— 'Делантр-5100', со встроенных считывателем на пять кристаллов, программируемым усилителем и эквалайзером, возможностью сопряжения практически со всеми звуковоспроизводящими системами. Лет десять назад такой стоил почти как аэробайк, сейчас меньше, но модель редкая, — Тик перечислял это все чуть ли не с придыханием. — Продай, а?

— И сколько? — я не стал говорить, что предполагал подарить его одной блондинке.

— Ну, учитывая состояние... Два кита.

Два кита, или килокреда, это две тысячи кредитов.

— Ты же сказал, что он стоит как аэробайк? Не слышал про аэробайки за две тысячи кредов.

Вообще про цены на аэробайки не слышал, если честно, но Тик же этого не знает.

— Так то за новый.

— Даже за не новый аэробайк дают больше.

— У меня больше нет, две триста с мелочью на счете, и все, — Тик жалобно смотрел на музцентр, уже будто прощаясь с ним.

— Тик, у меня к тебе предложение, — поддавшись порыву, я решил не наживаться на технике. — Найди мне, чем проставиться пилотам и техникам и я отдам музцентр тебе.

— Под протокол? — недоверчиво переспросил тот.

— Под протокол подтверждаю обмен музыкального центра 'Делантр-5100' на количество алкоголя, которого хватит на традиционное празднование получения допуска к полетам пилота, — активировав протоколирование нейросети, повторил я.

— Жди! — техник почти бегом отправился куда-то в сторону складских боксов.

Когда Тик вернулся, за ним катилась гравитележка, со стоящими на ней четырьмя коробками с узнаваемой эмблемой ахаррского производителя алкоголя. Отсутствовал техник довольно долго и я, тем временем, успел не только перенести пищевой синтезатор в рубку, но и с помощью своего нового технического дроида разметить и просверлить отверстия в переборке для его крепежа.

— Принимай выпивку. Мне пришлось драться за нее со старым хрычом Досом и тремя его любимыми собутыльниками! — возвестил радостно-возбужденный Тик от входа. — Это была знатная битва, сродни эпическим сражениям древности.

— Это что? — спросил, разглядывая содержимое коробки из двух десятков квадратных пластиковых бутылок, емкостью около полулитра.

— Это 'Соблазн Иверы', лучший блут в Ахарр! — пафосно произнес Тик.

— Тик, я не большой знаток напитков, знаешь ли. Что это такое и как его пьют?

— Блут — традиционный напиток с планеты Асея, его готовят из крепкого пива.

— Так это пиво?

— Нет, его готовят из пива. Это довольно крепкий напиток.

— Насколько крепкий? Предупреждаю, я не знаю местных единиц измерения крепости напитков.

— Примерно втрое крепче пива. Пиво специальным образом вымораживают, вода в нем превращается в лед, а то, что остается незамерзшим — в блут.

— Спасибо за пояснения. Под протокол подтверждаю выполнение тобой всех условий сделки. Владей, — и протянул ему музцентр.

— Тележку потом верни Досу.

— Эй, куда! Ты собирался установить и подключить синтезатор. У меня отсутствует необходимый крепеж и кабель.

— Это я моментально. А расходники можешь свободно брать в рембоксе, они там любые есть.

* * *

Ритуал обмытия моего допуска к полетам прошел, что называется, в теплой и дружеской обстановке. На мое разосланное приглашение принять участие откликнулись все пилоты корабля, техники с моей летной палубы, док с ассистенткой Вией, баталер с кладовщиком, квартердекмастер, главный инженер корабля и даже старпом, заглянувший ненадолго. Он выпил бутылку блута, поздравил меня, а уходя напомнил, что употребление алкоголя после выхода из гипера запрещено, нам осталось чуть менее трех часов. Уложились. Даже уговорили Вию, как единственную асеянку на борту, продемонстрировать, как пьют блут на ее планете. Та долго отнекивалась, краснела, но в итоге показала, запрокинув голову и вливая напиток тонкой струей в рот, держа бутылку на вытянутой вверх руке. Не пролила ни капли! Повторить такое попытались многие, даже те, кто был потрезвее, но столь блестяще не вышло ни у кого.

Пилотов на борту оказалось немного, всего восемь, включая и капитана. Его я тоже пригласил, хотя из устава флота знал, что капитаны на подобные сборища не ходят. Но и не пригласить его — сродни оскорблению. Самую многочисленную часть постоянного экипажа составляли техники, десантники же были вроде как временно прикомандированными. Гигант Трас, на удивление, оказался трезвенником, он так и просидел с одной бутылкой в руке, причем та пряталась в его большой ладони целиком, и нельзя было сказать, отхлебнул ли он хоть раз или только делал вид. Рядом с квардекмастером устроился баталер, тот пил блут с удовольствием, хотя и немного, может пару бутылок. Больше всех преуспел в уничтожении напитка старший техник Дос и его группа, половину выпитого можно точно на их счет отнести. Док, похоже, охмурял единственную женщину-пилота, как мне сказали — второго пилота нашего корабля. Вместе с ней они и исчезли, не дожидаясь окончания попойки.

