Счастливыми не рождаются

Вьюгова Анна

Счастливыми не рождаются

"Люди думают, что можно научиться быть счастливым, можно научиться управлять счастьем. Но это не так. Нельзя научиться быть счастливым, нельзя создать счастье, достаточно просто согласиться быть счастливым. Здесь и сейчас". Ошо.

"Чтобы быть любимой, лучше всего быть красивой. Но чтобы быть красивой, нужно быть любимой". Француаза Саган.

"Не всякая женщина рождается красивой, но если она не стала такой к 30 годам — она просто-напросто глупа". Коко Шанель.

Виктория

Виктория была не единственным, но поздним ребёнком в семье и чтобы не испортить своё чадушко, мама воспитывала её в строгости и загружала Викторию с малых лет под завязку: изостудия, музыкальная школа, школа бальных танцев, спортивные занятия, хоровое пение.

Мать Виктории, Степанида Андреевна, донская казачка, статная, черноволосая, черноокая и чернобровая красавица, работала заместителем директора порта и слыла хорошим и опытным руководителем, которую ценило начальство и любили подчинённые. Её отец, Андрей Витальевич был на пятнадцать лет младше матери и для Степаниды Андреевны даже после рождения своих детей, муж так и остался любимым ребёнком (хотя ребёнком его бы постеснялась назвать, наверное, даже его мать — под два метра ростом, широкоплечий, с бычьей шеей).

Когда в семье появился первенец — Игорёк, фирма, в которой трудился отец обанкротилась и на семейном совете решили, что декретный отпуск возьмёт отец — так отпадала необходимость искать ему новую работу.

Андрей Витальевич был, как говорят в народе, "на все руки от скуки". Он играючи справлялся с домашними делами: еду приготовит, ребёнка с утра поднимет, накормит, жену в порт отвезёт, в магазин за продуктами съездит. Ещё и подрабатывать успевал. Брался за любое дело, что подвернётся под руку: ремонтом занимался (мог и потолок побелить, и стены оштукатурить, и обои поклеить), заборы красил, чинил электрику и сантехнику, автомобили ремонтировал, даже мебель собирал. Попутно отец писал курсовые и дипломы для лентяев, а вскоре организовал через интернет службу доставки товаров из Китая и в будущем стал зарабатывать больше матери практически не выходя из дома.

Когда родилась Виктория, вопроса, кто будет сидеть с ребёнком, даже не возникло: конечно, отец, тем более такой помощник подрос — Игорёк. Брат стал для Виктории нянькой. Он кормил её кашей, вытирал ей и сопли и слёзы, мазал зелёнкой ссадины, заплетал косички, водил её в больницу на прививки.

Он опекал Викторию, когда она пошла в школу, ходил на собрания, участвовал во всех школьных мероприятиях, ходил с её классом в походы. Ему тогда уже семнадцать исполнилось, он вырос, стал высоким, статным, широкоплечим красавцем, глаза карие, брови чёрные вразлёт, волосы вьющиеся, кожа — кровь с молоком.

Виктория же была полная противоположность брату: маленького роста, с белой кожей, серо-голубыми глазами и светлыми, песочного цвета волосами. В семье шутили, что Игорёк забрал от отца и от матери всё, что предназначалось им обоим.

Её это нисколько не заботило до поры до времени. Любимый, обласканный всеми ребёнок, Виктория, как бабочка беззаботно порхала по жизни, пока случайно не подслушала на заднем дворе школы разговор одноклассниц. Мол "мышь серая", а туда же, да если бы не Игорь Андреевич, кто с ней дружить-то стал. Оказалось, девчонки были тайно влюблены в её брата (Игорь Андреевич вёл в школе физкультуру и ОБЖ) и наперебой искали дружбы с Викторией, а она, наивная девочка, верила, что дружить хотят с ней.

Тогда Виктории исполнилось тринадцать и она впервые критически посмотрела на себя в зеркало. Потом заперлась в своей комнате (родители уехали в Китай и они с братом дома остались одни) и долго плакала. Игорь уговаривал и успокаивал её из-за двери, но она его не слушала, кричала ему что-то обидное и неправильное, незаслуженное. Переломный возраст.

Брат всё-таки как-то открыл дверь, обнял сестрёнку, прижал к себе, и она потихоньку успокоилась. Вскоре после этого случая ей поставили брекеты. Стесняясь своей внешности, она совсем замкнулась и перестала общаться со сверстниками. Её мир сузился и стал, до смешного мал: родители и брат. Всё остальное ей заменили книги и мечты.

Она очень много читала, часами пропадала в библиотеке и жила в своём придуманном, нереальном мире. Из увлечений она оставила для себя изостудию и музыку (здесь она могла уединиться, закрыться от всех). Бальные танцы, спортивную гимнастику и хоровое пение она забросила и долго водила родителей за нос, делая вид, что ходит на занятия. А когда обман открылся, родители просто махнули рукой.

Школу Виктория окончила с золотой медалью и отец предложил ей поехать на Урал и поступить в университет, который он сам закончил. К тому времени ректором университета назначили его однокурсника. Отец с ним созвонился, договорился с общежитием, и Виктория поехала во взрослую жизнь. Успешно сдав, как медалистка, всего два вступительных экзамена, Виктория стала студенткой факультета экономики и финансов.

Мама очень переживала, как Виктория будет одна, в чужом городе, без опеки брата, без поддержки отца, и перед отъездом, когда отца с братом не было дома, рассказала ей о неприятностях, подстерегающих её в самостоятельной жизни. О первой близости с мужчиной, о боли, которая всегда сопровождает потерю невинности.

— Многим мужчинам от женщины нужен только секс. Запомни это, дочка. Научись различать любовь и сексуальное влечение. Не ложись с мужчиной без любви, — напутствовала дочь Степанида Андреевна. — Мужчину сильно задевает, если он узнаёт, что далеко не первый у своей возлюбленной. Он по своей природе — эгоист и всегда в душе желает быть первым и единственным и вторым быть не любит, — говорила она. — У мужчин сильно развита жажда первенства, гордости и чувство собственника. Девушка должна принадлежать ему и только ему. В выборе партнёра нельзя ошибиться, чтобы не жалеть о своих поступках всю жизнь.

Поступив в институт, Виктория решила начать свою книгу жизни с чистого листа. Она изменилась, начала пользоваться косметикой, модно одеваться (благо родители ни в чём ей не отказывали). Стала встречаться с парнями, но не смогла перебороть свою стеснительность и заложенный матерью страх перед сексуальной близостью. Воспитанная на любовных романах и неискушённая в вопросах взаимоотношений между мужчинами и женщинами, она ждала любви и своего принца на белом коне, поэтому позволяла парням только держать её за руку и мимолётно дотрагиваться губами до её губ или щёк и... Всё! Но принц, нежный и всё понимающий, так и не появлялся, а те парни, что ей попадались, хотели одного: уложить её в постель, а не получив желаемого, исчезали уже после одного-двух свиданий.

Постепенно она опять замкнулась, залезла в свой кокон. Чтобы поменьше привлекать к себе внимание противоположного пола, перестала пользоваться косметикой (только губы иногда подкрасит бесцветной помадой), сменила красивую, модную одежду на серые или чёрные бесформенные вытянутые свитера и мешковатые брюки. Стала сторониться парней и часами пропадать в библиотеке. Полностью отдалась учёбе, перестала ходить на клубные вечеринки. В довершение всего устроилась работать уборщицей, не из-за денег (родители присылали ей и деньги и одежду), а для того, чтобы чем-то занять свободные вечера.

Вскоре за Викторией и в институте, как и в школе, закрепилось прозвище "мышь серая" (и фамилия подходящая — Мышкина). Парни перестали обращать на неё внимание. Девчонки тоже махнули рукой и уже ни на вечеринки, ни в клуб с собой не приглашали. К концу учёбы уже никто и не вспомнил, какая она была на первом курсе.

Окончив институт с красным дипломом, Виктория устроилась работать в фирму "Мария и Кº" по пошиву одежды, и... Ничего не изменилось. Она работала и как секретарь и как бухгалтер. Фирма небольшая, но работы хватало, тем более что коллеги, без зазрения совести, спихивали на безотказную девушку всю трудную, монотонную и однообразную работу. А Виктория с радостью бралась за любое дело, чтобы поменьше думать о том, как ей грустно и одиноко, особенно ночью, в холодной постели.

Она приезжала на работу пораньше, когда ещё никого не было и никто не мешал ей привести в порядок бумаги, свести дебит с кредитом за вчерашний день и, заглянув в календарь, подготовить необходимые для шефа документы на сегодня. Её шеф, Николай Петрович — грузный, седовласый мужчина лет шестидесяти, это качество Виктории очень ценил, и с удовольствием исполнил бы любой её каприз. Но капризов, как и желаний, у неё не возникало.

Фирма Николая Петровича располагалась на двух этажах торгово-развлекательного цента "Сапожок". Название своё торговый центр получил из-за сходства с сапогом. Два этажа более длинные — носок, а остальные — голенище — тянулись вверх на десять этажей. Вот в носке и располагалась фирма Николай Петровича "Мария и Кº", на первом этаже — комната для раскроя одежды и большой пошивочный цех, а на втором — офисные помещения, где во главе с шефом обитали экономисты, менеджеры, бухгалтеры. "Мария и Кº" производила на свет брюки, юбки, блузки для женщин в небольших количествах, хорошего качества и кроя. Генератором идей являлась жена шефа, а исполнителями — они, небольшой коллектив, в основном бабский, не считая самого шефа и Гаврилы — мастера-наладчика и по совместительству — компьютерного гения фирмы.

Детей у шефа пятеро, но все уже вполне самостоятельные, обеспеченные люди и бизнес свой они с женой, Марией Владимировной, вели скорее по привычке, чем в силу необходимости. К Виктории Николай Петрович относился по-отечески, приносил ей из дома пирожки, дарил маленькие подарки (то плюшевую собачку, то коробку конфет). Однажды пригласил её к себе домой: "Жена очень хочет с тобой познакомиться". Жена шефа оказалась очень приятной женщиной и они с Викторией быстро нашли общий язык. На следующий день Николай Петрович принёс подарок — очень симпатичные варежки, связанные Марией Владимировной.

— Это подарок тебе от Маши, ты ей очень понравилась, — подчеркнул шеф.

Неспешное и монотонное течение жизни Виктории прервала Лилька — девушка, неожиданно и резко ворвавшаяся в её жизнь. Они познакомились в декабре за три недели до нового года. Виктория шла с ведром грязной — после мытья полов — воды. С работой уборщицы она так и не рассталась, то ли по привычке, то ли всё с той же целью: убить вечернее время.

А Лилька торопилась на встречу с квартирной хозяйкой. Одновременно разговаривая по телефону и пытаясь найти в сумочке пропуск, чтобы показать охраннику, она пихнула Викторию так, что вода из ведра выплеснулась прямо на обеих девушек. Лильке пришлось звонить женщине, на встречу с которой она так торопилась, чтобы извиниться и договориться на завтра, но, получив от той гневную тираду об отсутствии в современной молодёжи и толики такта и уважения к старшему поколению, поняла, что никогда не сможет ужиться с такой квартирной хозяйкой и со спокойной совестью принялась помогать Виктории убрать лужу.

Лилька

Лилька имела очень взрывной и вспыльчивый характер. Две недели назад она поссорилась со своим парнем.

Сергей предложил ей выйти за него замуж, она сказала, что ещё не готова к такому шагу. Он разозлился и потребовал, чтобы она определилась наконец-то! И Лилька, которая на дух не переносила насилия над собственной личностью, закатила скандал, собрала вещи и хлопнула дверью. Парень за ней не побежал, решив, что девушка уехала к родителям, поживёт у них немного, остынет и они помирятся. А она к родителям не поехала.

В этот же день Лилька написала заявление на увольнение, сменила SIM-ку и укатила за тридевять земель, в другой город, где не было ни родных, ни знакомых. Родителям сообщила, что уехала на стажировку и звонила им каждый день из почтового отделения на домашний телефон, чтобы не волновались.

Одним словом, она из какой-то мстительности (или по глупости), сделала всё, чтобы затруднить своему парню её поиски. Сейчас, трезво размышляя, она понимала, что была неправа, но гордость не позволяла ей сделать первый шаг к примирению.

С Сергеем Лилька познакомилась на выпускном вечере в школе, ей тогда и семнадцати не исполнилось — шуструю не по годам дочь, родители отдали в первый класс на год раньше. Парень как раз отслужил в армии и зашёл с друзьями в школу навестить бывших учителей. Рыжая, веснушчатая, зеленоглазая и смешливая девчушка с первого взгляда понравилась Сергею и он стал её добровольным "охранником". Встречал из института, провожал до дома, оберегал от любого посягательства мужчин. Постепенно Лилька привыкла к своему "охраннику", как к своей тени. Он всегда незримо присутствовал рядом и знакомые парни боялись и на пушечный выстрел подойти к девушке, но и сам Сергей не позволял себе ничего сверх поцелуев.

Родителям нравился серьёзный и обходительный молодой человек, и они без разговоров отпускали Лильку с ним куда угодно. А Сергей так бережно и трепетно относился к своему "цветочку", что Лильке пришлось приложить немало усилий, чтобы спровоцировать Сергея на первую близость, но это того стоило!

Проснувшись утром, она почувствовала себя самой любимой и желанной женщиной. Везде, на кровати, тумбочках, стульях лежали цветы. Море цветов. Пахло апельсинами и яблочным пирогом! По воздуху летали воздушные шарики. Это было самое восхитительное утро и самый чудесный день рождения — в этот день ей исполнилось восемнадцать. Потом они прямо на кровати пили чай с яблочным пирогом и целовались. И хотя немного саднило внизу, но Лилька чувствовала его желание и настояла, чтобы они снова занялись любовью. На следующий день она переехала к нему жить.

И вот эта ссора. Первая ссора с момента знакомства.

Сейчас Лилька находилась в затруднительном положении. С женщиной, у которой девушка снимала жильё, она с утра так поругалась, что та выставила её за дверь вместе с вещами. Сдав чемодан в камеру хранения автовокзала, Лилька целый день потратила в поисках работы. В конце дня ей повезло — её приняли менеджером в одну торговую фирму (она как раз бежала с собеседования), но где сегодня ночь провести Лилька не представляла. Нового жилья нет и, с учетом обстоятельств, сегодня уже не предвидится.

Облитая с ног до головы, она лихорадочно соображала, что делать дальше. Знакомых в городе нет, помощи ждать не от кого. Девушка уже хотела нагло напроситься к Виктории на постой, но та сама предложила пойти к ней, постирать и просушить одежду. Жила Виктория недалеко, в двух кварталах. Мороз к вечеру немного спал и девушки быстро добежали в мокрой одежде до квартиры Виктории.

Помывшись и постиравшись, сидя на кухне маленькой Викиной квартирки, за чаем вспоминая со смехом своё знакомство, девушки, каждая в отдельности, почувствовали необходимость друг в друге. Виктории не хватало Лилькиной жизнерадостности и бесшабашности, а Лильке — спокойствия и рассудительности Виктории.

Виктория очень обрадовалась, когда узнала, что её новой знакомой негде жить и предложила пока пожить у неё. Так у Лильки одной проблемой стало меньше. Они разложили диван и довольные уснули.

Через неделю девушки сняли двухкомнатную квартиру на двоих.

Виктория

Лилька, как девушка современная и без комплексов, не понимала страха Виктории перед знакомством с мужчинами. Не навязывая подруге своего мнения, она начала подталкивать её к мысли о необходимости познакомиться с кем-нибудь.

— Ты просто неуверена в себе. Посмотри, какая у тебя фигурка, а ты все её достоинства скрываешь под серыми мешковатыми нарядами. Почувствуй, заложенную в тебе самой природой, женственность. Не прячь свою женственность за этими мешковатыми свитерами. На тебя посмотришь и не поймёшь девушка ты или пацан "Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик", — со смехом говорила Лилька.

— Стань женственной и станешь желанной. Стань слабой и рядом с тобой обязательно появится надёжный и сильный мужчина, — напутствовала она подругу.

— Дурочка, пойми, любовь — это не только вздохи и поцелуи при луне, это в первую очередь интимная близость между мужчиной и женщиной. Как ты узнаешь, понравился тебе парень или нет, если не испытаешь с ним близости, — уговаривала она Викторию. — Девственность — это атавизм. Мужчина, конечно, кипятком писать будет, если узнает, что он у девушки первый. Но если двое любят друг друга, то разве это важно.

— Сергей же у тебя первый и единственный.

— Да, но познакомились мы, когда мне не исполнилось и семнадцати. А после нашего знакомства ко мне парни даже подойти близко боялись. Он до армии грозой нашего микрорайона был, а уж после армии...

— Ты что решила старой девой остаться? — удивлялась Лилька, заметив, как подруга шарахается от парней. — Помнишь, у Ошанина:

Береги, девчонка, поцелуи.

Да смотри — не пере-бере-ги!

А не то, с ноги поднявшись левой,

Щуря потускневшие зрачки,

Вдруг проснешься нудной старой девой,

Полной злобы к людям и тоски(1).

— Поверь, не произойдёт ничего страшного, если ты переспишь с мужчиной, — добавляла она.

Всерьёз взявшись за перевоспитание подруги, Лилька покупала фильмы и книги о любви, скачивала в интернете статьи о сексе и подсовывала это Виктории.

— Сегодня я такой потрясный фильм принесла, правда там есть постельные сцены, но тебе это полезно даже. Вечерком посмотрим.

— Вот тебе ссылка на вполне приличный сайт в интернете об отношениях мужчины и женщины. Там всё, начиная от первого свидания и заканчивая нетрадиционными сексуальными практиками.

— Вот почитай Рэя Брэдбери. Классная повесть "Вино из одуванчиков".

Виктория читала и в голове ещё долго крутились строки: "быть одной... быть одной", "быть одной в Париже ничуть не лучше, чем в Гринтауне, штат Иллинойс. Всё равно где — важно, что ты одна", "с радостью отдала бы острое словцо или изящный реверанс за друга, который остался бы со мной на субботу и воскресенье лет эдак на тридцать"(2).

— Виктория! Нельзя вернуться в прошлое и изменить свой старт, но можно стартовать сейчас и изменить свой финиш! Мой тебе совет: возьми новый старт! — часто повторяла Лилька подруге.

После такой ненавязчивой "обработки" Виктория пересмотрела отношение к своей жизни вообще, и к мужчинам в частности.

Она уволилась с работы уборщицы, записалась в фитнес-центр (два раза в неделю по средам и пятницам после работы с семи до девяти), купила абонемент в бассейн (раз в неделю по субботам), распечатала из интернета книгу о здоровом питании, таскала пачками из библиотеки книги по философии и психологии. Не смогла пока перебороть отношение к своему внешнему виду. Она по-прежнему не красилась и одевалась, если и не в свои неизменные вытянутые свитера, но скромно, и мешковатые брюки заменила на джинсы. Родители постоянно присылали ей качественные, дорогие вещи и деньги. Деньги родителей она откладывала на счёт в банке под большие проценты и жила на свои заработанные, а вещи складывала в шкаф, как сказала Лилька: "Ни себе. Ни людям".

В период "самовыдвижения" Виктория и познакомилась с Борисом — он работал в фитнес-центре тренером.

Виктория. Понедельник

Вика сидела на кровати и переваривала только что произошедшее. Она не понимала, что случилось, чем она так рассердила Бориса. Она просто спросила, кто такая Лариса, а всегда вежливый и обходительный Борис вдруг сорвался, наорал, и ушёл, хлопнув дверью.

— Это что было? — в дверях стояла Лилька с выражением "я-же-тебе-говорила-что-он-козел" на лице. Борис ей не нравился.

— Я сама не поняла, — Виктория пребывала в лёгком шоке. С Борисом она познакомилась почти месяц назад и он стал её первым мужчиной. Их отношения развивались постепенно и, как ей казалось, он понимал её и не торопил события.

Борис после первого же занятия предложил подвести девушку до дома. Он поцеловал ей ручку, дождался, когда она войдёт в подъезд, и уехал. Мужчина ей сразу понравился. Вежливый, обходительный, корректный. К тому же — красавец. Невысокий, но широкоплечий блондин, с голубыми глазами. Начавший образовываться животик совсем не портил его атлетическую фигуру, а небольшие залысины даже придавали некий шарм его красивому лицу.

Три недели назад, в среду, он напросился к ней на чашечку кофе. Виктория посмотрела на окна их квартиры — Лилька уже была дома — и согласилась. И хотя Борис сразу же не понравился Лильке, и она на него злобно шипела, но в тот день он первый раз остался у Виктории на ночь. Виктория, смущаясь, призналась, что ещё девственница. Борис рассмеялся и сказал, что существует много способов сексуальной близости между мужчиной и женщиной и если она позволит, то он ей покажет много интересного.

— Не бойся, я буду делать только то, что ты мне разрешишь, — успокоил мужчина. В тот день он ушёл рано утром, когда Виктория ещё крепко спала.

После этого он стал иногда приходить к ней, они пили на кухне чай с плюшками, баранками или конфетами (в зависимости от текущего финансового состояния Виктории) и заваливались в кровать. Их сексуальные контакты не выходили за рамки фистинга и петтинга. И этим же их взаимоотношения и заканчивались. Он никогда не целовал её в губы, называл котиком или мышкой и никогда не приглашал её куда-нибудь, ни в кино, ни в театр, ни даже просто погулять.

Такие отношения не приносили Виктории радости и стали её раздражать, но Борис был её первым мужчиной, и она терпеливо ждала, что вот... Совсем скоро. Произойдёт. Наступит. Она никогда не приставала к Борису с вопросами, мирилась с его поздними визитами, не требовала от него подарков и внимания.

В это воскресенье ей предложили два лишних билетика на спектакль Виктюка, но Борис категорически отказался пойти, сославшись на занятость, и Виктории пришлось отказаться от заманчивого предложения. Ради Бориса она могла бы потратиться, но покупать билет для себя одной — нет. А в десять вечера заявился Борис, такой пьяный, что раздевшись, сразу же рухнул на кровать и уснул, в позе эмбриона, поджав под себя ноги. Виктория укрыла его одеялом и, не раздеваясь, тихонько прикорнула на краешке кровати. Ночью Борис несколько раз пытался её подмять под себя, но Виктории всегда удавалось оттолкнуть его и немного отодвинуть.

— Сука, какая же ты, Лариска, сука! — произнёс Борис, после очередной неудавшейся попытки.

Утром Виктория спросила его: "Кто такая Лариса?" Её устроил бы любой ответ, но Борис неожиданно рассвирепел. Вскочил с кровати и закричал, что все бабы — дуры, и она такая же, как все. Сама ничего из себя не представляет, а гонора. Что у него раскалывается голова, он устал и хочет спать. Что ему все надоело, и что... Пошла она куда подальше со своей девственностью. Оделся и ушёл, хлопнув дверью.

Эта выходка Бориса, что-то перевернула в душе Виктории, и она задалась вопросом: "Я что-то делаю неправильно. Не так". Ей, стало вдруг важно, почему Борис никогда её не называет по имени, только котик или мышка.

Виктория с трудом поднялась с постели и поплелась в душ. Заставила себя принять холодный, прямо ледяной душ, растёрлась жёстким полотенцем, посмотрела на себя в зеркало. Улыбнулась. Выйдя из душа, выпила чашку кофе, заботливо приготовленного Лилькой.

— Бросай ты его! Это не тот мужчина, который тебе нужен, — отрезала Лилька, как всегда прямолинейно.

Подруга чувствовала свою вину, ведь после её "обработки" Виктория завела "этого хмыря". Сейчас Лилька думала, как его отвадить. Борис ей не понравился с первой встречи. Она носом чувствовала, что Виктория у него не единственная.

Виктория постоянно делала для Бориса какие-то задания, сидела ночами, их выполняя, потом на работе распечатывала, сшивала и в готовом виде отдавала ему. А больше всего Лильку раздражало, что он — мужчина! клянчил у Виктории деньги (и та давала!), а сам никогда ни цветочка, ни шоколадки не принёс.

— Интересно, есть ли у Бориса дома кот? И как его зовут? — невпопад спросила Виктория и пошла в комнату, чтобы одеться.

Привычно протянув руку за свитером, она вдруг увидела чёрное шёлковое с кружевами бельё и чёрные чулки с кружевной резинкой, купленные почти месяц назад. Тогда она только-только познакомилась с Борисом и долго стояла в магазине женского белья, не решаясь сделать такую сексуальную, на её взгляд, покупку, но всё-таки купила и бельё, и чулки, потратив почти половину своей месячной зарплаты. Она даже надела обновку один раз. Только зачем? Борис так и не посмотрел на неё, когда она раздевалась.

А сейчас ей захотелось надеть именно чулки и это ажурное белье. Надев, она посмотрела на себя в зеркало. Белье приятно холодило тело. Виктория подвела глаза и губы, тушью подкрасила ресницы, надела узкую короткую юбку и любимую блузку (правда, ни разу ни надёванную по двум причинам: слишком смелый вырез и "куда-в-этой-красоте-то-выйдешь"). Блузка действительно была красивая и ей очень шла: ярко-голубая с воланами на груди и рукавах.

Одевшись, девушка выскочила в коридор, поймала восхищенный взгляд подруги, накинула вместо пуховика шубку с капюшоном, а вместо ботинок на толстой подошве — сапоги на большом, но устойчивом каблуке и, понимая, что опаздывает, схватила сумку, крикнула Лильке "пока" и выскочила на улицу.

Макс. Понедельник

У Макса раскалывалась голова после вчерашнего.

Маниакальное желание Машки найти ему женщину уже начинало раздражать: "Сваха, тоже мне, блин".

Машка и Олег поженились более года назад и с тех пор Машка постоянно, как бы случайно, пытается познакомить его с какой-нибудь особой женского пола, придумывая для этого разнообразные поводы для посиделок. Максу стало казаться, что уже все-все Машкины ближайшие родственницы, коллеги, соседки по лестничной площадке и просто бывшие Машкины одноклассницы, однокурсницы... Одним словом, все особи женского пола, так или иначе, знакомые с Машкой, все представлены под его "светлые очи".

Посиделки Машка проводила по одному и тому же сценарию. Что бы ни скучал "друг семьи" на посиделки приглашалась юная или не очень, но обязательно модная, стильная, красивая — а посему амбициозная и расчётливая — девушка. Стол ломился от вина и закусок (и не жаль Машке тратиться). Потом танцы под тихую медленную музыку, такси, и поездка до дома кандидатки в "подруги Макса". Поцелуй на ночь, иногда ночь секса — это как повезёт — он никогда ничего не обещал ''кандидатке'' и даже не старался запомнить имя. Все девушки казались ему на одно лицо, одинаковыми, как куклы Барби в витрине магазина и отношение к ним у Макса было такое же, как к очередной красивой, но бесполезной игрушке: поиграл и забросил в угол, в общую кучу.

Машка не понимала, почему такой красивый мужчина, как Макс не женится. Она пыталась найти ему подругу жизни и не догадывалась, что Макс — балагур и весельчак, душа любой компании, уже давно разочаровался в женщинах. Они интересовали его только с одной стороны — удовлетворить потребность в сексе. С годами Макс превратился в прожжённого циника и в отношениях с женщинами неукоснительно придерживался нескольких принципов. Первый: в одно время он встречался только с одной женщиной. Второй: он никогда ничего ей не обещал. Третий: он никогда не приводил женщин в свою квартиру, не давал свой телефон. Четвёртый: он никогда не целовал их в губы, потому что считал поцелуй в губы более интимным, чем поцелуй между ног. И пятый: он никогда не встречался с одной и той же женщиной дважды.

Хорошо, что на работе у них всего одна женщина — Анастасия Петровна — пятидесятитрехлетняя секретарша. Когда они познакомились с Петровной, то поняли, что лучшей секретарши для их совместной с Олегом юридической фирмы "Респект" и желать не надо.

Петровна замечательно справлялась со своими обязанностями. Каждая бумажка лежала на своём месте. Она знала всё: где что лежит, когда заседание по такому-то делу, кто записался на приём сегодня и кто приходил поза-поза-вчера или два месяца назад. Она обладала тонким юмором и даром убеждения. Клиент, после общения с ней, и не думал сомневаться в том, что только в "Респекте" он получит самую лучшую консультацию и только тут его права будут защищены наилучшим образом.

Начинал Олег работать один, а потом, встретившись, школьные друзья решили создать небольшую фирму. Олег, как юрист, вёл все самые сложные дела, а Макс, имея экономическое образование (на этом настаивала мама), сводил дебит с кредитом, и как психолог (а это уже его тайная, а потом и сбывшаяся мечта), присутствовал на консультациях с наиболее капризными клиентами и даже участвовал в делах, где требовалось знание не только законов, но и человеческой психики. Эта работа сподвигла его получить заочно ещё и третье образование — юридическое.

Дела фирмы шли в гору и друзья решили нанять секретаря и пару помощников. Они с Олегом единодушно выбрали Петровну на роль секретарши. Также единодушно они приняли решение, что в штате фирмы будут работать только мужчины, причём женатые. Так в фирме появились Стас, Ринат и Петровна. Стас только-только женился, а Ринат уже имел двух сорванцов.

Петровна рано овдовела, детей у неё не было, и эти четверо мужчин стали для неё семьёй. Она была готова прийти к ним на помощь в любой момент. Могла и утешить и подсказать выход из сложной жизненной ситуации или просто дать совет, как сварить рассыпчатую кашу или что делать с котом, который стал о мебель коготки точить. Могла и с ребёнком посидеть, если родители в театр или в кино захотели пойти.

А как она варила кофе! Вроде бы одно и то же кофе, одна и та же кофеварка, но у Петровны получалось не кофе, а восторг!

Рассматривая свою малость опухшую физиономию, Макс не мог понять, почему его вчера так понесло. Он напился и так себя вёл, что напугал Машку. Она сегодня уже с утра звонила, просила прощение, предложила доставить его Ленд Ровер до подъезда и даже подкинуть на работу, но ключи он забрал с собой (а неплохо бы иметь Машку в личных шофёрах).

Машка ему нравилась и, он бы обязательно за ней поухаживал, но опоздал. Олег первым заметил необычную девушку. Их встреча состоялась в офисе фирмы. Машка пришла за консультацией и, кроме Олега, в тот вечер в фирме никого не оказалось, даже почему-то Петровны. Такое случалось крайне редко, но всё-таки случалось.

Олег, и так-то малоразговорчивый, о Машке не рассказывал даже Максу. Водил девушку в кафе, в кино и театр, на выставки и музеи, они даже умудрились съездить вместе в Арабские Эмираты так, что об этом никто не узнал.

Для всех стали приятной неожиданностью розовенькие с двумя белыми голубками по краям приглашения на свадьбу. На мальчишнике, конечно, друзья высказали Олегу всё, что о нём думают. Но он только загадочно улыбался, а на все подколы заявлял, что друзья могут острить сколько угодно, но он не собирается вступать с ними в полемику о правильности своих поступков.

А понесло Макса вчера конкретно. Две бутылки коньяка выпиты практически им одним. Машка по причине беременности совсем не пила. Олег чуть-чуть. Лариса пила какое-то красное вино, жеманясь и похихикивая, что мол после красненького и коньячок пойдёт, если всё пойдёт... Лариса Максу не понравилась сразу. Красивая кукла — Машка других не приводила — бюст пятого размера, не меньше, глаза карие, брови вразлёт, волосы чёрные и видно, что свои — некрашенные. Но, как заявляет народная мудрость: "Заговори, чтоб я тебя увидел". И Лариса заговорила — прямо Черномырдин в юбке. Чтобы не вести Лариску домой и не ехать с ней в одном такси, он и набрался, а потом "отключился". Его долго пытались "оживить", но не смогли, и девушке пришлось ехать одной.

Супруги поняли, что Макс их просто разыграл, когда сразу после отъезда Ларисы, друг — хоть и не протрезвевший, но вполне адекватный — встал, и попрощавшись, отправился одеваться. На улице, немного пошатываясь, Макс прошёлся пешком пару кварталов, а потом, взбодрившись на морозце, поймал машину и без проблем добрался до дома.

