Разбивая сердца (Современный Лр)

Таня тоже кивнула, опуская голову, избегая смотреть Саше в глаза.

— Ты знаешь, кто он?..

— Нет, — прошептали ее губы, а потом почти против воли: — Кто?.. — Она не желает этого знать! Но...

— Его зовут Денис Романовский, — когда Таня говорит, губы ее немного подрагивают.

Денис. Сознание уже услужливо, против воли нарисовало его портрет. Саша неосознанно повторяет его имя про себя. Несколько раз. Денис. Как демон. Как дьявол. Грешник. Ее грех!

— Его Паша пригласил, — продолжила Таня, — какой-то там друг семьи или вроде того...

От него нужно держаться подальше! Он предзнаменует падение с высоты небес. Он — порок!

— Он спрашивал о тебе, — заявила Таня, оглушив Сашу этими словами. Ее сердце молниеносно срывается куда-то вниз. И падает, падает, падает.

— Что спрашивал?.. — почему так дрожит ее голос? Почему оголенные до предела нервы так накалены?

— Кто ты такая, — проговорила Таня. — Я ничего ему не сказала. Мне кажется, это было бы... неправильно.

Сердце начинает биться вновь. С усилием, тяжело, медленно. Кажется, воздуха становится всё меньше и меньше. Дышать всё труднее. Задыхается, задыхается...

— Я просто хотела предупредить тебя, — проговорила Таня еле слышно. — Он... опасен...

О, этого можно было и не говорить! КАК он опасен, Саша знает не понаслышке!

— О нем ходит дурная слава, — добавила Таня, запинаясь. — И он не тот, на кого можно положиться...

— На что ты намекаешь? — спросила Саша, подозрительно щуря глаза.

Таня смутилась и потупилась.

— Просто я не хочу... чтобы тебе было больно, вот и всё, — пробормотала она. — А Романовский... он...

— Он опасен? — подсказала Саша, поджимая губы. — Я это поняла, спасибо.

Подруга подняла на нее глаза с горящей внутри уверенностью.

— Да, он опасен, — подтвердила она, а потом вдруг, словно против воли, решительно добавила: — Но он, наверное, единственный, кто сможет тебе помочь.

— Помочь?.. — удивилась она, нахмурившись. — О чем ты?

Таня посмотрела ей в глаза, прямо в серо-голубые глубины, горящие и обескураженные.

— Думаю, ты понимаешь меня.

Мир стал медленно меркнуть. Да, она понимала.

Шаг. Один-единственный шаг в бездну. В пропасть, в соблазн, в настоящее. С ним!? Всего лишь шаг. А она стоит на краю и не решается сделать его.

— Только прошу, — как сквозь сон слышит она Танин голос, — пожалуйста, не делай ничего более того, что требуется. От старой боли нужно избавляться, — пророчески сказала она, — но новая боль тебе совершенно ни к чему. Не меняй одну на другую.

Пауза, тишина дрожит пугающей звучностью. А Саша молчит, будто завороженная, слушая голос Тани.

— Романовский — Грешник с большой буквы, родная, — заявила подруга. — Он уничтожает, не беспокоясь о чувствах. Совсем. Он просто... грешник, — покачала она головой. — А грешник не пара такому ангелу, как ты.

Мир шатается, вертится, кружится, вовлекает в ураган жгучих страстей и пучину первобытных желаний, и Саша не может остановить бег стрелок вокруг себя.

Таня уходит, уверенно разворачивает и оставляет ее одну. Как Саша и просила. Но оставляет с мучительными мыслями о том, что правильно, что можно и с тысячами громогласных "нельзя!". И безумный танец сумасшествия кружит ее, дико, необузданно, подчиняет ее волю, контролирует каждый шаг. Уговаривает пасть, взывает к зову плоти. Шагнуть за край, отдаться безумию, сойти с ума...

А в голове настойчиво, словно набатом звучит вновь и вновь...

Грешник не пара такому ангелу, как ты...

Но и это перестает иметь значение, когда в тишине и серости июльского вечера, словно вспышка света в темноте, раздается призывное и будоражащее кровь:

— Александра?..

