Счастливыми не рождаются

У девушки слёзы полились ручьем. Следующая электричка в двадцать два десять. Ноги и пальцы рук она уже не чувствовала. Вытирая слёзы, она поплелась обратно. "Надо было идти на трассу, поймать попутку. Надо было... Но сама же испугалась, что могу столкнуться с Максом и потом, я же боюсь ездить на попутках", — так ругая и подбадривая себя, Виктория доплелась до коттеджа.

Машины Макса около дома не оказалось.

"Уехал!" — стало ещё горше, опять полились слёзы. Она вошла в дом, бросила сумку у порога, расстегнула негнущимися пальцами куртку, сняла сапоги, поднялась на второй этаж, залезла под одеяло не раздеваясь. Заревела в голос. Не заметила, как уснула.

Макс. Понедельник

У него упал на пол колпачок от зубной пасты, он наклонился, чтобы его поднять и увидел под ванной пачку таблеток. Достал. Это оказались противозачаточные таблетки. Целая пачка, нетронутая. Он видел их в тот день, когда они приехали и думал, что Виктория их принимает. Удивился, когда нашёл нетронутую пачку, но решил, что об этом поговорит с Викторией позднее.

Пошёл на кухню. Обнаружилось, что закончилось молоко. Виктория вызвалась сходить в магазин. Когда Виктория ушла, пришла девушка-горничная, принесла смену белья, полотенца, забрала грязное. Девушка уже хотела обуваться, но как-то неудачно махнула косичкой и та, зацепившись за залипы на униформе, выгнула бедняжку буквой "зю". Макс помог девушке распутаться, пошёл на кухню. Завтрак готов. Что же Виктория так долго?

Вышел на крыльцо, увидел брошенный пакет, в голову пришла неприятная мысль: "А вдруг..." Испугался, схватил пуховик, помчался на ресепшен. Обежал всё вокруг, но Виктории нигде не нашёл. Замёрз, решил одеться и продолжить поиски.

Поднялся на второй этаж, увидел, что её сумки нет, значит пока он бегал, искал её по турбазе, она собрала сумку и сбежала.

Взмолился: ''Пожалуйста, Виктория, не уезжай. Я люблю тебя! Я уже не смогу без тебя жить''.

Он помнил, что рядом проходит железная дорога. Оделся, сел в машину, поехал на станцию. На платформе — пусто. Посмотрел расписание. Последняя электричка ушла в город в двенадцать ноль три. Посмотрел на часы, сейчас час пятнадцать, следующая электричка отменена. Опоздал! Виктория уехала!

''Только без паники, — стал уговаривать себя. — Я могу её догнать в городе. А если она уехала на попутке? Ну и что. Я знаю где она живёт, где работает. Я найду тебя, Виктория. Я не могу тебя потерять, девочка моя''.

Он сел в машину, проехал километров пять, остановился. Начал курить сигареты одну за другой. Стало горько во рту. Он же ещё ничего не ел с утра. Скомкал пачку, бросил в бардачок. Вспомнил её тело, их поцелуи, объятья. Что-то ему подсказывало, что надо вернуться. Может быть, она ещё на турбазе. Завёл машину, повернул обратно. Приехав на турбазу, сначала зашёл в бар, выпил немного виски, чтобы просто прийти в себя. Макс не понимал, что случилось, почему она так резко сбежала? Но он это обязательно выяснит.

Зашёл в дом, поднялся на второй этаж. Виктория лежала под одеялом, свернувшись калачиком. Было непонятно спит она или нет, подошёл, откинул одеяло. Девушка была полностью одетая, но её била дрожь. Он прикоснулся к её рукам — ледяные, потрогал лоб, температуры нет. Включил горячий душ, раздел Викторию, подхватил на руки, отнёс в ванную и опустил в воду.

Виктория вскрикнула, проснувшись, попыталась освободиться, но сильные руки крепко сжимали её плечи, не давая пошевелиться.

— Тш-шш, тебе надо согреться, ты очень замёрзла. Лежи, грейся, я сейчас.

Он спустился на кухню, заварил крепкого чая с мёдом и лимоном, поколебался, но всё-таки добавил немного снотворного. Принёс Виктории. Присел рядом.