И вот с утра, приняв алка-зельтцер, понимая, что за руль садиться небезопасно, да и невозможно — машина осталась на стоянке около дома Олега — он впервые решил опробовать общественный транспорт. Конечно, он сначала попытался вызвать такси, но всю ночь валил снег и в городе уже с утра ужасные пробки. Три телефона такси или заняты или не отвечали, а по четвёртому ему ответили, что свободных машинок нет и, ближайшие минут тридцать, не ожидается.

Сегодня опаздывать нельзя — прямо с утра должна состояться очень неприятная встреча с одной из самых их капризных клиенток. "Ну что же, — решил Макс. — Немного свежего воздуха мне не помешает. Надо проветриться".

А ещё в нём проснулась какая-то мстительность самому себе: "Не надо было вчера так напиваться!"

Виктория. Понедельник

Виктория в это время никогда не ездила, всегда выходила пораньше, чтобы прийти на работу за час до появления шефа. И вот впервые она могла опоздать. Народу на остановке — тьма. Когда подъехал её автобус, толпа просто внесла девушку внутрь ("Давай-давай, поднажали, всем ехать надо"), несколько раз перекрутила вокруг себя и так впечатала спиной в угол автобуса, что не вздохнуть.

Двери закрылись, автобус тронулся, девушка смогла вздохнуть, пришла в себя и только тогда почувствовала, что прижата к автобусу мужским телом. Крючки на шубе расстегнулись, юбка перекрутилась и теперь находится полностью на талии, а на её бедре ("О-оо, боже мой!"), чуть ниже кружевной резинки лежит чья-то горячая ладонь.

Виктория подняла глаза и встретилась с взглядом тёмно-зелёных глаз. Мужчина с интересом, изумлением и — восхищением? — смотрел ей в глаза, а его ладонь медленно-медленно двинулась вверх, коснулась нежной кожи, остановилась и, чуть сжала ногу девушки. Виктория должна была что-то сделать, что-то сказать, но язык ей отказал, а руки были прижаты к телу так, что она не могла пошевелиться. От его пристального взгляда у неё ослабели коленки, а внутри всё сжалось от желания — ей хотелось, чтобы ладонь мужчины продолжила своё путешествие. Виктория перестала дышать, ожидая. Одна рука мужчины оперлась об окно автобуса чуть правее Виктории, а вторая, как будто, поняв её желание, продолжила исследование. Что исследующая её тело рука — это рука мужчины с тёмно-зелёными глазами, Виктория уже не сомневалась: остальные пассажиры стояли к ней спиной.

Пальцы мужчины, чуть касаясь края кружевной резинки, медленно, очень медленно, иногда прикасаясь к обнажённой коже, постепенно перемещались к тому участку на внутренней поверхности бедра, что так близко от потаённого, пульсирующего и изнывающего от ожидания местечка.

Сколько они так проехали, Виктория не заметила, для неё время остановилось. Автобус, как будто опустел, остались только она и мужчина с тёмно-зелёными глазами. Нежные пальцы продвинулись ещё на пару сантиметров. И вдруг: "Следующая остановка "Железнодорожный переезд". Виктория резко вздохнула, как будто вспомнила, что умеет дышать — это же её остановка! Мало того, что опаздывает, так ещё и остановку чуть не проехала.

— Вы будете выходить на следующей остановке, — спросила Вика охрипшим от волнения голосом.

— Нет, — рука медленно оторвалась от исследования Викиного тела, но мужчина приблизился до невозможности близко и прямо ей в ухо прошептал:

— Я буду ждать тебя в шесть тридцать около гостиницы "Жемчужина", — и посторонился, давая Виктории возможность выйти.

Виктория, вся пунцовая, придерживая полы шубки, выскочила из автобуса. Наспех застегнув шубку, она быстренько добежала до офиса фирмы, в туалетной комнате привела себя в порядок, радуясь, что сейчас зима и на ней надета шубка.

Она зашла в свой кабинет, села на стул, но никак не могла прийти в себя. Сердце бешено колотилось, внизу живота разлилась тёплая нега, пальцы дрожали: "Неужели такое возможно только от одного прикосновения?" Она двигалась и говорила как во сне, машинально отвечая на вопросы.

— Ты сегодня замечательно выглядишь, — это шеф. — Собралась в театр?

— Да, Николай Петрович, только не в театр, а в филармонию, — она так сказала, чтобы пресечь последующие вопросы. Филармонию Николай Петрович не любил.

— Ты какая-то пришибленная сегодня и заторможенная, — это подруга Зинаида. — Поссорилась со своим?

Только Зинаида знала о "романе" Виктории, но Зинаида — это скала, она никогда не сплетничала в курилке с другими девчонками и за это, а ещё за беззаботность и лёгкость характера Вика её уважала и любила. Зинаида считала, что надо жить сегодняшним днём. "Человечкам — именно так уничижительно — не дано исправить то, что предначертано Судьбой — именно так с большой буквы, так зачем и стараться", — часто повторяла женщина.

— Ага... — ответила Виктория на вопрос.

— Я всегда говорила, что пора с ним завязывать, ничего хорошего из этого твоего "романа" не выйдет. Вон сколько неженатых мужиков по улицам ходит.

"Поэтому наверное, ты одна и воспитываешь своего Андрюшку", — подумала Виктория, но вслух сказала:

— У меня период "самокопания".

— Понятно, — с сарказмом произнесла Зинаида и подытожила: — А выглядишь ты сегодня и правда замечательно. Давно пора, а то прямо не девушка, а дева. Причём старая. Приходи в обед, поболтаем, — и отправилась на своё рабочее место.

После ухода Зинаиды Виктория попыталась сосредоточиться на работе, но из головы не выходил шёпот мужчины, тело до сих пор помнило прикосновения его пальцев, а чувства полностью поглотил его запах — запах мускатного ореха, смешанный с запахом хорошего табака и дорогого одеколона с цитрусовыми нотками. Восхитительный запах! Виктория всё задавалась вопросом: "Как такой мужчина оказался в автобусе?"

Весь день Виктория провела как на иголках: "Пойти — не пойти" — она не могла решить, она и хотела и боялась одновременно. Столь неожиданно сильное притяжение к незнакомому мужчине пугало её.

Без пятнадцати шесть она решила руководствоваться принципами Зинаиды и, будь что будет, она пойдёт на это свидание.

Без пяти шесть она посмотрела на себя в зеркало: "Ничего особенного. Нос пипкой (как у Иванушки из мультика). Глаза бесцветные, то ли серые, то ли серо-голубые. Нижняя губа слишком полная. Грудь маленькая. Кожа бледная. Завершают картину песочного цвета волосы кудряшками, которые совсем невозможно расчесать. Вот и сейчас, как ни старалась собрать их заколкой на затылке, всё равно непослушные пряди выбились и обрамляют и без того худое и вытянутое ("чересчур вытянутое") лицо. И ростом не вышла — метр с кепкой. Коротышка".

После тщательного осмотра себя в зеркале и конструктивной критики, она подумала: "А с чего я взяла, что он ещё не передумал? Он очень красивый. Тёмно-зелёные глаза, прямой нос, ухоженные волосы. Брови... Х-мм, не помню. Видно, что состоятельный. Дорогое пальто, шарф. Без шапки — привык на машине ездить и совершенно случайно оказался в автобусе. Утром ему блажь в голову пришла — сказал, а к вечеру забыл или передумал. Да и зачем ему такая, как я? У него, должно быть, целый гарем красавиц длинноногих, с большой упругой грудью и симпатичной мордашкой. Он, наверное, и не вспомнит уже как я выгляжу. Всё! Решила! Не пойду!"

Макс. Понедельник

Встреча с капризной клиенткой прошла на уровне, Макс смог собраться и, выложился полностью, но вот рутинная работа не могла отвлечь его от мыслей о девушке в автобусе. Все его принципы летели к чёрту. Он хотел обнять её, попробовать на вкус её губы, хотел, заняться с ней любовью. Но где? Не вести же её к себе (он готов был поступиться своими принципами!) — это, во-первых, банально, а во-вторых, девушка может не согласиться, напугаться неизвестности. Напрашиваться к ней — ещё хуже.

Идея пришла неожиданно. В обеденный перерыв, спускаясь на лифте в буфет, он увидел рекламу туркомплекса "Васеги".

Он был там года два назад. Удобные домики (есть и на большую компанию и на двоих), кафе, ресторан, прокат лыж, снегокатов. Рядом горные спуски для слаломистов и холмистая местность для таких чайников, как он. Все трассы освещены, кататься можно даже ночью.

Идея понравилась Максу своей простотой в исполнении. Предвкушая замечательные дни, которые он намеревался провести с девушкой, Макс заказал столик на двоих в "Жемчужине". Он, почему-то даже не сомневался, что она придёт на свидание и согласится с ним поехать на турбазу.

Затем зашёл к Олегу и сообщил, что хочет взять отпуск на две недели, Олег удивился, но ничего не сказал, да и после вчерашнего друг чувствовал себя не в своей тарелке. С отпуском у них в фирме всё очень просто. Если кому-то надо, то другие будут работать за себя и за того парня, но сейчас и этой жертвы не требовалось. Новых заказов пока не ожидалось — народ ещё не пришел в себя после новогодних каникул, а рутинные, давно и слабо текущие дела, не требовали внезапного штурма.

Макс обсуждал с Олегом, какие дела требуют внимания, а что может подождать до его приезда, когда к ним забежала его мать.

— Добрый день, мальчики. Олег, хорошо, что и ты здесь. Сегодня эпохальный день, — мама Макса любила такие словечки и вставляла их всегда к месту и не к месту.

Она немного запыхалась, но сияла, как будто выиграла миллион.

— Я присяду, но вы не волнуйтесь, я ненадолго.

— Может, чашечку чая или кофе.

— Ну, если Петровна заварит, то чашечку кофе я, пожалуй, выпью.

Петровна уже заходила в кабинет с подносом, на котором стояло три чашки ароматного кофе, сахарница и блюдечко с печеньем.

— Я же знала, что вы, Юлия Андреевна, от моего кофе не откажетесь, — сказала Петровна, поставила поднос на стол и вернулась к своим обязанностям.

— Мальчики! Нашлось "кольцо всевластия", — мама вытащила из сумочки коробочку и открыла её. На бархатной вставочке лежало кольцо с тёмным изумрудом, обрамленное маленькими бриллиантами.

— Я нашла его сегодня утром, когда полезла в ящик комода, чтобы достать комплект постельного белья — Янка обещалась приехать. Кто-то может мне объяснить, как оно там оказалось? Было бы понятно, если бы я туда за эти пятнадцать лет никогда не заглядывала. Но ведь заглядывала. И его там не видела! Я уже сама ничего не понимаю. Так вот, сынок, я его нашла и торжественно вручаю тебе. Сейчас ты будешь его хранителем. Дари его, кому хочешь. Я, конечно, надеюсь, что это будет твоя невеста.

Макс сидел ошарашенный, не в силах вымолвить ни слова. В голове крутилось одно слово "Судьба? Судьба. Судьба!" Олег, пока ничего не знавший об утреннем приключении Макса, пессимистически произнёс:

— Ой, Юлия Андреевна, ваши бы слова, да богу в уши. Но, если учесть, что вчера Макс отверг очередную кандидатку в невесты, которую ему Машка опять сватала, то этого эпохального события нам ещё долго ждать.

Мама грустно взглянула на сына и вздохнув, покачала головой:

— Надежда, Олежек, умирает последней, — Юлия Андреевна одним глотком допила кофе. — Восхитительный кофе. Ну, всё, мальчики, я умчалась. Я, как утром колечко обнаружила, так сразу решила его тебе отвезти, а чтобы несколько раз в город не ездить, записалась ещё и в салон красоты.

— Передавай привет Янке.

— Обязательно. Петровна спасибо за восхитительный кофе, — донеслось уже из коридора.

Виктория. Понедельник

Закончился рабочий день. Все начали собираться домой.

— Подбросить до остановки? — заглянула в кабинет Зинаида.

— Нет, спасибо, не надо, я лучше пройдусь по морозцу.

— Ну, ну... — Зинаида внимательно посмотрела на Викторию. — Самокопанием, значит, занимаешься, ну, ну, покопайся, покопайся, только до Америки не докопайся, — отсалютовала Зинаида.

Выйдя на улицу, Виктория даже и не заметила, что свернула не в сторону дома, а в сторону гостиницы "Жемчужина". Заметила, когда уже проходила мимо гостиницы, мельком взглянула на часы: восемнадцать пятнадцать... Не всё потеряно! Ещё можно сбежать, если он всё-таки серьёзно будет её ждать. Дошла до перехода — красный. Она остановилась и тут чьи-то руки сжали её плечи, уха коснулось тёплое дыхание.

— Спасибо, что пришла, мне это очень важно.

Автобусный знакомец повернул девушку к себе лицом и поцеловал. Так воздушно, нежно и легко, что у Виктории возникло ощущение, будто к её губам прикоснулись крылья бабочки.

— Мне это хотелось сделать ещё в автобусе.

Мужчина взял её крепко за руку — не вырваться — и настойчиво потянул в сторону гостиницы, на первом этаже которой располагался самый престижный ресторан в городе.

Они молча дошли до ресторана, разделись в гардеробе. В зеркале Виктория заметила восхищенный и чувственный взгляд мужчины. Маловероятно, чтобы мужчина так смотрел на неё. Скорее всего, на какую-нибудь другую девушку, но, обернувшись, она увидела, что в холе они вдвоём: "Господи, неужели этот взгляд предназначен мне?"

Их провели за столик, который располагался в небольшой нише в глубине зала. Как оказалось, столик был заказан заранее, на нём уже расставлены закуски, напитки, вино. Виктория мельком подумала: "Неужели он и не сомневался, что я приду?"

Мужчина пропустил девушку вперёд, предлагая сесть на маленький диванчик, расположенный полукругом около низкого столика, сел рядом. Принесли меню, локоть мужчины коснулся её локтя, Виктория каждой клеточкой чувствовала близость мужчины, перед глазами все поплыло, строчки запрыгали. Она изо всех сил старалась сосредоточиться, но не могла.

— Ну, что-нибудь выбрала? — обратился к ней мужчина.

— Нет, я не знаю что выбрать.

— Тогда тебе придётся полагаться на мой вкус. Что предпочитаешь? Мясо или рыбу?

— Рыбу, — она с облегчением отложила меню.

Мужчина сделал заказ, наполнил бокалы, положил ей и себе разных закусок и поднял бокал: "Я хочу произнести тост".

Виктория подняла свой бокал, пальцы её немного дрожали.

Мужчина тихонько коснулся её бокала своим, извлекая хрустальный звон.

— Я, наверное, должен извиниться, за произошедшее в автобусе.

У Виктории всё оборвалось внутри: "Вот оно что! Сейчас извинится, может даже подарит какую-нибудь вещицу и прощай. Девица — ты мне не пара. Ведь ты это и сама понимаешь".

— Но я не буду извиняться, — продолжал мужчина. — И если можно отмотать события назад, я сделал бы то же самое, — он с прищуром посмотрел на Викторию. — Прости, но я очень хочу продолжения. Я сегодня впервые в жизни не мог сосредоточиться на работе. Поэтому тост: "Я хочу, чтобы твои желания совпадали с моими". Кстати, меня зовут Максим, друзья зовут просто Макс.

— Виктория.

— Виктория, Вика, — Макс как будто пробовал её имя на вкус. — Давай выпьем за наше такое необычное знакомство.

Задорный блеск в его глазах буквально кружил ей голову.

Они выпили. У Виктории проснулся аппетит, к тому же всё было такое вкусное, что просто пальчики оближешь.

— Я взял две недели отпуска и завтра уезжаю на турбазу, — в глазах Виктории промелькнуло сожаление, но тут же исчезло, так как Макс продолжил: — И хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Э-ээ...

— Родители могут не отпустить?

— Нет, не в этом дело, я же работаю.

— А-аа, я думаю, с этим проблем не будет, возьми отпуск или без содержания. Зима же, это летом много желающих в отпуск пойти, а сейчас, после новогодних каникул... Тебя отпустят, я уверен и заметь, я отказа не приму, если не согласишься добровольно — украду и буду держать привязанной к кровати две недели, — в его глазах светились озорные огоньки.

Виктория приняла игру.

— А как же мои желания? — спросила она, хитро улыбаясь. Ей нравилось быть с этим мужчиной, от него так и веяло силой, мужественностью, было видно, что он не привык, когда ему отказывают.

— Твои желания, — он посмотрел ей в глаза. — Ты хочешь продолжения, Виктория?

— Да, — в нижней части живота возникло необычное для неё ощущение. Горячее, пульсирующее, покалывающее, доставляющее неизведанное прежде наслаждение. Может быть, она пожалеет о принятом решении. Потом. Может быть. Но сейчас она желала близости с этим мужчиной. Хотела испытать радость от соединения мужчины и женщины, отдать ему своё тело, свою девственность.

"А вдруг он подумал, что я продажная женщина. О-оо, нет! — она хотела, чтобы он знал, что она чиста и невинна. — А невинна ли я? У меня же есть мужчина! Был. Господи, как я запуталась".

— Но, только я... — её сердце бешено заколотилось.

— Чего ты боишься, Виктория? — спросил мужчина тихим и спокойным голосом.

— Я боюсь... Я думаю... Ты только не подумай, что я ш... — господи! Она не могла произнести это слово. — Что я слишком... Доступна.

Макс посмотрел на её раскрасневшиеся щёчки: "Боже мой, какая она ещё наивная девочка", взял её за руку, стал нежно гладить её тонкие пальчики.

— С чего ты взяла, что я могу так! подумать. Глупая. Я себя корил. Я думал, что ты не придёшь, так как посчитаешь, что я развратный тип.

"Боже, что я несу. На самом деле так и есть — я, старый развратник, соблазняю молодую невинную девочку. Но как же я её хочу".

— Я сейчас безмерно рад, что ты всё-таки преодолела свои сомнения и пришла, спасибо тебе.

В ресторане негромко играл оркестр.

— Какая чудесная мелодия, слышишь? Это же вариации на тему песен Исаака Дунаевского. Какая прелесть, — Виктория немного успокоилась, попыталась вспомнить, когда она танцевала последний раз. Наверное, на первом курсе института. — Я так давно не танцевала!

Макс сжал её руку.

— Это надо исправить. Немедленно, — он потянул её в центр зала. — Сегодня ты должна танцевать!

Они много танцевали. В перерывах между танцами ели, пили хорошее вино и говорили. Говорили обо всём. После очередного танца Макс, приобняв её за талию, повёл в холл.

"Боже мой, какая тонкая талия!" — думал Макс, увлекая Викторию на диванчик в холле, укрытый от посторонних глаз какой-то растительностью.

— Любить иных — тяжёлый крест, — произнёс он тихо. — А ты прекрасна без извилин и прелести твоей секрет разгадке жизни равносилен(3).

— Мне тоже нравится это стихотворение Пастернака, — ответила Виктория.

Макс притянул Викторию к себе, их губы встретились.

"Сладкая. Какая сладкая девочка", — Макс целовал её пылко, страстно и в то же время нежно. От возбуждения губы Виктории приоткрылись, чем Макс тут же воспользовался, проникнув языком в её влажные глубины. Поцелуй всё длился и длился и был таким сладостным, что Виктория забыла, где она находится.

— Ой, наше место кто-то занял! — это восклицание заставило Макса прервать поцелуй, он поднялся с диванчика, подал руку Виктории и они направились к своему столику. Там уже принесли форель в сливочном соусе.

— Как здесь чудесно готовят. Я так много никогда не ела. И всё такое вкусное и лёгкое.

Виктория немного раскраснелась от вина и ощущения праздника в душе. Она сама себя не узнавала. Ей хотелось говорить и говорить, поведать рядом сидевшему мужчине обо всех своих желаниях, мечтах, увлечениях.

— Мне ещё вот это нравится у Ошанина:

А зачем же душа? Чтобы зябко беречь

От снегов и костров, от безжалостных встреч?

Если вера с тобой и свеченье ума...(4)

— То за ними удача приходит сама, — продолжил Макс. — Мне тоже нравится кое-что у Ошанина. Например, вот это:

В этот вечер в танце карнавала

Я руки твоей коснулся вдруг.

И внезапно искра пробежала

В пальцах наших встретившихся рук.

Где потом мы были, я не знаю,

Только губы помню в тишине,

Только те слова, что, убегая,

На прощанье ты шепнула мне...(5)

И Виктория прошептала, так тихо, что если бы Макс не знал этих строчек, то и не понял о чем она говорит:

Если любишь — найди,

Если хочешь — приди,

Этот день не пройдёт без следа.

Если ж нету любви,

Ты меня не зови,

Всё равно не найдёшь никогда(6).

— Ты ведь хотела сбежать.

— Да, я в последний момент испугалась, — Виктория смущённо подняла глаза на сидящего рядом мужчину и в груди, рядом с сердцем образовался сгусток энергии, который начал раскручиваться, впиваясь мелкими иголочками в её тело. Она затрепетала от желания, из груди готов был вырваться стон.

Макс перевернул с ног на голову её представления о ней самой, она позабыла о закомплексованности по поводу своей внешности. Она думала только о нём. О мужчине, который сидел рядом, едва заметно касался её руки, поддерживал за талию, целовал её или просто смотрел на неё таким восторженным, таким чувственным взглядом, что она хотела быть самой красивой и самой желанной. Для него.

Уже перевалило далеко за полночь, когда Макс отвёз её домой. Выведав у девушки её номер телефона и адрес работы, он пообещал забрать её в десять утра, предупредив: "Захвати на работу сумку с вещами, чтоб время не тратить и сразу поехать на турбазу".

Макс. Понедельник

Макс весь день находился в приподнятом настроении от необычной встречи. В автобусе, его как током пронзило, только он взглянул в её огромные серо-голубые глаза. Его потянуло к ней, он чувствовал в ней какую-то загадку, которую хотелось разгадать. А когда мама привезла кольцо... Совпадение? Невероятно!

Мама купила кольцо пятнадцать лет назад для его невесты, но кольцо тогда потерялось, а свадьба расстроилась. И вот сейчас, спустя пятнадцать лет, нашлось! И когда! Именно сегодня утром, когда он познакомился с девушкой в автобусе. Мистика какая-то.

Да-аа. Приди он на минуту позже и упорхнула бы его девушка. Хорошо, что он её вовремя заметил и успел перехватить, пока она стояла на светофоре.

Он привёл её в ресторан. Он чувствовал в ней какую-то противоречивость. С одной стороны: скованность и зажатость, а с другой — он видел, как она тянется к нему, как цветок к лучику солнца. Они познакомились. У неё чудесное имя — Виктория.

Она робко и неумело отвечала на его поцелуи, любое его прикосновение к ней смущало девушку и вводило в краску. Ещё месяц назад, Макс не стал бы продолжать отношения. Тогда его привлекали совсем другие девушки: яркие, высокие, раскованные, доступные, но Машка, сама того не ведая, своим ''сватовством'' выработала у Макса стойкое отвращение к ''куклам Барби''. А Виктория оказалась другой, совсем другой.

Милая, скромная, славная, женственная. Её роскошные, вьющиеся, длинные волосы ассоциировались с чем-то нежным, воздушным. В ней столько непосредственности, столько детского очарования. А её запах! Она пахнет ванилью, корицей, как сдобная булочка и ещё молоком, как маленький ребёнок. Она вся такая уютная, домашняя, как котёнок. Ему захотелось оберегать и защищать её.

Они много танцевали в этот вечер и говорили, говорили, говорили обо всём. О странах, где Макс побывал лично, а Виктория знала по книгам и интернету, о последнем фильме Джеймса Кэмерона "Аватар", о возможностях современного кинематографа и о таланте создателей "звёздных войн", когда и не слышали о компьютерных эффектах. Говорили о поэзии Пастернака и Ошанина, о живописи Моне и Кустодиева, о группе Наутилус Помпилиус и музыке Дунаевского, о философии Гегеля и Канта, о фантастике Стругацких и Лукьяненко, о литературе современной и классической и даже о психологии.

Ему всё в ней нравилось: и имя, и мелодичный голос, и звонкий смех, и острый ум. Девушка легко и свободно переключалась с одной темы на другую. Они говорили и говорили, как будто встретились два близких человека через много-много лет.

Потом он долго целовал её мягкие, тёплые и податливые губы. Одна его рука обнимала её восхитительную талию, а другая легла на бедро и через тонкую ткань юбки он почувствовал краешек чулка. Её поведение совсем не вязалось с тем, как она была одета (чулки! зимой!).

Макс чувствовал исходящие от неё трепетное желание. Он хотел проникнуть под юбку и снова прикоснуться к шелковистой коже. Ему хотелось схватить её на руки, утащить в своё холостяцкое логово и там обучать и обучать всем премудростям секса. Но одновременно с желанием, он чувствовал её неуверенность и страх перед неизведанным, и сдерживал себя, не позволяя себе ничего сверх поцелуев: "Завтра. Завтра". Он не сомневался, что завтра они вместе поедут на турбазу.

Он отвёз девушку домой на такси, а, дома, закрыв глаза, представлял её милый образ. Её губы, немного припухшие от его поцелуев (нижняя губа чуть полнее верхней). Курносый нос, огромные серо-голубые глаза (когда она смеётся в них появляются серебристые искорки), светлые кудряшки.

''Милая, очаровательная девушка. Да, она не красавица, но какая у неё фигурка! Просто точёная. Маленькая, но упругая грудь, тонкая талия. А её восхитительный запах, он сводит меня с ума. Девочка! Моя девочка!"

Макс. Вторник

Уже в шесть часов утра Макс подъехал на своём Ленд Ровере к её подъезду. Вчера чуть не упустил её и сейчас решил подстраховаться.

Он решил подождать девушку у подъезда и тайно проследить за ней до работы. Сперва он хотел отвезти её на работу, но потом подумал, что она решит, будто он ей не доверяет, как, впрочем, и было, но девушке об этом знать не стоило.

Макс опять чуть не прокараулил Викторию. Он не сразу узнал в девушке с большой сумкой через плечо свою Викторию. Но её вид придал ему уверенности: белый спортивный пуховик, на голове — голубая лыжная шапочка с двумя помпончиками, такого же цвета шарф на шее, мягкие спортивные брюки заправлены в синие замшевые сапожки. Она приняла его приглашение! Его сердце пело. Он следовал за автобусом, адрес работы оказался верным, Виктория не собиралась его обманывать. Но ничего, что он подстраховался, зато сейчас он совершенно спокоен.

До десяти оставалось ещё почти два часа. Рано же она начинает работу... Продукты закупать смысла нет, на базе вроде бы и магазинчик небольшой имеется по типу "сельпо", где всё можно купить от хлеба до ниток и иголок.

В первую очередь он позвонил в "Васеги" и заказал на две недели домик с камином на двоих.

Потом позвонил Андрею и попросил посоветовать какое-нибудь средство, которое можно использовать при дефлорации девушки. Андрей — его друг и хороший гинеколог — сразу понял Макса, и, не задавая лишних вопросов, посоветовал несколько контрацептивов.

— Применение... м-мм... прочитаешь... м-мм... в инструкции.

— Ты что-то жуёшь, что ли?

— Ага, сегодня очень тяжёлое дежурство было. Пять минут, как освободился, а тут ты звонишь. Чего не спится-то? И кто у нас эта счастливица? Нет-нет... Всё-всё, моя смена закончилась. Это не тебе, Макс. М-мм... Слушай, друг, побегу я, пока меня не впрягли куда-нибудь. Если что, ты заходи ко мне с девушкой, я её посмотрю.

''Ну вот, как всегда, назадавал кучу вопросов и сбежал, — улыбнулся Макс, выходя из машины и направляясь к супермаркету, чтобы купить контрацептивы и чего-нибудь перекусить в дороге. — Дорога-то дальняя, часов так пять ехать, проголодаемся".

В придорожных кафе, он не любил перекусывать, хотя многие друзья смеялись над этим "заскоком" Макса.

В супермаркете он купил две бутылки молока, батон с изюмом — Макс обожал белый свежий хлеб с молоком. На всякий случай купил овощного и персикового сока (вдруг Виктория не пьёт молоко). Купил шоколад — опять же на всякий случай — молочный и с орехами (он любил с орехами, а вот какой любит Виктория — не знал), также купил фрукты: апельсины, киви, бананы и упаковку йогуртов. В аптеке, прочитав инструкцию, решил купить и крем и свечи.

Устав ждать, Макс решил позвонить девушке по телефону, с надеждой, что она освободилась и можно уже ехать, но телефон оказался недоступен. "Интересно...", — но пока нет поводов для беспокойства и Макс приказал себе расслабиться и ждать, тем более что ждать осталось совсем немного.

Виктория. Вторник

Вчера Вика пришла домой поздно, Лилька уже спала. Быстро умылась и залезла под одеяло, поставив будильник на час пораньше, чтобы утром успеть собраться.

Утром она достала белый пуховик, утеплённые джинсы, пушистый джемпер, варежки из овечьей шерсти, голубые шапочку и шарфик, замшевые сапожки — в этом она поедет. В сумку уложила лыжный костюм, два свитера, спортивные штаны на синтепоне, шапочку и варежки про запас, шерстяных носков пару, велюровый спортивный костюм, бельё и — немного подумав — платье из тонкой шерсти. Бюстгальтер решила не надевать и не взяла с собой. Зачем? Грудь маленькая — достаточно обтягивающей майки.

Потом заменила в телефоне SIM-карту на новую, которую купила совсем недавно на всякий случай (проводилась какая-то акция и продавщица в салоне связи её уговорила). Случай подвернулся.

На запах кофе вышла заспанная Лилька.

— Ты чего вчера так поздно, я уж подумывала поволноваться, когда ты заявилась. И куда это ты собралась в таком виде?

— Лилька, я уезжаю на две недели, на турбазу.

— А как же работа?

— Я отпуск возьму.

— И с кем, если не секрет. Со своим этим, что ли? — Лилька никогда не называла Бориса по имени: "Этот, твой, хахаль, козёл" — это самые приличные эпитеты, которыми она награждала Бориса. Были и другие, непечатные, от которых у Виктории уши краснели.

— Нет.

— Слава богу. Блин, тогда с кем? С коллегами, что ли?

— Лиль, ты кофе пей, пока горячий. Я налила. Нет, не с коллегами. Ты только не обижайся, но я не скажу тебе сейчас. Вот приеду и тебе обязательно все объясню и расскажу, как своей лучшей подруге. Только потом, ладно? А сейчас запиши мой новый номер телефона — я старую SIM-ку выбросила, а этот номер даю только тебе — поняла? И ещё. Я еду на турбазу "Васеги", телефоны турбазы я тебе записала, они на холодильнике прикреплены. Это на случай, если ты меня совсем потеряешь.

— Поняла. А зачем SIM-ку сменила? Что так секретно?

— Да нет, не секретно, просто не хочу, чтоб меня тревожили звонками. Потом приеду, кому надо — дам новый номер. Только ты пока никому, даже Зинаиде, даже Николай Петровичу. Хорошо?

— Ладно, — Лилька решила, что у Виктории очередной период "самокопания" и та решила побыть в одиночестве. Такое с ней уже не раз случалось.

— Поняла. Твой новый номер телефона никому не дам, — сказала Лилька, прихлёбывая кофе. — Особенно этому. Не дам.

— Ну, пока, не скучай, — Виктория оделась, схватила сумку и выбежала на улицу. Пока ехала в автобусе, не покидало чувство, что за ней кто-то следит. Не дай бог, Борис.

На работе, всё как всегда: подготовила бумаги и документы к сегодняшнему дню. Пришел Николай Петрович, Вика сразу к нему, брать, так сказать, быка за рога.

— Николай Петрович! Дайте мне отпуск на две недели. С сегодняшнего дня. Очень надо!

— Так отпускные же тебе Зинаида не сможет выдать сегодня.

— И не надо, я пока на свои. Очень надо. Я уезжаю через час.

— У тебя не заболел кто, часом?

