете вместе.

— Пожалуйста... — попросила меня Гермиона. — Второй вариант. Только второй. Это — ад. Я не хочу...

— Но ведь я могу погибнуть в любой день. Я — ребенок Пророчества и враг Волдеморта. Я — черный маг и враг Дамблдора. Я...

— Плевать, — оборвала меня всегда воспитанная и корректная Гермиона. — Если ты простишь меня за все, что я совершила, то даже уйти за Грань вместе с тобой — будет мне в радость...

— А еще, — усмехнулась хозяйка домена, — можно попробовать не умирать. У тебя может даже получится. Вторая, предпоследняя аксиома Небытия гласит: "неуязвимых — не существует!" А значит — и твои враги уязвимы, и их можно уничтожить.

С ужасом я представил, как встаю против Дамблдора и убиваю его. Но... Если это будет платой за жизнь Гермионы...

— Второй вариант. Только второй... — Со слезами на глазах шепчет девушка, скорчившись у ног крылатой тени.

— Хорошо. Я согласен. Пусть будет второй вариант! — сомнения охватывают меня... но слово уже произнесено. И его нельзя вернуть. Что же я наделал? Не стану ли я причиной скорой смерти той, кого так старался спасти? Но, по крайней мере, я сделаю все, чтобы этого избежать!

Крылатая тень хватает Гермиону за волосы и кидает ко мне. Голая девушка пролетает разделяющие нас несколько шагов, и буквально повисает у меня на шее. Некоторое время мы просто стоим, обнявшись. И только через несколько секунд я начинаю осознавать, что непроизвольно поглаживая спину прижавшейся ко мне девушки — я опускаю руку серьезно ниже, чем это допустимо приличиями. Впрочем, раз уж Гермиона не влепила мне пощечину — может она и не против?

— Я должна еще раз спросить вас: вы согласны? — гремит голос местной владычицы.

— Да, — уверенно отвечаю я.

— Да, — голос девушки звучит одновременно с моим.

— Тогда — протяни левую руку вперед, — я повинуюсь голосу хозяйки домена, идущему со всех сторон разом, хотя сама она вроде бы стоит прямо передо мной.

— Ты — тоже, — рядом с моей рукой поднимается рука Гермионы. Я не удерживаюсь, и касаюсь ее ладошки.

В руке хозяйки появляется светящийся кристалл, глядя на который Гермиона вздрагивает. Хозяйка произносит несколько странно звучащих слов, и на моей руке начинает появляться браслет золотистого цвета. Поначалу он горит таким же светом, как и кристалл в руке той, что проводит для нас с Гермионой этот ритуал... Глядя на улыбку крылатой тени я начинаю понимать, что в чем-то меня обманули... и только посмотрев на руку Гермионы, на которой тоже появляется браслет, но черный и с зеркальным по отношению к моему узором — я понимаю в чем именно. Впрочем, против такого обмана я ничего не имею. Интересно, а Гермиона догадалась?

* * *

Стоять голой рядом с Гарри было непереносимо стыдно. Но пленительница даже не подумала дать мне хоть что-нибудь, чтобы прикрыть наготу. Так что я просто постаралась покрепче прижаться к парню, чтобы он меня не разглядывал... Вот только тело само по себе реагирует на присутствие рядом того, с кем бы я хотела... Это чем-то похоже на то, как надо мной издевалась Беллатрикс... похоже, но все-таки иначе. И я медленно начинаю понимать, что на этот раз я сама хочу близости. От руки, поглаживающей меня по спине — расходятся волны тепла. А когда она замирает на моей попке — я осознаю, что мне уже не особенно мешает даже присутствие той, что удерживала меня здесь, и слабость, все еще мучающая меня после извлечения души. Так что еще немного, и я отдамся Гарри прямо тут...

— Я должна еще раз спросить вас: вы согласны? — чтоб ее! Опустив глаза, я осознала, что стою красная до кончиков сосков. Но, несмотря на смущение, мне хочется продолжать!

— Да, — после всего случившегося у меня нет сомнений. Пусть уж лучше душа моя будет в руках Гарри, пусть я умру вместе с ним. Это лучше, чем осознавать себя по праву застрявшей в девятом круге! И я сделаю все, чтобы Гарри не разочаровался в результате приложенных усилий и отчаянного риска.

Ответ Гарри я, честно говоря, прослушала. Но, наверное, он был положительным, так как демонесса потребовала от нас протянуть к ней руки. Исполнив ее требование, я увидела в руке хозяйки этого места сияющий кристалл, в который она заключила мою проигранную душу.

Под мерный речитатив, доносящийся сразу со всех сторон, кристалл начинает разрушаться, а выливающееся из него сияние — формирует на руке Гарри золотой браслет. И как его тень — на моей руке возникает точно такой же, только черный.

С трудом подняв глаза, я замечаю на своем лице среди вихрящихся теней довольную улыбку.

Интересно, а Гарри понял, что произошло?

Глава двадцатая.

Мы с Джинни вытащили все бумаги, найденные в комнате Дамблдора, в гостиную, и сидели, тщательно пытаясь разобраться: что в них такого ценного, из-за чего Дом объявил их трофеем, и не согласен выпустить даже листика? Пока что получалось... не очень. Обрывки мыслей, редкие имена и названия незнакомых мест.

— Джинни, вот ты, случайно, не знаешь: кто такой "Том Реддл"? — спросила я скорее в пространство, чем надеясь на ответ. Ответа я и не получила. Это было необычно. Раньше рыжая хоть как-то да отзывалась... Я подняла взгляд. Джинни молча дрожала на диванчике, где раньше устроилась. — Джинни? — еще раз спросила я.

— Это... — девчонка вздрогнула. Было видно, что она старается сдержаться и не трястись... но получалось у нее из рук вон плохо. Она даже побелела, что при ее рыжине выглядело кошмарно.

— Ты знаешь? — удивилась я.

— Знаю. Это... это В... — она снова запнулась. — Это Тот-кого-нельзя-называть.

— ЧТО?! — Вот так просто, от какой-то рыжей девчонки узнать настоящее имя того, чье прозвище боятся произносить даже сильные маги аврората?! — А ты откуда знаешь?

— Он сам мне сказал, — успокоившаяся Джинни погрузилась в чтение очередного листа записок Дамблдора. Я же свой просто уронила. Джинни разговаривала с... Не может быть!

— Как это "он сказал"?

Джинни взмахнула палочкой, и передо мной появилась надпись: "Tom Marvalo Riddle"

— Лорд Волдеморт — есть мое прошлое, настоящее и будущее! — рыжая сделала еще взмах, и буквы поменялись местами, а надпись превратилась в "I am Lord Voldemort". — Вот. Специально заклинание нашла и выучила. Как знала, что оно мне пригодится.

— Где же это ты нашла такие темные заклятья? — поинтересовалась я. — Мне, как аврору, очень интересно, где можно найти такие книги.

— Да какое оно "темное"?! — рассмеялась Джинни. — Обычная иллюзия. Только долго освоить не могла: поначалу много внимания требует.

Я уже собиралась высказать мелкой Уизли все, что думаю о таких вот "не темных" заклятьях, когда дом встряхнуло. Я в панике заозиралась, достав палочку и тыкая ей в разные стороны. Краем глаза я заметила, что и рыжая делает тоже самое.