Саша вздрогнула, ощущая, как холодная пульсация застревает в горле тугим комком.

Она узнала этот голос. Разве можно было его не узнать?! Соблазняющий голос незнакомца, который уже почти свел ее с ума, поработив ее сознание, вынудил сдаться, поддавшись влечению. Он вытравил все ее желания на поверхность — умышленно. Он сделал всё возможное, чтобы она пала ниц перед собственными фантазиями, которые бушевали в ней огнедышащим пламенем.

Он просто смотрел на нее, ничего не делая, а она... вспомнила демонские глаза грешника, черные, как таинственная ночь, полная загадок и тайн, свели ее с ума. Она не стала исключением среди его жертв. А она была уверена, что жертв в его практике было достаточно.

Он вновь просто смотрел на нее, и она ощущала его взгляд на своей выпрямленной, как тетива, спине. Он не произнес ни слова, а девушка понимала, что не выдержит еще и секунды. Это не могло продолжаться вечно. Очень медленно девушка повернулась к мужчине полубоком. Краем глаза заметила, что он застыл в дверном проеме беседки, расставив ноги и небрежно засунув руки в карманы джинсов. Заслоняя своей темной фигурой проход и пресекая тем самым попытки к бегству или к сопротивлению с ее стороны. Словно у нее была малая вероятность того, чтобы убежать! От него!?

— Саша?..

Не обратив внимания на этот призыв, будто в дурмане, она вспомнила, как увидела его впервые. Этого падшего грешника, и сердце, отбивая чечетку, било барабаном в ее раскаленные виски. Но какое это имеет значение в тот миг, когда он делает в ее сторону еще один, уверенный и бескомпромиссный шаг?..

Его ничем не объяснимое и неоправданное внимание с самого начала показалось ей странным. И даже когда она бросила на него испепеляющий (как бы ей самой хотелось в это верить!) взгляд, будто приказывая больше не смотреть на нее, он продолжал смотреть. Причем смотрел пристально, не отрываясь, кажется, даже не моргая, столь порочно, будто раздевая донага. Заставляя сильнее биться сердце, которое и так уже поставило мировой рекорд по бегу на короткие дистанции. По крайней мере, для нее. Кажется, пульс тоже участился, потому что в ушах неприятно звенело, парализуя посторонние звуки и шумы. Даже если они существовали. Саше казалось, что вокруг были только она, он... и его всё знающие, всё понимающие глаза, заглядывающие ей в душу, читающие ее, как раскрытую книгу. И признававшиеся, что то, что они прочли, пришлось им по душе.

Но она не хотела ему нравиться! И не поэтому ли мгновенно ретировалась с веранды, стоя на которой увидела незнакомца впервые, уговорив Таню отправиться в дом? Помогать на кухне, накрывать на столы, убирать гостиную, да что угодно, только чтобы избавить себя от него! Казалось, Саша может и через костер прыгнуть, лишь бы избавить себя от взгляда этого человека.

— Может быть, — произнесла она, обращаюсь к подруге, — пойдем в дом? Там, наверное, помощь нужна?..

Таня пожала плечами, соглашаясь с неожиданным предложением, и не догадываясь о мыслях, бродивших в голове Саши. А сама Саша покидала веранду с надеждой, что подруга не заметила ее спешки.

Она изначально не хотела отправляться на это мероприятие в честь окончания университета. Но сестра умела уговаривать.

— Надеюсь, ты хорошо проведешь время, — сказала ей Света на прощание, когда за девушкой приехали. — Главное, ты должна помнить, что не совершаешь ничего плохого, — вторил ее голос. — Миша не корил бы тебя за это, поверь! — Света притянула младшую сестру к себе и крепко обняла. — Думаю, он был бы рад и счастлив, что ты... продолжаешь жить. Несмотря ни на что.

— Наверное, — мягко улыбнулась ей тогда Саша, не глядя на сестру. Отчего-то посмотреть в понимающие карие глаза Светы было непросто. — Я постараюсь хорошо провести время, — пробормотала Саша, садясь в машину. — Обещаю, — добавила она увереннее.

И она готова была исполнить данное сестре обещание. Если бы незнакомец не спутал все ее карты.