— Нет, нет, что вы, Николай Петрович! Не хотела говорить, но... Путёвку на турбазу купила, отдохнуть, на лыжах покататься.

Николай Петрович сразу расцвёл, заулыбался:

— Конечно, конечно, поезжай, только Анютке все дела передай, да Зинаиде своё заявление на отпуск отнеси, я его сейчас подпишу. И вот ещё... это... на... возьми, — шеф достал деньги из кошелька.

— Нет, не надо, Николай Петрович. Ну что вы, в самом деле.

— Бери, бери, как в отпуск-то и без денег, а Зинаида тебе выпишет отпускные и мне долг твой отдаст, ты только ей скажи, сколько. Вернёшься — остальное заберёшь.

Кивнув, она помчалась к Зинаиде. Зинаида завалила Викторию вопросами, как и Лилька: "С кем? Куда?" Но, как и Лилька, ничего от неё не добилась. Виктория хранила молчание, как партизан на допросе.

Закончив с делами, Виктория взяла сумку и, сказав Анютке: "Пока", направилась к выходу.

В курилке Анюта авторитетно заявила, что Виктория, отправилась навестить родителей. Это объяснение коллектив принял легко, а то, что Виктории надо целый месяц не есть, не пить и на работу ходить пешком, чтобы купить билет в один конец до Камчатки, где жили её родители, об этом знала только Зинаида, но она тактично промолчала.

Не успела Виктория выйти из здания, как её сумку подхватили, пробурчав.

— Я звонил, а у тебя телефон недоступен.

— Ой, прости! — Виктория даже губу прикусила. — Я же SIM-ку новую поставила, а старую выбросила.

Макс. Вторник

Макс только улыбнулся и через десять минут они уже мчались по направлению из города на юг.

Он посмотрел на Викторию, его глаза сияли.

— Я соскучился, как будто мы расстались не вчера, а несколько дней назад.

— Я тоже... — щёки Виктории покраснели.

Макс вспомнил автобус, опять улыбнулся. Включил автомагнитолу. Машину наполнила мелодия песни:

Ты снимаешь вечернее платье

Стоя лицом к стене

И я вижу свежие шрамы

На гладкой как бархат спине(7).

— Это же одна из моих любимых песен группы Наутилус Помпилиус, — воскликнула Виктория. — Я всё люблю из раннего Наутилуса.

А Макс, в который раз, удивился, как они похожи с Викторией. Они любят одну и ту же музыку, одни и те же песни, одни и те же стихи. У них одинаковые интересы, похожие взгляды. Как будто тридцать пять лет назад где-то там наверху, высшие силы, создавая его, Макса, сущность, его эго(8) решили, что получилось этой сущности слишком много и отделили кусочек. Этот кусочек впоследствии стал Викторией.

Часа через два они остановились на обочине, чтобы перекусить, и Макс уже не удивлялся, что она также обожает молоко с белым хлебом и шоколад с орехами. А когда она спросила, какие там, на турбазе, горы, потому что она на горных лыжах ездить боится, Макс даже рассмеялся, но, увидев обиженно поджатые губы девушки, пояснил:

— Я также не умею кататься на горных лыжах, но рядом с базой есть некрутые и невысокие горы и прокат самых обыкновенных лыж и снегокатов. И вообще, там замечательно, сама увидишь, — пообещал он.

Всё-таки дорога заняла почти шесть часов, может, конечно, потому, что после перекуса, ему очень захотелось поцеловать Викторию, а сколько времени они целовались — он не засекал.

Макс надеялся, что сотрудник туркомплекса, принимавший заявку, его не подведёт и в домике уже к их приезду будет тепло. Он заказал домик с отоплением и камином. Это намного дороже, чем без камина, но Макс любил живой огонь, любил посидеть около камина, просто смотреть на огонь, не думая ни о чём и обо всём одновременно.

Вот и турбаза. Некоторые формальности на ресепшен и они вошли в двухэтажный коттедж, который на две недели будет их домом, их совместным домом. У Макса перехватило дыхание.

В доме уже включили батареи, на полу лежали ковры, пахло свежестью и деревом. Они сняли куртки, обувь и пошли осматривать свои владения. Довольно просторно. На первом этаже: гостиная, небольшая кухня и туалетная комната, на втором этаже спальня с выходом на небольшой балкончик и ванная комната. В гостиной имелись камин, два кресла и небольшой диван, на кухне — двухкомфорочная плита, микроволновка, чайник, тостер и даже миксер, обеденный стол, два стула и набор посуды, в спальне — большая кровать, тумба и шкаф для одежды.

Поднявшись на второй этаж, он залюбовался видом из окна. Падал снег и, в свете фонарей, это зрелище притягивало и завораживало. Макс посмотрел на Викторию. Да, она не красавица в понимании модных журналов и подиумов. Невысокого роста — без каблуков она макушкой доставала до плеча Макса. Но Макс разглядел в ней совсем другую красоту, она прямо светилась изнутри. Макс чувствовал себя очень непривычно рядом с Викторией. Другие женщины не будоражили так в нём кровь, как она, с ней всё было иначе.

Виктория смотрела в окно спальни, на тихо падающий снег и улыбалась. Он подошёл сзади, обнял её за талию, прижался губами к чувствительному местечку за ухом и давно забытые строчки стихов сами пришли на ум:

Как хорошо вдвоём, вдвоём

Прийти и выбрать этот дом,

Перо и стол, простой диван,

Смотреть в глаза, в окно, в туман

И знать, и знать, что мы живём

Со всеми — и совсем вдвоём(9).

Виктория чуть откинулась назад, стараясь сильнее прижаться к нему, и еле слышно застонала, он медленно наклонил голову и коснулся губами её губ. Его опьянила их мягкость, податливость и сливочно-клубничный вкус. Виктория прерывистого задышала, её губы немного приоткрылись, она провела по ним кончиком языка. Макс чуть приобнял девушку за плечи, провёл языком по обнажённому участку плеча, затем перешёл к шее, потом к мочке маленького аккуратного ушка, стал ласкать его, обводя горячим языком контур. Когда Макс легонько прикусил кончик её ушка, Виктория вздрогнула от неожиданности, а его язык уже касался её губ, медленно провёл по верхней губе, затем по нижней, потом его губы нежно захватили нижнюю губу Виктории. Одна рука Макса скользнула под джемпер и хлопчатобумажную майку, вторая — прошлась по талии вниз живота под резинку спортивных брюк. Лифчика на ней не было и он провёл кончиками пальцев по упругой груди, ощутив, как набухли и затвердели её соски, и ещё теснее прижал девушку к своему разгорячённому телу. Макс жаждал большего, он хотел прикасаться к её телу везде, хотел увидеть её обнажённой, заниматься с ней любовью.

— Какая у тебя бархатистая кожа, — шепнул он. — Я прямо сейчас хочу заняться с тобой любовью, но...

Желудок Виктории предательски заурчал.

— Мы же почти ничего не ели с утра, и я, как любой мужчина с первобытных времён должен сначала накормить свою женщину! Подожди здесь.

Макс спустился вниз, захватил сумки и поднял их наверх.

— Предлагаю привести себя в порядок и отправиться ужинать.

Виктория. Вторник

В ресторане играла громкая музыка, слышался звон посуды, разговоры, смех и они решили поужинать в кафе — там было тихо и по-домашнему уютно. За небольшими столиками сидели две пожилые пары, да в углу — компания парней и девушек. Одна из девушек тихо пела под аккомпанемент гитары:

Там для меня горит очаг,

Как вечный знак забытых истин.

Мне до него последний шаг

И этот шаг длиннее жизни(10).

Ужин оказался просто замечательным. Только спроси Викторию, что она ела в этот день, она не смогла бы ответить, проглатывая кусок за куском, она думала только о предстоящей ночи.

Когда они вышли из кафе, ветер стих и снег падал большими хлопьями, девушка остановилась, и, высунув язык, принялась ловить снежинки, Макс рассмеялся, схватил её за талию и начал кружить. Не удержавшись на ногах, они упали в сугроб, хохоча, как дети.

Уже в своём доме, все ещё хохоча, снимая мокрую одежду, стоя вдвоём на маленьком коврике при входе, они опять не удержались и упали на пол, их глаза встретились. Оба замерли, прекратив смеяться, Макс повернулся, подмял девушку под себя и, уперевшись руками по обе стороны, стал целовать волосы, мокрые ресницы, нос. Поднялся, взял её на руки, отнёс на второй этаж, положил на кровать и начал медленно раздевать. Снял джемпер, майку, потянул вниз джинсы, за ними последовали колготки и маленькие чёрные трусики. Потом Макс встал, отодвинулся и оглядел её с ног до головы с бесстыдным интересом. Виктория смутилась и почувствовала, как краснеют щёки.

— Твоя кожа вся покрыта пушком и оттого кажется бархатистой. Как ты прекрасна! — он отступил ещё на шаг и разделся сам.

Виктория с трепетом посмотрела на его лицо, опустила взгляд на мускулистые плечи, упругую грудь, плоский, в мышечных квадратиках живот. Он был великолепно сложен, его тёмно-каштановые волосы в свете ночника казались почти чёрными, глаза блестели. Девушка опустила свой взгляд ниже и поняла, что вот сейчас это! произойдёт.

— Хочешь ли ты меня так же, как я хочу тебя? Скажи мне, Виктория. Если нет, то скажи об этом сейчас. Потом будет слишком поздно, — спросил хриплым голосом Макс и вымучено улыбнулся.

Виктория помотала головой. Она не собиралась останавливать его, безумно желала того же, что и Макс — их соединения, и о чем-то другом она не думала. Она хотела только одного, чтобы ночь стала продолжением этого чудесного дня.

Единственное, чего она боялась, стремясь стать для него самой желанной женщиной на свете — увидеть его разочарование. Неопытная и неискушённая в вопросах секса она опасалась, что может не понравиться Максу, как женщина. Она не знала, что нужно сделать, чтобы понравиться мужчине, как соблазнить его, как показать ему, что хочет его и не обидеть, не ранить его чувств.

Он провёл ладонями по её плечам, нежно коснулся груди, прошёлся вниз, задержав на мгновение тёплую ладонь внизу живота, провёл по её бёдрам, как бы исследуя, изучая её тело: изгибы её талии и бёдер, мягкость живота, упругость груди, бархатистость кожи.

Его губы небрежным, мимолётным и будто случайным скольжением стали дразнить её, увлекать за собой. Он прикоснулся губами к её виску и проложил влажную дорожку от ушка до ключицы, потом ещё ниже, коснулся ложбинки между грудей, прикусил сосок. Виктория замерла в ожидании, но губы Макса двинулись дальше, тихонько касаясь тела девушки от грудей до пупка, язык проник внутрь пупка, пощекотал там, после очертил два влажных круга. Виктория прерывисто задышала.

Тем временем его пальцы коснулись бёдер, прошлись по внешней стороне, немного задержались на средине и отправились обратно по внутренней стороне.

Виктория задрожала от ожидания, ощутив его пальцы там — внутри заветного местечка, которое тут же отозвалось острыми сладкими импульсами. Она прикрыла глаза, ей стало немного страшно и, в то же время она хотела продолжения.

— Ты такая тугая, — произнёс Макс.

Виктория задышала ещё чаще, изогнулась. Ей хотелось большего.

Макс. Вторник

Макс поднялся с кровати и у Виктории вырвался вздох разочарования.

— Тш-шш, — мужчина покопался в своей сумке, вытащил из кармашка коробку с контрацептивами. Потом, взяв свечу, осторожно ввел в её лоно девушки. Виктория смотрела на него, её ресницы трепетали.

А Макс снова вернулся к её губам. Захватил нижнюю, чуть прикусил её, затем повторил то же самое с верхней. Он покусывал и посасывал её губы до тех пор, пока стало невыносимым терпеть эту сладостную пытку. Виктория застонала не в силах оказать сопротивление, поскольку боль в припухших губах была такая сладкая, такая возбуждающая, отстраняла от земных мыслей, опьяняя, маня в водоворот страсти. А Макс, делал всё так медленно, что её возбуждение взорвалось миллионом маленьких иголочек, растерзавших каждую клеточку её тела на молекулы.

— Ма-акс-сс...

— Виктория, ты спала с мужчиной?

— Да, — чуть слышно прошептала девушка.

Макс уже не мог здраво рассуждать — он так сильно хотел её. Накрыв девушку своим телом, он одним быстрым сильным толчком вошёл в её лоно. Виктория вскрикнула, из-под ресниц потекли слёзы.

Ошеломленный её очевидной болью, Макс застыл и выругался про себя.

"Она никогда не была с мужчиной! Я же видел её невинность во всём, в том как она отвечала на мои поцелуи, как мило краснела, стоило просто прикоснуться к ней".

Он стал целовать её лицо, глаза, щёки, выцеловывая, осушая солёные слёзы.

— Зачем ты солгала мне, Виктория? Дурочка моя, какая же ты дурочка.

— Я знала, что будет немного больно. Только ты продолжай, не останавливайся. Макс, прошу тебя, продолжай. Пожалуйста.

Макс пытался найти какие-то слова, утешить её, шептал, чтоб она расслабилась, а он попытается доставить ей наслаждение. Постепенно она расслабилась. И вот его страсть, безумие и нежность соединились с её нежностью и страстью. Макс почувствовал, как мышцы Виктории сжались, она задрожала, вскрикнула, изогнулась всем телом, замерла обессиленная. Затем, ощутив собственную разрядку, с хриплым рычанием уткнулся носом ей в плечо, испытывая непередаваемое блаженство от их соединения.

Макс чувствовал себя как выжатый лимон, он ещё ни разу не испытывал такого ни с одной женщиной. Ему не хотелось двигаться, но надо было посмотреть, что он сделал с Викторией. Он поднялся и прошёл в ванную.

"Чёрт! Виктория! Почему она обманула меня?!" — Макс вернулся в спальню. Виктория уже лежала, стыдливо прикрывшись одеялом.

— Пойдём, Виктория, тебе надо принять душ, я немного поранил тебя, — Макс взял девушку за руку и поднял с кровати.

Поставил Викторию в ванную, он взял мочалку, гель, стал тщательно намыливать её тело, везде-везде, не пропуская ни одного сантиметра, намылил голову, смыл, взял большое полотенце, укутал, как маленького ребёнка, отнёс на постель, укрыл одеялом. Потом ополоснулся сам, нырнул к Виктории под одеяло, прижал девушку к себе и прошептал ей на ушко:

— Почему ты мне солгала, Виктория?

— Я не солгала... Почти... У меня был мужчина, и мы... Спали вместе, но...

— Ты испытывала оргазм с ним? — голос Макса задрожал от ревности.

— Нет. У нас не было такой близости. До сегодняшней ночи я и не представляла себе, что такое оргазм. Оргазм я испытала только сейчас, с тобой, — сказала она чуть слышно.

"О, господи! Виктория! Моя чувственная, моя страстная девочка. Моя? Да! Чёрт возьми! Моя девочка! И только моя. Я никому её не отдам".

— Я рад, что ни один мужчина, кроме меня, не был так близок с тобой.

— Я тоже рада, что именно ты стал моим первым мужчиной.

Виктория. Среда

Виктория долго не могла заснуть, чувствуя затылком тихое, размеренное дыхание Макса. Она и не предполагала, что отношения между мужчиной и женщиной могут быть такими! интимными, такими близкими. Это очень волновало её, и она ещё долго мысленно возвращалась назад в эти восхитительные минуты их полного соединения. Но и её вскоре сморил сон.

Проснулась она от восхитительных запахов жареного хлеба и кофе. Выскользнув из-под одеяла, она накинула свой любимый велюровый халатик и, немного подумав, маленькие хлопчатобумажные трусики, потянулась всем телом, сделала несколько упражнений для бодрости, взяла зубную щётку и пасту и отправилась в ванную комнату. Уже буквально через пять минут она спускалась на первый этаж. Из кухни лились восхитительные ароматы, в гостиной играла музыка.

В микроволновке что-то разогревалось, на столе стояли бокалы с соком.

— С добрым утром, спящая красавица! На турбазе есть кафе и ресторан. В кафе можно позавтракать с семи до девяти, а ресторане пообедать с двенадцати до трёх, а после шести — поужинать. На завтрак мы уже опоздали, обедать ещё рано. Но здесь есть маленький магазинчик, я туда сходил и кое-что прикупил. Что будешь есть? Тосты с сыром или яичницу?

— Тосты. А это что? — Виктория взяла один бокал и принюхалась. — Пахнет просто замечательно.

— Да, так. Энергетический напиток. Купил разных фруктов и взбил в миксере. Попробуй.

— М-мм, очень вкусно, — у Виктории свербело в носу от желания расплакаться. Как давно за ней никто не ухаживал. Наверное, последний раз — в десятом классе, когда она с огромной температурой лежала в кровати прямо накануне выпускных экзаменов.

Макс достал тосты, разлил в чашки кофе (не растворимый, а настоящий! сваренный в турке).

— Сахар, сливки — по вкусу, — он присел рядом:

— Предлагаю сразу после завтрака отправиться кататься с гор на снегокате.

— Здорово! — Виктории очень понравилась эта идея.

На улице было просто замечательно, температура не ниже минус пяти. Они взяли напрокат снегокат и пошли искать подходящие горки. Снег идти перестал и теперь лежал огромными шапками на ветвях елей, на кустах, пеньках, поваленных деревьях. Они как будто попали в сказку. Сначала они катались с небольших гор, но потом Макс нашёл что-то просто потрясающее (так он сказал). Виктория, увидев эту "потрясающую горку", с ним не согласилась и заявила, что ни за какие деньги не поедет с такой высоты. Но её сгребли в охапку, посадили впереди себя и они помчались вниз со склона, только ветер свистел в ушах.

— Господи! Виктория, зачем визжать-то так! — Макс похлопал себя по правому уху. — Ну что повторим?

— Если ты способен выдержать ещё раз мою сирену. И если пообещаешь, что будешь меня держать крепко-крепко, то я согласна.

— Я тебя уже никогда не выпущу из своих рук, — заявил Макс.

Они скатились ещё раз пять. Эта гора располагалась далеко от слаломной трассы без канатных подъёмников, так что тяжёлая работа: тащить снегокат с сидящей на нём Викторией на гору, досталась Максу.

Обедали они, на сей раз, в ресторане. Заказали рассольник, курицу в белом соусе с овощами и по бокалу вина, Макс заказал ещё жульен и салат, а Виктория отказалась, заявив, что при такой "диете", скоро в дверь не будет пролезать.

После обеда, они решили немного расслабиться и отдохнуть в коттедже. Макс разжег дрова в камине, включил какую-то инструментальную музыку. Виктория решила сделать молочный коктейль, взбила в миксере мороженое, добавила молоко, тёртый шоколад, орехи, воткнула соломинки. Макс уже сидел в кресле, напротив огня. Виктория подала ему коктейль, а сама уселась на пол возле его ног и положила голову ему на колени.

— В детстве я любил тихие вечера дома, когда вся наша семья располагалась у камина. Тихо потрескивали дрова, мерно тикали часы. Отец читал газету, изредка нарушая тишину своими комментариями. Я любил сидеть на ковре поближе к камину и смотреть на огонь. Иногда читал. В детстве я зачитывался романами Джека Лондона, Конан Дойля, Майн Рида. Мама вышивала картины крестиком, тесьмой, гладью. Её вышитые картины теперь есть почти у всех наших знакомых и заполнили полностью одну из стен их с отцом спальни. Мамины вышитые картины просто шедевры.

— А почему ты говоришь об этом в прошедшем времени?

— О-оо, сейчас таких вечеров уже не бывает. Когда мы все собираемся в родительском доме — это уже не семейная идиллия, а бедлам. У сестры трое детей. Старшей — три года, близнецам — два, и эта троица может устроить такое, что только и ждёшь, когда этих сорванцов наконец-то Янка уложит спать. А у сестрёнки уже заметен животик — на подходе четвёртый малыш. Муж у неё директор филиала нефтяной компании в нашем городе. Единственный ребёнок в семье, он всегда мечтал иметь много братиков и сестричек. Вот теперь воплощает в жизнь свои детские мечты. Сестрёнка безумно счастлива.

Они ещё долго сидели у камина, разговаривая о его семье, о его родителях. Макс думал перебраться к ним, но то одно, то другое мешает. Да и он сам ещё сомневается, не решил, чего хочет на самом деле. Дом в двадцати пяти километрах от центра, надо раньше будет выходить на работу. Одним словом, он так уже год тянет. Пока его устраивает текущее положение вещей. Уютная квартира в центре города — на машине десять минут до работы.

Вечерело. Ещё днём они заметили, что лыжные трассы хорошо укатаны и многие прогуливались по ним так, без лыж, они также решили прогуляться, а потом посидеть немного в ресторане, потанцевать. И лес и лыжные трассы хорошо освещены, и прогулка вышла замечательной.

В ресторане они познакомились с молодой парой Отто и Катариной Кох из Германии. Катарина очень хорошо говорила по-русски, совсем без акцента, у Отто акцент был заметен, когда мужчина начинал что-то быстро говорить, волнуясь при этом. Они поговорили на отвлечённые темы. Оказалось, что Отто журналист и сейчас пишет книгу о России. Они с Катариной едут с дальнего Востока на запад через нижний Новгород и Москву. Питер — их конечная точка маршрута.

— Так получилось, что из Омска мы поехали в Екатеринбург, а оттуда хотели лететь в Нижний Новгород, но нас задержал снегопад, самолёты не летали и тогда мы решили немного отдохнуть и выбрали эту турбазу.

Вскоре разговор постепенно разделился на мужской и женский. Макс с Отто завели разговор о биатлоне, Отто посетовал, что в этом году не сможет посмотреть вживую биатлон, который как раз сейчас проходит в Германии. Потом обсудив достоинства и недостатки русской и немецкой команды, они перешли на снукер — оба оказались не только поклонниками, но и страстными игроками.

А Кати с Викторией, поговорив о своём, о женском — моде, косметике — и, чтобы не вводить рядом сидящих мужчин в смущение, обойдя стороной любимую женскую тему — о мужчинах — перешли к обсуждению великих людей (немцев и русских). Вспомнили Екатерину — немку по рождению и русскую по призванию. Под конец перемыли косточки всем известным немцам — нашим современникам.

— Кати, ты очень хорошо говоришь по-русски.

Катарина рассмеялась:

— Так, я же из русских немцев. Мама и папа жили в Омске. Они очень любили друг друга. Отец старше матери на тридцать лет. Он умер, когда я училась на третьем курсе в университете в Питере на факультете журналистики. Когда я приехала к ним на зимние каникулы, он взял нас с мамой за руки и сказал: "Вот и собрались мои девочки". Потом потребовал от мамы сделать его любимый праздничный пирог, даже сам встал с кровати и сидел с доброй улыбкой с нами за столом. Мы подумали, что ему стало лучше, шутили, даже сфотографировались все вместе, а он умер ночью с той же доброй улыбкой на лице. Мама не смогла жить одна, продала дом, некоторую сумму мы потратили на квартиру в Питере, на остальные деньги она купила драгоценности и эмигрировала в Германию. У неё там сестра. Мама устроилась работать гувернанткой, а через год познакомилась с вдовцом Генрихом Кохом. Они поженились. Ещё через год она прислала мне приглашение. Я приехала и познакомилась с Отто. Сейчас мы с ним уже пять лет вместе.

— Интересно получается, у Отто и Генриха одинаковые фамилии.

— Ну да, Отто — сын Генриха, — рассмеялась Кати.

Начался танцевальный марафон, Отто пригласил на танец Викторию, Макс — Кати. Они много танцевали, заказали ещё бутылку вина и просидели в ресторане до закрытия.

Выйдя из ресторана, они никак не могли расстаться, благодарили друг друга за прекрасный вечер, хотели обменяться телефонами, адресами, но не нашли ни ручки, ни бумаги и в конце концов решили, что это можно сделать завтра. Отто предложил взять напрокат снегоходы и поехать кататься в лес. Это предложение было всеми принято с восторгом и они довольные наконец-то расстались до завтра.

— Представляешь, Брюс Уиллис родился в Германии! Никогда бы не подумала, — произнесла Виктория и добавила: — Замечательная пара Отто с Катариной, правда? Но если бы мы с тобой не пошли в ресторан, не познакомились бы с ними и не попали бы в книгу, которую пишет Отто. Как много случайностей влияют на нашу жизнь, — вздохнула Виктория, осознав, что если бы не та их с Максом встреча в автобусе, то сидела бы она сейчас с Лилькой на кухне съёмной квартиры, пила чай с баранками, а не рассуждала о роли великой немки в истории России.

— Некоторые случайности могут просто перевернуть нашу жизнь.

Макс взял Викторию за плечи, она откинула голову. Одна снежинка упала ей на кончик носа, Макс слизнул её языком, приник к губам девушки и стал целовать, жадно и настойчиво проникая во влажные глубины её рта. Виктория осмелела, просунула свой язык в рот Макса. Он замер, когда язык девушки начал дразнить и щекотать его нёбо, зубы, десна, нежно и трепетно прикасаться к языку и щекам с внутренней стороны. Но долго сдерживаться Макс не смог, втянул её язык внутрь и стал посасывать, Виктория почти потеряла сознание. Очнулась она, когда Макс отстранился и начал нежно прикасаться губами к её щёчкам, уголкам губ, ресничкам, кудряшкам у виска, затем обнял её, прижимая к себе. Они долго ещё так стояли, обнявшись, потом молча пошли к дому, молча разделись, поднялись на второй этаж. Виктория взяла халатик и вопросительно посмотрела на Макса:

— Кто первый?

— Мы могли бы и вместе, — ответил Макс, хитро прищурившись, но, увидев её смущение, добавил. — Ты иди в ванну, я могу сходить в душ на первом этаже.

Макс взял полотенце и начал спускаться на первый этаж. И тут зазвонил телефон. Вика еле его нашла на дне сумки. Звонок был от Лильки (от кого же ещё!).

— Викусь, привет! Видно, ты замечательно отдыхаешь, я тебе сегодня уже четыре раза звонила, ты трубку не берёшь!

— Ой, Лиль, я и правда не слышала, что телефон звонил.

— У меня для тебя две новости: одна хорошая. Другая тоже хорошая для меня, а для тебя не очень, с какой начать?

— Давай с просто хорошей.

— Викусь! Представляешь, меня Серёга нашёл. Два дня назад звонок в дверь. Думаю, кто там мог быть, может соседка. Открываю, а там Сергей. Стоит с огромным букетом алых и белых роз. Я завизжала, ему на шею кинулась. Ну, в общем, помирились мы.

— Как я рада за тебя, Лиличка!

— Как он меня нашёл, ума не приложу. Пытаю его уже второй день. Не-ее, молчит, как партизан, только ухмыляется. Я самая счастливая женщина на свете.

— А какая плохая новость для меня?

— Мне Серёга предложение сделал. Привёл в маленький ресторанчик и как в кино, объявил на весь зал, что любит меня и хочет чтоб я стала его женой. Потом подошёл, встал на одно колено у моих ног и одел мне колечко на пальчик. Зал зааплодировал, я не могла не согласиться. Мы уже домой съездили — заявление подали. Мне не захотелось уезжать тебя не увидев, и Сергей нашёл, чем тут пока заняться. Он же у меня компьютерный гений! Пишет для одной фирмы программку.

— Здорово. Но почему ж эта новость-то плохая. Хорошая же!

— Так, я же с квартиры съезжаю. Сергей квартиру купил в нашем родном городе. Не слишком большую трёшку и далеко от центра, но зато своя!

— Но, Лиль, это получается уже три хорошие новости! Как здорово и какой у тебя Сергей молодец!

— Да-аа, — мечтательно сказала Лилька. — Рядом сосновый лес, будет куда с ребёночком выйти погулять.

— Может, у тебя не три, а уже четыре хороших новости?

— Пока нет, но мы с Сергеем над этим усердно трудимся. Свадьба через два месяца — в апреле. Пока в нашей квартире ремонт делают, мы здесь поживём с тобой, а потом тебе или новую квартиру надо искать или кого-то в пару себе, не осилишь ведь аренду-то полностью.

— Придумаю что-нибудь, потом. Ты не волнуйся пока. Я так за тебя рада. Это же замечательно, что у вас с Сергеем все хорошо.

— Ой, чуть не забыла, тут этот твой, х-мм... приходил. Ругался, что ты трубку не берёшь, хотел лично с тобой пообщаться. Прошёлся в грязных ботинках по всей квартире. Мне потом пол пришлось мыть. Ну я же не об этом. Искал тебя везде, даже в шкаф и под кровать заглянул, придурок! А ванная закрыта. Серёга как раз только-только отмокать залез, он, любит в горячей водичке полежать, косточки свои попарить. И вот лежит, значит, мой дорогой, музыку слушает, отмокает. А этот твой начал в дверь тарабанить. Я его пыталась от двери оттащить, клялась, что там тебя нет, уговаривала. Даже пообещала, что он может конкретно нарваться. Ничего не помогло! Серёга выскочил из ванны, как разъярённый самец в натуральном виде, то есть в чём мать родила, даже полотенчиком не прикрылся, схватил этого за грудки и давай трясти — думал, что я себе нового хахаля завела. До рукоприкладства не дошло, слава богу! Но страху этот козёл натерпелся, я тебе гарантирую. Серёга-то у меня ещё тот "шкафчик", увидишь потом. Да, кстати, у этого козла есть дома кот и зовут его Маус. Ой, слушай, а может ты с ним помириться хотела, а я тут...

— Да нет, Лиль, всё нормально.

— Как тебе отдыхается? А то я всё про себя, да про себя.

— Хорошо всё у меня. Скоро приеду. Расскажу.

Когда Виктория вышла из ванны, Макс уже лежал в кровати и читал книгу. Хотя он был закрыт одеялом, Виктория не сомневалась, что он обнажён.

Макс вопросительно посмотрел на Викторию:

— Кто звонил?

— Подруга, поделилась новостями. Я только ей свой новый номер дала, остальным сказала, что буду вне зоны.

Виктория, смущаясь, прошла к окну и задумалась. Опять пошёл снег.

— Иди ко мне, Виктория.

— Я... У меня ещё немного побаливает... Там.

— Не бойся, я просто хочу обнять тебя, — он похлопал по одеялу рядом с собой, приглашая.

Виктория подошла к кровати.

— Сними халат, — она подчинилась и, оставшись в одних кружевных плавочках, посмотрела смущенно на Макса. — Ладно, стеснительная моя, эти маленькие трусики можешь оставить — они меня возбуждают.

Щёки Виктории заалели.

— Не нужно стесняться, Виктория, на твоём теле осталось совсем мало мест, мне неизведанных. Но я обещаю дальнейшим исследованием мы займёмся завтра, а сегодня никаких сексуальных домогательств с моей стороны не будет, я же не маньяк. Залезай скорее ко мне под одеяло, а то замёрзнешь.

Когда Виктория залезла под одеяло и положила голову ему на грудь, он прошептал ей на ушко:

— Только если ты сама попросишь.

Его сердце билось ровно и спокойно, он запустил пальцы в её кудряшки:

— Никак не пойму, какого цвета у тебя волосы, как будто разноцветные пряди, а когда они освещаются солнцем, они как расплавленный мёд. Очень красивый цвет. Может быть, завтра пригласим вечером Отто с Катариной к себе?

— Хорошая идея. Купим вина, сделаем коктейли и фруктовый салат, надо будет купить тарталеток и каких-нибудь салатов и разложить их в тарталетки. Очень удобно, салат съедается вместе с тарелкой и посуду мыть не надо.

— Какая же ты у меня ленивица, — подначил он её.

Они ещё немного помолчали, упиваясь близостью друг друга.

— Давай спать, Виктория, — Макс потянулся к выключателю. — Завтра мы обещали уже в десять часов быть у проката.

— Спокойной ночи, Макс.

Макс наклонился и поцеловал её.

— Спокойной ночи, милая.

Виктория свернулась калачиком и удобно устроилась у Макса под мышкой: "Сегодня второй день на турбазе и третий день с Максом. Так хорошо мне ещё никогда не было!"