— Макс...

— Тш-шш, потом, всё потом.

Девушка положила голову на край ванны и закрыла глаза, а Макс упивался её близостью, вздыхал её запах, слушая её учащённое дыхание. Так они и сидели в тишине, пока Макс не решил, что Виктория согрелась. Он вынул её из воды, вытер насухо полотенцем, укутал в большой махровый халат, унёс на кровать, накрыл одеялом.

— Поспи ещё.

Макс ушёл вниз. Виктория попыталась обдумать сложившуюся ситуацию, но мысли путались и она уснула крепким сном, без сновидений.

Виктория. Вторник

Проснувшись, Виктория долго лежала с открытыми глазами, вспоминая вчерашние события. О том, как ей было паршиво и тягостно. Она замёрзла и не могла согреться. Вспомнила Макса. Он купал её, поил горячим чаем. Или это ей приснилось. Прислушалась к своим ощущениям. По телу разливалось тепло, голова ясная, но в груди, в районе сердца, сплелись, свернулись клубочком тревога, боль и тоска, не давая глубоко вздохнуть. Внизу что-то звякнуло. Макс! Значит, не приснилось. Не переодеваясь, как была в большом махровом халате и непричёсанная, спустилась вниз.

Макс сидел в кресле и пил кофе. Девушка залезла в другое кресло с ногами, стараясь не смотреть на него.

— Кофе будешь?

Кивнула. То что затаилось под сердцем, мешало говорить, спазмами сдавливая горло.

Макс принёс кофе. Виктория взяла чашку трясущимися руками, отпила глоток.

— Всё ещё не согрелась?

— Нет. Всё хорошо.

Макс посмотрел на Викторию. В его халате, растрёпанная, она выглядела такой милой и желанной. Захотелось, подхватить её на руки и забыться в водовороте страсти, но он собирался расставить все точки над i. Он никогда не откладывал в долгий ящик решение насущных проблем, а проблема сидела перед ним притихшая и молчаливая. Макс должен выяснить почему она так неожиданно сбежала:

— Что случилось, Виктория? Почему ты решила уйти, не переговорив со мной?

Виктория молчала.

— Ответь мне.

Молчание затянулось надолго, Макс уже хотел повторить вопрос, когда Виктория произнесла тихо, едва слышно:

— Я увидела тебя и девушку-горничную.

Макс ничего не понял.

— И что, Виктория? Разве ты раньше не видела меня с девушками?

— Но вы... Но ты... Ты говорил: ''Так, хорошо... потерпи... я сейчас закончу...''

— У девушки коса зацепилась за залипы на униформе, я помог ей распутаться, — Макс всё ещё ничего не понимал.

— О, господи! — Виктория закрыла лицо руками. — Какая же я дура.

И тут до Макса дошло.

— Так ты подумала, что я с ней... Боже! Виктория! Как ты могла такое подумать! Как тебе только такое в голову пришло! И почему сбежала, почему не поговорила со мной?

— Я думала, что так будет лучше.

— Лучше для кого, Виктория? Скажи мне? Я вчера нашёл противозачаточные таблетки, полную пачку. Ты не принимала их?

— Я хотела их принимать, но потеряла и не могла найти. Они куда-то пропали. Я всё обыскала и не нашла, — пролепетала Виктория, боясь посмотреть ему в глаза.

— Почему ты мне ничего не сказала, Виктория? А если ты забеременела? Как ты собиралась мне сообщить, что беременна? Я знаю о тебе всё. Знаю твою фамилию, где живут твои родители, где ты работаешь, где живёшь, а ты не знаешь обо мне ничего! Ни моей фамилии, ни где я живу или работаю. Ничего!

— Я... просто... — она не знала, что сказать. Она впервые видела его таким сердитым.

Макс посмотрел на сгорбившуюся фигурку и прошептал:

— Ты просто не собиралась мне об этом сообщать. Если ты забеременела, как ты собиралась растить нашего ребёнка? Скажи мне, Виктория. Одна? Без отца?

— Я нисколько не пожалела, что потеряла таблетки... — Виктория выпрямилась в кресле. — Я поняла, что очень хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы у меня остались не только воспоминания о тебе... — голос Виктории дрожал напряжения.