Она не знала, кто он такой. Даже имени его не знала и была не уверена, хочет ли это знать.

Наверное, Господь решил посмеяться над ней! Какая во всем этом виделась ирония!

Впервые после аварии согласиться встретиться с друзьями и... тут же вляпаться в неприятности. А в том, что она именно вляпалась, девушка ничуть не сомневалась. Взгляд, которым смотрел на нее тот странный мужчина, не мог обещать ничего хорошего. Опасный! Первое, что пришло ей на ум.

Нужно было бежать в тот же момент, когда она поняла это. Именно так и сделала бы ее старшая сестра, отличавшаяся крайней сдержанностью, четким самоконтролем и отчаянной силой духа. Бежать, прятаться, скрываться!..

Но она всегда отличалась от Светы, поэтому, неожиданно увидев незнакомца в доме, реального, не плод ее воображения, стоящего в нескольких шагах от нее и следящего за ее движениями, Саша замерла и уставилась на него, будто не веря, что он не плод ее воображения.

На короткие мгновения, счет которым потеряла, она попала в плен его магнетизма, к своему удивлению, успев внимательно его рассмотреть. Отметив и не совсем правильные черты лица, очерченную линию рта, складочки около безнадежно черных (а на самом деле темно-синих!) демонских глаз. Холод и обжигающий разврат этих самых глаз, плотоядную полуулыбку-полуухмылку порочных губ. Жесткость и страсть, ярость и нежность. Отчетливую противоположность, сплетенную наитончайшим узором в одном человеке.

Она стояла, приоткрыв рот, просто взирая на мужской силуэт, пусть мысленно, стараясь противостоять завораживающему ее незнакомцу. Саша ощутила волну трепетной дрожи, поднявшуюся внутри. Водоворот чувственных восприятий, захвативших ее в плен, будто этот мужчина коснулся ее кожи, был подвластен внезапному порыву ветра, прыжку с обрыва, маленькому торнадо в ее душе.

Она надеялась спрятаться от него в доме, но он нашел ее и там. Улучив момент, когда Таня оставила ее в комнате одну, незнакомец пришел за добычей, на которую пал его глаз. Он пришел за ней. Тогда она еще не знала, что ей от него не спрятаться. Могла ли она подумать, что он найдет ее даже в укромном уголке сада!

И ни одной попытки к сопротивлению у нее уже тогда не было. Он не сказал ни слова, стоял напротив, всего в нескольких шагах от нее, не подошел, не подкрался к ней, мог бы сделать это, а просто смотрел на нее и улыбался, соблазняя. Сущий дьявол во плоти!

И она стояла напротив. Стояла и смотрела на него, не в силах отвести глаза. Словно завороженная. О, она даже пыталась сопротивляться! Но попытки эти были настолько ничтожными, что казались смешными.

Сколько продолжалось это безумие, Саша не знала. Секунду, минуту... или вечность?.. До тех пор, пока он не двинулся с места и, не отрывая от нее пугающих своей пустотой и неизвестностью темно-синих, как ночь, глаз, не направился к ней медленной походкой хищника.

Вот оно! Он — хищник! Да, он хищник! Влекущий, ищущий, зовущий, соблазняющий свою жертву.

Опасный. Опасный! Опасный!!!

Нужно бежать. Немедленно! Спасаться, пока не поздно! Но Саша осталась стоять, завороженно следя за тем, как хищник, сокращая расстояние, отделявшее их, неспешно приближается к ней. Уничтожая метры отдаления, как очередное препятствие на пути к заветной цели. Будто подбираясь к границам не павшей крепости, готовой вот-вот склониться под натиском несокрушимой силы. Его соблазна...

Он продолжал молчать. Молчала и Саша, понимавшая, что не найдется внутри нее ни слова, способного бы описать ее чувства. Жар горячей волной поднялся в теле, проникая в каждую его частичку, наполняя собой, находя местечки, которые еще не были охвачены пламенем страсти. Он порабощал волю, уничтожал здравый смысл, вовлекал в безумие. Остатки разума, казалось, исчезли, растворившись в зияющей бездне не мужского, но демонического магнетизма, а многовековые инстинкты самосохранения отступили на несколько десятков шагов, уступая место соблазну, воплощенному в кровь и плоть именно в этом человеке.