Макс. Среда

Вчера утром, проснувшись, он не знал чем заняться, пока Виктория спала. Его тело требовало физической разрядки. В туркомплексе вовсю трудились снегоуборочные машины, но после вчерашнего снегопада они просто не успевали везде и он, обнаружив в небольшой кладовке рядом с прихожей, лопату немного поразмял мышцы и очистил дорожку к дому. Потом сходил в магазин, приготовил завтрак.

У него всё пело внутри. День прошёл, как и начался, на одном дыхании. Виктории надо отдохнуть от секса и эта пара из Германии — прекрасно вписалась в их идеально выстроенный мирок. Макс смотрел, как вздымалась и опускалась обнажённая грудь девушки и еле сдерживал себя, чтобы не прижаться к соску губами. Она раскидалась во сне, положила ногу на его бедро, он обнял её за талию, прижал к себе и попытался заснуть. Хотелось курить, но не хотелось выпускать из рук это восхитительное создание. Макс с удивлением подумал, что последний раз он курил в машине, когда ждал Викторию около её работы. Она заполнила все его мысли.

Виктория. Четверг

Отто с Катариной опоздали минут на десять. Мужчины сразу же ушли выбирать снегоходы, а Кати, целуя Викторию в щёчку вместо приветствия, весело сообщила:

— Мы с Отто любим сексом заниматься по утрам: и спать не хочется и отдохнули — вот и опоздали. Уже пять лет женаты, а никак не можем насытиться друг другом.

Вскоре пришли мужчины, оказывается, они ещё взяли напрокат мангал, купили вязанку дров и пакет древесного угля, подумав, что погода замечательная и можно приготовить шашлыки и пообедать в лесу.

Виктория из дома захватила с собой большой термос с чаем, конфеты и печенье и им осталось только закупить все необходимое для шашлыков: мясо, хлеб, банку маринованных огурчиков, кетчуп и одноразовую посуду. Благополучно разместив все на снегокатах, они отправились кататься, предварительно расспросив местного мужичка, разгребающего снег около магазина, в какую сторону лучше всего поехать. Проехав километров пять в заданном направлении, они обнаружили замечательную поляну на берегу реки. Берег был крутой и с поляны открывался замечательный вид.

Мужчины разложили мангал разожгли дрова и ушли добывать лапник. Виктория и Кати утоптали снег на поляне, перетащили поближе к центру пару брёвен, чтобы получился круг, Виктория расчистила маленькой лопаточкой снег внутри круга для костра.

В мангале тихонько потрескивали дрова.

— Хорошо-то как! — крикнула Виктория, раскинув руки, потянулась. — Посмотри, Кати, какой вид, вон речка петляет, а лес растянулся прямо до горизонта, а как снег сверкает на солнце! Красота!

— Да! Хорошо здесь и красиво! — Катарина села на бревно и вытянула ноги.

Пришли мужчины, вытащили маленький раскладной столик и стали колдовать над мангалом, засыпали туда угли, нанизали куски мяса на шампуры и положили обжариваться его на углях до золотистой корочки, то что-то подливая сверху, то обмахивая специально взятой картоночкой. Виктория смотрела на мужчин и удивлялась: до чего они похожи. Нет, не внешностью, Отто — такой истинный ариец: голубоглазый, с длинными светлыми волосами, Макс же темноволосый, коротко подстриженный, с тёмно-зелёными глазами. Их похожесть была в манере передвигаться в неуловимых на первый взгляд жестах. Оба — высокие, широкоплечие, оба двигались мягко с кошачьей грацией, одинаково, смешно взмахивали руками, возмущаясь, поглаживали переносицу большим пальцем в задумчивости и, удивляясь, одинаково поводили плечами.

— Ты обратила внимание, как они похожи? — Кати тоже с удивлением смотрела на двух мужчин.

Пока Макс занимался шашлыками, Отто разжёг костёр, бросив в него немного еловых веток. Костёр весело потрескивал, шашлыки готовились, солнышко светило до боли в глазах, снег искрился. Одним словом, идиллия.

Через полчаса первая порция шашлыков была готова. Разложив лапник, все расположились вокруг костра и принялись за трапезу. Шашлыки удались, маринад бы на удивление хорош и шашлыки получились в меру острые, хорошо прожаренные, мясо просто таяло во рту. Съев по одному шампуру, девушки наелись, но мужчины решили дожарить всё — если не съедят здесь, то возьмут с собой на базу.

Пока мужчины возились с остатками шашлыков, девушки слепили замечательную снежную бабу, сделали ей руки и волосы из веток, нос из шишки, а глаза и рот из каких-то ягод.

Мужчины съели ещё по одному шампуру шашлыков, потом ещё по одному...

— Девчонки, осталось всего два шампура, давайте помогайте, остынут и уже будет совсем не то.

Девушки решили присоединиться к ним и не удержались и съели ещё по кусочку. Потом пили чай с печеньем и конфетами. Отто заметил, что на конфетах нет названий, а просто написано "изготавливается с 1952 года" и спросил почему так? Название трудно придумать?

— Это из-за несовершенства нашего законодательства, — ответил Макс. — В Советском союзе все кондитерские фабрики выпускали конфеты с одинаковыми названиями "Красная шапочка", "Кара-кум", "Одуванчик", а после перестройки одна подсуетилась и зарегистрировала эти названия как свою интеллектуальную собственность. Вот и вынуждены другие фабрики изощряться, кто как может.

Доев всё, собрав и упаковав мусор, они сложили вещи и стали думать: куда бы ещё поехать. Возвращаться на базу не хотелось и тогда Виктория предложила:

— А давайте построим снежную крепость. Мы с Кати будем её защитниками, а вы, мальчики, должны будете эту крепость взять.

Всем идея очень понравилась и пошла работа. Крепость решили строить не слишком высокую, чтобы девушки могли из-за неё вести обстрел "захватчиков". И вот крепость построена, "снаряды" заготовлены и начался штурм. Девушки мужественно сопротивлялись. Снежки попадали мужчинам и в лицо, и за шиворот, но всё-таки сильная половина не из робкого десятка. Крепость пала под натиском "осаждающих", а "защитники" крепости разбежались кто куда, были изловлены, и сдались на милость "победителей". "Победители" тут же потребовали "сатисфакции" в виде страстных и жарких поцелуев.

Часа в три мокрая, но очень довольная компания вернулась на турбазу.

Распрощавшись с друзьями до вечера, Макс с Викторией пошли домой. Макс решил немного вздремнуть, а Виктории спать не хотелось, в её теле, как в котле, бурлила энергия, ей хотелось чем-то заняться. Она достала свой альбом для эскизов и стала рисовать по памяти Отто с Катариной в заснеженном лесу, на снегоходах. Она любила зиму и очень часто её рисовала. Ей казалось, что зимой природа очищается, убивая морозом всю грязь, накопившуюся за год.

В пять часов, как медведь из берлоги, вылез Макс, принял душ, посмотрел её рисунки, похвалил её необычную технику и точность в прорисовке деталей:

— Ты это по памяти рисовала? Потрясающе.

Потом Макс ушёл закупаться для вечера, а Виктория, тоже освежившись и надев мягкий велюровый спортивный костюм, осталась делать коктейли и фруктовый салат.

Пришли Отто с Катариной. В гостиной выдвинули журнальный столик на средину, решив расположиться около него прямо на ковре, принесли закуски, салат, вино, потекла неспешная беседа. Все немного устали после прогулки.

Вскоре мужчины решили посмотреть соревнования по биатлону, как раз по первому каналу показывали мужскую эстафету, а девушки, расположились с бокалом вина в креслах у камина.

— Виктория, завтра во второй половине дня Отто хочет взять интервью у Макса, а потом он собирается его затащить поиграть в бильярд, поэтому я взяла на себя смелость и купила два абонемента в SPA-салон. Здесь очень замечательный SPA-салон, я уже один раз там была, но вдвоём будет намного интереснее. В абонемент входит обертывание тела. Шоколадное, медовое или грязевое, по желанию. Массаж спины или простой или травяными мешочками. Эпиляция, массаж головы и ароматическая ванна.

— Но...

— О стоимости прошу не заикаться. Вчера всё оплачивал Макс, не дав Отто заплатить ни копейки, так что мы квиты. На всё про всё у нас уйдёт часа четыре и мы успеем посмотреть "битву титанов". Я думаю, мужчины одной партией не ограничатся. Соглашайся.

— Хорошо, уговорила. Как всё-таки замечательно, что мы с вами познакомились. Давай обменяемся адресами электронной почты и телефонами.

— Давай. Правда, Отто дал все адреса и телефоны Максу, но если ты хочешь, записывай.

Виктория достала ручку и блокнот, всё записала, посмотрела на Макса. Ей очень нравилось то, что сейчас происходило. Их отношения. Его отношение к ней, бережное и трепетное. Не хотелось, но все чаще она задумывалась о том, будет дальше, после этих чудесных дней, проведённых здесь. Сможет ли она жить без Макса. Она захватила с собой противозачаточные таблетки, точно помнила, что вынимала их из сумки, но куда они подевались потом... Она всё перерыла, но их так и не нашла.

''Я могла забеременеть. Хочу ли я малыша. Да, хочу. Ведь это будет ребёнок Макса'', — Виктория тепло улыбнулась своим мыслям.

Кати тоже о чем-то задумалась, глядя на огонь в камине.

Макс. Четверг

Биатлон закончился. Немецкая команда заняла первое место, российская — только третье. Макс тепло поздравил друга. Отто, в ответ, сказал, что в этой гонке многое зависело не от мастерства, а от везения и германской команде повезло чуть больше. Тут мужчины вспомнили о своих дамах.

— Что-то наши красавицы заскучали. Кати, ты договорилась с Викторией на завтра.

— Да.

— Значит, Макс, так и договоримся, мы с Кати зайдём к вам в два. У меня есть пара вопросов к Виктории, а потом отпустим девушек расслабиться и перейдём к беседе с тобой. И стол для снукера я уже заказал. Пока с четырёх до восьми, а там как пойдёт. Всегда заняты столы для обычного бильярда, а игровые столы для снукера пустуют.

— Что ж, до завтра.

Когда гости ушли, Макс подхватил Викторию и понёс на второй этаж.

— Макс, подожди! Надо бы прибраться.

— Завтра, всё завтра, милая. Я соскучился.

После секса Макс обнял Викторию, прижал к своему телу и стал нежно целовать губки, каждую отдельно, носик, за ушком, шейку, плечико.

— Какая ты сладкая, милая моя девочка. Спи. И пусть тебе приснятся добрые сны.

Виктория потянулась как кошка, скидывая полученное напряжение, прижалась губами к его груди и... через мгновение уже спала.

Макс. Пятница

Макс открыл глаза, осторожно вытащил руку из-под головы девушки, потянулся, подумал: "Ещё один день вместе. Да-аа, с Викторией я стал таким сентиментальным". Он осторожно поднялся с постели, взял полотенце, спустился вниз, чтобы принять душ, не разбудив девушку. Вышел из душа обмотавшись полотенцем, капельки воды стекали с волос по его плечам. Собрал остатки вчерашнего ужина, заглянул в холодильник, порадовался тому, что еды на завтрак хватит и можно опять нырнуть к Виктории под одеяло.

Девушка ещё спала, перевернувшись на живот и подложив ладошку под щёку. Макс посмотрел на неё и понял, что это плохая идея — ложиться к ней под бочок. Он вытащил из шкафа спортивный костюм, оделся и, укрыв Викторию одеялом, спустился вниз. Взял книгу и, прочитав пару страниц, бросил, так как осознал, что не помнит ничего о чём прочитал, перед глазами стояли только её губки, щёчки, ладошки и — о, боже! — её восхитительная попка.

Макс выругался: "Пойти что ли, лопатой помахать", — оделся, вышел на улицу. Тротуары оказались девственно чисты, опять выругался и решил пробежаться. Когда вернулся, Виктория уже встала и делала зарядку в гостиной. Раздевшись, он неслышно подошёл к ней, обнял за талию:

— Сонька.

Девушка взвизгнула:

— А ты? Уже куда-то сбегал? Холодный, б-рр.

— Да, пробежался немного. Может, позавтракаем, возьмём лыжи и прогуляемся по лесу или ты хочешь на снегокате покататься?

— Не-еет, давай на лыжах, потихонечку... По лесу...

— Ты спишь ещё.

Виктория зевнула.

— Ага. Сейчас душ приму и взбодрюсь.

Позавтракали как всегда. Сок, тосты с сыром, кофе.

Прогулка вышла замечательной, на трассе имелись километровые отметки и указатели. Они выбрали пятикилометровую трассу и не спеша, с остановками прошли её за час.

В ресторане встретили Отто с Катариной и присоединились к ним — они тоже только что подошли и еще ничего не успели заказать.

Пообедав, они разбрелись по своим норкам, немного отдохнуть.

В два часа пришли немцы. Отто сел в кресло и усадил Викторию напротив себя.

— Ой, меня никто ни разу не интервьюировал.

— Это не больно, — Отто улыбнулся, приготовил микрофон и блокнот. Микрофон вручил Виктории, а сам начал что-то рисовать в блокноте. — Расскажи мне немного о себе, кто твои родители, может какой-то случай из твоей жизни, любой: смешной, печальный или просто запомнившийся.

Кати с Максом, чтобы не смущать Викторию, ушли на кухню.

Виктория. Пятница

Виктория начала рассказывать: про маму, отца, брата, которые живут на Камчатке, а она вот здесь, одна. О том, что всегда соответствовала своей фамилии Мышкина и была смешной "серой мышкой", а в детстве у неё зубы выросли в разные стороны и чтобы их выпрямить понадобилось ставить брекеты. Она очень стеснялась своей внешности и эта детская закомплексованность перешла в её уже взрослую жизнь. А самым важным событием в её жизни стала встреча с Максом, потому что он разглядел в "гадком утёнке" "прекрасного лебедя".

Пока Виктория рассказывала, Отто сделал несколько набросков и показал Виктории:

— И эту девушку ты называешь "гадким утёнком"? — Отто показал свои рисунки, на которых была изображена очаровательная, милая девушка с вздёрнутым носиком и лукавым взглядом.

— Мне просто захотелось стать красивой и желанной. Для него. Макс разбудил во мне женщину.

— Мы закончили, — крикнул Отто.

Макс и Кати присоединились к ним. Макс захватил с кухни кувшин с апельсиновым соком, а Кати — стаканы. Отто передал блокнот Максу.

— Здорово! — Макс оценил рисунки Отто. — Как прекрасно передана вся живость характера Виктории. Оказывается, ты ещё и прекрасно рисуешь.

— Отто хочет книгу своими рисунками проиллюстрировать. Не всегда получается сделать наброски, но мы много фотографируем, чтобы потом, дома, Отто смог всё нарисовать. Виктория, одевайся, нам уже пора.

В SPA-салон Кати и Виктория пришли немного раньше времени и им пришлось подождать. Кати взяла один из каталогов.

— Это что? — Виктория наклонилась посмотреть.

— Художественная эпиляция зоны бикини. Я хочу себе сделать вот такую бабочку, ты можешь тоже сделать бабочку, нас ведь вместе никто не увидит.

— Это будет делать незнакомая девушка? — Виктория понимала, что сказала глупость. — А это обязательно?

— Не бойся и сделай это обязательно. Для Макса. Поверь, он будет на седьмом небе, когда увидит эту очаровательную бабочку и обязательно захочет её поцеловать. Ему понравится, что ты о нём думаешь. Когда я впервые это сделала, Отто прямо прорвало. Я такого оргазма, как тогда, больше не испытывала. А потом он ещё три дня ходил с усмешкой на губах и восторгом в глазах, — заверила Кати Викторию и добавила: — Вы такая красивая пара с Максом и по вашим взглядам видно, что вы любите друг друга. Сделай себе эпиляцию, даже не сомневайся.

— Любим... — Виктория попробовала это слово на вкус и ей понравилось. — Лю-ююбим, а вы с Отто сразу полюбили друг друга?

Кати рассмеялась, но тут их пригласили на процедуры, выдали одноразовые тапочки и махровые простыни. Начали с обертывания, обе выбрали грязевое. Когда их тела полностью обмазали грязью и они остались одни, Кати продолжила:

— Мы с первого взгляда невзлюбили друг друга. Я посчитала его заносчивым и высокомерным, а он меня — капризной, дерзкой и избалованной девчонкой. Мы постоянно ссорились, ругались, даже до драк дело доходило, чем очень расстраивали своих родителей. Визу мне дали только на три месяца и это время мы жили как кошка с собакой, постоянно цапались, прерываясь лишь на сон и на работу. Я не хотела сидеть на шее у матери, поэтому устроилась разнорабочей в кафе. Помыть, почистить, принести, подать. Уставала. Как только сил хватало на ссоры с Отто. Через три месяца — я уехала в Россию, в Питер, и стала по нему скучать, он мне сниться начал.

Вскоре мама снова прислала приглашение, я приехала в Германию и первую неделю, к радости родителей, ни он, ни я ссор не затевали, а потом всё началось по новой, уже и не вспомню из-за чего, но явно из-за пустяка.

В тот день родители уехали за город на выходные к друзьям, а наше противостояние достигло апогея. Мы с ним вцепились, прямо врукопашную. Не удержались на ногах, упали, долго катались по полу, рыча и ругаясь, пока я не оказалась под ним. Наши взгляды встретились, наши губы соединились в страстном поцелуе и драка закончилась... сексом.

Мы стали срывать друг с друга одежду, не разнимая губ. Не помню как добрались до его кровати. Занимались сексом всю ночь, ближе к утру уснули, сплетясь руками и ногами в единый комок, а, проснувшись, Отто как был голым, так и сделал мне предложение, а я совершенно голая согласилась и мы поцелуем скрепили свой союз и с тех пор уже пять лет вместе.

Родители пребывали в шоке, конечно. Но недолго. Свадьбу справлять не стали. Мы просто расписались и уехали на две недели на горнолыжный курорт. Могли просто снять номер в гостинице и никуда не выезжать из города, потому что мы вылезали из кровати только для того, чтобы перекусить. После того как поженились, мы ни разу даже не поссорились с Отто. Наругались до свадьбы, наверное.

Затем они разделились: Кати пошла на массаж, а Виктория на эпиляцию, потом поменялись процедурами и встретились только при принятии ванны. После эпиляции Виктория себя чувствовала очень необычно и, расслабившись в ванне, решилась спросить:

— Кати, как можно удовлетворить мужчину?

— О-оо! Это искусство. Во-первых, надо знать, что ему нравится. Вкусы у мужчин, как, впрочем, и у женщин, разные. Но если пара любит друг друга, у них не может быть секретов, они рассказывают друг другу, что кому нравится, делятся тайными желаниями. А когда нет ещё такой близости и сказать о сокровенном не хватает смелости можно, как мы с Отто, на первых порах. Мы писали друг другу записки, где описывали свои желания, а потом партнёр исполнял его. Только надо договориться, что желание исполняется в любом случае, даже если сперва кажется, что оно неприятно и неисполнимо. Ведь как узнать понравится тебе то, что хочет твой партнёр или нет, если не сделать это. Потом можно обсудить, что понравилось, а что нет, но попробовать надо обязательно. Надо строить взаимоотношения на доверии, тонко чувствовать партнёра, может быть, где-то уступить. Тогда всё будет замечательно.

— Я стесняюсь заниматься оральным сексом, меня смущает, как партнёр среагирует на мой запах там. И смогу ли я его там поцеловать, не оттолкнёт ли меня его запах.

— Знаешь, я где-то читала, что если женщину или мужчину отталкивает запах партнёра, то лучше не продолжать отношения, значит, это просто не твой суженый. Если один любит другого, то запах партнёра настолько привлекателен, как запах любимого кофе или сдобной булочки. По сути, человек — то же животное, самца же привлекает запах самочки и наоборот. Почему у человека должно быть по-другому?

— Кати, по-твоему, чем я привлекла Макса. Я некрасивая, маленького роста.

— Дурочка ты. Макс просто разглядел то, что ты тщательно скрываешь от других. Я же вижу, какими глазами он на тебя смотрит. Ты очаровательна, мила, умна. Да ты просто сокровище. Только так ты должна думать. Я тебе приготовила маленький подарок. Противозачаточное средство нового поколения, — Кати протянула Виктории маленькую коробочку. — Одной губки хватает на сорок восемь часов. Прочитаешь в инструкции, я специально вчера перевела её на русский язык для тебя.

— Спасибо, мне тоже хочется тебе что-нибудь подарить? — Задумалась Виктория. Кати только рукой махнула.

Процедуры завершились, но девушка на ресепшен не торопилась их отпускать, поблагодарив за то, что воспользовались услугами их салона, она предложила немного расслабиться в гостевой комнате и под тихую музыку выпить чашечку травяного чая. Виктория с Кати переглянулись и решили воспользоваться приглашением.

Разморённые они пошли в бильярдный зал, болеть за своих мужчин. Виктория опасалась, что там будет накурено, но, как оказалось, совершенно напрасно: в зале была хорошая вентиляция и занятыми оказалось всего два стола. Первую партию выиграл Макс, но во второй партии фортуна оказалась на стороне Отто. Доиграв вторую партию и оставшись довольными и игрой, и друг другом, мужчины решили завершить соревнования на ничейном результате и они вчетвером направились в ресторан, чтобы завершить день лёгким и приятным ужином.

Завтра Отто с Катариной уезжали. Виктория быстренько сбегала в свой домик. Она придумала, что подарит Кати.

— Кати, Отто! — сказала Виктория торжественно. — Я хочу вам подарить частичку своей души. Я родилась и выросла на Камчатке, но приехав на Урал, я поняла, что это место, где я хотела бы жить, любить, растить детей. Вот я вам дарю свои рисунки. Альбом я назвала условно ''Седой Урал'' — в нём больше зимних пейзажей. Просто я люблю зиму.

— Великолепный альбом. Ой, посмотри, Отто, мы с тобой.

— Кати, а ведь это решение одной проблемы. Меня мучил вопрос, как в книгу поместить нас с тобой, а рисунки Виктории — это то что надо. Они сделаны совсем в другой манере, чем мои. Виктория, ты не против, если я в свою книгу включу некоторые твои рисунки. Меня с Кати. Несколько пейзажей.

— Мне будет очень приятно.

Поужинав, обе пары тепло распрощались друг с другом, пообещав обязательно писать и звонить, а Отто пообещал выслать один экземпляр книги.

Вернулись к себе и Виктория, смущаясь, рассказала Максу о том, что ей посоветовала Кати. Они вооружились ручкой и бумагой и уселись писать о своих тайных желаниях.

Виктория старательно вывела: "Хочу, чтобы ты меня целовал везде-везде", посмотрела на Макса, он что-то увлечённо писал и уже исписал больше половины блокнотного листа.

"Господи! — подумала Виктория. — Он там что, описывает все действия, которые мне надо совершить и в какой последовательности?" — она почувствовала, как краска заливает её лицо, посмотрела на свою записку, и подумав немного, добавила: "Не касаясь руками".

Потом они разыгрывали, кто будет первым исполнять желание другого. Для этого Макс взял две спички, одну сломал, Тот, кому достанется сломанная спичка — будет вторым. Виктория вытянула сломанную спичку. Макс положил свою записку на каминную полку и взял записку Виктории, прочитал, хмыкнул, и так посмотрел на Викторию, что у неё мурашки поползли по телу и краска опять залила её лицо.

— Пошёл готовиться, — Макс, перескакивая через две ступеньки, взбежал по лестнице и уже более спокойно спустился вниз с полотенцем и косметичкой. — Даю тебе ровно полчаса времени, через полчаса поднимусь наверх для исполнения твоего желания.

От волнения и предвкушения чего-то необычного по телу Виктории разлилась тёплая истома, она еле-еле смогла принять душ, тело горело и любое прикосновение отзывалось необыкновенно приятным, чувственным и сладким импульсом внутри заветного местечка. Выйдя из ванны, Виктория забралась под одеяло, взяла коробочку с контрацептивами, подаренную Кати, стала читать инструкцию. Вскоре послышался скрип ступенек и Макс вошёл в комнату.

— Что это?

— Мне Кати подарила.

— Какая замечательная у тебя подруга появилась. Дай-ка мне.

Щёки Виктории опять покраснели.

— Когда же ты перестанешь смущаться? — Макс залез на кровать, матрас прогнулся под его телом, прочитал инструкцию.

— Что ты собираешься делать? — у Виктории пунцовыми стали не только щёки, но и уши. — Я могу сама, — Виктория попыталась встать, но сильные руки легонько надавили на плечи, заставив снова лечь на кровать.

— Нет! — сказал он резко, а потом чуть мягче пояснил: — У меня это получится намного лучше, поверь мне.

Она, поборов желание сбежать, смирилась, только закрыла глаза и почти не дышала.

— А теперь повернись, пожалуйста, на животик, милая.

Она ждала его поцелуя, но всё равно вздрогнула от первого прикосновения его губ. Макс начал целовать Викторию от шейки до самых кончиков пальцев. Прошёлся влажным, горячим языком по каждому пальчику, поднялся до плечика, проделал то же самое с другой рукой. Затем опустился по позвоночнику, чертя языком волнообразные линии, вниз до поясницы и стал целовать сначала одно, потом другое полушарие её ягодичек, не оставив без внимания ни одного сантиметра, особое внимание уделив местечку между полушариями и месту соединения попочки и обворожительных ножек. Каждый поцелуй сопровождался нежным: "Поцелуем локоток. Теперь пальчики. Вот мы и до ягодичек добрались. А сейчас уделим внимание ножкам. Ах, какие восхитительные коленочки. Ой, какие маленькие ступни". Макс попеременно поцеловал каждый пальчик сначала одной, потом другой ножки, снова поднялся к попочке. Виктория уже не могла спокойно лежать и только всхлипывала тихонько. Приходилось терпеть — это же её желание — вот и получи везде-везде, как хотела.

— Сейчас перевернись на спинку, — сказал Макс тихим и чуть хриплым голосом.

Виктория повернулась, открыла глаза и встретилась с глазами Макса, в которых отражались одновременно нежность и страсть. Он снова начал целовать её глазки, носик и маленькие, очаровательные ушки. "Я что-то совсем забыл про них, — прошептал Макс, проводя языком по раковине, и щекоча внутри. — А вот и сладкие губки, если бы не везде-везде, я бы остановился на них подольше. О-оо, какая шейка. Какое плечико". Горячий язык Макса добрался до её груди пососав по очереди то один, то другой сосок, он очертил несколько влажных кругов по "маленьким упругим грудкам". Потом скользнул ниже, до пупка, пощекотал внутри и прошёлся спиралью по её, напрягшемуся от такой ласки, животу, спустился ниже.

— Виктория! Ты это сделала! Для меня! — в голосе Макса не было вопросительных интонаций. — Какое чудо! — он прикоснулся губами к её бабочке.

Через некоторое время Макс застыл над Викторией, опираясь на локти, уткнувшись носом в её ключицу и тяжело дыша, потом чуть отстранился и коснулся губами губ девушки.

— Ты бесподобна и невероятно сексуальна, я ни с кем не испытывал таких сильных и потрясающих ощущений.

Виктория смогла только вымученно улыбнуться, кровь стучала в голове, как будто она спрыгнула вниз головой с небоскрёба "бум, бу-умм, бу-уу-умм".

Макс. Суббота

В субботу Макс проснулся, как всегда раньше Виктории, сходил в магазин за продуктами. На улице резко похолодало до минус двадцати пяти. Макс, одевшись, как вчера, замёрз, поэтому, вернувшись домой, сразу затопил камин. Он решил приготовить на завтрак что-то особенное. Правда, фантазии у него хватило только на омлет и оладьи с изюмом. Макс уже заваривал чай, когда вниз спустилось его милое, заспанное и растрёпанное чудо. Они не спеша позавтракали, омлет и оладьи получились пышными и нежными и просто таяли во рту.

— Мне так неловко, — сказала Виктория, проглотив очередной кусочек. — Мы здесь почти неделю, а я ещё ни разу не встала раньше тебя и не приготовила завтрак.

— Я, наверное, сильно выматываю тебя по ночам, — усмехнулся Макс.

В доме было так тепло и уютно, что на улицу выходить совсем не хотелось. Они расположились в креслах у камина. Играла тихая, приятная музыка. Макс захватил с собой ноутбук, планшет, электронную книгу, плейер с двумя маленькими колонками, так что выбор большой: можно почитать книгу, поиграть в игрушки, пообщаться в интернете (ещё по приезде Макс взял коды доступа Wi-Fi и настроил и ноутбук и планшет).

Виктория читала, Макс попытался пройти последний уровень в одной из "бродилок", но опять потерпел фиаско, бросил, и решил пообщаться по скайпу с Олегом. Олег откликнулся быстро, но общения нормального не получилось. Сообщения приходили с задержкой, не все слова можно различить. Макс только понял, что все хорошо. Новых клиентов пока нет. Самая капризная их клиентка уехала на Мальдивы отдыхать недели на две, а судебное разбирательство по её делу отложено на конец марта и можно вздохнуть спокойно. Отключившись от интернета, Макс посмотрел на Викторию и вспомнил, что вчера не смог полностью себя контролировать. Он так увлёкся, лаская её тело, что не заметил, как сам возбудился до предела. "Моя сладкая девочка".

Он вчера бессовестно подслушивал то, что рассказывала Виктория о себе Отто. Кати, понимая это, старалась не шуметь и упорно делала вид, что рассматривает что-то в стакане с соком. Но это были тайные, запретные знания, а Макс хотел, чтобы Виктория сама рассказала ему о себе всё, что она желала ему рассказать.

— Расскажи мне о себе, Виктория, — попросил он.

Виктория. Суббота

Виктория нашла у Макса в электронной книге повесть Гавальды "Я её любил. Я его любила", она давно хотела её почитать, но, если в кошельке водились деньги — не могла найти книгу в магазинах, а когда книга появлялась в магазине, стали проблемы с деньгами. А тут такое везение. Она не сразу и поняла, что Макс к ней обращается.

— Расскажи мне о себе, Виктория.

Она отложила книгу.

— Что тебе рассказать?

— О родителях. Есть ли у тебя братья, сёстры. Одним словом, всё. Я хочу всё знать о тебе, Виктория.

— Я рассказывала вчера Отто про себя. Что ты слышал?

— Почти ничего, мы с Кати разговаривали, пили сок, — слукавил Макс.

И Виктория начала рассказывать. Ей показалось неправильным что-то скрывать от него.

— Отец моложе матери и она относилась к нему как к своему старшему ребёнку, взрослому, умному, но всё-таки ребёнку. Отец привык и не обращал внимания. Только ты не подумай, что он подкаблучник. Нет! Отец у нас замечательный. Просто он очень маму любил и любит до сих пор, а мама... Она занятая всегда. И тогда, да и сейчас тоже. Мама — заместитель директора порта — постоянно в работе. Отец справлялся со всем играючи и по дому и потом, когда фирму свою организовал. Я ведь только когда взрослее стала, поняла, что и зарабатывал он в последнее время побольше, чем мама.

— Расскажи про себя, какая ты была?

— Я всегда чувствовала себя маленькой никому не нужной серой мышкой и дома и в школе. Отец и мама высокие, красивые. Брат в них пошёл — кровь с молоком, косая сажень в плечах, а я маленькая, худенькая, бесцветная. А когда поставили брекеты, стала ещё и страшненькой серой мышкой. Я так и осталась бы серенькой мышкой, если бы не повстречала тебя. Ты заставил меня почувствовать себя женщиной, желанной женщиной.

— А я хочу сегодня стать для тебя желанным мужчиной. Одевайся, пойдём, пообедаем и прогуляемся, возможно, уже не так холодно, не все же время дома сидеть.

Мороз усилился и они погуляли всего, наверное, с полчаса.

В камине огонь уже прогорел и Макс, подкинув ещё пару полешков, сел в одно из кресел. Виктория направилась к другому креслу, но он её остановил:

— Иди ко мне, Виктория.