— То есть ты хотела от меня ребёнка, но не хотела ставить меня в известность. Почему, Виктория? Почему сбежала трусливо, не поговорив? Почему ты всё! Всё! Решила одна. За нас двоих.

Он резко встал, надел куртку, ботинки, вышел из дома, хлопнув дверью. Виктория разревелась.

— Дура, какая же я дура. Я всё испортила!

Накатила апатия. Ничего не хотелось, ни двигаться, ни думать. Она задремала в кресле. Проснулась, когда часы показывали пять вечера. Макс не пришёл! Желудок жалобно заурчал. Вспомнила, что ничего не ела уже два дня. Сделала бутерброды, налила чашку чая. Прошло ещё пять часов, он так и не появился. Его машины около дома не было. Виктория разделась, легла на кровать, укуталась одеялом. Глаза — сухие, слёз нет, опустошённость везде, а вместо сердца — большая дыра. Прошло ещё пять часов. Виктория уже задремала, когда услышала шаги на лестнице. Она замерла в ожидании.

Войдя в спальню, Макс прислонился к косяку и долго стоял, не двигаясь, как будто решаясь на что-то, потом разделся. Виктория следила за ним из-под опущенных ресниц. Освещённое светом уличных фонарей, тело его казалось бронзовым.

— Я очень хочу ребёнка. Нашего ребёнка, Виктория! Но чуточку позднее. Сперва я хотел поездить по миру с тобой. Показать тебе Африку, водопады Мексики, плато Мачу-Пикчу в Перу.

Он подошёл, сбросил с кровати одеяло на пол, посмотрел на обнажённую Викторию, затем стянул с неё трусики и лёг сверху. От него пахло алкоголем, табаком и ещё чем-то неуловимым, мужским, но таким приятным, знакомым, родным. Этот запах сводил её с ума.

Макс взял её грубо, резко, жёстко. Никаких ласк, никаких прелюдий. Его слова как иголками впивались в её сознание: "Я очень хочу ребёнка. Нашего ребёнка, Виктория!" А его естество беспощадно терзало её лоно, раз за разом входя всё глубже и глубже, всё больше и больше впечатывая её в матрас. Вскоре сильнейший оргазм заполнил её, спазмы сотрясли её тело, перед глазами поплыло, пальцы сжали простыни. Сквозь ватную пелену, Виктория услышала, как Макс захрипел, будто раненый хищник, потом перекатился на спину и оба уснули сразу же усталые, измождённые.

Макс. Среда

Вчера Макс очень рассердился на Викторию: "Она мне не доверяет!" Его сердце болело и ныло от несправедливости, он как раненый зверь метался по туркомплексу. Сел в машину, уехал. Проехал уже половину пути до города. Захотелось курить. Вспомнил, что вчера бросил смятую пачку в бардачок, достал, выпрямил одну, закурил. Снова стало горько во рту, затушил сигарету. Виктория отучила его от курения. Виктория! Вспомнил её, растрёпанную, в халате, почувствовал желание. Развернул машину, поехал назад. В туркомплексе зашёл в ресторан, напился.

Вошёл в дом, поднялся на второй этаж, Виктория лежала под одеялом, её ресницы трепетали, её грудь равномерно поднималась и опускалась в такт дыханию. Не смог сдержаться, откинул одеяло, снял с неё трусики, взял Викторию грубо и жёстко.

Проснулся ночью, долго не мог заснуть, смотрел на Викторию, думал. Понял, что любит её. Любит в ней всё. Её улыбку, смех, рассудительность, её желания и мечты, любит всю-всю, от макушки до кончиков пальцев и готов прощать ей глупые выходки, только чтобы она всегда была рядом.

Он хотел целовать её лицо, грудь, ножки, каждый её пальчик, но понял, что не сможет остановиться. Сходил на кухню, выпил таблетку успокоительного и только тогда смог уснуть.

Проснувшись уже утром, Макс встал, сходил в душ, оделся, вернулся в спальню. Виктория спала, свернувшись калачиком на краю кровати, положив голову на ладошку. Под ресницами блеснуло. Слеза? Или ему показалось.