Но пьяным никто не был, нейросети не давали людям терять контроль, даже чтобы слегка захмелеть, лично мне пришлось сильно убавить уровень функционирования защитного импланта, который стремился весь алкоголь сразу же расщепить на сахар и воду. Надо будет изучить базу знаний по нейросетям и имплантам, а то я уже теряюсь в возможностях своей нейросети, почти наощупь с ней работаю. Подошел к Вие, поблагодарил за представление, спросил о наличии баз по нейросетям. Она застыла на секунду, сверяясь со списками, но подтвердила, что база такая есть, но предназначенная для флотского кадровика, потому ее особенностей она не знает. База четвертого ранга и довольно объемная. Зарезервировал ее закачку завтра же. А сегодня взял еще одну бутылочку блута и сидел рядом с девушкой, слушая ее рассказы о планете Асея до самого выхода из гипера. Знакомое чувство мгновенной невесомости, сигнал общекорабельной сети, мы прибыли в систему Адегта. Сразу же встал баталер и объявил, что по распоряжению капитана все недопитое он забирает на хранение до окончания операции. Недопитого осталось немного, меньше десятка бутылок, которые он и забрал. Початые отправились в утилизатор — на борту наступал сухой закон.

* * *

Утро по бортовому времени соответствовало вечерним сумеркам над поселком шахтеров — после нашего входа в систему Адегта на корабельном терминале высвечивались обе цифры. Пока наш корабль еще летел по инерции, короткими импульсами маневровых двигателей корректируя траекторию, чтобы подойти к ожидающему нас крейсеру. Обстановка в системе транслировалась бортовой сетью на все терминалы.

Разведывательный корвет крейсера не закончил облет и обследование системы, не настало время нашего выхода на орбиту планеты, а также моей очереди лететь на разведку. Сходил в столовую подкрепиться, затем на склад, где получил по вчерашней заявке картриджи для пищевого синтезатора и новые аккумуляторы для дроидов и экзоскелета. Повозился немного на борту бота, протестировал его системы, разметил и установил на переборке гнезда подзарядки для всех четырех новых дроидов, Тик вчера сделал для этого распределительную коробку, с остальным я справился сам. Ну как сам, управляя ремонтными дроидами. Поочередно, сначала одним, потом другим. Степень освоения навыков медтехника пока не позволяла свободно оперировать обоими. Чтобы не спотыкаться о дроидов во время их зарядки, гнезда расположил под койкой, которую решил пока не складывать, размеры рубки позволяли. Заменил аккумуляторы во всех устройствах, попытался протестировать возможности пищевого синтезатора, но тот отказался работать без наполнения специальной емкости водой. Мысленно дав себе подзатыльник, сходил в ремонтный бокс, подобрал подходящих размеров бак, литров на сто. Сменил заливную и расходную горловины, провел тщательную очистку внутри и снаружи, внутри стенки покрыл слоем специального пищевого полимера, подыскал подходящую трубку. Подошедшего Тика попросил посмотреть подготовленные мной схемы размещения. Особой критики не было, он просто спросил, отчего я не хочу воспользоваться штатным водяным баком, от которого питается санузел? Нет, у меня реально какой-то затык и явный недостаток знаний, это требуется срочно исправлять. На всю работу по прокладке дополнительной трубы от водяного бака до синтезатора ушел еще примерно час, после чего я, под наблюдением своего техника, произвел заправку, как водяного бака, так и топливного, включая два установленных дополнительных. Управлять палубным дроидом-заправщиком оказалось несложно, его длинный манипулятор, похожий на шею жирафа, легко доставал до горловин размещенных сверху бота контейнеров, выполняющих роль допбаков. Разведывательно-поисковое оборудование еще не доставили, на отправленный ему запрос техник Слим ответил, что вот прямо сейчас, то есть через час, в крайнем случае два — и все будет готово. Протестировав, наконец, работу пищевого синтезатора, мы слегка перекусили с Тиком. Эта модель явно уступала той, что была в столовой 'Дейел', что сказывалось на качестве блюд и их разнообразии, зато она была впятеро меньше по размерам и вдвое по энергопотреблению.

Чтобы не терять время, отправился в медсекцию, где Вия закачала мне найденную базу по нейросетям, а также, по моей просьбе, базу по разведывательному оборудованию и средствам маскировки кораблей, базу по реакторам малых и средних кораблей, по двигательным установкам малых и средних кораблей, ремонту малых и средних кораблей, бортовому вооружению кораблей, ручному вооружению, ремонту ДДМ — дронов-дроидов-мехов, вооружению ДДМ, тактику применения ДДМ, а также базу рукопашника. Все это приковало меня к креслу мнемодоста на семь часов, которых Слиму как раз хватило, чтобы закончить настройку разведывательного подвесного комплекса, а нашему кораблю достаточно приблизиться к планете Адегта-2. Я как раз отсоединял провода от контактов на руках, когда на сеть пришло сообщение, что пилоту Ар Тему надлежит явиться в рубку корабля для предполетного инструктажа у навигатора.