Она подошла, и Макс притянул девушку к себе на колени. Он уткнулся носом ей в волосы и стал нежно гладить её пальчики, каждый пальчик отдельно от основания до кончика.

— Скажи мне, Виктория, ты такая скромная, застенчивая девушка, а в день нашего знакомства на тебе были надеты чулки. Чулки в мороз! Почему?

Виктория вздохнула, теснее прижалась к Максу, обхватив его торс руками.

— Я не знаю, Макс. Просто захотелось одеться именно так. Обычно я ходила на работу в джинсах, свитере и пуховике, но в этот день... Скажи, а если бы не чулки — ты обратил бы на меня внимание?

— Не знаю. И мы с тобой уже этого не узнаем никогда. Случилось то, что случилось.

И тут до Виктории дошло, что если бы не череда случайностей, произошедших с ней в то утро, они бы никогда не встретились! У неё все похолодело внутри.

— Господи! Макс! Если бы в тот день я вышла как всегда, если бы оделась как всегда, если бы не опаздывала и стала ждать другой автобус, мы бы с тобой не встретились. В этот день у меня все шло не так, как обычно, а ведь это был обычный рабочий день.

— На самом деле случайностей в нашей встрече намного больше. Я на работу ездил всегда на своей машине, но в воскресенье слишком много выпил. Такси свободных не оказалось, и пришлось ехать на автобусе, потому что не мог опоздать. В тот день, впервые за много лет, клиентка попросила назначить встречу рано утром. Но раз так много случайностей свело нас вместе — то это судьба. Ты читала рассказ Айзека Азимова "Что Если..."?

— Да. Это когда молодой паре показывают несколько вариантов развития событий, но в конце концов, все варианты заканчиваются одним и тем же.

— Когда решаешь головоломку и один кусочек в точности подошёл к другому, значит, он-то здесь и нужен. Никакой другой не подойдёт(11).

Макс приподнял за подбородок лицо Виктории и начал целовать, сначала нежно и трепетно, легко прикасаясь губами к её губам, потом все более страстно, возбуждающе. Его рука блуждала по её телу, забравшись под свитер. Так продолжалось несколько минут, потом Макс медленно оторвался от Виктории, поправил на ней свитер. Она положила голову ему на плечо.

— Боюсь, если мы продолжим, то я не выдержу и утащу тебя на второй этаж, а я хочу сегодня исполнения своего желания. Моя записка на каминной полке, — он тихонько снял девушку с колен.

Виктория подошла к камину, взяла записку, уселась с ногами в другое кресло и начала читать: "Я лежу на спине, мой... Её нежные пальчики... Она открыла ротик... Её язычок... О-оо, господи!"

Щёки Виктории покраснели. Подошёл Макс, посмотрел на неё.

— Я вижу ты уже прочитала.

— Да... Мне надо зайти в интернет. Дай планшет.

— Потом, потом. Успеешь, до вечера ещё далеко. Пошли гулять, да и поесть не мешало бы.

Они поужинали. Виктория вяло ковырялась в своей тарелке.

— Рыба невкусная? Говорил, возьми отбивную.

— Нет, всё вкусно, просто нет аппетита, — она выпила стакан свежевыжатого морковного сока. — Всё, больше ничего не хочу.

— Это из-за моей записки?

— Нет... Вернее, да... Не то, чтобы... Ох, Макс, не приставай, пожалуйста.

Они пришли домой. Виктория засела за планшет. Макс не мог ни о чём думать, поэтому решил попробовать пройти последний уровень в "бродилке" и... прошёл. Встал, сходил в душ, взял Викторию за руку, потянул в спальню.

— Перед смертью не надышишься.

Виктория пошла в ванную и долго там плескалась, оттягивая неизбежное. Когда она вышла Макс обнажённый лежал на животе и читал книгу. Заметив Викторию, он, не сводя с неё глаз, перевернулся на спину. Виктория встала перед ним на колени, протянула руку.

— Я прочитала, что мужчины любят давать им имена... А у твоего, х-мм... есть имя?

— Нет... — то ли простонал, то ли прохрипел Макс.

— Надо дать ему имя. Он такой милый, нежный... Я назову его малыш, — Виктория говорила, не переставая поглаживать и нежно прикасаться кончиками пальцев к Максу.

Макс едва слышно простонал: "Ви-икто-ори-яя..."

Всё закончилось их совместным взрывом.

Когда Виктория отошла от пережитого, она открыла глаза, встретилась с взглядом тёмно-зелёных глаз, улыбнулась:

— Ты не обидишься, если я спрошу: "Тебе понравилось?"

— Так сладко и умело никто не ласкал моего, х-мм, малыша, — Макс ухмыльнулся.

— Значит, тебе понравилось? Потому что мне понравилось очень и я хотела бы повторить.

— Сладкая моя девочка, — Макс гладил её кончиками пальцев по спине, бёдрам, плечам. — Да, мне очень понравилось, и мы обязательно повторим.

Макс. Воскресенье

Макс проснулся рано — привычка. Посмотрел на спящую Викторию, спустился вниз, градусник показывал минус тридцать пять: "Б-рр..."

Вернулся к спящей Виктории, она разлеглась поперёк кровати, он нежно перевернул её, лёг рядом, погрузился в дрему. Часа через два снова проснулся, дыхание Виктории нежно щекотало его грудь, он прикоснулся губами к шейке около ушка, провёл языком по подбородку, очертил контур губ.

Виктория. Воскресенье

Проснулась Виктория от нежных поцелуев и ласк. Губы Макса легко и нежно касались её тела, порхая, как мотылёк от цветка к цветку. Вот они только что касались чувствительного местечка за ушком, а в следующий миг уже нежно касаются её груди, набухших сосков, вот они на животе рисуют влажные круги около пупка, а через мгновение они уже чуть прикасаются к нежной коже на внутренней стороне бедра. Очередная, томительная, изощрённая пытка. Тело Виктории изогнулось, с губ сорвался стон, внутри всё изнывало от желания.

— Макс!

Получив освобождение, они лежали, сплетясь руками и ногами.

— Сегодня совсем холодно минус тридцать пять...

— Ого! Ты заметил, что похолодало сразу, как уехали Отто с Катариной, как будто они с собой забрали не только интервью с нами, но и наши тёплые зимние дни, которые мы провели вместе с ними.

— Есть хочется, а то можно было бы из кровати не вылезать и заниматься более приятным, чем набивание своей ненасытной утробы. Что сегодня приготовить?

— Сегодня завтрак готовлю я, не возражаешь?

— Нет, конечно, нет. Мне приятно, что моя женщина будет обо мне заботиться. Я пока поваляюсь тогда. Ты из меня вчера все соки выпила. Подай мою читалку, пожалуйста.

— Значит, малыш — это краник, из которого вытекают твои соки? — Виктория ловко увернулась от подушки, запущенной в неё Максом и, напевая: "Все могут короли, все могут короли", пошла на кухню готовить завтрак.

Макс. Воскресенье

Виктория приготовила блины, потрясающие, хрустящие, у него такие никогда не получались и рисовую кашу, подогрела молоко и добавила в него немного шафрана, отчего молоко приобрело желтоватый цвет.

— Необычно, — Макс за обе щёки уплетал разваристую, аппетитную кашу, запивая молоком. — Где ты взяла шафран?

— Он всегда со мной в сумке. Понравилось?

— Все очень вкусно. Чем сегодня займемся? — он посмотрел на Викторию и понял, что они будут делать весь день, пусть и не сразу после завтрака.

Позавтракав, они решили посмотреть кино, но не в гостиной, а наверху — в кровати. Они поднялись наверх, поставили в ногах кровати тумбочку и, водрузив на неё ноутбук, залезли под одеяло. У Макса на диске было записано около ста фильмов. Старые, добрые ''Москва слезам не верит'', "Служебный роман'', ''Офицеры'' и современные ''Король говорит'', ''О чём говорят мужчины''. Решили посмотреть ''Король говорит''.

— Хороший фильм, правда? Что теперь будем делать? — Виктории чувствовала себя необыкновенно хорошо и спокойно. Макс обнимал её за плечи, прижимая к своей груди.

— У меня есть одно предложение.

Виктория посмотрела Максу в глаза, их губы встретились, язык Макса проник в её рот, их языки сплелись и начали прелюдию к безумной музыке любви. Они сами не заметили, как остались без одежды. Поцелуи стали более страстными, обжигающими. Он хотел опрокинуть её на спину, но почувствовал лёгкое сопротивление, удивился, но подчинился.

Через некоторое время они в полном изнеможении уснули. Проснувшись, снова занялись любовью и опять уснули.

Когда они проснулись во второй раз за окном стало совсем темно. Макс посмотрел на часы — без четверти восемь.

— Мы сегодня проспали весь день, — Виктория сладко потянулась — Что ночью-то будем делать?

— То же, что и днём, — Макс хитро посмотрел на девушку. — Виктория, ты перестала смущаться.

— Это хорошо или плохо?

— Неплохо, просто мне нравилось, как ты смущаешься, как становятся пунцовыми сначала твои щёчки, потом ушки.

— Так ты нарочно смущал меня, чтобы полюбоваться на мои пунцовые ушки, — Виктория шутливо стала барабанить кулачками по груди Макса, он подмял её под себя и, одной рукой захватив оба запястья девушки, второй начал её щекотать.

— Сдавайся.

— Макс, перестань, — Виктория завизжала, извиваясь. — Перестань, я сдаюсь на милость победителя.

— Моя милость велика и всеобъемлюща. Я не стану привязывать тебя к кровати, а даже позволю пойти со мной поужинать.

— О, благородный рыцарь, я так тебе благодарна.

На улице чуть потеплело и, поужинав, они немного погуляли по лесу, а придя домой, завалились спать и проспали до утра.

Виктория. Понедельник

Погода опять испортилась, градусник показывал минус двадцать пять и они провалялись в кровати до одиннадцати. Встали, потому что спать уже не хотелось, а захотелось чего-нибудь перекусить. Макс пошёл на кухню, и оказалось, что закончилось молоко. Виктория решила поразмяться и сама сходить в магазин. Макс остался готовить завтрак.

Купив молока, напевая "Ой, мороз, моро-о-оз, не морозь меня-а", Виктория, обогнув стоявшую на тропинке к дому тележку, на которой горничные возили пакеты с чистым и грязным бельём, вбежала на крыльцо, открыла дверь в дом. Из гостиной слышался женский смех и бормотание Макса:

— Нет, нет, подожди. Наклонись чуть вперёд. Вот так, хорошо. Потерпи, я сейчас закончу.

Виктория заглянула в гостиную и отпрянула. Макс стоял спиной к двери, наклонившись над девушкой из обслуживающего персонала турбазы, они обнимались и...

"Этого не может быть! Чтобы Макс и... Он не может со мной так поступить. Я ему верила", — её глаза наполнились влагой, сердце бешено забилось. Она бросила пакет с продуктами, выбежала на улицу, забежала за угол дома, присела у стены какой-то хозяйственной постройки.

"Что делать? Надо уехать. Только сначала сумку забрать".

Сугробы надёжно скрывали её от посторонних глаз и с дорожки, соединяющей их дом и административные здания турбазы, её не было видно, а она прекрасно видела всех, кто входил и выходил из дома.

Вышла девушка-горничная, сложила пакеты на тележку, покатила её к следующему домику.

"Красивая. Глаза подведены. Губы полные, ярко накрашенные. Высокая грудь. Длинные ноги, — обречённо отметила Виктория. — Такая девушка нужна Максу. Я ему не подхожу. Он стройный, высокий, красивый. И девушка его должна быть такая же, а я... Я ему не пара".

Выбежал Макс, куртка нараспашку, без шапки, побежал в сторону ресепшен.

Виктория мышкой шмыгнула в дом, побросала свои вещи в сумку и бегом на улицу, снова за угол — там, она заметила, тянулась ещё одна дорожка. На этой дорожке убирал снег пожилой мужчина.

— Подскажите, как можно отсюда до города добраться? — обратилась к нему Виктория, стараясь сдерживать слёзы.

— Дык вон, доча, иди напрямки через этот лесочек и попадёшь прямо на платформу, там сядешь на электричку, которая и идёт в город.

— А в какую сторону надо ехать?

— Дык, голуба, у нас конечная, электричка только в одну сторону едет. Тропинка протоптана хорошая, увидишь. Почитай все, кто здесь работает и безлошадные, на электричку ходят.

— А когда следующая электричка пойдёт?

— Электричек-то всего пять с этой станции. Одна утренняя, другая, кажись, в двенадцать, потом в пять или в шесть, не знаю, не ездил, а последняя в двадцать два десять. Расписание там имеется.

— А сколько здесь идти до этой самой платформы?

— Минут десять.

Виктория посмотрела на часы — без тринадцати минут двенадцать: "Успею".

— Спасибо, Вам, — подхватила сумку и побежала по тропинке. Но чем дальше она шла, тем идти становилось трудней и трудней, тропинка хоть и протоптана, но с сумкой — тяжело и особо-то не побегаешь.

До платформы она еле доплелась и на электричку чуть-чуть опоздала! Что за день сегодня! Крытого помещения на платформе не оказалось, имелось сооружение с тремя стенами и крышей, где Виктория укрылась от ветра. Поставив сумку на скамейку, она огляделась. На доске, прямо над скамейкой висело объявление: "В связи с... электричка ?... отправлением в семнадцать сорок... отменяется... просим... за неудобства".

У девушки слёзы полились ручьем. Следующая электричка в двадцать два десять. Ноги и пальцы рук она уже не чувствовала. Вытирая слёзы, она поплелась обратно. "Надо было идти на трассу, поймать попутку. Надо было... Но сама же испугалась, что могу столкнуться с Максом и потом, я же боюсь ездить на попутках", — так ругая и подбадривая себя, Виктория доплелась до коттеджа.

Машины Макса около дома не оказалось.

"Уехал!" — стало ещё горше, опять полились слёзы. Она вошла в дом, бросила сумку у порога, расстегнула негнущимися пальцами куртку, сняла сапоги, поднялась на второй этаж, залезла под одеяло не раздеваясь. Заревела в голос. Не заметила, как уснула.

Макс. Понедельник

У него упал на пол колпачок от зубной пасты, он наклонился, чтобы его поднять и увидел под ванной пачку таблеток. Достал. Это оказались противозачаточные таблетки. Целая пачка, нетронутая. Он видел их в тот день, когда они приехали и думал, что Виктория их принимает. Удивился, когда нашёл нетронутую пачку, но решил, что об этом поговорит с Викторией позднее.

Пошёл на кухню. Обнаружилось, что закончилось молоко. Виктория вызвалась сходить в магазин. Когда Виктория ушла, пришла девушка-горничная, принесла смену белья, полотенца, забрала грязное. Девушка уже хотела обуваться, но как-то неудачно махнула косичкой и та, зацепившись за залипы на униформе, выгнула бедняжку буквой "зю". Макс помог девушке распутаться, пошёл на кухню. Завтрак готов. Что же Виктория так долго?

Вышел на крыльцо, увидел брошенный пакет, в голову пришла неприятная мысль: "А вдруг..." Испугался, схватил пуховик, помчался на ресепшен. Обежал всё вокруг, но Виктории нигде не нашёл. Замёрз, решил одеться и продолжить поиски.

Поднялся на второй этаж, увидел, что её сумки нет, значит пока он бегал, искал её по турбазе, она собрала сумку и сбежала.

Взмолился: ''Пожалуйста, Виктория, не уезжай. Я люблю тебя! Я уже не смогу без тебя жить''.

Он помнил, что рядом проходит железная дорога. Оделся, сел в машину, поехал на станцию. На платформе — пусто. Посмотрел расписание. Последняя электричка ушла в город в двенадцать ноль три. Посмотрел на часы, сейчас час пятнадцать, следующая электричка отменена. Опоздал! Виктория уехала!

''Только без паники, — стал уговаривать себя. — Я могу её догнать в городе. А если она уехала на попутке? Ну и что. Я знаю где она живёт, где работает. Я найду тебя, Виктория. Я не могу тебя потерять, девочка моя''.

Он сел в машину, проехал километров пять, остановился. Начал курить сигареты одну за другой. Стало горько во рту. Он же ещё ничего не ел с утра. Скомкал пачку, бросил в бардачок. Вспомнил её тело, их поцелуи, объятья. Что-то ему подсказывало, что надо вернуться. Может быть, она ещё на турбазе. Завёл машину, повернул обратно. Приехав на турбазу, сначала зашёл в бар, выпил немного виски, чтобы просто прийти в себя. Макс не понимал, что случилось, почему она так резко сбежала? Но он это обязательно выяснит.

Зашёл в дом, поднялся на второй этаж. Виктория лежала под одеялом, свернувшись калачиком. Было непонятно спит она или нет, подошёл, откинул одеяло. Девушка была полностью одетая, но её била дрожь. Он прикоснулся к её рукам — ледяные, потрогал лоб, температуры нет. Включил горячий душ, раздел Викторию, подхватил на руки, отнёс в ванную и опустил в воду.

Виктория вскрикнула, проснувшись, попыталась освободиться, но сильные руки крепко сжимали её плечи, не давая пошевелиться.

— Тш-шш, тебе надо согреться, ты очень замёрзла. Лежи, грейся, я сейчас.

Он спустился на кухню, заварил крепкого чая с мёдом и лимоном, поколебался, но всё-таки добавил немного снотворного. Принёс Виктории. Присел рядом.

— Макс...

— Тш-шш, потом, всё потом.

Девушка положила голову на край ванны и закрыла глаза, а Макс упивался её близостью, вздыхал её запах, слушая её учащённое дыхание. Так они и сидели в тишине, пока Макс не решил, что Виктория согрелась. Он вынул её из воды, вытер насухо полотенцем, укутал в большой махровый халат, унёс на кровать, накрыл одеялом.

— Поспи ещё.

Макс ушёл вниз. Виктория попыталась обдумать сложившуюся ситуацию, но мысли путались и она уснула крепким сном, без сновидений.

Виктория. Вторник

Проснувшись, Виктория долго лежала с открытыми глазами, вспоминая вчерашние события. О том, как ей было паршиво и тягостно. Она замёрзла и не могла согреться. Вспомнила Макса. Он купал её, поил горячим чаем. Или это ей приснилось. Прислушалась к своим ощущениям. По телу разливалось тепло, голова ясная, но в груди, в районе сердца, сплелись, свернулись клубочком тревога, боль и тоска, не давая глубоко вздохнуть. Внизу что-то звякнуло. Макс! Значит, не приснилось. Не переодеваясь, как была в большом махровом халате и непричёсанная, спустилась вниз.

Макс сидел в кресле и пил кофе. Девушка залезла в другое кресло с ногами, стараясь не смотреть на него.

— Кофе будешь?

Кивнула. То что затаилось под сердцем, мешало говорить, спазмами сдавливая горло.

Макс принёс кофе. Виктория взяла чашку трясущимися руками, отпила глоток.

— Всё ещё не согрелась?

— Нет. Всё хорошо.

Макс посмотрел на Викторию. В его халате, растрёпанная, она выглядела такой милой и желанной. Захотелось, подхватить её на руки и забыться в водовороте страсти, но он собирался расставить все точки над i. Он никогда не откладывал в долгий ящик решение насущных проблем, а проблема сидела перед ним притихшая и молчаливая. Макс должен выяснить почему она так неожиданно сбежала:

— Что случилось, Виктория? Почему ты решила уйти, не переговорив со мной?

Виктория молчала.

— Ответь мне.

Молчание затянулось надолго, Макс уже хотел повторить вопрос, когда Виктория произнесла тихо, едва слышно:

— Я увидела тебя и девушку-горничную.

Макс ничего не понял.

— И что, Виктория? Разве ты раньше не видела меня с девушками?

— Но вы... Но ты... Ты говорил: ''Так, хорошо... потерпи... я сейчас закончу...''

— У девушки коса зацепилась за залипы на униформе, я помог ей распутаться, — Макс всё ещё ничего не понимал.

— О, господи! — Виктория закрыла лицо руками. — Какая же я дура.

И тут до Макса дошло.

— Так ты подумала, что я с ней... Боже! Виктория! Как ты могла такое подумать! Как тебе только такое в голову пришло! И почему сбежала, почему не поговорила со мной?

— Я думала, что так будет лучше.

— Лучше для кого, Виктория? Скажи мне? Я вчера нашёл противозачаточные таблетки, полную пачку. Ты не принимала их?

— Я хотела их принимать, но потеряла и не могла найти. Они куда-то пропали. Я всё обыскала и не нашла, — пролепетала Виктория, боясь посмотреть ему в глаза.

— Почему ты мне ничего не сказала, Виктория? А если ты забеременела? Как ты собиралась мне сообщить, что беременна? Я знаю о тебе всё. Знаю твою фамилию, где живут твои родители, где ты работаешь, где живёшь, а ты не знаешь обо мне ничего! Ни моей фамилии, ни где я живу или работаю. Ничего!

— Я... просто... — она не знала, что сказать. Она впервые видела его таким сердитым.

Макс посмотрел на сгорбившуюся фигурку и прошептал:

— Ты просто не собиралась мне об этом сообщать. Если ты забеременела, как ты собиралась растить нашего ребёнка? Скажи мне, Виктория. Одна? Без отца?

— Я нисколько не пожалела, что потеряла таблетки... — Виктория выпрямилась в кресле. — Я поняла, что очень хочу от тебя ребёнка. Хочу, чтобы у меня остались не только воспоминания о тебе... — голос Виктории дрожал напряжения.

— То есть ты хотела от меня ребёнка, но не хотела ставить меня в известность. Почему, Виктория? Почему сбежала трусливо, не поговорив? Почему ты всё! Всё! Решила одна. За нас двоих.

Он резко встал, надел куртку, ботинки, вышел из дома, хлопнув дверью. Виктория разревелась.

— Дура, какая же я дура. Я всё испортила!

Накатила апатия. Ничего не хотелось, ни двигаться, ни думать. Она задремала в кресле. Проснулась, когда часы показывали пять вечера. Макс не пришёл! Желудок жалобно заурчал. Вспомнила, что ничего не ела уже два дня. Сделала бутерброды, налила чашку чая. Прошло ещё пять часов, он так и не появился. Его машины около дома не было. Виктория разделась, легла на кровать, укуталась одеялом. Глаза — сухие, слёз нет, опустошённость везде, а вместо сердца — большая дыра. Прошло ещё пять часов. Виктория уже задремала, когда услышала шаги на лестнице. Она замерла в ожидании.

Войдя в спальню, Макс прислонился к косяку и долго стоял, не двигаясь, как будто решаясь на что-то, потом разделся. Виктория следила за ним из-под опущенных ресниц. Освещённое светом уличных фонарей, тело его казалось бронзовым.

— Я очень хочу ребёнка. Нашего ребёнка, Виктория! Но чуточку позднее. Сперва я хотел поездить по миру с тобой. Показать тебе Африку, водопады Мексики, плато Мачу-Пикчу в Перу.

Он подошёл, сбросил с кровати одеяло на пол, посмотрел на обнажённую Викторию, затем стянул с неё трусики и лёг сверху. От него пахло алкоголем, табаком и ещё чем-то неуловимым, мужским, но таким приятным, знакомым, родным. Этот запах сводил её с ума.

Макс взял её грубо, резко, жёстко. Никаких ласк, никаких прелюдий. Его слова как иголками впивались в её сознание: "Я очень хочу ребёнка. Нашего ребёнка, Виктория!" А его естество беспощадно терзало её лоно, раз за разом входя всё глубже и глубже, всё больше и больше впечатывая её в матрас. Вскоре сильнейший оргазм заполнил её, спазмы сотрясли её тело, перед глазами поплыло, пальцы сжали простыни. Сквозь ватную пелену, Виктория услышала, как Макс захрипел, будто раненый хищник, потом перекатился на спину и оба уснули сразу же усталые, измождённые.

Макс. Среда

Вчера Макс очень рассердился на Викторию: "Она мне не доверяет!" Его сердце болело и ныло от несправедливости, он как раненый зверь метался по туркомплексу. Сел в машину, уехал. Проехал уже половину пути до города. Захотелось курить. Вспомнил, что вчера бросил смятую пачку в бардачок, достал, выпрямил одну, закурил. Снова стало горько во рту, затушил сигарету. Виктория отучила его от курения. Виктория! Вспомнил её, растрёпанную, в халате, почувствовал желание. Развернул машину, поехал назад. В туркомплексе зашёл в ресторан, напился.

Вошёл в дом, поднялся на второй этаж, Виктория лежала под одеялом, её ресницы трепетали, её грудь равномерно поднималась и опускалась в такт дыханию. Не смог сдержаться, откинул одеяло, снял с неё трусики, взял Викторию грубо и жёстко.

Проснулся ночью, долго не мог заснуть, смотрел на Викторию, думал. Понял, что любит её. Любит в ней всё. Её улыбку, смех, рассудительность, её желания и мечты, любит всю-всю, от макушки до кончиков пальцев и готов прощать ей глупые выходки, только чтобы она всегда была рядом.

Он хотел целовать её лицо, грудь, ножки, каждый её пальчик, но понял, что не сможет остановиться. Сходил на кухню, выпил таблетку успокоительного и только тогда смог уснуть.

Проснувшись уже утром, Макс встал, сходил в душ, оделся, вернулся в спальню. Виктория спала, свернувшись калачиком на краю кровати, положив голову на ладошку. Под ресницами блеснуло. Слеза? Или ему показалось.

Он встал на колени перед девушкой. Стал нежно, кончиками пальцев гладить её лицо. Провёл линию бровей, очертил овал лица, коснулся носа, прошёлся по верхней, потом по нижней губе.

— Милая, родная, сладкая моя девочка, — шептал он чуть слышно. — Прости меня. Я сам не пойму, что случилось. Разозлился на тебя. На себя надо было злиться. Прости, маленькая моя. Я не смогу без тебя.

Виктория. Среда

Виктория почувствовала нежные прикосновения к своему лицу и задержала дыхание, изо всех сил стараясь не выдать себя, не показать Максу, что проснулась.

— Прости, маленькая моя. Я не смогу без тебя.

Уголки её губ предательски поползли вверх.

— Не спишь. И давно ты подслушивала, хитрюга?

Виктория открыла глаза:

— С самого начала, — она посмотрела в его виноватые глаза, запустила руку в его густые волосы.

— Я люблю тебя, Макс, я очень люблю тебя. И я тоже не смогу без тебя.

Он схватил её, сел на кровать, посадил её себе на колени, стал целовать её лицо, плечи, грудь.

— Как я хотел это услышать, девочка моя, сладкая, хорошая моя. Обещай. Обещай, Виктория, что больше ничего не будешь от меня скрывать. Обещай, что будешь мне говорить всё-всё. Я хочу, чтоб у тебя от меня не было никаких секретов. Я также обещаю, что у меня не будет от тебя тайн.

— Обещаю, — по щеке Виктории скатилась одинокая слезинка.

— Не плачь, милая моя.

После завтрака Макс посадил Викторию в кресло, а сам уселся напротив.

— Я хочу тебе рассказать одну историю, которая случилась давным-давно. Жил да был. Вроде так начинаются все сказки. Так вот жил да был на свете парень. Красивый, высокий, как я, только помоложе. Девушки за ним табунами бегали, и он не отказывал ни одной. Сегодня — одна, завтра — другая. Так и жил, хорошо, весело, беззаботно. Пока он не встретил её! Девушку, при взгляде на которую у него сладко щемило в груди. Светлые волосы, стройная. Но не это главное, она напоминала ему ангела и имя у неё было подходящее — Ангелина. Он неделю за ней ухаживал, боялся прикоснуться, боялся спугнуть своего ангела. Когда он первый раз поцеловал её он испытал такое блаженство, какого не испытывал ни с одной женщиной, занимаясь сексом.

Дело шло к свадьбе. Уже назначили день, заказали кафе, пригласили гостей. Она переехала к нему. Они практически уже жили как муж и жена.

В один из дней, скорее всего, в воскресенье, она убежала в магазин. Он принимал душ, когда прозвенел звонок в дверь, подумал: "Как всегда, забыла ключи". Выскочил из ванны, даже не прикрывшись полотенцем, открыл дверь, повернулся спиной, намереваясь закончить водные процедуры, когда услышал незнакомый голос:

— Мне нравится, как ты встречаешь меня, милый, — и холодная рука прикоснулась к обнажённой спине.

Тут же послышался сдавленный хрип, что-то упало, раздался звон разбитого стекла. Парень обернулся. В коридоре стояли две девушки: его ангел и другая, смутно знакомая, он даже имени её не помнил, помнил, что она из тех, прежних.

Его ангел повернулась и убежала. Пока он выдворил нахалку из своей квартиры, пока оделся, ангел уже убежала далеко. Он позвонил ей. Телефон оказался отключён, он позвонил её матери и получил холодный ответ, что Ангелины нет для него, и чтобы он забыл о ней раз и навсегда. Он ходил неделю под её окнами. Писал ей письма, подсылал знакомых девчонок. Просил только об одном, чтобы она выслушала его. Все напрасно. Через неделю его ангела куда-то увезли. Ещё через месяц он узнал, что она вышла за другого. Когда парень понял, что потерял её окончательно, он как с цепи сорвался, стал менять девушек как перчатки, больше недели не встречался ни с одной. Так продолжалось очень долго. Потом ему всё надоело, секс, девушки. Хорошо, что тогда он встретил своего близкого друга, которому тоже нужна была поддержка. Они создали фирму и большую часть времени стала отнимать работа.

Макс взял ладошки Виктории в свои ладони.

— Надеюсь, ты поняла, что это история обо мне. Мы с моим другом, Олегом, открыли совместную фирму пять лет назад. Если бы не Олег и не работа изнуряющая, по двадцать часов в сутки, не оставляющая времени на глупости, я не знаю, что стало бы со мной. Я мог покончить с собой, мог спиться. Но, спасибо Олегу, я жив и остался самим собой. На женщин я перестал обращать внимание, я даже стал избегать их, пока не встретил тебя. Ты для меня, как солнечный лучик в царстве тьмы. Не покидай меня, прошу.

— Я обещаю, что по своей воле я не покину тебя, — ответила Виктория, а потом тихо, почти неслышно добавила: — Я уйду, если ты меня об этом попросишь.

— Дурочка моя! Я никогда не расстанусь с тобой.

На улице снова потеплело. Они пошли в кафе — надо было что-то поесть. Потом, не заходя домой, взяли лыжи и пошли кататься. Прошли знакомую пятикилометровую трассу, останавливаясь на каждом километре, чтобы поцеловаться.

Пришли домой. Макс обнаружил пропущенный звонок от Олега. Выяснилось, что срочно понадобилась его консультация. Виктория села дочитывать повесть Гавальды, а Макс с ноутбуком ушёл в спальню, чтобы ей не мешать.

Потом они не спеша пообедали в ресторане и снова пошли в лес, теперь уже кататься на снегокате. Домой пришли мокрые, уставшие, но довольные.

Ужинать не пошли, решили ограничиться яйцами, сыром, чаем и фруктами.

Немного посидели у камина, не разжигая его. Макс печатал что-то на ноутбуке. Виктория, дочитав повесть, взяла альбом, карандаши и стала его рисовать. Она изрисовала эскизами пол альбома, когда Макс закончил и отправил документ Олегу на его электронный ящик.

Потом ои пошли наверх, разделись, легли в кровать, обнялись, поцеловались и уснули, довольные проведённым днём.

Макс. Четверг

Утром Виктория опять изъявила желание приготовить завтрак, на сей раз пожарила глазунью с помидорами, зелёным луком и сыром, а на десерт — кофе с печеньем.

На улице было тепло и они до обеда покатались на лыжах, а после обеда остались дома и посмотрели онлайн несколько серий "Доктор Хаус"(12).

Макс вертелся как на иголках. Сегодня он хотел сделать для Виктории сюрприз. Вчера, втайне от Виктории, Макс заказал мужикам службы доставки туркомплекса, розы и свечи и сейчас ему нужно немного времени, чтобы организовать романтическую обстановку, но Виктория упорно не хотела никуда уходить из гостиной. Она уютно устроилась в кресле около камина, укрыла ноги пледом и читала что-то в электронной книге.