Он встал на колени перед девушкой. Стал нежно, кончиками пальцев гладить её лицо. Провёл линию бровей, очертил овал лица, коснулся носа, прошёлся по верхней, потом по нижней губе.

— Милая, родная, сладкая моя девочка, — шептал он чуть слышно. — Прости меня. Я сам не пойму, что случилось. Разозлился на тебя. На себя надо было злиться. Прости, маленькая моя. Я не смогу без тебя.

Виктория. Среда

Виктория почувствовала нежные прикосновения к своему лицу и задержала дыхание, изо всех сил стараясь не выдать себя, не показать Максу, что проснулась.

— Прости, маленькая моя. Я не смогу без тебя.

Уголки её губ предательски поползли вверх.

— Не спишь. И давно ты подслушивала, хитрюга?

Виктория открыла глаза:

— С самого начала, — она посмотрела в его виноватые глаза, запустила руку в его густые волосы.

— Я люблю тебя, Макс, я очень люблю тебя. И я тоже не смогу без тебя.

Он схватил её, сел на кровать, посадил её себе на колени, стал целовать её лицо, плечи, грудь.

— Как я хотел это услышать, девочка моя, сладкая, хорошая моя. Обещай. Обещай, Виктория, что больше ничего не будешь от меня скрывать. Обещай, что будешь мне говорить всё-всё. Я хочу, чтоб у тебя от меня не было никаких секретов. Я также обещаю, что у меня не будет от тебя тайн.

— Обещаю, — по щеке Виктории скатилась одинокая слезинка.

— Не плачь, милая моя.

После завтрака Макс посадил Викторию в кресло, а сам уселся напротив.

— Я хочу тебе рассказать одну историю, которая случилась давным-давно. Жил да был. Вроде так начинаются все сказки. Так вот жил да был на свете парень. Красивый, высокий, как я, только помоложе. Девушки за ним табунами бегали, и он не отказывал ни одной. Сегодня — одна, завтра — другая. Так и жил, хорошо, весело, беззаботно. Пока он не встретил её! Девушку, при взгляде на которую у него сладко щемило в груди. Светлые волосы, стройная. Но не это главное, она напоминала ему ангела и имя у неё было подходящее — Ангелина. Он неделю за ней ухаживал, боялся прикоснуться, боялся спугнуть своего ангела. Когда он первый раз поцеловал её он испытал такое блаженство, какого не испытывал ни с одной женщиной, занимаясь сексом.

Дело шло к свадьбе. Уже назначили день, заказали кафе, пригласили гостей. Она переехала к нему. Они практически уже жили как муж и жена.

В один из дней, скорее всего, в воскресенье, она убежала в магазин. Он принимал душ, когда прозвенел звонок в дверь, подумал: "Как всегда, забыла ключи". Выскочил из ванны, даже не прикрывшись полотенцем, открыл дверь, повернулся спиной, намереваясь закончить водные процедуры, когда услышал незнакомый голос:

— Мне нравится, как ты встречаешь меня, милый, — и холодная рука прикоснулась к обнажённой спине.

Тут же послышался сдавленный хрип, что-то упало, раздался звон разбитого стекла. Парень обернулся. В коридоре стояли две девушки: его ангел и другая, смутно знакомая, он даже имени её не помнил, помнил, что она из тех, прежних.

Его ангел повернулась и убежала. Пока он выдворил нахалку из своей квартиры, пока оделся, ангел уже убежала далеко. Он позвонил ей. Телефон оказался отключён, он позвонил её матери и получил холодный ответ, что Ангелины нет для него, и чтобы он забыл о ней раз и навсегда. Он ходил неделю под её окнами. Писал ей письма, подсылал знакомых девчонок. Просил только об одном, чтобы она выслушала его. Все напрасно. Через неделю его ангела куда-то увезли. Ещё через месяц он узнал, что она вышла за другого. Когда парень понял, что потерял её окончательно, он как с цепи сорвался, стал менять девушек как перчатки, больше недели не встречался ни с одной. Так продолжалось очень долго. Потом ему всё надоело, секс, девушки. Хорошо, что тогда он встретил своего близкого друга, которому тоже нужна была поддержка. Они создали фирму и большую часть времени стала отнимать работа.

Макс взял ладошки Виктории в свои ладони.