* * *

Наблюдая, как раздвигаются огромные створки летной палубы, я почувствовал легкий мандраж. Легкий, потому что нейросеть сразу же принялась гасить его с помощью внутренних ресурсов и аптечки скафандра. Отключил использование медикаментозных средств, мне надо сохранять максимальные показатели внимания и реакции при полете, а не сидеть накачанным седативными средствами тормознутым болванчиком. Никакие тренировки в тренажере не могли заменить реального полета, и то, что меня вот так, сходу бросили в воду, выплыву или нет — чего в этом больше, слепой веры в возможности виртуальных тренажеров и возможности нейросетей, или циничной готовности корпорации жертвовать людьми? Посмотрим, как оно повернется дальше, а пока мне предстоит покинуть корабль, войти в атмосферу планеты и провести несколько часов, облетая сужающимися кругами окрестности шахтерского поселка. Эмиттеры защитного поля палубы окутались сполохами, стены поля засияли ярче, когда корпус моего бота начал продавливаться сквозь него в открытый космос. Поле избирательного действия отделяло атомы воздуха от космической бездны, но не препятствовали прохождению плотных материальных предметов, растекаясь искрами по обшивке бота. Механическая рука подъемника приподняла бот и почти целиком вывела его за пределы мерцающего поля, после чего последовал легкий толчок — электромагнитный захват подъемника, следуя команде, изменил полярность и оттолкнул бот от борта корабля. Медленно удаляющийся борт корабля вскоре перестал заслонять собой местное светило и оно ударило по глазам потоком холодного белого света. На безопасном расстоянии от корабля дал первый короткий импульс, разворачивая бот в сторону туши рудовоза, висящей, судя по показаниям системы наведения, в ста сорока семи километрах. Когда вытянутый ребристый силуэт занял на навигационном экране центр перекрестья, включил на две минуты разгонные двигатели. Ускорение в космосе ощущается совсем иначе, чем в атмосфере, но пилотское кресло слегка надавило в спину.

— Дистанция до рудовоза сто километров, включай оборудование, — обратился я к Слиму, сидевшему во втором кресле рубки. Тот кивнул, дрогнули показатели активности бортовой сети на панели, пошла нагрузка на контуры датчиков поисково-разведывательных комплексов.

— До выхода на режим три минуты.

— Принято.

Минуты текли, почти незаметно рос в размерах, по мере приближения, корпус рудовоза.

— Дистанция 50 километров, Япе.

— Даю импульс. Есть ответ. Расшифровка и опознание. Живых объектов на корабле не обнаружено. Активных систем обнаружено шесть, все гражданского регистра. Он почти битком набит рудой, но экипажа нет, основной реактор заглушен, активны только дежурные системы орбитальной навигации и вспомогательный реактор.

— Пчела улью, вышел в первую точку, тест негативный.

— Улей пчеле, следуйте к точке два, — пришел ответ.

Посмотрим вблизи на старый корабль. Чуть поправил траекторию полета, чтобы пройти рядом с рубкой. Вблизи она не выглядела такой же несоразмерно малой по отношению к корпусу, хотя любая из десятка трюмных секций превосходила ее в размерах многократно. Рубка была выполнена единым блоком с жилой палубой, ниже располагался отсек систем жизнеобеспечения, судя по его размеру, экипаж у рудовоза предполагался небольшой. Никаких следов нападения на корпусе рудовоза и его рубке обнаружено не было, ни отверстий от кинетических снарядов, ни подпалин или оплавленных дыр, но проверили еще и реакторный отсек. Наполовину скрытый корпусами больших разгонных двигателей, каждый из которых был размером с фрегат, тот внушал почтение своими габаритами. Но на корпусе реакторного отсека также имелись лишь следы длительной эксплуатации, закопченные дюзы двигателей, подобно черным дырам, поглощали свет звезды. Диспетчерская система явно управлялась вручную, потому как управляющий искин уже давно запросил бы о причинах нашего приближения к кораблю. Но только стояночные огни горели на бортах рудовоза, судно молчало.

— Пчела улью, точку два прошел, тест негативный.

— Улей пчеле, следуйте к точке три.

Совершив виток вокруг корпуса корабля, направил бот к поверхности планеты. С орбиты было хорошо видно, что в районе купола шахтерского поселка проходит штормовой фронт, дуга песчаной бури протянулась на сотни километров, накатывая на котлован и купол. Там, где тучи песка поднимались высоко и касались наэлектризованной стратосферы, сверкали молнии. Атмосфера планеты имела небольшую толщину, слой тропосферы был менее пяти километров в экваториальной области. Вся эта информация содержалась в полученных после брифинга данных, но только сейчас я смог воочию убедиться, насколько непростым будет пилотирование в условиях даже верхних слоев атмосферы планеты.

— Япе, какая максимальная дальность надежной работы систем в условиях пыльной бури, насыщенной атмосферным электричеством?