— Виктория! Может быть, ты хочешь немного вздремнуть?

— Не-еет... Мы с тобой столько спим! — сказала она, не отрываясь от книги.

— Может быть, ты хочешь принять ванну? Я пойду тебе сделаю, — Макс умчался наверх, не дожидаясь ответа. Виктория удивлённо посмотрела ему вслед, вздохнула и продолжила чтение.

Вернулся Макс, забрал у неё читалку, отложил в сторону, поднял девушку на руки и понёс на второй этаж.

— Но я не хочу принимать ванну, — воспротивилась девушка.

— А я уже всё приготовил.

Макс поставил девушку на пол в ванной и стал раздевать, как маленького ребёнка. Ванна благоухала её любимыми ароматами. Полностью раздев Викторию, он опустил её в воду, положил маленькое полотенце на пол.

— Большое полотенце на крючке. На кровати — одежда. Когда примешь ванну, спускайся, я буду ждать тебя в гостиной.

— Слушаюсь, мой повелитель. Но знай, я поняла, что ты что-то замышляешь.

Макс только хитро улыбнулся.

Приняв ванну, Виктория обнаружила на кровати стопку одежды: трусики, колготки и небесно-голубое платье — то единственное, которое она взяла с собой на турбазу, так, на всякий случай и, по мнению Макса, такой случай, как раз наступил. "Что он задумал?" — высушив волосы феном, Виктория оделась и, сгорая от нетерпения, пошла вниз.

Когда Виктория спустилась, она слов не нашла от восторга и изумления. Повсюду стояли вазы с белыми, красными, розовыми и жёлтыми розами. На журнальном столике, на каминной полке, на полу — везде были расставлены зажжённые свечи, для некоторых свечей подставками служили апельсины, из-за чего по комнате разливался приятный цитрусовый аромат. Бархатный мужской голос пел: "Спасибо господи, что ты теперь моя. Пусть сердце бьётся, замирая и любя. Судьбе спасибо говорю я за тебя. Любимая..."(13)

— Как красиво! Макс, ты просто волшебник! Где ты всё это взял?

Макс только улыбнулся, подвёл Викторию к креслу, усадил её и встал перед ней на колени:

— Я люблю тебя, Виктория и хочу, чтобы ты стала моей женой! Понимаешь, все кусочки головоломки сошлись, один в точности подошёл к другому: твои мечты — мои мечты, твои увлечения — мои увлечения, твои желания — мои желания. Ты — моя половинка, мне никакая другая женщина не подойдёт. Я люблю тебя Виктория, я впервые понял, что это такое — любить. Я обещаю любить и оберегать тебя, понимать и уважать тебя, помогать и верить тебе всегда, что бы ни готовило нам будущее, я предлагаю тебе свою любовь и верность.

У Виктории задрожали губы, глаза заблестели от слёз.

— Милая моя, родная, не плачь, просто скажи, наконец, ты выйдешь за меня? — он достал из кармана и подал Виктории маленькую коробочку.

Виктория открыла её и обнаружила там кольцо с большим тёмно-зелёным изумрудом, обрамленным маленькими бриллиантами.

— Только не говори, что это кольцо ты купил тут.

Макс рассмеялся.

— Нет, я его привёз с собой, — он взял кольцо и надел на безымянный палец девушки. — Я так и не услышал твой ответ.

— Да. Я очень люблю тебя, Макс. И мой ответ: Конечно, да! Я выйду за тебя.

Он стал целовать её, долго, нежно. Потом они оделись и пошли в ресторан, где Макс заказал романтический ужин. Оркестр играл его (и её!) любимую музыку. Они много танцевали, прижимаясь близко-близко друг к другу. Много целовались. И оба были безгранично счастливы.

Виктория. Пятница

Сегодня они, встав пораньше, собрали вещи, загрузились в машину, сходили в кафе, плотно позавтракали, зашли на ресепшен, сдали ключи. Они ещё вчера решили, что сегодня поедут домой. Дорога неблизкая и лучше выехать пораньше.

— Приезжайте к нам ещё, будем вам всегда рады, — девушка на ресепшен расцвела улыбкой.

— Спасибо, нам очень понравилось. Правда, Виктория? Обязательно к вам приедем ещё.

Пять часов в дороге и они въезжают в город.

— Сейчас я отвезу тебя в твою квартиру, чтобы ты собрала свои вещи, а потом сразу поедем домой. На сборы и разговоры с подругой я даю тебе два часа. В пять часов я за тобой заеду.

Домой! — это значит в квартиру к Максу, сладкая нега растеклась по телу Виктории. Какое простое слово, но каким оно становится, если почувствовать его тайный смысл. Дом! Их с Максом дом, где они будут вместе жить, пить, есть, ложиться спать, заниматься любовью и... Вместе! Каждый день! Просыпаться! — задумавшись, Виктория и не заметила, как они приехали.

Макс. Пятница

Нежный поцелуй и Виктория убежала.

А Максу эти два часа были нужны, чтобы съездить к Андрею. Только девушка скрылась в подъезде, он набрал номер:

— Привет, я буду у тебя через пятнадцать минут, ты мне нужен.

Андрей встретил его в халате, с мокрой головой, прикрыл дверь в гостиную и повёл друга на кухню.

— Ты что, мылся?

— Нет, ты меня вытащил из кровати.

— Валяться в кровати в три часа дня! Ты извращенец! Один? Или с женщиной?

— С женщиной. Мне казалось, что ты пришёл ко мне со своими проблемами, а не обсуждать мою личную жизнь. Кофе будешь?

— Буду, — кофе у Андрея всегда классный. Настоящий. Кофе ему привозил муж одной бывшей пациентки прямо из Бразилии.

— Андрей, я хочу, чтобы ты посмотрел Викторию.

— Виктория — это и есть та девушка, по поводу которой ты мне звонил две недели назад.

— Да, мы с ней провели две чудесные недели на турбазе, но две недели секса без презервативов, а она потеряла таблетки противозачаточные. Да не смотри ты на меня так! Виктория была девственницей. Я за неё ручаюсь как за себя. А сейчас просто хочу знать, не беременна ли она? Мы, правда, применяли свечи и крем, которые ты мне посоветовал, но не всегда.

— Х-мм. Макс, я диву даюсь, это же совсем на тебя не похоже, — Андрей взял с полки планшет, включил его. — Так, так. Давай завтра. Завтра я в частной клинике работаю. Рождаемость что-то пошла на спад и я решил подхалтурить. Два раза в неделю, но ты знаешь, ощутимо. Приводи свою девушку к девяти. Вот адрес, меня спросишь. Я к тому времени, договорюсь со всеми. Думаю, ей полный осмотр не повредит, сердечко там посмотреть, печёночку, лёгкие. Все организую. Раскошелиться, правда, придётся.

— Не вопрос.

— Да-аа, Макс, ты меня заинтриговал. За двадцать лет — это у тебя первая девственница, ты же их боялся как огня. Я просто жду не дождусь, когда увижу эту девушку. Чем она тебя околдовала?

— Околдовала. Я ей уже и руку свою и сердце предложил. И кольцо подарил.

— Неужели ты ей подарил "кольцо всевластия"? Мне Олег рассказал, что оно нашлось.

— Да! Андрюха! Да! Кольцо нашлось, а я влюбился! Первый раз в жизни! Не поверишь, но только сейчас я понял, что никогда не любил. Только с ней понял, что такое любовь. Это когда мышцы сводит от напряжения, даже если она просто посмотрела на тебя и улыбнулась. Когда, чтобы избавиться от этого напряжения хочется сжать её в объятьях, ощущать каждую клеточку её тела, уткнуться в её волосы и вздыхать её запах. Запах твоей женщины. Прикоснуться к её губам и ощутить на них вкус нашей любви, нашей страсти. Спасибо за кофе.

— А-аа, х-мм...

— Ну, я пошёл. Рот закрой. До завтра, — Макс вышел, оставив растерянного, ошарашенного Андрея одного.

Лилька. Пятница

— Ну, рассказывай, подруга. Где отдыхала? С кем? Где твои вещи? И что это за колечко у тебя на пальце?

— На турбазе, с Максом, он сделал мне предложение выйти за него замуж.

— Ничего не поняла. Кто такой Макс. Какая турбаза? Какое предложение?

— Лилька! Ты не представляешь какую роль ты сыграла в моей судьбе. Помнишь, ты сказала мне: возьми новый старт и я взяла и, представляешь, я нашла новый путь. Я счастлива. Я выхожу замуж. Сейчас соберу вещи, Макс приедет и мы уедем к нему. Вот так. И это всё — ты. Я так тебя люблю Лиличка!

Позвонили в дверь, и только этот звонок вывел Лильку из ступора. Пришёл Серёга — он подрядился одной старушке сделать ремонт в квартире за чисто символическую плату. Как выяснила Лилька, эта старушка прочитала объявление Сергея в газете о том, что один юноша ищет свою сбежавшую возлюбленную. Старушка узнала в одной из девушек, поселившихся в их подъезде совсем недавно, девушку на фото в газете и позвонила по указанному номеру. Сергей хотел ей денег дать, но старушка не взяла, тогда он предложил ей сделать у неё в квартире ремонт, с условием, что все стройматериалы будет покупать сам и старушка согласилась.

— Здравствуйте! — крикнул он с порога. — Я так понимаю, что ты — Виктория. Обниматься не будем, я весь в цементе. Лиличка, я в ванну, мне кажется у меня на зубах цемент, хочется отмокнуть.

— Ты только недолго, ужин скоро будет готов.

Макс приехал намного раньше, чем обещал, не прошло и часа. Принёс торт, бутылку Мартини, коньяк, апельсиновый сок и коробку конфет. Открыла дверь Лилька.

— Здравствуй. Ты — Макс. Проходи. Ничего, что на ты.

— Нормально. Добрый вечер, а ты, как я понимаю — Лилия.

— Так! — раздался громовой голос Сергея. — Только я залезаю в ванну, как здесь каждый раз новые мужики появляются.

— Это Макс — друг Виктории, — затараторила Лилька, опасаясь последствий.

— Сам понял, немаленький. Сергей, — это он уже Максу, протянув руку для приветствия.

— Рад познакомиться.

— Давайте все за стол. Я думаю, Виктория, мы у тебя в комнате расположимся, у меня не прибрано, а ты всё равно ещё вещи не начала собирать.

Они хорошо посидели. Так хорошо, что Максу с Викторией пришлось вызывать такси и уехали они, не взяв ничего из её вещей, решив заехать за ними завтра.

Виктория. Суббота

Андрей — друг Макса встретил их у входа в клинику и проводил в свой кабинет.

— Так, — начал он сходу. — Сначала пройдите в десятый кабинет, сдайте кровь на анализы. Можешь и ты, Макс, сдать. Не повредит. Надеюсь, не завтракали?

Выйдя от Андрея, Макс тихонько шепнул Виктории:

— Ты его не бойся, он классный специалист, просто в своём кабинете становится таким занудой.

Сдав анализы, Макс привёл Викторию обратно к Андрею и оставил её там наедине с врачом. Хорошо бы просто с врачом, а то ведь он друг и притом близкий друг Макса. Виктории было неудобно, стыдно, щёки её раскраснелись.

— Почему Вы так на меня смотрите?

— Виктория, давай на ты. Во-первых, мы с Максом друзья, а во-вторых, я придерживаюсь мнения, что, обращаясь к человеку на вы, тем самым, как бы говоришь, что он двулик, а я себя к таким не отношу. Так договорились, переходим на ты.

— Хорошо, договорились.

— Зайди за ширму и раздевайся. Сначала я хочу посмотреть твою грудь. Как будешь готова, скажи мне, я подойду.

— Так почему ты так на меня смотришь? — Виктория зашла за ширму и начала раздеваться.

— Очень хотел посмотреть на девушку, которая сможет окольцевать Макса. Тебе Макс рассказывал историю колечка, что сейчас на твоём пальчике? Нет. А это очень поучительная история. Это кольцо купила мама Макса пятнадцать лет назад для его невесты. Так сказать, будущей жене в подарок от будущей свекрови. Но случилось так, что колечко потерялось, исчезло, как сквозь землю провалилось, а потом и невеста тоже исчезла. Вот так. Мы назвали это кольцо "кольцо всевластия".

Время шло, каких только девушек у Макса не было, все красивые, стройные, длинноногие, отличались только цветом глаз, да волос, а невеста так и не появилась. Колечко ждало свою, единственную.

— Я готова.

Андрей зашёл к ней за ширму.

— Так, так. Всё хорошо. Можешь кофточку накинуть. Теперь снимай колготочки и трусики. Я посмотрю тебя на кресле. И расслабься, Виктория, ты такая зажатая.

— Вы... ты же друг Макса, мне неловко.

— Радоваться должна! Ты — первая женщина, которую он ко мне привёл и, кстати, жена Олега также у меня наблюдается. Тут нет ничего такого. У гинеколога нет половой принадлежности, в этом кабинете ты должна забыть, что я мужчина. Так вот, — Андрей старался больше говорить, чтобы Виктория немного расслабилась. — Недели две назад, его мама чудесным образом нашла это кольцо и отдала его Максу.

Виктория взгромоздилась на гинекологическое кресло: "И кто только придумал такую конструкцию, руки бы повыдёргивать, — подошёл Андрей, руки в перчатках, на лице маска, в руках инструменты. — Как на столе пыток".

— Сейчас может быть немного неприятно, потерпи. Так. Хорошо. Теперь потерпи ещё чуток. Замечательно. Всё просто замечательно. Ну вот и всё. Умница. Одевайся.

Виктория, чтобы хоть как-то скрыть смущение спросила:

— Вы втроём дружите?

— Мы дружили с пятого класса. Нас пятеро. Было. Я, Макс, Олег, Мишка и Сергей. После школы нас поразбросало. В городе остались только я, да Макс. Я поступил в медицинский, Макс — в высшую школу экономики. Олег и Сергей уехали в Питер — поступать на юридический. Мишка — он у нас самый умный, всё ему легко давалось — в Москву, в МГУ. Все так и думали, что он в МГУ учится, а он уехал во Францию поступать во французский Легион. Долго нам всем мозги пудрил.

— Но там же, по-моему, год, нельзя ни с кем общаться, из казарм не выпускают, письма писать не разрешают.

— Полная изоляция — несколько дней. В вербовочном пункте кандидату не позволяется никаких отношений с внешним миром. У них отбирают документы. А потом, если приняли в Легион, то дают новое имя и фамилию, новые имена родителей, место и дату рождения. Первые пять лет службы ограничиваются и контролируются. Но Мишка не зря самым умным был. Написал шестьдесят писем — на все пять лет. Представляешь? Нашёл в Москве крепкого дедка, заплатил ему. И дедок каждый месяц ходил на почту, и отправлял по одному письму, в строгой последовательности. Его мама радовалась, какой Мишенька ответственный, про неё не забывает. А мы ещё удивлялись, почему Мишка просил нас его называть Мишель. У него это давняя мечта. А то, что Мишка на каникулы не приезжал, так Олег также редко приезжал. На студенческую стипендию не наездишься.

— А Сергей?

— Сергей не поступил, его забрали в армию, он погиб в Чечне. Вот такие пироги. Сейчас я тебя отведу к очень хорошей женщине, а уж она тебя и посмотрит, и послушает, и пощупает, — и уже в коридоре, Максу: — Зайди ко мне.

Макс. Суббота

— Макс, заходи. Садись. Виктория пока не беременна. У неё всё в норме, через недельку месячные начнутся. Месячные у неё регулярные, что упрощает нашу задачу. Я с ней хочу поговорить насчёт контрацептивов. Но сначала ты скажи, что ты хочешь? Хочешь повременить или ребёночка.

— Я хочу ребёнка, но через годик примерно, а пока хочу с Викторией поездить по миру.

— Ну вот и славненько. Меня смущает, что при таком бурном сексе и с учётом, что Виктория была девственницей, она не забеременела.

— Ну мы пользовались свечами, что ты мне посоветовал, а потом губкой, знаешь...

— Да, знаю я. Всё равно. Наверное, надо будет ещё кое-какие анализы сделать, а пока пользуйтесь контрацептивами. Я подберу Виктории, когда получу полную картину. В конце обхода приведёшь её ко мне ещё раз.

Виктория. Суббота

Виктория прошла полное обследование, УЗИ, рентген, томографию, она устала раздеваться, одеваться... Когда она решила, что всё! Наконец-то! Макс повёл её снова в кабинете Андрея. Андрей посмотрел результаты некоторых анализов. Другие будут готовы в понедельник, но он уже мог выписать ей подходящие контрацептивы. Пока Андрей занимался печатанием рецептов, она решилась спросить:

— Андрей, а ты женат?

— Нет.

— А собираешься?

Андрей посмотрел на неё изучающим взглядом, будто решая можно ли ей доверить свою тайну и, вздохнув, признался:

— Я уже больше года встречаюсь с двумя женщинами. Не могу выбрать. Обе мне нравятся, обоим вру безбожно. Они очень похожи внешне. Высокие, длинноногие, шатенки, даже зовут их одинаково, Алёна. Обе стараются не ограничивать мою свободу. Только в одной есть то, чего нет в другой. Одна домашняя, уютная такая, прекрасно готовит, вяжет, шьёт. У неё я отдыхаю, расслабляюсь под тихую музыку и урчание её кота. А другая — полная противоположность. Готовить не умеет совсем, любит экстрим, сноуборд, прыжки с парашютом. С ней мы ездим кататься на горных лыжах или на индийский океан "ловит волну". Мне нужно и то и другое. Вот и не могу выбрать одну единственную и жалею, что я не султан. Я встречаюсь с одной исключительно у неё дома, с другой — у меня. Мои девушки терпеливо ждут пока я определюсь, и сделаю ей! предложение. Они же не знают, что их у меня двое. Я так запутался, так заврался, что уже подумываю, не познакомить ли их друг с другом, пусть сами решат кому я такой замечательный, белый и пушистый достанусь.

После похода в клинику, Макс повёл Викторию в кино. Захотелось посмотреть хороший фильм на большом экране. Как раз показывали фильм "Время" о мире, в котором время является единственной и что важно, самой твёрдой валютой. Здесь люди запрограммированы на генетическом уровне таким образом, что, достигнув 25-летнего возраста, они перестают стареть. Однако, за последующие годы необходимо работать, чтобы накапливать время и продолжать жить. Богатые временем становятся практически бессмертными, в то время как бедные обречены отчаянно сражаться за жизнь.

Вышли из кинотеатра под впечатлением от увиденного.

— Иной раз не задумываешься о времени. Его же не ощущаешь как воздух, в нём не нуждаешься, как в пище. И не замечаешь как оно быстротечно, — кино настроило Викторию на философский лад.

— Поэтому надо пользоваться тем что есть. Жить полной жизнью. Здесь и сейчас. Только так! Мне кажется, что я не жил, пока не повстречал тебя.

— А я — тебя.

После фильма они поехали домой. Макс позвонил знакомому парню — мастеру-парикмахеру и договорился с ним на завтра, на десять утра. Виктория попросила, чтобы Макс записал ещё и Лильку. Вдвоём веселее. Записали и Лильку к другому мастеру.

— После салона, предлагаю шопинг. Поездим по магазинам, купим тебе чего-нибудь.

— А можно и Лильку с собой взять?

— Конечно, можно, что ты спрашиваешь, глупенькая.

Виктория схватила сотовый и набрала номер Лильки. Они болтали больше получаса. Макс уже в душ сходил и ужин приготовил.

— Да, — протянул он задумчиво. — Это вы только день не виделись, а что будет, когда твоя подружка уедет в другой город?

Виктория смущённо улыбнулась.

Перекусив, они пошли в кровать, долго целовались и ласкали друг друга, через некоторое время, получив разрядку, обнялись и уснули. Проснувшись, они снова занялись любовью и вскоре уснули уже до утра.

Виктория. Воскресенье

Матвей сотворил чудо с волосами Виктории. Он их недостаток превратил в достоинство. Виктории очень понравилось. Лилька тоже осталась довольна новым имиджем.

Выйдя из салона, они помахали своим мальчикам, которые уже ждали их в машине. На шопинг решили отправиться все вчетвером.

Они с Лилькой перемерили кучу одежды, обуви и, хотя парни горели желанием скупить всё, более-менее подходящее, но Лилька с Викторией были непреклонны и разрешили купить только то, что радовало глаз и приятно сердцу. Лильке Сергей купил шубку, о которой она мечтала уже два месяца, с начала зимы и сапожки. А Виктории купили платья. Она имела в гардеробе блузки, водолазки, свитера, брюки, джинсы, но ни одного платья, почему-то считая, что платья ей не идут. Макс, при поддержке Сергея и Лильки, убедил её в обратном. И они купили целых пять платьев, а ещё туфли на высоком каблуке для офиса и украшения к каждому платью. К одному — шарфик, к другому — колье, к третьему — кулон с цепочкой.

Затем мужчины отвезли девушек в квартиру, которую те снимали, чтобы они ещё раз примерили обновки и Виктория наконец-то собрала вещи, а сами уехали в недавно открывшийся, ирландский паб выпить пива и поговорить.

Девушки уже все перемеряли не по одному разу, собрали вещи, приготовили ужин, когда зазвонил телефон Виктории.

— Макс, — сказала Виктория, посмотрев на дисплей. — Да... Нет... Хорошо... Лилька! Наши мужчины соскучились без нас, заказали такси, оно будет у нас через десять минут. Быстро одеваемся и на выход.

Паб оказался очень уютным, пиво превосходным. Они провели замечательный вечер. Решили не разделяться, поймали такси и поехали все вместе ночевать в их с Лилькой съёмную квартиру. По дороге все очень смеялись, что Виктория никак не может забрать свои вещи.

— Значит, пока не настало время, Вика, тебе уезжать из этой квартиры, — философски изрекла Лилька.

Макс. Понедельник

Макс с Викторией встали рано. Виктория, быстренько приняв душ, пошла готовить завтрак, освободив ванную для Макса. Макс принял душ, побрился, оделся, подошёл к Виктории. Она готовила завтрак и тихонько напевала:

— И хочется верить и жить, и хочется в небе парить, и знать, что весь мир пред тобой сейчас распахнётся...(14)

Макс обнял девушку за талию, прикоснулся к её шейке:

— Я тебя люблю. Три коротких слова и ничего другого(15).

Сел за стол и стал вызывать такси. После трёх неудачных попыток, бросил это занятие.

— День сурка(16). Опять понедельник. Опять после пьянки. Опять машина осталась на другом конце города. Опять не могу вызвать такси. Опять придётся ехать на автобусе.

— Я только молю бога, чтоб одно из череды этих событий не повторилось, — Виктория хитро посмотрела на Макса.

— Насколько я помню, в этом фильме, третье февраля наступает тогда, когда любимая девушка наконец-то обратила на главного героя внимание. А у меня уже есть любящая меня девушка и мне больше никого не нужно, — Макс подошёл к Виктории, наклонился и нежно поцеловал её в губы.

У них сегодня был последний день отпуска. Виктория хотела его продлить, но Макс решил, что остальную часть они возьмут после свадьбы и куда-нибудь поедут вместе, в Мексику или Бразилию.

На запах кофе выползли Сергей с Лилькой и, велев не завтракать без них, ушли вдвоём в душ. Подождав двадцать минут, Виктория стала тарабанить им в дверь:

— Если вы через минуту оттуда не выйдете, мы завтракаем без вас.

— Всё-всё, мы выходим.

И действительно, через минуту из душа вывалились, сначала Сергей, завернувшийся в полотенце, а потом раскрасневшаяся Лилька, одетая в махровый халатик, и ушли в свою комнату переодеваться. Пришли довольные, одетые в спортивные штаны и футболки.

— Мы вчера на вокзал ездили, мой младший братишка из Москвы домой ехал, так мы с ним пообщались немного, пока поезд стоял на станции. Вот подарок мне и Сергею привёз, — Лилька показала на футболки. — Сергей у него — образец для подражания. Братец очень переживал, когда я сбежала. На вокзале минут пять сверлил меня сердитым взглядом, чтоб я осознала всю гнусность своего поступка.

У Сергея на футболке была нарисована морда тигра на груди и надпись "Ну, типа мяу", а у Лильки "Я вся такая внезапная, такая противоречивая вся!"

— Прикольные надписи. И такие точные. Сколько твоему братцу?

— Пятнадцать. В Москву ездил по путёвке. Пятерых ребят из нашего города наградили за победу в олимпиаде, его и ещё троих девочек и мальчика. Второй мальчишка совсем пацан, лет двенадцать-тринадцать.

Виктория поставила на стол сладкую рисовую кашу с изюмом и кусочками яблок, блины с икрой и зелёный чай.

— Когда успела блинов напечь?

Позавтракали. Виктория поставила вариться курицу. Сергей отправился доделывать программу. Макс поехал за машиной. Лилька ушла в магазин.

Через час Макс позвонил Виктории:

— Андрей сказал, что пришли результаты анализов. Они хорошие, но надо и тебе и мне ещё кое-какие сдать. Он оставил направления в регистратуре. Так что одевайся, я за тобой заеду минут через пятнадцать. И ещё. В центре города каток работает, спроси у ребят, может, сходим вечерком на каток, там коньки в прокат можно взять.

Договорившись с Лилькой и Сергеем встретиться в четыре часа на катке. Макс с Викторией наконец-то забрали вещи и, заехав в клинику, поехали домой.

Дома Макс бросил сумки в прихожей, снял ботинки и пуховик, помог Виктории снять шубку, наклонился, снял с неё сапоги. Потом подхватил её на руки и понёс в спальню:

— Я изголодался по тебе, по твоему телу.

До трёх часов они провели в кровати, занимаясь любовью.

— Макс, а ну её, эту Мексику и Бразилию вместе с ней. Давай сделаем ребёночка. В конце концов, беременная женщина — не инвалид, она может передвигаться и тошнит, говорят, не каждую и только первые недели беременности.

— Я подумаю над твоим предложением после свадьбы. Хорошо? — сказал Макс, нежно касаясь её губ своими губами.

Виктория хотела кивнуть, но поцелуй полностью захватил её чувства.

В четыре часа на катке людей ещё было немного и они замечательно провели время. Кататься на коньках не умел только Сергей, но мужественно выехал на лёд и, подбадриваемый друзьями, проехал метров пять. Упал. Его еле подняли — шкафчик же! Потом девушки пытались поддерживать его с двух сторон и они упали уже втроём.

— Нет. Давайте, уж, катайтесь без меня. Давайте. Давайте. Марш отсюда. Я сам. Без вас мне проще будет, — решил Сергей.

Они укатили, оставив Сергея одного. Каток был большой и располагался вокруг новогодней ёлки. Так что Сергей иногда совсем пропадал из виду. Но к концу часа, он уже вполне сносно стоял на коньках и даже прокатился с ними один круг.

— Да, уж. Никогда не думал, что кататься на коньках такое утомительное занятие.

После катка зашли в кафе. Заказали блинчики с вишней, мороженное и кофе с взбитыми сливками.

Сергей заявил, что ему для победы над собой, надо ещё как минимум пару раз покататься. Решили в следующие выходные повторить.

Виктория. Понедельник

Не успев раздеться, Виктория схватилась за карандаши.

— Ты что и есть не хочешь? — засмеялся Макс, увидев её рвение.

— Сейчас, сейчас. Пока помню детали. Хочу нарисовать, пока не забыла. Движение, взмах руки, царапину на льду от лезвия конька.

— Что приготовить?

— Чай.

— И всё?

— И себя.

— Ты хочешь меня съесть?

— Да, изнываю от желания.

— Какая ты кровожадная.

Виктория. Вторник

Оказывается, как приятно просыпаться под мышкой у любимого мужчины, ощущая тяжесть его руки у себя на груди. Проснувшись, Виктория почувствовала острое желание остаться в постели, ощутить губы любимого на своих губах. Но отпуск сегодня закончился. Надо собираться на работу.

— Доброе утро, любимая, какие думы нахмурили твой лобик?

— Думаю, что надо попробовать, как-нибудь, заняться любовью утром. Хочу весь день помнить твои поцелуи и объятья.

— Можно попробовать, но мне кажется, что тогда мысли о твоём восхитительном теле и нежных губках не дадут мне сосредоточиться на делах.

Он наклонился, поцеловал её в губы:

— Ну, что? Встаём?

— На раз, два, три.

Позавтракали.

Макс довёз Викторию на работу, поцеловал:

— Заеду за тобой в час, съездим в ''Жемчужину'' пообедаем.

Её выход из машины не был замечен коллегами, что Викторию порадовало. Ей пока не хотелось, чтобы девчонки раньше времени начали о ней судачить и перемывать косточки.

Поднялась на второй этаж, открыла дверь своего кабинета. Опять рутинная работа. Так хочется взять кисти, краски, холст и рисовать, рисовать самые счастливые четырнадцать дней её жизни.

Пришла Зинаида.

— Как тебя изменил этот отпуск. Какая красавица, прямо светишься изнутри.

— Меня не отпуск изменил, меня изменил мужчина, за которого я собираюсь выйти замуж, — сияя от счастья, произнесла Виктория, показывая кольцо.

— Мужчина? Надеюсь, не Борюсик?

— Нет.

— Познакомишь?

— Конечно! Чуть позже, но увидеть его ты можешь сегодня, он за мной заедет в обед.

Пришёл Николай Петрович, весь какой-то осунувшийся. Поздоровался.

— Виктория, добрый день, я рад, что ты наконец-то вышла на работу. Меня сегодня ни для кого нет, — ушёл в свой кабинет, запер дверь.

— Что это с ним? Мрачный с утра. Я его впервые таким вижу.

— Ой, Виктория, неприятности у нас. Собственник продаёт здание, а у нового владельца свои планы на это помещение и на цех. Куда-то переезжать в копеечку обойдётся.

— И что? Сделка уже состоялась.

— Пока нет. Старый владелец не решился ещё или цену набивает, но это дело времени.

— Знаешь фамилию покупателя?

— Конечно, где-то здесь визитка его должна быть. А вот. Нашла. Держи, — сказала Зинаида и ушла к себе.

За дверью Николай Петрович с кем-то ругался. Виктория покрутила визитку в руках, сунула её в сумочку: ''Надо с Максом переговорить, может что посоветует. Жалко шефа, столько сил и средств в это дело им вложено''.

В обед Виктория обрисовала ситуацию Максу, показала визитку.

— Ого, старый знакомый.

К ним присоединился Олег с женой. У Маши уже был заметен животик.

— Виктория, ты не волнуйся, я всё попробую уладить. Это наш старый знакомый, — Макс показал Олегу визитку.

— А, это тот скользкий тип. Сколько мы ему тогда помогли выиграть? Миллиона два?

— Два миллиона сто пятьдесят восемь тысяч.

— Мальчики, хоть в обед не говорите о работе, — Машенька с аппетитом уплетала тушёную капусту с котлетой по-киевски.

Увидев удивлённый взгляд Виктории, девушка нисколько не смутилась:

— Я тоже раньше не верила, что у беременных бывают такие причуды. А мне сегодня так захотелось обеда из институтской столовки: тушёную капусту с котлетой и компот из сухофруктов. Хоть на стенку лезь. Правда, там котлета была наполовину из хлеба и "мусора" в компоте поменьше. Ты, в детстве, называла ягоды в компоте мусором? — перед Машей стоял стакан компота, наполовину заполненный варёным урюком, изюмом, яблоками.

— Да, точно, мне брат всегда уступал стакан, где больше "мусора".

Когда одновременно и Олегу и Максу позвонили на сотовый, Маша, чуть наклонившись к Виктории, сказала тихо:

— Я так рада, что у Макса наконец-то появилась девушка.

— Мне Макс рассказывал, как ты свахой подрабатывала, — засмеялась Виктория.