Незнакомец крался к ней медленно, тягуче, как стекающая по стеклу капля дождя, но проворно и мягко, словно тигр. И в то же время молниеносно, стремительно, как внезапный шквал холодного ветра, подошел к ней очень близко, остановился меньше чем в шаге и заглянул в глаза.

И одного взгляда глаза в глаза было достаточно, чтобы Саша потеряла остатки самообладания. Незнакомец улыбнулся уголками губ, вначале сузил глаза в хитром прищуре, а затем закрыл их. И вдохнул воздух, словно ему не хватало кислорода.

Сердце Саши перестало биться. Дыхание прервалось, словно воздух стал слишком плотным и тяжелым. А жар всё нарастал, стремительно накатывая, усиливаясь, как многократно повторяющиеся удары гонга, с силой надавливая на каждую клетку горячими руками, обдавая пламенем желания, соблазняя и очаровывая.

Саша застыла ни жива ни мертва. И не билось уже в сознании никакой спасительной мысли. О том, куда ушла Таня? Чем занимаются остальные ребята? Что этот мужчина — опасен!? Полное покорение...

— Ммм, — довольно протянул незнакомец и открыл глаза, вновь поймав ее взгляд в свой сладостный плен. — Ты вкусно пахнешь. Ваниль?.. — и это прозвучало для нее как оскорбление.

Саша чуть не потеряла сознание от бархатного, сводящего с ума и парализующего голоса. Горло сдавил ком. На языке острием ножа застыло возмущение. Миша никогда не позволял себе разговаривать с ней так. Таким тоном, столь фамильярно, откровенно... пошло! И это мгновенно ее отрезвило.

Как он смеет?! Да кто он такой, чтобы так к ней обращаться?! Что он себе позволяет?! Возмущение рвалось из глубины ее существа язвительным протестом, замечанием и порицанием. Но так и осталось лежать на пересохших, в изумлении приоткрытых губах тяжелым вздохом. Не произнесенными словами.

Саша медленно закрыла глаза не в силах смотреть на дьявола. Может, он исчезнет, растворится, словно его и не было? Если только она закроет глаза, представит, что его нет, он исчезнет. Исчезнет. Исчезнет...

Разум упрямо твердил, что нужно спасаться. Бежать, бежать, бежать! Но она стояла на месте. Чувство неконтролируемого желания оказалось неподвластным голосу здравого смысла.

Незнакомец сделал последний полушаг, разделяющий их, медленно наклонился к ней и вновь вдохнул. Ее аромат. Словно пробуя девушку на вкус, как дорогое вино, раздавливая этим вдохом и заставляя падать в бездну. Ощущать его присутствие рядом с собой. Совсем рядом. Свой аромат, такой сладкий и пьянящий. Свои прикосновения, легкие и нежные. Сводя с ума, уничтожая границы дозволенного, сжигая дотла противоречия. Подводя к краю пропасти.

Его губы мягко, едва касаясь, скользнули по ее щеке, обдавая жаром. Он нарочито медленно произнес:

— Как твое имя?

Запоздало она понимала, что ей нужно было послать его к черту и бежать, но...

— Саша, — выдавила она сквозь приоткрытые губы. Не хотела! — но не смогла противостоять.

— Саша, — проговорил мужчина, не отрываясь от нее. — Александра. Саша, — повторял он, вновь и вновь прикасаясь губами к ее щеке, легко прикасаясь языком к мочке уха, целуя в висок. — Са-а-аша-а-а... — будто смаковал он ее имя.

И девушка забыла о том, как дышать. Все слова обиды и злостного протеста застыли в груди соленым осадком. Воздух стал спертым, горячим, наэлектризованным. Грудь сдавило тисками желания, медленно растекающегося по телу. Сознание помутилось, в глазах встал серый туман. Она закрыла глаза и подалась ему вперед, навстречу мягким губам и горячему языку, стараясь ощутить на коже его воспламеняющее прикосновение, желая гореть в огне. Поддаваясь безумию, падая в пропасть, исчезая и растворяясь в этом влекущем незнакомце.