— Каюсь, каюсь. Теперь понимаю, что была неправа. А с другой стороны, всё, что ни делается — к лучшему. Я этой своей бурной деятельностью у Макса стойкий иммунитет выработала на пышногрудых и длинноногих. Я так рада, что заблуждалась насчёт него. Я почему-то думала, что ему нужна высокая, яркая красавица. Но, увидев тебя, поняла, что ты ему идеально подходишь. Вы очень хорошо смотритесь вместе. Дополняете друг друга. Ты на его фоне выглядишь просто восхитительно, а он перестал на всех смотреть со снисходительно-презрительным выражением на лице.

— Я тебе позвоню, — сказал Макс, высаживая Викторию около работы.

На крыльце стояла Зинаида и курила.

— Это и есть твой жених.

— Да.

— Красивенький мальчик.

— Зинаида! Ты его, вообще-то, видела или нет? Он совсем не мальчик. Я за тобой никогда не замечала такого.

— А... К чёрту всё! Пошли, поработаем на благо капитализма!

''Так, — вздохнула Виктория. — У Зинаиды, видно, тоже какие-то проблемы. Надо пораспрашивать ненавязчиво''.

Сделав на сегодня всё самое срочное, Виктория прислушалась. В кабинете шеф опять с кем-то ругался по телефону.

"Вот беда, беда, огорчение, — подумала Виктория. — Ну ничего, может Макс что-нибудь придумает".

Работать после двух недель отдыха не очень хотелось, и она пошла к Зинаиде.

— Зина, давай, рассказывай, что случилось. Ведь сама не своя. Я же вижу.

Зинаида. Вторник

— Ох, не знаю, что и сказать. В смятении я, — промолвила Зинаида и замолчала.

Молчание затянулось, но Виктория знала, что лучше её не подгонять. Если Зинаида захочет, то расскажет, если не захочет — хоть золотые горы обещай, ничего не скажет.

— В прошлый четверг Николай Петрович уехал на охоту. Как эта неприятность с арендой замаячила на горизонте, шеф стал старые связи восстанавливать. Анютка к зубному записалась ещё неделю назад. У Андрюшки садик именно в этот день закрыли на какую-то санобработку, а мне надо акт сверки с поставщиками сделать. Работы немного вот я Андрюшку с собой и взяла.

Сижу, значит, работаю, Андрюшка по коридору на велосипеде гоняет. Вдруг слышу, он с каким-то мужчиной разговаривает. Вышла из кабинета, а там мужчина. Такой представительный, подтянутый. На вид — лет пятьдесят, только седой, совсем седой. Так вот. Увидела я его и обомлела, смотрю на него, как школьница на кумира, глазками ''луп-луп'', ну, дура дурой. А он подошёл и начал спрашивать про Николай Петровича. Как фамилия, сколько лет, где учился, как жену зовут. Я как под гипнозом ему всю информацию-то и выложила.

Оказывается, он с нашим шефом в одной школе учился, а недавно его — шефа, то есть — в новостях увидел, позвонил на телевидение, узнал, что за фирма, адрес, приехал, а шеф на охоте. Одним словом, облом.

Тут Андрюшка мой вбегает ''Мама'', — кричит. ''Это ваш младшенький?'' — спрашивает мужчина. ''Единственный'', — отвечаю. ''А что он на работе делает?'' — ''Так оставить не с кем, а садик на санобработку закрыли".

Он попросил бумагу, ручку, чтобы Николай Петровичу сообщение оставить. Ну, сидит он, на меня глазищами своими посматривает изредка, а глаза у него тёмные, как омуты и я в этих омутах прям утопиться хочу.

"Зиночка, можно я вас с сыном приглашу пообедать?" Я как раз всё закончила, акт на электронку контрагентам скинула. Андрюшку где-то покормить надо, а дома — шаром покати. Я и согласилась.

Вышли на улицу, сели в машину — огромный джип Тойота Land Cruiser, на заднем сидении — детское кресло. Едем, тут я озадачилась: "Куда мы едем?" — "Ко мне". У меня на лице видно испуг нарисовался. "Не бойся, Зиночка, у меня дома тыквенный суп, курица тушёная с овощами. Я вас просто покормлю. Андрюшке понравится".

Приехали. Квартира в престижном районе. В доме консьержка: "Здравствуйте, Пелагея Степановна" — "Добрый день, Андрей Геннадьевич. Дочка приехала?" Он ничего не ответил — лифт уже закрывался.

Тут я сообразила, что имя его только от консьержки и услышала. Сама так и не удосужилась спросить. Значит, тёзка моему Андрюшеньке.

Вошли. Сразу видно квартира большая. Коридор, как у нас на работе. В коридоре велосипед — Андрюшка сразу к нему, но был остановлен старшим Андреем: "Велосипеды отставить! Руки мыть и за стол". Мой сынуля подчинился беспрекословно! Вот что значит мужчина!

Пообедали. Всё так вкусно. Спросила: "Вы сами готовите?" А он мне: "Зиночка, меня на работе даже двадцатилетние пацаны на вы не называют, давай на ты. А готовлю я не сам. Женщина ко мне приходит, убираться, постирать и приготовить".

После обеда, я домой засобиралась, а Андрей остановил: "Вы же богатства моего не видели!" И повёл нас с Андрюшкой вглубь коридора, а там! Детская комната. Игрушек! Море! Железная дорога, радиоуправляемые модели, про мягкие игрушки и не говорю. Андрюшка в восторге! Мы втроём играли как маленькие дети.

Смотрю, Андрюшка уже глаза трёт. Андрей его утащил куда-то. Прошло минут двадцать, я вся на нервах, не знаю, что делать, куда бежать. Приходит Андрей, в глаза посмотрел и говорит: "Спать его уложил. Пойдём, покажу". Идём ещё в одну комнату, тоже детская, там Андрюшка мой в кроватке посапывает. Стою, как дура, вот-вот разревусь.

А Андрей за руку меня взял и опять повёл куда-то. Ещё одна комната, диван, телевизор, на журнальном столике вино, два фужера, конфеты, фрукты. И когда успел? Андрей налил вина. "Зиночка, — говорит. — Ты женщина взрослая, понимаешь, что я от тебя хочу, но если откажешь, я не обижусь. У меня комнат много, уложу тебя отдельно". А я ему (вот дура же!) начала говорить о том, что я неопытная и секс у меня был один раз, когда меня насиловали три поддонка. Что я тогда и забеременела и кто из этих мужиков отец Андрюшки я не знаю, и что я очень боюсь.

А он приобнял меня за талию, подтянул к себе поближе: "Не бойся, Зиночка, я буду нежен". И начал меня целовать, да так, что я отключилась. Потом помню всё как во сне. Очнулась уже в его кровати, голая, а он надо мной навис. Ужас накатил и видно в глазах отразился, потому что он мне: "Тихо-тихо, расслабься, всё будет хорошо". Стал снова целовать, я расслабилась.

Зинаида замолчала, видно вспоминая. Потом снова заговорила:

— Теперь я знаю, что такое оргазм. Утром, в пятницу, пока он мне завтрак готовил, я его спросила, с кем он живёт и чьи игрушки? "Это внука моего — Егорки. Дочки моей сын. Только она с мужем и сыном уже давно в Израиле живёт, а ко мне приезжают раз в год".

Я ушла на работу, пятница же, а Андрюшку он мне не дал будить, сказал, что привезёт мне его к концу работы, всё равно с Николай Петровичем хочет пообщаться. Я весь день как на иголках, какие-то дурные мысли в голову лезли. Андрей это, наверное, предчувствовал и чтобы я поменьше волновалась, мне свой номер телефона дал. Я им чуть ли не каждый час звонила, а Андрюшка мне, радостный, отвечал, что они или в зоопарке, или на пони катаются, или мороженое едят. Привёз мне Андрей моё чадушко в четыре часа, сам ушёл к шефу.

Они общались, а я поручение шефа выполняла. Шеф попросил срочно обсчитать, во что нам выльется переезд на другое место.

После работы Андрей снова нас с сыном к себе пригласил, а там предложил к нему жить переехать. "Ты мне понравилась, а от тёзки своего я, вообще, в восторге. Дочка неожиданно не приезжает, да и гостят они у меня не больше двух недель. Одиноко мне. Вы с Андрюшкой мне жизнь скрасите. А надоест — ты всегда можешь уехать, я неволить не буду".

В выходные мы в Казань, в аквапарк ездили, а после выходных я три дня на "подумать" взяла. Дома сейчас живём. Андрей не звонит, зато Андрюшка каждый день меня спрашивает, когда мы к дяде Андрею поедем? Боюсь я, Виктория.

— Чего, Зин? Он же тебе всё разложил по полочкам.

Зина наклонилась к Виктории близко-близко и прошептала прямо в ухо:

— Мне кажется он — бандит.

— С чего ты взяла?

— В первый день, когда мы раздевались, я у него кобуру увидела, прикреплённую на ремнях под пиджаком, а в ней — пистолет. Спрашиваю: "Разрешение на ношение пистолета есть?" А он: "На этот — есть". Значит, ещё и другие имеются. Я потом, уже в кровати, после секса (ну, говорю же, что дура!) спрашиваю его: "Андрей, ты — бандит?" А он: "Это всё, что тебя интересует после секса?" — и замолчал, я думала — обиделся, а он: "В моём бизнесе ты или бандит или мёртвый". Ну вот как это понимать?

— А хочешь, я у Макса спрошу про него, ты фамилию только скажи.

На этом месте разговор прервала Анютка, вбежав с криком:

— Ой, девочки, к нам такие мужчины идут!

Виктория. Вторник

Виктория встала, когда Макс с Олегом зашли в кабинет к Зинаиде. Макс, как её увидел — расцвёл, улыбка нежная, глаза светятся, подошёл к ней, обнял за талию, поцеловал в губы, пройдясь тихонько языком между губами, так что поцелуй получился не слишком целомудренным.

— Я так соскучился. Мы к твоему шефу. Поговорить. Где его кабинет?

— Напротив — дверь, а потом — направо. Макс, познакомься — это моя подруга, Зинаида.

Макс внимательно посмотрел на Зину.

— Мне Виктория о вас рассказывала, приятно познакомиться лично и спасибо вам.

Макс с Олегом ушли. Зинаида посмотрела на застывшую, как изваяние, Анютку.

— Анюта, отомри и рот закрой.

— Вика, ты что знакома с ними? — спросила Анютка, почему-то шёпотом, посмотрев на Викторию взглядом ребёнка, выпрашивающего у мамы куклу "Такую же хочу!"

— Да, Макс — мой жених, а Олег — его друг, они вместе работают.

Анютка ахнула и убежала.

— Пошла языком трепать. Вот же, молодая, а такая сплетница, — сокрушенно покачала головой Зинаида. — Вот возьми — это визитка Андрея. И что ты Максу наговорила про меня? Почему он мне спасибо сказал?

— А, не бери в голову, — Виктория махнула рукой.

Макс. Вторник

Дома, за ужином, Виктория показала Максу визитку.

— А про этого мужчину можешь узнать?

Макс взял визитку:

— А что про него узнавать. Я его знаю. Хороший мужик. Правильный. У него в городе охранное агентство и частная школа по обучению русскому рукопашному бою. Обучает и взрослых и детей. А тебе зачем?

— Он бывший одноклассник нашего шефа, а сейчас предложил Зине с ним пожить, а она боится, думает, что он — бандит.

— Нет! — Макс даже рассмеялся. — Бандит. С чего твоя Зинаида так решила?

— Он пистолет носит.

— Пистолеты носят полиция, охранники с лицензией. Он по молодости в милиции работал, а потом ушёл в частный бизнес. Лет тридцать тому назад у него неприятность произошла. Его жена тоже в милиции работала, в следственном отделе, влюбилась в одного подозреваемого. Как потом оказалось — он наркотиками торговал. Она уничтожила все улики и сбежала с ним. Потом их обоих убили при задержании. Тогда Андрей и ушёл из милиции. Дочку он воспитывал один, жена-то сбежала и дочку двухлетнюю бросила. Сначала, ему мать помогала, а потом, когда та умерла, он, бывало, дочку и на работу с собой возил.

— А ты про всех в городе знаешь такие подробности?

— Нет, только про тех, с кем приходится вместе работать. С фирмой Андрея у нас давние отношения.

— А о чём вы с Николаем Петровичем говорили?

— Мы предложили ему выкупить свою часть здания. Нынешнему собственнику всё равно. Ему важно продать всё здание целиком. Барсуков — покупатель — тоже согласен, он все здание купить не может. Денег не хватает. Хотел заём в банке брать, ну и соответственно нижние этажи переделать и сдать в аренду подороже, чтобы проценты покрывать. Но если ваш шеф купит свою часть, то Барсукову заём не нужен. Николай Петрович взял день на раздумье.

— А сколько надо?

— Собственник просит шесть миллионов, но я думаю, можно сбросить немного.

— Всё равно много. Такая сумма. Кредит шефу не дадут. Макс, ты знаешь, у меня есть немного денег. Мне родители каждый месяц деньги присылали и пока я в институте училась, и сейчас, хотя я уже работаю, а я копила. У меня накопилось полтора миллиона, может мне вложиться, как ты думаешь?

Макс притянул её к себе, посадил на колени и придерживая одной рукой за талию, другой забрался под резинку домашних штанов и стал поглаживать низ живота, иногда касаясь маленькой скромной бабочки.

— Я думаю это хорошее вложение. Завтра всё просчитаю и тебе до обеда позвоню, — он стал нежно целовать её губки, щёчки, за ушком. — Какая ты, оказывается, у меня богатая невеста. Пойдём, займёмся чем-нибудь приятным. Давно не видел твою бабочку, как она там порхает без моих поцелуев.

Виктория. Среда

День выдался суматошным. Телефон просто разрывался от звонков, но Николай Петрович опять закрылся в своём кабинете и не желал ни с кем разговаривать. Виктория вежливо пыталась всем объяснить, что шеф занят и разговаривать пока не может и встретиться тоже. Записывала имя и фамилию звонившего, его контактный телефон и обещала, что Николай Петрович обязательно позвонит, когда освободится.

Некоторые контрагенты — слухами земля полнится — уже задавали вопросы о дальнейшем сотрудничестве. Виктория, пытаясь придать голосу удивление, спрашивала, что побудило звонившего Петра Петровича или Ивана Ивановича задать подобный вопрос и уверенно сообщала: "Фирма работает в прежнем режиме и все заказы будут оплачены, а товары отправлены".

Рабочий день близился к концу, когда её позвала к себе в кабинет Анютка.

— Виктория, тебя какая-то дама добивается на моём телефоне. Говорит, что твой телефон постоянно занят и перезванивать отказывается. Я покурю пока.

Виктория зашла в кабинет Анюты, взяла трубку:

— Ало... — в трубке слышалось посапывание, но говорить на том конце провода не спешили. — Ало. Или вы будете говорить, или я положу трубку.

— Голос приятный, — произнесли наконец-то на том конце.

— Кто вы? Что вам нужно? — Виктория начала терять выдержку.

— Что мне от тебя нужно? Не знаю... — женщина на том конце положила трубку.

Странный звонок. Кто бы это мог быть? Но когда приехал Макс, она забыла об этом разговоре.

После ужина они с Максом решили посмотреть по видику фильм "Картахена" с Софии Марсо и Кристофером Ламбертом в главных ролях.

— Виктория, я всё просчитал и решил вложить свои деньги. Собственник согласился продать вашу часть здания за пять миллионов. Всё-таки первый этаж — производственные помещения, а не офисные. Твои полтора миллиона, и я вложу три с половиной. Выкупим всё — это будет мой свадебный подарок тебе. Все выигрывают. У тебя будет собственное дело. Николай Петрович останется директором фирмы, только ему надо будет нанять новую секретаршу и бухгалтера.

— А я что буду делать? Я не привыкла без работы.

— Придумаем что-нибудь. Проблемы надо решать по мере поступления. Завтра с утра я еду с тобой, разговаривать с Николай Петровичем. Давай смотреть фильм.

Виктория. Четверг

Приехав в офис фирмы, Виктория с Максом прямиком направились к Николай Петровичу. Выглядел шеф ужасно, лицо осунулось, под глазами мешки, щёки отвисли. За эти дни он постарел лет на пять. Макс сразу же выложил ему своё предложение — они выкупают часть здания, где располагается фирма "Мария и КR", а Николай Петрович переводит фирму на Викторию, сам же остаётся директором и продолжает руководить.

Шеф внимательно слушал, а когда Макс закончил, застыл в кресле. Виктория уже подумала, что предложение шефу не понравилось и тот сейчас возмутится, но у Николай Петровича по щеке скатилась одинокая мужская слеза. Он вздохнул и улыбнулся. У Виктории отлегло от сердца.

— Виктория, где ты нашла этого мужчину? Спасибо вам большое. Я уже всех обзвонил. Предложений много, но такие проценты! Я уже подумывал ликвидировать фирму. А куда людей? Да и у нас с Машей — это же любимое дитя. Мы с ней столько труда, столько нервов вложили, пока раскрутили эту фирму, свою марку. Производство — неблагодарное дело. Вот купи-продай — это прибыльно. Ой, ну что же это я вас разговорами-то мучаю. Я согласен, и готов на Викторию прямо сейчас всё оформить.

— Бумаги я все подготовлю сегодня, а завтра всё оформим, подпишем.

— А как же Виктория? Теперь она уже не будет моей секретаршей?

— Я думаю эту неделю — она отработает, а со следующей вам надо новую секретаршу подыскивать.

— Такой, как Виктория больше не найти, — горестно вздохнул шеф.

— Да, — Макс улыбнулся. — Такой второй девушки не найти. Поцеловал Викторию и уехал к себе в офис, а Виктория принялась делать недоделанное, чтобы у нового работника не возникало вопросов.

В конце рабочего дня — звонок. Виктория взяла трубку.

— Ало...

— На что ты надеешься? Он поиграет с тобой, как кот с мышонком, и бросит. Ты ему быстро надоешь, как и все остальные. Секретарша в какой-то мелкой фирмочке. Ха-ха-ха... За ним такие красавицы бегали и богатые, не тебе чета. Что молчишь? Нечем ответить.

Снова та же женщина, Виктория сразу её узнала по голосу.

— Я не собираюсь выслушивать ваши оскорбления.

— Позарилась на его миллиарды. Всё равно они тебе не достанутся, он бросит тебя. А это больно, поверь мне. Послушай меня, брось его первая, — и женщина снова, недоговорив, положила трубку.

"Странная женщина, — думала Виктория. — Зачем она звонит? Кто бы это мог быть? Наверное, одна из бывших любовниц Макса. Желчь некуда девать. Сказать Максу или не говорить? Пока ничего серьёзного, может и не надо его в это посвящать".

Заехал Макс, с цветами и коробкой конфет для Зинаиды и радиоуправляемой машинкой — для Андрюшки:

— Это Зине от Андрея.

— Ой, я же совсем забыла Зинаиде рассказать об Андрее. Как нехорошо. Подождёшь меня немного.

— Конечно.

Войдя к Зинаиде, она увидела слёзы у неё на глазах.

— Зина, ты чего?

— В кои веки встретила хорошего человека, а всё ищу какие-то причины, отговорки. Ну не может быть он бандитом. У него такие добрые глаза и мне с ним так легко и спокойно. Он кажется таким надёжным.

— Он и, правда, никакой не бандит. У него — охранная фирма. Поэтому он и носит пистолет. Макс сказал, что он очень порядочный человек. И он один дочку воспитывал — вот! Так что у него есть опыт общения с детьми. И это тебе от него цветы, коробка конфет, машинка для Андрюшки и записка.

Уже выходя из кабинета, Виктория услышала: "Андрей, я согласна... Да..."

Виктория. Пятница

Первая половина дня прошла в беготне и хлопотах. Виктория подписывала какие-то бумаги, Макс возил её к нотариусу, в разные фонды, в налоговую инспекцию. Виктория везде заполняла бланки, подписывала, и к двенадцати часам уже стала хозяйкой фирмы "Мария и КR".

Это приобретение отметили в "Жемчужине" вместе с Олегом и Машей безалкогольным коктейлем из фруктов "Утренняя свежесть" — всем же ещё полдня работать.

Во второй половине дня Виктория передала дела по бухгалтерии — Зинаиде, которая вся светилась и не скрывала своего счастья.

А дела секретарские было решено передать Анютке. Менеджер, кстати сказать, из неё вышел неважный и шеф решил оставить её в секретарях. А на должность менеджера уже присмотрели одного молодого человека. Тот давно работал с Николай Петровичем и с лёгкостью согласился перейти к нему в фирму.

Часа в три позвонил Макс.

— Виктория, у меня сегодня очень трудный процесс и скорее всего, он закончится не раньше шести. Ты не уезжай, дождись меня на работе. Я за тобой заеду и, может, сходим куда-нибудь.

В шесть пятнадцать Виктория получила SMS-ку: ''Уже выехал, скоро буду''.

Она начала собираться, когда вошла высокая яркая блондинка и начала оглядываться по сторонам, будто ища кого-то.

— Вы хотите сделать заказ? Приходите завтра, рабочий день закончился. Все ушли.

— А мне все не нужны. Мне нужна Виктория.

— Виктория — это я.

— Ты — Виктория? — блондинка рассмеялась, едко, зло. — Я пришла посмотреть на очередную шлюшку Макса. Не ожидала. Да-аа... Видно он уже всех красавиц перебрал в городе, если на такую серую мышь позарился.

Виктория лихорадочно думала, кто бы это мог быть? Женщина уходить не спешила, да ещё и проход к шкафу загородила.

— Забавно, что он, вообще, на тебя обратил внимание. Что он нашёл в тебе такого, чего нет у других? Понятно, почему ты в него вцепилась мёртвой хваткой. Это твой последний шанс. Но ты последняя дура, если не понимаешь — тебе его не удержать. Он бабник и никогда не сможет полюбить, — женщина снова рассмеялась ей в лицо.

— Я не собираюсь слушать ваши оскорбления. Освободите помещение. Не то я вынуждена буду позвать охранника.

На самом деле Виктория блефовала, производственные помещения и офис поставлены на дистанционную охрану и охранника у них в штате не было.

— Ершистая. Наверное, не сразу дала, а для него это в диковинку. Или, может быть, у вас ещё не было секса. Наверняка. Он же не остановится, пока своё не получит.

Зазвонил телефон — Макс: ''Я уже у подъезда, выходи''.

Виктория отодвинула непрошенную гостью и начала одеваться.

Пока Виктория закрывала дверь и ставила офис на сигнализацию, женщина успела выскочить на улицу. Выйдя из здания, Виктория увидела, что та повисла у Макса на шее и впилась губами в его губы, а он пытается отцепить её руки.

— Макс, — сказала Виктория возмущённым голосом и, переходя на сдавленный крик, закончила. — Как это понимать?

Макс наконец-то освободился от нахалки:

— Я тебе всё объясню.

— Я не желаю ничего слушать. Как ты мог! На моих глазах, — кричала Виктория. — Немедленно отвези меня домой. Я собираю вещи и ухожу от тебя! — она села в машину и хлопнула дверью.

Макс также сел в машину даже не взглянув на женщину. Проехали несколько минут в полном молчании.

— Виктория, — упавшим голосом начал Макс, посмотрев на девушку. В его глазах плескались боль и отчаяние.

Виктория, увидев его взгляд, не выдержала:

— Прости, хороший мой. Я... Я просто решила подыграть этой женщине. Ведь по её сценарию я должна поступить именно так. Она мне уже два дня звонила, а сегодня пришла. Она мне такого наговорила. Прости, любимый мой, пожалуйста.

— Господи! Виктория! — только и мог произнести Макс.

Они молча доехали до дома. Макс не проронил ни слова, только мёртвой хваткой в руль вцепился. Виктория тоже молчала, чувствуя свою вину, обдумывая, как её загладить.

Дома Макс всё так же молча снял пальто, ботинки, пиджак, галстук. Все это было брошено тут же в прихожей, прямо на пол. Виктория стояла как изваяние, боясь пошевелиться, и смотрела на это безобразие, а Макс подошёл к ней и стал расстёгивать крючки на её шубке, и вскоре шубка полетела в общую кучу, потом наклонился, снял сапоги, и они полетели туда же, вскоре к кучке присоединилась её блейзер, блузка, юбка, бюстгальтер, колготки и завершили эту композицию трусики.

Макс поднял её, обнажённую, на руки, отнёс в ванную и включил душ, горячие струи обожгли её тело. Через несколько секунд Макс присоединился к ней, также полностью обнажённый. Он обнял Викторию и всё также молча, начал нежно гладить её по плечам, рукам, спине, ягодицам, всё теснее и теснее прижимая к себе. Виктория положила голову ему на грудь, вдыхая любимый запах, потом подняла лицо и, в который раз, утонула в его зелёных глазах. Она обхватила его за шею, привстав на цыпочки, притянула его голову и их губы слились в обжигающем поцелуе. Её охватила лёгкая истома, волна желания пробежала по телу, она тихо и как-то жалобно застонала.

Только через полчаса они перебрались на кровать, и совершенно обессиленные, уснули. Проснулись часов в одиннадцать, потому что проголодались. Макс принёс молоко, белый хлеб, джем и они, обнаженные, ели хлеб, намазанный джемом, и запивали молоком, а потом снова занялись любовью, только теперь медленно и нежно.

Насытившись друг другом, они лежали обнявшись. Виктория уткнулась носом в подмышку Макса, а он кончиками пальцев поглаживал её спину.

— Что это за женщина? Красивая, но играет плохо. Я решила ей подыграть. Это оказалась плохая идея. Я потом поняла. Ты простишь меня?

— Я не могу долго на тебя сердиться. Но тогда... Я очень испугался. Я уже придумывал оправдательную речь.

Макс немного помолчал, потом добавил:

— Это Ангелина.

— Я её себе другой представляла, нежной, женственной. А это какая-то стервозная баба.

— Относительно неё ошибались все. Её мать, я, муж. Ты правильно подметила, она играет в спектакле, в котором сама и режиссёр и актриса первого плана. Она всегда играла. Все считали её невинным ангелочком, а она оказалась "падшим ангелом". Её мама считала, что должна оградить свою дочь от такого развратника и бабника, как я. Я её боготворил, называл ангелом, хотя после первой близости понял, что она далеко не девственница. Но для меня это было неважно, я даже не спрашивал её о предыдущих мужчинах. Главное для меня было, что она — моя. Может быть, она и любила меня, не знаю. Но произошёл тот случай, о котором я тебе рассказывал, когда Ангелина меня якобы застала с другой. Ангелина меня бросила, её мать этому очень обрадовалась и быстренько организовала свадьбу дочери со своим бывшим одноклассником. Её муж — бизнесмен, неплохой, в общем-то, человек, старше её на двадцать лет. Он давно уже импотент. Детей у них нет и Ангелина придумала себе развлечение, стала отбивать у меня девушек. Раньше это меня не заботило, но сейчас. Придётся провести расследование. Я думаю, что информацию ей сливает кто-то из служащих отеля "Жемчужина" — обычно я там обедаю и ужинаю с друзьями и с девушками. Ты не волнуйся, я разберусь. Больше она тебя не потревожит.

Макс потянулся, чтобы поцеловать Викторию, но её заботил ещё один вопрос, который она не хотела откладывать до завтра:

— Подожди, мне Ангелина сказала, что ты — миллиардер.

— Мой отец. Он владелец ресторанов и гостиниц и его состояние оценивается в несколько миллионов долларов. Сейчас. А мне принадлежит гостиница и ресторан "Жемчужина", где мы с тобой познакомились.

Виктория замерла, переваривая информацию.

— И это ты меня называешь богатенькой? Макс, а если бы...

— Давай спать, Виктория. Я люблю тебя, а ты — любишь меня. И только это главное, что было бы, если бы — я знать не хочу. Случилось то — что случилось. Хорошо?

— Хорошо, — Виктория вздохнула и потянулась к его губам, её глаза светились счастьем.

Макс. Суббота

Макс сразу, как проснулся, развил бурную деятельность. Переложив приготовление завтрака на Викторию, он залез в компьютер и что-то там считал, сравнивал. Потом позвонил Олегу.

— Олег, мне нужна твоя помощь. Когда будешь готов? Хорошо... Я за тобой заеду... Нет, зачем... По дороге расскажу подробности... До встречи.

— Дорогой, завтрак готов.

— Виктория, я сейчас уеду на работу. Сегодня как раз работает та же смена, что работала, когда мы с тобой познакомились. Сколько пробуду на работе, пока не знаю. Позвоню, как освобожусь.

— На обед приедешь?

— Не думаю. Обедай без меня. И не скучай. Я должен с этим покончить раз и навсегда, и я сделаю это сегодня. Займись чем-нибудь. Пригласи Лильку в гости, они вроде бы ещё не уехали?

— Нет, не уехали. Они взяли билеты на понедельник. Это и правда хорошая идея — приглашу Лильку, пусть отцепятся друг от друга, а то Сергей никак программу не допишет.

— Ну вот и славненько, — Макс, уже одетый, поцеловал Викторию и поехал в "Жемчужину", по дороге забрав Олега.

Кто сливает информацию Ангелине, Макс даже предположить не мог. Не помогли прояснить ситуацию ни бармен, ни директор — люди, которым Макс полностью доверял. Поэтому Макс решил действовать ва-банк. Он поставил посреди кабинета табурет, сам сел за стол, Олег — в кресло, расположенное позади табурета. Макс вызывал к себе в кабинет сотрудников по одному и в лоб сразу же заявлял:

— Я знаю, что ты продаёшь информацию обо всех женщинах, с которыми я появляюсь в ресторане моей бывшей любовнице.

Макс давил, угрожал, что лучше пусть сознаются ему, чем потом будут иметь дело с профессионалами. Безрезультатно. Уже опросили всех официантов, менеджеров. Макс был в отчаянии, когда молодой парнишка-охранник не выдержал напора.

— Она угрожала.

— Сколько ты от неё получал за информацию? Как следил за девушками?

— Следил не я — мой друг, он в частном сыскном агентстве работает. Это к нему обратилась ваша бывшая л... Х-мм... Я только сообщал ему, когда вы с девушкой появлялись в ресторане. Я незаметно фотографировал девушку. Он подъезжал, я отдавал ему фото, а дальше — не моя забота. Сколько ваша бывшая ему платила я не знаю, мне он давал тысяч десять-пятнадцать.

— Фамилия, имя друга, название и адрес агентства.

— Я не могу вам сказать.

— Я сейчас положу в твою сумку пачку долларов и вызову полицию. Мой друг подтвердит, что мы застали тебя за кражей денег из моего кабинета.

— Нет, пожалуйста, не делайте так.

— Признался в главном — говори дальше.

Парень всё рассказал, потом Макс заставил его подробно написать это на бумаге. Пока парень строчил "сочинение на вольную тему" в соседней комнате, Макс позвонил его другу из сыскного агентства и предложил встретиться.

Тот приехал быстро, надеясь на хороший заказ. Макс вкратце обрисовал ситуацию и велел не подходить к его ресторану ближе, чем на сто метров. Потом сфотографировал парня и в фас, и в профиль.

— Это зачем?

— Размножу и дам своим охранникам и официантам.

— Это лишнее, я всё понял.

Макс заставил и друга-сыскаря написать "сочинение на вольную тему". Тут и парнишка-охранник принёс своё "сочинение".

— Я думаю, понятно, что ты больше у меня не работаешь?

Парень молча кивнул и вышел, понимая, что легко отделался.

Осталось самое неприятное — переговорить с Ангелиной. Олег пообещал поддержать морально. Они договорились с ней встретиться в кафе, около её дома.

— Ангелина, раньше меня твои выходки не заботили, — начал Макс. — Даже казалось забавным. Но сейчас. Я тебя по-хорошему — пока по-хорошему — прошу: больше не звонить Виктории и никаким образом не общаться с ней.

— Разве она тебя не бросила после вчерашнего?

— Перестань притворяться дурой! Ты прекрасно видишь, что я не шучу. У меня есть письменное свидетельство двух человек, которые подтвердят, что ты наняла их следить за Викторией.

— Максик... — голос женщины стал нежным, воркующим. — Она не для тебя. Она же никакая! Она на тебе повисла из-за твоих миллиардов. Она...

— Хватит нести чушь, Ангелина, — грубо оборвал её Макс. — Я люблю Викторию и мы с ней поженимся. Но если ты не хочешь по-хорошему, я пойду на крайние меры. Я всё — ты понимаешь смысл этого слова — всё! расскажу твоему мужу. Как ты думаешь? Кому после моего рассказа он отпишет своё состояние? Тебе или своей дочери от первого брака? А у меня есть много что ему рассказать и показать. Ты же знаешь.

Ангелина переменилась в лице. "Интересно, — подумал Олег. — Что такого знает Макс об этой стерве? Почему её так перекосило?"

— Неужели ты пойдёшь на такую подлость, Макс? — женщина выпрямилась и голос стал резким и неприятным.

— Ради моего счастья с Викторией — да.

— Даже так. Хорошо, — немного подумав, она отчеканила: — Я обещаю, что больше не звоню и никаким другим способом не общаюсь с Викторией. Это тебя удовлетворит?

— Да, вполне.

Макс чувствовал себя, как выжатый лимон, но всё-таки он был доволен. Всё разрешилось. Он знал, что теперь Ангелина, даже встретившись с Викторией нос к носу, пройдёт мимо, как будто впервые её увидела. Обладание информацией — очень полезная штука. Он отвёз Олега домой и поехал к своей любимой девочке.

Пока он тащился по заснеженному городу, позвонила мама и сообщила, что завтра они с отцом ждут его и Викторию у себя. И чтобы приезжали не позднее двенадцати, а то зима, темнеет рано, а отец задумал шашлыки на улице готовить, и вообще, всем же хочется поскорее посмотреть на его невесту.

Виктория уже скучала в одиночестве перед телевизором. Увидев Макса, она, чмокнув его в щёчку, побежала на кухню разогревать ужин.

— Голодный?

— Как зверь. Только кто так любимого встречает? — Макс пошёл за Викторией на кухню, обнял её, повернул к себе и поцеловал долгим и нежным поцелуем.

— Вот так надо меня встречать.

— А я слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

— После поцелуя, можешь и покормить, — милостиво разрешил он.

Поужинав, они перебрались на диван в гостиной.

— Что смотришь?

— ''Наверное, боги сошли с ума''. Только начала. Посмотрим? — Макс кивнул. — Устал? Как все прошло? Без кровопролитий?

— Всё хорошо. Злодеи наказаны, доброта победила, правда восторжествовала. Больше она тебя не потревожит. А устал я так, как будто боролся со вселенским злом. Обними меня крепче Виктория, я хочу слышать твоё сердечко и вдыхать твой запах — это придаст мне силы.

Виктория рассмеялась и крепко прижалась к своему мужчине:

— Я люблю тебя.

Они посмотрели фильм, но идти спать ещё рано и Виктория попросила:

— Расскажи мне о своих друзьях. Андрей, когда я была у него на приёме, болтал без умолку, наверное, чтобы я поменьше стеснялась. Он рассказал мне немного о вашей дружбе.

— Нас пятеро друзей было. Андрей сказал?

— Да, и сказал, что Сергей погиб, — Виктория кивнула.

— Мы разные очень, из совершенно разных семей. Андрея воспитывала одна мама, он отца не знал совсем. Как не было. У Мишки отец — пьяница, мать бил часто, замёрз в мороз, не спасли. Мишка старше нас почти на год. Когда его ровесники пошли в первый класс, Мишка из-за отца попал в больницу и в школу пошёл только через год. У Сергея — родители хорошие, добрые, только отец болел сильно и все деньги семьи и всё внимание матери доставалось отцу. Отец у Сергея хороший был человек, жизнь очень любил, да и его все любили. Он умер вскоре после гибели сына, а через год и мама Сергея зачахла и умерла — смысл жизни потеряла. Олег — тот, вообще, рано остался без родителей, его воспитывали бабушка с дедом. Баба Катя и дед Степан в прошлом году тройной юбилей справляли — семьдесят пять лет со дня рождения и пятьдесят пять лет со дня свадьбы. Оба ещё крепкие, как боровички. Их дом напротив дома моих родителей.

Из нашей компании я один из благополучной семьи. Я имел всё. Любящих родителей, бабушек, дедушек. Мне никогда ни в чём не отказывали.

Потом, много-много лет спустя узнал, что наша классная, приглашала родителей многих парней к себе на беседу, просила, чтобы взяли под свою опеку четырёх мальчишек и только мой отец согласился.

Отец как-то ненавязчиво сблизил нас пятерых, мы сдружились. С пятого класса вместе. Мой отец взялся за нас всерьёз. Возил нас везде. Где мы только не побывали. И в горы ездили с палатками и на катамаранах сплавлялись по Койве и по Чусовой. Ездили в Казань, в Екатеринбург. У отца машина большая — на семь человек. Дома устраивали игры всякие. В шпионов. И ролевые игры. Сами костюмы шили. Отец всегда говорил, что мужчина должен уметь всё, как кот Матроскин "и крестиком вышивать и на машинке". В походах отец учил нас готовить, стирать, обучал основам выживания. Как разжечь костёр без спичек, как остановить кровь, как наложить жгут, какие грибы, ягоды — съедобны, а что есть не рекомендуется, учил даже делать и ставить капканы, силки, и ловить рыбу руками.

Но больше всего мы любили играть в ''отгадай и найди'' — это такая отцом придуманная игра. Отец с помощью мамы прятал некий предмет и зашифровывал и название предмета и место, где его прятали. Сейчас в такие игры тоже играют, клубы создают. А тогда... Задача играющих найти все тайники, расшифровывая одну за другой записки, и, в конце концов, найти спрятанный предмет. Иногда поиски затягивались на недели. Отец учил нас нестандартно мыслить, пользоваться энциклопедиями, добывать знания везде, где только можно.

Когда мы учились в десятом классе, отец решил свозить нас в Питер. Уже всех уговорили, только мама Андрея всё не соглашалась. Я очень переживал, что Андрей с нами не поедет, хотелось знать, почему его мать не хочет отпустить с нами. Оказалось всё до банального просто. У неё не хватало денег на поездку, а быть должна она не хотела. И тогда отец пошёл на хитрость, он уговорил директора школы сказать, что Андрей вошёл в число десяти сильных учеников города и мэрия наградила их путёвками в Питер. В турагенстве выписали липовую путёвку, а отец заверил маму Андрея, что они поедут в Питер не когда планировали, а вместе с Андреем и он за ним присмотрит. Так мы и съездили в Питер. А узнал я об этом, потому что подслушал случайно разговор отца с матерью, когда они тайную стратегию вырабатывали. Я и так очень любил родителей, а после этого, вообще, боготворить стал.

— А твои друзья знают, какую роль в их жизни сыграл твой отец.

— Думаю, что нет. Кто бы им сказал?

— А что дальше?

— После школы наши пути разошлись. Я и Андрей остались в родном городе. Олег уехал учиться в Питер, там женился и полностью обосновался в северной столице, открыл свою фирму. Но как-то пришёл домой раньше времени, и застукал жену с другим мужчиной. Тут же подал на развод. Детей у них не было, и их быстро развели. После развода и делёжки имущества Олег перебрался сюда, где мы встретились и стали работать вместе.

Андрей, как ты знаешь, окончил медицинский институт. Сергей погиб в августе девяносто шестого в Чечне. А Мишель отслужил 15 лет в Иностранном легионе, участвовал в миротворческих операциях в Боснии и в Косово, получил французское гражданство, живёт в пригороде Марселя, получает пенсию, год назад женился, хотя с Натали они давно живут вместе, у них дочке уже десять лет. Натали с Сильвией лет пять назад приезжали сюда, к матери Михаила погостить.

— А твоя сестра?

— А что сестра — она мамина дочка. С ней всё просто. Домоседка, фантазёрка, Любит, как ты, залезть с ногами в кресло и читать. Янка младше меня. Мне уже исполнилось четырнадцать, я уже девчонок на свидания приглашал, когда родители решили второго ребёнка завести.

— А чем занимается твой отец?

— Сейчас у него гостинично-ресторанный бизнес. "Pearl", "Жемчужина" — это сеть его гостиниц и ресторанов. В семнадцать лет отец попал в аварию, ему прочили всю жизнь в инвалидном кресле остаться. Если бы не мама... Она его очень любила и боролась за него. Сначала помогла школу закончить. С её помощью он поступил в институт, а она не стала поступать в институт, всем сказала, что завалила — это отличница-то, окончившая школу с золотой медалью! Смыслом её жизни стал он — её любимый, а целью — его на ноги поставить. Она не теряла надежды, искала того, кто сможет поставить отца на ноги. Ездила по всей стране, то к одному профессору, то к другому. Все заработанные деньги на это тратила. И нашла — в Хабаровске. Мама уже беременная мной была, когда повезла его на операцию в Хабаровск. Она заставила отца почувствовать, что он сильнее её, что ей без него не справиться, и он решился на операцию, а потом и на ноги встал.

Потом отец некоторое время работал в проектном институте — он по профессии архитектор. Его последняя работа — гостиница "Pearl". Но началась перестройка и проект стал никому не нужен. Отец решил уйти в бизнес. Сначала в готовых зданиях организовывал гостиницы, а потом свою мечту в жизнь воплотил — построил свою жемчужину — гостиницу "Pearl" на берегу моря. Я свожу тебя как-нибудь туда, там очень красиво.

Макс задумался, разворошил пятернёй волосы, вспомнил о приглашении матери:

— Кстати, мы завтра едем знакомиться с моими родителями.

— О, боже мой, Макс. Я боюсь.

— Не бойся — ты им понравишься. Ну, хочешь, возьмём с собой Олега с Машей. Им также не мешает бабушку с дедом навестить и ты будешь не так скованно себя чувствовать.

— Хорошо, а что мне надеть?

— Отец собрался шашлыки на улице жарить, поэтому думаю — джинсы, свитер и пуховик будут в самый раз.

Виктория. Воскресенье

Виктория сегодня вскочила ни свет ни заря, вытащила из шкафа все свои наряды.

— Как думаешь, мне какие джинсы надеть? Вот эти — с начёсом или простые, или может одни надеть, а другие взять с собой. А какой свитер? Белый или голубой. Господи, Макс, я так волнуюсь. Ведь раньше я никогда не задумывалась, что мне надеть.

Макс подошёл к ней, обхватил плечи руками, прижался губами к шейке.

— Перестань нервничать. Надень тёплые джинсы и свитер белый — он более тёплый, а голубой свитер и простые джинсы мы возьмём с собой. Мы же на машине. Пойдём завтракать. Нам ещё нескоро выезжать, ты слишком рано вскочила сегодня.

— Я переживаю. Вдруг не понравлюсь твоим родителям.

— Тогда, давай завалимся в кровать и займёмся сексом.

— Это ты пошутил? Да? Что у нас на завтрак?

— Не знаю, посмотрим.

Позавтракали и решили уже поехать потихонечку. Ожидание было для Виктории невыносимым. Макс позвонил Олегу. Оказывается, они тоже уже выехали, предварительно завернув в супермаркет. Баба Катя, узнав, что они с Машей собираются к ним в гости, дала им огромный список вещей и продуктов, которые надо купить, а потом ещё и дед в него добавил свои ''пять копеек''.

— Так что мы выберемся из города, не раньше чем через час, — подытожил Олег.

— Тогда до встречи. Мы уже выехали на трассу.

Макс заехал во двор большого особняка. Виктория нервничала всю дорогу, но не успела выйти из машины, как сразу была атакована молоденькой девчонкой с двумя смешными косичками:

— Виктория, как здорово, что вы приехали пораньше. Меня твоя будущая свекровь уже замучила. Там приберись, тут шарики повесь, почему машинки по всему коридору валяются. Ужас. Зато теперь можно расслабиться. Ты уже здесь и, надеюсь, тебя не испугают разбросанные по коридору игрушки. Привет, Макс.

Неожиданно девушка оторвалась от Виктории и закричала, выглядывая из-за её плеча:

— Пелагея Степановна, пусть он сам достаёт, сам уронил — сам достал. Как-то так. Погодите минуточку, — она убежала к ребятишкам, которые под чутким присмотром пожилой женщины, катались с горки, построенной здесь же во дворе.

— Как ты, наверное, поняла, девочка с косичками — моя сестра Яна. Пелагея Степановна — мама Кирилла, — Макс незаметно оказался позади Виктории. — Когда родилась двойня, Кирилл хотел нанять няню, но Пелагея Степановна воспротивилась: ''Я же ещё способна вам помогать, зачем чужой человек детям''. Она очень полюбила Янку и во всём её слушается, а не наоборот! Что Яночка сказала — так и будет. Со своими советами не лезет, а для Янки стала незаметным и незаменимым помощником.

На крыльцо вышли мужчина с тростью и миловидная женщина.

— Мама, папа, познакомьтесь — это Виктория, — сказал Макс и добавил: — Моя любимая.

Мама сбежала с крыльца, обняла и расцеловала Викторию в обе щёки.

— Чудесно, чудесно. Я — мама этого великовозрастного дитяти, Юлия Андреевна.

— Очень приятно.

Подошёл отец, также обнял и расцеловал Викторию.

— А меня зовут Дмитрий Сергеевич — я его отец.

— Очень приятно.

Из гаража вышел Кирилл и тоже присоединился к группе встречающих.

— Кирилл — муж вон той девчонки с косичками, — представился он.

— Очень приятно.

Макс решил вмешаться во всеобщее лобызание, подошёл к ней, приобнял за талию:

— Шалопаи, которые катаются с горки — дети Кирилла и Яны: Арина, Егор и Матвей.

Тут в калитку ввалилась пожилая пара.

— А вот и наши соседи: баба Катя и дед Степан — бабушка и дед Олега.

— Здравствуйте. Макс, я смотрю, вы уже приехали, а наши-то где?

— Вы им, баба Катя, дали непосильное задание, только к вечеру управятся.

— Да, ладно, тебе, Макс, шутить-то. Списочек небольшой из продуктов, у нас же не всё можно купить, да Степану какие-то гвозди особенные понадобились, да болты.

Дмитрий Сергеевич привлёк к себе внимание:

— Что ж мы гостей-то на улице держим? Давайте все в дом. Уже всё на столе. И вы, Катерина Матвеевна и Степан Евстафьевич, пойдёмте с нами.

— Спасибо, мы наших дождёмся. Попозднее к вам заглянем. Хотелось на невесту Макса поближе посмотреть, а то нам Машка уже все уши прожужжала, какая она замечательная.

Все зашли в дом, Макс повёл Викторию мыть руки. Сели за стол, который просто ломился от яств. Вбежала Янка, чмокнула мужа в щёчку.

— Мама меня отпустила. Дети есть не хотят. Они хотят кататься с горок. А мама сказала, что пока сыта и поест потом с детишками. Я самая счастливая. У меня две мамы! Кирилл, я не устану повторять, какая у тебя мама замечательная, она так мне помогает.

— А я у тебя не замечательный?

— Ты — самый лучший и я тебя люблю больше жизни.

Виктория. Воскресенье

Виктория смотрела на щебечущую Янку и удивлялась, что та так расхваливала маму Кирилла при своих родителях. Её мама уже бы давно из-за стола вылетела, разъярённая, а мама Макса, как будто не замечала болтовни дочери, улыбалась и только накладывала всем салатики или бутербродики предлагала.

Янка, как девчонка, болтала без передышки.

Виктория боялась, что вот сейчас её начнут расспрашивать о её родителях, о ней самой: где родилась, сколько лет, где училась, но никто не спешил с вопросами.

После лёгкого перекуса, как сказала Юлия Андреевна, Макс ушёл с Кириллом и отцом готовить шашлыки, а Виктория села в кресло в гостиной у камина и не заметила, как задремала. Почувствовала, как кто-то укрывает её ноги пледом, открыла глаза — Юлия Андреевна:

— Спи, спи, дочка.

Виктории стало необыкновенно тепло и спокойно на сердце, и она уснула. Проснулась от нежного поглаживания своих ладошек. Открыла глаза — Макс стоял рядом с ней на коленях и смотрел в лицо.

— Проснулась, спящая красавица. Пойдём, там уже шашлыки почти готовы.

— А где детишки? Почему я не слышала, как они вошли в дом?

— Они зашли с другого входа, чтобы тебя не будить. Дом большой. А сейчас они на втором этаже. Наверное, спать укладываются.

Виктория оделась, и они вышли на улицу. Там уже все собрались. Олег с Машей качались на качелях. Степан Евстафьевич что-то мастерил на лавочке. Кирилл с Янкой целовались на веранде сидя на диванчике. Катерина Матвеевна и Юлия Андреевна хлопотали в беседке, накрывая на стол. Дмитрий Сергеевич колдовал над мангалом.

— Макс, сколько твоей сестрёнке лет?

— Двадцать один, а что?

Виктория задумалась, наморщила лобик, что-то подсчитывая.

— Двадцать один, а уже трое детей!

— Виктория, вы верите в любовь с первого взгляда?

Виктория вздрогнула и обернулась. Она задумалась и не заметила, что Макс уже рядом с Яной около беседки, а позади неё, облокотившись на перила, стоит Кирилл.

— Я влюбился в Янку с первого взгляда. Наша фирма купила школе, в которой училась Яна, компьютеры и директор устроила торжественный вечер. Я, как спонсор, выступал на этом вечере с речью, а Яна сидела в первом ряду. Мне показалось, что всё вокруг исчезло, остались только я и она. Я влюбился и после вечера нашёл её и пригласил в ресторан, на следующий день — в кино, потом — в театр и всё больше и больше в неё влюблялся. Уже закончились выпускные экзамены и ей надо было готовиться к вступительным в вуз. Я это понимал. Понимал, что ей надо учиться дальше, но очень боялся её потерять. Не знаю, любила ли она меня тогда. Ей, наверное, льстило, что на неё обратил внимание такой солидный мужчина. Как-то раз, гуляя по набережной, я спросил её, куда она хочет поступать. Яна ответила, что в этом году вряд ли. Она ещё не определилась. Не может выбрать профессию по душе. Эти слова пробили плотину моей страсти. Я пригласил её к себе домой. Она согласилась. Дома, я усадил её в кресло и честно сказал, что хочу заняться с ней любовью. Она кивнула и только предупредила, что у неё ещё никого не было и что она даже не целовалась ни разу. Мы с Яной провели восхитительную ночь! А наутро я отвез её к родителям. Признался им во всём. Попросил её руки. Я понимал, что рискую всем, ведь ей всего семнадцать. Но родители Яны очень тепло ко мне отнеслись. Потом мне Яна рассказала, что советовалась с мамой, и отец Яны узнавал обо мне по своим каналам. Через неделю мы поженились. Свадьбы не играли, просто зарегистрировали брак, а через две недели — она мне сообщила, что беременна. Я очень торопился сделать её своей, привязать её к себе крепко-крепко. Потом мне стало стыдно, что я лишил её свадебного торжества и мы обвенчались в церкви и было свадебное платье и свадебный кортеж и свадебный торжественный ужин. Я так боялся её потерять, что, как видишь, у нас уже четвёртый малыш на подходе. Маме спасибо — помогает. Сейчас я уже спокоен. Вижу, что Яна меня любит. Вот родим четвёртого и остановимся. И я обязательно её свожу в Европу, в Милан, в Рим, в Венецию, в Париж. Она молодая, у неё всё впереди.

— Молодёжь к столу, а то на морозе шашлыки быстро остынут.

Все расселись за столом в беседке. Пришла Пелагея Степановна.

— Я ненадолго, пока детки угомонились. Вот радионяню с собой взяла, — и к Виктории: — Ты дочка не обижайся на меня, не подумай, что я нелюдимая какая или ещё что. Яночка моя вон какая хрупкая, как тростиночка, тяжело ей с тремя-то управляться, да ещё и беременная.

— Да что вы, Пелагея Степановна, я всё понимаю.

Дмитрий Сергеевич поднял бокал:

— Вы кушайте, кушайте, а то остынут шашлыки-то, а я тост скажу. Наливайте: молодым — сок, девчонки — беременные, а мальчишкам ещё домой ехать, а нам — старикам, можно и водочки, так ведь, Юленька.

— Так-так. Разбирайте шашлыки, кетчуп берите, хрен свеженький. Хлеба кому?

За столом произошло оживление, разливали сок, водку, передавали друг другу закуски, хлеб.

— Ну, угомонились? Так вот. Мы сегодня собрались на смотрины. Так говорили в старину. Наш сын, наконец-то, нашёл любимую. Женится. И есть у меня для Макса и для Виктории пожелание, скажем так: напутствие. Но сначала притча. Одну пожилую пару, прожившую вместе шестьдесят лет, спросили: "Как вам удалось прожить вместе так долго?" — "Понимаете, — сказали они, — мы родились и выросли в те времена, когда сломавшиеся вещи чинили, а не выкидывали". А хочу я пожелать вам, Макс и Виктория, чтобы вы ценили друг друга и почаще смотрели друг другу в глаза. Вы спросите, а какая связь между этой притчей и моим пожеланием? Тогда скажите, что нужно, чтобы вещь служила долго? Правильно. Бережное к ней отношение и профилактика. Берегите свою любовь, нежно и трепетно относитесь друг к другу, и почаще смотрите друг другу в глаза, потому что только по глазам можно увидеть, счастлив ли рядом живущий с тобой человек.

Все подняли бокалы и рюмки. Молодёжь — с соком, а старшее поколение с водочкой. Катерина Матвеевна внимательно посмотрела на руку Виктории.

— Юля, ты новое колечко купила или это — то, потерянное.

— Потерянное. Нашла, Катерина Матвеевна, его недавно совсем, в комоде.

— Мы ж с тобой пятнадцать лет назад весь дом перевернули вверх дном, каждую тряпочку перетряхнули.

— Помню я. Сама не понимаю, как такое может быть.

— Ну, ребятки, вы же, получается, богом венчанные. Мама твоя, Макс, когда колечко это купила, так мне и сказала: "Купила, мол, колечко для девушки, которая станет женой сына, а имя девушки не произнесла". Вот и свадьба, та, первая, скоро, а колечко возьми, да и исчезни. Не та была девушка. Вон сколько лет ждало колечко. Судьба, значит. Вы, ребятки, обязательно в церкви венчаться должны, я так думаю.

Янка, подперев щёку рукой, мечтательно произнесла:

— Как романтично.

Запиликала радионяня. Пелагея Степановна подхватилась и убежала. Засобирались домой Катерина Матвеевна, Степан Евстафьевич и Олег с Машей:

— Нам скоро уже домой надо ехать, а Олег обещал деду с машиной помочь.

Янка повернулась к мужу:

— Ты сегодня в город уедешь или со мной останешься?

Кирилл наклонился, поцеловал жену в губы.

— С тобой останусь, да и детей я сегодня ещё толком не видел. Ты когда с ними в город собираешься ехать?

— В среду, с утра. Мне с Аришей надо в среду к стоматологу.

Юлия Андреевна стала убирать со стола. Виктория хотела помочь, но Янка ее остановила:

— Нет, нет, мы с мамой уберём всё сами. Ты не волнуйся, Кирилл нам поможет.

Виктория прижалась к Максу, он обнял её за плечи.

— Давай, потихоньку будем собираться домой. Завтра на работу.

Тепло распрощавшись с родителями, Яной и Кириллом, Виктория с Максом поехали в город — домой.

Виктория развалилась на первом сидении, счастливая и довольная.

— Ну, что? Нестрашные у меня родители?

— Нестрашные. Они милые и мне очень понравились. И Янка с Кириллом тоже понравились. Жаль, что не успела с малышней пообщаться.

— Ещё успеешь.

— Макс, Яна за столом так нахваливала свою свекровь. Твоя мама не ревнует?

— Моя мама умная женщина и понимает, что Пелагея Степановна — это клад и, скорее всего, согласна с дочерью. И Кирилла она любит, как сына. Сама она, конечно, тоже с детьми иногда сидит, но на ней вон какой дом, да и отцу она помогает. Хотя она так и не получила высшего образования, но окончила экономический техникум — это во-первых, а во-вторых, интернетом пользуется. Она для отца как палочка-выручалочка, он по всем вопросам с ней советуется, будь то новое блюдо в ресторане или цвет штор на окнах. Я не помню, чтобы они ругались друг с другом или были недовольны друг другом. Я хочу, чтобы и мы с тобой всю жизнь нежно и трепетно относились друг к другу, любили друг друга и доверяли друг другу, как они.

Эпилог

Макс сдержал своё слово и наша свадьба состоялась очень скоро, седьмого марта, прошло немногим больше месяца с момента нашего знакомства. Свадьба прошла в небольшом ресторане его отца, за городом. На свадьбе присутствовали только самые дорогие нам люди. Его родители, Юлия Андреевна и Дмитрий Сергеевич. Яна с Кириллом. Николай Петрович с Марией Владимировной. Катерина Матвеевна и Степан Евстафьевич. И, конечно, наши друзья: Олег с Машей, Зинаида с Андреем и Андрюшкой. Приехали Мишель с Натали и Сильвией, Отто с Кати, Сергей с Лилькой. Мои родители, к сожалению, приехать не смогли. Мама приболела, ничего серьёзного, но дорога-то неблизкая. Зато на свадьбу сестрёнки прилетел Игорь с невестой Аннушкой. Когда и, главное, где братец такую девушку нашёл? Себе под стать. Высокая, стройная, с карими глазами и чёрными, как смоль волосами.

А Андрей всех удивил. Он пришёл на нашу свадьбу с обеими своими женщинами. Он всё-таки не выдержал и познакомил их. Привёл к себе в квартиру, сказал, что любит их обеих. Оставил их вдвоем, а сам ушёл на дежурство. Дал каждой ключи от квартиры, мол сами разбирайтесь. А женщины, проплакав на кухне всю ночь, решили оставить всё так, как есть. Так что Андрей так и живёт с двумя женщинами, только теперь они ходят друг другу в гости и жалуются на него одна другой.

Восьмого марта мы улетели в Мексику. Ну хочет Макс показать мне Мексику! А я что. Я непротив. Мексика меня поразила, восхитила, вдохновила, влюбила. Коррида и сомбреро, текила и знаменитый "Танец со шляпами", современные города Канкун и Акапулько и остатки древнейших цивилизаций ацтеков и майя: столица исчезнувшей империи майя — Чичен-Итца и заброшенный город Теотиуакан. Из Мексики я привезла несколько альбомов с набросками и эскизами.

После Мексики, не заезжая домой, мы улетели к моим родителям на Камчатку. Макс очаровал мою маму, понравился моему отцу. Нам всё-таки пришлось пережить все муки жениха и невесты, ну только что платье невесты не заставили надеть, а так всё как на настоящей свадьбе, и застолье, и каравай, и крики горько и ''пей до дна, пей до дна''. Как же, единственную доченьку замуж отдали и на свадьбе не погуляли. Гуляли три дня и каждый день всё новые и новые лица, кажется, все мамины сослуживцы и знакомые побывали на моей свадьбе, а китайские партнёры отца прислали мне в подарок, маленький, как божья коровка, автомобиль. Пришлось нанимать человека, чтобы он нам его до дома доставил. Не стоит говорить, что нас таскали по всему полуострову, смотреть на сопки, гейзеры, льды. Отдохнули мы только в самолёте.

В апреле мы с Максом ездили на свадьбу Лилии и Сергея. Свадьбу Сергей организовал шикарную, один свадебный автомобиль чего стоил. Туда человек десять вошло. Объездили все ритуальные свадебные места. Тут повязали ленточку, там — замочек повесили, а ключ в речку бросили. На торжественном вечере всё как полагается, весёлые конкурсы, танцы, два раза крали туфельку и три раза — невесту. Повеселились мы знатно.

Лилька по секрету призналась мне, что беременна и сказала, что рожать приедет к нам, то есть к Андрею.

Обе женщины Андрея тоже беременны и он, чтобы не разрываться от одной к другой для исполнения их капризов, поселил их вместе, у себя. Вот такая шведская семья. Правда, соседям они врут, что одна из них сестра Андрея, а так как они похожи внешне, да ещё и обе беременны, никто не может понять кто из них кто. Андрей безумно счастлив.

Отто дописал книгу и выслал один экземпляр. Книга получилась замечательная и мои рисунки очень хорошо вписались в общую концепцию. Кати перевела её и они напечатали несколько десятков экземпляров на русском языке, чтобы отправить своим главным героям, в том числе и нам.

Машка скоро родит. Делали УЗИ — девочка. Они решили назвать её Сонечкой.

Зинаида окончательно перебралась к Андрею. Андрей ей жениться не предлагает, а она не настаивает. Она счастлива здесь и сейчас. Андрей купил большую трехкомнатную квартиру и оформил на её имя. Свою однокомнатную она продала, но Андрей денег в качестве компенсации не взял и Зина положила их в банк — думая потратить их на обучение Андрюшки.

У нас с Максом скоро появится ребёночек. Малыш от малыша. Правда, ему всего две недели, но мы с папой его очень любим и ждём.

Мы любим и полностью доверяем друг другу, тем самым растворяясь друг в друге, вместе покоряя все высоты неизведанного, и в быту, и в постели, и даже на работе.

Первые две недели, когда я уволилась из фирмы "Мария и КR", мне стало очень тоскливо находиться в нашей квартире одной. Я как мантру твердила: ''С любимыми не расставайтесь. С любимыми не расставайтесь, всей кровью прорастайте в них, и каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг"(17).

Я не могла ни секунды прожить без Макса и как же долго тянулись часы и минуты без него! Тяжёлые минуты ожидания! И ничего не поделаешь — у него работа. Я стала ревновать его к работе (вот глупая!).

Надо было что-то срочно делать и мы нашли выход. Я решила поступать в институт культуры на отделение живописи, а пока хожу на занятия, как вольный слушатель — Макс договорился.

Кроме того, "держу руку на пульсе" фирмы "Мария и КR". С Марией Владимировной мы сконструировали три коллекции женской одежды (очень пригодился мой опыт художника). Николай Петрович немного переоборудовал первый этаж и мы открыли свой маленький бутик женской одежды "Мария".

Сейчас создаю рекламные буклеты для продвижения наших товаров в других городах. Наша фирма крепнет и развивается. Для черновой работы наняли женщин, работающих на дому. Я полностью погрузилась в работу и учёбу и мне стало легче переносить те несколько часов, когда Макса нет рядом со мной.

Каждый день я ложусь спать с мыслью: ''Спасибо, господи, что ты мне подарил встречу с любимым'', а просыпаюсь с улыбкой: ''Доброе утро, любимый''.

КОНЕЦ.

1. Стихотворение Льва Ошанина "Ты ждёшь любви..."

2. Рэй Бредбери "Вино из одуванчиков".

3. Стихотворение Бориса Пастернака "Любить иных — тяжёлый крест..."

4. Стихотворение Льва Ошанина "Баллада о безрассудстве".

5. Стихотворение Льва Ошанина "Если любишь — найди".

6. Стихотворение Льва Ошанина "Если любишь — найди".

7. Песня "Крылья" рок-группа Nautilus Pompilius.

8. Согласно психоаналитической теории, эго — это та часть человеческой личности, которая осознаётся как 'Я' и находится в контакте с окружающим миром посредством восприятия.

9. Стихотворение Льва Ошанина "Как хорошо вдвоём..."

10. Игорь Корнелюк Песня "Город, которого нет".

11. Цитата из рассказа Айзека Азимова "Что Если..."

12. Американский телесериал о выдающемся враче-диагносте Грегори Хаусе и его команде, по жанру представляющий собой 'медицинский детектив с элементами драмы'.

13. Песня А. Бандера " Любимая".

14. Группа "Погода", Песня "Я тебя люблю" стихи и музыка Романа Булгачева.

15. Из той же песни.

16. 'День сурка́' (англ. Groundhog Day) — американская фантастическая комедия режиссёра Гарольда Рэмиса. По мотивам истории Дэнни Рубина.

17 А.Кочетков "Баллада о прокуренном вагоне".

Апрель 2013 Пермь

Роман напечатан в издательстве 'Печать по требованию' 'Print on demand'

ISBN: 978-3-659-99745-7

Будьте осторожны с копированием и размещением текста на посторонних ресурсах